V. Исповедь

Три недели спустя. —К счастью, рана оказалась несерьёзной, пуля прошла навылет. Император, конечно же, был в ужасе и совершенно раздавлен чувством вины. Говорят, он перед постелью Ожаровского стоял на коленях и молил его простить эту ужасную ошибку. Теперь он полностью под контролем Виллие, своего брата и матери и ведёт себя как послушный пациент. Дмитрий Львович, слушая рассказ жены, только качал головой и тяжело вздыхал. Максимилиан помог поднять инвалидную коляску с князем на тротуар и повернуть к скамейке на бульваре. Там все трое остановились. Нарышкина, присев, стала поправлять немного съехавший шарф на муже, а тот в ответ на ее заботу ворчал и говорил, что ему нигде не дует. Эттингер с улыбкой наблюдал эту сцену. Он навещал теперь Нарышкиных раз в неделю как врач и, по словам князя, как новый друг их дома. Во время своего последнего визита княгиня Мария рассказала ему о произошедшем в Хофбурге. —Как император объяснил свой поступок? —Кажется, сказал, что ему приснился какой-то сон..и что-то там померещилось..само собой, что он никого не думал убивать...Теперь, когда он зашёл слишком далеко и не может сам отрицать это, он хотя бы принимает помощь и лечение...Дмитрий Львович, мы пройдёмся до конца бульвара? Князь достал из-под пальто сложенную газету и гордо заявил, что не ребёнок и не инвалид и не нуждается в ежеминутном контроле. Поэтому они спокойно могут идти гулять, а он вот тут подышит свежим воздухом, погреется на солнышке и почитает. —Ваш супруг хороший человек.- заметил Максимилиан, когда они отошли на несколько шагов и неспешно направились вперёд по бульвару. —Да, знаете, он большой ребёнок. Со всеми присущими детям положительными и отрицательными чертами.... Стояла чудесная погода для февраля - значительно потеплело, и даже почти сошёл снег. Ярко голубое небо, весёлый смех пробежавшей мимо них группы детей, неспешный стук проезжающих вдоль бульвара экипажей, запах свежей выпечки из булочной за углом....и шедший рядом серьёзный мужчина в очках... Марии казалось, что она давно не чувствовала себя так спокойно и счастливо. И все же мысли ее невольно возвращались к тому, о чем она не сказала. Что Адам Ожаровский, когда она пришла навестить его на следующий день после случившегося, ей заявил, что им больше нельзя видеться. Что выстрел был не случаен, и что Александр стрелял в него. Из-за неё. Она пыталась убедить его в абсурдности этих подозрений, сказать, что Александр никогда не был ревнив, но в ответ услышала сухое и холодное: «Прости, Мари, но со всеми кто тебе близок в итоге что-то происходит. Думаю, он не равнодушен к тебе по-прежнему, раз провёл столько времени в твоём доме. Все это неспроста. А если он и в самом деле сошёл с ума, то я тем более не готов так рисковать.» —Возвращаясь к разговору...а как господин Ожаровский объяснил своё появление в спальне императора ночью? —Была не ночь ещё, около одиннадцати часов. Сказал, что из покоев императора вышел камердинер и передал: «Вас государь зовёт». Это никого не удивило. Ожаровский его флигель-адьютант. Он первый из дежурной свиты кого могут поднять хоть ночью. А с тех пор как обстоятельства здоровья Александра стали вызывать такие опасения, рядом с покоями их теперь дежурит двое. Адаму и в голову не могло прийти, что придя на зов, он получит пулю..бедняга до сих пор пребывает в шоке и хочет подать в отставку. —Мария Антоновна, а что же вы об этом думаете? Вы императора знаете хорошо...-ей нравилось, как он пытался произносить ее имя на русский манер, с немецким акцентом - медленно, старательно выговаривая буквы. В этом было нечто трогательное. Они остановились возле маленького фонтана и присели на скамейку. —Я думаю, его кто-то напугал. Александр не имеет склонности к насилию. Возможно ему действительно что-то там привиделось в темноте. —И очень кстати под рукой оказался пистолет.. —Александр спит с револьвером под подушкой много лет. В сапоге он носит нож. Он не показывает своих страхов, чтобы ими не воспользовались. Его мучают ночные кошмары. Он только кажется открытым и добродушным. Но на деле он подозрителен, хотя и не до такой степени, как его отец..- она убрала волосы с лица и чуть прищурилась на солнце.- Вам же известна эта печальная история..? —В самых общих чертах. Внезапно ей захотелось спросить его о том, что давно уж не давало покоя. Не только ей. -Доктор Эттингер..вы полагаете, это передаётся по наследству? —Что? —Безумие...- тихо произнесла она, сжимая в руках муфту.- Может быть, он унаследовал болезнь своего отца? Максимилиан молчал. Ее вопрос заставил его задуматься о чем-то. Он отвёл свой взгляд и стал носком ботинка рисовать на мокрой земле под ногами круги. Нарышкина подумала, что в жизни ни с кем не решалась об этом говорить так открыто. А с этим человеком она могла, кажется, говорить обо всем на свете. Он внушал ей уважение, уверенность, покой, и, т о как он смотрел на неё иногда...как будто на икону...На неё никто никогда раньше так не смотрел. Не с вожделением. С обожанием. Alex говорил ей много красивых слов, говорил о своей страсти...Как и другие мужчины, желавшие иметь ее своей любовницей. Сначала из-за ее красоты, а потом просто потому что она принадлежала Александру. Принадлежала как вещь. Как бы хорошо и нежно он к ней не относился...это была не любовь. Это тщеславие, похоть, желание удобства и ещё стремление обладать... А может Ожаровский прав? И Alex мстит ей за, то что она все-таки отвергла его? Она так увлеклась своими размышлениями, что не сразу услышала ответ Максима. —Мария Антоновна, а почему вы так уверены, что император Павел был безумен? Его ответ удивил ее. Она даже растерялась. —Я..я не уверена, но об этом много говорили, те, кто лично знал его. И даже Alex.. Конечно, никто не делал это прямо, не называл сумасшедшим, это как бы подразумевалось само собой.. —Я видел многих душевнобольных. Любого человека, уж поверьте, при желании представить можно сумасшедшим. Да и свести с ума. - Максим в волнении весь повернулся к ней и голос его приобрёл те ноты возбуждённости, которые возникают, когда человек говорит о чем-то крайней для него важном. - Причины многих телесных заболеваний нам неизвестны. Но вам не кажется, что если мы признаём, что здесь факт врождённости и наследования первичен, то...снимаем с человека ответственность? А общество и окружение будет видеть лишь то, что ему нужно. Отец был сумасшедший, и если его сын делает что-то, что нам не нравится, мы скажем, что и он тоже безумен. Она в изумлении смотрела на него, слушая эту взволнованную речь. Ей показалось это или Максимилиан Александра защищает? —Мне император показался человеком вменяемым и разумным. Но человеком, который вероятно переживает что-то глубоко...что его нервы не в порядке. Но не рассудок. —И вы правда верите, что все это можно вылечить обычным разговором? —Не все. Если ум не поврежден, если есть остатки воли, то да. Другие лекарства не нужны, безумие начинается тогда, когда я признаю тот факт, что я сам собой не управляю и отказываюсь подчиняться своему рассудку.и если вместо нормального лечения императора будут поить всякой дрянью и от всего ограждать, убеждая, что у него проблемы с головой, то рано или поздно так и будет. Граница очень здесь тонка. Стая ворон неподалёку взлетела так резко, что заставила обоих их вздрогнуть. Солнце скрылось за облаком и подул неожиданно холодные и резкий ветер. Погода как-то стремительно начала портиться. А Марию, вдруг, охватило странное и пугающее чувство близящейся беды. Она смотрела на Максима, и ей показалось, что будто б тень легла на это лицо, отметив его печатью какого-то рока. Ей стало не по себе. Повернув голову, она увидела, как Дмитрий Львович машет им рукой и встала. —Давайте возвращаться. А то он может простудиться, сидя без движения..Да и обедать скоро.. Она взяла Максимилиана под руку и они направились назад. *** По настоянию Виллие Александр все эти дни не покидал пределы Хофбурга без крайней необходимости, к которой относились оздоровительные прогулки в сопровождении кого-то из членов семьи и рабочий приём очень ограниченного числа посетителей. Однако длительное отсутствие в свете привлекало к себе ещё больше внимания. Помимо бесконечной череды приглашений на обеды и ужины, в театр, в оперу, приходили письма личного характера от Вильгельмины, полные упрёков и беспокойства, а так же от графини Эстергази и графини Юлии Зичи. С последней он зашёл чересчур далеко. Графиня была одной из первых красавиц, прибывших в самом начале осени на конгресс и он начал ухаживать за ней больше от скуки, не намереваясь идти дальше поцелуев, но ее неожиданная неприступность его увлекла и разожгла интерес. Он наговорил ей, а главное написал немало довольно компрометирующих его глупостей, объясняясь в безумной любви. В конечном итоге во время одного из своих визитов он одержал над ней полный верх, но разочарование оказалось велико: в постели графиня оказалась все равно что бревно, что однако не помешало ей страстно в него влюбиться. Он, разочарованный, не хотел больше видеть ее, а она продолжала писать, умоляя о встречи в самых унизительных выражениях и заставляя его испытывать чувство неловкости. Врать и дальше притворяться влюблённым он не хотел, но и обижать ее тоже. Хуже всего что в отличие от других, Юлия была замужем и могла спровоцировать своим поведением скандал. Ее назойливость начинала пугать его. Эти три недели прошли к тому же спокойно. Он чувствовал себя почти совсем хорошо. Никаких странных «провалов», кошмаров, или бессонницы, потери чувствительности, галлюцинаций и прочего ужаса. Виллие торжествовал. Он заставил его все-таки пропить курс очищающих трав и, так как симптомы исчезли, заявил, что был прав - причина была в отравлении организма. А Александр вспомнил, что накануне ужинал у лорда Каслри и вино там горчило. Но допустить чтобы лорд мог решить отравить его? Нет, это уже чересчур. В понедельник, спустя ровно три недели такого затворничества он выехал в город в сопровождении Елизаветы и князя Разумовского. Он редко выходил вместе с Лиз, и надо же было именно в этот раз, прогуливаясь на Карлплатц столкнуться с княгиней Багратион в сопровождении подруги. Katrine и так вела себя довольно фривольно, но тут не упустила возможности к нему подойти и начать узнавать, куда он пропал и почему к ней не заходит. —Завтра я даю бал, вы ведь придёте? Вы не можете не прийти! - она ухватилась своей рукой в шёлковой перчатке за его руку, не обращая внимание на взгляды прохожих и то, что они выглядят странно. —Меттерних там, конечно, будет? —Ну разумеется. Но об этом вам не стоит беспокоиться…мы добрые друзья с ним теперь. Это будет, я надеюсь, вечер примирений. Я и княгиню Саган позвала и Доротею..- внезапно она повернулась к Елизавете.-О, Ваше Величество, я надеюсь, вы тоже окажете честь. Елизавета не успела ответить,как он пообещал, что они завтра будут. Едва Katrine отошла, Елизавета высвободила свою руку и произнесла с раздражением: —Вы ответили за нас двоих? Я не собираюсь идти к этой женщине! —Элиза, я понимаю. Но ваше отсутствие и нежелание сопровождать меня ставит нас обоих в неловкое положение. Я не так часто вас о чем-то прошу. Но на этот раз я настаиваю, чтобы мы были там вместе. Она нахмурилась и ничего не ответила, но Александр знал, что, как бы Елизавета ни была недовольна, она завтра с ним пойдёт. На этом неловкие моменты, впрочем, не закончились. У самых ворот Хофбурга Александра громко окликнула женщина в ярко-зелёном пальто, с пером в шляпе. Он узнал в ней одну из работниц борделя, где работала Сюзанна. На мгновение мужчина растерялся, слишком уж говорящим был внешний вид женщины, и осуждающий взгляд, который бросил на него князь Разумовский. Он хотел было быстро пройти, но куртизанка оказалась проворнее. Подлетела и со словами «вам от Сюзанны, как вы просили», сунула ему в руки какой-то запакованный маленький свёрток. Сопровождавший их охранник уже хотел было схватить ее за руки и оттащить, но Александр сделал жест, показывая, что все в порядке. Девушка взглянув на Елизавету, нагло ухмыльнулась и поспешила идти. Он убрал в карман свёрток, поглубже, надеясь, что в нем именно то что ему нужно. Именно то, что пригодится завтра на вечере. *** Чтобы Katrine не имела в виду под вечером «примирений», но состав приглашённых ей гостей удивлял. Княгиня как будто бы намерено решила позвать всех, кто был в негласной ссоре или в запутанных отношениях друг с другом. Помимо его, Елизаветы и Меттерниха с женой, она пригласила в свои огромные апартаменты в отеле Palais Palm «заклятую» подругу Вильгельмину, ее сестру, лорда Каслри с супругой, Тайлерана, и к ужасу Александра - графа и графиню Зичи. Было ещё несколько знатных персон, которые должны были как будто разбавить концентрацию из напряжения, буквально повисшего в воздухе, как только все собрались. Сама хозяйка вышла к гостям, как обычно облачённая в один из своих знаменитых и возмутительных «голых» нарядов- бледно-голубое газовое платье с открытыми плечами, ткань которого, когда на неё особым образом падал свет словно просвечивала, представляя взору округлые, соблазнительные формы. Блондинка с голубыми глазами и фарфоровой кожей, внешне она напоминала ангела, удачно скрытая за обманчивой внешностью хитрость, практичность и совсем не женский ум. Женщины смотрели на княгиню неодобрительно, а некоторые с открытой завистью, мужчины усмехались - каждый из них либо уже имел опыт интимной близости с ней, либо намеревался получить его. Katrina подошла к Александру первому, чем продемонстрировала ему своё расположение. Он, нарушив этикет, поцеловал ее в щеку, как друга и тихо прошептал: «Мне нужно с вами говорить наедине..вы знаете, о чем..» Княгиня не ответила и сделала комплимент Елизавете, который подхватил подошедший к ним Меттерних. Александр с иронией подумал, что князь очевидно решил ухаживать за всеми женщинами, которые его сопровождают, назло. —Мне кажется, что сегодня здесь так светло, потому что красота прекрасных наших дам сияет с особой яркостью...Зачем вы скрывали от нас красоту Вашей супруги? Вы позволите? Я хотел бы вас первым пригласить на танец...- лорд Каслри с несколько насмешливой улыбкой поклонился и поцеловал руку Элизе. —Вот, теперь вы понимаете, от чего скрывал? - Александр посмотрел им вслед.- Едва мы здесь - мою жену украли. —Я полагаю, долго грустить вы не будете..- заметил Меттерних .- Я слышал, что вы снова были нездоровы. Это огорчает. —Напротив. Я здоров. Но был занят. —Нам с вами никак не удаётся поговорить наедине, но я уверен, что у Katrina найдётся подходящая комната, где будет тихо. Александр хотел было подколоть его, сказав, что Клеменсу, несомненно, известно расположение всех комнат княгини Багратион, но не успел. Взгляд Меттерниха уже упал на чёрную брошь в виде лилии, приколотую к лацкану его фрака. Было интересно наблюдать, как меняется выражение его лица, переходя от оттенка недоумения к страху, а после к ярости. Клеменс, однако, справился с собой и произнёс вполне спокойно, указав на брошь. —Красивая вещица. Необычная форма и если я не ошибаюсь... уникальная работа ювелирного дома. —Это подарок. —От кого же? —От одной милой девушки, которая хотела сделать мне что-то по-настоящему приятное. —Не знал, что шлюхи обладают таким состоянием, чтобы делать подарки императорам...- чуть наклонившись вперёд, вполголоса произнёс он. —Простите, мне нужно идти.. Александр отошёл, оставив Меттерниха в совершенной растерянности. Тому пришлось ждать, пока он поговорит с младшим Каслри, лордом Редчетом и, к его ярости, потанцует с Вильгельминой. Во время танцев Саган, совершенно не скрывая своих симпатий, прижалась щекой к его плечу и кокетливо произнесла: —Вы огорчаете меня. Уже так скоро я вам надоела? —Вы не можете надоесть. Это невозможно..-он видел, как Меттерних смотрит на них и нарочно спустил руку по спине девушки ниже, почти касаясь пальцами крестца. —Это из-за Клеменса? Вы же не думаете, что он может мной как-то управлять? Рядом с ними танцевала другая пара - лорд Редчет с Юлией Зичи и Александр вздрогнул, увидев умоляющий взгляд, который бросила в его сторону графиня. Заметила это и Саган. —Бедняжка из-за вас совсем потеряла голову. Я в жизни не видела ее такой влюблённой. Как жаль, что ей не на что рассчитывать.. —Хорошо, что вы не забываете, что я женат,- Александр остановился и как полагается, поцеловал партнерше руку после танца. —Мне кажется, вы об это забываете гораздо чаще. Кстати, ваша жена очень мила. Смотрите, за ней уже во всю ухаживает Роберт.. Она указала ему на Каслри, который стоял и разговаривал с Елизаветой в сторонке. Александру достаточно было взглянуть на лицо жены, чтобы не засмеяться. Элиза явно распознала его намерения и не скрывала, что ей скучно. В какой-то момент лорд повернулся, их взгляды с Александром встретились, и в глазах Каслри мелькнуло что-то, от чего Александру вдруг стало не по себе. Он готов бы был поклясться, что на миг в них возникла холодная ярость, которая, впрочем, тут же скрылась за добродушной улыбкой. Каслри был уже не молод, но все ещё очень красив. Однако в чертах лица его, всегда несколько напряжённых, мерещилось что-то будто бы не от мира сего. Они друг другу не нравились, хотя ни один из них не выражал неприязни открыто и всегда был любезен. —Когда вы навестите меня снова? - шепнула Вильгельмина, заметив, что к ним идёт Меттерних. —Я напишу... Подошедший к ним Меттерних был на этот раз заметно зол и в довольно категоричной манере попросил Вильгельмину оставить их. —С какой целью вы это делаете? Чего добиваетесь?- прошипел он. —Не понимаю, о чем вы. Это был просто танец. —Каким образом попала к вам эта брошь? Ее отдала вам Эмилия? —Я не знаю никакую Эмилию...-Александр изобразил изумление. —Вы за мной следите....! Это возмутительно! —Разве? - холодно ответил Александр.- Я думал, что это ваши люди меня преследуют по Вене. —Ваше Величество, кажется, вы все же ещё больны. Вы, как наш незадачливый Роберт, все принимаете на свой счёт. Даже тот мой разговор с королем Фридрихом...с чего-то взяли, что направлен был он против вас..что я вас в чем-то хочу дискредитировать..а между тем.. —Оставим. Вам не о чем тревожиться. Идемте лучше за стол. Не знаю, как вы, а я сегодня с утра ничего не ел. А повар у княгини Багратион готовит превосходно. Он подошёл к жене, и все гости неспешно стали переходить в зал, где был накрыт ужин. Меттерниха перехватил лорд Каслри. Оба замедлили шаг, пропуская вперёд остальных, так что Александр оказался на значительном от них расстоянии. —О чем он говорил с вами, Клеменс? Я видел по вашему лицу, что разговор был не из приятных..- небрежным тоном спросил Каслри. —Вы не поверите! Но, кажется, он шантажировал меня..- мрачно произнес Меттерних.- Вы видели у него на фраке брошь? —Да, я обратил внимание. —Я сделал глупость. Простите мне мою откровенность сейчас..знаете ли вы публичный дом…- он запнулся и притянув лорда ближе, зашептал на ухо. —Что значит «знаю ли я?»- вспыхнул мужчина.- На что вы намекаете? —Роберт, я не о том. Вот уже как несколько лет там работает девушка, к которой я хожу и к которой, каюсь, очень стал привязан. Иногда я делаю ей подарки. Недавно она попросила подарить ей брошь. Я специально заказал для неё - в форме лилии. Потому что в доме ее так зовут..Чёрной Лилией.. —Клеменс, вы не могли бы ближе к делу, ваши интимные похождения меня мало интересуют, - Каслри усмехнулся. —Я подарил ей эту брошь три недели назад. И вот теперь я вижу ее…на Александре! И это не может быть совпадением! Я делал брошь на заказ! —Вы подарили проститутке дорогую вещь и она попала к императору…то есть.. —То есть он знает Эмилию! Он там бывает. Он знает, что там бываю я! И этой брошью дал понять мне!- в отчаянье воскликнул Меттерних. Внезапно Роберт у самой двери ухватил его за локоть и отвёл в сторону, в угол комнаты. Он теперь был заметно взволнован, и голос его приобрёл нервные, высокие нотки. —К чему вы клоните? Зачем ему вас шантажировать? Александр не эталон нравственности…это всем известно. Меттерних покраснел. —Эмилия оказывает не совсем традиционные услуги..ничего преступного, но если бы об этом стало известно где-то, в конце концов, моей жене, это был бы скандал..- и добавил.- Я рассчитываю на вашу порядочность. Лорд Каслри несколько секунд непроницаемо смотрел на него. Он был бледен, но произнёс вполне спокойно и даже равнодушно, овладев собой. —Ваше личная жизнь меня не касается. Но вы правы, это очень неприятно. Что он хотел? —Я не знаю, в том и дело! Он ничего мне не сказал! - Клеменс произнес это с отчаянием.-Он странный человек, я совершенно не понимаю его поступков! Может у него не все в порядке с головой..! Говорил мне, что я за ним слежу, а у самого шлюхи-агенты по всей Вене.. —И одна из них уже очень многозначительно на нас смотрит..- он указал рукой на хозяйку дома, которая заметила их отсутствие и шла к ним.- Идемте. Нас все ждут.       За столом царила на удивление вполне дружеская атмосфера. Все восхищались маринованным ягнёнком -коронным блюдом повара княгини Багратион. Секрет был в необычном соусе, и гости пытались угадать его главный ингредиент. Александр, который прекрасно знал состав ещё с обедов, которые покойный генерал давал в России, улыбался и молчал. —Сдаёмся, княгиня, расскажите! - в конце концов нервно воскликнула Элеонора Меттерних, которой здесь,кажется, сочувствовали все. Ей приходилось сидеть и терпеть общество сразу двух любовниц супруга, сидящих за одним с ней столом. Ее попытки держаться дружелюбно вызвали уважение, но стоило ей это явно не малых трудов. —Держу пари, Александр,что вы знаете секретный ингредиент..Вы ведь все знаете!.- шутливо произнес Меттерних. —Знаю, - тот усмехнулся. —Ха! Вы и это знаете…невероятно!…- Клеменс расхохотался слишком громко. В воздухе повисло напряжение. —Если хозяйка позволит, я скажу,- спокойно произнес Александр, многозначительно взглянув на Katrina. Та улыбнулась и в ту же секунду Александр почувствовал, как его ноги под столом,сначала легко, как будто случайно, касается женская ножка. Игриво трется ступней о лодыжку и в какой-то момент, сбросив туфельку, поднимается выше. —Это оливки. Все посмотрели на Елизавету, сидевшую рядом с мужем. До этого момента ее присутствие словно оставалось незаметным, и теперь ясный и четкий звук голоса, заставил присутствующих вспомнить о ее существовании и как будто ему удивиться. —Оливки? - лорд Каслри перестал есть и в волнении вскочив, бросил салфетку прямо на остатки блюда на тарелке. - У меня аллергия на оливки! Господа, это не смешно…в этом соусе действительно оливки? Мне плохо… Он действительно резко побледнел. Поднялась суматоха, лорд в сопровождении жены вышел из-за стола, несколько человек покинули стол следом, словно готовые оказать помощь, кто-то позвонил в колокольчик вызывая слуг. Александр, воспользовавшись моментом, тоже встал из-за стола, но направился не вслед за Каслри, а, выйдя в коридор, свернул в другую сторону. Зайдя в просторную уборную, где царил приятный полумрак, он закрыл дверь, раскрыл пошире окно и принялся ждать. На улице снова пошёл снег, и Александр даже поймал губами несколько крупных снежинок залетевших в окно. В голове, словно яркая вспышка, пронеслось вихрем картинок воспоминание… Поляна, укрытая белым покрывалом из снега, на котором разбросаны конфетти. До боли знакомые очертания дворца.. Плывущие по небу фиолетовые облака. Большая снежная горка. Громкий смех за спиной. В затылок с размаху ударяется что-то мокрое и тяжёлое. Обернувшись, он видит выглядывающего из-за баррикад снега Костю в распахнутом полушубке. Тот радостно вскрикивает и ударяет по рукам с стоящим рядом мужчиной в отороченном мехом красном парчовом кафтане. —Алексаша, что ты стоишь!!! Кто-то хватает его и опрокидывает оземь, за другой такой же снежный вал. —Ну что ты так встал! Хочешь, чтобы они тебя закидали? Отец. Сгребает, слепляя, комок снега, и дает ему в руки. Александр смотрит на свои голые и красные от мороза ладони. Он потерял свои варежки. Руки почти ничего не ощущают. Павел зубами снимает перчатку, берет его руки в свои ладони и поднеся ко рту, греет дыханием. —Ты же так обморозишься…на, возьми одну. Отец отдаёт ему снятую перчатку и натягивает на ладонь. Перчатка большая, и маленькая ладонь в ней глубоко утопает, и это кажется очень смешным. —Зачерпнёшь много снега и затолкаешь Куракину в глотку..- Павел смеётся . Очередной прилетевший снежок ударяет в плечо. Хлопнула дверь. Александр вздрогнул, очнувшись, и обернулся. У дверей комнаты стояла, хитро улыбаясь, Katrine. Он быстро захлопнул окно, направился к ней и сжал в крепких объятьях. —Боже, что за игры…ты заставила меня покраснеть…-он провёл указательным пальцем по нежной шее от ложбинки на груди до кончика подбородка, чуть приподняв тот. -Удалось узнать, что я просил? —Да..я написала список...он со мной..найди его…- игриво произнесла княгиня. —Твоя ножка дала мне подсказку…- он опустился на одно колено и, приподняв подол платья, стал покрывать ту порхающими поцелуями, постепенно поднимаясь все выше, повторяя тот путь, что проделала эта ножка с ним под столом. Дойдя до середины бедра, он неожиданно встал, сунул руку под платье и стал поглаживать подушечками пальцев мягкую шелковистую кожу с внутренней стороны бедра. Кatrine стояла, закрыв глаза, и прислонившись к стене, и тихонько дышала, чувственно приоткрыв рот. Он крепче прижался к ней, теперь уже полностью управляя процессом и играя ее ощущениями. Просто наблюдая, как реагирует тело и эмоции проступают на прекрасном лице, медленно пробирался все глубже... На ней, конечно же, под платьем не было белья.. —Нашли то,что искали?..-томно прошептала она, распахнув на него голубые глаза и тихо охнула, когда он наконец просунул ладонь ей между ног. —Да, нашёл..ты плохо спрятала...все видно..-Внезапно он вытащил руку у неё из-под платья и быстрым движением достал из лифа сложенный маленький конвертик бумаги. И с усмешкой отошёл, отпустив ее. —Нужно идти. Мы заняли комнату слишком надолго. Он взялся за ручку двери, и она накрыла его руку своей, удержав и требовательно произнесла: —Я надеялась на большую благодарность..Ваше Величество..-ироничная улыбка очень ей шла. —Теперь мы квиты, Katrine. Это тебе за твои шалости под столом. Хотя мне было приятно. Внезапно Александр прислушался, отпустил дверь и, шагнув к женщине, прижал к себе, страстно целуя. Хлопнула открывшаяся дверь, кто-то ойкнул. Снова хлопок. Он не спеша оторвался от губ девушки. Обхватил ладонью свободную от корсажа грудь и слегка сжал, массируя затвердевший сосок под тонкой тканью воздушного платья. Он мог ощутить, как она его хочет. Как всё горит и дрожит у неё внизу живота, и между ног становится влажно... Он так и не спал с ней ни разу. Он мог бы получить ее в любой момент еще раньше и даже сейчас; если они исчезнут на четверть часа никто не заметит. И...после этого Katrina моментально потеряет к нему интерес и перестанет быть его маленьким и умным помощником. Придётся терпеть. Он может либо заставить ее кончить, либо уговорить ему помогать. —Я напишу, - он поцеловал ее в кончик носа и вышел.