Франкенштейн для Лорда

Спустя десять лет Учиха Итачи сидит в беседке, читая очередную книгу, подаренную местным Лордом. Понять странного Благородного он не может до сих пор, тот бессмысленно проводит с ним свое время, которое нужно тратить на дела страны. Сандайме иногда приходилось ночевать на работе, а местный правитель с удовольствием перекидывает свои обязанности на окружающих. Во всей стране всего один человек – некий Франкенштейн, живущий вместе с защитником Благородных. Эту пару Итачи еще не видел, он вообще не покидал замок Лорда, в первое время, будучи ослабленным после долгой болезни, а потом заворачиваемый назад под любым предлогом. Попытки уйти Итачи прекратил, и просьбы «поискать – покушать – посмотреть» прекратились. Отношение к нему Лорда граничило между ребенком и интересной игрушкой, что раздражало Учиху Итачи. В четыре года он убил первого врага и потерял право быть ребенком. Право на игры и развлечения у четырехлетнего Итачи заменилось на обязательные тренировки и попытки оправдать звание наследника красноглазого клана. Всю жизнь от него ждали высоких результатов, начиная с отца, заканчивая Сандайме. Детство Саске было тем, что Итачи защищал и отстаивал собственным превозмоганием. И он же разрушил счастливое детство младшего брата, погрузил в кровавый мир шиноби, намеренно вызывая ненависть родного человека. Лорд требовал от него только присутствия и разговоров, искал по всему поместью и пытался добиться информации о прошлом. Шиноби осторожно избегал прямых ответов на вопросы, предпочитая оставаться верным своей деревне до последнего и храня знание о ней в глубине разума. Возможности местных в гендзюцу впечатляли, хотя были крайне однообразны. Лорд в первую встречу ответил на его атаку с невероятной силой, послав в ответ лишь эмоцию, от которой Итачи получил ментальный шок. Что произойдет, если Лорд решится на полноценную атаку? Сможет ли Итачи спрятать дорогие ему воспоминания? Местный язык выучить удалось быстро, благодаря шарингану, который перестал истощать организм. Время пользования додзюцу сократилось, но возвращающееся зрения окупало сторицей этот эффект. Местные ирьенины совершили чудо, излечив Итачи, но шиноби мало верил в безвозмездность подобного и намеревался держать свои знания под мощной защитой. Он допускал возможность простого интереса к сложному случаю со стороны целителей. Однако Лорд обязан изучить его тело, чтобы улучшить своих рыцарей или уничтожить вероятного шпиона. Подобное халатное отношение к уровню его опасности заставляло теряться и предполагать худшие варианты. И унижало, что скрывать. К беседке подошел один из рыцарей, приглашая на тренировку. Учиха отложил книгу и пошел следом, приводя тело в боевое состояние. Новый тип тренировок, введенный с его случайной подачи, пришелся местным по вкусу. На площадке царил хаос из постоянно перемещающихся воинов, мелькало различное оружие, Итачи влился в эту вакханалию, передвигаясь к центру поляны. Временами из стоящих по кругу деревьев вылетали различные предметы, которые нужно было схватить до попадания на землю. В центре стоял глава клана Мергас, встречая постоянного победителя Итачи раздраженным взглядом. На этот раз в руках Учихи оказалась поварешка и мягкая игрушка. Его единственное оружие в этом круге. «Они издеваются», – Против воли дернулся глаз у шиноби. Каджу поймал мысль и иронично хлопнул в ладоши, останавливая воинов. Итачи быстрым рывком набрал в половник земли и кинул в Благородного, одновременно увеличивая дистанцию. Шаринган закружился в его глазах, увеличивая скорость восприятия владельца. Мягкого медвежонка он выкинул еще вначале боя, ободрав глаза-стекляшки. Каджу увернулся и быстро оказался рядом, готовый вырубить оппонента. По правилам, Мергас должен добиться его признания поражения, но в первом бою Итачи вытерпел удары и держался в сознании, вынуждая противника усыпить себя, ограничив кислород. В последующих боях каджу сменил стратегию на моментальное вырубание. Победить шиноби не планировал, он только изучал возможности Благородного, составляя прогноз его возможностей. Глаза-стекляшки быстрым броском улетели в чужие глаза, и Учиха создал двух теневых клонов, пользуясь секундным отвлечением внимания. Одного он запрятал под землю, ожидать подходящего момента. Мергас еще никогда не видел этого приема в исполнении Итачи, и замер в недоумении. Впрочем, каджу быстро рванул к оригинальному Итачи, каким-то образом почуяв его, Учиха заменил себя клоном и выиграл пару секунд, потраченных на установку ловушки, которую распознает любой генин. – Что здесь творится? – Учиха подделал внешность и голос Лорда без проблем. Благородный машинально остановился и начал осматривать окрестности, мимоходом давая ответ. В этот момент ждущий клон выбрался из земли, отвлекая внимание. Итачи в образе Лорда нападает со спины на Мергаса, начинающего видеть несоответствия, и успевает нанести удар! Благородный чуть руку ему не вырвал, успев сдержаться в последний миг. Но десяток связок явно порвал. Для Итачи эта боль ничего не значит, и он снова встает в боевую стойку, игнорируя нерабочую теперь руку. Если шиноби будет обращать внимание на подобные мелочи, то проживет преступно мало. Отец часто ломал кости сыну во время тренировок и ждал продолжения тренировки, уча терпению и выживанию в безнадёжном бою. Убегать – вот чему первому научили четырехлетнего Итачи, оценивать противника и любым способом сохранить свою жизнь. Бить со спины, выжидать нужного момента, игнорировать мешающие обстоятельства. Фугаку мог бросить его в Лесу Смерти с переломанными ногами и ждать дома его возвращения. А сожри его монстр, отец вздохнул бы и переключился на Саске. Такова изнанка мира шиноби. И Учиха Итачи впитал такое мировоззрение с молоком матери, он рос с пониманием смерти в любой момент. Друзья – они для других. Любую слабость Итачи должен возводить в силу, как топливо для томое, к примеру. Однако уничтожить свою главную слабость – родного брата – он не сумел. Что ж, идеальных шиноби нет. – Ух ты! – Воскликнул подозрительно радостный голос вне круга, – Значит, я тебя ищу по всему замку, Итачи, а ты променял мое общество на драку?! Отвлекаться на посторонних во время поединка может стоить жизни, однако Мергас счел появление Лорда окончанием тренировки. Учиха проследил за покидающим круг противником и растянул губы в вежливой улыбке, которую специально тренировал для дипломатических встреч. – Каджу Мергас, вы проиграли, – Итачи позволил нотке радости просочиться в слова. – Что? – Поразился Благородный под шепот рыцарей и заинтересованный взгляд правителя. – Вы покинули круг. Тем самым признали поражение. – Объяснил Итачи сопернику, – Двенадцать: один, в вашу пользу. Лорд громко рассмеялся и хотел подойти к шиноби, но Мергас перехватил его со словами: – Стойте, мой Лорд! Если вы войдете в круг, то вынуждены будете сразиться с человеком и добиться его поражения. – Да? Как интересно! – Восхитился блондин и пересек черту, вставая напротив потрепанного противника. – Сразимся, Итачи? « Я сдаюсь», – Учиха хотел сказать это сразу, шансы на победу у него отсутствовали, а рефлексы могут выдать больше, чем Итачи показывал до этого времени. Однако местный правитель с таким любопытством и надеждой смотрит на него, что Итачи на мгновение видит на месте сильнейшего существа младшего брата. Саске его вечная слабость, даже здесь, где никогда не существовало любимого отото… – Итачи, пошли тренироваться! – В другой раз, Саске… – Я только хотел твоего внимания! Итачи нападает молча, ругая себя за проявленную слабость, бьет ногой в сильный блок. Он впервые позволяет противнику вести его в поединке, испытывая слабое удовольствие от возможности наслаждаться поединком, а не просчитывать врага. Сейчас от Учихи Итачи, нункенина S класса, ничего не зависит. Тайдзюцу, ничего кроме рукопашного боя, он не демонстрирует. Шаринган запоминает чужую технику ведения боя, в которой находит маленькие огрехи, явно оставленные для вплетения в рисунок оружия. Сейчас безоружный Лорд все равно сдерживается, и Учиха обещает себе, что когда-нибудь станет достоин, выдержать хотя бы половину этой мощи. – Все! – Лорд резко выходит из поединка, ломая магию момента, – Я сдаюсь! Итачи непонимающе посмотрел на него, а в следующий момент ощущает сильную боль в глазах. Кровь скользит ко рту, он машинально слизывает ее, ощущая липкость кожи. Превысил ограничение и не обратил внимания на это во время боя? Эта ошибка могла бы стоить ему зрения или жизни. Местный правитель решил остановить его таким безболезненным образом, когда сам Итачи предпочел бы быть вырубленным, чтобы избежать позора. – Лорд! – Возмутился Мергас, он продолжил говорить, но сознание Учихи начала заволакивать темнота. Блондин вновь поймал легкое тело, осторожно опуская на землю, глаза Итачи во время боя понравились Лорду, они были живыми. Мальчик с первого дня ведет себя сдержанно и скрытно, на разуме держит мощную защиту и старается избегать его общества. Вначале это обижало и злило, но Лорд заставил себя отринуть эмоции и продолжил наблюдать за человеком. Со временем он начал различать на равнодушном лице находки эмоции, а в поступках осмысленность. Ребенок оказался гениальным стратегом и успешно усыпил бдительность окружающих, которые перестали скрывать свои силы от хитрого лжеца. В своих бессистемных прогулках мальчишка выведал все ходы, словно случайно оказывался рядом со стражниками и собирал информацию по крупицам. Достойный план и исполнение для его возраста, только Лорд прожил гораздо дольше человека, и умеет видеть насквозь даже без ментального сканирования. А вот роль мальчишки в тренировках Мергаса оставалась секретом для Лорда, считающего, что с этой стороны сюрприза ждать не следует. Все действия он видел с самого начала, спрятавшись за деревьями и заглушив силу. Видит ли каджу, что мальчишка скрывает часть силы и продолжает анализировать все во время поединка? Признаться, он окликнул главу клана только потому, что видеть равнодушие живого человека к тяжелой ране, стало неприятно. Дальнейшее вышло экспромтом, но приятно поражающим. Пусть Итачи ограничился только рукопашным боем, но наслаждение этим поединком читалось в каждой мышце обычно равнодушного лица. И глаза сверкали истинным восторгом с капелькой ностальгии. Момент, когда по лицу потекла кровь, Лорд скорее почувствовал, чем увидел. Человек же настолько погрузился в бой, что проигнорировал бы собственную смерть. – Я сдаюсь! – Не ждать же ему смерти многообещающего ребенка? И Мергасу, – Реванш проведем в следующий раз, когда Итачи полностью восстановится. – Почему вы не вырубили его, мой Лорд? – Спросил каджу на обратном пути в замок. – Выигрывать у слабого противника скучно, Мергас, а дать толчок к дальнейшему развитию обещает дальнейшее веселье. «Я стану таким сильным, чтобы выиграть позволила ваша гордость…» Отчетливая мысль донеслась от прежде бессознательного Итачи, уже успевшего прийти в себя и самостоятельно шедшего среди рыцарей. Лорд отправил в ответ максимально легкий сгусток нетерпения, от которого у парня пошла кровь носом. Стараясь скрыть смущение, Лорд быстрее зашагал в замок, тренироваться в более тонкой работе с менталом нужно продолжить. И как Рейзел, с его мощью, умудряется мысленно считывать людей и общаться без членовредительства? Раскрея, встретив отца на пороге, отвлекла от самобичевания и увлекла за собой, коварно заваливая документацией. Воистину, этот монстр самый живучий во всех мирах! Иногда Лорду кажется, что бумаги умудряются делиться прямо на столе. Отчеты каджу о происходящем в кланах занимают десятки ящиков монструозного стола, некоторым документам насчитывается около пяти десятков лет, настолько большой объем приходится обрабатывать ежедневно. Лорд часть документации скинул на любимую дочь, но несчастная помощница с трудом успевает посмотреть их. Геджутель помогает ей, но даже с громадным опытом каджу, Раскрея с трудом укладывается в сроки. Когда Рейзел отказывается от трона, Лорд подозревает, что его человек открыл Ноблесс тайну про постоянное заполнение тысячи бумаг. – Отец, ты хочешь заключить с человеком контракт? – Неожиданно спрашивает Раскрея, давая повод отвлечься от очередного опуса подчиненных. – С чего ты взяла? – Удивился Лорд. – Ты внимательно наблюдаешь за ним, изучаешь его, лечишь. Нужный вывод сделали все Благородные, и некоторым не нравится твое внимание к чужаку. – Переживут, – Отмахнулся Лорд, – Навредить Итачи, им кишка тонка. Про контракт я думаю, но вряд ли этот зверек согласится на вечную верность. А жаль, он довольно занятен. – Ясно, – Ответила Раскрея. Учиху Итачи преследуют кошмары, в которых он вновь убивает родителей, наблюдает за убийством Изуми, нападает на дорогого отото. В такие ночи он просыпается и подходит к окну, чтобы привести мысли в порядок. Раньше, когда состоял в Акацуки, он уходил тренироваться под внимательным взглядом Кисаме. Мечник на удивление понимающе относился к многочисленным исчезновениям напарника и хранил тайну о болезни, которую шиноби скрыл даже от Тоби и Зецу. Когда Итачи начал стремительно слепнуть, Кисаме взял на себя часть прежних обязанностей напарника. Для шиноби подобное необычно, если они не принадлежат одной деревне. Итачи остается лишь гадать о мотивах мечника Тумана. Благородные ночью не спят, они продолжают заниматься своими делами, и Учиха всматривается в эту мирную суету, жалея, что в его родной деревне таких моментов крайне мало. Ежедневно на миссиях умирают шиноби, кладбище никогда не остается без посетителей. В АНБУ, в некоторой степени проще, привязаться к безэмоциональным трудно. Итачи заметил Хатаке Какаши, которого прозвали «убийца друзей», жестоко и несправедливо, по мнению наследника Учиха. Мужчина мог выполнить миссию ценой гибели части отряда, но они все шли сюда, предполагая подобный конец. Да, Какаши смотрел на других словно ресурсы, но к себе относился так же. Ямато, единственный в отряде, кто сумел проникнуть в ближний круг Копирующего ниндзя, и отношение к нему неуловимо отличалось между миссиями. Цукиеми – это сильнейшее пыточное гендзюцу в исполнении Итачи, и пробуя его на бывшем командире, он боялся, что Хатаке сойдет с ума. В результате чуть не сошел сам, хотя скрыл этот факт от других. Дело в том, что Цукиеми позволяет прочесть воспоминания пытаемого, если сойдется в ряд несколько условий. Чувствуй Какаши к нему хотя бы ненависть или злость, ничего бы не вышло, но Хатаке поразил искрометным любопытством. Убиваемый раз за разом в ментальной проекции, он фонтанировал интересом к данной технике. Итачи хотел посмотреть на Саске, но провалился гораздо глубже, в самое детство. Вереница погибших пронеслась перед его взором. Начиная с отца, заканчивая сенсеем. И во всех шиноби винил себя: недоглядел, недосмотрел…. И волновался за Саске, стремительно идущего во тьму. Какаши имел все шансы, чтобы сдержать старшего брата, но волновался о присутствующих рядом людях, так что решил подставиться сам. Из воспоминаний вырвал женский вскрик, и Итачи заметил Наследницу Лорда, уронившую документы, которые разлетелись под ветряными потоками. Пара листов закружилась рядом с его окном, и шиноби решил помочь. Он открыл окно и выпрыгнул без проблем со второго этажа, укрепив тело чакрой. Эрга Кенезис Ди Раскрея, вспомнил Итачи ее имя, уже успела собрать часть улетающих бумаг. Остальную половину ей подал Учиха, имеющий большой опыт в таких делах. Как наследник клана, он помогал отцу с документацией, а так как на большой скорости приходилось мчаться с ценными сведениями, часть листов у Фугаку могла отлететь, и миссией сына было поймать их невредимыми. – Спасибо, – Смутилась девушка, принимая бумаги. – Пожалуйста, мне не сложно, – Вежливо ответил Итачи, – Разве идет война? – С чего ты взял?– Нахмурилась Раскрея. – Успел заглянуть в бумаги, – Признался Итачи. – Ты за пару секунд понял про что они?! – Восторженно воскликнула девушка. – Мой отец был Главой Клана, – В этой части откровенности опасности Учиха не видел, внимательный глаз мог легко заметить въевшиеся нормы этикета. – Поможешь? – Внезапно спросила девушка, – Отец скинул бумаги на меня, а сам сбежал к господину Рейзелу. – Ладно, – Все равно уснуть уже не получится. Геджутель Ландегре торопился к наследнице, чтобы помочь с документацией, но остановился перед дверью, вслушиваясь в приятный баритон. Человек вслух зачитывал доклады и обращал внимание Раскреи на малозаметные детали. – Как ты можешь так разбираться в документах? – Завистливо спросила Эрга Кенезис. – Меня хорошо научил отец, – Равнодушно ответил парень. – А на меня просто скинул и велел Геджутелю помогать с освоением, – Пожаловалась девушка. – Мне отец объяснил только один раз, а потом учил исключительно на практике. Недопонял или ошибся – люди погибнут. Мне хватило одной крупной ошибки, чтобы изучать документы до последней запятой. – Сказал мальчишка. – Жестоко! – Возмутилась Раскрея, – Папа бы никогда так не поступил! – У тебя много времени, чтобы научиться, а у меня его не было. Так учат всех наследников у меня дома. Глава в любой момент может умереть или отойти от дел, наследник обязан быстро перехватить бразды правления, чтобы избежать раскола. – Значит, сейчас у твоего Клана нет наследника? Поэтому ты такой мрачный? – Поняла Раскрея. – Остался запасной наследник, не волнуйся, – Хмыкнул Учиха, – Он справится. Я потерял право на наследование шестнадцать лет назад в своем мире. Перестал подходить по критериям. Раскрея видимо вспомнила, в каком состоянии прибыл человек, и решила повременить с дальнейшим расследованием. – Со мной ты легко общаешься, а папа жалуется, что его ты избегаешь, – Заметила Раскрея. – Лорд слишком иной, словно древний старец, рядящийся в юную маску, – После минуты молчания ответил Итачи, – С ним сложно чувствовать себя человеком. Раскрея засмеялась и воскликнула: – Ха! А папу все считают ребенком! Геджутель постучал и показал свое присутствие, историю Итачи слушать интересно, но работы непочатый край. А Лорду будет интересно узнать мнение человека о нем.