More than enough

Музыка раздражительным гулом доносилась до второго этажа. Элис подошла к прикроватной тумбочке, на которой стояла пыльная старая фотография в черной тонкой рамке. На ней Кью обнимал девушку и радостно улыбался. В то время как на её лице не было ни следа позитивных эмоций, как можно было б подумать после первого взгляда на фото. Волшебница была зажата, холодна на комплименты и лесть, но в глубине души очень сильно любила Квентина. Даже сейчас — после всех его глупостей и жертвенности, после смерти, после взмаха пылинок со стекла, под которым запечатлелась его молодость. Бледно-зеленые стены вибрировали от пьяной вечеринки — физкиды отмечали начало учебного года. На удивление, комната Куинн осталась нетронутой. Похоже, в этом году студентов набрали намного меньше, чем в прошлые года. Или же просто никто не хочет селиться там, где жила «проклятая» девушка. Волшебница прошла к столу, бросила презренный взгляд на картины, а потом принялась рисовать заковыристый символ на столешнице. Обрывки заклинания всплывали в памяти, но никак не хотели становиться в один непрерывный рисунок. За спиной послышались тяжелые шаги, неприкрытая дверь распахнулась: — Оу, Элис, — Элиот держался за дверную ручку, немного завалившись набок, в руке бутылка какого-то волшебного алкоголя, который гоняют физкиды в гостиной общаги, — какими судьбами? Не поворачивая голову, девушка сжала руки в кулаки и тихонько прошипела. Ей нужен был этот медальон для Новой Филлори, а молодой человек ворвался так не вовремя. Особенно её злило, что он прервал в тот самый момент, когда рисунок почти сложился в её голове. — Ты же вроде в Новой Филлори была. Мы вас все ищем, — он осмотрелся по сторонам, словно искал в комнате кого-то ещё, а потом зашел внутрь и плюхнулся на диванчик рядом с кроватью. — Я нашла фонтан из Филлори на Землю, — ответила девушка в своей резкой манере, — мне кое-что здесь нужно…я надеялась…остаться незамеченной-ой, — она развернулась и опешила, — паршиво выглядишь. — Конечно паршиво выгляжу, — Элиот принялся размахивать бутылкой в воздухе, — когда твои друзья исчезли, создавая новую планету, лучший друг умер, а тебе приходится учить этих проклятых зумеров азам магии, как тут не выглядеть паршиво? Мужчина взъерошил непослушные черные кудри, отчего челка упала на глаза, придавая чертам его лица флер отчаяния и тоски. Двухнедельная щетина добавляла возраста. Он был уже не таким, каким Элис встретила его в первый день в Брейкбиллсе. Теперь он вызывал какую-то жалость — от Великого короля Филори словно ничего и не осталось. Теперь это простой волшебник, который пережил слишком много трагедий как для простого смертного. В волшебнице проснулось материнское сочувствие. Она присела рядом с ним. — Слушай, — девушка собралась с мыслями, — мы все пережили потери и … весьма неприятные моменты. И люди, которых рядом с нами больше нет, хотели бы, чтобы мы продолжали жить, — она отчетливо намекала на Квентина. Для Элис смерть стала чем-то обыденным — она сама её пережила. И теперь девушка знала, что нет конечной точки, нет только одного конкретного места, где душа может пребывать после гибели физического тела. Все волшебники, люди и магические существа просто появляются из ниоткуда, а потом вечно блуждают в бесконечном никуда. И сейчас ей хотелось дать надежду другу, так что она легонько погладила его колено, мол «смотри, я тут с тобой, все будет отлично». — Хочешь? — Элиот шмыгнул носом и протянул ей бутылку, — Я заколдовал. Отличное пойло получается, если смешать заклинания 3 и 4 параграфа. Элис сморщила нос. Элиот славился своим талантом в миксологии. И, если он когда-нибудь умрет, — а это обязательно случится — его душа навсегда поселится в общаге физкидов. Этот дом просто не выстоит без волшебного алкоголя и громких вечеринок. — Раз ты просишь, то составлю компанию, — блондинка сделала глоток и вздрогнула. По всему телу пробежал ток. Кожа покрылась мурашками, соски затвердели, появилось легкое возбуждение. Ладони постепенно мокрели. Элиот улыбнулся: — Расскажи мне, как там Марго, Джош и Фэн…

***

Через пару минут они охмелели. Лица их зарумянились, волосы небрежно слиплись на висках. Пахло сладостью волшебного пойла и их молодыми телами. Элиота забавляли истории Куинн о грозной королеве Марго, о протестах филлорианцев запекать водопадную утку именно с фиолетовыми яблоками и о школе метателей ножей Фэн. Он словно помолодел на пять лет и снова оказался втянутым в невероятные приключения. Ну а Элис просто почувствовала себя снова живой. Повисла неловкая пауза. Та самая, которая обычно случается, когда темы для разговора исчерпывают себя. В таком случае нужно выбирать один из трех вариантов: уйти, начать разговор о чем-то несущественном или сделать безрассудный шаг. Волшебник выбрал последнее. Его рука уверенно скользнула под темную ткань юбки девушки. Нежная девичья кожа ласкала подушечки пальцев. У него сто лет не было девушки. Давно забытые ощущения отозвались колоколом в голове, и он решил сжать ладонь у самого сочного места. Нет, точно не так как с мужчинами. Элис покраснела ещё сильнее. И пока она не успела опомниться, мужчина пододвинулся ближе и впился своими губами в её. Она послушно поддалась. Тело сладко заныло. Элиот продолжил гладить бедра, наваливаясь всем телом на подругу. Волшебница запустила свои пальцы в его волосы, сжала другой рукой рубашку на плечах, а потом и вовсе замурчала как кошка. Он остановился, чтобы посмотреть в её глаза — пара стекол в толстой темной оправе отделяла его от кристально-чистых мыслей книжницы. В следующий миг очки полетели на пол. Элиот принялся целовать её с новой силой: кусая нижнюю губу, целуя кончик носа, подбородок и шею. Элис помогла ему раздеть себя. Кожа на груди оказалась прохладной, хоть и алкоголь растормошил кровь в венах. Прикосновения мужчины обжигали, словно пламя свечи. Девушка запрокинула голову назад. Пальцы молодого профессора сжали округлые прелести, которыми щедро одарила богиня Лилит всех земных кудесниц. Он медленно, будто немного сомневаясь, окунулся лицом в ложбинку, вдохнул свежий, словно чистое постельное белье на весеннем дворе, девичий аромат. Одежда Элис пропиталась филлорианским опиумом. Волшебница была такая мягкая и домашняя, что Эл моментально расслабился. Он прильнул к её соскам, нежно целуя и посасывая. Она ответила ему томным постаныванием. Насладившись её чарами, волшебник поднял взгляд вверх. Провел пальцами по её лбу, ресницам на закрытых веках, кончику носа, губам. Она ещё сильнее сжала ткань на его брюках. Его ладонь скользнула по прохладному плечу Куинн, которое моментально покрылось мурашками. Взяв за тонкие пальцы, Элиот потянул девушку за собой. . На его фоне волшебница была маленькой белой мышкой, которая прячется в объятьях вальяжного кота. Она привстала на носочки, чтобы дотянуться до его губ. Он же, в свою очередь, наклонился, но не дал себя поцеловать — дразнил, играя в «ближе-дальше». Затем грациозно развернул девушку спиной к кровати, чтобы она могла упасть на спину. Сам же встал на колени и принялся снимать с неё остатки одежды. Его движения были медленными: стараясь не пропустить ни одной эрогенной зоны, ни одной застежки или шнурка, он специально растягивал раздевание, чтобы довести её до невыносимого желания захотеть его внутри себя. Она же в это время, закусив нижнюю губу и сдерживая стон, наблюдала за ним, легонько двигая головой за каждым его прикосновением. Пальцами одной руки девушка сотворила заклинание, от которого дверь спальни захлопнулась на замок. За ощущением прохлады между ног последовала умопомрачительность влаги его горячего языка. Элиот начал с медленных рисунков вверх-вниз, останавливаясь на ласки клитора и поцелуи половых губ. Потом ускорялся на несколько секунд и, не прерывая ритм, переходил на нежные покусывания устами ее внутренней части бедра. От его движений Элис невинно дрожала, подрагивая бедрами. Ему было приятно, что она отдается наслаждениям полностью, подстраивается под каждую его инициативу. Что алкоголь ударил в голову так сильно, и теперь кажется, будто он пьет нектар с её водопада. Ему хотелось поделиться напитком с неё — он оторвался от её вульвы и поцеловал миниатюрные губы. Волшебница, словно обезвоженная, приняла этот дар с большим энтузиазмом. Не отрываясь, она принялась расстегивать пуговицы на его жилете и рубашке. Его руки крепко сжали её лицо, а язык проник в рот. Когда первая часть гардероба полетела в сторону, а под тканью итальянского шелка обнажилась мраморная кожа, пальцы непроизвольно потянулись к ремню. Элиот помог ей приобнажить его снизу, но раздеваться полностью не спешил. — У меня нет презерватива, — мужчина наклонился над её грудью. — Я не могу забеременеть после того как стала… — Ох, оу… — он немного смутился. — Забудь, войди в меня, — она потянула его лицо к себе, а потом принялась поглаживать возбужденный пенис рядом с её лобком. Несколько уверенных движений и она ввела его в свое лоно. Внутри каждого из них двоих сжался сладострастный мир до размеров микровселенной. Продолжение следует…