More than enough

Элиот давно не чувствовал себя так спокойно и умиротворенно. События последних месяцев выбили его из колеи: вроде бы жизнь продолжается и у него есть новая миссия для существования, а с другой стороны – любимый мертв, друзья неизвестно где во вселенной строят новый мир с нуля, а он больше не король… Мужчина скучал по беззаботности Филори, по её абсурдности и вседозволенности. И вот, когда казалось бы больше ничего не принесет радости, появилась она. Всегда холодная и гордая. Всегда жаждущая знаний и быть первой. Она – это другая сторона Филори. Безжалостная и опасная. И сейчас, смотря в её лазурные глаза, нависая лишь краешком тела, он видел свой дом. Тепло и спокойствие. Лишь миг между страстью и вожделением. Элис замерла. Её руки все ещё оставались на его бедрах, а рот раскрылся в вопросительном удивлении. На секунду девушка одумалась: это же Элиот – друг её самой большой и чистой любви, старший соратник и надежное плечо в самых головокружительных алкогольных гонках. Что же она делает… Но, то ли чувство безопасности, то ли волшебное пойло развеяло туман трезвости разума, и она закрыла глаза, подавшись навстречу его груди. Элис забыла для чего проделала такой длинный путь от Филори до Земли. В этот вечер и в этой пыльной бледной комнате было важно лишь то, что сейчас происходит между ними. Мужчина первым нарушил обременяющую паузу, сделав первый толчок. Одной рукой он подхватил затылок ринувшей к нему волшебницы и впился горячим поцелуем в её опьяненные губы. Второй рукой он оперся об кровать, сжимая покрывало. Элис направляла его глубже и глубже в себя. Они постепенно срастались, становились словно одной глиной, которой суждено стать отпечатком ностальгии, символом элегических воспоминаний. Держать равновесие было все сложнее, и Элиот, соскользнув ступнями по полу, упал всем туловищем на подругу. Они рассмеялись. Их губы сомкнулись в горячем влажном поцелуе. По телу Элис пробежали мурашки. — От тебя приятно пахнет, — он остановился в паре сантиметров от её лица, — персиками и пудрой. — Это всё новый воздух Филори и твой коктейль, — она закрыла глаза и стала вспоминать, — Марго слишком много думала о земных благах и о том, что лишится косметики и антивозрастных кремов, что от её энергии весь опиум в воздухе пропах магазином Sephora. Элиот прервал её воспоминания щекотным поцелуем в шею. Девушка рефлекторно сжалась, а потом тихонько застонала, когда он перешел к чувственным посасываниям хрустальной кожи. Пальцами сжал пышную грудь, продолжая плавные движения бедрами. Волшебница запрокинула стопы на его ягодицы и невольно сжалась каждой маленькой мышцей внутри. Элиот игриво приподнял бровь, всматриваясь в блеск её глаз. Она покраснела. Стыдливо, как всегда. Как и с Квентином, когда они раскрывались друг другу, испытывали свои тела на прочность и границы, молча совершали ошибки и шептали слова благодарности. Блондинка мило улыбнулась: уголки рта поползли наверх, рисуя опрокинутый полумесяц из её напитавшихся губ. Волшебник сглотнул. Она была словно нимфа в этот момент. Возможно, он действительно изобрел идеальный коктейль для фантастического секса, а, может быть, остатки магии нифина и дурманящий запах Филори сводил его с ума. Он откинул идею заласкать её две тёмных смородинки на белоснежных склонах, и, обняв подругу за талию, перевернул вместе с собой, меняя позицию. Элис оказалась сверху. Волосы непослушным каскадом упали на глаза и щеки, задержавшись там на пару секунд. Тонкие пальцы смахнули их в стороны, и россыпь молочных капель заблестела в лучах нежного света лампы. Элиот закинул руки над головой. Его шепот с её именем на устах пряным ветерком разлетелся по комнате. Волшебница остановила его подушечкой указательного пальца. Замирание. Первое движение вперед. Назад. Колени до покраснения впиваются в постель. Элис нарисовала ровную дорожку от ямочки на его подбородке до основания шеи. Остановилась на впадинке между ключиц, а затем сомкнула пальцы в легком замке у основания шеи. Она подалась животом вперед. Прогибая спину, коснулась прохладной грудью его торса, словно пробовала насколько он мягок или тверд. Его соленый аромат манил, сводил с ума. Девушка почувствовала, как волшебник выскальзывает между ног. Она выпрямила и впустила его снова. Капли пота стали медленно скользить по вискам, наполняться над верхней губой, рисовать узоры под грудью и на спине. Она провела подушечками пальцев по соленой алой губе. Кристальный взгляд остановился на блаженном лице Элиота. В этот момент он напоминал падшего ангела, который с детским наслаждением вкушает земные удовольствия. В своих движениях и прикосновениях к её телу он словно терял всю свою самоуверенность, весь свой стержень. В плену новых ощущений, ранее не ведомых ему. Заботливым движением ладонь волшебницы разгладила его небрежную каштановую челку, а вместе с ней и морщинки на лбу. Мужчина не открывал глаз. Ему и не нужно было, чтобы почувствовать каждую клеточку волнистого тела: прогнутую спину, пышную грудь, круглые бедра, овальные пяточки и каплевидные подушечки пальцев на ногах. Изящество морской ракушки. И всепоглощающая сила её раскатов. Длинный поцелуй. Тянущийся, словно сопла автомата по изготовлению жвачки. Соленый, словно попкорн на последнем ряду кинозала. Колючий, словно сон уткнувшийся носом в шерстяной плед. Более, чем достаточно. Сплетение двух блуждающий искр. Танец огонька на фитиле. Элиот прижал девушку ближе к телу. Пыльцы впились в пышные бедра, словно навеки запечатленный в мрамор Плутон похищает Прозерпину. Он приступил к ответной игре: его движения приняли мужской, нахальный ритм. Будто цветок на волнах, Элис качалась от его толчков, стараясь подыгрывать этой чарующей мелодии. Корпус мужчины немного приподнялся, рука скользила по её спине вверх, чтобы потом опуститься на ямочку между ягодиц. Она зажмурилась. Близость тел дарила приятную боль. Ладонями впилась в холмистые плечи. Губы шептали короткое “Эл”, которое переплеталось с оргазмическими криками и вздохами. Волшебник в свою же очередь выпрямил спину и закинул голову назад. Свободная рука, что служила опорой, погрузилась в мокрую постель. Их тела слились в едином танце: каждый делал свое па, чтобы довести до истомы второго. Первой финишировала Элис. Её крик спутался с гулом вечеринки. Грудь набухла, как вишни, налившееся соком июльским рассветом. Напряжение, что длилось пару секунд, сменилось полным расслаблением тела. Она опустила мужские плечи, упала на спину. Этим он и воспользовался. Перекинув её ноги себе на плечи, заканчивая то, что начал. Пять быстрый толчков, три медленных. Звериный рык вырвался с мужской груди. Задурманенные ореховые глаза устремились вверх. Он ещё немного задержался в ней, чтобы затем плавно выскользнул из-под неё. Уставший, но по-ребячески счастливый, развалился рядом, у её стоп. Божественная белая жидкость степным ручьем стекла из лона волшебницы. — Ты как? — Эл первым прервал симфонию их затрудненного дыхания. — Не знаю, — она вытерла тыльной стороной ладони капли пота со лба, — я словно скатилась с Маковой горы, упала в Тайное море и меня поднял над землей грифон. Я в порядке Эл. Вместо ответа волшебник улыбнулся на её шутку. Она продолжала с трудом впускать воздух в легкие. Грудь маняще опускалась вверх и вниз. Мужчина засмотрелся на неё. До него стало доходить почему Квентин так сильно влип в эти девичьи сети. Кроме невероятного ума и мастерства в чарах, она сочетала в себе холодность и радушие, уязвимость и упорство, ироничность и сосредоточенность. Даже пребывая в форме нифина, девушка оставалась по-человечески теплой и доброжелательной с людьми. В любом случае он творил более ужасные вещи, когда в нем сидел Монстр. — Так почему ты тут оказалась? Спустя столько времени… — спросил волшебник, нежно массируя ступни Элис. — На королевство напали тролли, — она ехидно улыбнулась, понимая, что после фей и прочей сказочной фигни эти “черти” выглядят безобидной помехой, — Марго нужен один медальон, который отгонит их за Висячие горы. Я, когда странствовала, нашла такой. И спрятала там, где его никто не найдет – в своей комнате, в столе, — она выдержала паузу, — в прямом смысле. — А-а-а-а, — Элиот покосился на деревянный стол у стены, не прекращая сжимать её прохладную кожу. — А-га, — передразнила его Элис, — но кое-кто прервал мой рисунок своим нахальным вторжением. — И ты не была против. — И я не была против, — нежно посмотрела в его всё ещё пьяные глаза. Ведь, в конце концов, она снова дома, что может быть прекраснее…