“Аромат свежих яблок и перечной мяты”

      Крис молча стоял у окна и смотрел на своих подруг, что проводили время вместе, наслаждаясь вкусной едой и компанией друг друга; по телу прошла дрожь, всколыхнувшая молодого человека. Последнее время он снова стал без остановки думать о том, какой обширный пласт жизни и чувств просто пропадает в бездне из-за того, что его контролирует ничтожная посторонняя душа. Ему тяжело говорить, тяжело показывать эмоции, тяжело делать всё то, что не нравится его кукловоду; однако теперь, когда его хватка стала ослабевать, Крис сможет взять ситуацию под свой контроль и вернуть себе свободу выбора. Потоптавшись на месте пару минут, человек поспешил удалиться в сторону своего дома, пока на него не обратили внимание.       Необычная тишина, изредка прерываемая лишь шелестом «мёртвых» ветвей, застыла на узких улочках небольшого города. В окнах маленьких домишек то и дело мелькали силуэты жильцов, что начинали готовиться к наступающему рождеству; разноцветные огни от гирлянд освещали последние метры кирпичной тропы, что вела к дому Дримурров.       Прошло немного времени и Крис, наконец, добрался до своего жилища. Лёгким движением руки молодой человек повернул ручку двери, отворил её и зашёл внутрь, в нос сразу же ударил запах свежеиспечённого пирога с ирисками и корицей; из-за стены, что разделяла кухню и гостиную показалась пушистая морда Ториэль.       — Крис! — радостный и одновременно нервный возглас вырвался с уст обеспокоенной матери, — где же ты пропадал, дитя моё? Почему ты не отвечаешь на звонки? — женщина вытерла свои лапы полотенцем и, повесив его обратно на крючок, подошла к своему загулявшему сыну. Крис сжался и скрестил руки на груди, отводя угрюмый взгляд от своей матери.       — Мы со Сьюзи гуляли и не рассчитали время, поэтому я остался ночевать у неё, телефон у меня выключился, а зарядки у неё не было. Ториэль наклонила голову вбок и опустилась на колено, положив лапу на плечо человека.       — Смотри в глаза матери, когда она с тобой разговаривает, Крис Дримурр. — Её тон был слегка осуждающим и внушающим всеобъемлющее недовольство ситуацией. Некоторое время реакции на её слова не следовало, однако молодой человек, тяжело вздохнув, всё же поднял голову и посмотрел в глаза Ториэль сквозь нависшую густую чёлку; несмотря на откровенную воспитательную ноту в голосе, её взгляд всё так же был преисполнен любовью и заботой к своему чаду.       — Крис, мальчик мой, твои глаза сияют так же, как и раньше, но я вижу в них печаль.. Ты всё ещё горюешь из-за своего брата? — Ториэль ласково улыбнулась и провела своей плюшевой лапой по голове сына, заправляя злосчастную чёлку за уши. — Не переживай, он обещал, что приедет к нам на Рождество. Соберёмся всей семьёй, — выражение её лица немного смутилось, — даже папа будет.       Крис на мгновение растерялся и свёл брови жалобным домиком. Всё своё детство Крис не имел друзей, за исключением оленихи Ноэлль Холидей, которая была дочерью друзей их семьи; это было неудивительно, учитывая тот факт, что Крис был единственным человеком во всём городе. Некоторые его сторонились, некоторые даже боялись, но большинство всё же просто старалось вести себя дружелюбно, никто не желал иметь с ним что-то общее. К счастью, у Криса был старший брат — Азриэль, с которым он и проводил всё своё свободное время, они всё делали вместе: гуляли, играли, учились, даже если дома кто-то из них бежал в другую комнату, второй всегда тянулся словно намагниченный. Зимой братья часто ходили в местное кафе и пили горячий шоколад, рисуя на запотевшем окне смешные рисунки и узоры, гуляли с сёстрами Холидей и попадали в разные курьёзные ситуации, за что всей могучей четвёрке неслабо доставалось. Однако, всему хорошему рано или поздно приходит конец; с приходом этой осени Крис поступил в колледж, а Азриэль отбыл в соседний город для продолжения своей учёбы в университете, возможно навсегда покинув родной дом. Эта новость сильно ударила по человеку, оставив ноющую пустоту в его сердце и кардинально изменив его характер. Когда-то весёлый и, несмотря на все обстоятельства, жизнерадостный хулиган стал нелюдимым, мрачным.. молчаливым.       — Дитя моё, что-то не так?.. — Ториэль подвинулась ближе к своему сыну, по его щекам медленно стекали слёзы. Дыхание Криса участилось и он, стиснув зубы, бросился к матери, крепко обнял и уткнулся в её грудь; сейчас ему больше всего не хватало тех тёплых и мягких объятий, которые когда-то дарил его брат, он скучал по нему как никогда ранее.       — Тише, Крис.. всё хорошо, я рядом.. — голос Ториэль поник, оставив от себя лишь тихий звон колокольчиков, ласкающих и успокаивающих, словно колыбель, которая была так знакома молодому человеку. Обняв своё чадо в ответ, женщина томно погладила его по спине и дождалась, пока шмыганье позади неё наконец утихнет. Ториэль аккуратно отстранилась от Криса и поднялась на ноги, направляя его в сторону кухни.       — Я испекла твой любимый пирог.. кушай, пока не остыл. Хотя ты бы и холодным его съел, кому я это говорю.. Крис улыбнулся, вытирая мокрые глаза рукавом своего свитера, и прошёл дальше на кухню, после чего моментально схватил отрезанный кусок пирога и принялся его уминать. Аромат корицы кружился вокруг Криса словно магическая аура, а ириски в начинке пирога задиристо прилипали к его зубам, но именно за это он так полюбил этот пирог. Ториэль, проходя мимо, с улыбкой посмотрела на своего сына и на секунду отвлекла его от трапезы.       — Сегодня ведь у Сьюзи день рождения.. поздравь её, хорошо? Думаю, она этого очень ждёт. Крис молча кивнул и, закончив с пирогом, протёр руки ближайшим полотенцем, после чего подошёл к телефону, что висел на стене между кухней и гостиной, и набрал нужный набор цифр.

      

— Крис, это ты? Чувак, ты меня напугал, я переживала за тебя.

— С днём рождения, Сьюзи.

— …

— …спасибо, Крис.