***
— Мой господин, я выполнил ваш приказ. Такемичи повернул голову в сторону голоса — это был Азазель, державший на плече бессознательное тело Шиона. Почему-то Такемичи стало страшно: всепоглощающая темнота давила на глаза, и два алых глаза с вертикальными зрачками сверкали во тьме. Но жутковатую атмосферу развеял знакомый голос и запах сигаретного дыма. — Капитан~ — Опять ты… Ханма ухмыльнулся, сжимая зубами сигарету. — … — Вакаса заметил краем глаза пришедших гостей, и в его мысли сразу закрались подозрения и недоверие. Зачем сюда пожаловал бывший адмирал? И кто этот незнакомец? Он явно не человек. Но сейчас он занят этим безумным адмиралом, который совершенно не умеет держать своё тело под контролем. — Я убью тебя, ты, чёртов двухцветный ублюдок… Это был Ширатори, или же Алекс Браун. Его глаза угрожающе налились кровью, а сам он опирался на свою железную палку. Ханма выдохнул дым, с искренней любовью посмотрев на маленького капитана, который потерянно переводил взгляд с Вакасы на него, и медленно повернулся к начальнику тюрьмы «Иори но Кото». — Хочу покрасоваться перед капитаном. Не сдерживайся, Ширатори~ Ширатори стиснул зубы и сжал кулак, в котором сверкнула, не предвещая ничего хорошего, синяя молния. Ханма остановился, туша сигарету о лезвие катаны. — Обстановка накаляется, — Ханма напряг руку, внимательно следя за действиями Ширатори. — Эй, вы, хватайте капитана и уносите ноги. Азазель хмыкнул, а точнее ухмыльнулся, глядя на выпендрёж вонючего пса. Он щёлкнул пальцами, и из вихря чёрного пламени, который, словно портал, появился на полу, послышался звонкий лай. — Кербер, присмотри за ним. Из чёрного вихря вырвался маленький трёхголовый щенок с чёрной шерстью. На длинном ошейнике, предназначенном специально для трёх голов, висел брелок в виде косточки, где было выгравировано прозвище. — Ваф! — пролаяли головы в унисон. Хоть этот пёс и казался немного пугающим из-за трёх разинутых пастей, но он оставался совершенно безобидным щенком. — Благодарю тебя за выручку, — Азазель благодарно кивнул, опуская Шиона на пол. — Плата будет соответствующей твоим стараниям, Кербер. Затем фамильяр Такемичи поправил чёрные перчатки и плавными, нарочито медленными шагами направился к Ханме, стуча каблуками чёрных лакированных туфель. — Ты так отвратительно и небрежно сражаешься. Что и ожидалось от псины. — За языком следи, сопляк рогатый~ Азазель был настоящий джентльмен — даже несмотря на кружащую в воздухе пыль, его белоснежная рубашка, серая жилетка, чёрные выглаженные брюки были идеально чистыми. Вакаса краем глаза увидел, как пришёл тот самый рогатый тип. Странно. Либо у него сердце медленно бьётся, либо же его просто-напросто... нет? Такое знакомое чувство… Веет чем-то тёмным… — Няууу! Это был Пик Джей, который, пыхтя, полз к Такемичи со странной тетрадкой. Он наконец дополз до Рана, тыча в его ногу тетрадкой. От морского кота пахло сыром, а в уголке пасти обнаружились крошки сыра. — Морской кот? — произнёс Ран, смотря себе под ноги. Такемичи, увидев Пик Джея, очень обрадовался и попытался дотянуться до него рукой. Пик Джей восторженно мяукал, но из-за тетради в зубах вопли радости звучали несколько приглушённо. — Пик Джей! Рану пришлось поднять морского кота на руки, и тот сразу облепил Такемичи, ударяя хвостом по ладоням Риндо, явно намекая, чтобы тот не смел лапать мальчика. — Сгинь, ублюдок! — Рэй поднял копьё, собираясь его метнуть. Мышцы напряглись, и Вакаса приготовился, вставая в стойку. — «Мелодия боли», — Вакаса использовал лишь один из своих приёмов. Мелодия боли — это мелодия, которая звучит из боли человека. Ожоги, раны, хруст ломающихся костей — это и есть мелодия боли. Для пущего эффекта Вакаса собирался вновь использовать приём, но потратил слишком много сил. Изо рта хлынула кровь, но он грубо утёрся рукавом, не сводя глаз с противника. Сейчас это не имеет значения — если он не одолеет Рэя, о побеге и думать нечего. — «Мелодия боли», — Рэй напрягся, ожидая новую атаку. Что-то не так, но что именно, он не мог понять. Адмиралу это не нравилось. Пока он размышлял, чего ожидать, Вакаса отбросил катану в сторону: — «Ожог». Кулак Имауши попал прямо в грудную клетку Рэя. От этого адмирал пошатнулся, едва не упав, держась рукой за грудь, и вдруг почувствовал ужасное жжение в месте удара. «Постойте, а что же так жжётся? В голове или в груди?» — Ты слаб. — Что? Рэй оцепенел, не в силах вымолвить ни слова. Казалось, словно ему было больно вовсе не из-за удара… А из-за… слов. Почему?.. — Ты… грхх… Но Вакаса уходил, словно этой схватки вовсе не было. Рэй проиграл. Не только как воин. Как человек он проиграл. Адмирал стоял на том же месте, опираясь на копьё. Его глаза были затуманены, а душа находилась в смятении. Волосы окрасились в красный, окрасилась в непонятный цвет его душа. Но из-за слабого освещения было не различить, какие эмоции выражает его лицо. Вакаса шёл к Такемичи. Он шёл с неким тёплым чувством в груди, шагая тихими размеренными шагами, а на него голубыми глазами смотрел Ханагаки. Пускай он и стал маленьким, но всё равно такой же наивный, добрый и плаксивый… — Вакаса-сан! Ты крут! Такемичи тянул ручки к Имауши. Ран лишь улыбался, не зная, как реагировать: не каждый день увидишь Вакасу собственными глазами. Риндо шипел на Вакасу, но при этом придерживал очки, чтобы видеть соперника. — Всего лишь немного размялся. В любом случае стоит выбираться отсюда. — Я могу помочь, но мне нужна энергия «кимэ», — любезно предложил помощь Ран, на что Вакаса с недоверием взглянул на него. — Думаю, ты единственный, кто может это сделать, — нехотя согласился Имауши, осознавая серьёзность ситуации. Его взгляд привлёк чёрный трёхглавый щенок, который охранял бессознательного Шиона, лежащего на спине. Затем он перевёл взор на сражающихся Ханму и Ширатори. Не прекращая нападать и уворачиваться, Ханма переругивался с тем самым незнакомым рогатым парнем, которого он встречал в пыточной тюрьмы. Тёмное «кимэ»? Или это не «кимэ» вовсе? Азазель, в свою очередь, следил за каждым движением Ширатори, раздумывая. Он определённо необычный боец, особенно если принять во внимание то, как он держит цепь: словно что-то хочет обезвредить. Но что? Впрочем, всё это неважно. — «Вальс демона», — несколько изящных движений, и он взял в свои партнёры Ханму, который так удачно находился рядом. Тьма окутала небольшое пространство, теряя в нём Ширатори, Ханму и самого Азазеля. — Рогатый сопляк, чего ты задумал? — с любопытством спросил Ханма, сливаясь в танце с Азазелем. Тот лишь с отвращением отвернулся: — От тебя пахнет дымом за километр. Отвратительно. — Ты что, неженка?~ — насмешливо поинтересовался Шуджи, едва не наступив на ногу Азазелю. Тот хмыкнул, сдавливая плечо, из-за чего Ханма поёжился. — Заканчиваем. Глаза Ширатори, из-за того что в них попала кровь, до сих пор плохо видели. Вдруг вместо зелёного тусклого света опустилась необъятная тьма — словно сам дьявол поднялся из преисподней. — Что за?.. «Запомни, демон — это обольститель, демон — это самый лакомый кусочек для человека, который просто не может справиться с соблазном… Соблазн взять всё разом, приобрести… Но со временем понимаешь, что на самом деле ты теряешь всё, что имел, даже собственную жизнь, ведь дороже её у тебя нет ничего…» Азазель поймал в свои сети Ширатори, который закрыл глаза, опираясь теперь только на слух. Но это было бесполезно — кругом слышались голоса, они становились всё громче и громче, превращаясь в полные ужаса и боли крики и завывания. Ширатори оказался обездвиженным. Всепоглощающая тьма. Руки сковали, ноги будто сквозь землю провалились, голову словно оглушили. — Ты посягнул на жизнь господина, — хоть и очень размыто, но Ширатори увидел два багровых глаза с вертикальным зрачком. На миг они растворились в прозрачном облаке, подозрительно похожем на сигаретный дым. — Ещё раз пустишь на меня дым, я тебя прикончу. — Отвали и давай быстрее, а то надоело тут торчать~ — снова послышался голос во тьме. — Мда… темно, хоть глаз выколи~***
— Увы, не шучу… так пусть они… умрут… умрут… в груди… Санзу что-то пел, но это скорее выглядело как слабое дыхание. Он давно уже пытался забыть Сенджу, Такеоми… Но почему именно Такемичи не выходит из головы? Почему?.. Именно. Пусть эти чувства умрут. Пусть… Но как это, это же невозможно… «Такемичи, ты же придёшь? Ты обещал, что придёшь за мной, и сколько бы времени ни прошло, я буду ждать тебя одного… Ни Сенджу… ни Такеоми… ни Майки… мне никто не нужен, кроме тебя». Раны болели, вернее, они просто горели огнем. Каждое движение приносило ужасную боль, наручники и ошейник натёрли кожу, снова и снова сдирая её, из-за чего шея, запястья и щиколотки безостановочно кровоточили. На груди, на спине алели вздувшиеся полосы от ударов плетью. Волосы обагрились кровью. Впрочем, боли от этих ран можно было избежать, если не двигаться. Боль была в сердце, и эта боль была настолько сильной, что казалось, что сердца больше…***
«Иори но Кото» — это одна из самых суровых тюрем мира. Туда ссылают преступников и серийных убийц. Среди них самый свирепый — Кио Хасэгава, зарубивший почти полсотни человек за ночь. Это считается одним из самых кровавых происшествий в стране Ватацуми. Сам Ода Нобунага счёл его действия непростительными, а жестокость чрезмерной для человека. Хрысь… удар… кровь… остывающий труп, лежащий на земле и истекающий кровью. Топор — самое лучшее оружие, считал Кио, стоит нанести всего лишь один глухой удар — и всё. Он убивал, забирая жизни людей так легко, словно прихлопывал мух. Но однажды ему пришёл конец. Кио, убив тройку ронинов, сидел на крыше одного из высоких домов. Настроение было просто отличное: всё-таки убийство и пытки — его любимое хобби! — А ты, смотрю, доволен, — послышался голос позади, из-за чего Хасегаве пришлось повернуть голову. Он не заметил, как со спины к нему подкрался незнакомец в плаще с капюшоном на голове. От него веяло такой силой, что Кио невольно сглотнул слюну. Было страшно. Если он правильно оценил, то рост неизвестного примерно сто восемьдесят пять или семь, он выше, и это означало, что у него нет преимуществ в бегстве. — Ты ещё кто? Говорить бесстрашно давалось очень тяжело серийному убийце, особенно когда голубые глаза с вертикальным зрачком смотрели на него так, словно он просто мусор, валяющийся под ногами. — Я спрашиваю, ты доволен? И что он должен ответить? Кио не знал, что ему сказать. Но надо было что-то сказать, иначе его порешат здесь и сейчас! — Мне нравится убивать. И я доволен. Что-то ещё? Послышался звонкий смех, и Кио снова заозирался, пытаясь понять, откуда он доносится. На крыше соседнего дома он обнаружил тоненькую девичью фигурку, закутанную в плащ и прижимавшую к груди плюшевого медведя с зашитым ртом и глазами. — Ты слышал его, Тайра? А-ха-хах! — Дженни, прекрати смеяться, дура! — рядом с ней появился ещё один, который оскалил зубы, рявкнув на девушку, которая смеялась как сумасшедшая. — Как поступим, мастер Тайра? Парень в очках стоял рядом с так называемым Тайрой и прятал глаза за капюшоном. Кио ничего не понимал: откуда они все оказались тут? Они стояли таким образом, что образовали полукруг. Но появилось ещё трое, и в итоге круг замкнулся. — Давайте на опыты!~ — другая девушка держала огромный, размером с меч, скальпель. На вид он был очень тяжёлым, но она поигрывала им безо всяких усилий, будто он весил не больше пушинки. — Во имя прекрасной медицины! — Э-хе-хех! — рядом с ней сидел подросток с рогами. Он ел такояки, от которых шёл пар. — Прекрати тупить, кому нужны твои трупы, хе-хе! — … — парень в маске промолчал, время от времени поглядывая на мастера. Кто они такие? Почему они окружили Кио? — Мастер им заинтересовался, значит, ему и решать. Это был маленький мальчик, тоже в плаще, в руках у него покоилась книга. Он стоял чуть поодаль от девушки, которая кричала об опытах. Около правого локтя Кио заметил у него розоватый шрам, явно от ожога. Веяло опасностью, это Кио чувствовал отчётливо, сжимая топор в руке. Ему не победить… — Да кто же… вы такие? Мастер промолчал, и затем произошло странное — так называемый Тайра скинул капюшон, показывая себя во всей красе. Это был блондин с голубыми глазами, высокий, с холодным выражением лица и… — Благодари небеса, что я скажу тебе, кем я являюсь. Тайра Ханагаки. Глава «Ветров забвения».***
Азазель отряхивал свою одежду от пепла, который лежал на белой рубашке и серой жилетке грязным пятном. И всё благодаря кому? А это псина успела насвинячить, пока он использовал ритуал! Хотя всё это уже не имеет значения. Сейчас, прямо сейчас в этом мире имеет значение только прекрасный, бесподобный, невероятный господин! Торопливым шагом он направился в сторону господина Такемичи, но увидел, как его прижимает к себе другой. Это лицо было ему знакомо — тот сильный парень из пыточной. И это ситуация сработала как спусковой механизм. Азазель без задержки нанёс удар мечом прямо по Вакасе. Но тот среагировал так быстро, что стремительно заблокировал удар катаной. — Убери свои грязные руки от господина, смертный. — А ты ещё кто? Не припоминаю, чтобы у Такемичи были друзья вроде тебя, демон. Азазель стиснул зубы от такого обращения — единственный, кому и можно так обращаться к нему, так это господину! — Фамильяр, и нашу с господином связь никому не разорвать. — Азазель-сан, хватит! Вакаса-сан — мой друг, и он хороший человек! — Да… мой господин. Азазель нехотя убрал меч в ножны. Приказ господина — закон, и он не может сопротивляться ему. Но этот Вакаса не нравился ему тем, что господин доверяет ему больше, чем своему покорному слуге. — Давайте выбираться отсюда, капитан~ Ханма каким-то образом очутился рядом, и теперь он нагло держал на руках Такемичи и тискал его щёчки. Но едва он это сделал, как около его шеи оказалось два клинка с явным намерением отрубить голову. — Всё-всё, сдаюсь~ — Я не позволю вам… — одной рукой Ширатори опирался на палку, в другой он держал рычаг у стены, — уйти отсюда! Рэй… Чёртов придурок, поднимай свою задницу! Не ты ли мне говорил, что хотел поймать всех этих вонючих пиратов?! И он опустил рычаг. С потолка посыпалась пыль, и массивные решётки стали опускаться, отрезая путь к бегству. — Эй, рогатый сопляк, быстрей, — Ханма среагировал мгновенно, оказавшись между одной из решёток и полом и удерживая её на плечах так, чтобы беглецы могли выскользнуть наружу. — Не указывай мне, псина. Азазель и Ханма остановили решётки при помощи своей невероятной физической силы. Но произошло неожиданное: Рэй, словно демон, взмахнул копьём, тем самым намереваясь сбить с ног Ханму и Азазеля. — Вы все останетесь гнить здесь до конца своих дней! Вакаса остановил копьё своим мечом, который находился в ножнах. Рэй стиснул зубы от досады, он словно снова попал в ловушку. Это бесполезно. Но Ширатори был другого мнения об этом: собрав все оставшиеся силы, он появился слева и ударил Вакасу в челюсть кулаком, объятым пламенем. — Лекс?! — Не стоит меня недооценивать. Я начальник этой тюрьмы, и мне решать, кому уходить, а кому гнить до конца своей жизни в «Иори но Кото». — … — на лице Вакасы остались небольшие ожоги, а из щёк шёл дым. Взгляд так и остался холодным. Убрав катану в ножны, вместо этого он прихлопнул Ширатори как букашку — лицо начальника тюрьмы встретилось с холодным каменным полом, оставив вмятину. — Ого… — Ханма ждал, когда Ран и трёхглавый щенок выйдут из опасной зоны. Кербер волочил Шиона за собой, Ран же быстро вышел, радуясь, что ему не приходится так туго. — И меня не недооценивай. Я не позволю тебе и пальцем коснуться Такемичи. Глаза Такемичи были прикованы к Азазелю. Ему казалось, что рядом с ним находится кто-то ещё, витая рядом невидимой тенью, и у этой тени на голове была шляпа в виде цилиндра… Решётка начала постепенно давить, и Ханма с Азазелем резко отпустили её. Всё бы ничего, если бы Рэй вновь не нанёс удар, который намеренно был направлен прямо на Ханму и Азазеля. Пришлось отступать, что они и сделали, уклоняясь, и удар кулаком от адмирала обрушился на пол. — Агрх, — Рэй снова кашлянул кровью. Тело потяжелело, казалось, что на него упала каменная плита весом с тонну. — Вы все, быстрее сюда! Ран держал Такемичи и Риндо, а рядом сидел Кербер с Шионом, который по-прежнему лежал без сознания. Вакаса подбежал к Рану, касаясь ладонью чужого плеча. Позже присоединились и Ханма с Азазелем, которые тоже прижали ладони к Рану. — Давай! Они передавали ему остатки «кимэ», чтобы он… — «Врата семи богов удачи Эбису», — только этот приём был под силу в сложившейся ситуации. Самый слабый, но выбирать не приходится… — Не уйдёте! Ширатори метнул цепь, которая стремительно понеслась на Такемичи и остальных. Пока она летела, Рэй напрягся изо всех сил и совершил скачок, пытаясь догнать беглецов. Обстановка накалялась… — Он сейчас достанет! Брат, он уже близко! И всю толпу окружило голубое пламя, в котором постепенно исчезали все, кто устроил буйство в тюрьме «Иори но Кото». Когда они исчезли, цепь упала на пол, громко зазвенев, извещая хозяина, что жертва улизнула. Рэй приземлился на пол, где недавно стояли пираты, но там оказалась лишь пустота. Они опоздали всего лишь на пару секунд… — Чёрт! — гневно оскалил клыки Рэй, ударяя кулаком по каменному полу, разбивая его в крошку. Они ушли! Они сбежали! Ковбойская шляпа, покачиваясь, опустилась на пол, да и сам Ширатори упал на колено. Он слишком устал. Вакаса ему явно не по зубам…***
В голубом небе, на берегу одного из островов Роппонги вспыхнуло кольцо голубого пламени, и из него вывалилась группа людей. — Не дыши на меня, псина. От тебя воняет. — Да ты грязный, как чёрт, чего возмущаешься, как неженка, — съязвил Ханма, затем погладил Такемичи по голове. — Приказ выполнен, капитан~ — Это мои слова, псина. Вакаса забрал Такемичи с рук Ханмы, но Азазель положил ладонь на плечо, предупреждая: — Мой господин ни за что не стал бы водиться с таким, как ты. Вакаса посмотрел на Такемичи, который потерял сознание после внезапного перемещения. «С таким, как я?» — На что ты намекаешь? Азазель хмыкнул, приближаясь к Такемичи, и тоже погладил его по светлым волосам. — Ты же довольно долго живёшь в этом мире, я ведь прав? Вакаса промолчал, его взгляд был прикован к Такемичи. Но их прервал голос Рана, который хлопнул в ладоши, при этом приветливо улыбаясь. — Ну что же, я бы хотел сказать это, когда Такемичи был бы в сознании, но что поделаешь. Добро пожаловать на острова Роппонги, придурки. — А концовка идеальная, как и всегда~ Ханма закурил сигарету, и Ран ответил: — Заткнись, пока не заткнули. Ханма звонко расхохотался, стряхивая песок с сандалий: — Роппонги значит Роппонги!~