Молитва ангелу: Игра

Этим утром ученики Хогвартса дружной гурьбой ввалились в Хогвартс-экспресс. Кто-то радовался тому, что наконец вернётся домой, кто-то угрюмо глядел вслед удаляющимся башенкам школы. Далеко не у всех все было хорошо дома, и далеко не все стремились туда вернуться. Гарри смотрел на таких детей с почти откровенной жалостью. Он убил в себе надежду, но это не значило, что он потерял все чувства. Ему лишь не хотелось ничего испытывать, но в деле чувств его хотелки никогда и ничего не значили. Сильнее всех из его совсем крошечного окружения расстроилась Алиса. Она смотрела на него щенячьими глазами, сидя напротив в их купе, и явно была готова расплакаться от осознания того, что ей пора уезжать из Хогвартса. Гарри, обладающий эмоциональным диапазоном, равным чайной ложке, конечно же, не понял, что расстроилась она вовсе не из-за ухода из школы. По мере отъезда от Хогвартса Драко смурнел все больше, и уж вот этого Гарри не мог не заметить. Правда, ничего спрашивать он не стал, здраво рассудив, что увидит и узнает всё сам. Винчестеры, разумеется, не были особо рады тому, что половину лета он проведет у каких-то мутных волшебников. Они вообще магию не особо жаловали, пусть и принимали ее в исполнении Поттера. Все их существо отрицало даже сам факт того, что магия может быть не только враждебной — и Гарри с его любимым огнем и отрезанием голов воздухом вовсе не спешил оспорить это мнение. На памяти Сэма и Дина, единственным разом, когда магия оказалась полезной в чем-то помимо убийств монстров и их же пыток, оказался лишь день, когда Поттер убрался в бункере, просто щёлкнув пальцами. Не более. По правде говоря, они не то что были не рады — они и вовсе запретили ему отправляться в малознакомое поместье чистокровных. После того, как братья узнали о существовании мира магии, разумеется, они решили прошерстить всю литературу, попавшую в их загребущие лапки. На счастье Поттера, попалась им, как маглам, лишь прихваченная Сэмом у него еще в книжке по истории, пропажи которой Гарри, честно говоря, так и не заметил, ибо уроки истории у них давно отменили и учебник ему не был нужен. Жаль, что некоторая информация, помимо войн с гоблинами, была о чистокровных с их нелюбовью к маглорожденным и маглам включительно оказалась в этой книжонке. Впрочем, Гарри на запреты этих двоих было плевать, а потому сразу после их крайне уверенного "нет" и скрещенных на груди рук он просто покивал, а затем, бросив этим двоим, что это был не вопрос, переместился в Ад. Кроули, хмыкнув, лишь назвал это типичным пубертатом и желанием перечить взрослым, за что и словил лицом очередную подушку, транформированную из стоящего рядом кресла. Еще некоторое время маг провел в Аду. Ну... как "в Аду"? Скорее, в мире людей с частыми и весьма долгими перерывами на Ад. Гарри, не став следовать принципу школьников "отдыхать на каникулах", решил все же разыскать Дарью, которая все больше капала ему на нервы. Понемногу, по чуть-чуть, но эта женщина начинала приобретать в его глазах черты мухи. Назойливой, противно что-то жужжащей над ухом навозной мухи, убить которую довольно сложно по причине её чрезвычайной хитрожопости. Конечно, его поиски успехом не увенчались. Гарри не знал, где она скрывалась, но найти её там было невозможно. Всё чаще мага начинала обуревать злость, но пока что он был способен это контролировать. По крайней мере, его жертвами были лишь грешники и зазевавшиеся демоны, не угодившие Кроули, а не сам король Ада, чему последний был чрезвычайно рад. В общем, Дарью Гарри не нашел, и это невероятно сильно било по его вере с свои способности. Если уж он не может даже найти одну тётку, то что он вообще может? Желая отвлечься, Гарри и вышел в реальный мир. Очень вовремя, ведь прилетевшая уже было сова, раздраженно потоптавшаяся на подоконнике, как раз собиралась улетать. Хорошо, что маг успел до момента ее отлёта. Маг отцепил от протянутой лапки свернутую в трубочку записку, и сова, легко оттолкнувшись от оконной рамы, вылетела в отчего-то распахнутое окно. Гарри не стал заострять внимание на этом, даже несмотря на то, что окно он всегда закрывал. С момента его въезда в Дырявый Котел прошло не то чтобы очень много времени, но каждый день что-то в его номере менялось. Конечно, это делала вовсе не уборщица, но мальчику было плевать. Из-за чего в его номере постоянно проводились обыски, а в вечно открытое окно с другого конца улицы подглядывал какой-то потрепанный жизнью волшебник с омниноклем? О, здесь все просто. Гарри снял номер под личиной Тома Реддла. Его местный бармен-тёзка так забавно бледнел, краснел и покрывался холодным потом, когда встречал Гарри под иллюзией юного Волдеморта, что маг просто не смог сдержать свой порыв поиздеваться над старичком, который, конечно же, первым делом послал сову насторожившемуся Дамблдору, с чьей легкой руки Гарри теперь постоянно ощущал на себе чей-то взгляд. Он здраво полагал, что оригинальный Лорд не сильно обидится — в конце концов, именно благодаря Гарри он сейчас не делил тело с Квиреллом, а был единоличным властителем этой тушки, так что на то, что Поттер одолжил его детское лицо, он навряд ли обидится. На побочные эффекты по типу слежки магу было плевать, ведь они все равно не нашли бы ничего необычного. Даже его отлучки в Ад не казались никому странными — он попросту создавал на месте себя небольшую иллюзию, которая читала книгу и прямо перед его появлением скрывалась в ванной, из которой и выходил уже настоящий Гарри. Маг посмотрел на записку-трубочку, затем легко её развернул. "Сегодня в шесть мы с отцом зайдем за тобой. Пришли с совой координаты для аппарации. Драко." Маг с сомнением покосился в сторону окна, в которое улетела сова. Видимо, того, что у него не было совы, его всевидящий друг не учёл. Впрочем, Гарри ли останавливали такие мелочи? Он спустился вниз по лестнице, краем глаза замечая настороженно косящегося на него бармена, и, быстро нацарапав координаты какой-то площади из мира маглов на прихваченном клочке бумаги, бросил записку в камин, едва слышно шепнув "Малфой-мэнор", так, чтобы Том не услышал его слов. Огонь в камине трескнул странными голубоватыми искрами, и бумага бесследно скрылась в его язычках. Гарри быстро забрал свои нехитрые пожитки из номера и уже на выходе бросил напряженному бармену что-то про то, что он съезжает из этого клоповника. За ближайшим поворотом он переместился в Ад, лишь краем глаза отметив, как его горе-наблюдатель ошарашенно хлопает глазами. Кроули, в кабинете которого он и появился с полным вещей рюкзаком наперевес, даже бровью не повел, подписывая какую-то бумажку. Гарри сбросил свою ношу в угол и привычным движением присел на угол стола, беря сразу небольшую кипу документов. Порой ему было даже жаль короля ада, который, кажется, родился, жил и умрет под завалами бумаг. Как он вообще находит время на посиделки с ним, на перевоспитание демонов и даже на приключения с Винчестерами?.. Так они молча и провели несколько часов кряду. В Аду Гарри не была нужна еда, сон или отдых — как, впрочем, и любой человеческой душе, оказавшейся в этом месте — такой уж была особенность Преисподней, за которую Гарри любил её лишь сильнее. Демоны полноценными душами не считались, поэтому Кроули уставал во вполне себе обычном темпе, пусть и слегка замедленном. Зло не дремлет и не устаёт. Время в Аду текло намного, намного медленнее, чем в реальном мире. Кроули уже успел вымотаться, выспаться и вернуться к работе, в то время как Гарри, тихо матерясь, пытался разобрать непонятный почерк некоторых криволапых демонов. О том, как он шипяще клялся самому себе в том, что убьет этих придурков, он честно забывал каждый раз. Маг бросил короткий взгляд на часы, висящие в углу кабинета короля ада, и вздохнул. Часы, намеренно замедленные до такой степени, что стрелка почти не двигалась, показывали без пяти минут шесть — точно то же время, что и текло в мире людей. — Мне пора, — сообщил он, и Кроули разом показательно погрустнел. — Вот значит как, — демон уткнулся носом в какие-то графики, что-то помечая карандашом. — Бросаешь меня наедине с этой макулатурой на столько времени. Я тебе верил, а ты... Гарри издевательски помахал демону ручкой, прежде чем раствориться в воздухе на очень и очень долгое время. Казалось, даже сам Ад вздохнул с грустью, понимая, что на его территории ещё долгое время не будет живой души, на которую он возлагал такие большие надежды. Гарри же тем временем материализовался на той самой площади, координаты которой послал Малфоям, и огляделся. Выплывший из-за поворота буквально через пару секунд после его появления человек не мог не привлечь внимания. Это был высокий, статный мужчина лет тридцати с небольшим. Стальнисто-холодные глаза окинули безразличным взглядом площадь, безошибочно находя его, Гарри, даже не скрывающего любопытства. Пепельно-золотистые волосы были собраны в низкий хвост черной бархатной лентой за спиной, несомненно, Люциуса Малфоя. В его чертах, чуть более грубых, чем чертах едва поспевающего за его широким шагом Драко, угадывался железный характер, не признающий авторитетов. Тем забавнее Гарри было вспоминать, что в голове Драко он когда-то подсмотрел практически полностью стёршуюся под влиянием времени картину того, как этот гордый человек преклонял колени перед жалким огрызком Тома Реддла, выглядя искренне от этого счастливым. Гарри чуть сощурился, переведя взгляд на Драко. Прилизанные гелем волосы. Гарри, конечно, нашел некоторое сходство с Люциусом, но... он говорил мальчику не делать этого. Это вызывало у Поттера мысль, что блондин был похож на трусливую крысу, а крыс он ненавидел ещё со времен жизни у Дурслей. Легкий ветерок тут же поднялся, подозрительно легко взъерошивая волосы так, будто никакого богомерзкого геля и не было. Драко посмотрел на Гарри глазами с суженными зрачками, впрочем, тут же отведя взгляд. Люциус даже не посмотрел на сына, лишь мелькнуло что-то в глубине его глаз, отчего Гарри чуть нахмурился. Драко даже чересчур выпрямил спину, став от этого похожим на напыщенного индюка, и покосился на отца. — Добрый вечер, мистер Поттер, — приятным баритоном произнес Люциус, смотря на Гарри сверху вниз. Его изящная трость с черепом-набалдашником чуть постукивала по мощёному асфальту, выдавая странную нервозность, которая проявилась буквально мгновение назад. — Здравствуй, Гарри, — твердым голосом отозвался Драко, кинувший мимолётно-удивленный взгляд на деревяшку и тут же вернув своему лицу отрешённо-высокомерное выражение. Гарри мысленно расплылся в голодной улыбке завидевшего жертву удава, и трость стала постукивать тише, но активнее. Что-то снова отражалось в его глазах, да? — Добрый, мистер Малфой, — Гарри улыбнулся уже в реальности. Лишь Драко, знающий его слишком хорошо, прекрасно разглядел фальшь в растянутых потрескавшихся губах. — Я понимаю, что это лето вы хотели провести наедине с сыном, и приношу свои извинения за то, что невольно... разрушу ваши планы. Люциус в ответ улыбнулся безукоризненно-вежливо, уловив какой-то странный подтекст в словах этого странного мальчика с насквозь искусственными глазами. — Ничего страшного. Детям иногда нужно развлекаться. Он взял Гарри за плечо, и их троих закрутило в вихре аппарации. Поттер, стоило лишь ему очутиться на твердой земле, сделал резкий шаг назад. Ощущение того, что его оплевали, захлестнуло с новой силой. Холод, который он уже ненавидел всеми фибрами своей души, монотонно-издевательскими потоками расползался по телу от места, в котором еще секунду назад лежала чужая теплая рука. Гарри ненавидел свою боязнь прикосновений. Пожалуй, это было единственным, по чему он, подвергнутый проклятому холоду, не скучал в прошлом году. Драко привычно-резковатым движением сделал шаг к нему, но трость отца, вытянувшаяся перед ним, остановила мальчика. Люциус с каким-то странным интересом наблюдал за тем, как Гарри мгновенно скрыл свои вспыхнувшие было эмоции, в то время как Драко даже слишком заметно метался между немым запретом отца и чувством, что он обязан сделать хоть что-то, лишь бы не видеть, как едва заметно подрагивают чужие руки. Поттер улыбнулся Люциусу, заодно взглядом успокаивая его сына. — Попрошу вас в будущем обойтись без физического контакта, — удивительно спокойным голосом сказал он. Люциус как-то разочарованно кивнул, пока маг безмятежно оглядывал зал, в котором они оказались. В этом месте буквально всё кричало о роскоши и богатстве: от шикарной хрустальной люстры прямо под потолком и до, несомненно, мягких ковриков на симметричных лестницах, ведущих наверняка на второй этаж. Два коридора точно рядом с лестницами, небольшие столики, какие-то двигающиеся картины, которые, едва завидев Гарри, усиленно зашептались между собой, обсуждая абсолютно всё в его облике. Приметили портреты аристократов и магловскую одежду, и темно-зеленые глаза почти болотного цвета. — Добби, — позвал негромко Люциус, и точно из воздуха материализовалось престранное, на взгляд Гарри, лопоухое существо с несуразно огромными глазами и тонкими ручками-палочками. Существо по имени Добби, которое, судя по тому, что читал в книжках Гарри, являлось домовым эльфом, посмотрело на Поттера глазами, полными обожания, и тут же перевело опасливый взгляд на хозяина поместья. — Покажи нашему гостю его комнату. С этого момента и до последнего дня его пребывания здесь, забота о его комфорте лежит полностью на твоих плечах. — Добби понял хозяина Люциуса, сэра! — восторженно воскликнул домовик, впрочем, тут же вздрогнув от безразлично-льдистого взгляда и прижав подрагивающие уши к голове. — Позвольте показать вам дорогу, господин Гарри Поттер, сэр, — уже тише добавил он. Гарри дернул плечом. Интуиция нашёптывала, что этот... Добби ещё принесет ему немало головной боли. Впрочем, Люциус Малфой создавал точно такое же ощущение. Поттеру совершенно, абсолютно и категорически не нравилось то, что он увидел на месте Драко. Почти целый год он медленно, но верно делал из него человека, и лишь за пару недель всё это в нем практически бесследно исчезло. Гарри прекрасно знал, с помощью чего взрослые добиваются от детей того, что им нужно. Гарри прекрасно знал, на что были порой способны родственники, дорвавшиеся до власти хотя бы над кем-то, даже над тем же ребёнком. Гарри прекрасно знал, что способно вытравить из человека всё, неугодное взрослому. Гарри решил, что наступила его очередь вытравливать всё, неугодное ему, из взрослых. Люциус отчего-то ощутил, как по его спине пробежал странный холодок, но он лишь пожал плечами. Возможно, это был просто сквозняк, который слишком часто гулял по коридорам этого поместья. Драко за его спиной расплылся в тёмной, мстительной улыбке, прикрыв глаза.