Уничтожить личность

Колени Юхена подогнулись, и Юджин рефлекторно поймал парня. Возможно, его шок был сильнее, а потому и он рухнул вслед за тяжестью. Однако несмотря на все это он продолжал удерживать тело брата, не давая тому коснуться холодной земли. Вокруг резонировали мелкие камушки от истошного вопля раненного монстра, а камни покрупнее потрясывались в мелкой дрожи. Света практически не было, если не считать той подоженной части тел, чьи ткани одежды полыхали, освещая все как тусклые свечи в ночи. Одна рука Юджина коснулась горячей от жара способностей одежды Юхена, а другая…чего-то склизкого, мягкого и омываемое теплой, но вязкой жидкостью. Сильный и душный запах ударил ему в нос, заставив его глотку сжаться от очередного приступа рвоты. На самом деле воспоминания Юджина казались очень странными в этот момент… Было видно, что губы Юхена двигались, и его рука ещё что-то вкладывала в карман своего хёна, но тот будто ничего не видел и не слышал, будто кто-то выключил звук, делая всю картину нереальной. И только мысли, отвлеченные, словно пытавшиеся сбежать из этого места, звучали в громогласной тишине. Я думал, что за все года, проведенные в подземельях, уже должен был привыкнуть к этому запаху. Руки Юджина рефлекторно напряглись и начали мелко подрагивать, но вопреки этому сила, прижимающая Юхена к его телу, была маленькой. —… Юхен? Даже для Хан Юджина, находящегося рядом с ним, дыхание младшего казалось слабым и еле слышимым. На грани галлюцинации, если, конечно, это не была она. Он сглотнул подступивший к горлу ком. Какое-то отвратительное чувство поселилось в его животе, постепенно закручивая его кишки в узел. В легких зашевелились черви, и говорить стало неприятно. — Ты… умер? Его голос охрип, а слова еле покидали полость рта. Это не был вопрос. Конечно, нет. Он не спрашивал, а робко пытался узнать что-то слишком личное, интимное, сокровенное. Дыхание стало прерывистым, но очень тихим и неглубоким, словно Юджин, сам того не осознавая, старался не тревожить хрупкий баланс на канате его мыслей, не позволяя себе упасть в пропасть неизвестности под ним. А темная бездна медленно вытягивала липкие щупальца, бесшумно приближаясь к его спине. От этого всего кружилась голова. Раскалывалась, но держалась вместе, не давая частям разума рассыпаться по этой пещере. И все начинало рябить… Искры, круги, разводы непонятных цветов и размеров портили зрение, что невольно возникал вопрос «А не ослеп ли Юджин?» Или он хотел ослепнуть, но все продолжал смотреть, не закрывая глаз, не отрывая взгляд от чего-то далёкого, чего-то неприкасаемого. Но в ответ ему ничего не сказали. Почему-то сердце пропустило удар, а потом постаралось пробить его грудную клетку и сбежать, и кислородное опьянение настигло его ядовитым похмельем. — Ты решил пользоваться мною до самого конца, ха? Он с ироничным предыханием попытался привычно улыбнуться. Ему казалось, что если бы он натянул обычное выражение лица, то холодок, простирающийся от костей в нежные слои тканей органов, ушёл бы, а грызущее чувство, разъедавшее его нервную сеть, перестало бы сжимать его мышцы и дало бы, наконец, расслабиться. Однако уголки губ ходили ходуном, судорогой прочерчивая постепенно увеличивающуюся амплитуду. Его пальцы плотнее сжались на ткани младшего. Он перестал пытаться контролировать выражение лица. Чем больше тянулось время, тем больше ему не хотелось знать ответа. — Хан Юхен, ты… умер? Ответ пришел в самый неожиданный для Юджина момент — сразу после того, как прозвучал вопрос. [Титул «Воспитатель» активирован. Дополнительный Навык Воспитателя — Последняя плата. Эффективность навыков и способностей Пробужденного «Хан Юхён» удваивается. Продолжительность — 1:00:00] Дрожащие губы замерли, оставив рот в полуоткрытым состоянии. Перед лицом Юджина появился тот самый ненавистный ответ. Появился, словно считал секунды до слов человека, смотрящего вдаль пещеры, старающегося не замечать того, что у него в руках. Человека, который вечно пытался от всего сбежать даже мысленно. Щека была уже прокусана и до этого, так что сейчас он просто ещё раз скривился, зажимая плоть полости рта меж зубами. В глазах начало сильно колоть, будто иголкой вышивая на сетчатке образ Юхена. В голове вспыхивали разные воспоминания. Мыслей не было, вместо них было слышно постоянно «Хён, Хён, Хён…»: «Наши отношения уже разрушены, но с этого момента мы должны держаться друг от друга подальше, поскольку Пробужденный человек, квалифицированный как Охотник, не получает защиты от закона по сравнению с обычным человеком.» «Мой хён — Пробужденный F-ранга» «Поэтому он не должен быть связан со мной» «Пожалуйста, не ходи туда, Хён.» «Черт, лишь бы они не добрались до Хёна.» «Я убью тех мудаков, которые сломали ему ногу.» «— Нет, скажи ему, что помощь целителя невозможна. Так будет лучше для него. Сначала давай вышвырнем его… но скажи, что, поскольку мы братья, ничего не поделаешь и.......» «— Слишком поздно. Это бесполезно.» «Хён, прости» «Прости.» «Прости, меня, Хён. Я так не хочу подвергать тебя опасности.» «Хён… Нет, пожалуйста… Хён… Хён… Где ты?» «Хён, сейчас я так счастлив…» Хан Юджин чувствовал, как сходил с ума. Он лихорадочно прикрывал уши руками, пытался закрыть пальцами глаза, чтобы не видеть ничего, и снова затыкал уши, размазывая кровь Юхена по всему лицу. Я не буду плакать… Если ты думаешь, что все будет хорошо, если просто мирно уйдёшь, оставив меня, то я… Он скривил лицо, пытаясь спрятать уже скопившуюся в уголках глаз влагу. Нет, я не собираюсь плакать из-за того, кто до конца делал так, как ему захочется… Это пустая трата слёз. Он с силой оттягивал себе волосы, пачкая их и приводя в беспорядок. Его дыхание давно было сбито, а кислород уже начинал казаться ядом, разносимым по его венам. Он ненавидел этот душный запах крови, но сейчас не мог им не дышать, впитывая его даже в свои кости, оставляя след брата хотя бы так. Несколько минут он, сам того не ведая, все больше и больше жался к теплу того, кто должен был сиять и греть своим талантом и умениями так же сильно, как солнце. Но солнце потухло, а вместе с ним и сердце Юджина все реже и реже стучало. Почему я не могу тебя ненавидеть? Почему ты не даёшь мне тебя ненавидеть?! Его челюсти сильно свело, но он продолжал сжимать их плотнее. Лишь бы наружу не просочилось ни звука. Нет, ни за что… Я не буду ничего говорить. Он и правда не проронил ни слова. Он закроет это в себе, оставит только для себя. Никто и ничто никогда не узнает. Он не издал ни звука, но голова заполнилась всем подряд. Хан Юджин медленно опустил тело на землю. В мыслях его было много ругательств, а по щекам текли слёзы. Он мысленно говорил все, что думал о Юхене. Юджин бесился, что тот вздумал заботиться о нем, хотя был младшим братом. Злился, что его донсен решил, что, оградив его и ничего не сказав, сможет как-то уберечь единственного родственника. Но вопреки сознанию он крайне аккуратно уложил остывающее тело у камня, поправив ему челку, и стер текущую со лба кровь. А в конце… нежно, практически невесомо, дотронулся губами до лба. Родного… Руки Юджина всё ещё подрагивали, он касался Юхена как перышка. Возможно, именно это помогло ему быстро свыкнуться с наливающей кости тяжестью сил брата, которые в двойном размере переходили к нему. Последняя капля тепла исчезла из его взгляда. Что-то в глазах сломалось, будто хрусталик рассыпался на мелкие осколки, впившиеся в сосуды, и больше ни один луч света не смог бы попасть на сечатку. Хан Юджин медленно поднялся и проверил свой статус. Рука попыталась коснуться новых строк в виртуальном окне, но прошла насквозь, лишь еще раз доказав неприкасаемость звания, которым был наделен его брат. Из его рта вырвалась едкая, ироничная усмешка, через мгновение растворвшаяся в крике огромной ящерицы, пытавшейся где-то в другой части пещеры восстановить свое зрение после сожжения. Однако, как и глаза, уши охотника тоже ничего больше не улавливали. Следом за истошным воплем дракона послышался тихий смех Юджина, громкость которого нарастала с каждой секундой. Звук был похож на перезвон колокольчиков. Такой искренний и настоящий, но такой истеричный и душащий своей трелью. Хахахаах, всего на один час… На один час я, блять, сильнейший человек в этом ебаном мире. Конечно Хан Юджин желал силы. Он уже не хотел с ее помощью вернуть прошлые отношения с братом, не хотел доказать всему миру, что у него тоже было право жить и существовать. Хотел просто вырваться из того ада, из того мрака, который пророс в его лёгких плесенью и сделал похожим на старый антиквариат — пыльным и бесполезным. И хоть Юджин знал, что у него ничего не осталось, он был готов заплатить всем за эту силу. И вот… Ценой такой желанной силы стала жизнь Юхена. Ахахаххаха, я обменял жизнь своего брата на один час его удвоенных способностей. Он смеялся, смеялся, смеялся и смеялся. Смеялся навзрыд, смеялся, умирая, и смеялся, трясясь и ломаясь. Неожиданно Хан Юджин смолк. Смена настроений была мгновенной. В пещере можно было услышать только болезненные стоны монстра, ведь Юджин погрузился в тишину. В мыслях тоже была только всепоглощающая пустота. Казалось, будто после сокрушительной короткой бури настал штиль. Немой, смиренный, холодный и мертвый. Вся его рациональность треснула, отдавая тело во власть давно сгнивших эмоций, подчиняясь липким, кромешным желаниям, ранее спрятанным в глубине объедков его искаверканной и искалеченной души. Хан Юджин достал свой нож. Некоторое время он просто смотрел в отражение лезвия. Клинок лежал в ладони как влитой, и даже температура металла была такой же как и кожа владельца. Он несколько раз сжал рукоять ножа, а после вложил его обратно в ножны, висящие на его боку. Где-то в мозгу всплыло воспоминание о той продавщице из аукциона. Раньше ему казалось странным, что ему по такой скидке продали столь хороший меч, но от халявы он тогда не отказался. Теперь же… Теперь Юджин узнал, что все было подстроено Юхеном, чтобы у них были парные ножи, которые также имели идентичные дизайны в форме меча. Подарок на его 26-летие и один из способов защитить его. Юджин подошёл к родному телу и вытащил из ножен, висящих в точно таком же положении, что и у него, короткий клинок. Он несколько раз сжал рукоять, пытаясь прочувствовать нож. Не отличался. Ничем, кроме одной детали. Противоядная кисточка ласково гладила кончики его пальцев. Некоторые нити кисточки сплелись из-за всей суматохи. Запутанные и окрававленные. Юджин аккуратно поддел рукой аксессуар и ласково провёл по этому комочку нитей большим пальцем. Его голова медленно повернулась в сторону ещё живой твари. Это же нечестно… Юхен умер, а ты ещё нет. Клинок в руке медленно начал растягиваться, преобретая форму знакомого ему меча. Сначала он хотел преобразовать оружие в копье, с которым у него было больше опыта, но в последний момент дрогнувшее сердце выбрало меч. На кончике лезвия, который Юджин, порезав ладонь, смазал своей кровью, загорелся огонёк. Один из навыков Юхена и причина, почему того прозвали Императором Черного Кровавого Пламени. Юджин несколько мгновений менял размер пламени, то создавая великолепное кострище, то оставляя маленький светлячок, так напоминающий уголёк его жизни. Лаучитос все отчаянно мотал головами из стороны в сторону, пытаясь избавиться от жжения сваренных белков, но боль его не утихала и даже усиливалась всякий раз, как он касался ожогами острых камней. Таков был подарок Юхена этой твари. Единственная оставшаяся зрячей голова заметила приближающегося размеренными шагами пошатывающегося Юджина. Огонь на лезвии в руках человека заставил монстра инстинктивно опасаться, и уже через секунду по всей пещере был распространен концентрированный ядовитый газ. Если бы на мече Хан Юхена не было аксессуара, сдерживающего влияние столь мощного яда в радиусе пары метров, Хан Юджин бы не смог продержаться и нескольких минут. Забери он с тела донсена ещё несколько противоядных инструментов, и противостоять Лаучитосу даже несколько дней не составило бы труда. Однако… Глупое, практически неосознаваемое желание остановить распространение черной жидкости, попавшей в раны, защитить хотя бы тело от влияния токсинов остановило Юджина, позволив ему взять только меч брата с кисточкой на конце. И именно вместе с ней, ему удалось нанести более полусотни глубоких ран твари. Ящерица давно была превращена в решето. Конечности по одной дотошно и филигранно были отрублены, — удивительно, что пламя Юхена могло расплавить даже кости — её органы потеряли столько жидкости, что земля казалась дном черно-красного озера. Тошнотворный запах крови, паленого мяса и сводящего с ума яда был повсюду. Нельзя было им не дышать, но и держать его в лёгких было больно, ведь одной кисточки всё же было недостаточно, чтобы управиться с такой токсичностью. Юджин занёс в очередной раз клинок, и прорезал насквозь место, где должно было быть сердце. На самом деле он попал туда более десятка раз. После первого удара дракон уже был мертв, но он не останавливался, целясь каждый раз ровно чуть левее середины грудины. Он не мог перестать резать плоть, но каждая атака становились слабее, а клинок все больше дрожал. Тусклый свет от горящих вокруг трупов давно погас. Вокруг становилось все холоднее и холоднее. Более в этом месте не было ничего живого. Юджин обессиленно упал на колени, держась руками за меч, упершийся в землю. Его колени погрязли в вязкой жидкости, и дикий мороз через нее пробирался к костям, принося неописуемо дискомфортное, но очень желанное онемение. Было жутко тихо. Изредка доносились звуки капель, падающих в кровавое озеро. Из-за эха и темноты Хан Юджину казалось, что они падают рядом. Однако этого просто не могло быть. Потому что единственные близкие ему, теплые в этой пещере капли соскальзывали по его щекам и впитывались в ткань его экипировочных штанов, так и не касаясь луж. Его тело все время потрясывало. Дрожащее дыхание разрывало тишину. Звук его вдохов помогал ему не сойти с ума окончательно, давал понять, что он ещё живой, и заставлял жалеть об этом. С каждой секундой, его ладони все сильнее и сильнее сжимались на рукояти меча, а сам он склонялся все больше и больше к кровавой луже, чуть ли не касаясь лбом ядовитой грязи. Он ждал смерти и заранее склонил перед ней голову. А перед ним было только криво воткнутое в землю лезвие, отливающее бордовой кровью. Неожиданно, его внутренний поток ругательств прервался объявлением системы. [Получено невозможное достижение «Убить Лаучитоса в одиночку»] [Получено звание «Убийца драконов»] [Награда: • Камень врат ×10 • Дарующее Зелье Первого Ранга x5 • Высший Меч Красного Дракона • Камень желаний] Это объявление, видимое ему одному, казалось слишком ярким для глаз, в которых померкла жизнь. Хан Юджин лишь скользнул взглядом, но, неожиданно, остановился на последней награде. Камень желаний?.. Что за обман? Его рука, до этого нервно давившая с судорогой другую, неуверенно вытащила из инвентаря алый полупрозрачный камушек. Рубин засветился, обдавая бликами лужи под коленями и создавая иллюзию жизни и надежды в глазах Юджина. Он торопливо сжал его, читая приписанное примечание к предмету: [Камень желаний (М) Действие: Загадайте одно любое желание*.] После прочтения этой строчки зрачки Хан Юджина сузились, будто увидев свет в конце туннеля. Он, не задумываясь, крикнул в мертвую пустоту. — Воскресите Юхена. — Его хриплый, как у поломанной игрушки, голос заглушил падение капель, отдаваясь эхом в других частях подземелья. Пару минут виртуальный экран мигал, после чего появилось новое сообщение. [*Запрещено: воскрешать мертвых.] Появившийся проблеск потух вместе с постепенно гаснувшим камнем. Поднявшиеся с надеждой уголки губ опустились в жесте, ставшем привычным после 8 лет подобной жизни, полной разочарования. У него уже не было желания злиться на это запоздалое примечание. Он просто опустил руки, из-за чего кровавый камень слился по цвету с землёй. Тогда зачем эта бесполезная хрень? Хотя все же у него нашлись силы один раз яростно ударить кулаком в лужу. И несколько капель уже непонятной грязной и липкой жидкости окрапили его лицо. Не может спасти даже одного человека, мистический уровень! Ай да мистический! Если ты бог, ты должен иметь возможность контролировать жизнь и смерть так, как тебе угодно! Он ещё несколько раз как ребенок, закативший истерику, рукой ударил по поверхности жидкости. Агрессивно, с отвращением, но очень честно. Это несправедливо. Юджин снова начал задыхаться. Едкие, разъедающие плоть и душу слезы тихо капали в кровавое озеро, разбавляя его. Он, сложившись пополам, практически припал лбом к грязи. Камень всё ещё светился, выделяясь на фоне крови, но красноватые лучи рубина больше не касались глаз Юджина. Достигнув земли, он приподнял размытый взгляд к камню, чья ценность сейчас была равна грязи, в которой он валялся. Губы еле-еле вырисовывали какие-то слова. Слова, растущие из сердца. И вместе с ними Юджин тихо, беззвучно шептал: — Я пожалею об этом. — Я точно буду об этом жалеть. Хан с отчаянием потянулся к камню двумя руками. Пришлось сделать единственное, что он умел и что казалось сейчас слишком трудным — неуклюже оперевшись на локти, выпрямить спину. И теперь награда парила над его ладонями. Я лучше об этом пожалею. — Отправь меня в прошлое. В этот раз не всплыло уведомление о невозможности, и Юджин горько, сморщив нос, усмехнулся. Воскресить нельзя, но отмотать время возможно… Как забавно. — Отправь меня с моими нетронутыми воспоминаниями до того, как я сюда вошёл… Нет, до того как я совершил свою первую и главную ошибку — стал охотником. — Он сделала паузу, глотнув воздуха с ядовитым кислородом. Каждое слово как вилка, проткнувшее горло, царапло нежные ткани, окрашивая слова кровью и слюной. — На 5 лет назад. Его органы, как и кисточка на мече, под действием токсинов уже начали разлагаться, — все же титул появился позже, чем яд начал разрушать тело — а лёгкие болели от малейших вздохов, но Юджин продолжал упрямо сидеть на коленях, хотя они уже сводили своим онемением с ума, разъедая плоть как муравьи. [Вы уверены, что хотите обратить время вспять на 5 лет с нетронутыми воспоминаниями?] — Да. Четкий, но хриплый голос в последний раз прервал тишину мертвого подземелья. Рубин засветился ярко голубым светом и рассыпался в порошок на ладонях охотника. Белый снег осколками впился в руки, сливаясь в порезах пальцев с кожей Юджина. Он закрыл глаза, и вслед за этим мрак полностью поглотил его разум.