Уничтожить личность

— О чём вы хотели поговорить? — Как только Сон Таэвон подошёл, Ной перевёл взгляд на Сун Хёндже, задавая вопрос. Тот, осмотрев уставшие лица наблюдателей, уклончиво ответил: — Зависит от того, насколько вы готовы думать. Изначально он планировал поделиться своими мыслями только с Сон Таэвоном. Не только потому, что тот хотя бы ещё мог обрабатывать информацию, но и потому что с ним Хёндже мог хорошо поговорить. Несмотря на то, что большая часть их общения скорее напоминала раздражающие поддразнивания со стороны лидера Сесён и полное их игнорирование шефом Сон, Сун Хёндже частенько вспоминал очень приятную беседу с Сон Таэвоном, где они разделили не только дорогое вино, но и свои представления о будущем Южной Кореи. В глазах Хёндже Сон Таэвон был лицемером, но вместе с тем он был очень интересным лицемером со своими правилами и принципами. Хёндже тоже был из тех, кто живёт по правилам — конечно же, только по тем, которые он сам установил. Однако Пёс Ассоциации жил по каким-то донельзя странным заветам, которые златоглазая змея пыталась обвить и проглотить в каждую из их немногочисленных встреч. Прелесть была в том, что Сон Таэвон был вечной игрушкой. Сколько бы он не ломал его, шеф Сон всегда возвращался к своим убеждениям. Даже когда Сун Хёндже поставил его на колени, заставляя молить Хёндже о помощи, Сон Таэвон не изменил своё мнение ни о чём: ни об охотниках, ни о простых людях, ни о себе. Смотря сейчас на то, как прошлое Хан Юджина мягко меняло представление Сон Таэвона… Возможно, он выбрал не тот метод? Хотя это было не важно. Ведь Сун Хёндже ценил их дружбу не за пёсью верность хозяевским командам. Помимо правил, Сон Таэвон обладал ещё кое чем, что Хёндже всегда привлекало — ум. И оттого было приятно заставлять его думать, что было время, когда Хёндже намеренно создавал нестандартные ситуации для правительства, решить которые отправляли как раз виляющего хвостом перед их ногами Пса. Не будет преувеличением сказать, что половина современного Кодекса Охотников Южной Кореи была построена на выходках лидера гильдии Сесён. Поскольку никто не стал как-либо реагировать на его привычную раздражающую манеру речи, Сун Хёндже перестал вкушать приятное прошлое, вернувшись к настоящему моменту. — Я всё думал о том, что есть навыки и откуда они у нас. — Необычно прямо и честно он сообщил. И хотя в ответ он не получил ёмкий вопрос «чё?», в глазах молодых охотников было видно непонимание связи между их нынешней ситуацией и мыслями Сун Хёндже, которые забрели куда-то ну очень далеко. — И почему у нас только какие-то определённые виды навыков, титулов, характеристик? Пока они отвлеклись, воспоминание сменилось. Ёрим впервые собиралась в подземелье со своей командой, и Хан Юджин провожал её, кратко наставляя. Он не мог дать советы лидеру команды, но мог подсказать в управлении. Перед Бак Ёрим Юджин не боялся показать чуть больше знаний об охотниках, ведь сама Ёрим ещё не сумела бы понять, насколько странно такому, как Воспитатель, знать подобные нюансы. Сун Хёндже плавно отвернулся от наблюдателей к воспоминаниям, показывая, что разговор будет долгим. — У меня есть два предположения. — Отстранённо, но довольно тяжёлым голосом произнёс он. — Первое — навыки дают нам создатели системы. Они выбирают людей, у которых до появления подземелий уже были задатки, определяют их уровень и награждают соответствующими навыками. Это бы объяснило появление навыков в связи с победой над определёнными боссами. Подобное предположение звучало от многих учёных и исследователей-любителей. К сожалению, даже они сами признавали, что их версия требует ещё многих лет наблюдения и статистики, но, поскольку опасность росла каждый день, ждать результатов никто не мог. Поэтому им оставалось лишь пропагандировать пробуждения в экстремальных условиях. Запад, более мягко настроенный к изменениям, радушно принял их точку зрения, сделав брокерство официальной и законной профессией. А вот Восток по большей части продолжал сопротивляться подобному подходу даже спустя три года. Почитание стабильности, которое отражалось буквально во всех сферах — начиная от простой вежливости к старинным обычаям и заканчивая закостенелостью политиканов — мешало государствам дать волю брокерам. Южная Корея, в своё время сильно испытывавшая на себе «дружбу» с Америкой, в итоге решила занять относительно нейтральную позицию к самому понятию «брокерство». В конце концов, открывающиеся отделы Пробуждения, подконтрольные Ассоциации и государству, по сути тоже занимались брокерством, пусть их риски были минимальны по сравнению с частными брокерами. Однако, казалось, Сун Хёндже вообще не волновала эта тема. Он всё продолжал копаться в вопросе принципа и причин пробуждения. Первую часть размышлений он закончил там, где дальше уже не мог идти сам: — Если эта теория верна, то тогда встаёт вопрос: как создатели системы определяют, кому какие навыки подходят? — В воспоминаниях Ёрим напоследок обняла своего аджосси, пообещав вернуться целой, невредимой и с улучшенным пониманием своих сил и способностей. Хан Юджин потрепал её по голове, отпустив с лёгкой улыбкой и работающей как детектор «Последней платой». Хёндже фыркнул такому противоречию внешнего и внутреннего миров Воспитателя. Мысли свернули, наконец, к сути. — И если всё же это предположение верно, тогда почему у Хан Юджина именно такие способности? Кто он для системы? Его слова были похожи на внутренний монолог, вырвавшийся наружу. И, видя, как основное внимание лидера Сесён было обращено на редкую улыбку Юджина, было понятно, что он отпустил контроль над своим ртом. Ной, дослушав вопросы Сун Хёндже, и сам ушёл в размышление, машинально повернувшись туда же, куда смотрел лидер Сесён. Взгляд Хёндже нельзя было назвать затуманенным, но было видно, что думы его бродили не рядом с фантомным образом Воспитателя, а с его оригиналом. Однако Луир, как бы он не пытался встать в ту же позу, что и Хёндже, не мог думать дальше лидера Сесён. Он знал, что никогда не понимал всю эту систему охотников, рангов, навыков и прочего. Просто следовал за мнением большинства. И был согласен с тем, что навыки даются от системы. В конце концов, когда Сун Хёндже предложил ему пробудиться в подземелье с Дио Вальзе, разве он тогда не пользовался помощью создателей системы? Как бы тогда Хёндже мог гарантировать, что он, как и его сестра, пробудится S-рангом? Сейчас же Сун Хёндже говорил, что и сам не был уверен в источнике их сил. Даже если пару раз его ставка сыграла, он не верил во что-то на все 100%. А Ной доверился этим словам, ни разу не проверив их на деле. Луир свесил голову, перестав копировать приподнятый подбородок лидера Сесён. В этом и была разница между уверенным S-рангом, лидером сильнейшей гильдии Южной Кореи, одним из сильнейших охотников их мира, и ним самим? Пока Ной плавал в своих мыслях, Хёндже тоже отошёл от темы, начав бормотать уже какие-то не разборчивые вещи, где изредка улавливалось имя старшего Хана. Сон Таэвону, взявшему на себя роль собеседника, пришлось вмешаться. — А второе? Ной, грубо вытащенный из патоки дум отрезвляющим голосом, проморгался. Сун Хёндже лишь так же плавно отвёл взгляд от воспоминаний к охотникам. — Если первое предположение заключается в том, что навыки дают извне, логично, что второе прямо противоположно: способности зависят от человека. — С ноткой раздражения в придыхании кинул Сун Хёндже вновь хорошо слышимым голосом. Он словно встрепенулся. И в уголке губ мелькнул мираж едкой улыбки. — Тогда просто вопросы другие. Если навыки, так сказать, врождённые способности, которые по каким-то причинам были скрыты в людях до появления подземелий, то тут же возникает вопрос, играет ли генетика в этом роль. — Он свернул к вопросу генетики не случайно, это было ясно и исходя из акцента, и потому, как навострились уши Хан Юхёна. Уловив закопанный в пепле дерзости интерес лидера Хаён, Хёндже, растягивая слова и оттягивая суть, заговорил. — Конечно, предположения учёных в этой сфере ещё не достигли какого-то единого ответа, но большинство склоняется к отрицательному. — И вы с ними согласны? — На крючок первым попался не Хан Юхён. Хёндже, то ли перестав помогать Юджину держать психику брата на плаву, то ли унявшись с играми на нервах Сон Таэвона, с саркастичным «вот это да!» взглянул на вклинившегося Ноя. Вопрос генетики в способностях охотников волновал Луира и до слов Сун Хёндже. В те времена, когда его сестра «тренировала» его, он часто слышал от неё одни и те же упрёки: Слабый; не умеющий ни думать, ни делать; размазня, который начинал плакать из-за пары незначительный кровавых ссадин. Рёв его старшей сестры раньше часто застревал в голове: «Если мы с тобой брат и сестра, почему же ты такой слабый, Слюнтяй?» И иногда голос внутри него едко и с обидой вторил вопросу сестры: «Если я такой слабый, почему ты всё ещё меня не бросила?» Однако Ной всегда глотал эти мысли, так ни разу не посмев что-то ответить Риетте. Потому что… А вдруг она так и сделает? Она была достаточно смелой, чтобы решиться на любую авантюру, пришедшую ей в голову. Но… даже если она бросит его, разве было здесь что-то неправильное? С таким раскладом неправильным был только он. Ной, сжавший кулаки, начал их потихоньку отпускать. Нет, он не был неправильным. Хан Юджин сказал ему, что он молодец сам по себе. И нельзя слушать Риетту с её дурацкими стандартами, ведь генетика не влияет ни на ранг, ни на способности, ни на что. Хан Юджин сказал ему это, но что более важное — он показал это. Показал на себе, у которого не было ни ранга Хан Юхёна, ни атакующих способностей, но была сила. Сила которую даже его сестра признавала. Ной поверил Хан Юджину. Луир вдруг кое-что осознал. И от этого ему захотелось устало и иронично посмеяться над собой, но горечь в глотке заставила скривить рожу, лишь бы не заплакать. Он снова говорил о доверии. Неуверенность в нём снова искала уверенность в ком-то другом, в ком-то… в Хан Юджине. Сун Хёндже вгляделся в нахмуренные брови Ноя. Понять мысли юнца ему было не так уж и трудно, особенно когда тот сам так ярко всё демонстрировал, но помогать другим копаться в своих загонах Хёндже было откровенно лень. Роль няньки не без его помощи досталась Сон Таэвону, и этот лавровый венок он хотел отнять лишь в конце, стребовав с Хан Юджина ещё какую-нибудь приятную мелочь. Однако, что было неожиданно, Ной, которого он успел и в отключку уложить, и спеть колыбельную из неприкрыто неприятных слов, теперь просил его сказать ему что-то обнадёживающее? Ну не смешно ли? Сун Хёндже вдруг стало скучно. Он незаинтересованно оглядел напряжённую тушку Ноя. — Не так мало охотников, чьи кровные родственники также проснулись со схожими уровнями сил. — Хёндже не подтверждал напрямую свою позицию в этом спорном вопросе, но словно соглашался. И это казалось странным, учитывая его близость к братьям Хан, которым будто на руке написано быть опровержением всему подобному. Ной приоткрыл рот, видимо, желая добиться ответа на конкретный вопрос, но Сун Хёндже бесцеремонно проигнорировал его потуги, продолжив гнуть свою линию: — Меня больше интересует, как в этом случае распределяются навыки. — Он быстро присек прошлую тему, но не сразу свернул в своё русло. Пауза помогла собрать внимание окружающих на ключевом моменте этого предположения. И вслед за мыслями, взгляд Хёндже устремился к Воспитателю, который вновь тренировал Мира на подземной площадке гильдии Хаён. — От чего они зависят? От характера? От обстоятельств жизни? — Он думал вслух, небрежно выбрасывая одну догадку за другой. Казалось, с каждым словом в его глазах загорались искорки, а голос плавился, растекаясь как золото в пространстве разума Хан Юджина. — Может, от чего-то, что есть «судьба»? Его последние слова казались одновременно какими-то влекущими и вместе с тем сумасшедшими. Кто бы мог подумать, что человек, оперирующий всей информацией с помощью своей специфичной, но вместе с тем и удивительно точной логикой, сейчас бы поверил в предназначение и судьбу? Сон Таэвону вместе с выдохом сбросил и наваждение. У него был опыт слушаний речей златоглазой сирены, но с годами общения он научился пропускать мимо ушей весь тот непомерно разукрашенный бред, который так и рисовал перед глазами совсем иной мир. Это он устал настолько, что поддался старой песне, или же просто Сун Хёндже перестал держать свой разум в узде понятного всем языка? В отличие от Сон Таэвона, закостенелого и матерого слушателя, Хан Юхён и Ной, невинные цветочки на клумбе лидера Сесён, развесили перед ним уши, словно он дарил им единственную возможность прикоснуться к истине. Оба молодых парня стояли, набирая в грудь воздух. Та сказка, льющаяся с щедрой руки Хёндже, почему-то казалась такой реалистичной, что привычный мир переворачивался, лишь бы встроить эти мысли в общую картину. — Тогда что с Хан Юджином? Разве его навыки не становятся ещё удивительнее? И разница тела и способностей не кажется случайной. — Он начинал говорить всё быстрее. В какой-то момент взгляд Сун Хёндже, слегка прищуренный, увлечённый и увлекающий, снова оказался прикован к старшему Хану. Сейчас и сам Хёндже не замечал: на дне его глаз еле-еле проглядывалась одержимость, словно он не то стоял на вершине мира, жадно вдыхая разряженный воздух, не то был прикован ко дну океана, высматривая спасительную поверхность. — В этом случае… — Сун Хёндже повернулся к S-рангам, заражая тех своими мыслями. — Кто такой Хан Юджин? Его пленительный полушёпот разнёсся по разумам слушателей. Несколько секунд он поглощал любые мысли вне яркой картины Хёндже. — Давайте сейчас без лишних надумок. — Сон Таэвон больше не мог слушать речи фанатки Хан Юджина. Мужчины, оказывается, очень страшны, когда влюбляются. Резкий обрыв разрушил мираж, и оазис стал песком в сухих глотках юных S-рангов. Лидера Сесён бесцеремонно швырнули с небес, приближенных к Хан Юджину, на землю, где того сейчас не было. Сун Хёндже, только-только приоткрывший дверь в мир своих теорий, саркастично пыхнул. — Мы же ради этого и «собрались кружочком». — Последние слова прозвучали приторно сладко. Лидер Сесён очень не любил, когда его прерывали в такие важные и эмоциональные моменты, и сейчас чувствовал себя отравительно пусто. — Ты же так хотел лишний раз подтвердить, что прав. Кому как не Сун Хёндже было знать, насколько Сон Таэвон не любил всё, что связано с охотниками? И тем более, с теми, кто отказывался садиться на общую с Псом Ассоциации цепь. Было очевидно, что Хан Юджин, явно представляющий опасность для принципов Сон Таэвона, будет бельмом на его глазу. Однако… если бы Юджин не был человеком? Что, если его уже нельзя было бы назвать даже охотником? «Избранный» системой или самой судьбой — не суть важно, но в таком случае Сон Таэвон мог со спокойной совестью вынести его за скобки своих убеждений. — Просто заткнись сейчас. — Сон Таэвон без сил вытолкнул слова со вздохом, и Сун Хёндже, на мгновение удивившись, расплылся в счастливой улыбке. Это был пятый раз, когда Сон Таэвон говорил ему заткнуться. Первый раз произошёл вскоре после их знакомства. Спор у них тогда завязался по очень глупой причине: Хёндже, 23-летний, ещё полный сумасбродности и юношеского пыла, из интереса пытался вытянуть из своего недавно приобретённого друга хотя бы несколько фраз, не скопированных из вежливых разговорников по корейскому. Сон Таэвон, переживая в свои 20 подростковый бунт, отказывался даже слово ему сказать за пределами пресловутых «да», «нет» и того, что ему «надо» было говорить. Однако Сун Хёндже всё равно смог найти точки давления. Конечно же, они подрались. И, сидя на лежащем в пыли Сон Таэвоне, придавливая ногами руки к земле, Хёндже прижимал его голову к грязи. Только тогда Сон Таэвон прошипел «заткнись». А потом они пошли выпить, где прошла ещё одна из первых их немногочисленных, но очень занимательных бесед. С того времени минул уже десяток с лишним лет. Между ними много чего произошло. Удивительно, но изменение мира не сильно преобразило их. Возраст больше сказался: Сон Таэвон стал сдержаннее, а Хёндже изощреннее в своих способах разговорить того и услышать заветное «заткнись». «Заткнись» Сон Таэвона было не просто приказом захлопнуть пасть и сгнить со своими словами, это было обещанием подраться, открыто и честно поговорить. — Если ты так просишь. — На лице лидера Сесён словно высветилось фраза «Мессия снизошла». Неприятное чувство пустоты сгладилось. — К чему были все эти речи? — Хан Юхёну были по боку стариканские разборки. Если уж он присоединился к этому «клубу дискуссантов», он хотел бы вынести из него что-то полезное в данный момент. — Ты же не заливал весь этот бред от скуки? — Прифыркнул он, сложив руки перед собой. — Мистер Хёндже говорил подумать. — Голос Ноя прозвучал как-то ядовито. Сун Хёндже пхыкнул, лишь для приличия прикрыв рукой рот, за что и получил обвиняющий взгляд Сон Таэвона. — Ты бы тоже заткнулся. — Юхён ответил грозным взглядом, но Ной уже не ёжился из-за этого. Он выстоял это молчаливое угнетение, полное пороха. Сун Хёндже, словно желая поделиться с другом хорошим анекдотом, посмотрел на Сон Таэвона с улыбкой. Но тот уже и так всё понял. Хан Юджин считал и Юхёна, и Ноя детьми, и был прав. Они учились также быстро, как дети, и как дети, они принимали чью-то сторону, не рассматривая возможность стоять на своём. Сон Таэвон, казалось, уже беспомощно смотрел на все эти разборки детсадовцев. — Давайте пока что прервёмся. Когда успокоимся, и у кого-то будет стоящая информация, мы продолжим наше обсуждение. Поскольку Ной и Юхён были заняты сверлением друг друга взглядами, а Хёндже будто со смеху собирался помирать, Сон Таэвон, предложивший идею, первым же и вышел из «кружочка». Юхён последовал его примеру. Ной, фыркнув и приподняв подбородок отошёл на пару шагов в противоположную сторону от сверстника. Хёндже было лень идти куда-то. Он был центром их клуба, когда тот только собирался, он же им и остался на время перерыва.

***

Прошлое воспоминание, где Хан Юджин говорил с Сук Симёном о каких-то планах — наблюдатели проворонили всю информацию оттуда — закончилось чем-то незначительным. По сравнению с воспоминаниями из дорегрессионного периода и из периода сразу после регрессии, сейчас, казалось, события начали течь как по календарю — о каждом дне было что-то, да рассказано. Из-за этого намного больше показывали рутину Воспитателя: его непринуждённое общение с окружением, его заботу о близких, обычные завтраки и ужины. Сон Таэвона это немного успокаивало, потому что походило на жизнь человека, и вместе с тем сверлило и зудело в сердце, потому что походило на жизнь нормального человека. Нельзя было давать Сун Хёндже слово. Сон Таэвон встряхнул головой, услышав на смене воспоминаний стандартный звук звонка телефона Хан Юджина. Пытаясь подготовить своего домашнего львёнка к показу лидерам гильдий, Юджин отдавал всего себя тренировкам. Жаль, даже они не выматывали Мира. Воспитатель, пытаясь поспеть за выносливостью растущего малыша, в итоге походил на рыбу, которая при любом удобном случае пыталась прыгнуть в воду. И сейчас, пока он валялся сушёной воблой на диване в своей гостиной, звонок прервал его дневную дрёму. — Алё? — Не открывая глаз, поднял трубку Юджин, пытаясь на ощупь погладить закимарившего на нём Мира. Послышалось тихое мурчание. — Хён, я тебя разбудил? — С нотой вины в голосе мягко проговорил Хан Юхён. Хан Юджин протянул хриплое «мм», но быстро смахнул наваждение. — Нет, мы с Миром решили сделать перерыв. Что-то случилось? На том конце послышался усталый вздох словно это Хан Юхён сутки проводил в тренировочной. — Мм, я сейчас зайду к тебе. — Неопределённо сказал он и скинул звонок. Юджина этот неуверенный ответ вытянул из сна. Он сразу протёр рукой глаза. Мир тоже встрепенулся, завертев хвостом. Видно было, что тот уже хотел вернуться в игровую комнату погонять тренировочных кротов. Хан Юджин уселся на диване, задумчиво посмотрев на экран мобильного, и успокаивающе погладил по голове котика. Вскоре пришёл Хан Юхён. Он заходил, словно его Хён был мамой подростка, вернувшегося с пьянки лишь под утро. Хотя Юджин обошёлся лишь подозрительным взглядом, Юхён уселся на кресле рядом с диваном, упёршись локтями о ноги. Кажется, произошло что-то серьёзное. Юджин убрал Мира с колен. — Ну? Результаты зачистки подземелья со слизью оказались неудачными? Хан Юхён вздохнул, вперившись глазами в пол. — Нет, с тем подземельем всё хорошо. — Он откинулся на спинку кресла и скрестил ноги в лодыжках. — Пока я был в подземелье, я поручил Сук Симёну осторожно предупредить лидеров гильдий S-ранга о твоём навыке выращивания. И как только я вышел, они сказали, что собираются сегодня приехать увидеться с тобой. Хан Юджин чуть не подскочил с места. — Приехать сюда? Встретиться со мной? — Конечно, ты можешь отказаться. — Моментально ответил Хан Юхён. Хан Юджин оглядел серьёзное и уверенное лицо своего младшего брата не то со скептицизмом, не то с вопросом. Кем был Хан Юджин и кем были лидеры-S-ранги? Отказаться… даже если бы они хотели, чтобы Юджин пришёл в костюме зайчика, он должен был прийти так. В конце концов, вот так сейчас выглядела разница между одним жалким F-рангом, теоретически владеющий золотом для продажи, и несколькими лидерами пятёрки гильдий Южной Кореи. Отказаться… Хан Юджин прищурил глаза, вдруг решив кое-что проверить. — Если я скажу, что не хочу. Они не придут? Хан Юхён, словно у него на лице было вырезано «ни слова больше», достал телефон, начав что-то печатать, и сказал. — Не придут. Юджин подскочил, выхватывая мобильник. — Ты подумал о том, как будет выглядеть Хаён после этого отказа? — Он поднялся слишком резко, и Мир, не зная, что происходит, спрыгнул вслед за хозяином. Поскольку старший Хан стоял перед младшим руки в боки, кот мог только стоять между его ног, подражая грозному настроению Хан Юджина. Хотя, вероятнее, он не подражал, а просто решил в удобный момент пошипеть на Юхёна. На неприятные кошачьи выходки Хан Юхён не обращал внимания, но вот под строгим взглядом старшего брата он замялся. — Как будут выглядеть лидеры 4-х больших Гильдий, если им откажут в визите в Хаён? В прессе напишут что-нибудь типа «Хаён возомнили себя невесть кем». Так какого хрена ты говоришь «Не обязательно встречаться»? Ты должен был сказать «Хён, покажись перед ними, пожалуйста, хотя бы разок». — Пока Хан Юджин проводил инструкцию, как быть хорошим лидером гильдии, его вечно сомневающаяся натурка вдруг выдала неожиданную мысль. Может, Юхён как раз и добивался этого словами «можешь отказаться»? — Однако Юджин быстро отбросил её в сторону. — Мой братик не такой змей, как Сук Симён или кто-то подобный. — Но ты же не хочешь. — Исподлобья посмотрел Юхён. Хан Юджин сжал телефон Юхёна рукой. — Какая разница? Никогда больше не говори «но» передо мной. Младший не был убеждён, и, обдумывая свои слова, он то открывал, то закрывал рот. Они были братьями, и делили не только общую кровь, но и упёртость. — Тем не менее… Жаль, тщательно подобранные выражения даже не успели родиться, прежде чем Юджин прервал его. — Никаких «тем не менее»! Отныне ты не можешь использовать отрицательные наречия, разговаривая со мной. — С долей силы в голосе проговорил он, всё время наблюдая за насупившимися бровями Юхёна. Хан Юджина одновременно позабавила такая мягкая настырность младшего, но вместе с тем и дала кое-что понять: между тем жёстким и безразличным Юхёном, с котором он был в ссоре 3 года и более, и этим послушным и уступчивым, пролегала просто невообразимая пропасть. Словно абсолютно разные люди. Я слишком сильно влияю на своего Юхёна после регрессии. — Он вздохнул, решив перестать издеваться над младшим братом. — Так то я сейчас старше Юхёна аж на 10 лет. Хан Юджин вернул телефон и обошёл диван со стороны, где недавно лежал головой — на подлокотнике ещё осталась выемка от головы. Мягко приподнятые брови говорили не то о снисходительности, не то об извинениях, которые молча приносил Юджин. — Это очень выгодная сделка. Да и к тому же, скоро моё лицо и так будет продано. Чего ты суетишься? — Он облокотился на подлокотник, наблюдая за макушкой лидера одной из крупнейших гильдий Южной Кореи. Казалось, Юхён набирался смелости сознаться. — Ты не чувствуешь себя… Обременённым? Хан Юхён всю жизнь наблюдал за тем, как его старший брат работал везде и всегда. После изменения мира, насколько он знал от тайного следственного комитета гильдии, его брат нигде не работал. Жил на те 5 млн вон и некоторые случайные подработки. И часто оставался дома. Что он делал там — следственная группа не могла узнать без обнаружения. В любом случае, не что-то изматывающее. Казалось, для его старшего брата наконец наступил период отдыха. Конечно, если не считать того, что Хан Юджин пытался постоянно пробудиться, что значительно выматывало как его самого, так и следственную группу. Однако его Хён снова собирался работать на износ. Смотря на случайные места для сна и постоянное отсутствие его в сети — на подземной тренировочной площадке телефон не ловил — Юхён всё больше и больше видел отголоски их тревожного прошлого в настоящем. Хан Юхён проглотил взбурлившую горечь. Они точно помирились, но почему-то видеться чаще не стали. Однако, казалось, он не хотел выглядеть жалким и одиноким в глазах его Хёна, и потому дошептал к своим словам «реальную» причину переживаний: — Лидеры гильдий S-ранга сложные противники… — Он сжал руки в замок, опустив их между своих бёдер, упёршись взглядом куда-то в пол. Хан Юджин, казалось, в миг принял все переживания Юхёна. Он встал со своего места, облокотившись тазом на подлокотник кресла младшего. Рукой он прошёлся по опущенной голове младшего брата. — Юхён, посмотри на меня. — Хан Юджин ещё раз пригладил волосы братика. В глазах появилась мягкая, снисходительная улыбка, увидев которую, Хан Юхён успокоился. — Это не так. Конечно, личная встреча всё ещё раздражает, но они — важные клиенты, которым нужно показать лицо. — В отличие от прошлой лекции, поданой в более грозной манере, под эту лекцию Юхён расслаблялся, полностью отдаваясь ощущением руки на его голове. — Ты — продавец с очень ценным товаром. Ты должен показать соответствущий приём, иначе сотрудничество накроется. Юхён, казалось, слушал в пол уха, но всё равно кивнул. Пока говорил его брат, он хотел соглашаться. Наблюдающий за этим воспоминанием Хан Юхён не хотел соглашаться. Ни в этот раз, ни в какой-либо другой. Продавец с товаром? Его Хён и правда сказал тогда ему такое? И он так послушно это принял, отвлёкшись на прикосновение? Сейчас, вспоминая самостоятельно, казалось, что Юджин и правда использовал именно эти слова. На самом деле… Это же был такой показательный момент, обратив внимание на который, можно было понять, что с его Хёном не всё в порядке. Если бы уже тогда он перестал поддаваться на уговоры Хан Юджина, если бы настоял на своём и не пустил бы его ни к лидерам гильдий, ни к монстрам, ни к людям… Хан Юхён резко оборвал свои размышления. Нет, это было бы слишком жестоко. Он же не мог и правда запереть его и объявить… Вдруг по всему его телу пробежала дрожь, и, казалось, он замер даже в мыслях. А разве… Раньше он не думал так же? Он правда когда-то подумывал о том, чтобы спрятать своего Хёна, предоставив в доказательство смерти его конечность? Кажется, после того, как он узнал о связи Юджина с системой? Юхён прикрыл рот рукой, вдруг резко понимая, что он, должно быть, был болен, когда вообще допускал мысль о подобном. Какого… Какого чёрта нечто подобное вообще могло родиться в его голове? — Лидер Хаён? Они все пока что отдыхали от общих рассуждений, но каждый в частном порядке думал о своём. Они стояли неподвижно, используя вяло текущие воспоминания как замену пустоте и источник посторонних мыслей. И потому движения Хан Юхёна были очень заметны. Хан Юхён глянул на Сон Таэвона с сомнением и слабо покачал головой. — Всё в порядке. — Пока у него не было чёткой мысли, чего-то, что можно было бы сообщить, он предпочёл не говорить вовсе. По крайней мере, пока не найдётся ответ на вопрос, как в его голове вообще когда-то могла родиться такая мысль. — Подождёт до обсуждения. Поскольку Юхён не закрывался, Сон Таэвон облегчённо кивнул. Лидеру Хаён нужно было дать время, и они заполнили его просмотром продолжающихся воспоминаний. Они пропустили совсем немного — лишь кусочек семейной идиллии, где младший брат послушно склонил голову перед старшим, пока тот пальцами то ли расчёсывал, то ли наоборот ворошил ему волосы. — Если Хён согласен, тогда мы можем идти. Они хотели привести оценщика, так что мы не сильно опоздали. Хан Юджин резко перестал вычёсывать произведение искусства. Мой братик, оказывается, соврал мне! — В голове Хан Юджина это звучало до странного гордо. — Лидеры гильдий не «собирались приехать», они уже приехали и уже ждут нас. Однако, зацепило его внимание другие слова: — Оценщик Пробужденных? — Хоть тело и не напряглось, он всё же немного приподнялся с подлокотника, перестав облокачиваться о спинку кресла. Хан Юджин поинтересовался этим невзначай, словно в нём просто взыграло любопытство. — Какого ранга его оценочный навык? Юхён, выйдя из-под гипноза рук брата, тоже собрался с мыслями. — А-ранга. Хан Юджин поджал губы, сдавленно улыбнувшись. Дерьмо. Он аккуратно поднялся на ноги, пройдясь к улёгшемуся на полу Миру. Тот за время разговора успел уже поджать под тело лапки, снова прикрыв глаза. — Мм, наверное, будет неловко, если мой навык поиска потенциальных пробужденных C-ранга обнаружат, да? Юджин подобрал кота и уселся с ним на диване, начав выглаживать теперь его шёрстку. — Скоро появятся Центры пробуждения, так что они вряд ли вообще обратят внимание на этот навык. — Спокойно ответил Юхён. Получив свою долю любви и ласки, он сейчас не реагировал на «прелюбодеяния» с котом. — И всё же, нехорошо будет, если они подумают, что мы можем что-то прятать. — Юджин не отрывал взгляда от счастливой мордочки Мира. — У тебя же есть какой-нибудь предмет, скрывающий навыки? Навык С-ранга не сложно скрыть. Обе руки проходились вдоль тела львёнка, почёсывая то в одном месте, то в другом. Мир довольно извивался на коленях хозяина, наглым образом мотая хвостом перед лидером Хаён. — Если тебя поймают с таким снаряжением, ситуация выйдет более неловкая. — Вот теперь терпеть кота ему не хотелось. — Поскольку они хотят привести оценщика, ясно, что они хотят увидеть другие навыки, даже если не смогут обнаружить навык «Тренер Магических Зверей». Хён, у тебя 2 навыка Е-ранга и 1 С-ранга в качестве начальных навыков, а на 10 уровне ты получил навык связанный с Магическими Зверями. Если у тебя будут другие навыки, помимо этих, или наоборот не будет, то будут подозрения. Чем больше Юхён говорил очевидные вещи, тем быстрее почёсывал Юджин Мира, и тем более дразняще вертелся его хвост перед глазами младшего Хана. — Но ты же ничего пока что им не говорил о навыке, да? Хан Юджин не отрывал голову, словно полностью отдался роли почесушника. Хан Юхён вздохнул. — Нет, но если они заметят предмет, то позже с лёгкостью обнаружат его… — Он вдруг замер, всматриваясь в профиль лица Юджина. За время их разговора тот ни разу не поднял головы. — Хёёён… Ты же ничего не скрываешь от меня? Хан Юджин не ответил, продолжая наглаживать кота. Юхён скрестил руки, усевшись в кресле как начальник перед провинившимся подчиненным. — Не найдут. — Спустя пару мгновений тишины пробормотал Юджин. Но, конечно, бормотать перед S-рангом, было всё равно что прятаться за фонарным столбом. — Что? — Они не найдут навык С-ранга. Его нет. Хан Юхён, казалось, не до конца понимал логическую цепочку брата, но Юджин ещё не закончил. Он наклонился вперёд, ожидая следующих слов старшего брата. — На самом деле он А-ранга. — Как можно будничней прошептал Хан Юджин. На обработку этой информации потребовалась секунда, которую младший Хан потратил, разглядывая отстранённое выражение лица брата. — Ха! — Вдруг вскочил Хан Юхён, и Мир напрягся, моментально спрыгнув в ноги Хан Юджина. Он во все глазки наблюдал за взбуянившимся лидером Хаён, и хвост его больше не мотало расслабленно из стороны в сторону. Хан Юджин не изменился в лице. Он лишь закинул ногу на ногу, откинувшись на спинку дивана. В глазах явно читался скептицизм к «королеве драмы» Юхёну. — Навык А-ранга! — Младший Хан начал нервно вышагивать гостиную. — Это совсем другое дело! — Он запустил руку в волосы, расчищая лоб от чёлки. Знакомые ощущения немного отрезвили его. Хан Юджин всё ещё не показывал паники. — Эффект практически такой же, как я говорил. Это не должно иметь большого значения. Юхён вздохнул. — Практически такой же? — Угу. — Юджин поменял ноги местами. — Могу узнавать точный ранг пробужденного, даже начальные навыки. Ну и нет ограничения на проверку. Он облокотился о подлокотник и уложил голову на ладонь, взглядом призывая младшего сделать вдох и успокоиться. Юхён неожиданно открыто обиделся. Брови недвусмысленно поднялись домиком, и в глазах появился обвинительный блеск. Хан Юджин, не предвидевший такого, вдруг выпрямился. — Ты мне не доверял? Мир, стоявший перед своим хозяином на страже, словно почувствовал изменившееся настроение. Он начал тереться о ноги Хан Юджина, всеми своими кошачьими силами стараясь отвлечь Юджина от человека, который заставил его почувствовать вину. Жаль, сейчас старший Хан смотрел только на младшего. — Ты просто много и бесполезно волнуешься. Если бы я пришёл и сказал «О, кстати, навык то А-ранга!», ты бы с улыбочкой ответил «А! Ну, тогда посиди под замком три года и жди меня!». — Попытался отшутиться Юджин, но, смотря на неизменившееся лицо Юхёна, понял, что не получилось. — Так ты мне доверял? Хан Юджин спокойно поднялся. Мир не отставал от его ног, то ли пытаясь встать между братьями, то ли просто привлекая внимание хозяина. — Доверяю. Иначе бы попросту сбежал. — Он подошёл ещё чуть-чуть, обняв Хан Юхёна. — Я доверю тебе настолько, что верю: если буду умирать, стоя на коленях, единственным, кто спасёт меня, будешь ты, Юхён-а. — Он пробормотал это как-то несвязно, но тёплое дыхание вибрацией отдалось сначала в плече, к которому прислонился его Хён, а затем и в сердце. В глазах его загорел какой-то огонёк, и, следуя этому чувству, он крепко обнял его в ответ. Послышался смешок. Тихий, не очень наглый, но не менее раздражающий наблюдающего Юхёна. Он скосился на Ноя, с силой сжимая кулаки. Да, он был полным дураком. Верил Хан Юджину, не замечал очевидных подсказок… Да даже на прямое признание он отреагировал как на похвалу. И что? Это повод смеяться? Ной успел спрятать гаденькую улыбку рукой, но прищур глаз скрыть таким образом было невозможно. Юхён ограничился только хрустом суставов на руках. — Хён, я не знал, что ты так в меня веришь. — Приторным голосом сказал Юхён, когда Юджин выполз из его рук. Юхёну-наблюдателю хотелось треснуть себя прошлого. В отличие от Хан Юхёна из минувшего будущего, которого он не понимал местами, эта версия — он сам. И потому ошибки казались во сто крат больнее. Да даже не мечтал, пока ты не притащился и не ступил. Хан Юхён вдруг перестал злиться на Ноя. Даже его брат в мыслях говорил, что он совершил глупость. На кого ж тут можно злиться, кроме себя. Он просто больше не должен ошибаться. Больше… Больше он не поверит Хёну, чтобы снова не оказаться в дураках. Хан Юхён неуверенно кивнул своему решению. Ведь оно должно быть верным. — Молодец. — Безлико вставил Сун Хёндже, сказать, кому были направлены слова, не получалось. Ещё с неловкого смешка Ноя — казалось, ядовитые навыки Луира наконец заработали как надо — Хёндже присмотрелся к ситуации между юными охотниками. — Сделай ту же ошибку, что три года назад. — Улыбнулся он, скосившись на лидера Хаён. Хан Юхён ответил сучьим взглядом. Реагировать иначе на эту провокацию казалось выше его достоинства. Сон Таэвон разгладил морщины на лбу. — Полагаю, все достаточно отдохнули, чтобы продолжить обсуждение? Ной слабо поднял руку, поддерживая идею охотника Ассоциации. — Мне кажется, я смог понять, по какому принципу отбираются воспоминания. Хан Юхён отвернулся от раздражающей блондинки к блондинке помладше, дёрнув подбородком в качестве вопроса. — Оооо, это очень интересно. — Сун Хёндже тоже отбросил игры с лидером Хаён. — Поскольку все воспоминания в основном были чёткими, со звуками, запахами и атмосферой, — Ной решил начать с доказательств, как делал в своё время Сун Хёндже. — то, кажется, транслируются только те воспоминания, которые остались цельными в памяти мистера Хан Юджина. Хотя подобная мысль не озвучивалась ранее, Хёндже всё же затрагивал её, отбросив как неверную. Однако стоило похвалить Луира уже за то, что он хотя бы вернулся к хорошим вопросам. — Бред. — Резко оборвал его Хан Юхён. — Будь это так, детство было бы куда смутнее, чем настоящее. И рутина в большинстве своём забылась бы. — Он смерил Ноя высокомерным взглядом. — Тогда у мистера Хан Юхёна есть мысли? — Отразил нападку Ной. Наблюдая за миниатюрой споров Сун Хёндже с кем угодно, Сон Таэвон хотел просто поспать. Пока дети не начинали драться, унижая друг друга, он не собирался влезать. Чем бы они не тешились… — От тебя воняет мокрой ящерицей. — Казалось, Юхён хотел закончить на этих словах, но понимал, что так была непонятна суть его предположений. — Навык Хёна по объединению спал. Сун Хёндже удовлетворенно кивнул на примечание младшего Хана, но не собирался пока что вставлять свои 5 копеек. Он начал понимать хобби Юджина растить детей: уж очень занятно видеть, как кто-то учится думать. Пока юные охотники были поглощены первой в их жизни дискуссией, а не спором уличных петухов, Хёндже тихонько подошёл к Сон Таэвону. Хоть запах пыли и ударил ему в нос, Хёндже всё равно уместил свой локоть на плече друга, смотря в сторону «песочницы». Юхён, однако, не продолжил, словно ещё не завершил свои размышления. — И? — Не стал давать времени Ной. Он поджал губы на словах о ящерице, но решил опустить это. — Как это связано с тем, что я сказал? Юхён недовольно фыркнул, но не ответил. Ной победно ухмыльнулся над слившимся противником. — Что ты хочешь сказать? — Без церемоний и яда в голосе спросил Сун Хёндже, чтобы дети не зашли в тупик. — Думаешь, что навык объединения спал в тот же момент, когда и навык «Воспитателя», и потому можно предполагать, что они — разные проявления одного навыка? Впервые Хан Юджин воспользовался «Учителем в классе малышей» в битве с Бобаром — жабой-монстром SS-ранга 3-его уровня. В том подземелье Юджин сказал, что получил его накануне за тот опыт, что лился к нему во время неспешной зачистки подземелья. Слабоватая отмазка, если смотреть на это трезво. Однако… Если бы это было проявлением навыка «Воспитателя»? Не побочным эффектом, а лишь одним из способов применения? Ведь Хан Юджин был отличным экспериментатором, умеющим изворачивать действия навыков в совсем разные стороны. И то, что он не отметил это при своём перепробуждении, не казалось бы странным — система была очень скудна на инструкции и объяснения. — Нет… — Юхён отмахнулся. — Мне кажется… Хён сам выбирает, что нам показывать. Сон Таэвон и Ной, которые явно ждали не этих слов, непонятливо переглянулись. Хёндже расплылся в улыбке. Однако Хан Юхён, свесив голову после своих неуверенных предположениях, не заметил ничего из этого. Лидер Сесён прошёлся взглядом по напряжённой фигуре младшего Хана. Всё же он был братом Юджина. Не удивительно, что кое-какие мозги у него имелись. — Почему? — Увидя довольный взгляд Сун Хёндже, который соглашался с мыслями лидера Хаён, Ной, не догнавший ни одного из них, попытался понять. — Просто… Кажется, здесь показали всё, что Хён не хотел бы рассказывать никогда в жизни. — Слова Юхёна даже ему самому казались противоречивыми. Но он чувствовал, что правда была близка, просто он не мог её нащупать. — Но сейчас явно не те воспоминания, которые нужно скрывать. — Ной смущённо нахмурился. Видя, как дети наткнулись на препятствие, Сон Таэвон тыкнул локтём в подставившего бок лидера Сесён. Хёндже и сам хотел добавить пару слов, но его позабавило то, как Пёс радел за щенят. Из немецкой овчарки Сон Таэвон медленно превращался золотистую пиренейскую. — Навык Учителя, как Воспитателя, спал. — Снова вернул он к ядру размышлений младшего Хана. — Очевидно, Хан Юджин сейчас не в состоянии его поддерживать. И либо это произошло из-за нас, которые узнали о действии его навыка, либо же что-то случилось на его стороне. Ной и Юхён, словившие ещё одно откровения с рук Сун Хёндже, мельком переглянулись и погрузились в свои мысли. Сон Таэвон, видя общность на лицах 20-ти летних молодых людей, наконец спокойно вздохнул. — Вот так бы всегда. — Прошептал он одними губами другу, стряхивая руку со своего плеча. — Тогда было бы скучно. — Таким же образом ответил Сун Хёндже, ухмыльнувшись Таэвону. — Ладно, пока дети играют, посмотрим, что происходило во время первой встречи с лидерами гильдий? Мне очень интересно узнать, что он подумал обо мне, когда впервые увидел. — Тихо хихикнул Хёндже, бодро повернувшись к воспоминаниям.