Make me belong

Даниэль знает, что с Максом что-то не так. Омега был более озабочен, чем обычно, временами даже паниковал. Пилоты были вместе довольно долго, и Даниэль знал, что это ненормально для Ферстаппена. Вообще омеги по своей натуре - нестабильные существа, склонные к лишним переживаниям и страху, но Макс, вздрагивающий от громких звуков и внезапных прикосновений, явно выходил даже за эти рамки, поэтому волнение Даниэля росло, ведь такие вещи - предвестник чего-то плохого. Риккардо старательно пытался вывести парня на разговор, но голландец был действительно хорош в избегании каких-либо тем, если очень хотел, а поднимать этот вопрос против воли омеги означало ещё более беспокойного Макса. Даниэль ненавидит оставлять Ферстаппена в таком состоянии, но ещё больше он боится оттолкнуть голландца своими вопросами. Единственное, что он мог предложить гонщику - подобие комфорта, в котором пилот нуждался. И предложение определенно использовалось, потому что нервничающий Макс - прилипчивый Макс. Ещё это связано с пространством, так как омеги чувствуют себя наиболее защищенными рядом со своей парой (а парой Даниэль и Макс были, хотя официально об этом не объявили), поэтому решением проблемы стресса было усиленное притяжение к своей половинке. Что Ферстаппен и делал в полном объёме, находя Риккардо и прижимаясь к нему так часто и близко, как это вообще возможно по человеческим меркам, даже если такие прикосновения были несколько рискованными. Надо учитывать, что почти никто не знал об их взаимоотношениях, и пусть такое поведение было не совсем ново, оно всё равно могло вызвать подозрения. По этой причине прилипчивость стоило сдерживать на публике, что означало увеличенную вдвое привязанность в приватной обстановке. Так что сейчас Даниэль сидел в комнате отеля на кровати, напротив изголовья, а Макс разместился у него на коленях, уткнувшись носом в изгиб шеи альфы. Омега не произнес ни слова, просто улегся сверху на альфу, нуждаясь в ласковых касаниях. Запах голландца снова отдавал кислым, сладость счастья в нём в последнее время уходила все чаще, и Даниэль был уверен, что чувствует, как слезы парня капают на его кожу. Он решил не задавать вопросов. Гонщик понимал: Макс догадается, что его раскрыли, и может замкнуться ещё больше, поэтому лучше не давить на омегу, когда он расстроен и так уязвим, но всё ещё доверяет альфе. Вместо этого Риккардо просто прижимает голландца ближе и ждёт, пока парень немного успокоится. Или хотя бы перестанет плакать. Наконец Макс поднимает лицо от изгиба шеи Даниэля впервые за несколько часов. В груди у Риккардо всё сжимается, когда он видит, как лицо Ферстаппена залито слезами. Его глаза опухшие и красные, как и нос. Австралиец печально улыбнулся. Больше всего альфа хочет, чтобы Макс рассказал ему, в чём проблема, но он точно не может принуждать омегу говорить. Вместо этого он смахивает последнюю слезу, стекающую по подбородку парня, и ждет следующего шага. - Я люблю тебя, - говорит Макс дрожащим голосом. Заявление появилось из ниоткуда и в нынешних обстоятельствах даже признание в любви в голове Даниэля ассоциировалось с чем-то плохим. - Я тоже люблю тебя. Так сильно, - отвечает Риккардо Максу, надеясь укрепить эти слова в душе парня, чтобы снова сделать его счастливым. Голландец неуверенно улыбается. Даниэль берет Ферстаппена за руку и решает, что не может бездействовать и наблюдать, как Макс ломается у него на глазах. - Могу я что-то сделать для тебя? – мягко спрашивает Даниэль. Он полагает, что они встречаются достаточно долго и верят друг другу, так что предложение помочь, как Ден надеется, не входит в список страхов, из-за которых Макс может сбежать. И он не сбежал, не вскочил в ужасе, просто немного поёрзал на коленях. - Ты можешь просто… пометить меня запахом? – немного стеснительно спрашивает Макс. Даниэль вынужден признать, что это забавно, несмотря на все происходящее. Они столько всего вытворяли вместе, и на фоне таких занятий обмен запахом, пожалуй, был наиболее невинным, но Макс всё равно очаровательно покраснел. - Конечно, - согласился Даниэль. Макс вздохнул с облегчением, что опять же дало лишний повод для переживаний, но Риккардо решил сосредоточиться на текущей задаче. В любых других обстоятельствах Ферстаппен на его коленях с открытой шеей, ёрзающий на паху у альфы сделало бы его твердым ещё несколько часов назад. Однако сейчас не было даже намека на возбуждение. Он просто наклонился вперед и начал водить носом по обнаженной шее Макса, помечая своим запах кожу омеги. Риккардо ничего не мог поделать с нежным воркованием, которое срывалось с губ, и наслаждался, как настоящий запах омеги смешивается с его запахом. Он знал, что здесь речь только о комфорте голландца и ни на что большее не стоит рассчитывать, но сторона собственника буквально пела, ведь он мог помечать такую прекрасную омегу. - Спасибо, - Макс выдыхает, когда Даниэль отстраняется, удовлетворенный, что омега пропитан его запахом. В словах парня всё ещё слышится нота отчаяния, но он теперь чуть менее напряженный, чем раньше. Даниэль рад, что смог сделать хоть что-то, чтобы помочь. Он просто надеется, что если всё станет хуже, чем Макс способен вынести, голландец расскажет ему. На данный момент он просто рад, что смог принести омеге комфорт, которого тот так жаждал. *** Оказалось, что Макс не скажет ему правду, даже если всё испортится окончательно, и Даниэлю приходится взять дело в свои руки. Ситуация никак не улучшалась. Риккардо колебался в предположениях, но был уверен, что всё стало даже хуже, чем раньше. После первого раза, когда Макс прижимался к нему и плакал, такое положение вещей повторилось еще несколько раз, и голландец по-прежнему отмалчивался. Даниэль воевал (бесславно проигрывая) с инстинктами, которые вопили ему о необходимости защитить своего омегу. Волнение Дена лишь усилилось, когда он спросил Ландо, знает ли тот, что происходит с Максом. Большинство пилотов были осведомлены об их отношениях, так что выяснять что-то, спрашивая у Норриса, считалось безопасным. Но даже когда напарник не смог сказать, что за черт творится с Максом, Даниэль стал переживать ещё больше. Голландец время от времени доверял другим омегам то, что не обсуждал даже с Риккардо, но если даже они не в курсе? Определённо ничего хорошего. Альфа ненавидел быть любопытным, придерживаясь мнения, что Макс сам по себе, и даже несмотря на традиционный взгляд в обществе на отношения, где решения принимает альфа, Даниэль позволял Ферстаппену поступать так, как он считает нужным, ведь омега был независим и точно не являлся объектом. В настоящий момент, однако, побуждение Риккардо к защите перевешивало вину за то, что он подглядывал. Кроме того, в действительности он не подглядывал, он просто гулял по паддоку. Ну знаете, как нормальный человек. На самом деле австралиец уже пытался следить за Максом в течение нескольких предыдущих дней, надеясь засечь причину для внезапной нервозности, но найти какую-то подсказку никак не удавалось. Однако Даниэль был решительно настроен развеять мистику, поэтому он снова, как ни в чем ни бывало, прогуливался перед гаражом Redbull, надеясь мельком взглянуть на Ферстаппена, чтобы проверить, был ли он таким же нервным и тихим рядом с командой. И, спасибо его счастливой звезде, в этот раз он наконец нашел омегу, которого в прошлые попытки слежки словно кто-то прятал. Макс стоял один, возясь с чем-то вне наблюдения камер, и большинство инженеров и механиков спокойно передвигались по гаражу. Омега выглядел еще более напряженным, чем обычно, и это будило в Даниэле желание подойти и сгрести голландца в объятия, но он устоял и продолжил наблюдать, не изменится ли ситуация. И к счастью (или к несчастью, однако есть вещи, которые необходимо видеть, даже если не желаешь) ему не пришлось долго ждать. И то, что альфа увидел, ему действительно не понравилось. Какой-то механик подошел к омеге сзади и схватил его. Этот гад лапал Макса за задницу, и от таких действий по спине Даниэля иголками побежали волны ревности, потому что это были чужие руки на его омеге. Но Ферстаппена отреагировал быстрее. Голландец отшатнулся от касания и резко обернулся, чтобы заметить странного альфу, который до него домогался. Глаза пилота были расширены от ужаса, и, когда механик приблизился ещё на шаг, терпение Риккардо лопнуло. - Хей! Руки прочь! – окрикнул он механика и наполовину пробежал, чтобы встать между Максом и этим альфой, который звенел в его инстинктах как неминуемая угроза. Механик пристально и остро смотрел на австралийца, словно кинжалами пронзая насквозь, но он, очевидно, знал, кто такой Даниэль, и принял разумное решение не драться с пилотом F1, так как это могло бы лишить его работы. Кроме того, остальные люди в паддоке пока не начали проявлять внимание к ситуации, но в любой момент могли присоединиться, и механик, решив этого избежать, отступил. Даниэль хотел ударить гада, но передумал, ведь альфа отошел без всякой драки, а удар кулаком уже отступившему сопернику явно было не лучшим решением в данный момент, неважно, насколько сильно этот человек, черт возьми, того заслуживал. - Ты в порядке? – Риккардо спросил Макса, рука собственнически легла на поясницу омеги. Ферстаппен выдохнул «да», действительно радуясь, что Даниэль здесь, омега подсознательно наклонился ближе к австралийцу. Собственническая сторона Даниэля кричала ему доказать другим альфам, что Макс только его, и Риккардо боролся с желанием наклониться и поцеловать омегу на глазах у всего гаража, однако даже по его стандартам это было бы слишком. Особенно учитывая, что голландец не выглядел как кто-то, настроенный для поцелуев. Вместо этого Даниэль схватил Макса за руку и потащил его в глубь гаража RedBull в поисках более приватного уголка. Ден надеялся, что его вторжение на территорию бывшей команды не доставит слишком много неприятностей, к тому же, пилот рассчитывал получить немного больше уединения, а это удобнее, если ему не придется перетаскивать Макса сквозь весь паддок к гаражу McLaren. Когда он нашел пустую комнату, то затащил Макса внутрь и закрыл дверь, молясь, чтобы человек, у которого был ключ, не вздумал врываться к ним в ближайшее время. Парень дрожал, словно пытаясь справиться с чем-то, когда Даниэль развернулся, чтобы взглянуть ему в лицо. Инстинкты альфы все ещё сходили с ума от увиденного, понимание, что кто-то другой вот так лапает его омегу, заставляло желание заявить права на Ферстаппена расти многократно, даже если это не было первой вещью, которая была нужна голландцу здесь и сейчас. Тем не менее, Риккардо нужно было успокоиться, прежде чем он попытается поддержать свою пару, потому что если он будет злиться и нервничать, то Макс поведет себя так же, ведь для омеги вести себя как альфа является одним из способов прийти в порядок. После недолгого обдумывания и неловкого зрительного контакта австралиец принял решение, которое, он надеялся, будет выгодным для обоих. - Могу я пометить тебя запахом? - мягко попросил он. - Почему? - удивился Макс, в то же время прижимаясь спиной к стене и притягивая Даниэля ближе, явно не особо заботясь о причине. Альфа был уверен: Ферстаппен просто хотел комфорта и спокойствия, независимо от намерений Дэна, и Риккардо действительно хотел дать омеге покой. - Я ненавижу понимать, что кто-то ещё прикасается к тебе. Мне нужно показать им, с кем они могут связаться, если ещё раз рискнут так поступить, - честно ответил Даниэль, зная, что лгать сейчас не лучшая идея. Кроме того, альфа знал: Макс всегда находил его собственническое поведение невероятно сексуальным, и, хотя сексуальность явно была не оптимальным способом решения проблемы в данной ситуации, Даниэль надеялся, что эффект по крайней мере будет положительным. И это действительно повлияло позитивно, глаза омеги стали чуть темнее, голова отклонилась, чтобы подставить Даниэлю шею без лишних вопросов. Не совсем та реакция, которую альфа ожидал, учитывая, что действия механика однозначно можно отнести по крайней мере к сексуальным домогательствам, но в любом случае, если реакция Макса - возбуждение, Даниэль предпочтет её страху или печали. Он наклонился и стал тихонько ворковать, пока окутывал Макса своим запахом. - Тот альфа домогался тебя? - строго спросил Даниэль, голос был пропитан ядом. Макса захныкал от его тона и кивнул. - Из-за этого ты был так подавлен? - Ферстаппен кивнул снова. Ден громко зарычал, потому что на полном серьёзе начал обдумывать убийство. Этот мужчина был причиной, по которой Макс провел столько вечеров, плача на плече Даниэля. Определенно, тот альфа - труп. - Мой, - пробормотал Ден в шею Макса прежде, чем смог себя остановить. Он волновался, что был слишком одержим в отношении голландца, который позиционировал себя как независимого омегу, способного самостоятельно разбираться со своими проблемами. Однако волнения австралийца были напрасны, омега словно таял между альфой и стеной. Несмотря ни на что, запах Макса становился пьянящим от возбуждения, и Ден продолжал прижимать его ближе. Если бы прекрасный запах так сильно не туманил мозг альфы, он смог бы понять, что это лишь реакция тела, и сам Макс вряд ли готов к любым действиям сексуального характера. Просто потому что большинство людей после спасения от рандомного домогателя не бывают в настроении для секса. Но сейчас ясно думать Риккардо способен не был, его зрачки окутала поволока желания и всё, что он мог заметить, - возбужденный омега, прижавшийся к нему. Ден старался сохранять хладнокровие, потому что он не мог просто взять и трахнуть омегу здесь и сейчас, ведь они все ещё на территории Red Bull и где-то бродит человек с ключом. К тому же у них уже давно не было секса, и им не стоило прерывать период воздержания в месте вроде этого. Тем не менее, инстинкты альфы кричали, что перед ним был возбужденный омега, а какой способ заклеймить омегу может быть лучше, чем пометить его запахом и сексом? Риккардо продолжил водить носом по шее Макса, но руки начали спускаться ниже, к талии, где у Ферстаппена был завязан комбинезон, туда, где омега был твердым и терся о Даниэля. В следующую секунду, когда ладони опустились достаточно низко, податливый до этого момента омега словно окаменел, вскинул руки, обвивая их вокруг запястий альфы в попытке оттолкнуть. Ден смотрел на Макса: зрачки расширены, лицо выдаёт панику. Даниэль почувствовал острый укол вины, потому что такой взгляд у голландца был из-за него. - Пожалуйста, не надо, - всхлипнул Макс. Даниэль сглотнул, наблюдая за ужасом пилота. Австралиец надеялся, что это была просто реакция парня на идиотское поведение Риккардо, который попытался залезть к нему в штаны как полный придурок, после того как Макс рассказал ему о домогательств другого альфы в течение длительного времени. Не хотелось предполагать, что за страхом омеги стояло нечто большее. Но что бы это ни было, сейчас не время это обсуждать. - Да, конечно, черт, я увлекся, прости, - ответил Даниэль, и Макс немного расслабился. Альфа чувствовал себя последним дерьмом, не понимая, что щёлкнуло в его мозгу, если он решил, что это - хорошая идея. Тем не менее, Риккардо прижался лицом к ключице Макса через ткань комбинезона и пошёл на обдуманный риск. - Мне не нужно трахать тебя, чтобы знать, что ты не принадлежишь никому, кроме меня. Одержимость защитой являлась ошибкой, способной заставить Макса паниковать ещё больше, за что Даниэль навсегда бы себя возненавидел, или же наоборот - могла успокоить омегу. Риккардо прикусил губу и затаил дыхание. К счастью, он, как оказалось, был способен время от времени принимать правильные решения, потому что Макс снова выдохнул и безмолвно прижал лицо Даниэля еще сильнее к комбинезону, позволяя альфе потереться о каждый дюйм огнеупорного верха и кожи шеи. Ден был уверен, что он немного переборщил с запахом, но у него было непреодолимое желание сообщить каждому альфе в радиусе мили, что Макс очень занят и, если омега, черт возьми, хочет побыть один, пусть его оставят в покое. Когда Риккардо был абсолютно убежден, что проделал хорошую работу, чтобы отпугнуть всех альф в паддоке, то отстранился. Макс смотрел на него мягко, больше не напуганно, при этом сыто и немного ошеломленно. Даниэль вздохнул с облегчением. Он сильно облажался, но похоже, смог всё поправить. - Мне нравится пахнуть тобой. Ощущаю безопасность, - пояснил Макс. Даниэль почувствовал тепло на душе. Он заставляет омегу чувствовать себя в безопасности. Риккардо не знал, как реагировать, так что просто прильнул к голландцу и мягко вовлек в долгий поцелуй, надеясь в нём передать омеге обожание, которое ощущал каждой клеточкой тела. - Я думаю, нам стоит вернуться, - прошептал Макс, когда они наконец разорвали поцелуй. Даниэль окончательно забыл, что через полчаса будет практика. Хорошо, что хоть у кого-то работает мозг. Риккардо ненавидел оставлять Макса одного, но всё равно кивнул. Он надеялся, что ему удалось сделать достаточную преграду для других альф, чтобы обезопасить омегу до конца дня. - Верно. Но если кто-то побеспокоит тебя, скажи мне. Я твой большой и сильный альфа. Я смогу тебя защитить, - предупредил Даниэль, дерзко улыбаясь. Макс легонько хлопнул его по плечу, но Ден знал, что сообщение доставлено.