Полукровка (Mestizo)

Кадет корпус занимал огромную территорию. Десятки студентов толпились со своим потоком или кoмпаниями. Все волновались, шептались или шарахались от волнения. С 20 по 30 августа каждый год выпускались студенты, научившиеся полностью контролировать себя. Это не только контроль основных функций вампиров, но и индивидуальных способностей, также получение теоретических знаний, которые применялись на практике. Всего обучение может длиться до десяти лет для рождённых вампиров, но если срок заканчивался, каждый знал что их ждёт. Но будучи уже в неразумном состоянии, он уже полностью отключался от реальности. Он лишался разума, интеллекта, становился неконтролируемым, необучаемым и вечно голодным, убивающим других монстром. Различить их можно было по глазам. У неразумных глаза полностью становились черного цвета. И единственное что их ожидает — смерть ради спасения других. Если человека укусил вампир, и у жертвы осталась кровь, он становился вампиром, в том случае, если его организм смог приспособиться к новым условиям. В течение трёх суток, ставилось ясно, выживет он или нет. Выживших отправляли в кадет, чтобы стать полноценным вампиром. Но, всего им давалось пять лет, а дальше та же участь неразумных. А их способность передавалась от того, кто их укусил. Полукровок было намного меньше, чем рождённых и ставших позже вампиров. Основные силы, и длительность жизни были одинаковы, но способности всегда были слабее. Это объяснялось тем, что один родитель является человеком, при этом лишь полукровки и бывшие люди имели собственный запах тела. Нередко случалось, когда вампир кусал себеподобного. Несмотря на то, что рождённые вампиры ведут образ жизни до двадцати лет, в случае нападения на них, жертв ждала судорога в течение трёх суток, а способность не передавалась. Гены родителей все равно сильнее. —Конни, Жан, мне страшно, — Саша кусала губы, сильно переживая. — Что если мы провалимся? — брюнетка перебирала пальцы, пытаясь успокоиться. —Мы всего лишь третьекурсники, — Конни дружелюбно похлопал подругу по плечу. — Это да, но экзамен в этом году может провести капитан Леви, — Жан, нахмурив брови, усугубил ситуацию, подавив все надежды на удачный год. —Жесть... — Спрингер не на шутку забеспокоился. —Я слышал от старшекурсников, что экзамен капитана был настолько сложным, что из всего кадета прошли только трое студентов. —Кошмар. Я точно провалю, — Блаус готова была идти в общежитие, гарантируя себе, что фортуна не улыбнется на этот раз. —Конни, извини, что спрашиваю, — Кирштайн обратился к нему: —Твоя мать ведь была неразумной? Ты видел как ее...? — друг не мог закончить фразу, но дальнейший случай после провала в течение срока его интересовало. —Да ничего, мы же друзья, — Спрингер грустно улыбнулся, — Ее укусили, но она выжила. Через два года родился я. Для выживших обучение длится пять лет. Она стала неразумной. Затем, ее кровь отдали вампирам, — Конни резко схватил друзей за плечи. — Мы должны сдать в течение десяти лет. Уже прошло три года. Поэтому, пожалуйста, постарайтесь. — Его глаза заблестели от наступающих слез. —Студенты, экзамен начнется через пять минут, — дикторский голос оператора разнесся по площадке. Обучающиеся уже знали что делать. Построившись в несколько рядов, они тут же отдали честь прибывающему начальству. В центр вышел мужчина средних лет, с морщинами и совсем лысый, держа в руках толстые папки. —Сегодняшний экзамен проводится для студентов третьего курса. Экзамены состояли из трёх этапов: 1. Тестирование на теоретические знания. 2. Использование УПМ, холодных оружий, главный элемент, который является клинок. Так же проведение контроля индивидуальных способностей и основных функций вампиров. 3. Третий этап проведет капитан Леви, — лица студентов отчаялись, были слышны шепоты, все знали, — в этом году выпускников почти не будет. —А ну тихо! — комендант крикнул во все горло, и суетливые ребятишки тут же успокоились. —Как вы уже знаете, десять лучших выпускников, если они будут, конечно, смогут по собственному желанию поступить в ряды военной полиции. —Передаю слово капитану Леви, — сероглазый лениво подошёл в центр, и каким-то слишком равнодушным взглядом окинул бледнолицых студентов. Ривая знали все, ведь каждый считал и признавал, что он — сильнейший боец человечества. За два года он смог окончить кадет корпус, тем самым поставив рекорд за всю историю существования образовательного и тренировочного центра. Несмотря на то, что брюнет получил первое место среди десяти лучших студентов, он поступил в ряды развед корпуса, чем сильно удивил остальных. От холодных глаз Ривая становилось не по себе. Слишком сурово. —Этап начнется сейчас. Задание на первый взгляд кажется лёгким, но не переоцените себя. Перед вами будет человек. Если сможете воздержаться от крови, то мои поздравления, — он улыбнулся, — вы закончите кадет корпус, и можете начать карьеру, или же, свалить на все четыре стороны, — казалось, это некое высокомерие, черный юмор или открытое издевательство, но все ошибочно. Он говорил правду. —Пфф, легкотня, — Жан улыбнулся, радуясь, что не нужно париться. —Ну, давай проверим, — чуткий слух Ривая уловил полушепот в рядах одного будущего военного. По телу белобрысого пробежали мурашки. Медленными шагами Жан подходил к нему. Вдруг, он увидел за спиной капитана невероятно красивую девушку. Никогда студент ещё не видел столь прекрасное создание. Глаза расширились именно из—за этого. Не знает он и сам по какой причине, но его щеки запыхнули еле заметным румянцем, а руки нервно дрожали, сердце ёкнуло от сильного импульсивного удара. —У тебя... красивые волосы, — смущаясь, Кирштайн улыбнулся. Рука сама по себе теребила затылок. —Спасибо, — на лице полуазиатки не дрогнула ни одна мышца. Она ответила холодно, но довольно вежливо. Наблюдавший за всем этим Леви заметил, что Жан, довольно резкая и несдержанная личность. Рассматривая пока что лучших десяти студентов по результатам во время обучения, так же по рекомендации Пиксиса, капитан рассмотрел анкету десятерых. Среди них был и Жан, занимающий пока что шестое место. Леви уловил, что ровное дыхание Жана участилось. А Микаса так и стояла, как ледяная статуя. Она напомнила его самого. Такого же холодного и отстраненного. Жан подходил к Микасе по приказу капитана. Кирштайн уловил этот аромат. Слишком прекрасный ,и в то же время лёгкий, еле уловимый. Микасу и Жана разделяла пару шагов. Ещё чуть-чуть и аромат усилится. Он проглотил образовавшиеся слюни. Первый ряд услышал глоток. Стало жутко не по себе от того, что тысячи глаз смотрели на них. Парень остановился и не сдержался. Жан потерял рассудок. Он моментально рванул к Аккерман. Ожидавший чего-то такого, Леви молниеносно закрыл собой Микасу, и остановил студента одним движением рук. Жан получил довольно сильный удар в живот. Так, и никто не сдал третий этап в этом году среди второкурсников. Жан очнулся ближе к закату. Он чувствовал себя ужасно. Живот немного ныл после хлесткого удара капитана. Перед глазами плыл образ той самой незнакомки. Он хотел ее увидеть. Ещё раз. —Жан, как ты? — Спрингер вместе с Блаус подошли в медпункт. Кирштайн привстал, оперевшись спиной к стене. —Кто—нибудь сдал? —Неа, — Саша ободряюще улыбнулась. —Кстати, кто та девушка? — она задала всех интересующий вопрос. —Я ещё не встречала людей с таким ароматом, — брюнетка задумалась. —Да уж, нашел же капитан слабые точки, — Конни почесал затылок от стыда из-за проваленного этапа, программа второго курса. Сидящий Жан уже не слышал их. Все его мысли занимала эта невероятно красивая брюнетка, что покорила его сердце, поселившись там навеки. Любовь с первого взгляда. Существует ли эта связь между людьми, что возникала из ниоткуда? Жан отрицал это, ровно до сегодняшнего дня. Он твердо решил: постарается покорить ее сердце, так же, как это сделала она. *** Уставшая полуазиатка вошла в общую комнату, и тут же плюхнулась на мягкую постель. За ней вошёл и капитан. —Хочешь чего—нибудь? — Леви намекнул на ужин, ведь она не ела ещё с вечера, а уже на часах стояла полночь. Микаса уже сладко сопела. Он подошёл, и накрыл ее верхней простыней. Невольно, он снова уловил ее аромат. Аккерман не понимал, почему она так необычна. Одна на миллиард. Брови девушки дрогнули, затем тихо зашептала: —Леви, не уходите, — ей снилось их первое знакомство. Когда он спас ещё совсем маленькую девочку от работорговцев. Она не забудет ту дождливую осень, сыро и холодно, кровь испачкала платье. Свежие трупы родителей с выпученными глазами бросались в глаза, вызывая дрожь у ребенка. Если бы не Леви, из Микасы сделали бы проститутку, подавив личность юной Аккерман. Ее жизнь сложилась бы совсем иначе, слишком трагически для девятнадцатилетней девушки. Леви стоял над ней, так и не понимая почему слушается эту дерзкую особу. Леви не смог отрицать, что ему понравились ее слова, вырванные во сне. Впервые, он почувствовал себя комфортно с кем—то после долгих лет. Странно, но сердце окутало странное ощущение тепла. Боль утихла. Его лицо озарила еле уловимая улыбка. На душе было непривычно спокойно, будто море после урагана вернуло свой баланс. —Спокойной ночи, — дойдя до своего рабочего стола, сероглазый открыл папку, которая несла радостная Ханджи, когда женщина случайно нарушила их поцелуй. Леви был Зое за это благодарен. Если бы она не ворвалась на кухню, то эти двое могли бы переступить черту. Эксперимент показал, что неразумные хоть и лишаются интеллекта и возможности думать как нормальный человек, но они способны и разговаривать, хоть и через хрип и шепот, выдавливая из слова, словно ребенок. Соответственно, есть мысль, что ими можно управлять. Такой вывод сделала Ханджи, которая является не только уважительным майором в развед корпусе, но и учёным, сделавший огромные прорывы в науке. Заполняя другие бумаги, он так и просидел за столом до двух часов ночи. Спать совсем не хотелось. Снова приступ бессонницы. Сколько он себя помнит, он ни разу не спал больше трёх часов. Снотворные были бессильны, просто потому что его организм не воспринимает химические вещества, так же как и алкоголь. Но тогда, почему он опьянел? Он знал точно — из—за аромата Микасы, что может свести с ума любого. Он снова посмотрел на спящую красавицу. Микаса спокойно спала на правом боку, открывая взор луны на свое лицо. Почему—то он вспомнил, как она обратилась к нему на "ты", и наурядно захотел услышать в свой адрес ещё один вызов. Никто не смел бросать вызов, в тем более угрозы и яростный взгляд, но она, будучи человеком, бесстрашно сделала все, чтобы Леви, в конечном итоге, начал уважать почти незнакомого человека. И снова, другое воспоминание — поцелуй. Ривай закрыл одной рукой глаза от нелепой ситуации, которую они решили закрыть. Леви понимал, что выкинуть это из своей головы невозможно, как такое вообще можно забыть, но в глубине души, он не хотел закрывать эту часть их совместной сделки, которая уже по тихому провалилась на ура. Им понравилось. Зачем отрицать? К тому же, это первый раз, когда Леви почувствовал нечто за гранью между реальностью и другим миром. Микаса завлекла его за собой в какую-то даль, неизвестность, неизведанный мир. Он же показал ей, как мир может поменяться за один миг. Леви толкнул ее на первый шаг к взрослой жизни. Моральные принципы стояли у него на первом месте, но когда кровосос вспомнил, как Петра не смогла принять его настоящего, истинную сущность, которую никак не изменить, она просто оставила его на произвол судьбы. Леви, открыв ящик, достал тот самый альбом с черно-белой фотографией. Проведя пальцами по ней, он почувствовал колку боли. Капитан уже давно заметил, что Петра после ухода, узнав его истинную природу, не принесла ничего, кроме бесконечных страданий. Ривай устал. Он тихо встал, чтобы не разбудить Аккерман, и разжёг костер, достав из того же ящика железную зажигалку. Огонь ярким пламенем пожирал фотографии, испепеляя незабываемое прошлое. Прошлый опыт был первым и неудачным, хоть и стал самым лучшим этапом в его жизни. Как только от альбома остался лишь пепел и черные крупинки, Леви снова подошёл к столу, и уснул. Наступило утро. Часы показывали ровно восемь часов. Лишь тихое тиканье наполняло большую комнату. Первые лучи солнца прошлись по лицу Микасы и Леви. Мужчина поморщился, и медленно открыл глаза. Он резко посмотрел на небо, затем на часы. —Тц, — цокнув, что спал так долго, он быстро достал из шкафа полотенце и форму, и скрылся в ванной. Холодный душ мог вразумить кого угодно. Стоя под струйками воды, он удивился. Это первый раз, когда он спал около шести часов.

***

—Ханджи, — ворвавшись в ее лабораторию, он застал женщину читающей за углом одновременно несколько книг. Подняв на него свои карие глаза, намекая на немой вопрос. — Насчёт эксперимента. Ты уверена? —О, я как раз собиралась вести тебя в курс дела, — закрыв сборник, она с блестящими глазами, полные энтузиазма, захлопала в ладоши. —Давай только коротко, — вздохнув, он сел на первую попавшуюся табуретку. —Неразумные вымолвили только два слова: «Мы найдем». Непонятно, что они имели ввиду. Кого-то или что-то. И вообще, неразумные до этого никогда не говорили, а только издавали звуки. Понимаешь? Я думаю, ими кто—то управляет. —Резкое заявление, — Леви одарил подругу несерьёзным взглядом. —Я серьезно, Леви, — надув щеки, шатенка встала, и быстро найдя в ящике лист бумаги, протянула капитану. —Смотри, я нашла настоящую анкету Кенни Аккермана, когда тот ещё учился в кадет корпусе. Его способность — подавлять волю, и подчинять себе. Что-то вроде гипноза. —Подожди, — Леви прервал майора, и шатенка ещё с большим азартом захотела продолжить гипотезу. — Хочешь сказать, что Кенни может управлять неразумными? —Да! — она тут же протянула газету, купленную только вчера ночью. —Смотри, нашли ещё несколько трупов. Но в них осталось немного крови. А что, если Кенни пытается укусить как можно больше людей, и в случае выживания, а так же проваленных пяти лет, хочет управлять ими ради какой-то цели? Или же наоборот, просто пытается нас отвлечь? Как думаешь? — любопытная Зое всю ночь не спала, пытаясь найти подсказки к ключу. Леви немного задумался. И добавил: —Хорошие догадки, но ты сказала, что неразумные смогли выговорить два слова. Хорошо, допустим, Кенни управляет ими. Но тогда ради чего? Слишком много времени он теряет, — секунда молчания, и оба тихо прошептали: —Микаса? —Он ведь обещал, что доберется до нее, — Леви снова вернулся назад, к своим старым мыслям, чтобы продолжить разгадывать загадку. —Что, если Кенни просто хочет заполучить Микасу, и чем больше жертв, тем больше наших будут заняты расследованием. Но это бессмысленно. Он слишком силен, чтобы тратить свое время впустую. —Даа уж, здесь с тобой не поспоришь, — почесав затылок, шатенка спросила: —Нужно сделать ещё один эксперимент. Как только Микаса проснется, будь добр, скажи ей не завтракать, нужно взять у нее немного крови для опыта. А я, пока подготовлю все необходимое, — намекая, что разговор окончен, она тут же добавила: —И ещё, сегодня ведь полнолуние. Ты нашел? —Есть время, — Леви осмотрел беспорядояное состояние комнаты. А на рабочем месте было куда хуже, разбросанные и разорванные листы, вперемешку с какими-то приборами.— Может, приберешься? — было больно смотреть, как маленькая часть его дома находилась в таком ужасном состоянии. —Приберу, если успею, — хихикнув, очкастая провела пальцем по столу, и увидела тонкую полоску пыли. — Ханджи, я предупредил, — кинув на нее дружелюбный, но в то же время грозный взгляд, он оставил весело смеющуюся Зое. Такую же на вид беззаботную, но испытывающую самые привязанные узы к этой странной особе. Микаса сонно сидела на кровати, так и не отдохнув после вчерашнего. Каждый студент набрасывался на нее, и, если бы не Леви, который ее же притащил туда, то преступницу давно бы сожрали, и косточки не оставив. —Доброе утро, — войдя в комнату, он тут же заметил сонный вид полуазиатки. Она показалась ему милой, когда ее серые глаза медленно закрылись и не открылись. И лишь тихий вздох сорвался с груди, она нашла в себе силы встать и умыться. —Нужно сдать кровь для опыта, можешь... —Я поняла, да, — она уловила суть, будучи в полусонном состоянии. —И еще, — как бы не зная как сообщить эту информацию, он старался аккуратно подбирать нужные слова. —Если хочешь, можешь навестить Эрена. Ему сделали операцию, — нужно было, чтобы она не ночевала здесь. Но где ей оставаться? После случившегося, в своем доме точно небезопасно. Но и Риваю нужно было привезти жертву из-за полнолуния. В полнолуние каждый вампир, без исключения терял рассудок до рассвета. Если, не дай бог, он оказывался на свободе, то накидывался на каждого человека или вампира, выпивая не только кровь, но и пожирая тело своей жертвы, не оставляя и косточек. Если, в такую особенную ночь, вампир не попробует кровь человека, то может произойти летальный исход. Микаса промолчала. Как только полуазиатка сдала немного крови для эксперимента, Леви тут же зашёл в комнату. И какого же было удивление, или ожидаемые догадки, когда Зое принюхиваясь ее крови, уже хотела немного попробовать. —Ты что делаешь? — схватив вакутейнер из рук шатенки, капитан сам немного отшалахнулся. Ну уж нет, прошлого раза хватит. —Ой, прости. Не удержалась, — Зое сняла очки, и протянула руки, ожидая взять вакутейнер. Леви приподнял брови, намекая, что после случившегося, он не может доверить кровь. —Ну, Лееви, не будь бякой, — в самые суровые моменты она ким-то волшебством становилась чудачкой, чем и иногда раздражала Ривая. Но Леви все равно глубоко уважал ее. Потому что знал, что она невероятно сильная женщина. Она делает то, что не по силам другим. Нося белый халат, она днём и ночью трудится во блага человечества. А ее весёлый нрав действительно отвлекает от плохих мыслей, давая малую часть для света в будущее, и заразительное хорошее настроение. —Если выпьешь, Микаса не будет сдавать повторные анализы, — отдав ей стеклянный прибор, он собирался уйти, как услышал ее слишком серьезный голос, давно капитан не слышал такой тон. —Она тебе нравится? — она снова надела очки, чтобы лучше разглядеть эмоции на его лице. —Нет, — Леви так и соизволил повернуться. —Мне все равно, что у вас там происходит, но ты ведь знаешь, не всегда все получается, — намекая, что ставшие вампиром люди не всегда выживают, а если это так, то должны пройти ещё один этап, Зое почти прямо сказала, чтобы он не подвергал ее опасности, и не разбивал себе сердце. —Не волнуйся, — закрыв за собой дверь, Леви направлялся к выходу, как столкнулся с Микасой. —Кучера сегодня не будет. Тебя подвезти? — Ривай вежливо предложил помощь. —Не стоит, — пройдя мимо мужчины, она остановилась, — Лучше одолжите УПМ, — из—за того, что ее УПМ заржавел, то он уже стал непригодным, да и устарело совсем. —Держи, — без вопросов отдав ей свое устройство, которое хранилось в сумке на вешалке, он протянул ей. Она взяла устройство, и тут же отдалялась от замка. Леви смотрел в ее исчезающих силуэт, который превращался в точку, затем, вовсе и исчез. «Она тебе нравится?» — Ханджи своими прямыми вопросами часто водила всех в ступор. И почти всегда оказывалась права. «Нет, не нравится. Но нравится ее аромат и кровь», — эгоистично ответив про себя, он так же направился в город.

***

Гуляя по людным дорогам, от тепла, Ривай поднял глаза на слабо-голубое небо. Уже становится холодно, облака приобрели сероватый оттенок. Вдруг, его взгляд остановился на рыжих волосах, вдали, около пяти метров от него. Девушка громко смеялась, держа в руках папку. Риваю был знаком силуэт. Сердце бешено забилось. Глаза расширились от удивления. Он застал на своем месте, и через огромные усилия сделал шаг. Второй. Шаги удавались мужчине тяжело, он перестал дышать. «Петра» — хотелось крикнуть что есть силы, но не получалось. Слова застряли, даже не став шепотом. Он вывернул руку вперёд, пытаясь ухватиться за дальнюю Рал. Она повернула голову вбок, и тогда, он окончательно убедился. Без сомнений. Жива и здорова. Это она... Леви толкал людей, пытался вырваться из толпы, догнать свою возлюбленную, но, все было тщетно. Людей было слишком много, а через пару секунд, он и вовсе потерял ее из виду. Она пришла лишь на миг, подарив ему огромную надежду. Надежду на будущее, на жизнь, которая угасла уже давно. Он ее найдет. Любым путем. Что бы это не стоило, Леви сможет выполнить новую задачу. *** Микаса вошла в палату Эрена. Врач сообщил, что операция прошла успешно, и, в скором времени, его можно будет выписывать. Полуазиатка села на стульчик рядом с ним, и улыбнулась. Его жизнь, в обмен на ее. Если с ней что—то случится, девушка не будет думать о сожалении, потому что Йегер настолько дорог ей, что для сероглазой Эрен всегда и везде будет в приоритете. Развязав свой шарф, она оставила на тумбочке со словами: — Заберу, когда встретимся в следующий раз, — он мирно и так сладко спал, что она не захотела его будить. Воровка так и неподвижно сидела, боясь нарушить крепкий сон парня после удачной операции. Красношарфая чувствовала невероятное тепло, укутавшее ее холодное сердце. Но самое странное, что это было из—за Ривая, который одним своим словом сумел поставить на ноги полупарализованного Йегера. Сила денег, власти настолько укоренились в жизнь людей, что без обычных бумажек, человек буквально не выживет. У кого—то их слишком много, что он не знает куда их деть. А второй, не знает будет ли ужинать сегодня вообще. Ривай сумел выбраться из самой дыры нищеты подземного мира, став уважаем капитаном, сильнейшим бойцом в стенах. Смог один, сможет второй. Микаса с любовью провела по волосам брюнета, и невольно вспомнила свой первый поцелуй. Как и ожидалось, она не чувствовала вину перед сводным братом. Полуазиатка не понимала, почему она смущается при виде капитана, а к Йегеру чувства заметно остывали. Неужели один лишь поцелуй настолько сильно сумел изменить ее чувства? А что насчёт его? Капитан чувствует тоже самое? Увы, она не знала ответа, и не хотела искать, предполагая, что Леви оттолкнет или ещё хуже, оскорбит юное сердце. Посидев ещё пару минут, она ушла так же тихо, как и появилась. *** Немного вечерело. Леви находился в старых трущобах в конце города. Стало тошно при виде грязи и мусора, от которых, мягко говоря воняло за километр. Как бы сильно он не старался обходить эти места, которые навевали старые, не очень приятные моменты из его юности, он раз за разом приходил именно сюда. Глушь, в которой ни души. Капитан сделал ещё один шаг, и остановился, услышав детский, душераздирающий крик. —Пожалуйста. Меня ждёт мама,— девочка кричала что есть силы. Но из-за вопля и слез, слов было не разобрать. Детский голос грубо прервал другой, но взрослый и мужской. — Заткнись! — затем, послышался звонкий удар в щеку. Ривай мгновенно оказался на месте, и одним ударом в затылок неизвестного, оглушил. Мужчина не был пьян, запах алкоголя отсутствовал. Но, что ещё хуже, он порвал свою рубашку, загнав в угол десятилетнего ребенка. Сколько педофилов он убил и сожрал, уже Ривай не знал. Их слишком много. Чёртовы ублюдки. Насколько же надо пасть, и быть неуверенным в себе «человеком», чтобы удовлетворить свои потребности. Не можешь дать физическое наслаждение созревшей женщине, ах, да, ни одна уважающая себя женщина не станет выбирать отпущенного козла. Если даже животное знает, созрел ли партнёр, то тупость педофилов не знает границ. Леви было мерзко касаться этого барана. Слишком грязно. Точно, он отмоет это все утром. Девочка глотала слезы, и испуганными, наивными глазами обратилась к капитану. — Я хочу домой. Мама уже ждёт меня, — девочка вытерла слезы, надеясь на ещё одного неизвестного. Но детская интуиция подсказывала, что ему можно доверять, ведь он ‹отключил› того, кто угрожал ей. —Где ты живёшь? — Леви равнодушно, но с ноткой тепла спросил ее. — Я... я не знаю, — зарыдав с новой силой, она закрыла глаза руками от страха, что больше не увидит того, кто носил ее в своем чреве, сумев вытерпеть адскую боль. Вздохнув, он сел на корточки перед ней. — Не бойся. Я не причиню вреда, — притягивая ей свою ладонь, сероглазый посмотрел на нее. Его сердце сжалось от жалости к этой девочке, но благодаря ему, все будет по другому. Положив на его ладонь свою, она тут же потеряла сознание. От девочки пахло свежими булочками. Но он уловил ее собственный. Поняв ее на руки, капитан по запаху сумел достать чуть ли не изнасилованное дитя в ее дом, где обеспокоенная женщина успела вызвать полицейских. —Капитан, вы снова нам помогли, — один из полицейских обратился к нему. —Спасибо, — взяв девочку на руку, женщина поцеловала в немного холодный лоб своего ребенка. — Спасибо вам большое. Как я могу вас отблагодарить? — она подняла свои заплаканные глаза, и встретила лишь еле заметную улыбку брюнета. — Она просто потерялась. С ней все хорошо, — Ривай солгал. Оставив семью, он кивнул капитану команде полицейских, намекая, что надо поговорить. — Что, если бы я не успел? — Ривай прямо обратился к нему. Военная полиция не сотрудничает с разведчиками, но если бы не вторые, преступников было бы гораздо больше. А первые в свою очередь, став большой шишкой в военной карьере, были в курсе о существовании ночных существ. Ведь все разведчики были ими, поэтому военная полиция пыталась не злить членов уважаемых членов резвед корпуса. — Ну, это... — он не знал как достойно ответить капитану. Не желая терять свое золотое время на ленивое отродье, он приблизился к нему так, чтобы их взгляды встретились. — Я тебе говорил, поставить патрульных на заброшенные места в конце города, — полицейский проглотил образовавшуюся слюну от страха за свою шкуру. — Если до конца недели этого не произойдет, все узнают, что большую часть преступностей предотвращают, лишь благодаря развед корпусу. Ты ведь знаешь, что люди и Верховный суд только этого и ждут, — открытая угроза со стороны сильнейшего капитана заставила полицейского сдаться. — Понял, — больше не терпя его пронзительного взгляда, мужчина опустил голову. — Вот и хорошо. Снова отправившись на то место, он нашел свою жертву на сегодняшнюю ночь все ещё без сознания, который раскинул свои конечности в разные стороны.

II

Микасу снова путали ночные мысли, не давая и минуты покоя. Но ещё хуже, интересный вопрос, на которую она не получила ответа. «Что находится в подвале?». Большая круглая луна чистым серебряным светом проходила в самую глубь темной спальни. Настенные часы тихо тикали, создавая иллюзию бесконечности времени. Полуазиатка не знает, сколько ещё пролежала в постели, кручась туда сюда, но сон окончательно покинул ее, оставив за собой бодрый нрав. Встав на носочки, она тихо открыла дверь. В ночном коридоре было темно. Ни света, не считая света луны. От этого казалось, что призрак прячется, и только ждёт свою жертву. Но, хорошо, что Микаса не верила в сказки, но как оказалось, вампиры существуют. Сглотнув, она направилась к сырому подвалу. Как только ее босые ноги коснулись холодного пола, она почувствовала, как в спину ударил сквозняк, а в позвоночник ударил комок холода. Направив фонарик, она лишь открыла рот от удивления. Здесь были целые комнаты с закрытыми замками. Расположение комнат, ходов и коридоров было известно только одному капитану. Хотя выглядело всё довольно зловеще. Коридоры были похожи на лабиринты с тупиками и дверями, не ведущими ровно никуда. Везде царила темнота, едва ли разбавленная светом газовых фонарей. Правда, пару дверей были открытыми. Открыв одну, она присвистнула, в них вампир хранил инструменты для пытки, что—то вроде машинки-стула со множеством мелких и более больших игл, которую Микаса не видела вообще. Подумав, что он настоящий садист, она быстро закрыла дверь. Одни комнаты были низкими и узкими, больше напоминающие шкафы. В других пол с потолком были покрыты асбестом, за счёт чего достигалась полная шумоизоляция. Третьи отличались стенами, покрытыми стальными листами. Однако кое-что их объединяло. В каждую комнату из подвала вела трубка, через которую из специального резервуара мог поступать газ или огонь. Стало страшно. Что, если он ее сейчас поймает и выкинет в тюрягу. Она развернулась, чтобы уйти, как ее чуткий нос уловил мерзкий запах крови, и еле слышный крик, который из—за оглушений, казался шепотом. Это был крик, просящий прекратить пытки. Он орал изо всех сил, во все горло, что почти все силы уходили на пустые слова, которые останутся за этими стенами. Микасу бросило в дрожь от этого. — Прекрати! Хватит, прошу! — какой-то неизвестный мужчина плакал, девушка была уверена, ему закрыли рот чем—то. Хотелось уйти, чтобы не назвать себе проблем, но она тут же остановилась, услышав рев зверя, то ли человека, нельзя было разобрать. Она услышала приближающиеся грубые шаги. По женской спине пробежали мурашки. «Это был Леви?» — мысленно задав себе вопрос, она обернулась. И... встретилась с его глазами. Нет, это был не он. Это не Леви, которого она знала. Это был монстр, который еле ходил на двух ногах. В какой—то момент, он просто упал, полз, ходил на четвереньках, и снова встал, словно зомби. — Микаса, я же говорил, не спускаться сюда, — через силу и храп, он проговорил фразу. Но его голос совершенно терял человеческий тон, уступая рыку зверя. От страха, она сделала шаг назад, к лестнице, но почувствовала, как он перехватил ее за запястье. Девушка пыталась отдернуть кисть, но не получалось. Он слишком силен, а она слишком слаба, по сравнению с ним. —Отпусти, — она рыпалась, но Ривай окончательно, буквально потерял свой рассудок, уловив ее аромат. Ривай пытался сохранить последние крупинки разумного существа в ночь полнолуния, но Микаса сводила его с ума. —Ханджи! — она крикнула, но вырвался лишь сломанный голос, который оказался шепотом. — Ее нет, — последнее, что она услышала от бледных уст мужчины. Он затащил ее вглубь коридора, в самый центр. Он ещё тогда уловил ее аромат, когда она спустилась. Он пытался успокоиться, не трогать ключи, которые висели за пределами клетки, совсем рядышком, чтобы открыть замок утром, когда кровосос придет в себя. Но, она слишком долго находилась здесь. Он снова дал слабину перед лучшим ароматом в мире, которая по какой-то причине стала бродить в его жизни в целом. Увидев избитого мужчину, Микаса попятилась назад. — Леви, отпусти! Я хочу наверх! — от испытываемого ужаса, Аккерман вырывалась изо всех сил, он без колебаний двигался вперёд. Что Ривай с ней сделает в таком неразумном виде, она не знала. Он ее не слышал. Леви продолжал двигаться вперёд, будто она не пятится назад. Он ни разу не остановился, чтобы удвоить силу. Захлопнув дверь, он тут же закрыл дверь за замок, и спрятал ключ во внутреннем кармане пиджака. В нем осталась единственная солидная черта — черный костюм. Волосы торчали во все стороны, что казались девушке непривычными. Глаза были звериными, безумными. Он прошел мимо полуазиатки, и сел на корточки перед мужчиной. Риваю хотелось сначала полакомиться с невкусным 'сортом пищи', только потом приступить к 'десерту'. — Не трогай меня. Если хочешь — убей эту женщину, но не меня. Могу и забыть убийство. Я... я дам тебе сколько хочешь денег, — загнанный в угол тот самый педофил не думал, что когда-нибудь станет жертвой другого человека, более сильной рыбки в жестоком океане. Ривая разозлили его слова. Он не понимал значение и смысл сказанных слов. Его выбесил тот факт, будучи в неразумном состоянии, что жертва слишком много болтает. Схватив избитого педофила за затылок, капитан, открыв широко рот, впился в его толстую шею. От мужчины воняло острым потом и грязью, но кровь человека — вот что важно для ночных тварей. Микаса закрыла рот от ужаса, и грохнулась на пол, снова как в тот раз. Видеть собственными глазами, как Леви, ставший для нее героем, пожирает человека, стало ударом, на который она сама решилась сделать. Мужчина перестал дергаться. Радужки поползли вверх, а пальцы слабели, отпуская пиджак убийцы. Неизвестный спустил больной стон, он пытался кричать, но издавал звук спящего, мучающего сонный паралич. От этих звуков, полуазитке стало не по себе. Риваю было мало выпить всю кровь человека, он начал пожирать его плоть. Откусив шею, он даже не жевал, а сразу глотал. Наблюдающую за всем этим, Микасу, чуть ли не вырвало. Она держалась из последних сил. Ее тошнило, голова жутко пульсировала, сердце пропускала быстрые удары, а тело отказывалось слушаться хозяйку. Ривай пожирал его руки, живот, выдернул кишки, и кинул в сторону Микасы, прямо ей под ноги. Если бы она не закрыла рот ладонью, то точно крикнула бы от ужаса. Ривай кидал органы в сторону девушки, а та, в свою очередь, боялась за свою жизнь. Ее ждёт тоже самое? Или ещё что-то похуже? Закончив вытаскивать внутренние органы, и рвать одежду жертвы, Леви съел все, и последнюю часть — голову кинул в решетку, которая с грохотом пала на землю, оставляя дорожку алой крови. В это время, красная жидкость брызнула на лицо и лёгкую ночнушку Аккерман, которая успела лишь зажмуриться. Теперь, она сильно жалела, что не послушалась приказа капитана. Ривай сидел неподвижно, смотря на свои окровавленные руки. Некоторые вампиры съедали и органы, но Ривай — нет. Не мог физически. Подсознательно, если вампир ненавидел жертву для полнолуния, то жестоко с ним расправлялся, другими словами, пытал физически, до полусмерти, и только потом выпивал кровь, пожирал плоть. Инстинкт, который вышел из—под контроля разума. Вот почему, в день полнолуния каждый вампир старался найти преступников на улице, иногда ходили в тюрьмы, а если совсем дело туго обходилось, - похищали мирных граждан. Правда, было и большое количество исключений, которым было плевать на правила. И тогда, на утро, когда каждый писал отчёт о личности жертвы, всплывали наружу, несли наказание, которое примет суд развед корпуса. Леви медленно повернул голову в сторону Аккерман. Зажатая к решетке, и дрожа от ужаса, она тихо глотала наступающие слезы. Его глаза стали более серыми, став темными. Он здорово испачкался кровью, на лице, белой рубашке, на руках и губах. Встав, он шатаясь приблизился к Микасе. — Л-Леви, — она еле выговорила его имя, которое он не понимал. Но ее аромат, он будто огонь для мотылька, манил кровоубийцу в эту кровавую ночь. И в это же время, успокаивало. Лёгкий ваниль и шоколад, знакомый запах. Подсознательно, он ее, конечно же, не ненавидел, не любил, но обожал. Она казалась ему чертовски привлекательной и милой, и все из—за ее прекрасных черт, которыми она обладает: аромат, внешность, характер. Она идеальна. Но сейчас, ее тело, будто так и просило укусить, и попробовать немного крови. Леви было достаточно крови и плоти одного человека, но этот изысканный аромат заставил его встать и сесть перед ней на колени. Микаса пошатнулась назад, как только он окровавленной рукой потянулся к ее щеке. Она ожидала, как он ударит ее, как того мужчину, или ещё хуже, своими острыми, как меч зубами прильнет к шее, но этого не происходило. — Микаса, — хоть и через звериный рык, но он сумел выговорить. Рядом с ней, он уже не чувствовал то животное желание, но все равно хотелось попробовать что-то более приятное, чем потный кусок педофила. Погладив ее щеку, он оставлял следы крови от пальцев. Микаса, которая до этого сидела зажмурив глаза, медленно открыла их, и увидела перед собой нового Леви. Теперь, он был что-то между человеком и животным. Будто боролся, не зная как поступить. —Леви, — Микаса сидела неподвижно, не желая спровоцировать свою смерть. Если бы не чувство сытости, то сто тридцатилетний вампир точно набросился бы на юную Аккерман, выпив все, без остатка. Ривай приблизился к ней, так, чтобы их кончики носа соприкасались. Вдохнув полной грудью ее лёгкий аромат, он закрыл глаза, полностью расслабившись. Аккерман до этого не боялась капитана, но теперь, все было иначе. Он разрушил их хрупкое, теплое отношение, в котором еле можно было уловить взаимность. Внезапно, она вспомнила, свое детство. Как он спас ее, совсем ещё малютку от работорговцев. И внутри нее, что—то щелкнуло. Она помнит царапины и ссадины на шее убитых ужасных людей. И только сейчас до нее дошло, что пока ее таскали по мокрой земле, Леви успел убить их не только с помощью клинка, но и выпить их кровь. А когда он попросил девочку отвернуться и закрыть уши, то он не хотел, чтобы психика девочки окончательно разрушилась. В нем есть что—то светлое, хорошее. Может, он не такой уж и плохой человек, как кажется сейчас? Микаса, не понимая зачем делает это, машинально потянулась к Риваю. Погладив по его холодной щеке, девушка уловила мягкость и упругость его идеально чистой кожи. Леви опустил голову, не хотя, чтобы она отпускала его щеку. Аккуратно взяв ее за руку, он не позволял ей отпускать себя. По щеке девушки потекла слеза, оставляя влажную дорожку, которая за собой очистила пару капель крови. Микаса хотела сказать или спросить что—то, но не решилась. Не хватило духу, боясь нанести гнев на его пока что отсутствующий разум. Она видела, как тот мужчина выпустил лишь пару фраз, и за это получил пинок в живот. Она не хотела его участи. Аккерман не сопротивлялась, ведь понимала, что по любому проиграет в этой схватке. Человек вампиру не ровня. Тыльной стороны другой ладони она быстро стёрла слезы с подбородка, и на ее руке тут же отпечатались слезы вперемешку с кровью. Она пыталась не смотреть на внутренние органы и голову убитого, смотря на свои и руки Ривая. Девушка услышала звон ключей, и тут же вспомнила, что после того, как он запер дверь, положил ключи во внутренний пиджак, который славно валялся на другом конце пустого помещения. Микаса сглотнула, думая о том, как бы приблизиться к верхней части одежды. Все планы нарушил Леви своими непредсказуемыми действиями, сжав ее руку так сильно, что героиня пустила лёгкий вздох. Подняв на нее свои серые глаза, он встретил лишь безграничное опасение, которую будучи не в разумном состоянии, не понимал. Он так и сидел рядом с ней, другой бы подумал, что это туповатый взгляд, но лишь она понимала, что это не так. Его взгляд таил нечто другое. То, что открылось лишь ей. Это была внутренняя борьба. Он был сыт по горло своей убитой жертвой, и этого было более чем достаточно. Но этот аромат так и манил за собой, который медленно, но верно успокаивал. Он хотел ее крови. Стиснув зубы, ведь он не мог этого сделать, просто потому что физически желудок не выдержит после съеденного и плода человека, он просто обнял полуазиатку. Ошаренная героиня не знала как отреагировать на такие действия, но тонкие пальцы прикоснулись к его спине. Ей стало тепло. Сидя в сыром подвале, где, наверняка, Ривай не чувствовал почти ничего, она уже замёрзла. И, наверняка, простудится на утро, если вообще переживет эту ночь. — Леви? — тихий шепот раздался эхом в пустой камере. Ее голос был самым нежным и приятным из всех, что ему удалось услышать за прожитые годы. Хотелось услышать свое имя от ее уст ещё раз. И ещё... Внезапно, он потерял сознание, и его лоб остановился на плече юной красавицы. Микаса аккуратно, пытаясь не разбудить его, косо посмотрела на неразумного. Он уснул. Подождав ещё минуту, Микаса не спеша начала реализацию своего плана. Расположив его голову на решетку, на цыпочках она подошла к пиджаку, и засунула руки в карманы. Первый карман был пуст. Засунув пальцы во вторую, она уловила холодный металл. Так же, беззвучно и медленно подойдя к замку, разыскиваемая особа вставила ключ. Раздался громкий щелчок. Прикусив губу, полуазиатка с маленькой надеждой повернула голову в сторону капитана. Он не реагировал. Как только Микаса открыла железную решетку, она тут же захлопнулась. Раздался громкий скрип, резающий по ушам. Увидев на железной двери в виде решёток мужскую руку, она так сильно испугалась, что коленки невольно задрожали, а глаза моргнули быстро пару раз. Леви бы сейчас точно впился в ее белую шею, если бы не чувство сытости. Кинув ключи в коридор, он зажал ее у решетки, повернув заплаканное лицо к себе. Ее серебряные глаза стали опухать от слез. Она будто проглотила язык, не создавая и лишнего звука. Было слишком страшно. Но Ривай не причинил ей никакого вреда, по крайней мере, лишь схватив за запястье повалил на пол. От холода по спине Аккерман пробежали тысячу мурашек, которую моментально уловил разрядом и вампир. Находясь под ним, видя его глубокие глаза, она пыталась слабо сопротивляться, попытки, которые вампир не чувствовал. Лишь лёгкие толчки, скорее, лишь так можно было описать ее обессиленность. Затуманенный разум не воспринимал никакую информацию. Лишь глаза медленно спустились к ее шее, где уже виднелись вены, по которым текла желанная кровь. Женская грудь быстро опускалась, то поднималась, она тяжело дышала, а холодные ладони отталкивали его грудь. Сильнейший боец человечества приближался к ее шее. Аккерман тут же поняла, что он пытается сделать и, закрыла свою шею руками. Он остановился, лишь ухмыльнувшись. Это не было похоже на него. Она никогда не видела именно такую кривую ухмылку: таинственную, опасную, и в то же время безумно красивую. — Леви, не надо... — теперь, перед глазами пролетали тысячи воспоминаний. И все они были приятными. Начиная с самого детства, отца и мать, которые лелеяли ее как самый дорогой шелк, или самые нежный цветок. Эрен, который подарил ей теплый красный шарф, ставший для нее символом жизни и привязанности. Господин Йегер и Карла, ставшие ей родителями, которые любили ее не меньше своего непослушного сына. И, его имя, когда кровоубийца спас ее, изменив ее жизнь раз и навсегда... Леви одним движением убрал ее руку, и ласково поцеловал ее шею. Не ожидая столь интимных действий, ей стало страшно и приятно одновременно. Чувство разделилось на две части. Но он все ещё не пришел в себя, как и в тот раз. Она не повторит эту ошибку ещё раз. Ведь тогда, сероглазая нарушит собственное обещание. Не успела Микаса оттолкнуть или прикрыть шею, как почувствовала резкую, острую и тонкую боль. Он сделал первый глоток. Второй. Она буквально чувствовала, как силы покидают ее с каждым разом, когда он выпивал из ее шеи кровь. —Прекрати... Остановись, — слабые попытки сопротивления остановились, зрение ухудшалось, перед глазами все плыло, голова начала болеть с новой силой. Ее длинные ноги дёргались от боли. Стало неприятно оттого, что Леви делал слишком большие глотки, глубоко впившись зубами в ее шею. Как только он сделал свой первый глоток, инстинкты неразумного существа полностью поглотили его. Стало мало. Хотелось ещё, и ещё. Это лучшая кровь из всех, что он пробовал. Он слышал, но не разбирал ее всхлипов, шепота, и даже не узнавал собственное имя. Ее кожа так нежна, что пройдешься один раз ножом, а там уже останется шрам, хоть и не скажешь на первый взгляд этот факт. Аромат ее тела, и шампуня просто свели его с ума. Отстранившись от нее, он начал тяжело дышать, но прежнее положение так и осталась, — он сидел на ее бедрах, смотря в потолок. Его, как ее грудь тяжело вздымалась, и он резко опустился к ее шее, причинив ещё больше боли, нежели в прошлый раз. От резкой боли, юная леди громко крикнула, на что Леви поморщился, и впился ещё глубже. —Леви, остановись, прошу, — слезы лились ручьем, капая на него, она не хотела умирать. Не сейчас, не таким образом. Она ещё столько не успела сделать, сказать. Она даже не успела признаться Эрену в своих чувствах. Не увидела, как брат встал на ноги, и может бегать как раньше. И тут Микаса поняла: она ничего не добилась от жизни для себя. Леви все глубже впивался в ее шею, делая большие глотки. Ее кровь яркими пятнышками брызнули на его лицо и капала по подбородку, постепенно, и на его шею и пачкала рубашку. Ее собственная кровь лилась по ключицам, а несколько капали на пол, за затылком. Испуганная жертва представила, как жестокое существо вытаскивает ее внутренние органы, и выбрасывает в разные стороны, как сделал это с тем мужчиной. Красная лужа, оторванная голова, органы, валяющиеся на полу, воображение рисовало жуткие картины, от которых хотелось умереть безболезненно. «Нет, только не это», — собрав всю оставшуюся волю и силу, она оттолкнула его. Мужчина поднял свои глаза. По его подбородку текла ее теплая кровь, белая рубашка приобрела красноватый оттенок. Микаса попыталась встать, но не получилось. Успех встал на ее сторону со второго раза. И чувствуя некую опустошенность, девушка рванула к двери, которую тогда ещё он успел закрыть ключом. Хрупкая надежда разбилась. С громким грохотом опустившись на колени, она зарыдала. —Я не успела сделать ничего, — отчаянный голос вырвался тяжёлой болью в душе. — Я даже не успела признаться Эрену в своих чувствах. Леви, ты обещал нашу безопасность. Но самая большая опасность — это ты! — повернувшись к нему, она тут же оказалась перед бледным лицом капитана. Он молчал. Он не понимал всю ситуацию. Сероглазый вновь аккуратно опустил голову, и собирался впиться в ключицы, как она ударила его в живот. Он удивлённо встретил ее красные глаза от ярости. — Ты убьешь меня, идиот. Ты нарушил условия контракта, — теперь, она безумно хотела вернуться в прошлое, и изменить свое решение. Гоняясь за деньгами, она очутилась в плачущем состоянии. Стоя на пороге смерти, она поняла ещё одну вещь: как бы сильно не зависела жизнь человека от денег, собственная жизнь стоит на первом месте. Леви выпрямился, и властным, угрожающим, звериным голос прошипел прямо у ее уха: —Просто не дергайся, — порвав ее лёгкую ночнушку, он резко впился в ее ключицы. Слезы из глаз девушки брызнули с новой силой. Сил оттолкнуть уже не было, да и перехватив ее руки, Ривай не давал и возможности пошевелиться. Большими глотками он удовлетворял свои вампирские потребности, совершенно не в состоянии здраво мыслить. Ему хотелось ещё и еще, пока окончательно не вырвет. Он буквально не мог устоять перед соблазном. В первый раз. Дав слабину один раз, он дал вторую. Микаса понимала, что так продолжать нельзя. Ещё немного, и она умрет следом за тем мужчиной. Заставив себя успокоиться, она смогла взять себя в руки. Руки так и судорожно дрожали, но уже не так сильно как десять минут назад. Прикусив губу до крови, она надеялась на то, что он переключится на свежую кровь. Ривай, почувствовав запах крови, немного отстранился от острых ключиц и поднял голову. И в этот момент, девушка изо всех сил ударила свой лоб об его. Схватив себя за ушибленное место, капитан стиснул белоснежные зубы, но продолжал сидеть на ней. Воспользовавшись ситуацией, полуазиатка тут же села, и прямым ударом влепила ему хлесткий удар в челюсть. Кровь вновь брызнула из его рта, но уже собственная. Дверь была заперта. Нужно продержаться до утра. Именно так и размышляла Аккерман. Леви, находившийся в каком-то трансе, ощутил боль, поэтому, снова попытался накинуться на девушку. Подождав, пока он максимально приблизится, Микаса быстро отошла от него на шаг, встав позади, и схватив мужчину за голову, ударила об решетку. Неприятные звуки ударов об железо так и резали по ушам, но это мелочь по сравнению с жизнью. Кровь из головы медленно текла по лбу. Окровавленный сероглазый капитан не сопротивлялся, принимая удары. Силы покидали его, призывая в мир Морфея. Получив сотрясение мозга, наверное, он тут же отключился, но благодаря регенерации, он поправится за считанные минуты. Теряя сознание, садист повернулся к ней лицом и, встретившись с ее серебряными глазами, потянул живую жертву за собой, не желая отпускать столь прекрасное чудо. Микаса попыталась встать, но никак не получалось. Его крепкие и горячие объятия заблокировали всевозможные варианты освобождения девушки. Будучи даже в отключке, он все ещё был сильнее. Боясь разбудить убийцу, Микаса так и застыла, не смея даже моргнуть.

***

Наступило утро. Первые лучи солнца проходили тусклым светом в подвал через щели. Полуазитка, подняв глаза, лишь радовалась, что сумела выжить. Аккуратно отпустив его руки от себя, она решила посидеть в углу, как бы на всякий случай, ради своей же безопасности. Прошло около часа, наконец, брови Леви слегка дрогнули. Микаса, которая следила за каждым его движением во время сна, и даже малейшими, сжала кулаки, понимая, что он скоро очнётся. Страх новой волной подкатил к сердцу, но она крепко держалась за призрачные догадки о том, что к утру разум должен вернуться. Он открыл свои глаза. Во рту обычно было сухо, но не сегодня. Он до сих пор чувствовал сладковатый вкус ее крови. Энергия и сила наполняли каждую клеточку его организма. Привстав на локоть, Леви встретился с взглядом Микасы. Девушка сидела в самом дальнем углу от него, словно котенок, которого зажали в угол. Разорванная шелковая ткань годилась теперь лишь в тряпки, на плечи брюнетка накинула его окровавленный пиджак. Синяки под глазами утверждали отсутствия сна этой ночью, иссохшие бледные губы подрагивали от холода, а в серых глазах изображался ужас, после испытанного ада. На нежной коже отпечатались следы его клыков, исчезнувшие к утру, образуя нормальные человеческие зубы, так же остались заметные фиолетовые засосы, которые она так хотела содрать с себя. На лице так и высохли капельки крови убитого. Ее тело дрожало, как осиновый лист. Леви ужаснулся, увидев перед собой не ту смелую и боевую девчонку, а испуганную, загнанную в угол полуазиатку. Казалось, от ее прошлого не осталось и следа. Он не мог поверить в то, что сотворил с ней. Неужели из—за него, она познала истину этих существ? Ком подкатил к горлу. Хотелось извиниться, но для нее это теперь лишь пустые слова, которые забудутся, не протянув и до вечера. Он не знал как поступить в такой ситуации. Ривай, который всегда ставил на первое место миссию, убивая эмоции и чувства, совершенно не понимал как заслужить ее прощение. Ведь он никогда этого не делал. Всегда просили извинения у него. Это, оказалось, сделать действительно трудно. Но вопрос состоял в другом: что делать теперь? Пришла в его голову замечательная идея, но он не хотел этого. Если военный сделает это, то перед ней уже не будет настоящий Леви. Больше всего, он ненавидел фальшь, ядовитую ложь, лицемерие. Если его поступок положительно повлияет на Микасу, то он возненавидит себя за то, что примкнул к таким чёрствым личностям. Эгоизм. Встав, он медленно шагнул в сторону Аккерман. Воровка прижалась к каменной стене, будто это ее защитит. — Не подходи, — сухая фраза вырвалась из губ, будто просьба или приказ. Нельзя было разобрать из—за дрожащего голоса, но глаза искажали пустошь, проходя через него. Он не послушался. — Не бойся, я не... — не успел он договорить, как она горько усмехнулась, что вызвало колку боли в мужской груди. —Не причинишь вреда? — она гордо посмотрела на него. Он пришел в себя, раз так, то не посмеет ещё раз напасть на нее, как голодный хищник, напавший на беспомощную жертву. — Ты нарушил условия контракта, — ее голос прозвучал уверенно, а в глазах отображалась ярость и лютая ненависть. Не ожидая от себя таких точных действий, она продолжила с ещё большей уверенностью: — Ты не сдержал свое слово. Я ухожу. Деньги оставь при себе, — Микаса уже хотела встать, но вспомнила, что ключи Леви кинул за решетку, которая, теперь, находилась в метрах трёх от границы. Ривай сглотнул образовавшуюся слюну, и опустив голову, сжал кулаки. Он не сдержал свое слово. В первый раз. Сколько же всего он не делал в своей вековой жизни с лишними годами? И рядом с ней, ему приходится говорить и делать что-то в первый раз, или же, менять свои привычные дни. — Прости... — слово, вырванное из его алых губ, дошли до нее. Он чувствовал себя неловко. Вина так и давила на него всей тяжестью, образуя новые душевные раны, при мысли, что он, став монстром, причинил ей столько боли. Микаса прекрасно осознала, что это самые искренние слова и извинения, которые слышала в своей короткой жизни. Стало больно. Лёд почти растаял. Сердце хотело впустить в себя одно лишь его словечко, но разум кричал о том, что это лишь пустые слова, нет гарантии о ее безопасности, а о жизни брата, идущего на поправку, тем более. Вспомнив, что ей вчера пришлось увидеть, почувствовать на собственной шкуре, пережить весь этот ужас с убийством и покушением на ее жизнь, девушка закрыла сердце, пропустив капитанские слова мимо ушей. Извиниться — действительно трудно, но ещё сложнее — принять. Сжав кулаки, полуазиатка прошептала: —Я возвращаюсь домой, — подавив слезы, она так же холодно сверлила его взглядом, прямо намекая, что не пойдет ни на какие уступки.