Полукровка (Mestizo)

Прошло 143 года... Микаса, сидя одна в холодной ванне, пронзённая тоской и отчаянием, скучает по Леви, как по последнему острову спасения в бурном море страданий. Каждую ночь её кошмары оживают, как мрачное предвестие неизбежности. Она видит его лицо, искажённое страданиями, слышит его крики, которые пронзают её душу, и чувствует кровь, брызгающую ей в лицо, словно мучительное напоминание о том, что она была слишком слаба, чтобы спасти его. Казнь Леви, медленная и беспощадная, разрывает её сердце каждый раз с новой силой. Она видит его, как он стоит перед ней, беззащитный и одинокий, поднимая глаза вверх, в ожидании конечного удара. Его глаза, печальные, наполненные тоской. Он смотрел на нее в последний раз, и лишь тихим шепотом прошептав: "Извини". Кровь брызгает в её лицо, словно невидимая рука тьмы, хватая её за горло и заставляя задыхаться от боли и утраты. Микаса, просыпаясь в холодной воде сжимает в руках пустоту, осознавая, что бывший капитан больше не вернётся, и её душа погрязла в боли и печали навсегда. Сколько же ухажеров было у неё за это время? Скорее проще посчитать волосы, чем молодых и наивных юношей, даривших ей самые дорогие подарки в виде украшений, гору обещаний, комплиментов и цветов. Но каждый раз получая отказ, они сдавались, признавая, что её холодное сердце ничем не растопить. За эти годы она честно и отважно служила в составе раздедкорпуса, добравшись до звания капитана. Многие считали, что военную карьеру построила благодаря погибшей королеве Хистории. Аккерман до конца жизни королевы служила рядом с ней, поддерживая во всем. Став королевским телохранителем и советником, сероглазая узнала великую тайну Рейсс. Те самые львиные серьги, это не просто единственный экземпляр в мире, но и ключ к уничтожению вампиров. Она не знала всех подробностей, но ей было известно куда больше, чем всем живым: в этих серёжках была крупица праха каждого короля или королевы острова, и как только их станет тысячи, то можно уничтожить силу вампиров навсегда. Микаса защищала королеву от всего: от нападений, от вампиров, от врагов. Но кто же знал, что она умрёт во время родов. Первого ребёнка она родила благополучно, а через лет пять забеременела снова. Но роды были слишком тяжёлыми, что тело королевы не выдержало. После её смерти, Аккерман отказалась служить во дворце и вернулась в разведку, начиная с нуля. Здесь она быстро построила карьеру, и те, кто знал молодую женщину лично - предпочитали не злить её лишний раз, зная характер и силу капитана. Сидя в тёмной и тусклой комнате, она смотрела на окно. Вспомнился случай: около тридцати лет назад она видела маленького Эрена, бегающего по рынке. Его зелёные глаза были устремлены на ребятишек, что не могли догнать шалуна, а он в свою очередь врезался в полуазиатку. Обернувшись, она застыла на месте, не веря своим глазам. Мальчик лишь широко улыбнулся и убежал дальше. А она смотрела вслед и незаметно, лишь краешками губ улыбнулась. Этот случай давал ей столько надежды. Микаса лишь существовала мыслью о том, что в один прекрасный день Леви родится снова. Но этого не происходило. Она ждала до сих пор, но с каждым днем надежда умирала. Микаса часто представляла, как они встретятся. Где-то в центре города или может быть, на берегу моря, неважно. Главное, увидеть его, хотя бы мельком. Аккерман казалось, что это надежда убивает её изнутри. Больше века ждать человека, которого уже нет — другой бы посчитал, что это бесполезно, и пора начать новую главу, другой бы сказал, что она наивна, как дитя. Но ни один из них не прав: Микасе нужен лишь один человек. Никого она не полюбит, как его. Леви стал для неё всем. Но она понимала, что его смерть — справедливость в зале суда. Она эгоистична, чертовски сильно. Она готова была встать на его сторону, воевать против всего мира, чтобы быть вместе, и даже перешагнула через гордость, но Леви не позволил, не одобрил. Он оттолкнул её, тем самым защитив. Кому нужна жизнь отшельника, когда у тебя впереди целая жизнь? Леви не желал для неё такой участи. В его мечтах Микаса успешная, независимая, безумно счастливая женщина. Она именно та, ради которой он готов был отдать жизнь, защитить от всего и всех, но именно он, собственноручно лишил жизни. Он разрушил их жизни. Став её рабом, став рабом Аккерманской крови, став маньяком, он понял, что даже не имеет права мечтать о ней, и даже смотреть в её сторону. Он хотел лишь одного — её благополучия.

***

За окном проходили дни, недели, месяцы, незаметно тянувшие годы, сезоны сменили друг друга; так и наступила осень. Эти месяцы считаются депрессивными, меланхоличными, одинокими, а ведь не зря. Микаса часто плакала вместе с небом, вспоминая свою любовь, которая принесла ей лишь бесконечную боль и страдание. Но прошло больше века. Девушка и не заметила, как смирилась со смертью любимого. И отпустила его. Чтобы жить дальше. Это было неимоверно трудно, требующее постоянные усилия, и все же — она смогла. Ливень. Серые и мрачные облака застыли на небе, спрятав солнце. На земле уже не осталось и сухого места из-за образовавшихся лужаек. Возвращаюсь с разведки вместе со своей командой, вдалеке, примерно за пару метров от них, прямо на опушке леса, где нет ни души, но зато царит мертвая тишина, стоял деревянный ничем не отличающийся домик. Но не это заинтересовало капитана. Свежая лужайка крови около дома и женская оторванная рука валялась на земле. —Быстро! — одновременно с приказом молодой Аккерман раздался вопль неразумного вампира, доносящийся внутри дома. Поспешив внутрь, все оцепенели от устрашающей картины: мужчина, к сожалению уже мёртвый, лежал на полу с открытыми глазами, в которых застыл немой ужас. Его оторванные конечности находились в конце комнаты. Вся комната залилась красным оттенком, вещи разбросаны во все стороны. Неразумный, довольно высокий для обычного человека, стоял к ним спиной. Все его внимание было направлено на мальчика, который держал в руке кухонный нож, в надежде защитить себя. Загнав последнего выжившего в угол, вампир был готов сожрать, широко открыв рот, издавая странные звуки. Микаса, потрепанная и уставшая после трехчасовой битвы, из последних сил прыгнув на небольшой кухонный стол, и оттолкнувшись, одним рывком отрезала голову неразумному. —Уберите это! — крикнув от усталости, она бросила окраваленные клинки на пол. Холодный металл издал скрип, благодаря чему она увидела отражение мальчика на них. Широко распахнув глаза, она увидела перед собой Леви. Неужели. Сердце перестало биться. Хотелось крепко обнять его, и никогда не отпускать, спросить как так случилось. И только сейчас она приняла тот факт, что безумно скучала по нему. Слезы застыли на глазах, но так и не прокатились по щекам. Но Микаса стойко держалась, не позволяя лишним эмоциям нахлынуть волной. За равнодушным лицом пряталась буря, что хранилась в душе годами. Неужели и он получил шанс? Губы мальчика дрожали, он так сильно искусал их, что сочилась кровь. Его напуганные серые глаза выдавали его, но одновременно в них читалось смирение и некое опустошение. Микаса опустила глаза на его руки. Ребенок крепко держал уже окровавленный нож, вероятно, Леви нанес раны врагу, но регенерация была сильнее. Его руки слегка дрожали, как от испуга, так и от холода. На его белоснежных щеках застыла кровь, а ко лбу прилипли кончики волос. Микаса сняла с себя плащ, и окутала им мальчика. Затем, ничего не сказав, она развернулась на сто восемьдесят градусов и покинула дом. Как только молодая женщина сделала пару шагов, кто-то её остановил. Это был один из членов команды. —Капитан, это семья Аккерманов. Я знаю их семью. Что делать с мальчиком? — он хотел намекнуть, что тот мальчик — тоже вампир, и им следует забрать его в детский приют для вампиров, чьи родители отказались от них, либо погибли во время миссий. И он был прав, это было наилучшим решением. Коротко кивнув, она ушла дальше. Всё ещё не отойдя от шока, она не замечала как ходит прямо по неглубоким лужам, как белая блузка прилипла к телу, как все тело дрожит, и даже позабыв о своём верном коне, капитан думала о произошедшем. "Как? Неужели? Это не сон?" — мысли так быстро крутились в голове, что она не успевала ответить на них. "Он же теперь сирота, может забрать с собой?" Её мысли резко прервал крик. —Подождите! — маленький Леви догнал её, надев её плащ. И только сейчас она заметила, что он довольно высокий для десятилетнего мальчика. Оказавшись рядом со своей спасительницей, он лишь спросил: —Кто Вы? —он стойко держался на ногах, несмотря на сцену, которая произошла в его доме час назад. —Микаса, — ответив, она развернулась, и ушла прочь. Казалось, ещё немного и она заревет прямо там, перед ним. —Микаса... — мягко прошептав, он будто попробовал её имя на вкус. И затем громко крикнул: —Мы ещё встретимся! — звучало, будто обещание. Иронично, но Леви Аккерман никогда ими не разбрасывался. Слабо улыбнувшись, женщина ушла прочь. И как только она прошла приличное расстояние, когда ее совсем не было видно, Аккерман медленно подняла голову к небу. Поздняя осень приносит бесконечные дожди. По щекам текут слезы, но ливень все промывает. Лёгкий вздох вырывается из алых губ, образуя пар. В пасмурном небе лишь густые, серебряные облака — цвет его глаз. Такие же серые и холодные...