bundle of joy

      — Ты… — прошипела я гневно, едва мы переступили порог того самого дома, где фикусы подверглись особо жестокому нападению с моей стороны. Взмахнув рукой с персиковым милкшейком, благодаря которому меня и выманили наружу, я ткнула пальцем в Тару, — и ты. Чертовы предатели!       Надо отдать должное всем гостям, кучковавшимся в просторной комнате, как сардины в банке, — они деликатно проигнорировали мой всплеск ярости. Кто-то промолчал и отвел взгляд, кто-то продолжил и дальше болтать, словно ничего не произошло. Но нет, как раз произошло. Случилось ужасное.       Дело было так.       Чтобы — якобы — загладить вину за излишнее давление, этот — Эвансом ему уже никогда не быть, пусть молится, чтобы я не вспомнила одно из его школьных подпольных прозвищ, например, «театральный задрот», — любезно предложил свое жилище для проведения гендер-пати и бейби шауэра. Дескать всем родным и близким не придется переться в Нью-Йорк, домина гигантский, вместит всех желающих поздравить меня и единорога, ну и в качестве бонуса бородатый гад берет все расходы и хлопоты по организации двух праздников в одном флаконе на себя. Ему даже интересно проверить свои силы — все-таки детская вечеринка это не вечер игр или шумная приватная тусовка великовозрастных болельщиков «Патриотов», тут нюансов больше, чем его обычная проблема: где за раз купить столько пива, чтобы хватило всем.       Я, конечно, обмолвилась, что для этого уже давно существуют специально обученные люди, которые тоже хотят кушать и с нуля создают праздник по помпезности ничем не меньший, чем венчание кого-то из Виндзоров, но если ему так хочется, почему бы и нет. Мало ли, может, он стесняется признаться, но карьера актера застопорилась или этот, как обычно, в поиске притока свежих мыслей, только теперь смотрит не в сторону чечетки.       Оказалось, меня обвели вокруг пальца, который я точно переломаю, как только доберусь до него!       Я разрешила буквально все, честно, вот абсолютно все: аистов, оборки, гирлянды из крошечных боди, в общем, любую ванильную дребедень, выкачивающую деньги из будущих мамочек, из-за предвкушения неспособных усидеть на месте и массово скупающих детские товары, опустошая кредитку.       Не то чтобы у этого наметились симптомы этой неизлечимой болезни, но…       Впрочем, проблема в другом.       Единственным моим условием было отсутствие того, кого нельзя называть, вспоминать и, уж тем более, приглашать на бейби шауэр, чтобы не оставить единорога сироткой преждевременно.       Но нет, эта сволочь румынского происхождения стояла сейчас передо мной и уминала тарталетку Лизы.       — Я прибью тебя! — прогремела я и ринулась вперед, чтобы, как и поклялась ранее, задушить одного Себастиана — свинью — Стэна в объятиях. Насмерть.       Тарталетка, кстати, была еще одной причиной снести ему голову — мама Эванс делала их специально для меня.       Но Себастиан провинился серьезнее. Ага, с момента, как он весьма качественно — и в этот раз без последствий, ведь все девятимесячные последствия уже росли в моем животе, — трахнул меня на моем диване под порнушку, между нами что-то изменилось. Не в лучшую сторону. И порно тут вовсе ни при чем.       Знающие о моей беременности — а их оказалось дохрена, если оглянуться по сторонам, — посчитали бы — и, вероятно, считают, — что причина в новой, привозной из Испании, — пока — фальшивой подружке Стэна. Их совместные снимки от папсов не скинул мне разве что ленивый, правда, этот воздержался, за что я ему благодарна.       Еще бы, я тут вынашиваю его потомство, пока он носится с другой, за ручку водит ее по парку, поит кофе и задаривает духами, если обратить внимание на подарочный пакетик, который она таскала с собой. Ну не сендвичи же она притарабанила для перекуса из самого Мадрида!       А вдруг он и ее обрюхатить тоже собрался? Вдруг он маньяк-оплодотворитель и у него коварный план по заселению пары штатов румынским потомством с нереально красивыми глазами? Да что я вообще знаю об отце моего ребенка? Кроме того, что он уже ходячий труп.       Увы, у этого козла оказался проворный корнербек.       Только я дернулась вперед, как рядом, словно из ниоткуда, возник Эванс. Подхватил меня за подмышки, с легкостью оторвал от пола и понес в неизвестном направлении. Ну, хотя бы не в лес — в противоположную сторону от входной двери.       — Это все гормоны. Гормоны… — твердил он гостям с дебильной улыбкой.       Барахтаясь в его руках, понимая, что без диверсии вырваться мне не светит, я будто невзначай задела коленом его причиндалы, так, легонько, чисто в профилактических целях.       Надо отдать Крису должное — он взвыл, как раненый в задницу волк, но меня не отпустил.       — Это тоже гормоны, — съязвила я.       Уверена, для будущих маленьких Эвансят никакой угрозы нет.       Этот внес меня в ближайшую ванную комнату, поставил на пол, прикрыл дверь и после этого, кряхтя, как рассыпающийся на песчинки дед, присел пару раз.       — Когда я раздумывал, приглашать ли аниматоров, не догадывался даже, что главным развлечением будешь ты в образе фурии.       — Когда я позволила тебе поупражняться в должности организатора праздников, я просила тебя об одном. Одном, Эванс! — я помахала перед его носом вздернутым указательным пальцем. — Чтобы его не было!       — Как ты себе это представляешь? Мне надо было выставить охранников на входе?       — Достаточно было бы Скотта! Или натаскать Доджера, чтобы он попытался отгрызть Стэну яйца!       — Э нет, ты пса моего в это не вмешивай! — возмутился он. — И вообще-то Себ тоже причастен к происходящему. Самым прямым образом.       — Что я тебе говорила? — наморщила я нос.       — Волан-де-Стэн, граф Мудачелли. Довольна? — закатил он глаза. А трижды не сплюнул. Непорядок.       — Не особо, — покачала я головой. — Между прочим, я теперь туда не выйду.       — Приехали, — фыркнул этот. — А как же вручение подарков? И разрезание торта? Ты же мечтала узреть мину Рейчел, когда она увидит цвет коржей. Ты вообще думала, как тяжело было убедить всех, что гендер-пати и бейби шауэр в один день — это нормально и это не шутка?       Черт! Да.       Зажмурившись, я помассировала переносицу, но напряжение никуда не делось.       — Ну вот посмотри на меня, — я провела ладонями по атласному платью. Красивейшему, роскошному платью, купленному мной для похода в какой-нибудь жутко популярный ресторан. — Это не цирковой шатер для слонихи, — хотя уже выпирающий немного живот оно облегало. — Никто не смеет осуждать меня, что я хотела выглядеть по-человечески в этот день! Не так уж и долго осталось до момента, когда я не смогу без посторонней помощи завязать шнурки или встать с дивана. Тогда я закроюсь в своей берлоге и… Ах да, моей берлоги у меня уже нет!       Ладно, все не настолько критично. Но плохо, очень плохо.       В дверь робко постучали и Эванс махнул рукой.       — Мы еще к этому вернемся.       Я устало опустилась на бортик белоснежной ванны, которую этот самостоятельно драит до блеска раз в неделю. Да, ему с его компульсивными заскоками скучно не бывает.       И уже спустя миг я сорвалась с места, узнав, кто явился сюда.       — Какого черта?!       — Ты не вовремя, приятель, — услышав мой возглас, испуганно проблеял Крис. — У нас еще красный код. Очень красный.       — Я пришел с дарами. Не для тебя, Несс, для единорожки, — Себ показал мне тарелку с тарталетками и бокал лимонада со льдом.       — Мог отправить с Тарой.       — Ну уж нет, я это заварил, мне и расхлебывать, — расхрабрился Стэн, напирая на Эванса, чтобы тот пропустил его в ванную комнату.       — Поздновато спохватился, — буркнул этот, посторонившись.       — Ты мог не начинать вообще!       — Да что за гиппопотам между вами пробежал?! — сорвался Крис. Согласна, кошка для этой ситуации слишком малокалиберная. — Так, ты, — ткнул он на меня пальцем, — в угол с ершиком, ты, — теперь пришел черед Себастиана, — оставайся возле умывальника. Ради твоего же блага.       — Этот… — я послушно отступила назад и взяла паузу, подбирая максимально унизительное слово. — Нелюдь…       — Ты ведь в курсе, что носишь его ребенка? — выгнул бровь Эванс, своим ехидным замечанием обстановку не улучшая.       — Меня называли и похуже, — вставил Себастиан.       — Заткнись, Себ.       — Нечем гордиться, — огрызнулась я. — Впрочем, поступки у тебя говорящие. Этот урод, — я смерила Стэна уничижительным взглядом, — отправил в мой лофт какого-то садиста, знающего толк в средневековых орудиях пыток и величающего себя инспектором по безопасности жилища для детей. И купленный им муфлон нашел в моем лофте, внимание, семьсот пятьдесят восемь нарушений!       — Сколько?! — ошеломленно выпалил Эванс, вытаращившись на меня. — Я больше к тебе на пиво ни ногой!       — Я никогда не сомневалась, что твое интеллектуальное развитие на уровне младенца, это объясняет многое, например, твой роман с Дженни. Поэтому да, милый, лучше побереги себя. Но единорожке точно перейдет моя сообразительность. Потому что у папаши в голове пусто.       — Сучка, — беззлобно буркнул Крис, сузив глаза и покачав головой.       Я пропустила это мимо ушей. Во мне кипело желание выплеснуть все накопленное в адрес Стэна негодование на него и сопутствующих жертв. А еще я пожирала взглядом тарталетки, которые так и просились в мой с недавних пор бездонный желудок.       — Это еще не все. Все нарушения необходимо исправить до родов. Для этого придется нанимать строителей, для этого — мучить домоправителя… Но инспектор перед уходом любезно намекнул, что есть вариант куда проще и лучше. Угадай, какой. Переехать к отцу ребенка! Который проверку уже прошел, исправил все недочеты и его жилище полностью безопасно для детей, пуделей и вообще любых гуманоидов, потому что он ответственный. И бессердечный!       — О, как это мило, — язвительно пропел Стэн.       — Ты натравил его на меня! — взревела я.       — Не выдумывай, Ванесса, разве он мог? — одернул меня Эванс.       — О да, я мог. И сделал это.       — Себастиан, ты сдурел?! — Крис даже не скрывал, как он шокирован.       — Да я же не корзину щенят сожрал при ней, ей-богу! — закатил Себ глаза, убедившись, что Эванс и дальше стоит между нами в качестве буфера.       — Забыл, что она в положении? По твоей милости, между прочим! Ей такие потрясения ни к чему! Хоть она и любит, — он покосился на меня, — драматизировать.       — Тарталетки подай, театральный задрот, — бросила я и тут же получила желанную тарелку.       — Он прав, драма — это твое природное состояние, — согласился Себ. Это что еще за недоанклав у нас тут намечается, а? — Поэтому ты и упираешься жить со мной.       — Это тебе психотерапевт подсказал?       — Я пришел к этому сам. Все-таки я тебя знаю. Пусть не так хорошо, как Крис, — при упоминании нашей дружбы тот хмыкнул. — Но еще до беременности ты была небезразличным мне человеком.       Ага, кнутом не вышло, в ход пошел пряник с привкусом сентиментальности. Растрогать меня решил. Зря.       — Это, видимо, к беременности и привело, — хрюкнул Эванс, нарываясь на знакомство задницы Америки с ершиком. — Кстати, а почему ты не хочешь с ним жить?       — Вы, ребята, забыли, что ваш график не с девяти до пяти с понедельника по пятницу? Тебя не было в городе сколько? — Себ, поджав губы, промолчал. — Какая разница, где я буду жить сама? В его квартире или в лофте?       — Да в твоем лофте и тараканам, кажется, опасно жить. Но это главная и вообще единственная причина?       — Ага, — кивнула я этому, уплетая тарталетки. Вот за что обожаю Бостон, так это за свежайшие морепродукты. Из-за нежнейшего креветочного мусса я не заметила подвоха в прозвучавшем вопросе. Надо было меньше жрать и больше слушать.       — До апреля у меня крупных съемок нет. Это отъезды недели на две, не дольше, — победно выдал Себастиан. — А в конце августа у меня проект, который будет сниматься в Нью-Йорке.       В первую секунду я зависла с торчащим во рту куском хрустящей вафельной корзинки. Потом медленно прожевала его, облизала пальцы и принялась считать. Демонстративно. Когда на тебя пялятся два идиота, это очень сложно сделать, скажу я вам.       — Не подходит.       — Почему? — выпалили они практически одновременно.       — Периодически спать друг с другом — это одно, но жить вместе… — я многозначительно умолкла и мотнула головой.       — В этом ничего сложного, уверяю тебя, притремся. Тебе после твоих скитаний и мне — после университетского общежития, — вообще не стоит переживать. И я в курсе твоих привычек и пунктиков. Никаких зеленых напитков по вечерам. А еще перед сном ты обязательно читаешь. И за кухонной мебелью должен быть запас корма для хомяка-беглеца.       — Лучше бы ты не упоминал Майлза, Себби, — Эванс с опаской воззрился на меня.       Но я молчала. Молчала и пристально глядела на Стэна, нарядившегося в голубую рубашку и темно-синий костюм и смахивающего на какого-то средиземноморского миллионера, завтракающего устрицами с шампанским и ужинающего киской очередной модельки, секс с которой добавит ему престижа среди друзей. Неотразимый, самоуверенный, одновременно и привлекательный, и безгранично мерзкий.       — Ты меня пугаешь, Несса, — и вот, через секунду, он снова превратился в нерасторопного Себби. — Она когда-нибудь так долго тянула с ответом?       — Она испытывает тебя, чувак, — пояснил Эванс. — Надеюсь, ваша малышка характером пойдет не в мать, иначе тебе крышка. С двумя ты свихнешься. Несс, ну будь ты человеком, — взмолился он, даже не сообразив, что сделал.       В него в то же мгновение полетела тарталетка, оставившая на белой гавайке в черных узорах нежно-розовый след.       Стэн пока тормозил, но я уверена, это ненадолго.       — Малышка?.. — нахмурился он задумчиво. — Погоди… Это получается… Это… Мы ждем девочку? — он смотрел то на Криса, то на меня, и явно с трудом собирался с мыслями. — Я правильно понимаю, он только что заспойлерил мне, что у меня будет дочь?       Выстрелив этим вопросом, Себастиан осторожно попятился и привалился спиной к двери.       — Снайперов Марвел на вас обоих не хватает! — сердито проговорила я.       А Крис с опозданием зажал ладонью рот, из которого только что вылетел чуть ли не главный секрет, мой козырь и кнопка давления на Себастиана. Поздно затыкать свое дырявое ведро, Эванс, поздно!       Правда, с того похода к доктору у меня на плечах восседали всем знакомые ангел и бес. Один взывал к совести — иногда голосом Кристофера Роберта Эванса, — и настаивал: Себ имеет право знать, можно скинуть ему хотя бы сообщение с банальным текстом: «Это девочка. Ну, пока она не родится и не поймет, кем хочет быть». Второй злорадно хихикал и упивался местью. Я прислушивалась к обоим, поэтому в голове у меня царил настоящий кавардак.       — Не верю, что ты ему не сказала.       — Мы с визита инспектора не общались.       Точнее я позвонила ему и обматерила, а потом бойкотировала все попытки Стэна связаться со мной.       — А кто еще в курсе? Все? — вмешался Себ. Должна признать, он заметно побледнел и все еще пребывал в прострации то ли от радости, то ли от негодования.       — Только мы трое. И доктор. Даже моя мама не знает.       — И не узнает — у вас радужный торт, — выболтал Эванс еще одну тайну. Не пора ли использовать мочалку в качестве кляпа?       — Кто вынашивает единорога, тот и командует парадом.       — Может, ты себе еще и другого нашла, пока держала меня на расстоянии?       Вообще-то он сам держался — съемки проходили в Канаде, там-то он свою дамочку и выгуливал.       — А вот это уже не твое дело, чья сперма укрепляет мою матку!       Краски схлынули с бородатой физиономии, и Эванс осел рядом со мной на бортик.       — Я что-то такое сейчас услышал, после чего мечтаю оглохнуть…       — О да, притворяйся несведущим в делах постельных девственником, который ни разу не бывал в месте, из которого появится единорог.       А вот тут уже в дебри ранее неозвученных тайн занесло меня.       — Вы двое трахались?! — Себастиан явно был потрясен. И от шока, похоже, ржавые шестеренки в его голове задвигались быстрее.       — Нет, — непривычно бодро для себя — если вспомнить его скудные способности во лжи, — соврал Крис.       — Да.       — Ну зачем, Ванесса? Ты же видишь, что он на грани сердечного приступа!       Себастиан и правда держал ладонь с левой стороны груди, и непонятно было, жмет ли там ему что-то и есть ли дискомфорт, либо он просто застыл в такой позе случайно.       — Пару раз давным-давно мы потерлись друг об друга чисто из любопытства, ничего серьезного, Себастиан, — вздохнула я.       Мне почему-то захотелось подбодрить его и прояснить, что с Крисом я кувыркалась значительно меньше, чем с ним.       — Эванс, ты выболтал пол моего ребенка, еще и спал с девушкой, которая мне этого ребенка родит… — зловеще начал Стэн. Обычно в фильмах и театральных постановках после подобных заявлений идет дуэль или проклятие, которое будет преследовать потомков Эванса до тридцатого колена.       — А еще я познакомил тебя с этой девушкой, благодаря чему ваш перепихон и появление этого ребенка на свет стали возможны, — с улыбкой добродушнейшего, наивнейшего идиота попытался он выкрутиться. — И на этом моя миссия выполнена, я умываю руки. Пойду рубашку сменю.       Проворно снявшись с места, пока не получил по зубам, он выскользнул за дверь.       — А мы проголодались… — легонько постучала я пальцами по животу, тоже продвигаясь к выходу. — А еще нас тошнит от тебя, Себастиан. Обеих, — подчеркнула я. — И никакими персиками это не исправить. Так что…       Увы, прежде чем я также благополучно слиняла, Себ уперся ладонью в дверь, ага, прям перед моим носом, тем самым преградив мне путь.       — Не так быстро, Ванесса. Эм, девочки… Эм… Черт! — а так хорошо и решительно начал, эх.       — Еще чего-то хочешь лишить свою бывшую подругу, беременную от тебя и оставшуюся без крыши над головой? Еды?       Откровенно говоря, я действительно преувеличивала масштабы трагедии. Да, с ремонтом придется заморочиться, но пока меня никто никуда не выселял, ребенок во мне, угрозы извне в моем суперопасном жилище для него минимальные.       — Прекрати демонизировать меня! — приказал он. — И выставлять извергом! Инспектора все равно пришлось бы вызывать, это обычное дело, если нам, конечно, не плевать на нашу дочь.       — Именно этого? Которого ты подкупил? В Нью-Йорке других не водится? — язвительно уточнила я.       — Я не платил ему!       — Но…       Хоть его возмущение и было искренним, я знала, обычный червь среднего звена не станет настолько стараться в поиске косяков, если не мотивировать его чем-то.       — Его сын обожает Баки.       — Так я и думала, — закатила я глаза.       — Слушай, его заключение — это только результат его работы. Не я переставил розетки в твоем лофте…       — Да у меня же их не семьсот! И да, может, к этому ты отношения не имеешь, но зачем-то ты отчаянно хочешь затащить меня в свою квартиру.       — Зачем-то?! — гневно переспросил он. — А как же твои, кхм, специфические потребности? — Себ так забавно понизил голос. Но я переборола в себе улыбку. Иногда в Стэне просыпается наивная, оторванная от жизни девственница, которая ни разу не целовалась и, уж тем более, не мастурбировала, и это, клянусь, чертовски умиляет.       — Себби, все эти люди за дверью в курсе, что у нас, как минимум, один раз был секс. И мои специфические потребности, пока ты был на съемках, остались на мне.       — Дьявол! Несса, я же просто пытаюсь уговорить тебя… — выдохнул он устало.       — Завуалировав слово «потрахушки»? — саркастично фыркнула я.       — Хорошо, я трахал тебя, — сказал Стэн громче. — Имел. Жарил вовсю. Теперь довольна? Теперь выслушаешь меня?       Я исподлобья посмотрела на Себа. Кажется, он злился. По-настоящему. Серьезно. На меня. Мне еще не доводилось видеть его таким. Наверное, потому что я никогда его не бесила. Это новый для меня опыт. Увлекательный ли? Пока не знаю.       Пришлось кивнуть. А что еще оставалось делать?       — Ты не сказала мне. Не намекнула. Даже не заикнулась… — прошипел он.       — Я избегала тебя, если до тебя еще не дошло. И ты был в Канаде, — возможно, я и согласилась поговорить с ним, но не пререкаться не обещала.       — Ради такого я бы прилетел на пару дней.       Свободной рукой он потер подбородок, продолжая сверлить меня разъяренным взглядом.       — И обделил бы свою контрактницу вниманием?       Я вовсе не хотела, чтобы это прозвучало так, будто ее существование меня колышет, но и назад в мой рот упоминание той девушки не вернуть. Как там этот делал? Руками его закрывал? Самое время перенять бесценный опыт Эванса по запоздалому запечатыванию источника дополнительных бед.       — Так вот в чем дело. Ты ревнуешь, — почему это показалось мне не вопросом?! — Согласен, перед публикацией снимков я должен был предупредить тебя. Но я пытался. А ты не отвечала на мои звонки. Черт, Несса…       Видимо, источник желания отшлепать меня за все проступки иссяк, и Себастиан снова поплыл, превращаясь в плюшевого зайца, который сожалеет обо всем на свете.       — Совсем спятил? — возмутилась я. — Дело вовсе не в снимках, а в твоем поведении, Себастиан. Тем более ты предупредил меня заранее, что хочешь замутить с ней. Или ты так и не перевел ваши отношения из рабочих в эксклюзивные? — он пожал плечами, и я ударилась в сводничество. Так иногда случается в особо идиотских ситуациях, когда балансируешь на краю пропасти, а падать не желаешь. Проще говоря, да, возможно, я самую малость, чуток совсем ревновала. Или негодовала. Я пока не определилась. Я помню, как вообще отреагировала на эту новость о контракте с моделькой. И фальшивые отношения, не говоря уже о настоящих, не особо вяжутся с обещанием быть всегда рядом, пока я перекатываюсь от холодильника к дивану и обратно. Только вот Себастиан этого еще не понял. В отличие от меня. — Чего ты ждешь? Пенсии? Или момента, когда ей предложат более выгодный контракт? А это не за горами, Себастиан! У меня вон еще один дебил на выданье… — правильно, Ванесса, переведи все внимание на Эванса, и вообще вали на него абсолютно все.       Себ, хмурясь, помолчал с минуту, продолжая нависать надо мной. И только сейчас я осознала, как соскучилась по нему за время бойкота. Я валила все на пришельца в моем животе, имеющего прямую связь со Стэном и от него же и появившегося, но нет. Мне просто его не хватало. И теперь, находясь так близко, сложно было никак это не проявить, ведь, несмотря на все мое упрямство, мне жутко хотелось податься вперед и хотя бы обнять его, расспросить, как прошли съемки, что это вообще за проект и кто в нем составил ему компанию. Мы же дружили, и занимались сексом, и кучу времени проводили вместе. Но одна пьяная ночь без контрацепции почти что разрушила все.       — Я мог бы рассказать тебе, как наши дела и даже познакомить тебя с ней, но… Ты ничего этого не получишь, пока не дашь свое согласие.       Господи он будто прочитал мои мысли, будто почувствовал переполняющее меня любопытство. Надеюсь, другие эмоции от него укрылись!       — Это худший шантаж в истории человечества, — скривилась я. — Мне стыдно за тебя, Стэн. А теперь выпусти меня. В горле пересохло, — я зашевелилась, невольно касаясь ладонями его торса. Электрический разряд, конечно, по телу не пробежал, но жар к щекам прилил. Думаю, от жажды. — Или я поднимаю вой, что ты удерживаешь меня здесь против моей воли, и тебя уроют в торт из подгузников.       — Боже, пожалуйста, сделай так, чтобы у нее был мой характер, — скрестив пальцы перед моим лицом, взмолился Себастиан, покорно отступая в сторону. — Мы еще не закончили, Несса. Я о многом хочу тебя расспросить, — и сказано это было тоном, обещающим, что от ответов мне не отвертеться.       Но распахнув дверь — и не испытывая радости, что я наконец-то получила свободу, ага, кто же думал тогда, на моем диване, что я отчаянно буду пытаться дистанцироваться от Себа, — я попятилась на несколько шагов, пока не врезалась спиной в Стэна, словно меня притянуло к нему обратно гигантским магнитом.       Все потому, что передо мной стояла мама с бокалом мартини. Кстати, как я и предполагала, ее отпустило где-то через две недели, но скептицизма в ее настрое лишь прибавилось. В общем, с мамой что-то пошло не так.       — Здрасьте, миссис Саммерс, — брякнул Себ из-за моего плеча.       Тут следует уточнить, что они знакомы с того самого уикенда, когда Рейч с Брином нагрянули ко мне на выходные, а мама увязалась за ней, чтобы убедиться, что живу я не в коробке из-под холодильника за «Старбаксом» в Куинсе. Но как отца единорога — и вообще как парня, с которым, как выяснилось, я спала, — она его еще не знала. Ох, не завидую я нам обоим.       Вся эта ситуация смахивала на столкновение с киллершей, явившейся по наши души, или со стюардессой после бурного подтверждения членства в клубе «Высокая миля», и в данном случае киллерша — вариант поприятнее, уж поверьте мне. Но сейчас я была согласна и на стюардессу вместо мамы.       Пару секунд она перекатывала во рту оливку, потом, расправившись с ней, процедила:       — А напомни-ка мне, Себастиан, ты у нас кто?       — Стэн, — робко промямлил он.       Уже даже граф, если вспомнить о том презрительном титуле, полученном от меня.       Но все равно холодно, дурачок. Это вопрос о толщине твоего кошелька и финансовых перспективах в будущем. Маму интересует только это, возможно, потому, что последний вопрос «вы вообще собираетесь жениться?» вызвал у меня приступ неконтролируемых двадцатиминутных воплей, и мама раз и навсегда — или хотя бы на год или парочку — уяснила, что толкать родительский тост над тарелкой лобстеров ей в ближайшее время не светит.       — По профессии. Или призванию. Или гендеру, черт его знает, как это сейчас называется.       — Да он с Крисом в Марвел играл, мам! — выдохнула я, стараясь остановить экзекуцию Себа, о которой тот и не догадывался, лишь хлопал глазами растерянно и держал рот закрытым.       — Только Крис тю-тю, а я там все еще остался, — через пару секунд он наконец включился.       Вовремя. Ибо снисходительным маминым взглядом из-под приподнятой брови мы были понижены с любителей ахнуться на высоте до полуголых школьников, застуканных в подсобке с самокруткой. А это еще хуже и совсем не круто.       Вдобавок мама, видимо, подумала, что именно за этим мы уединились в ванной — упустив момент, что изначально нас тут было трое, — но живот-то мы мне уже надули, поздно беспокоиться, помним ли мы о презервативах.       Хотя маму это не остановит: зная, что у меня в чемодане всегда была пачка презиков, — которые за границей я использовать не забывала, а дома вот расслабилась в объятиях одного гада, не способного отговорить своих головастиков от гонки всей их короткой жизни, — она все равно переживала, не привезла ли я помимо текилы, шоколада и магнитиков более неприятные сувениры, вроде герпеса или хламидий.       — Ясно, — сухо бросила она и, не проронив больше ни слова, развернувшись на каблуках, помаршировала в своих лаковых лодочках обратно в гостиную. Переваривать полученную информацию. Каким будет вердикт, догадаться легко. Только вывернет она его мне на голову, а не в памперс.       — И как это понимать? — озадаченно поинтересовался Себ.       — Расслабься. Эванс — единственный актер, которого она признает и почитает после Шона Коннери. Остальных считает нищими проходимцами.       — И что делать? Может, на премьеру ее пригласить? Ну, чтобы она поняла, что я не парень из рекламы бумажных полотенец.       А это вариант.       — Что следующее у тебя выходит?       — Ой…       — «Ой» — это порно? — если так, то я не отказалась бы от названия.       — Триллер. С каннибалами.       — Если ты там не парень, который всех спасает, это дохлый номер, — покачала я головой.       — Нет, я там как раз парень, который всех убивает.       — Ясно, — я постаралась повторить мамин тон.       Себастиан поежился, да так ощутимо, что вынудил меня отлипнуть от его груди и дернуться вперед с по-нервному прямой спиной.       — В таких тяжелых жизненных обстоятельствах принять пить, Стэн, а этого счастья ты лишил меня.       — Не переживай, Несс, я выпью за нас обоих, — мрачно поклялся он.       — Не увлекайся, помни, она следит за тобой.       — Боже… И мы еще не договорили, — добавил Себ напоследок. Не очень-то воодушевленно.       — Потом, после порции сахара я выделю еще пять минут на твое бесполезное неаргументированное нытье.       Ему пришлось сдаться и поверить мне на слово.       Но возвращаться к гостям после такого мне совсем не хотелось. Там мама. И этот. И Себастиан точно попрется туда несмотря на явный соблазн остаться в ванной Эванса до скончания времен.       А еще там Рейчел и мой племянник, который встретил меня словами: «Несса, мама сказала, ты проглотила аквариум. Это правда? Научишь меня этому фокусу?».       Мелкий уже разобрался, как заставить кролика исчезнуть в цилиндре и вернуть его обратно живым и не через полгода, а откуда берутся дети, даже без волнующих подробностей, на которые клюют все, сестра сыну так и не рассказала, продолжая потчевать его сказками про аистов, спецназ ангелов во главе с боженькой, и теперь вот про аквариум.       Наверное, не стоило заявлять ему в ответ, что в своей жизни я много чего интересного брала в рот и глотала, но точно не аквариум… Настолько убийственного взгляда Рейчел я не удостаивалась с детства. С того дня, когда я утопила ее сиреневого слона. Сама виновата! Не надо было ходить с мальчиком, в которого я втрескалась, в кусты смотреть на его ящерицу. К счастью, тогда и правда имелась в виду рептилия.       Интересно, за что она злилась сейчас? За намек Брину, что ему явно чего-то недоговаривают, или за то, что я поставила под сомнение непреложную истину — мама всегда права? Даже если это не так.       Уверена, позже, когда я выберусь из этого болотистого по впечатлениям дня, я хорошенько поразмыслю, будет ли у нас с единорожкой процветать аналогичная диктатура, включая столь абсурдные ситуации. Но у меня до ее первого слова или осознанного вопроса еще есть в запасе немного времени. Правда, все почему-то твердят, что оно летит чертовски быстро и с первого крика до отъезда в колледж подальше от дома по ощущениям проходит не больше часа. Но я давно уже научилась не слушать этих тайм-менеджеров с их поучениями. Это опыт, который мне предстоит пережить — хоть от этого и трясутся коленки все сильнее, — и точка, тут не о чем говорить.       Покосившись на угол, за которым скрывалась гостиная, я мысленно поинтересовалась у малышки, согласна ли она со мной, что туда лучше не соваться. В отличие от Себа она поддержала меня, она всегда делает так.       — Хорошая девочка… В отличие от мамочки, — погладила я живот.       И осторожно выдвинулась в сторону кухни. Я прекрасно ориентируюсь в доме Криса, — не только знаю, в какой фикус блевать, — мне легко пройти куда-то незамеченной, если посреди комнаты, забитой людьми, я не кидаюсь на донора головастиков, приведших к бейби шауэру.       Увы, в этот раз не получилось.       Возле кухонного острова стояла Лиза.       Богиня семейства Эванс, вопреки всеобщему мнению, что, будучи на кухне, она непременно готовит что-то, не делала ровным счетом ничего, просто потягивала коктейль над тарелкой со своими восхитительными тарталетками, которую тут же пододвинула ко мне, едва заметила, как я переступила порог. Неловко получилось, не хотелось нарушать ее уединение.       Но Лиза одарила меня понимающей улыбкой и взмахом руки пригласила присоединиться.       — Праздники всегда такие утомительные, правда?       Сложно было не согласиться с этим.       Присаживаясь на деревянный табурет, я кивнула.       — Особенно в подобной компании.       Лиза давно уже приятельствовала с моей мамой, по правде сказать, она практически всех тут знает, не потому, что ее сын — звезда мирового масштаба, — просто Лиза активно участвует в жизни города. И иногда тянет маму с собой, чтобы та отвлеклась от переживаний за меня и развеялась.       — Она просто волнуется, хоть и не говорит об этом открыто.       К счастью, от мамы Эванс можно не ждать очевидного продолжения этой фразы: «когда родишь — поймешь». Да она вообще из клана крутых мам! Тех, с которыми можно дернуть коктейльчик на кухне и параллельно признаться если не во всех, то во многих смертных грехах, и она не осудит. Хотя заявление вроде «я — реинкарнация Зодиака» вряд ли оценит. Если бы я могла выбрать ролевую модель для своего экзамена по материнству, голосовала бы за нее без сомнений.       Возможно, еще поэтому мама сердится — чувствует, что не имеет влияния на меня в такой важный период моей жизни. Но Рейчел пошла по ее стопам, разве ей недостаточно одной порядочной дочери?       — Этот Себастиан, вроде, неплохой парень, — и это был не вопрос, констатация факта. Все очевидно — если бы Стэн числился в рядах психопатов и моральных уродов, я бы не надумала рожать от него. Хотела бы уверенно заявить, что и не трахнулась бы с ним, но, увы, каждая из нас оступается подобным образом хотя бы раз в жизни.       В подтверждение моим догадкам Лиза лукаво усмехнулась. Эту усмешку перенял у нее Крис. Я хорошо знакома с ней, после нее обычно крыть нечем, остается только признавать: да, все так.       — Кристофер рассказывал о нем, — продолжила она, прервав короткую паузу. — Еще он заявил, что сам бы родил от него. Думаю, это высшая оценка, на которую он способен. Ох, годы интервью без толку, он все еще мелет языком подобное… — это она пробормотала уже себе под нос.       — Кристоферу лучше знать.       — Правда? — изумилась Лиза.       Ну да, спал-то с Себом не он. Хотя если взять за основу теорию рукопожатий и вспомнить, что секс у меня был с обоими…       Ответить я не успела — в кухню заглянул папа. Окей, все-таки я избрала паршивое укрытие, о котором известно буквально всем. Интересно, он разыскивал меня или тоже хотел пересидеть где-нибудь ураган Агата Саммерс, на котором уже много лет благополучно женат?       Ему в этой ситуации не позавидуешь практически так же, как и мне, — он оказался между двух огней и все еще стойко строил из себя Швейцарию, ну, пытался. В отличие от мамы, он, если не поощрял мои скитания по миру, то хотя бы не противился и не изводил себя нервами. Вероятно, потому, что я регулярно задабривала его каким-нибудь диковинным алкоголем. И новость о моей беременности он воспринял довольно сдержанно и спокойно. Выпил три порции виски, затем выдавил из себя поздравление дрожащим голосом и даже улыбку.       И мне почему-то верилось, что папа — единственный в семье, кто не сомневается во мне. Ведь даже меня порой поглощала эта непроглядная тьма.       По этой причине уже я злилась на маму — вместо того, чтобы быть моим фиалом Галадриэли, она только сгущала мрак. Никакой помощи. Вот такая вот у меня семейка.       — Вот вы где! Мама с Рейч ищут вас, малыши! — да, еще с недавних пор папа говорил обо мне во множественном числе, принимая единорога за отдельного члена этого сборища сумасшедших, носящих фамилию Саммерс.       Дерьмо! Что еще придумали эти двое?!       Я злобно покосилась на папу. Безусловно он понимал, что принес дурную весть и что ему за это ничего не будет.       Вздохнув, я поднялась с табурета. Упираться бесполезно — мама не может достать меня только в другой стране, а до аэропорта далековато.       Вернувшись в гостиную — на входе едва не приземлив лбом плюшевого единорога ментолового цвета, будто парящего под потолком благодаря связке воздушных шаров, — я поискала взглядом Стэна, гадая, кто первым из голодных хищников набросится на беременную газель.       Этой гиеной оказалась мама.       Тронув Рейчел за локоть, она решительно двинулась ко мне.       Себастиан, заметив мое появление, тоже оживился. По очереди, пожалуйста, я не в том положении, чтобы отбиваться одновременно от всех, сделайте пузатой несчастной скидку!       — Ванесса, мы с Рейчел обсудили твою ситуацию… — начала мама мягко, пытаясь усыпить мою бдительность. Но попытки эти были откровенно хреновыми — переживала бы, как я отнесусь к новости, что они перемывали мне кости, не стала бы признаваться в этом.       — Как мило, что вы делали это без меня, — моментально ощетинилась я.       — Не капризничай, Несси, чего ты как маленькая? — фыркнула сестра. Вообще-то младшая она! И ей прекрасно известно, как я ненавижу это прозвище с детства! Я не чертов шотландский озерный монстр! — Мне на последних месяцах было тяжело. И когда я оставалась сама с Брином — тоже.       А оставалась? Да возле нее всегда вился если не муж, то его мачеха, или триста подруг, приятельниц, соседок и других воодушевленно сюсюкающих, непонятных личностей. Если она и оставалась одна, то на унитазе всего на пять минут!       — Мы обязаны помочь тебе, милая… — мама по-прежнему пыталась быть ласковой.       Но Рейч опять все испортила. Слишком уж ей горело вывернуть на меня кастрюлю помоев.       — Поэтому ты переезжаешь обратно к родителям!       — Вовсе нет, — скрестив руки на груди, возразила я, начиная закипать.       Ну точно как в детстве, когда меня заставляли есть брокколи, а я упрямилась. Зря. Сейчас я брокколи люблю. Это, кстати, один из признаков, что я взрослая, и самостоятельно могу позаботиться о себе и обо всех своих единорогах!       — Еще как да, — закивала сестра, нарываясь на душ из лимонада. Раздражая меня, она даже выпустила из виду Брина, который, пользуясь моментом, терся возле кенди бара.       — Не-а.       — Да-да.       Пока мама окончательно не погрузилась в флешбек из детства, когда мы с Рейч могли вот так вот спорить часами, она встряла, резко повышая тон:       — Господи да ты хомяка угробила! А с этим, Ванесса Энджел Саммерс, справляются даже дети!       — А еще я куй ела, и что?! — парировала я.       — К-кого? — икнула мама. А у Рейчел, кажется, начался нервный тик.       Видимо, обеим невдомек, что это перуанские морские свинки, которых очень вкусно жарят на гриле.       Оценив, что ситуация накаляется, Себастиан, подобно своему персонажу, сплавил пиво Эвансу — который, кажется, посоветовал ему не связываться со всеми Саммерсами, ограничиться только общением со мной, — и бросился ко мне геройствовать. Хотя я его об этом не просила.       — Представляешь, мама тоже предложила мне переехать. В родительский дом, — заявила я, когда он приблизился.       Ну как предложила, это больше смахивало на приказ. Унизительный приказ, который я не собиралась выполнять.       Дьявол! Я будто в пародии «Холостяка» под названием «Соседи», где так или иначе близкие мне люди соревнуются в уровне недоверия ко мне и к моей будущей роли новоиспеченной мамочки. Стэн, несмотря на выходку с инспектором, пока пас задних в списке участников.       — Исключено! — неожиданно твердо заявил Себастиан, завладев моим изумленным взглядом. Я думала, в присутствии мамы он снова будет блеять нечто невразумительное. Но нет, это что-то новенькое! Девиз сегодняшнего дня: «Посмотри на знакомого Себби иначе». Да, Стэн убедил меня бурными оргазмами, что умеет порой включать самца, но в общении, любых дискуссиях и спорах — если это не касается моего переезда к нему, — он в основном застенчивый, податливый и отзывчивый, никакой непоколебимости. А тут от него так и веяло не только элитным парфюмом, но и металлом стойкости.       Приобняв меня за талию и собственнически опустив ладонь мне на живот, словно показывая всем присутствующим, что не только я, но и наш единорог, под его защитой, он заставит меня испытать прилив гордости. Хотя я не из тех, кого удастся впечатлить публичной демонстрацией величины метафорических яиц.       — Ничего личного, Себастиан, но у меня большие сомнения, что вы справитесь, — с ним мама вновь ударилась в дипломатичную вежливость.       Рейчел же лишь по-акульи улыбалась. Под настроение мы ладим с ней, не воюем постоянно, как могло показаться тем, кто мало знаком с нашей семьей, но есть ситуации, когда перемирие между нами попросту невозможно.       — Вообще-то я готовлюсь.       Тут-то и настал звездный час этого бедного вьючного животного с мини-библиотекой в рюкзаке, которую он проштудировал от корки до корки. Себастиан вывалил на них буквально все, что успел почерпнуть за время чтения специализированной литературы для будущих отцов. Спасибо, хоть факт о пользе спермы опустил, надо перестать шокировать им людей. Эванс вон до сих пор откачивал себя выпивкой.       — Поэтому Несса переезжает ко мне, — подытожил Стэн.       Мама выглядела потрясенной и крыть ей было нечем. Разродившись скупым согласием, она тоже пошла к столику со сладостями — зализывать раны, — куда еще пару минут назад умчалась Рейчел, заметив наконец, что Брин уминает уже четвертый кекс. У кого-то сегодня намечается веселый вечер с ребенком с переизбытком сахарной энергии в организме. Мне жаль только кролика, вот честно.       Пока они были рядом, я молчала, накрепко стиснув зубы.       Но только мы остались втроем, своей маленькой группкой заговорщиков и мятежников, я пропела:       — Вау. Ну просто вау. Но это все равно ничего не значит.       — Даже из благодарности за спасение? — наморщив лоб, удивился Себ.       — Ага.       — Да ладно тебе, Несса, хватит ломаться, — выдохнул он. — Раньше мы много времени проводили вместе, а сейчас для этого поводов даже больше, и мне… Мне тебя не хватает, если честно. Как подруги. Ты же часто тусовалась у меня. Вспомни кино-субботы. Мы давно не устраивали их.       Глядя на него, я закусила губу. Вот теперь-то моя выдержка подверглась настоящему испытанию. Брыкаться, когда он напирал, было проще простого, но в эту минуту Себ взывал к тому, что связывало нас до той роковой пьяной мини-оргии на двоих. И что-то во мне — или кто-то — убеждало меня согласиться. Наверное, это усталость и неприятное чувство, словно меня пытались загнать в угол, словно я та самавя морская свинка перед отправкой на угли. Я просто мечтала сейчас о покое, хотя бы ненадолго пусть все отстанут от меня. И я знала, как сделать так, чтобы первым угомонился Стэн.       — Я могла бы пожить у тебя, пока лофт будут ремонтировать… Ну, если ты оплатишь все, конечно.       В деньгах проблемы нет, я просто надеялась, что Себастиан откажется, и мне не придется поддаваться.       — По рукам.       О черт!       — А еще ты должен быть очень-очень-очень гостеприимным, чтобы превзойти это, — развела я руками. Если честно, этот постарался на славу. Его холостяцкая гостиная преобразилась, превратившись в филиал детского магазина, в котором покупатели, блуждая часами, только и успевают ловить челюсть, прежде чем она рухнет на пол от обилия игрушек, погремушек, пустышек, одежек и прочих прибамбасов для младенцев. Гости не подарили и половину из этого, почти все купил Эванс. Помешанный добродушный увалень!       — Вот уж не знал, что это соревнование. Особенно с учетом сегодняшних открытий, — проворчал Себ.       — А кто сказал, что ты уже не обскакал его в чем-то? — с лукавой улыбкой переспросила я.       Склонив голову, Стэн попытался спрятать ухмылку.       На самом деле, я не сравнивала. Каждый парень, с которым я спала, был по-своему хорош. За исключением некоторых уникумов, обладающих врожденным анатомическим кретинизмом.       — Меня тут терзает один вопрос. Энджел? Серьезно?.. — после недолгого молчания, не без иронии спросил он. — Ты была маленьким ангелочком? Или так родители пытались обезопасить тебя от дьявольского влияния?       — Мне срочно нужно сожрать что-нибудь, — простонала я, бросаясь вперед, еще не смирившись с мыслью, что я сдалась. Я действительно перееду к нему? Взаправду? Буду жить с кем-то покрупнее хомяка? Боже, что из этого выйдет?