***
Приняв душ первым, Ризотто накинул халат и побродил по дому в поисках чего-то подходящего в качестве смазки, в конце концов, остановив свой выбор на бутылочке масла, которую незаконно выудил из ящика в комнате священника. Выполнив свою задачу, он уселся на постель в ожидании Доппио. Раз парень так настаивал, он планировал во всех красках показать ему этот мир ощущений.***
Неро мало интересовала данная сфера, бо́льшую часть жизни его голова была забита совершенно другими заботами. Весь его опыт не выходил за рамки редких случайных контактов, ведь он не стремился к этому по собственной инициативе, а долгосрочных связей, сколько себя помнит, непременно избегал: поначалу из простой осторожности, убеждённый, что постоянные отношения и постоянный риск несовместимы, а позже — из настоящего страха вновь столкнуться с потерей. Но вот он встретил человека, который овладел его сердцем так легко, будто оно было самой доступной вещью на земле. Подобно солнечному лучу, пробившемуся сквозь тёмную водную толщу, тот достал до самых глубин его сломленной души, больше не способной сопротивляться чему-то настолько светлому и искреннему, заставив с поразительной быстротой отклониться от привычной модели поведения. И теперь Ризотто должен будет заняться с этим человеком любовью. Это было воистину волнующе.***
Винегар вернулся из душа в пижаме. Надевать её не было никакого смысла, но он бы не решился сразу показаться полностью нагим, к тому же, по его мнению, это был бы чересчур небрежный жест. Копна его волнистых волос свободно лежала на плечах, а стекающие с неё капли воды промочили ткань рубашки. Ризотто всегда находил в этом домашнем образе что-то притягательное, и сейчас молча наблюдал, пока тот доделывал всё необходимое. Хоть солнце уже и опускалось к горизонту, до прихода священника у них было ещё много времени в запасе. Однако Доппио всё равно прикрыл дверь в комнату ради общего комфорта, прежде чем подойти к мужчине. Остановившись меж его коленей, юноша с замиранием сердца опустил взгляд на своего избранника, но через пару мгновений отмер и протянул к нему руку, чтобы погладить по волосам, что тоже были слегка влажными. Далее он переместился ниже, ненавязчиво дотронувшись до уха и щеки, тогда Неро прижался к его ладони лицом и поцеловал запястье. Несмотря на то, что парень не осмелился прийти раздетым, запахивать рубашку до конца он всё же не стал. Верхние пуговицы были расстёгнуты, открывая взору очерченные ключицы, чем решил воспользоваться Ризотто для начала, притянув его поближе и осторожно коснувшись выступающих костей губами. Всё это было слишком ново для розоволосого, ему потребовалось некоторое время, чтобы сориентироваться. Сначала он просто постоял под приятными поцелуями в нерешительности, но потом что-то в нём будто щёлкнуло: на миг отстранившись, он порывисто стянул с себя верх, а затем буквально бросился в объятия мужчины, забираясь к нему на колени и обвивая шею. Неро незамедлительно приложил ладони к открывшейся спине. Ему ещё не доводилось касаться его обнажённого тела, поэтому он неторопливо поводил пальцами по лопаткам и пояснице юноши, пробуя на ощупь, после чего позволил себе аккуратно скользнуть рукой за пояс его штанов, пытливо огладив кожу под ними и несильно сжав мягкую ягодицу в ладони. Доппио уткнулся лбом в его голову и продолжал держаться за его шею, безоговорочно разрешая все исследования, так что Ризотто, недолго думая, припал к груди перед собой с поцелуями, ласково поглаживая талию парня свободной рукой и ощупывая виднеющиеся рёбра. Он также не обошёл стороной более чувствительную зону, обводя один из затвердевших сосков по кругу и слегка придавливая его большим пальцем, отчего юноша невольно затаил дыхание. А когда светловолосый накрыл его ртом, Винегар тут же вздёрнул плечи и прижал локти к телу, по инерции зажимаясь от столь непривычных прикосновений, но вместе с тем поймал себя на том, что останавливать мужчину ему совсем не хотелось. Как следует изучив бархатистую кожу, Неро оставил зацелованную грудь в покое и переключился на не менее заманчивые губы парня. Наконец-то наступил момент, когда Доппио мог, не задумываясь, проявить всю свою пылкость, сдерживать которую становилось всё труднее. Увлёкшиеся чувственным поцелуем, они завалились назад на кровать, что пружинила от каждого их движения. Некоторое время розоволосый оставался сверху, но вскоре Ризотто перевернул его, недвусмысленно прижимая собой и наблюдая за реакцией. Ему было важно знать, не против ли тот такого положения, вдобавок он хотел убедиться, что юноша не начнёт паниковать, столкнувшись с этим фактом непосредственно лицом к лицу. И пока они переглядывались, переводя дух после поцелуев, мужчине удалось выяснить желаемое. Винегар понимал, на что напрашивался, поэтому покорно продолжал лежать под ним, показывая своё согласие на предназначенную ему роль. В больших глазах ясно читалось волнение, но в остальном он не возражал и доверчиво ждал дальнейших действий. Тогда Ризотто поцеловал его снова и вслед за этим почувствовал, как любопытные руки скользнули под полы его халата, плавно оглаживая плечи и пытаясь сбросить с них ткань. Уловив намёк, он приподнялся, чтобы развязать пояс, и окончательно стряхнул с себя ненужный предмет одежды, через пару секунд возвращаясь обратно к парню. Они вновь прижались друг к другу: так тесно, что Доппио отчётливо ощущал все изгибы чужого тела и то, как его собственная эрекция упиралась в него. Поначалу он смутился, но, различив ответную реакцию, почувствовал себя немного увереннее и принялся заинтересованно водить руками по широкой спине, теперь полностью доступной ему. Отслеживая движение мышц под кожей и иногда находя подушечками пальцев неровности редких шрамов, он старался запечатлеть в памяти каждую мелочь, что смог приметить в своём спутнике. Чуть погодя Неро снова прервался, на этот раз потянувшись к штанам юноши, но вдруг услышал: — Я сам, — смущённо сказал тот, и в следующий миг светловолосый уже следил за тем, как постепенно обнажаются красивые бёдра и ноги. Отныне ничто не мешало их взаимодействию, а сам мужчина мог разглядывать парня, сколько угодно. Вблизи ему на глаза попались едва заметные россыпи веснушек. В отличие от тех, что красовались на юношеском лице, эти были совсем неприметными. В тёплом закатном свете сотни крошечных пятен практически сливались с кожей, но с такого расстояния становились различимы. Ризотто невесомо погладил пальцами наибольшие скопления: они находились на плечах, груди и животе, даже на коленях. Также он знал, что их можно было отыскать и сзади, особенно на пояснице, что часто попадала под открытое солнце, — там мужчина заметил их ещё давно. Обследуя дальше, Неро продолжал осторожно касаться парня там, где раньше не приходилось, используя представившийся шанс. Когда он гладил живот, юноша неосознанно втягивал его; когда, еле дотрагиваясь, водил пальцами по его рукам, волоски на них вставали дыбом; когда целовал его в шею, Доппио и вовсе покрывался мурашками целиком, но охотно подставлял все укромные места под любящие губы. Однако стоило Ризотто схватиться за узкие бёдра, приблизившись к конечной точке своего пути, розоволосый чуть подобрал ноги, помешав ему добраться до искомой цели. Предвкушая скорую близость, Винегар никак не мог унять нервную дрожь, поэтому потянулся к склонившемуся над ним мужчине, слегка оторвавшись от постели, и начал взволнованно целовать его в попытке отвлечься. Чувствуя этот трепет, Ризотто взял парня за плечи и мягко уложил обратно на подушку, призывая к спокойствию. Оставив его лежать так, он на секунду отстранился, подхватив хорошо знакомую Доппио бутыль. — Ты взял елей из комнаты отца? — выпалил юноша сконфуженно. — Отлично подойдёт, — невозмутимо заверил его Неро, хотя понимал, что парня, скорее, смущало символическое значение. Прежде чем ответить, Винегар помялся в сомнениях. — Только потом верни на место… — в итоге смирился он, уже готовый прикрыть лицо руками от неловкости происходящего. Когда Ризотто, наконец, направился вниз, юноша слегка раздвинул ноги перед ним, стараясь не думать об изучающем взгляде, но после того, как тот провёл по внутренней стороне его бёдер, чуть надавливая и ненавязчиво вынуждая раздвинуть их сильнее, Доппио непроизвольно захотелось закрыться. Однако мужчина остановил дёрнувшиеся колени, не позволяя свести ноги и довольствуясь его застенчивым видом, а затем наклонился, чтобы уделить внимание одному из самых сокровенных мест. На этот раз Винегар не выдержал и спрятал лицо в ладонях. Обхватив аккуратный член парня губами, светловолосый не спеша опускал голову, скользя по коже, в конце концов, полностью взяв его в рот, чем вызвал у Доппио целую бурю эмоций. Неро легко понял это по тому, как отчаянно чувствительный орган дёрнулся у него на языке. Испытывать нечто подобное было бесконечно волнительно, и это будоражило каждый нерв в теле юноши. Ему даже казалось, что он не мог вдохнуть. Совсем лишать парня рассудка Ризотто не собирался, было ещё слишком рано для этого. Будет лучше, если тот продержится, по крайней мере, до основного процесса, поэтому спустя пару невероятно приятных розоволосому манипуляций он остановился. Выпустив подрагивающий член изо рта, мужчина немного сжал его верхушку в кулаке, чтобы сбавить интенсивность остаточных ощущений. Для Доппио всё было впервые, потому каждое незнакомое прежде касание отдавалось в нём достаточно ярко, чтобы впечатлить. Но он даже не представлял, что это лишь малая часть того, на что способно его тело, и в настоящий момент Неро намеревался раскрыть ему глаза. Поравнявшись с лицом Винегара, Ризотто откопал последнего из-под ладоней и увлёк в короткий поцелуй, после отстраняясь со словами: — Сейчас всё внимание на меня, — сказал он раскрасневшемуся от его ласк парню, чтобы тот сконцентрировался на зрении и поменьше думал. — Не волнуйся, больно не будет. Вылив немного масла ему на промежность и себе на пальцы, мужчина коснулся нежного отверстия, что сразу поджалось в ответ на прикосновение, принимаясь смазывать. Доппио совсем притих, однако продолжал послушно смотреть на него. Но когда Неро скользнул внутрь, юноша смущённо зажмурился, всё-таки прервав зрительный контакт, и неосознанно вцепился в его плечи: посторонние движения в собственном теле, которые он не мог контролировать, заставляли чувствовать себя слишком беззащитно. В любом случае, он был довольно податливым и держался хорошо, так что Ризотто не стал его одёргивать. Вместо этого, легонько касаясь внутри, он аккуратно нащупал простату, отчего Винегар моментально вздрогнул и сжал его ногами. Тем временем мужчина надавил смелее, вызвав судорожный вздох, и повторял это до тех пор, пока не услышал первые робкие стоны. Тогда уже он уселся у парня в ногах, массируя найденный участок дальше. Приобняв одно его колено и приложившись к нему виском, светловолосый внимательно следил за веснушчатым лицом, чтобы быть уверенным, что всё в порядке. Постепенно Доппио расслабился, быстро забываясь в умопомрачительных ощущениях, и сам раздвинул ноги шире в подсознательном желании получить больше. Ризотто нравилось наблюдать за ним. Юноша оказался изумительно отзывчивым, в чём Неро ни разу не сомневался, и с самого начала реагировал на всё так чутко. Видеть, как его одолевает наслаждение, было очень приятно. Вскоре мужчина начал по очереди добавлять пальцы. Процедура требовала терпения, но Ризотто умел терпеть, поэтому делал всё максимально неторопливо. Кроме лёгкого дискомфорта и смешанных с ним, последовательных вспышек удовольствия, Винегар чувствовал, как тот изучающе поглаживает и надавливает на стенки, пытаясь преодолеть сопротивление мышц, и как он сам сжимается вокруг его пальцев. Осознание этого безумно смущало, как и странный факт, что его трогали внутри, но, как Ризотто и обещал, боли не было, так что подобные вещи распаляли только сильнее. Полностью отдавшись процессу в конечном итоге, розоволосый почти не вспоминал о стыде. Однако в какой-то момент, когда он машинально потянулся к своему члену, мужчина непреклонно отвёл его руку в сторону, давая понять, что не хочет этого. Тогда их глаза встретились, и Доппио взволнованно подумал о том, что сейчас был перед ним весь, как на ладони. С этой минуты Неро перестал напрямую воздействовать на простату, чтобы не изводить парня, и сосредоточился на растягивании. Он делал это уже довольно долго, и его собственное тело настойчиво требовало разрядки, поэтому Ризотто старался лишний раз не смотреть на место кульминации. Но прежде, чем протолкнуть последний палец, ему всё же пришлось взглянуть на происходящее внизу, чтобы ненароком не причинить неудобств. Кисти его рук были крупными соответственно телосложению, и глядя на то, как юноша вместил в себя все полагающиеся пальцы, он мог с некоторым восхищением сказать, что это весьма необыкновенное зрелище. И вот совсем скоро Винегар был достаточно растянут, но дабы окончательно убедиться в его готовности, мужчина попробовал сымитировать рукой толчки, вырвав из него удивлённый возглас. Парень давно балансировал на грани, и этот жест лишил его остатков самообладания, поэтому он неосознанно двинул бёдрами навстречу, чувствуя, как тёплые волны внизу живота усиливаются. Но когда Доппио понял, что вот-вот кончит, то вдруг разволновался. Перспектива достичь пика таким путём, без обычных прикосновений к себе, немного напугала его. Будто очнувшись от наваждения, он остановил чужую руку, отстраняя от себя, и резко сел, чтобы опомниться. Ризотто находился прямо перед его лицом, смотря на него с немым вопросом. Юноша не стал ничего говорить, полагая, что ему просто нужно перевести дух, и молча упёрся руками в подогнутые ноги мужчины. После того, что светловолосый успел с ним сделать, Доппио заметно осмелел и решил воспользоваться случаем, чтобы в свою очередь получше изучить его. Хоть Неро никогда и не скрывал своего тела, до этого момента парень не позволял себе так откровенно пялиться на него, по крайней мере, настолько близко. А сейчас, увлечённо проведя ладонями от его бёдер вверх к груди, он, наконец, детально рассмотрел обнажённого мужчину. Его пальцы запомнили те едва выдающиеся рубцы, что встретились ему ранее, так что теперь Винегар невольно искал и другие, открыв для себя ещё несколько шрамов. Всего их было немного, но сперва взгляд юноши привлекли самые очевидные: два пулевых ранения на левом боку. Одно, сквозное, прямо под рёбрами и ниже, над бедром, глубокая борозда, где пуля, вероятно, просто рассекла плоть. Прочие следы сильно не выделялись, но их происхождение имело непонятную розоволосому природу. Он так и не смог соотнести их ни с одним известным ему видом оружия или травм и пришёл к выводу, что в них виновны способности чужих стендов. Ведомый любопытством, Доппио пощупал каждый из них, а затем поднял на мужчину глаза с безмолвным сожалением. Ризотто, до этого следящий за всеми его действиями, только смирно смотрел на него в ответ, не считая нужным как-либо это комментировать. Он уже рассказал достаточно, чтобы Винегар мог понять: обстоятельства, напоминаниям о которых повезло остаться на его теле, — лишь малая часть тех суровых реалий, что представляли собой его прошлое. Просто он был слишком хорош в своём деле. К счастью, от погружения в тяжёлые думы Неро отвлекло продвигающееся дальше изучение. На этот раз юноша осторожно дотронулся до твёрдого члена, что давно требовал внимания и неизбежно привлекал к себе взгляд. Парень невесомо поводил пальцами по коже, поглаживая, и от его ласки тот нетерпеливо дёрнулся. Тогда Доппио решился на пробу обхватить ствол покрепче и сдвинул крайнюю плоть, полностью оголяя головку, после чего нежно касаясь её ранимой поверхности, а затем слегка влажного отверстия. Ризотто даже немного смутился от таких прикосновений и прикрыл глаза. В каком-то смысле для него это тоже было впервые, ведь ему ещё не приходилось делить с кем-то взаимные чувства. С ним никогда не происходило ничего подобного. Никто не проявлял к нему такой нежности, как это делал Доппио, и ничто не могло сравниться с тем, как Доппио к нему прикасался. Воодушевлённый столь несвойственной мужчине реакцией, Винегар отважился на импульсивный поступок, — согнувшись пополам, он внезапно накрыл чувствительную головку губами. Зайти дальше ему пока не хватало смелости, но очень хотелось сделать хоть что-то похожее в ответ. Это определённо стало неожиданностью для Ризотто, но, совладав с собой, он молча опустил взгляд вниз, где Доппио трогательно уткнулся макушкой ему в живот, открывая вид на красивый изгиб своей спины и витиеватый узор налипших на неё мокрых волос. Несмотря на то, что больше ничего не было видно, отчётливо чувствуя робкое скольжение его губ, мужчина представлял всё слишком хорошо. Решив не препятствовать этой инициативе, Неро покровительственно провёл рукой вдоль изогнутой линии позвоночника, прежде чем положить пятерню парню на затылок, просто ненавязчиво поглаживая шею и перебирая мягкие пряди его волос. Однако, когда последний всё-таки попробовал взять чуть глубже, он тут же слегка потянул за них вверх в просьбе остановиться: это уже ощутимо превышало лимит его выдержки, и тянуть дальше становилось крайне затруднительно. Юноша был полон запала, но тем не менее послушно поднялся, взамен потянувшись за поцелуем и попытавшись вновь забраться к нему на колени в желании быть ближе. Ризотто помог ему, подхватив под поясницу и подтянув вплотную к себе. Крепко прижимаясь телами, они самозабвенно целовались, ощущая ниже пояса отчаянную пульсацию друг друга. — Ты готов? — прервавшись, спросил мужчина низким тоном, на что Винегар выдохнул несмелое «да», так или иначе, по-прежнему полностью доверяясь ему. Не выпуская парня из объятий и придерживая, чтобы тот не свалился с его бёдер, Неро дотянулся до подушки и подложил ему за спину для удобства, после чего повалил на неё. Вскоре за этим последовало то, к чему всё и шло изначально. Доппио охватывал безудержный трепет от мысли, что они могут быть настолько близки, но, ощущая проникновение всем своим естеством, он неизбежно занервничал. Ему показалось, что мужчина слишком крупный для него, но Ризотто подошёл к подготовке с надлежащей ответственностью, сделав всё, чтобы разница в размерах не помешала им слиться воедино. В конце концов, он упёрся тазом в его ягодицы. Юноша был этим ошеломлён. Испытывая целый фейерверк совершенно неописуемых, двойственных эмоций, розоволосый запрокинул голову и упёрся лбом в прохладный металл узорчатой решётки в изголовье, пытаясь справиться с ними. Полностью погрузившись в него, Неро застыл на некоторое время, концентрируясь на ощущениях. Вот так чувствовать дрожащее тело того, кто буквально перевернул всю его никчёмную реальность в одно мгновение, подарил ему бесценный шанс на новую жизнь, — казалось невероятным. Осознавать, что у него есть кто-то настолько дорогой, и сейчас он у него в руках. Это было так невообразимо интимно, ведь Доппио принял его не только в своё живое нутро, он принял его в объятия своей души. Хоть светловолосый и вошёл без особых трудностей, юноша всё равно весь зажался. Его грудь беспокойно вздымалась, а сам он замер, кажется, боясь двигаться; ноги, покоящиеся на бёдрах мужчины, заметно напряглись; руки, вытянутые вдоль тела, нервно комкали простынь под собой. Увидев это, Ризотто ласково провёл ладонями по всей длине его ног, туда и обратно, прося расслабиться. Затем он отцепил его пальцы, судорожно вцепившиеся в ткань, и вместо этого мягко сжал в своих руках, таким образом дождавшись, когда парень успокоится: спустя минуту тот открыл глаза и с робким ожиданием взглянул на него. Тогда Неро приподнял его бёдра, подтянув к себе, и с размаха толкнулся под правильным углом. — Боже!.. — вырвалось у Доппио от неожиданно пронзивших его ощущений, и он автоматически прикрыл рот руками, удивившись собственному восклицанию. — Такое твоему отцу точно не понравится, — не удержался от комментария Ризотто. То, что далеко не святой паренёк взывал к всевышнему в постели, было так иронично и в какой-то степени даже очаровательно. Несмотря на сказанное, Винегар не постеснялся укоризненно посмотреть ему в глаза. Мужчина не мог не отметить, что это выглядело особенно соблазнительно, учитывая положение, в котором они находились. Не намеренный более медлить, Неро возобновил прерванное действо. Огладив бёдра розоволосого целиком, он подхватил его под оба колена, раздвинув ноги шире и фиксируя в удобном себе положении. А дальше Доппио ничего не оставалось, кроме как хватать ртом воздух и поджимать пальцы на ногах, пока мужчина беспрепятственно толкался в него. Захватываемый нарастающим блаженством, юноша зажмурился и полностью обратился в осязание, окончательно отпустив себя. Тогда его эмоциональный голос, который Ризотто так любил, прорезался в полную силу, и неудержимые возгласы зазвучали громче, расходясь по всей комнате. Ориентируясь на волнующие слух стоны, Неро двигался не очень быстро, но соблюдал чёткий ритм и с чувством входил до упора, глядя на то, как парень взволнованно цепляется за прутья в изголовье позади. При этом мышцы его расправленных плеч красиво выделялись под кожей, и Ризотто обводил взглядом все проявляющиеся контуры на руках и открытой груди, любуясь прекрасными образами. Благодаря размеренному темпу, Винегар мог уловить и отчётливо прочувствовать каждое движение мужчины. К этому моменту юноша был уже безумно возбуждён, совсем скоро начав метаться, и вслед за этим удовольствие резко накрыло его. Он кончил так спонтанно, что еле успел выдохнуть протяжный сдавленный стон. Зажатый между изголовьем и Ризотто, он весь скрутился от сумбурного оргазма совершенно неведомой ему прежде силы, а его ноги непроизвольно дёрнулись, вырвавшись из рук светловолосого и пихнув его. Неро сразу поймал конечности в охапку, не позволяя пинаться снова, а когда парень успокоился, заботливо вернул на место по обе стороны от себя. Доппио продолжал сильно сжиматься внутри ещё некоторое время, и почти догнавший его Ризотто порывисто склонился, аккуратно прикусив подбородок разнежившегося юноши, после чего уткнулся лбом в постель рядом с его головой и ускорился, глухо постанывая от горячей тесноты. Розоволосый тут же разжал хватку на изголовье и крепко обнял своего спутника, нежно касаясь губами его шеи. Сквозь пелену остаточного дурмана, он с упоением вслушивался в сбивчивые вздохи мужчины, думая о том, как приятно было, наконец, их услышать. Почувствовав, что сейчас дойдёт до вершины, Неро собрался выйти, но парень не позволил ему отстраниться, желая испытать на себе все прелести занятия любовью. Возразить Ризотто просто не успел и через мгновение блаженно излился глубоко внутрь него, чуть вздрагивая в оргазме и несильно обхватив покрытое веснушками плечо. Винегар сосредоточенно затих, внимая новым ощущениям. Они были странными, но сам факт произошедшего воспринимался, как нечто неимоверно личное. Хотя они оба уже излились, возвращаясь в реальность, мужчина поймал себя на том, что не хочет так скоро отрываться от юноши. Приподнявшись, он задумчиво оглядел его. Одного взгляда на Доппио, лежащего в обрамлении своих прекрасных растрёпанных волос, румяного и запыхавшегося, только что познавшего вместе с ним безграничную мощь истинных чувств, — оказалось достаточно, чтобы его орган вновь окреп. Да и сам Винегар до сих пор был очевидно возбуждён. Поэтому Ризотто не остановился. Не прерывая зрительного контакта, он стащил парня с подушки ниже на постель, и улёгся сверху, взяв более спокойный темп. После всего, что произошло между ними, двигаться в нём стало гораздо легче, и Неро неторопливо скользил внутри плавными толчками: не в погоне за удовольствием, просто ради чувства единения и близости. Без освещения комнату постепенно обволакивали сумерки, ухудшая обзор, но они всё ещё могли отлично видеть друг друга, находясь лицом к лицу. Доппио был предельно чувствителен после оргазма, а долгожданное воздействие на его нетронутый член, сейчас зажатый между их телами, значительно приумножало это состояние, и каждый раз, когда светловолосый, слегка проезжаясь по простате, заполнял его целиком, интенсивность ощущений заставляла юношу содрогаться всем естеством. Происходящее было слишком сильно́. Касания Ризотто ощущались, как прикосновения к оголённым проводам, под его весом дышать стало трудно, отчего у парня закружилась голова, а крупная дрожь продолжала его бить. Нестерпимые впечатления, эмоциональные и физические, рушили стену, укрывающую его волнение всё это время. Он не сдержал слёз. В них было его удовольствие вперемешку с переживаниями за все прошедшие годы. Вся его благодарность и любовь. Все его невысказанные тревоги. Отчаянно вцепившись в мужчину, Винегар стыдливо вжался лицом в его плечо, пряча глаза и ненарочно размазывая по нему свои слёзы. Ризотто знал, что юноша просто переволновался, так что не стал лишать его защиты и отлеплять от себя, позволив свободно выпустить избыток эмоций. Он остановился, прислушиваясь к тихим всхлипам и успокаивающе поглаживая его мокрую щёку, но сквозь слёзы Доппио вдруг требовательно подался бёдрами вперёд, в чём Неро никак не мог ему отказать. Подчинившись, он подсунул руку под голову парня и зарылся пальцами в его волосы, ласково сжимая их в ладони, а затем осторожно продолжил движение. Они были так близко, что практически скрутились в один плотный комок. Вскоре вместо всхлипов светловолосый снова услышал трогательные вздохи, совсем негромкие, но такие чудесные и искренние. После этого им обоим не понадобилось много времени. Чуть погодя Ризотто вновь достиг пика, а давно томящемуся в изнурительном наслаждении, абсолютно разгромленному Доппио хватило всего пары мгновений, чтобы последовать за ним. Аккуратно покинув тело юноши, удовлетворённый сполна мужчина сел у него в ногах, переводя дух и глядя на то, как тот съёжился, стараясь унять трепет чрезмерно взбудораженного тела. Немного придя в себя, Винегар раскинул руки, так и оставшись лежать, не поднимая век, только сморщился и смущённо свёл ноги, ощутив, как последствия их близости начали стекать по ложбинке между ягодиц прямо на постель. Неро тактично проигнорировал это и лишь произнёс: — Пойдём в ванную, пока старик не вернулся, — мягко позвал он. Парень особенно шумно выдохнул, выравнивая дыхание, и, наконец, открыл ещё влажные глаза. — Я едва помню, где ноги, — неловко усмехнулся он и потёр бёдра, ноющие от длительного пребывания в разведённом положении. Ризотто видел его растерянность. Это было неудивительно: слишком много впечатлений для первого раза. — Пожалел? — бросил мужчина неуверенно. — Нет, — тут же помотал головой Доппио и спешно протянул ему руку. Когда тот дал свою в ответ, как от него требовалось, розоволосый застенчиво улыбнулся ему. Неро моментально расслабился. — Хочешь, я отнесу тебя? — вдруг предложил он. — Ни за что, — юноша забавно скривился. — Просто помоги подняться. Ризотто послушно прихватил его вторую руку, потянув на себя. В итоге Винегар смог встать на ноги, однако его колени безбожно тряслись, и парню стало так стыдно, что он опустил голову. Но мужчина обхватил его смущённое лицо ладонями и чмокнул в губы, желая привлечь всё его внимание к себе. Затем они вместе добрались до ванной. Усадив немного дезориентированного Доппио на дно, Неро быстро ополоснулся, после чего присел к нему и заботливо разгладил его спутавшиеся волосы, бережно поправив пальцами каждую прядь. Тем временем юноша не сводил с него глаз, а его взгляд был полон преданности и любви, отчего Ризотто на секунду показалось, что кроме этого мгновения на свете больше ничего не существует. Поцеловав разгорячённый лоб парня, он оставил его остывать под потоком едва тёплой воды и ненадолго удалился. Пока розоволосый был в ванной, Неро вернул елей на законное место, а потом разыскал свежее постельное бельё на замену тому, которое они основательно замарали маслом и прочими жидкостями. Закончив с этим делом, он уже собрался идти за Доппио, но тот справился сам, и они столкнулись в дверях комнаты. Многозначительно посмотрев на мужчину, юноша молча уткнулся в него. Ризотто тихо обнял его в ответ. Постояв так чуть-чуть, они забрались обратно в постель.***