Храм духа на двоих

      Гарри быстро шел по направлению к дому. Вернее, вел Локи, а ему досталась уже ставшая привычной роль "не мешать". Обычно это происходило, когда мальчик уставал или просто не умел что-то делать. Или вот как сейчас - потому что Локи спешил. И теперь шел очень быстро, иногда на ходу улыбаясь. Гарри чувствовал, как меняется его настроение. Постепенно ускоряется ритмичный стук сердца. Приходит азарт.              Это чувство уже тоже не было для мальчика чем-то новым. Оно приходило всегда, когда Локи на что-то решался. На что-то... запретное. Или... опасное. После чего могли быть неприятности. Но от этой мысли сделать это почему-то хотелось только сильней. Было страшно и весело одновременно. Как тогда, когда дрались и врали. Строили козни Дурслям. Угоняли машину и лошадь. Воровали мороженое и грабили магазин. И вот сейчас.              - Что, избранный, нравится? - Локи, немного сжав губы в довольной усмешке, посмотрел на Гарри с задорно-понимающим вызовом. Ну а что же тут скажешь. Ему тоже нравилось это всегда. Нарушать. Да, старался все как можно лучше продумать. Подстраховаться. Не лезть на рожон. Он все же не Тор и лихая четверка. Но всегда, когда делаешь что-то такое, все равно риска не избежать. И всё вместе это и создает это чувство... Которое так ему сейчас усилил мальчишка.              - Ага! - Гарри с восторгом кивнул.              - Ужас какой испорченный! - одобрительно рассмеялся трикстер. - И это в таком юном возрасте.              - Да, вот так тебе не повезло! - мальчик тоже счастливо и задиристо рассмеялся в ответ.              Ты с ума сошел, Лафейсон. Что ты делаешь? Ты же знаешь, что это все как наркотик. Нарушение запретного, адреналин. Если мальчишка потом просто для развлечения куда-то полезет...              - Мне с тобой повезло, - он тепло и уверенно улыбнулся мальчику. - Только пообещай, - он ткнул в него пальцем, - что без меня никогда не будешь пытаться сделать что-то такое.              - Локи, нет! Конечно, не буду. Да я без тебя и не смогу.              - А если сможешь? Будет казаться, что сможешь? - бог смотрел уже испытующе и серьезно.              - Нет, Локи. Нет, - Гарри так же серьезно отрицательно замотал головой. - Я знаю, что надо беречь это тело. И я знаю, что нельзя попасть в тюрьму, или в психбольницу, или... в школу Брутуса.              - У меня замечательный избранный. Ревностный, предусмотрительный, умный. Лучший, о котором можно было мечтать.              Они вернулись домой, где Локи быстро переоделся в синий непромокаемый комбинезон с надписью на спине.              Петуния, стоявшая на передвинутом в центр комнаты столе и мывшая хрустальную чешскую люстру (судя по объему работы - не самый удачный выбор Локи во время их набега на магазины), чуть не выронила из рук мыльную губку.              - Мойка окон?! - поразилась она. - Ты что, работать пошел?              - А что поделаешь, тетушка, - ответил он, увидев выглядывающего из своей комнаты Дадли. - Деньги кончились, а я тут кое-кому пейджер задолжал. С воровством я твердо решил покончить, на новую раскрутку на рынке не хватает, от магазина дохода еще нет, так что, - он зашел в ванную и набрал полведра воды, - остается только горбом и руками.              - Гарь, ну ты че, - кузен покинул свое убежище и впервые с утра нарушил молчание, - да я это... Я бы еще подождал. До прибыли с магазина.              - Нет, брат, нет, - Лафейсон налил в ведро колпачок какого-то средства из бутылочки, которая шла в комплекте. - Я так не могу. Ты был прав, я обещал - и я должен сделать. Как можно скорее. Слово и братская дружба прежде всего, - он натянул на руки огромные ярко-желтые резиновые перчатки и взболтал воду в ведре странной щеткой, похожей на стеклоочиститель автомобиля. "До получения пены", как было написано на наклеенной на бутылочке этикетке.              - Ну давай это... Я пойду с тобой помогу! - вот тут на Дадли уже вылупились и Петунья, и Гарри.              - Ты потрясающий, правда, - как ни странно, мальчишка, так легко клюнувший на всю эту ерунду, его действительно немного растрогал. - Но я не могу принять твою помощь за единственный пейджер во второй раз. Это будет нечестно. Ты и так уже думаешь, что я могу тебя в чем-то обманывать. Это насчет рюкзака. Найдешь в нем деньги - все твои.              Бог прошел мимо растерянно-виновато глядящего на него кузена и, уже выходя из дверей, проникновенно сказал:              - Прощай, брат. Это я на всякий случай. Говорят, это очень опасная работа - можно запросто поскользнуться на мокрой мыльной стремянке или пораниться стеклами. Так что... просто пожелай мне удачи.              * * *              А вот удача ему могла действительно очень понадобиться. Это, конечно, забавно - нарушать законы одновременно двух разных миров. Не рекорд, конечно - бывало и больше. Но чревато всегда.              Он не без труда дотащил до места и поставил стремянку. Повесил на видном месте табличку "Осторожно! Мойка окон" и, взяв в одну руку ведро со щеткой, полез наверх.              - Если все-таки попадемся, что будешь говорить, ученик?              - Я?              - О, да ты совсем не оцениваешь рисков. Тот, кто живет в этой квартире - он маг. Даже если такой же недомаг, как старушка, то снимали ему квартиру настоящие маги. При серьезной защите меня вообще выбросить может. Так что - да. Именно ты.              И что самое скверное, может статься и так, что он даже не преувеличивает. Что он знает вообще о человеке, который все это организовал? "Директор Хогвартса и великий волшебник. Его так обожала Лили". Да, тетушка, да. Потрясающе исчерпывающая информация! Но вот это "великий волшебник"... Исходя из того, на что способен необученный десятилетний мальчишка, можно только предполагать уровень директора школы, где обучаются такие, как он. И вот куда же он сейчас лезет?..              Может, стоило просто дождаться, ежели не письма (кто там знает, придет или нет), то отправки экспресса первого сентября. Это ведь каких-то два месяца... Ага, да. Там портал, и неизвестно на что зачарованный. Что, если ты не ученик, то тебе туда и не пройти? А этого типа отозвать могут в любой момент. Или сам смоется, какой-то он вообще на вид ненадежный. Вот и пиши пропало, никаких ведь концов не найдешь. И поэтому...              - Долго раздумывать будешь? Нам уже заходить, - он перелез через перила балкона. Поставил ведро, положил щетку.              - Я скажу... А я правду скажу! Что увидел, что он за мною следит, что поэтому я ходил к детективу. Но не вытерпел и решил сам проверить. Вдруг он маньяк? И дома у него фотографии?              - И коллекция замороженных в холодильнике глаз и ушей? Я шучу. На самом деле - просто блестящая версия. Лучшей бы даже я придумать не смог. - (Потому что для этого действительно надо быть очень глупым, насмотревшимся дурных мидгардских фильмов напуганным малышом). - Что ж, - бог чуть улыбнулся, азартно свернув глазами, - тогда начинаем.              Это все было одним движением. Последний взгляд в сторону прогуливающихся прохожих, ладонь, убирающая стекло балконной двери, шаг вперед, полуоборот и едва заметный жест рукой, возвращающий преграду на место.              Ну вот и все. Он на секунду застыл. Ничего не звенит? Не воет, не бьет током, не лает? Не пытается усыпить или одурманить чарами или газом? Не парализует, не обездвиживает, не записывает, не... Следит! Вот таки да.              Он резко обернулся на возникшее ощущение и встретился взглядом с большими круглыми глазищами... О, ну, конечно. Совы́. Небольшая черная птица сидела в клетке, стоящей на столе посреди комнаты.              - Ну, здравствуй, птичка. Это очень большая удача.              Впрочем, чуть подождет. Надо сперва пройтись по квартире.              И прошелся. Ничего интересного. Да и неинтересного тоже. Стойкий запах табачного дыма и пустота. Еще более пусто, чем было у них, когда они только вселились. Просто минимум мебели, ни штор, ни скатертей на столах. На кухне ни посуды, ни столовых приборов. В ванной... Мыло без мыльницы, а в углу швабра с ведром. И без тряпки (он вспомнил мучения тетушки). В комнате один постельный комплект на кровати, один в шкафу, и вместо покрывала коричнево-бежевый плед. На столе пачка бумаги, конверты и ручка с чернильницей. Это кроме совы. Вот теперь как раз ею займемся.              Расстояния между прутьями были большие, так что он просто просунул руку, чтобы погладить птицу.              - Локи! Они вообще-то клюются. И клюв у них даже очень...              - И это говорит мой отважный избранный? Боишься, что птичка клюнет?              - Я не боюсь, я бы сам погладить хотел. Просто тебя предупредил. Сова Фигг была злая.              - Она при деле была. На службе, - бог коснулся рукой черных перьев на шее птицы. Они были теплыми и мягкими. - А ты ей помешал. Это все равно, что у дрессированной собаки отобрать палку, - он аккуратно погладил филина по спине. Тот сидел неподвижно и настороженно. - Ты транслируешь ему не те эмоции. В обращении с животным недопустимо бояться или не доверять. Всё, дальше ты сам. Погладь. Ты же хочешь с ним подружиться?              Гарри с удовольствием провел рукой по спине птицы. Филин глухо ухнул и потерся о руку клювом.              - Ну, вот видишь. Он не занят, ему скучно. Он с удовольствием пойдет на контакт. Было бы угощенье - было бы еще веселей. Впрочем... Ладно, пошли. Все равно кое-что еще надо взять. А ты жди, я вернусь, - шепнул он филину и закрыл клетку.              * * *              - А че ты вернулся? - о, любимый кузен. - Чета случилось?              - Ты волновался? Пес у хозяев дурной - кидается на стремянку. Надо бы прикормить, чтобы не сбросил меня ненароком и не погрыз, - и Лафейсон, проследовав на кухню, достал из холодильника пару горстей креветок, несколько абрикосов и нарезал морковку.              - И собака всё это будет жрать? - Дадли уставился на то, как Гарри складывает угощенье в пакет.              Что ж ты за мной все время таскаешься...              - Хозяин сказал, что он любит, - трикстер с притворным недоумением пожал плечами. - Я ж говорю тебе - пес дурной. Вон у Мардж они чай лакают, ты же не удивляешься? Какой хозяин - такие и псы. Тетя, где у вас моток веревки? Я, помнится, приносил.              * * *              А теперь дубль два. Вверх по лестнице, осмотр территории на предмет любопытных, стекло.              - Ну, привет еще раз, птенчик. Заждался? Вылезай оттуда, хватит вольной птице за решеткой сидеть. Не люблю я последнее время всяческих тюрем.              Филин сразу же воспользовался предложением и ловко выпрыгнул через открытую дверцу на стол. Потом расправил крылья и перелетел на спинку кровати. Затем оттуда, поднявшись чуть выше, на приоткрытую дверь. Ухнул, пару раз расправил и сложил крылья и вернулся на стол. Ну да. Особо не разомнешься. Совсем как делать разминку у него в камере.              Что ж так сегодня все напоминает? Не к добру как-то. Надо спешить.              - Вот. Давай, угощайся, - Локи взял лист бумаги из стопки и высыпал на него часть гостинцев.              Филин склонил голову на бок так, что его глаза оказались почти на одной линии по вертикали, немного посмотрел на еду, вроде раздумывая, и начал клевать. Ел он степенно, совершенно без жадности, выбирая то, что ему больше нравится - сперва креветок, потом абрикосы и последней морковку.              - Хороший мальчик. Давай сюда, - Локи выставил вперед согнутую в локте руку. - Будет больно - не вздумай дергаться, - предупредил он Гарри. - Когти у него, конечно, не как у охотничьего сокола, но уж точно покрепче, чем клюв.              Филин вспорхнул и... уселся к нему на плечо. Аккуратно сел - когтей даже не чувствовалось. Хорошо. Не просто почтовый - ручной. Как же ты работаешь, птичка? Как мидгардские голуби, и летишь только к своему дому, или как асгардские во́роны, и тебя можно отправить с заданием куда угодно? Птица волшебная, так что, можно надеяться, что второе. Вот сейчас и проверим.              - Знаешь где... Марш Уолл 10, квартира семнадцать?              - У, - сказал филин, наклонив голову.              "У" - это, конечно же, хорошо. Но не очень-то объясняет. Ладно, поехали. Эксперимент.              - Давай сюда, - бог похлопал по столу ладонью. - Быстро, быстро, время идет.              Он привязал конец веревки к лапе птицы, которая совершенно спокойно посматривала на то, что он делает. Затем взял из стопки лист бумаги, сложил вчетверо и вручил филину. Тот зажал листок клювом аккуратно, почти не помяв. Тоже неплохо. Послание можно и не привязывать. Теперь на балкон.              - Ладно, пошел. Занесешь на балкон, оставишь там и возвращайся, - он скомандовал птице, и она взмыла.              Эх, заснимут его за этим занятием, никакие оправдания не помогут. Или есть здесь, в Мидгарде, любители всякой звериной экзотики? Надо было хоть у Линды спросить. Впрочем, Фигг сову днем отправляла, вероятно, не так уж и страшно.              Он стоял, стравливая веревку, пока птица не достигла девятого этажа. Выполнив поручение, филин сразу вернулся обратно.              - Молодец! - довольно похвалил Лафейсон. Вроде бы не похоже, что может удрать - ученая птичка. - Вот награда тебе, - он подсыпал на стол угощение из пакета и отвязал веревку. - А Бромптон Роуд 87 (1) найдешь?              - У.              - Замечательно. Гаррик Роуд 1? Регент стрит 188? (2)              А если так? Без адреса?              - Букингемский дворец. Вокзал Кингс-Кросс. Рынок Биллингсгейт.              Только по Англии? А если?..              - Пентагон. Гала-музей Штутгарда (3). Эмпайр-стейт-билдинг (4).              Все "у" да "у". Надо проверить на что-нибудь несуществующее.              - Королевский дворец Асгарда.              - У? - филин переклонил голову в другую сторону.              - Башня Старка. Центральный офис компании Тесла Моторс. Авиабаза ЩИТа.              - У, - недовольно произнесла птица, нахохлившись.              Вот и понятно все даже и без Орнеллы. Можно было бы по всем фирмам из списка пройтись, но не стоит лишний раз злить почтальона. Явно ведь принял за издевательство. Тогда самое главное.              - Косая Аллея... - (что же назвать-то, он ведь ничего там не знает), - один.              Да! Птичка ухнула очень даже понятливо. Первый номер там есть. Не было бы - называл бы просто подряд, и неважно, что пташечка сердится. Он вручил филину новый сложенный лист.              - Косая один, там оставишь... на крыше.              Что ж, теперь самое главное.              Лафейсон кладет руку птице на голову. Вторую - себе на грудь. Сосредотачивается, прикрывая глаза. Вдох, выдох...Проникновение... Перенос... Слияние... Отождествление. Ну же...              Зрение постепенно настроилось. Свет в комнате слишком резкий и яркий, неприятный, очень хочется прикрыть глаза. Предметы вблизи расплываются, зато вдаль всё отлично. Давай, птичка. Пошла.              Пол резко уходит вниз. Распахнутое окно встречает его светом мучительным, почти нестерпимым. Скорость... О, как! Более чем приличная. Четкость картинки внизу потрясающая. Такая резкость при дневном свете даже болезненна. Люди мелкие, как кузнечики, но при этом чудесно различается каждая мелочь. Вплоть до пачки сигарет в руках или бумажника.              Улицы, крыши домов, квартал за кварталом.              - Локи? А что ты делаешь?              - Делал! Пока ты не... - Головокружение. Потеря связи. Возвращение в комнату.              Да чтоб ты пропал! Ну как же невовремя! Вышибу навсегда в Бездну при первой возможности!!!              - Так давай!!! Я бы сам ушел!!! Я... Я... Куда мне деваться из своего тела?! Ты же хотел меня научить! И я... - мальчик посмотрел на него ошеломленно глазами, полными злых слез обиды и прошептал: - Я теперь понял - зачем.              У-у-у... А вот это уже совершенно отвратно. Внутри просто все сжалось. Громкие мысли... И какие. Кошмар. Договор сейчас просто лопнет по швам, и все кончится. Кончится... Вечностью в камере.              Мелкий ударит по связи и будет прав. Всеотец много чего наговорил ему очень паршивого. На суде, уже взрослому. И до сих пор это режет. А что было бы, услышь он такое в неполных одиннадцать лет?..              - Гарри, - бог прикрыл глаза и на их общей картинке (слава Всеотцу, что она еще есть) присел рядом с мальчишкой на корточки. Постарался заглянуть в неизвестно куда глядящие наполненные слезами глаза. - Ты же знаешь. Я могу иногда сказать...              - Нет! Ты не сказал! Ты так думаешь!!! Ты просто так думаешь, - повторил мальчик тихим прерывающимся голосом. - Я тебе просто мешаю. Я же знаю. С самого первого дня.              Как же хочется просто солгать... Просто убедить, что не так. Не получится. Хелевый договор, как же он паршиво устроен. Надо как-то иначе. Без лжи.              - Ооо... Вот что я думаю, лучше не знать никому. Я часто желаю... смерти своим самым близким. Я представляю, как дотла сожгу город, который больше всего на свете люблю. Как натравлю врагов на свой мир, чтобы они стерли его в облачко космической пыли. Но это же не... Я бы никогда такого не сделал! Думать и делать - совершенно разные вещи! Да, я подумал... Согласен, совершенно не то. А ты сейчас делаешь. Еще немного - и порвешь нашу связь. Потому что... Как раз ты меня вполне можешь вышибить. Не я тебя. Ты.              Он поморщился и покачал головой. Все это было реально отвратно. И жутко невовремя.              - Меня все судят. За то, что я сделал. И что говорил. Но ты сейчас судишь меня за мои мысли. И приговором мне может стать, - он распрямился и сделал оборот вокруг себя, появляясь в наручниках, - вечное заключение. Это же как-то... вообще перебор. Не считаешь?              Молчит мелкий. Но хотя бы внимательно слушает. И не смотрит своими зелеными глазищами в потустороннюю пустоту. Мы на верном пути, немного добавим.              - Люди много чего могут выдать в сердцах. А тем паче - подумать. Пожелать провалиться, или смерти, или... даже неприлично сказать. Только это не значит, что они действительно такого хотят. Или думают постоянно. Ты же не маленький, чтобы принимать все буквально и не понимать очевидных вещей. А ты прервал меня очень невовремя. Да, я знаю - я тебя не предупредил. Но ты тоже уже в состоянии понять, что если я сажусь в медитативную позу, то это не блажь. Значит, то, что я делаю, требует особого напряжения и концентрации. И лезть мне при этом под руку, - он прикрыл глаза и пожал плечами, - это точно чего-то такого наслушаться. Тсс... - он остановил Гарри от попытки что-то сказать. - Мы не будем больше ни минуты страдать по этому поводу. Что было, то было. Получили опыт, отправились дальше. В следующий раз я тебя предупреждаю, а ты мне не мешаешь. И всё. У нас совершенно нет повода для какой-то трагедии. А так же нет времени. Сейчас птичка вернется, и мы просто всё сделаем заново. Да? Ведь у нас все хорошо?              Ооо... Ну, что ж ты молчишь-то. Я ведь уже превзошел сам себя. И, кажется, по убедительности даже переплюнул Хесеша. Мелкий, ты что? Ты же добрый, умеешь прощать. Не как Тор с Всеотцом. И уж точно не как... Должны же мы быть в чем-то разными! Нет, ну точно ведь проще избавиться! Тсс... Спокойно. Не хватало еще запустить новый круг.              - Да, Локи.              Ну, хвала Иггдрасилю! Только без выраженья совсем. Ладно, просто немного понервничали. Вон, и правда, уже птичка летит. Ну, иди сюда, почтальончик, покушай.              - Нет? Не хочешь? А отдыхать тебе надо? Или сразу можно новый заказ?              - У.              Да ты полиглот! Нет, вон в клетку полез, значит, отдохнуть все-таки нужно. И какой-то... Недовольный совсем.              - Ау, черненький? Что-то случилось?              Молчит, только зыркает злобно. Мелкий, что ж у тебя дар со змеями есть, а с совами не сложилось. Как-то все сложно. Все же не ворон совсем, мало что напрямую разузнать можно. Хоть с адресной книгой и лихо работает. Кстати, насчет адресной книги.              - А просто по именам можешь? Отнесешь письмо Петунии Дурсль?              - У.              Злобно так, недовольно. Ладно, неважно. Сейчас это не нужно. Вот только с рассерженной птицей уже так просто не соединиться.              - На меня злишься, да? - протянул в клетку руку. И сразу отдернул. Просто реакция сработала, а то бы тюкнул прилично.              Так. На что может злиться птица. Устала, не туда погнали, голодная (нет, не тот случай), яркий свет раздражает (да, понял уже), не дают днем поспать, человек не так пахнет, от него идет не та энергия... ну да, уже, конечно, не та. Все паршивенько сбилось. Или... Разозлилась на ментальное вмешательство?              - Что это с ним?              - Замучили злые волшебники. Ты еще помрачнее спроси, так вообще не подпустит.              - Да. Я во всем мешаю и все порчу.              Лафейсон закрыл руками лицо. А ведь так все хорошо начиналось. Этот день безнадежно испорчен, или можно еще как-нибудь это переломить? Время есть - значит, нужно использовать. Каждый день таскать лестницу и "мыть стекла" - плохой вариант.              - Нет. Я испортил. Просто забыл предупредить, и все пошло не туда. Мне всегда за любую ошибку приходят, - он огорченно-неверяще покачал головой, - какие-то совершенно запредельные галактические счета.              Резонанс мерзких чувств. Трясина. Болото. Как же выбраться-то... Просто дико захотелось уйти. О, нет. В камере будет не лучше. К Хешу? Это еще веселей. В битву бы какую-нибудь ввязаться, все бы как рукой сразу сняло. Так нет же, не светит совсем. Здесь - в детском теле, у Хесеша без тела вообще, у себя без магии и за стекляшкой. Так что... не повоюешь.              - Избранный? Будем из трясины выбираться или дальше друг друга топить? Ну, хорош обижаться, я уже ведь все объяснил.              - Я не... - Гарри замолчал и уставился в сторону.              - Не обиделся? - бог усмехнулся с сомнением.              - Разве это так важно? - мальчик скривился словно от боли. Ему, видимо, правда было трудно держаться. - Главное, что я знаю, что я помеха тебе! Научи меня выходить, - попросил он тихо, заглядывая Локи в глаза. - И я просто уйду. Я все равно никому не нужен! А тебе останется тело и магия. Ты же... - Гарри судорожно сглотнул, из его глаз наконец хлынули слезы, и он сразу же отвернулся. - Ты ведь только из-за этого ко мне пришел, да?              Жуть какая. Это же надо... Сердце будто тисками. А что тут сказать?! Ведь планировал, обсуждал, спрашивал у Хесеша. Только никогда не думал, что мальчишка поймет. Как же вышло так все-таки, а? Не должно было подобного выйти! Почему всегда самая гнусная ложь открывается так некстати? Вот и начинаешь понимать Всеотца, который в таких ситуациях сразу же впадал в сон. Потому что от подобной правды хочется именно этого - просто провалиться куда-то. Не слышать. Не чувствовать. Не существовать. Ну и как он сейчас выглядит? С перекошенным лицом, не в силах сказать ни единого слова?              Исправлять это надо. Исправлять. А не проваливаться. Потому что совсем немного, и ведь точно куда-то провалит. Причем навсегда.              Вдох и выдох. Вдох, выдох. Это можно исправить. Ничего критического не произошло. Пока. Тошно - ладно. Вообще не впервые. Время бежит, как песок. Мальчик ждет. И пора выкарабкиваться из самим же вырытой ямы. И поэтому... Вдох и выдох.              Это суд. Это сцена. Это роль. Переубеди мальчика, Лафейсон. Ты его хорошо знаешь. Ты его чувствуешь. Не сумеешь - грош цена тебе как лидеру. Не поверит этот - не поверит никто. Вдох и выдох. Это неправда, что он говорит. Это просто ошибка. Малыш заблуждается. Переубеди его просто, и всё. Вдох и выдох.              Ты же не хочешь, чтобы он так считал? Нет, конечно. Разрушительно. Недопустимо. И... больно. И поэтому. Ты сейчас соберешься и сделаешь всё. Всё, что можно. Лгать нельзя - не проблема. Нам есть, что сказать. Вдох и выдох. Ну, вперед же. Это просто. Твой выход. Удачи.