Храм духа на двоих

      — Чтобы репетитор действительно мог помочь, — с легким укором улыбнулся Хесеш, — его все-таки иногда нужно слушать. Домашние задания выполнять, не затягивать с «разберусь», не пропускать занятия, которых и так совсем немного осталось, и всё-таки почитать рекомендованную литературу.       — Больше чем тебя я разве что отца слушал в детстве. Оказалось всё ложью. Так что, — невесело усмехнулся Лафейсон, — не очень у меня хороший опыт кого-либо слушать и кому-либо доверять. Да меня мать обманывала, о чем здесь вообще говорить! С тех пор зарекся — верю только себе. Но ты, бывает, интересные вещи толкуешь, и попробовать можно. Ладно, не ной, давай уже вашу литературу, будет время — посмотрим.       — Не нашу, ты не к нам жить идешь. Ты ведь опять собираешься править теми, кого совсем мало знаешь, хотя сказал…       — Что за бред? Сам мне сколько втирал, что они во многом совершенно как асы, я уже почти убедился. Чего мне еще о них читать? Уж своих-то я знаю.       — Одно отличие точно есть, и оно очень важное. Это срок жизни. Я же тебе говорил — они за это время такой путь прошли… И поэтому историю, литературу, философию, психологию, ну как же…       — Историю? Хеш, я отлично знаю историю Девяти миров — нас учили! Последнее значимое событие на Земле было в 965 году по их летоисчислению — вторжение Йотунхейма и начало Асгардо-Йотунхейсмской войны. С тех пор ничего в масштабах Галактики у них не произошло. Так, местная кутерьма. Зачем мне она?       — Вот если бы ты немного почитал и подумал, — лукаво-увещевающе улыбнулся ему Хесеш, — то ты бы понял, что я имею в виду, говоря, что тебе немного не повезло родиться, обогнав свое время. Увидел бы, как с поколениями менялись все ценности. И как у правителей стал действительно цениться политический ум, а не физическая сила. И как цивилизацию стали двигать отнюдь не воины — ученые и деятели культуры. И в обществе стала цениться аристократичность и изысканность, развитость чувств, а не суровость и прямота. Тебе бы понравилось, — снова улыбнулся змей.       Локи задумчиво усмехнулся, потом посмотрел нагу в глаза:       — Немного представляю. Кое-что выудил из мозгов тех, с кем дело имел. Даже пару фраз Макиавелли запомнил — понравились. Тем лучше, Хеш. Значит, как раз им впору придусь. Говорю ж — зря ты волнуешься.       — Но ведь они дальше пошли. Империи рухнули, ушел в прошлое абсолютизм. И очень многие формы социального неравенства преодолели или пытаются преодолеть. И всякие стереотипы, шаблоны. И ценить уже стали другое совсем — насколько ты других понять можешь и наравне с ними быть, а не кичиться происхождением или даже успехами. А ты весь в этом высшем и низшем, женском-мужском, достойном и недостойном. И Макиавелли тоже правитель средневековый, и его изречениями пользоваться… В общем, я правда боюсь, что если со своим нынешним мировоззрением пробьешься наверх, то понимания ты никакого не встретишь и снова будет взаимная ненависть и война, и плохо это закончится либо для тебя, либо для мира, который ты действительно на несколько столетий назад можешь отбросить. А ты мне начал про технологии с медициной. Это, конечно, хорошо, но не главное. К тому же… Я так понял, что ты и сам не уверен, что сумеешь что-либо из этого дать.       — Змей, прекращай. Как говорят мидгардские школьники — не грузи. Мне до всего этого ууу… Если вообще дойдет. Пока совсем другие задачи. Может, мне и не нужен будет этот Мидгард вообще, если в Асгарде после освобождения всё сложится. Но мне нравится, как ты всё серьезно воспринял, — довольно улыбнулся он. — И не пытаешься, как другие, внушать, что у меня ничего не выйдет, или оспаривать, что я рожден править!       — Ты рожден, как и все разумные — для развития и обретения опыта. Для того, чтобы научиться определять ценное и важное именно для себя на каждом этапе и вовремя пересматривать это. Познать себя и научиться быть счастливым. Подняться на очередную ступень. И хоть в чем-то помочь миру, куда ты пришел. А какой ты выберешь путь и какие стези будешь пробовать — это дело твое. Просто… Постарайся меньше это связывать с тем, где и у кого ты был рожден или воспитывался, от чужих мнений и представлений. Будь свободен от всего этого — быстрее найдешь. Хотя мне кажется… Ты всё еще пытаешься заложенную родительскую программу выполнить, даже когда это стало никому не нужным. Или доказать… Или назло.       — Ну вот, а ведь только тебя похвалил, — недовольно поморщился бог. — Разберусь, — уверенно сказал он, но потом вспомнил, что говорил Хесеш о количестве уже заявленных «разберусь», и рассмеялся. — Всё, друг мой божественный полудемон. Ты и себя доконал, и мне как всегда всю душу вытряс. Пойду я — мне еще если не мир улучшать, то хотя бы жизнь себе в нем. Не только себе, кстати, так что уже можно почти засчитать. А про это, — он повернулся к изображению, — можешь сказать: большие дела — большие ошибки. Я теперь правда не рад, что там погибли гражданские, тем более — зря. — (И уж точно совсем не хотел бы, чтобы об этом когда-нибудь узнал мальчик. Да и снится… не очень приятно.) — Просто… хотел, чтобы в Асгарде деяние моё оценили — у нас именно завоевание считается самым почетным. А еще чтобы Тор… Ладно, неважно. Да, по правде говоря, тогда и выбора особого не было. А теперь… Теперь можно действовать и по-другому. Как твои не в меру развившиеся смертные любят. О, я знаю, чем их лидеры берут — хитростью, обещаниями, силой характера, авторитетом, демонстрацией намерений и возможностей. Подойдет. Не снаружи — так изнутри. Я рожден… Я хочу и могу править, быть лидером. И я всё равно стану… Не царем — если где уже такое не принято, ну так президентом, диктатором, главнокомандующим, лордом. И не бойся — не темным, вот пусть только кто-нибудь скажет! — задиристо рассмеялся он в конце своей пафосной речи. — Проводи, милая, — обернулся он к Сиш. — И за «крокодила» прости, я ж не знал, что у тебя к ним какие-то расовые предрассудки, — рассмеялся он, слегка пожимая плечами. — А я так их очень люблю. Если старшие коллеги твоего господина за дела мои вселенские вдруг до животного меня откатить вздумают… Так я буду просить, чтобы только в него! И… спасибо за всё. Где бы мы все были сейчас, если бы ты меня не переправляла даже тогда, когда сердилась на меня и считала, что я виноват?       — Он надо мною смеется? — непонимающе-удивленно приподнялась с пола Сисшайя, смотря на Хесеша.       — Он надо всеми смеется, — по-доброму улыбнулся ей змей. — Я же тебе говорил. Но извиняется, благодарит и подбадривает только тех, кого по-настоящему уважает и любит. И ты точно первая рабыня, к кому он за всю свою тысячелетнюю жизнь отнесся именно так.       Она так же пристально посмотрела на Локи, а затем счастливо улыбнулась и низко поклонилась, прикрывая свои удивительные глаза.       — Она не животное, Хеш, — слегка укоризненно взглянул бог на нага. — Она ребенок. Наивный, доверчивый, иногда обиженный и сердитый. Но очень верный тебе.       — Я не ребенок! — запротестовала змеедевица. — Мне четыреста пятьдесят восемь лет!       — Ох, милая, — Лафейсон рассмеялся с самоиронией. — Иногда цифры ничего совершенно не значат. Уж я знаю, о чем говорю! * * *       Тщательно вытереть полотенцем с пола пентаграмму, немного потренироваться, поесть. Да, местный суп вкуснее мидгардского даже холодным. Надо в поваренной книге как раз посмотреть, в чем различия. И еще рецептов двадцать-тридцать на память. То есть просто по два раза прочесть. Можно и по одному, но тогда напрягаться придется. А если два — это проще и наверняка.       Но что бы он ни делал, как бы ни был на чем-то сосредоточен, взгляд постоянно утыкался в стекло. Чистое пока совершенно. Понимал ли он, каким соблазном станет это признание?       О, это был совершенно не главный вопрос. Главный — а действительно стоит ли с ним бороться?       И над этим придется… Очень. Хорошо. Подумать. * * *       Он проскользнул в мирно спящее на кровати тело. Надо же, даже в пижаме, хотя и не помнил, как вчера раздевался. Мальчишки не было на ментальном экране, оно и понятно. Ладно, не будем будить — пускай отсыпается.       Сколько времени хоть? Он очень осторожно скосил глаза на стоящий среди завала игрушек на столе будильник. Ого! Ничего себе так — стрелка застыла между часом и двумя.       — Локи… — Гарри всё же почувствовал и возник перед глазами, сладко и довольно зевнув.       — Ну, ты побил все рекорды! — Локи облегченно выдохнул, радуясь, что ни скучать в ожидании пробуждения мальчика, ни будить того не придется.       — Да я давно проснулся, — Гарри потянулся и выбрался из-под одеяла. — Еще в полдвенадцатого. Но как только встал, чтобы пойти в туалет, так меня сразу тетя перехватила и стала ругаться, чтобы я кухню открыл, потому что она принесенную из ресторана еду не смогла в холодильник поставить. И что там все приборы, и что они не могут с Дадли позавтракать. А я ведь не могу кухню открыть! Ты же ее Колопортусом запечатал, а я ни снять его не могу, ни Алохомору не знаю! Ты…       — Стоп! — неожиданно прервал его Локи. — Прежде чем у меня что-либо просить или требовать, даже косвенно, даже просто ради выражения своего недовольства — дважды подумай. Трижды! — назидательно ухмыльнулся он, подняв палец. — И дело не только в том, что я это очень не одобряю, ибо считаю это неуважением к своему учителю, и об этом уже был разговор. Но, если ты помнишь — мы связаны магическим контрактом. И это не шутки. При несоблюдении которого меня может как выкинуть, так и принудительно здесь держать, что произошло не далее как позавчера. Если ты потребуешь у меня чему-то тебя учить, то это придется делать невзирая на остальные дела, обстоятельства и наше с тобой состояние. А ты вообще представляешь, что будет, если такого наберется слишком много? Мне тебя придется учить целый день — мы вообще не сможем ничем другим заниматься!       Гарри стало немножечко не по себе. Нет, ему очень нравилось, когда Локи учил его магии. Но чтобы это продолжалось весь день? В конце концов, это было весьма и весьма утомительное занятие. Иногда нервное и изматывающее. Иногда… даже болезненное. Да и… — он с тоской бросил взгляд на стол со всё еще нетронутыми игрушками, теперь валяющимися вперемешку с кучею книг. А как хотелось бы повторить, как они с Дадли катались тогда на каруселях… Или ходили играть в пенни-аркаду… А еще Локи обещал поехать купаться, поездить верхом, сходить в кино… Нет, учиться весь день Гарри решительно не хотелось!       — Я понял, Локи. Я буду внимателен.       Бог кивнул, и мальчик продолжил:       — В общем, я сказал, что я не выспался и не могу сконцентрироваться нормально и чтобы она не мешала мне спать, а то выброс будет и может ведь дом сгореть! — рассмеялся Гарри. — Ну она поверила и отвязалась. А я лег и стал притворяться, что сплю… И, в конце концов, правда уснул. Потом просыпался два раза. Но тебя не было, так что я опять засыпал.       — Выспался хоть?       — Ага, — довольно подтвердил мальчик. — Есть теперь только хочется. Пойдем, глянем, может Дадли не всё принесенное сожрал? Наплевать, что нет вилок, руки ведь просто потом можно вымыть.       — Можно, — усмехнулся Лафейсон. — А можно просто на кухню за ними сходить.       — А, ну да, — смутился мальчик. — Что-то я спросонья плохо соображаю.       «Только спросонья?» — привычно хотел подколоть его Лафейсон, но сдержался, зато отметил другое:       — Что сказать тете про кухню, ты очень даже неплохо сообразил. Далеко пойдешь. Мне в десять лет еще никого пугать поджогом жилья в голову не приходило.       Гарри посмотрел на Локи, пытаясь понять, хвалит он его или смеется. Но в зеленых глазах бога было намешано как всегда столько всего, что он так и не понял.       — Ладно, убери стекло, — бог кивнул в сторону окна.       — Ммм… — Гарри хотел спросить — зачем, но по деловому виду учителя понял, что просто для тренировки. — Хорошо, — он хотел встать с кровати, но Локи помешал ему.       — Куда?       — За палочкой, — мальчик кивнул на стол.       — А почему она там?       Гарри заморгал совсем уже непонимающе:       — Я… Ну, я проснулся ночью, в костюме… Решил переодеться…       — Оружие всегда должно быть доступно. Представь, что ты не можешь встать. Твои действия?       Гарри посмотрел на лежащую с краю стола палочку, немного подумал.       — О, я знаю, — улыбнулся он. — Юс! Юси!       — Полезный-полезный… — ужонок выбрался из-под подушки и быстро выполнил требуемое.       — Теперь стекло, — скомандовал Локи. — Еще раз. И еще. Неплохо. Вот так и надо начинать день — с самого сложного из изученного. Хорошо бы по всем заклинаниям быстро пройтись, но… Не знаешь, почему у нас постоянно такое со временем?       Гарри улыбнулся и пожал плечами.       — А вот мне кое-кто сказал, что я плохо планирую.       — Он неправ. Мы вчера столько всего успели…       — Но не всё. Так что — продолжаем.       — Еда в комнате Дадли, — попытался перехватить инициативу Гарри. — Они ушли с тетей, я слышал сквозь сон, как они о чем-то спорили, потом хлопнула дверь.       — Сперва кухня, — конечно, Локи сразу же почувствовал разочарование голодного мальчишки, да и сам он испытывал то же неприятное сосущее чувство. — Лучше посмотрим, как там, пока ее нет. Финита! — он рукой снял заклинание с двери. — Кстати, Финитой ты пробовал?       — Да! Не получилось, я же тебе говорил.       — Ну, это в общем-то предсказуемо. Такое заклинание должно накладываться и сниматься индивидуально, а то толку было бы от него… С другой стороны, у нас с тобой магия должна быть очень близкой, почти идентичной. Видимо, Финитой еще не владеешь в должной мере. Сказать точнее можно будет, когда научишься Колопортусу. Кстати… — Локи решительно толкнул дверь и прошел вперед. — Я тебя учить ему не буду. Научишься сам.       — Как — сам? — недоумевающе воззрился на него Гарри.       — А так же, как и я — по книге. Это простой учебник, для начинающих. И там всё описано и нарисовано. Прочитаешь — и пробуй. Должно получиться. Это простая магия, примитивная. Не стекло снимать. М-да… — бог замер посреди кухни, осматривая открывшееся им зрелище. — Ожидаемо, — кинул он, впрочем, не сумев скрыть своей досады.       Помещение в общем-то выглядело вполне чистым. За исключением мелких хлебных крошек, покрывающих пол, и неширокой масляной полосы, украшающей стены на высоте, явно недоступной для кота, чтобы слизать, но зато достаточной, чтобы поймать в прыжке пушистиков лапой. Еще на полу валялся слегка помятый тостер, до этого стоявший где-то на верхней полке. И всё бы не так плохо, если бы не оставляющие сомнений в своем происхождении клочки грязно-кремовой шерсти на полу, окрашенные бурыми пятнами запекшейся крови.       Он встретился глазами с моментально посерьезневшим и огорченным взглядом мальчика.       — Погибли при исполнении, — попытался отшутиться трикстер. — Достойны всяческих почестей на погребальном костре.       — Да, — Гарри постарался выдавить из себя улыбку. Ему не хотелось еще больше расстраивать Локи, он и так чувствовал, что тот только прикрывается этими шутками, но ему тоже очень даже не по себе.       — Мне не всё равно, — неожиданно подтвердил его догадки Локи. — Просто… когда постоянно кто-то рядом погибает, не хочется жизнь превращать в непрерывную череду трагедий. Даже если это происходит из-за твоей ошибки. А у меня все ошибки заканчиваются чем-то подобным. — Он взял веник с совком, сгреб останки и выкинул в мусорное ведро. — Убирать, правда, еще не приходилось, — рассмеялся он. — Ну, что так смотришь? Я слишком циничен?       — Нет, просто ты обещал им пышные похороны, — немного натянуто усмехнулся Гарри.       Бог внимательно посмотрел на него. Какой же всё-таки удивительный мальчик. Поддерживает его даже в этом. Не осуждает, не пытается оборвать. И даже старается быть похожим. Эта близость становится всё сильней и всё глубже. Еще немного, и он не только не сможет его убить или изгнать, но… Как после всего его бросить? А ведь придется. Или… Да что такое, в конце концов, для него несколько лет? Наверное, он бы смог провести их вполне интересно. И для себя, и для мальчика. Если бы не Асгард. Неизвестно, что вообще там творится. Еще и Хесеш… «Погибнет твой мир»…       — Мы им сделаем очень пышные похороны, — он понимающе усмехнулся в ответ. — Если не побоишься спать в комнате с трупами.       — С трупами?       — Ну да. Я бы мог устроить им морг в холодильнике, но тетя явно будет не рада, — развел он руками. — А завтра мы выедем на природу и… Ну, в общем, увидишь. Я покажу тебе похороны по-асгардски. Не будет разве что толпы народу, хотя будь побольше денег, можно было б нанять.       — Что ж они так рисковали с этой стенкой, — покачал головой Гарри. — Не могли бросить недомытую?       — Не думаю, — Локи внимательно посмотрел на оставшуюся жирную полосу. — Она довольно толстая, он бы их не достал.       — Тогда как?..       — Видишь ли, у них нет ни лап, ни когтей, ни присосок. Думаю, держатся на стенах и потолке они только магией. Силы закончились, попытались укрыться, — он взглянул на помятый тостер, — в нем, по-видимому, или за ним. Да не помогло. Нельзя их было вместе надолго запирать. Нет, не так. Не стоило этого делать вообще — к вопросу об ответственности. Так вот оно и заканчивается обычно. Но довольно о безвинно убиенных. Я хочу услышать твои идеи по выманиванию этого опасного хищника. И, к сожалению, придется еще убрать за ним кое-что вон в том углу. И нам очень повезло, что он избрал умывальник своим убежищем, а не уборной, ибо там это сделать было бы куда затруднительнее. Не знаешь, куда родственнички твои отправились?       — Кажется, погулять пошли. Дадли снова канючил, что скучно и телевизора нет.       — Будет, — Лафейсон наблюдал, как его руки выкручивают тряпку от кошачьей мочи. Хоть управление заботливо отобрал мальчишка, полностью самоустраниться от участия в сих процедурах, естественно, не представлялось возможным. Интересно, есть у местных хотя бы какое-то заклинание для подобного? Расспрашивать Фидия насчет бытовых чар как-то не особо хотелось — тот явно его за богатея держит. Ну да, парочка слуг бы тоже не помешала. Да не то это жилище для слуг. И финансовые успехи пока что тоже не те. — Ну, так как кота извлекать будешь?       — Как ты вчера из-за стола — увеличу тумбочку умывальника.       — Я бы тебе дал попробовать, чтобы ты получил опыт последствий непродуманных деяний.       — А что? — не понял Гарри: Локи иногда слишком своеобразно выражался.       — Подумай сперва, чем закончится. Хорошо, подсказка. Как устроен этот умывальник?       — Ой. Да, там трубы. А нельзя так, чтобы… Ну, они вытянулись, что ли, и расширились.       — Может, и можно. Умеешь?       — Ммм… Тогда… Можно просто потыкать под умывальник шваброй!       — О да, выгнать можно шваброй, можно туда воды налить, а можно шумом.       — Точно! Пылесосом!       — Да. Все эти идеи, возможно, эффективны, но нехороши одним: это еще больше настроит его против нас.       — Тогда… Попробуем его приманить? Ну, как ты учил приманивать животных. Кис-кис, — Гарри наклонился и протянул в сторону умывальника руку, сосредотачиваясь на образе рыжего мурлыки и мысленно его подзывая.       — Вряд ли он после всего… — начал с сомнением Локи, но из-под белой тумбочки мойки протянулись две когтистые лапы, затем не без труда просунулась голова, а потом уже и все остальное тело, потянувшись, покинуло свое убежище. Кот осторожно подошел к протянутой руке, затем сосредоточенно ее обнюхал.       — Всё хорошо, — прошептал Гарри то ли коту, то ли Локи. — И ничего такого страшного… или трудного, — это точно предназначалось последнему, Гарри старался сдержать слишком довольную улыбку.       — Да он просто наглый и бессовестный, — охарактеризовал бог питомца. — Ни капли чувства вины. Да, он хищник и был голодным, инстинкт и прочее. Но речь ведь не только об этом. Кто до этого не слушался, прятался и руку тебе изодрал?       — Он тебе ее изодрал, — возразил Гарри. — А ты до этого сперва придавил его клеткой, потом запертым уронил вверх тормашками, а потом, схватив за горло, кричал, что выкинешь его на помойку и что он сто лет никому не нужен. — Мальчик осторожно поднял животное с пола и, поглаживая на груди, понес в комнату. — Вот сам бы ты что на его месте сделал?       — Ооо… — Лафейсон рассмеялся. Он бы на его месте… Воображение быстро нарисовало картину. Ну, такого внушительного разгрома: разбитая посуда, разодранные на полосы занавески, обгаженное белье и кидающийся со шкафа на голову с намерением выцарапать незадачливому хозяину глаза кот. — А ты умеешь быть убедительным. Наш-то еще — вполне приличное животное!