ЗАХАРИ
Захари МакКуарри убеждён: помогать людям – дело глупое и неблагодарное. Не из-за того, что душа его черна и сердце каменное, а потому, что свято верит в крылатую фразу, чье авторство доподлинно неизвестно, о том, что «Благими помыслами выстлана дорога в ад». Вот хотя бы сейчас, инцидент у замкового колодца, чем не подтверждение его убеждениям? Захари раздраженно выдыхает через стиснутые зубы, стараясь сдержать злость, правда дается ему это с огромным трудом. В ушах все еще стоит звон от пощечины, что ему отвесила эта блондинка. Если бы она его толкнула или ударила, вероятно, Зак бы стерпел. Но беда в том, что пощечина для него – едва ли не самое унизительное, что может сделать женщина мужчине. Хотя, он никогда не считал это разделение на слабый и сильный пол чем-то самим собой разумеющимся. Захари двумя руками за равноправие, и равноправие во всем. Желая избавиться от злости, что клокочет в груди, Зак снимает пиджак и вешает его в шкаф. Глупая старая привычка школы-интерната для мальчиков. Все должно быть аккуратно разложено по местам, в шкафу и комнате – идеальный порядок. На самом деле, Захари ненавидит это всей душой, но все равно следует вдолбленному школьному правилу, когда дело касается одежды. Он расстёгивает верхние пуговицы рубашки и подходит к окну: из него прекрасно виден замковый колодец и бескрайний океан за каменными стенами. Девчонки все еще там, что-то обсуждают, активно жестикулируя. Наверняка то, какой Зак негодяй, подлец и псих. Хорошо, что он оттуда убрался, иначе не миновать беды. Пусть эти чересчур мнительные особы сами найдут себе занятия по вкусу, пока не явятся его братья. Неблагодарные. Они даже не представляют, причиной каких непредвиденных перемен в жизни каждого из братьев МакКуарри являются. Когда Захари позвонил Кун и будничным тоном зачитал письмо Оливера МакЛанси, Зак подумал, брат его разыгрывает. Но, пораскинув мозгами, пришел к выводу, что это скорее в духе Расти, а уж никак не сдержанного и здравомыслящего Куна. Хотя, Зак очень долго не мог принять известие брата за правду. Стать наставником для кого-то? В его-то возрасте? Да ему всего лишь восемнадцать, чему может он научить какую-то там девчонку? Какая несусветная глупость! Но хуже всего не то, что нужно будет возиться с кем-то дни напролет, молясь всем богам о терпении, чтобы не прикончить тупоголовую курицу (а только такую и могут отправить на одинокий остров отчаявшиеся родители, безнадежно пытавшиеся хоть чему-то ее обучить). Самое отвратительное в этой ситуации – это приказной тон, которым Оливер МакЛанси повелевает приступить к выполнению задания. Правда Куну «повезло» больше всех. Если три девицы, что предписаны к младшим братьям, пусть и бестолковы, хотя бы являются потенциально-успешными ученицами, то та, что досталась Куну – это отдельная тема. Она — ничто. Ни сил, ни способностей, ни воспоминаний. Просто человек, который появился в семье вождя клана, Оливера МакЛанси. Позор, стыд, провал из провалов. Никогда подобного не случалось, чтобы ловец не вспомнил прошлое и не обрел силу. А это значило только то, что Оливер просто пытается сбыть с рук дитя, чьим отцом скорее всего не является. Дата приезда девиц была указана в письме неверно, ибо они притащились в замок на два дня раньше. Дуглас был в шоке: в ворота стучатся двое незнакомок, которых личный водитель одной из них доставил прямиком к замку. Они суют под нос несчастному дворецкому записки от своих родителей, а Дуглас понятия не имеет, что делать: ни одного из хозяев в замке нет. Кун уехал в одну из своих тайных поездок в леса, где его не найти даже отряду следопытов с собаками, Расти развлекается на каком-то греческом острове в компании однокурсников и наверняка их дни и ночи скрашивают длинноногие девицы с большой грудью, Джед вообще находится на вверенной ему службе и обязан хранить границу Потустороннего мира незыблемой. В зоне доступа дворецкого был только Захари, который ожидал начала летних каникул уже с меньшим рвением, ибо выполнять роль наставника парню совершенно не хотелось. Услышав встревоженный голос старого слуги, который всегда сдержан и вежлив, младший из братьев МакКуарри подхватил свой еще не уложенный до конца чемодан и уже через несколько мгновений стоял посреди внутреннего двора своего родового замка. На нос ему тут же упало несколько дождевых капель, и не успел парень дойти до двери, как разразившийся ливень вымочил его до нитки. Над головой полыхнули молнии, заставив вздрогнуть от испуга и неожиданности. Швырнув чемодан на пол у порога, Захари направился в кухню, где его с радостью встретили Дуглас и миссис Форбс. Но настроение парня уже было ни к черту, а погасший после его появления в кухне свет стал последней каплей. — Напоите их чаем, дайте конфет. Не знаю, забейте чем-нибудь им глотки, только чтобы я их не слышал до завтрашнего утра, – парню хотелось непременно что-нибудь сломать и сделать это с грохотом и треском, но Зак старался совладать с охватившим его гневом. — Но, сэр, комнаты еще не готовы. Ваш брат собирался сделать необходимые распоряжения завтра по прибытию, – Зак радовался, что не видел в темноте озабоченного лица дворецкого. — Но вы же знаете, какие комнаты он собирался выделить для наших внезапных гостей, не так ли? — Конечно, – в разговор вступила домоправительница. – Я позабочусь о том, чтобы побыстрее их подготовить. — Вот и прекрасно. А я займусь ими завтра, – с этими словами младший МакКуарри вновь воспользовался телепортацией и очутился в своей комнате. Один взмах рукой – и на старом камине зажглись свечи. Парень опустился в глубокое кресло и уставился в окно – там одна за другой сверкали молнии, наводя на него смутно знакомое ощущение волнения и тревоги, будто бы когда-то давно он уже видел нечто подобное. Возможно, он об этом вспомнит, но когда это случится, неизвестно. Кун ничего не мог поделать с заклятием, ограничивающим доступ к воспоминаниям, наложенным уже не одну сотню лет назад на все племя ловцов. Брат считал это глупостью, неоправданной предосторожностью, но менять законы было не в его силах. Поэтому Захари ничего не оставалось, кроме как ждать, а терпение – несуществующая черта его характера. Из троих младших братьев только Джед обрел память прошлого, и едва он это сделал, как тут же был отправлен на границу Потустороннего мира, на пост, который был уготован ему с самого начала времен. Шум дождя, заглушаемый раскатами грома, действовал на Захари угнетающе. В груди почему-то ныло, настроение падало на самую нижнюю отметку, и объяснить подобную реакцию Зак не мог. Сколько себя помнил – дождь всегда вгонял его в депрессию, да такую, что в пору резать вены. Именно накатившая депрессия и щемящая сердце тоска вывела Закари из себя больше, чем непредвиденно раннее прибытие гостий. Сидя в кресле, стараясь перебороть овладевшие им чувства, Зак услышал, что в комнату вошел Дуглас. Он нес перед собой старую рацию, которая шипела и потрескивала. Сквозь шум парень с трудом разобрал слова пилота, который просил разрешение на посадку во дворе замка. — Ни за что! – рявкнул младший МакКуарри. – Мне плевать, где ты осуществишь посадку, но это будет не мой зеленый газон. Рация полетела в стену, а Дуглас молча удалился. Он знал, что в такие моменты лучше всего тихо унести ноги. За ночь состояние молодого хозяина заметно улучшилось, и он в приподнятом настроении спустился вниз, с гордостью обошел территорию замка, привел в порядок заросший за время его отсутствия цветник и мокрую, прибитую дождем траву. Все это заняло у него не больше получаса, но радость от созерцания роскошных розовых кустов компенсировала вчерашнюю депрессию. Захари постарался вести себя, как можно более дружелюбно с девушками, что предстали его глазам. Они выглядели уставшими и встревоженными, все четверо, и где-то на задворках его сознания промелькнуло сожаление о вчерашнем вечере, но ненадолго. Зак мгновенно отметил про себя, что та высокая девушка, которую зовут Флора – выросла в деревенской глуши. Широкоплечая, загорелая, натренированная, она привыкла к физическому труду, а не к обмену любезностями. Простая, невычурная одежда и лишенное макияжа лицо выдавали в ней простушку, не привыкшую к городской суете. Флоре не хватало лоска, что мгновенно чувствовался в сестрах МакЛанси – маникюр, чистая кожа, не кричащая о своей цене, но несомненно дорогостоящая одежда. Обе миниатюрные, являли собой зеркальное отображение друг друга: в цвете волос, глаз и оттенке кожи. Даже без укладки и косметики МакЛанси контрастировали с высокой рыжеволосой девушкой с фамилией МакОлей. Самая последняя, скромная и серая, словно мышь, вовсе не привлекла его внимания, и лишь потом, в процессе экскурсии по замку Зак отметил живое лицо и горящий любопытством взгляд Эмили МакФи. Она был выше Рейны и Миналетты, но сильно уступала в росте Флоре. Коже ее была бледна из-за затворнической жизни, голос тих, а манеры буквально «кричали» о прекрасном воспитании на контрасте с остальными гостьями. После вспышки гнева у колодца, все четверо стали ему ненавистны. Особенно Эмили, которая выглядела испуганной больше остальных. Флора и Рейна были в изумлении, блондинка с нелепым именем скривила лицо от боли в шее, а вот Эмили смотрела на него, как на чудовище, способное причинить страдания невинным, и этот ее взгляд был хуже всего остального. Уж слишком потерянной, потрясенной она выглядела. — Н-да, – хмыкает себе под нос молодой человек, отворачиваясь от окна, – ничего себе вышла первая встреча.ФЛОРА
Она ворошит носком ботинка лепестки роз, которые плавно опали на траву после эффектного исчезновения Захари. Флора впервые встречает такого эгоцентричного парня и радуется, что еще не успела проникнуться к нему симпатией, хотя сделать это было проще некуда – Зак настоящий красавчик. Правда, слишком утонченный на ее вкус. — Мы должны отомстить, – говорит девушка и встречается взглядом с аметистовыми глазами Рейны. Губы у нее поджаты, брови нахмурены. — Может быть, не стоит? – робко произносит Эмили. Она испуганная и бледная. Наверное, столь бурные проявления эмоций ей в новинку, Эми производит впечатление довольно спокойной и уравновешенной девушки, ну за исключением, когда чувства все же берут верх и небо проливается дождем. Нрав самой Флоры такой же, как и у отца: вспыльчивый и прямолинейный, свойственный большинству ирландцев, по этому выходка Захари не стала для нее глобальным открытием, хотя и удивила МакОлей. — То есть, позволить ему и дальше вот так себя вести? – вскидывает бровь Флора. – Нет, так это оставлять нельзя. — Согласна, – кивает Миналетта, отряхивая джинсы от травы. – Я просто в шоке от подобного эгоизма. — А меня больше взбесило то, что он распускает руки! – говорит Флора. — Ну, технически, руки распустила первой я, – Миналетта указывает на себя пальцем. — А, и это дает ему право хватать тебя за горло? – прищуривает глаза ее сестра. — Ну, хорошо, что я не получила в глаз, а то было бы круто: драка с потенциальным наставником в первые тридцать минут знакомства, – смеется блондинка, а потом уже серьёзным тоном добавляет. – А отцу об этом расскажут? — Чтобы не рассказали, предлагаю Захари утопить, – выдвигает свою идею Рейна и кивает головой на ограду колодца. Эмили все это время молчит, а Флора, слушая диалог сестер, гадает про себя: какой же дар у Миналетты? Она еще не проявила свою силу, как все остальные. Может, лучше контролирует эмоции? Но это предположение девушка отмела сразу: с этим у блондинки явно проблемы. — Хорошо, я поддерживаю инициативу Флоры отомстить паршивцу. Но как же хочется есть... — Как всегда! – закатывает глаза Рейна, обнимая сестру. – Тебе лишь бы живот набить! — Тогда, может быть пойдём завтракать? – радуясь смене разговора, предлагает Эмили, и все девушки направляются к донжону. Флора вновь оглядывает высокие каменные стены, увитые плющом, старинные раскидистые деревья, аккуратно подстриженный газон и мечтательно вздыхает. Ей представляется, как в далекие времена тут шли кровопролитные битвы, благородные рыцари сражались за свои владения, а дамы с молитвой провожали их у ворот; как во дворе в мирное время устраивали пиры с расставленными полукругом огромными столами, слуги сновали меж них с подносами с различными яствами, а невдалеке устраивались менестрели, развлекая своими песнями народ. «Возможно, так все и было, – думает Флора. – Эти стены помнят не одно столетие войн и мира, застолий и танцев. Должно быть, это восхитительно – расти в подобном месте! Чувствовать дух старины, что пропитывает здесь каждый камень». Девушка смотрит наверх, где высокие замковые стены сливаются с башнями, погребенными под зарослями плюща. Ей ужасно хочется взобраться по ним вверх, на самую крышу и окинуть взглядом земли, что откроются ей с такой высоты. Но Флора не решается озвучить свои мысли вслух, она еще стесняется делиться подобными впечатлениями с этими девушками. Хотя ее не покидает странное ощущение близости, что мгновенно возникло между ними. Флора повстречала Эмили на маленьком причале, куда ее доставил паром. На ее плечах был громадный рюкзак, что тер кожу под футболкой. А МакФи куталась в теплую кофту на пронизывающем морском ветру, сжимая в одной руке ручку чемодана. Рядом с ней маячил мужчина среднего возраста в сером костюме и безуспешно предлагал ей свой пиджак. На причале больше никого не было, и растерянная Флора спросила, не знают ли двое незнакомцев, как добраться до замка МакКуарри. Девушка с черными волосами, которые безжалостно растрепал ветер, вскинула в удивлении брови и сказала, что и сама направляется туда же, но нужно дождаться, когда позволят забрать машину с грузовой палубы парома. Странно, но они почти не разговаривали всю дорогу до места назначения, и настроение каждой из девушек ухудшалось – небо заволокло низкими тучами, и уже слышались раскаты грома. Но уже в замке, согревшись у камина, разговор пошел легче, и Флора умилялась про себя скромности и застенчивости своей новой знакомой. А потом появились двое сестер МакЛанси. Взрывные и импульсивные, как и она сама. Бедняжка Эмили, едва не лишилась дара речи от изумления при сцене с молнией и загоревшимся диваном. Это, определенно, приятные воспоминания, и Флора улыбается уголком губ, припоминая их первую встречу. Она надеется, что подобных моментов будет еще много. Ее будоражит чувство неизведанности, ей интересно практически все (за исключением подробностей об архитектурных ансамблях и прочих культурно-познавательных моментов, которыми их пичкал Зак), и она с нетерпением ждет встречи с обещанным наставником. Если он будет таким же, как и Захари – если только это не Захари! – то это, несомненно, сулит очень занимательное времяпрепровождение.