ФЛОРА
Флора, не оглядываясь, устремляется к спортивному залу, где в дверном проеме серебрится длинный луч Звездного света. Она врывается в освещенную серебром звёзд темноту, словно ураган, который сметает на своем пути любые преграды. Девушка распахивает дверь шире и свет из коридора озаряет большое пространство в центре, как раз там, где двое незнакомых ей людей теснят Расти к стене. Он падает навзничь, подкошенный мощным земляным толчком. Пол в зале вздымается и бугрится неровными накатывающими волнами, беспокойными и беспощадными, словно морские воды. Магическая сила одного из нападающих на Маккуари творит это с земляным полом, утоптанным за долгие века множеством ног. Расти не может подняться, теряя равновесие, земляные волны лишают его опоры. Столп пыли рядом с ним взвивается вверх, образуя из мелких частиц сухой тверди смутное очертание человеческого тела. В серых, полупрозрачных руках огромной фигуры тяжелый молот, занесенный над упавшей фигурой МакКуарри. Смертоносный луч Звездного света, который он целит существо, образовавшееся из пыли, бесполезен против неодушевленного создания. Ловец, сотворивший этого пыльного человека, в разы превышающего рост Расти и самой Флоры, с торжеством победителя наблюдает, как ловец Звездного света тратит огромные силы на сражение с существом, против которого его оружие бессильно. Второй нападающий стоит рядом, радостно улюлюкая и подначивая своего соратника. Он, раскинув в стороны руки, непрестанно играет с земляной поверхностью пола, превратив ее в бушующее море. Увидев девушку, ворвавшуюся в зал, оба обращают свое внимание на нее. Флора с трудом балансирует, ощущая вибрацию и движение земли под ногами. Ловец, повелевающий волнами, выкидывает руку вперед и Флора видит поднявшийся земляной вал, накатывающий в ее сторону от ног нападающего. Как только он настигнет ее, МакОлей не сможет устоять и точно так же, как и МакКуарри, рухнет на пол. Но для нее это не имеет значения, падать в этом зале для МакОлей не впервой. То, что для нее важно — помочь Расти, ведь он сейчас в большей опасности. Ее наставник отчаянно сражается с разбушевавшейся землей у него под ногами, не в силах удержать равновесие, и пытается нанести удар по сумрачной, полупрозрачной пыльной фигуре, которая уже занесла свой огромный молот над его головой. Флора, повинуясь дикому, глубокому инстинкту, который проснулся в ней, стоило только пальцам сомкнуться на древке копья из оружейной комнаты, замахивается и отправляет его в полет. Она не думает, что делает, не боится промахнуться, не боится упасть, она просто делает это, зная наперед, каким будет результат. Копье свистит прямо над головой Расти, едва не задевая темные взлохмаченные волосы, и вонзается в Ловца, который управляет землей и радостно смеется, наблюдая за неудачным сопротивлением МакКуарри. В миг, когда она заносит оружие для удара по телу девушки разливается такая ярость, которой она еще никогда не чувствовала. Секунды, пока копье летит до своей цели растягиваются для Флоры МакОлей в годы, сотни лет, которые мелькают перед ее внутренним взором. В эти мгновения к богине Войны возвращается память. …Она уклонялась от опасных ударов Лорда Вестана, не имея при себе оружия, уходя от них влево или вниз так, как обучал ее отец. Трибуны затихли и Бадб боялась себе представить, как сейчас перепугана ее сестра. Лорд Вестан схватил девушку за шею, когда она оступилась и не смогла увернуться от его удара, и притянул к своему лицу, спрятанному за забралом. Он тяжело дышал, всматриваясь в узкие щели, силясь разглядеть ее глаза. Тщетно. Вместо этого он швырнул ее на землю и сорвал с себя шлем, вызвав удивленно-восторженные вздохи толпы. Шелковистые темные локоны рассыпались по его плечам и он отшвырнул меч в сторону. — Ваше величество, — мужчина обратился к Королю, изумленному не меньше, чем его публика, — этот бой невозможно признать действительным, как и все остальные. — Что вы имеете ввиду, сударь? — Король подался вперед, а Бадб так и застыла в той позе, в которой ее застали следующие слова: — Потому, что это женщина. Гул поднявшихся голосов снова оглушил ее на мгновение, а потом Бадб подняла голову. То, что было практически невероятно, случилось. Несмотря на то, что она была в доспехах, а лицо скрывал шлем и ничто не могло выдать в ней женщину, Лорд Вестан каким-то образом ее раскрыл. Бадб не могла поверить в случившееся. Высокий, красивый мужчина в дорогих доспехах, с развевающимися на ветру волосами цвета горького шоколада, на два тона темнее ее собственного оттенка, в упор смотрел на нее. На лице застыло выражение торжества и удивления, вперемешку с яростью, от которой до сих пор подрагивали крылья его прямого носа. Она, лишь на мгновение увидев его глаза, поняла, кто он. Он — тот, кого ее душа ждала сотни лет и никак не могла отыскать. Он — ее вторая половина, часть ее души, ее часть вселенной. Время на мгновение словно застыло, воздух сгустился и завибрировал волнами, все прочие звуки затихли, пока Бадб сквозь решетку забрала смотрела в глаза рыцарю, которого выбила из седла. Глаза темно-синие, как ночное небо, лицо с высокими острыми скулами покрыто загаром первого летнего солнца, темные волосы мягкими волнами обрамляют красивое и мужественное лицо с необыкновенно чувственными губами. Бадб замерла, небрежно раскинув руки, и до ее мозга с трудом дошло, в какую ситуацию она попала. Сердце рвалось из груди, ноя и трепеща от восторга, словно птичка, пойманная в силки, и не желало принимать сигналы разума, который голосил об опасности. Ее сердце тянулось к Нему, а Кэйтт, внезапно заслонившая сестру от взгляда Лорда Вестана, толкала ее к выходу с поля, отведенного для турнира. Но Бадб словно приросла к земле ногами. Наверное, никакая сила на свете не смогла бы сейчас сдвинуть ее с места. Бадб была где-то в другом месте, не здесь и не сейчас. Но время снова помчалось вперед в своей обычной манере, не обращая внимания на просьбы и уговоры поубавить свой безжалостный бег. Бадб заморгала, вернувшись назад из своих мечтаний, оглушенная громкими воплями толпы, повскакивавшей со своих мест… (отсылка к работе «Одна судьба на двоих») Флора с упоением и торжеством смотрит, как ее копье проходит сквозь грудь врага, входя ему точно под ребра, как нож в масло, пригвоздив к каменной кладке стены. Он неуклюже дергается, с остервенением дергая за древко и шипит от боли. Земля тут же успокаивается, пол под ногами богини Войны разглаживается, становится твердым, как и прежде. Где-то на улице, за стенами донжона, раздается раскат грома такой силы, что его слышно здесь, на нижнем этаже старинного здания. По лицу Флоры расползается торжествующая, зловещая улыбка, на миг она прикрывает в блаженстве глаза. В ее пальцах материализуется небольшая молния, она ярко сияет в полумраке спортивного зала и потрескивает в нетерпении. Лицо врага, сотворившего огромного земляного человека, искажается от ужаса и он в панике машет руками, отдавая приказ своему созданию перейти в атаку на другой обьект, но поздно. Молния летит в него, озаряя зал ослепительной вспышкой и разрывается с громким треском у дальней стены. Воздух пахнет гарью, осколки камней и пыль сыпятся в разные стороны. Глаза Флоры привыкают к темноте после яркого света, она часто моргает, рассматривая место взрыва, заваленное камнями. Воздух полон пыли и земли, и в этом ореоле стоит Расти, всё еще занося вибрирующий серебристый луч для удара. Флора опускает руку, которой отправила молнию в полет и смотрит на него. Ее глаза встречаются с расширенными от удивления глазами Расти. Его лицо исказила ярость вперемешку с удивлением, ноздри прямого носа трепещут от гнева и он отбрасывает оружие в сторону. Луч Звездного света отлетает на несколько метров и место его падения тоже взрывается, а потом он с шипением растворяется в воздухе. На бледно-желтом свету глаза Расти МакКуарри кажутся черными и, поймав его взгляд, богиня Войны узнает Его. — Как же так, милая? Что же я наделал? — он провел длинным загорелым пальцем по ее щеке, вкладывая всю нежность в это прикосновение. — Почему же мы с тобой так и не можем быть вместе? — Что же ты говоришь? — брови девушки взлетели вверх, но она чувствовала, как с каждым словом тают ее силы. — Мы с тобой вместе. Мы нашли друг друга. Его лицо перекосилось, глаза заволокла пелена ненависти, губы искривила холодная усмешка. Леу отшвырнул от себя девушку и она больно ударилась головой о землю. Он опять потерял себя, снова оказался под влиянием чужой воли. Мужчина стремительно подхватил свой меч, валявшийся в грязи рядом с копьем Бадб. Небо опять взорвала яркая вспышка, ослепляя его на короткое мгновение. Девушка потянулась к своему копью, выставляя его вперед испачканным кровью врагов острым наконечником. Как жаль, что Судьба сыграла с ними такую шутку. Как жаль, что он не стал ее мужем. Как жаль, что он не видел ее подвенечного платья своими чистыми, темно-синими глазами. Как жаль, что их сын не побежит босиком по зеленой траве. Как жаль, что их дочь никогда не расчешет свои дивные волосы серебряным гребнем. — За Фортейн! — яростно выкрикнул Леу, занося меч для удара. Острие копья прошло насквозь, распоров его доспехи, словно иголка прокалывающая тонкий шелк. Его глаза расширились, губы нервно дрогнули. Он опустил взгляд на свою грудь, пробитую насквозь, и провел пальцами по струйке крови, вытекающей из его тела. Лицо его снова исказила гримаса боли, глаза вновь стали прежними, сияя чистой синевой ночного неба. Улыбка тронула идеальные губы и он упал на колени рядом с Бадб, дрожащими руками сжимающей свое копье. — Прости, — глухо прошептала она, — я не могу иначе. — Я знаю, — голова его низко опустилась, — так будет лучше. Бадб облизала пересохшие губы, чувствуя, как леденеют кончики пальцев. — Согрей меня, я замерзла. Он приподнял ее с земли, осторожно придерживая за голову. Убрал с ее лица растрепанные волосы и прижал к себе. Бадб крепко ухватилась руками за его плечи, чувствуя приятное тепло, которое исходило от его тела. Зная, что теперь ее минуты утекают сквозь пальцы, а сердце Леу теперь стучит на пол-удара медленнее ее собственного. — Ты найдешь меня снова? — Бадб немного отстранилась от любимого, заглядывая ему в глаза. — Обещаю, — мягко улыбнулся он, целуя ее в лоб, давая обет своей верности. Над ними раздался последний раскат грома, дикий и безжалостный, заставляя их тела содрогнуться. — Я тоже, — широко улыбнулась девушка. — Я клянусь, что найду тебя снова. Лицо Леу опять перекосилось от боли, глаза заволокло мутной пеленой ненависти. Молния распорола синее, почти черное небо ярким зеленым зигзагом, ударяя в их тела, и оставляя на этом месте лишь обугленную и дымящуюся воронку. Бадб отдала свои силы ради его души, зная наперед, что этот удар будет смертельным… В ее голове эхом еще проносятся голоса, далекие и забытые голоса людей, которых она любила несколько столетий назад. Сознание топит волна нахлынувших образов, которые сменяют друг друга, как цветные картинки в калейдоскопе, и события минувших жизней выстраиваются в стройную цепочку, заставляя ее ноги подогнуться, а глаза наполниться слезами. В груди боль выжигает зияющую дыру и богиня Войны падает на колени, ловя ртом воздух и не в силах унять рыданий.МИНАЛЕТТА.
Я чувствую неладное, когда кот замолкает и присползает мне на шею, спрятав мокрый холодный нос в моих волосах. Медленно оборачиваюсь на звук падающих ограждений и лишаюсь дара речи: животные крушат стойла и рвутся на свободу, а если точнее — за мной. Меня охватывает паника. Ладно, я. В принципе, меня животные не любят и это ни для кого не секрет. Но эта маленькая девочка, она же не виновата в том, что я такая везучая! Надо ее тащить прочь отсюда! Почему я не включила голову раньше и вообще пришла сюда? Подхватываю заливающуюся задорным детским смехом девчушку на руки, подбираю клетчатую юбку и несусь прочь с заднего двора. Черт бы побрал длинные старомодные платья и Рейну с ее идеей надеть их на праздник! Хорошо еще, что на мне удобные старые кеды, а не туфли на высоком каблуке. Единственное, что вижу перед собой — серую каменную стену и распахнутые ворота замка, но до них еще ой, как далеко, и я вряд ли успею добежать. Но я должна попытаться. Ворота — наш единственный шанс на спасение от обезумевших животных. Бегу так быстро, как только могу, пересекая зеленый газон наперерез, и он кажется мне бесконечным. Руки немеют, потому что девчушка вдруг стала неимоверно тяжелой. Ноги путаются в длинной юбке платья, в волосы мне вцепился замерший от страха кот, а позади уже слышен топот домашней скотины. Я боюсь оглядываться, иначе просто напросто упаду. Выбегаю к большой поляне, где подготовлено место для танцев. По левую сторону от меня стоит сцена и перед ней толпится местный люд. Сбоку до меня доносится голос Куна, усиленный динамиками и какая-то развеселая музычка. Но мне что-то ни черта не весело! Поворачиваю голову на крик МакКуарри и понимаю, что предела у страха нет: в мою сторону устремился Хранитель и я уверена, что его цель — поймать меня, нарушительницу спокойствия, и придушить. Прости меня, Кун, я не хотела портить твой праздник! Откуда силы берутся — не имею ни малейшего понятия, все дело, наверное, в страхе перед гневом моего наставника, а по сравнению с ним стадо взбешенных животных покажется веселой забавой. Я припускаю еще быстрее, чувствуя, как по лбу растекается теплая струйка крови, а руки деревенеют от тяжести. Кун кричит мне, чтобы я остановилась и не бежала. Ага, как же, нашел дуру. Не буду я его слушать, потому что жизнь мне дороже. Неужели, он всерьез думает, что в этих обстоятельствах я стану делать, как он говорит? Тем более, у меня есть план. Слышу Хранителя уже ближе и в ужасе бросаю быстрый взгляд в сторону. Черт возьми, он меня догоняет, и это еще хуже, чем попасть под копыта стаду обезумевшей домашней скотины. Что же мне делать? До ворот — всего ничего. Я добегу до них, резко заверну и спрячусь за створами. Животные выбегут и помчатся дальше по инерции, а мы с девчушкой сможем вздохнуть свободнее. Потом я уже могу встретить свою смерть от руки старшего МакКуарри со спокойной душой. — А ну стоять, кому говорят! — рука Хранителя сжимается на вороте моей жилетки и дергает назад. Я едва не падаю навзничь, но чудом удерживаюсь на ногах. Кун нагнал меня в самих воротах, отрезав пути к спасению. Вот же мне не везет сегодня! Несмело оглядываюсь, готовая встретиться с леденящим душу взглядом, но вместо этого вижу перед собой широкую спину Хранителя. Он отталкивает меня, закрывая нас с малышкой своей мощной фигурой. Я прижимаю девчушку к себе еще крепче, поражаясь, почему она до сих пор не плачет от страха. Зажмурив глаза, жду чего-то ужасного: на нас летит стадо домашних животных, а Кун остановил меня и загородил собой. Совершенно не представляю, что будет дальше. Но ничего не происходит. Открываю глаза, рассматривая спину Хранителя и расставленные по сторонам руки. Что он сейчас делает, я не знаю, но видимо, это работает — нас еще не затоптали. Слышу, как Кун шепчет что-то себе под нос и решаюсь выглянуть из-за его спины. Невероятно! Животные стоят, как вкопанные, словно Кун воздвиг между нами невидимую преграду. Через пару мгновений раздается разномастное фырканье и они разбредаются по сторонам, как будто только что не неслись во весь опор за нами. Кун застыл в одной позе, спина напряжена и мне страшно представить, как он сейчас зол. Прикидываю про себя, удастся ли мне опустить ребенка на землю и слинять, использую маленькой девочкой, как отвлекающим фактором. Делаю небольшой шажок назад, стараясь делать это максимально бесшумно. Прикрываюсь ребенком, на случай, если Кун решить прикончить меня на месте. От волнения даже забываю о том, что в мою голову вцепился маленький котенок, а руки одеревенели от тяжести. Кун медленно поворачивается ко мне лицом. Колотящееся от бега и паники сердце камнем ухает вниз, дыхание в груди застывает. Я ожидаю увидеть все, что угодно — серебристые искры гнева в его глазах, неописуемую ярость, оскаленные зубы… Но не скептически вздернутую бровь на загорелом лице Хранителя. — Ну? — Издевательски-мягким тоном интересуется он, а у меня на спине волоски встают дыбом — лучше бы Кун вопил от ярости, — Может быть, объяснишь, почему ты не соблюдаешь мое единственное требование? — Ты это сейчас о чем? — Едва слышно, лепечу я, не в силах отвести взгляд от его серых глаз. — У нас уговор, если ты забыла, по итогам игры в волейбол. Ты обязана меня во всем слушать и делать, как я скажу, — Кун наклоняется к моему лицу, внимательно разглядывая веснушки у меня на носу. — Я соблюдаю, — неуверенно пищу я, растерянно захлопав ресницами. — Да что ты? — Саркастически хмыкает Кун, — Я на весь двор орал, чтобы ты остановилась, а ты помчалась еще быстрее. Между прочим, я свою часть уговора выполняю. Щеки опаляет огнём. Хранитель наклоняется еще ближе, прищурив глаза и едва не касаясь кончиком носа моего. Я сразу же вспоминаю сегодняшнюю ночь, перестаю дышать и кляну на все лады предательский румянец, который выдает меня с головой. — И вообще, зачем тебе фейри? Делать совсем нечего? — Фейри? — Тупо переспрашиваю я, совершенно сбитая с толку. — Ты держишь в руках фейри, — выпрямляется Кун, складывая руки на груди. — ЧТО? — Я перевожу взгляд на ребенка в своих руках и едва не лишаюсь чувств, когда вижу, кого все это время спасала от табуна домашней скотины. Личико девочки, которую я встретила, совершенно изменилось. В моих руках существо гораздо крупнее четырехлетнего ребенка, совершенно неопределимого возраста с зеленоватой искрящейся на солнце кожей, большими миндалевидными глазами фиолетового цвета и заостренными ушками, как у эльфа на картинках в детских книжках. От маленькой девчушки, которую я встретила, остались только кудряшки, широченная счастливая улыбка, да платье. — Это лесная фейри, — Кун берет у меня из одеревеневших рук «ребенка» и ставит на землю, — раз в год, в Лугнасад, они выходят из леса и устраивают всякие каверзы. — То есть, она просто посмеялась надо мной? — Я все еще не могу трезво оценить ситуацию. Фу, гадость какая! Я держала на руках какое-то волшебное существо, которое меня облапошило и заставило промчаться через весь замковый двор забавы ради. — Я тебе советую поскорее уносить ноги, потому что когда до нее дойдет, что ты натворила, будет уже поздно, — Кун присаживается на корточки перед малышкой-фейри и ласково ей улыбается. — Постойте-ка. Бешенство животных — ее рук дело? — Меня озаряет догадка. Ах, мерзавка! — Мне было очень весело сегодня, — уже не картавя, как прежде, заявляет фейри, — ты забавная! — Забавная? — Взвизгиваю я, едва не подпрыгнув на месте. — У меня чуть сердце не остановилось! — Счастливого дня Луга, Хранитель, — фейри отвешивает низкий поклон и исчезает прямо на глазах, оставив меня раскрывать рот в немом возмущении. Только теперь осознаю, как мне тяжело дышать после сумасшедшего бега и как я была испугана. Уперев руки в колени, опускаю голову и пытаюсь успокоиться. Напоминаю себе о позитивном: меня не затоптали животные и не придушил Кун. По носу сползает что-то теплое и я в раздражении смахиваю капли со лба: кровь, и я тут же вспоминаю про притихшего в моих волосах котенка. — Ты еще и кота прихватила, — закатывает глаза Кун, и по голосу слышу, что он улыбается. Он пробует отцепить испуганное животное. Котенок тут же шипит и впивается когтями мне в кожу еще сильнее. — Он испуган, будь ласковее, — ворчу я, прикрыв ресницы: после пережитого у меня дрожат колени. Кун действует мягко и деликатно, если эти слова можно использовать к данной ситуации. Через пару минут он уже демонстрирует мне комочек белой шерсти с огромными, испуганными голубыми глазами. — Малыш! — Я тут же тянусь к нему, напрочь позабыв про то, как обычно реагируют на меня животные. — Ты испугался, маленький. Он жалобно мяукает, оказавшись в моих ладонях. Еще никогда не держала в руках котенка! Чувствую, как часто бьется его крошечное сердечко под моими пальцами и мое собственное сердце наполняется неописуемой нежностью. Полный восторг! Мне безумно хочется оставить этого малыша себе, заботиться о нем и поить молоком. — Кун, — с умилением восклицаю я, — он такой хорошенький! Я хочу забрать его с собой. Можно? — Нет, — тут же отрезвляет меня Хранитель, — пошли. Там люди наверняка подняли панику. — Но Кун, пожалуйста! — Я готова расплакаться, но посмотрев на суровое смуглое лицо своего наставника, понимаю, что мои слезы будут совершенно бесполезны. — Я сказал — нет, — Кун берет из моих рук маленькое пушистое создание, единственное в моей жизни, которое я держала в ладонях, и сажает на траву рядом с воротами. — Ты жестокий и бессердечный кусок мрамора! — Заявляю я, с ненавистью взирая на Хранителя. — Да, — просто отвечает он, пожав плечами и взяв меня за руку, бесцеремонно тащит на территорию замка. — Я тебя ненавижу! — Сквозь зубы шиплю я, изо всех сил стараясь не расплакаться от обиды, как плачут маленькие дети, которым не купили щенка, — Что тебе стоило сказать «да»? — Я не выношу кошек, а тебя не терпят животные, — сухо бросает мне через плечо Кун, и хотя я не могу поспорить с его последним доводом, от дальнейшего спора меня это не останавливает. — Но он жил бы в моей комнате, какая тебе разница? — Хорошо. Если он придет в замок еще раз, можешь оставить его себе. — Что значит, если он придет еще раз? — В недоумении спрашиваю я, оглядываясь на то место, куда Кун посадил котенка, но там уже никого нет. — Почему ты всегда ставишь условия? Он уже убежал и я никогда его не найду! — Если этот котенок придет к тебе снова — он твой. Козел. Ненавижу его! Бессердечное дерево, а не человек. Хотя, мне кажется у дерева эмоциональный диапазон гораздо шире.