Ритуал отчаянных надежд

Англия, Лондон 1902 год.       После аварии в центре города, о которой, кстати, написали как минимум три городские газеты, прошло уже более двух недель. Спустя это время молва понемногу унялась, и теперь Виктор мог спокойно и хладнокровно оценить результаты своих деяний. Во-первых, с Софией Фон Гельц ему все-таки удалось познакомиться. Она оказалась довольно утончённо-прозорливой, как и полагается женщине её статуса, натурой. Чета Фон Гельц уже приглашала его дважды на ужин и оба раза они очень мило проводили время, даже не смотря на то, что её супруг был одним из самых несуразных вампиров, которых только доводилось встречать Виктору на его, еще не слишком долгом, жизненном пути. И дело было даже не в скудно развитых дарах, а скорее в несоизмеримом положению самомнении мистера Фирца. Единственное же свое истинное достояние —супругу Софию — он всячески игнорировал и принижал. И если другие могли недоумевать по этому поводу, то Виктору все стало предельно ясно уже после их первой встречи. Господин Фон Гельц безумно завидовал ей, ведь женщина превосходила его решительно во всем, помимо разве что родословной. А то, как стойко и невозмутимо супруга реагировала на выпады своего благоверного, только укрепляли у Виктора чувства уважения и признательности по отношению к ней. Пожалуй, он мог бы даже увлечься брюнеткой, если бы не одно обстоятельство — все её достоинства и благодетели меркли, когда в памяти всплывал образ трепетно-утонченной девушки с белокурыми кудрями и бездонными глазами лазурно-пепельного цвета.       Аллегра… Простая девушка, человек, подумать только. Первые несколько дней прошли в странной эйфории знакомства с мисс Вильерс, последующие — в глупом отрицании своей увлеченности, все остальное же время юноша потратил на сбор имеющейся информации о ней и её семье. Сперва он хотел нанести официальный визит в их особняк под предлогом его глубокого беспокойства её самочувствием в следствии инцидента. Но Аллегра еще не дебютировала в высшем обществе, а значит, не была заявлена «в свете», как незамужняя девушка свободная для ухаживаний. А следовательно, его визит мог оскорбить её отчима и скомпрометировать юную барышню и сводных сестер. Правила, обычаи, условности — все это и ранее раздражало юношу, но сейчас подобное положение вещей почти сводило с ума. Чувства беспокойства и нетерпения подтолкнули вампира к тому, о чем так часто просил его отец, и чего так рьяно избегал доселе Виктор — посещение «Бала дебютанток».       Это ежегодное событие было призвано открыть весенний сезон балов. Происходило оно в модном среди людей клубе «Олмэкс», где несколько влиятельных «патронесс» вершили судьбы юных, а иногда и не очень, сердец. И хотя изначально Виктор сомневался в целесообразности посещения исключительно человеческих мероприятий, особенно в преддверии бала «Синих ипомей», но совладать с гложущими его переживаниями, он более был не в состоянии. Потому удостоверившись в расположении четы Фон Гельц и наметив себе пропуск на заветное торжество, он решил посетить «Бал дебютанток» проходивший неделей ранее.       Выбрав для торжества праздничный темно-зеленый сюртук с жилетом в тон, строгие черные брюки и белоснежную рубашку с накрахмаленными манжетами и воротником-стойкой, юноша явился как раз к началу мероприятия. Зал был оформлен весьма традиционно — обилие рюш и тюлей, украшавших окна и стены, удачно контрастировали с темным паркетом и расписными колонами. Камерный оркестр, исполнявший до сих пор лишь напевные и спокойные мотивы, безусловно, готовился к приезду карет с виновницами торжества, ведь именно тогда они могли начать исполнение всевозможных танцев. К слову, молодых людей ожидали не только музыканты. Общение высокородных господ уже начало слегка утомлять Виктора, но даже там, ведя непринужденные беседы «ни о чем», вампиру удалось применить легкий, незаметный гипноз к одной из почтенных «патронесс»: — Что вы бы могли сказать о нынешних дебютантках? — невзначай обронил Виктор, скользнув своим темным взглядом по старательно припудренных морщинкам главной свахи. — Прелееееестнейшие… — восторженно протянула дама и снова прибавила. — … прелестнейшие леди. Богом клянусь, их всех возьмут в жены еще до открытия второго сезона. — Правда? Что же вселяет в вас такой оптимизм, позвольте полюбопытствовать? — не без насмешки осведомился Ван Арт. — В первую очередь их исключительная скромность, образованность и красота. Но чтобы не быть голословной, так и быть, сознаюсь — трое из них уже имеют женихов, так сказать «де-факто». — В самом деле? И каким же это образом? — К примеру, в семье Бромсерфил принято сватать кузенов — а мы не идем наперекор традициям, потому их дочь Флавия и её двоюродный брат Кристофер объявят о своей помолвке еще до завершения этого вечера. — Допустим, — согласился юноша. — А что же с двумя остальными? — Присцила Меонтри с младенчества воспитывалась для того, чтобы стать супругой самого виконта Брана младшего, и они поженятся в мае, как только юноше исполниться восемнадцать. Ну, а что касается Аллегры Вильерс, то отчим обеспокоился будущим падчерицы задолго до её совершеннолетия и договорился о её браке с мистером Штрайхенбрахом еще три года назад, как только тот овдовел. И так как Энтони Штрайхенбрах сегодня находиться тут, вполне вероятно, что и для этой пары сегодняшний вечер завершиться помолвкой.        У Виктора внутри все похолодело. Челюсть непроизвольно сомкнулась почти до хруста, и он в сердцах прошептал: — Вот это уж вряд ли. — Что простите? — переспросила патронесса, но Виктор учтиво поклонился и сделал вид, что захотел поприветствовать почтенного господина, который как раз прибыл на торжество.       В голове мысли кипели словно в котле. Он уже даже хотел разыскать этого Штрайхенбраха и… Для начала всего лишь загипнотизировать. Но его дар Луны еще так слаб. Приложи он все свои силы — мужчина только замешкается, растеряется, но не откажется от заблаговременно спланированных намерений. Нет, действовать, применяя грубую силу, нельзя. Но как же тогда? …       Пришедшая ему в голову мысль заставила мужчину остановиться прямо посреди зала. Разумеется! Правила так злившие бессмертного доселе теперь сыграют в его пользу. Предложение еще не состоялось, а это значит, господин Штрайхенбрах захочет пригласить на танец свою избранницу, дабы наладить общение. И тут главное успеть перехватить инициативу, как только леди окажутся в зале. Виктор помнил, что свахи приравнивают три вальса к предложению руки и сердца. Пусть и не официальному, а требующему вербального подтверждения. Он просто не даст Энтони подступиться к этому хрупкому и ранимому ангелу. Он будет танцевать с ней каждую польку, мазурку, кадриль и, конечно же, вальс. Все вальсы.       Едва ли эта мысль сформировалась у юноши, дверь отворилась и под помпезные фанфары оркестра, разразившегося полонезом одна за одной, появились девушки. Все в неизменно похожих нарядах всевозможных оттенков белого с небольшими букетиками на тонких кистях или закрепленным бутоном в волосах. Девушки из наиболее богатых семей имели на шее одну или две ниточки жемчуга, ведь более солидные драгоценности для юных дев были бы неприемлемы. Виктору не пришлось искать её глазами. Как только все они вошли, он, ведомый каким-то внутреннем голосом, почувствовал её энергетику и прикипел к трогательному силуэту. Вечность… Столько бы он мог любоваться ею. Удивительно, но вся та робость и немое повиновение, что так сильно отталкивала его во всех остальных девушках, в ней играла совершенно иным, неповторимым образом. Аллегра была прелестна в каждом своем вздохе, жесте, взгляде.       Юноши и мужчины задвигались по залу, якобы расступаясь и давая простор девушкам для приветственного книксена, но на самом деле, ставая поближе к тем красавицам, которые им приглянулись. Виктор беспрепятственно занял самую выгодную для себя позицию, оказавшись по правую руку от девушки. Она, наконец, не удержалась и выдала себя, бросив на него короткий взгляд, подавляя зарождающуюся улыбку. «Узнала», — безошибочно определил Виктор. После приветственного подготовленного танца дебютанток, зазвучала мазурка и девушки скромно разошлись по сторонам, уступая место на паркете образовавшимся парам и отчаянно затаив дыхание в ожидание того, когда же их пригласят танцевать. Виктор не ждал ни секунды, будучи и так очень близко, он мгновенно обозначил свои намеренья, решительно подойдя и склонив перед ней голову в почтительном поклоне. — Мисс Вильерс, не окажите ли мне честь? — С удовольствием, господин Ван Арт. Это меньшее, чем я могу отблагодарить вас за своё спасение, — тихо ответила девушка и, подав мужчине руку, закружилась в танце.        Пожалуй, её слова могли бы утонуть в неумолкающих звуках оркестра и восторженной молве вокруг них, но острый слух Ван Арта мог различить решительно все. Даже то, что джентльмену знать не полагалось. А именно, непроизвольный трепет её ресниц и непослушно зачастившее биение сердца. Обезумившие от пульсации венки на шее, окрашивающие её нежную, алебастровую кожу в пастельно-розовый цвет и обильно источая нанесенный туда ранее парфюм. А удивительней всего было то, что все вышеперечисленное вызывало у Виктора отнюдь не голод. Вернее, голод, но не тот. Её запах, близость и тепло её тела побеждали любые доводы рассудка, и его мысли шли дальше, рисуя в воображении картины, выходящие за все мыслимые рамки приличия.       Аплодисменты, свидетельствовавшие об окончании танца, стали для пары печальным сюрпризом, но Виктор, следуя ранее намеченному плану, призывно протянул ей руку как только зазвучали первые ноты венского вальса. Аллегра немного опешила, ведь подобное поведение было, как минимум, провокативным, а после освещенного ранее происшествия, где фигурировали оба их имени, еще и двусмысленным. Мужчина уловил её сомнения, но хорошие манеры одержали победу, и она согласно протянула руку в ответ. Конечно, он ощущал, что тоже интересен ей, но чувство долга, которым она была связана в семье, не позволяло паре всецело насладиться танцем.       Словно ощущая немую угрозу своему положению, после завершающего поклона, девушка скрылась из виду. По правде говоря, это Виктора не слишком волновало, ведь девушка её возраста и положения могла находиться лишь под присмотром камеристки или в компании женщин. А значит, и господину Штрайхенбраху к ней было не подступиться в это свободное от танцев время.       В средине вечера, Виктору удалось подловить мисс Вильерс и опять получить согласие на один особенно пленительно- чувственный вальс, после которого уже все в зале обсуждали только их и следили только за ними. Вычислить господина Штрайхенбраха не составило никакого труда — им оказался самый сердитый, полноватый, краснолицый мужчина средних лет. От всего происходящего он изначально впал просто в ступор, но потом, совладав с первым потрясением, решил действовать наверняка — через отчима юной леди. Видя, как вокруг них сгущаются краски, юноша насмелился на разговор: — Сдается мне, что это последний наш танец на сегодня. Девушка смущенно опустила глаза и призналась: — Согласна, свахи позвали моего отчима, а значит… — А значит, он не доволен срывающейся помолвкой, — закончил за неё Виктор. — Так вам известно? Зачем же вы тогда… — девушка растерянно запнулась.       Виктор видел, что ей хотелось упрекнуть его в бесчестности, но этому препятствовала зарождающаяся в душе симпатия. Потому он улыбнувшись ответил: — Я лишь пошел на поводу у наших обоюдных желаний. — Господин Ван Арт, кажется, вы забываетесь, — возмущенно начала девушка под впечатлением вопиющей бестактности его предположений о её благосклонности. — Если вам показалось, что я… Вернее, если вы себе вообразили, что мне … То я вынуждена… Но Виктор не дожидаясь завершения её мыслей перебил: — Не вообразил, а четко увидел. И искренне надеюсь, что не ошибся и не прогадал в своих умозаключениях, ведь вы пленили мое сердце еще при нашей первой встрече.       Аллегра от услышанного немного запуталась в шагах, и вампир мягко привлек девушку к себе, помогая не нарушить строй танца, а затем заговорил уже намного тише: — Не знаю, что ждет нас впереди, но точно знаю, что мое сердце оказалось бы безутешно разбито, обручись вы сегодня с уготованным для вас избранником. — Но этого не изменить, — почти отрешенно заявила она. — Один вечер, мы уже отвоевали. Могу ли я надеяться на большее? — Это иллюзия, помолвка должна состояться через два дня у нас в маноре*. Во время пикника, — объяснила девушка. Виктор благодарно кивнул ей за откровенность и пообещал: — Я буду там. И не отдам вас никому, душа моя.       Когда отгремел очередной полонез, к юной госпоже подошла её камеристка, уводя в сторону, а Виктора оттеснили несколько серьёзно настроенных мужчин. Ван Арт не подал вида, что происходящее его задевает или настораживает и, сохраняя самообладание, согласился выйти в сад, для беседы.       Высокий, худощавый, седовласый господин, оставив своих соратников позади, резко схватил Виктора за шиворот как только они оказались одни на свежем воздухе: — Что вы себе позволяете, мистер Ван Арт?! — Боюсь, мы не на равных, откройте же мне свое имя, прежде чем опускаться к физическим препирательствам.       Мужчина взял себя в руки, брезгливо отпрянул и, отойдя от Виктора на пару шагов, представился: — Густав Вильерс. А теперь объяснитесь вы! По какому праву вы порочите имя моей семьи своими навязчивыми ухаживаниями по отношению к моей падчерице?! — Простите, но разве есть что дурное или порочное в танцах? Смею вас заверить, что мои помысли и мотивы весьма благородны. Аллегра - девушка исключительной красоты и обаяния… — Именно. И смею вас заверить, для неё уже уготована не менее благородная партия. — Простите за прямолинейность, но мне показалось, что девушка более расположена ко мне… — Вам показалось! Не обольщайтесь, юноша. Если она вам и вправду дорога — оставьте эти попытки. Стоит ли тешить свое самолюбие ради того, чтобы испортить ей репутацию? Я никогда не дам согласия на ваш брак! — Но почему? У меня достаточно влиятельная фамилия и весьма крупные владения в Бельгии. Вы можете посетить мой манор, находящийся возле Брюгге, и воочию убедиться в этом. — Поместья меня мало интересуют. Это мертвый груз, который не приносит прибыли, а вот вложений требует немалых. Каков ваш доход, мистер Ван Арт? Чем вы занимаетесь? — У нас с отцом есть мануфактура по переработке шерсти. Она имеет стабильный, высокий доход. — Не припомню хоть какого-нибудь владельца предприятия в наших краях с фамилией Ван Арт. — Миллер. Имя моего отца — Ноэль Миллер. — Стало быть неродного? — Для нас обоих этот факт незначителен. — Правда? А вот для меня, напротив. Это предприятие не имеет никакого отношения к вашей финансовой независимости, — гневно отрезал Густав. — Сколько? — прямо спросил Виктор. — Сколько отступных вы хотите и какой ежегодный платеж? Господин Вильерс ехидно хмыкнул, отметив юношескую смекалку, и объявил: — Тысяча фунтов в день свадьбы и еще по триста каждый год, даже после моей смерти на нужды её сестер. Именно такая договоренность у нас с мистером Штрайхенбрахом. Желаете поднять ставку? Виктор осекся. Это были, действительно, большие деньги. Возможно, ему бы хватило на первый платеж, если бы он занял у друзей, но вот дальше? … Не желая уронить лицо, он попросил: — Дайте мне время. Я заплачу больше. — С превеликим удовольствием. Из-за дождей, идущих с севера, пикник в нашем доме переносится на неделю, а с ним и помолвка молодых людей. Смею надеяться, вам этого хватит? А если же нет — забудьте об Аллегре и не смейте приближаться более к моей семье! А еще лучше возвращайтесь в свой манор!       После этих слов, мистер Вильерс развернулся и, не прощаясь, зашагал прочь, оставив Виктора с чувством абсолютнейшего бессилия. *** Наше время, Нью-Йорк       Уже была глубокая ночь, а пара все еще лежала в теплой пенной ванне. Виктор нежно скользил по её нагой спине, слушая размеренное дыхание любимой. — Почему так не может быть всегда? — замурлыкала Мия, поднимая на него утомленный, но счастливый взгляд. Мужчина улыбнулся и подметил: — Потому что, тогда мы превратимся в две губки, — на этих словах вампир переплел их размокшие, поморщенные пальцы и демонстративно поднял их повыше. — Ахах, мы словно два старичка, — захихикала Мия. Но, привстав с безупречной груди любимого соблазнительно изогнувшись, прибавила, — хорошо, что не во всем.       Виктор тут же вернул её в свои объятия, притягивая к себе и мягко сжимая распаренную и от того по-особенному чувствительную грудь. — Ммм, — протянула она, повинуясь его ласкам и скользя по его торсу, бедрам… Девушка почувствовала, что он снова возбужден. И развернувшись к нему лицом, предупредила: — Ну зачем же ты так? Я ведь снова на тебя наброшусь. Вампир довольно ухмыльнулся, подхватывая её под ягодицы. — Девочка моя…       Затем, бережно держа любимую на руках, поднялся из воды и, быстро преодолев расстояние из ванны в комнату, положил её на кровать. От резкой смены температуры по коже побежали мурашки, но она этого не заметила, ведь внутри уже появилось томительное ожидание его губ, рук, ласк. Словно повинуясь её невысказанным желаниям, он приник губами к её груди, затем начал движение вниз, щекоча дыханием нежную кожу на животе и ниже. — Стой, Вик… — слабо попросила она, но, конечно же, он услышал. — Что-то не так? — обеспокоился он. — Наоборот, но давай… вместе.       Сразу сообразив, что именно она имеет ввиду, мужчина лёг на спину и помог расположиться любимой «валетом» сверху. Открывающийся вид будоражил и давал простор для фантазии. Как только девушка обхватила его губами, нежно втягивая, посасывая и активно лаская языком, он начал ответный «танец» губ и пальцев там, где сосредоточилась сейчас её вселенная. Конечно, они ранее уже делали нечто подобное, но сейчас после этого вечера, они были так максимально откровенны, расслаблены и открыты, что чувствовали, как узнают новые грани друг друга. Любили так, как не решались до этого. А так как «первый голод» был уже давно утолён и эта ночь стала для пары настоящим марафоном любви — к финалу никто не стремился. Они просто купались в сексуальных фантазиях, разрешая себе не гнаться за сиюминутным удовольствием, а томно качаться на волнах наслаждения, исследуя тела и чувствительность друг друга. Несколько раз они меняли позиции и темп своих утех, Виктор искусно то доводил её почти до крайности, то отступал, заставляя любимую балансировать в фазе плато. Гладя, щипая, массируя каждый дюйм на теле любимой, отмечая все даже самые непроизвольные реакции и яркие всплески. Он желал её всю. Везде. Всегда. Без остатка. Опять. В момент, когда они переплелись телами в положение сидя, случайно заглянув в её глаза, мужчина заметил, что девушка уже порядком устала. Потому, не томя и не играя больше с её чувствительностью, он чуть ускорил темп и поймал её сонный взгляд. Испытав почти одновременный финал, они рухнули без сил на кровать. Мия, все еще содрогаясь от удовольствия, почти мгновенно провалилась в сон, но тут в номер истошно забарабанили. Девушка тот же час встрепенулась, понимая, что никто из персонала не решился бы так ломиться ночью в их номер. Виктор помрачнел и быстро натянул брюки с рубашкой. Реальность вторгалась в их уютный мир грез слишком резко и агрессивно, помогая им спуститься с небес на землю. *манор - поместье