Ритуал отчаянных надежд

Наше время. Бельгия.       В тот день Аллегра более не выходила из своей комнаты. Сначала она выместила все своё раздражение на принесенной для неё утром бумаге. Она-таки исполнила свою угрозу и написала об утреннем инциденте отчиму, но когда пыл поутих, осознала, что не станет отправлять письмо. Хорошо ли жаловаться родным после первой же размолвки с супругом? К тому же, причины его поведения она понять так и не смогла. Если это был юмор, то очень грубый и абсолютно непонятный. А если он хотел попросту сделать ей больно, то… То это вообще не укладывалось у неё в голове. Куда делось все его заступничество и обожание? Ведь, когда они не могли свободно общаться и быть вместе, он часами караулил, высматривая её силуэт в выходящих в сад окнах. Сейчас же Виктор избегал и сторонился. Возможно его напугала её болезнь? Она совсем не помнила, как оказалась тут и сколько провела в бреду. Но даже если всему виной страх, говорить ей о том, что она была мертва и восстала из мертвых, так глупо и низко.       Мысли, которых она так старательно избегала, коварно проступили наружу. «Быть может он разочаровался в ней? После его… её… После всего того, что произошло между ними накануне их свадьбы? …»       Аллегра рвано вздохнула, мотнув головой и прогоняя, проступивший предательским румянцем на щеках стыд. «Но как же его оставленная записка и уверения? Ох, знать бы, где она сейчас.» …       Девушкам с ужасом поняла, что не помнит взяла ли его письма с собой. От мысли, что их могли найти родители или сестры,становилось дурно.       Что бы занять чем-то руки и мысли, она принялась осматривать комнату. Небольшая упругая кровать, две аккуратные тумбы, секретер и высокий длинный книжный шкаф. Только сейчас девушка вдруг осознала, что это не может быть их спальня. Выходит… Виктор выделил ей отдельную комнату. Что ж, она знала, что отдавать женщине часть дома было своеобразной негласной нормой. Но вот так сразу после их свадьбы? Не прожив и дня возле друг друга…       Она осмотрела их содержимое, но там было пусто. Создавалось впечатление, что тут давно никто не живет. От этой мысли стало немного не по себе. Она быстро поднялась и принялась читать корешки книг. Многие из них были на французском. Вытянув наугад одну из них, она открыла почти посередине и прочла: «Твердость сердца Я бы никогда не хотел снова увидеть твое грустное лицо Ваши впалые щеки и волосы на ветру Я поехал по пересеченной местности Под этими влажными лесами Ночь и день На солнце и под дождем Под моими ногами хрустели мертвые листья Иногда светила луна Мы снова встретились лицом к лицу Глядя на нас, ничего не говоря И мне не хватило места, чтобы снова пойти Я был привязан к дереву долгое время С твоей ужасной любовью передо мной Более обезумевший, чем кошмар Кто-то больше, чем ты, наконец, освободил меня Все слезливые взгляды преследуют меня И эта слабость, с которой ты не можешь бороться Я быстро бегу ко злу К силе, которая поднимает кулаки, как оружие О чудовище, которое когтями оторвало меня от твоей сладости Вдали от мягкой и мягкой стянутости ваших рук Я дышу во все горло По пересеченной местности, чтобы пересечь лес В чудесный город, где бьется мое сердце.»       Девушка оторвала глаза, обдумывая эти странные поэтические строки. Затем она вернулась к обложке, прочтя имя автора этого сочинения. Им оказался некий Пьер Реверди. Поэтическое собрание называлось «Песнь Мертвых» … «Что за день?» — вздохнула она. «И тут лишь о смерти» … Девушка хотела вернуть книгу обратно, но внезапно зацепилась взглядом за цифры, выведенные золотым курсивом «(1948)»       Так обычно указывали год, но это же невозможно. Девушка бросила собрание стихов куда-то на кровать и быстро подошла к зеркалу во весь рост. Внимательно всматриваясь в свое отражение, она убедилась, что за исключением странного одеяния, выглядела абсолютно привычно. Наверное, это какая-то ошибка. Или… Неужели? … В памяти тот час же зазвучали недавние заверения супруга и, её настигла страшная догадка… «Неужели он специально подстроил это?! Пока она была без чувств, он взял и наполнил одну из гостевых спален странными предметами, чтобы его безумным словам о её воскрешение находилось какое-то подкрепление. Чтобы напугать? Одурачить? Зачем?! … »       Она взволнованно вернула все на свои места, но глаза предательски искали новые и новые странности. К вечеру, она была уже почти убеждена, что кто-то из них теряет рассудок. Услышав мягкие шаги у двери, девушка затаилась, не зная, чего еще ожидать… София, разумеется, слышала неудавшийся утреней разговор Виктора и Аллегры. Она и рада бы была не подслушивать, но развитые дары работали не в её пользу, невольно втягивая в разыгравшуюся драму. Когда оскорбленная девушка влетела в свою комнату, она рассчитывала, что вампир устремиться за ней, продолжив их разговор, но этого не произошло. Мысленно коря Ван Арта за малодушие, она поняла, что именно ей придется говорить дальше с Аллегрой. Когда настало время ужина, а девушка так и не вышла из комнаты, София, сервировав поднос, поднялась наверх и, аккуратно постучав, спросила: — Позволите? — она сразу же заглянула, давая понять, что это не Виктор.       Нахмуренные русые брови девушки явственно давали понять, что раздражение еще не прошло и, тем ни менее, увидев на пороге Софию вместо супруга, она смягчилась. — Конечно.       София прикрыла двери, дабы не вести подобные разговоры в дверях и поставила поднос на столик: — Вам следует поесть, — участливо посоветовала София. — Благодарю… Так не ловко. Это же вы у нас в гостях и именно за вами должны ухаживать, а не наоборот. — Ох, милая, не думайте об этом, — Вампирша присела на кровать, тем самым останавливая метания девушки и вынуждая её последовать собственному примеру. — По правде сказать, я не голодна, — призналась Аллегра. — Все время лезут дурные мысли. Наша утренняя размолвка и его странные заявления. Я ничего не понимаю. Подобные шутки абсолютно неуместны особенно после моей болезни… — негромко причитала она. София не торопилась с ответом, то, что девушка восприняла все в штыки, было вполне объяснимо, но все же резонно подметила: — Виктор бы никогда не стал играть с вашими чувствами. Вам это прекрасно известно. — Да, — быстро согласилась она, но сразу же добавила. — Но я чувствую, что что-то неуловимо изменилось. И если это не игры, тогда что? Посмотрите, — девушка быстро поднялась и подала Софии стопку просмотренных книг. — Обратите внимание на издания: 1948, 1970, 1963, 2001… Все они, якобы из будущего… — Или из прошлого, — мягко поправила София. — О да, если верить его уверениям, так оно и есть… — снисходительно хмыкнула Аллегра. — Такое невозможно сотворить непреднамеренно или по незнанию. Он это все спланировал, подстроил… И эта моя необъяснимая болезнь. Я начинаю… Начинаю подозревать его в страшных вещах. Зачем Виктору все это? — отчаянно спросила девушка. Вампирша все так же деликатно уточнила: — То есть вы не допускаете даже мысли о том, что все это правда, а не жестокие шутки над вами? — Ох, ради всего святого, София! Только не начинайте и вы. Посмотрите на меня, если и вправду прошло столько лет, то почему я выгляжу точно так же? — А я почему? — простодушно спросила София. Девушка тут же запнулась, оправдываясь: — Виктор сказал, что я все еще человек, а значит… — Верно. Аллегра, я могу только предположить, что вы чувствуете столкнувшись со столь непонятными и необъяснимыми вещами. Боюсь, что ни у Виктора, ни у меня нету ответов на все ваши вопросы. Но в одном вы можете быть уверены — мы не желаем вам зла. Какими бы безумными не казались его уверения — они абсолютно правдивы. Виктор… он очень страдал по вам. Ни он, ни я, ни другие вампиры не подозревали, что подобное вообще возможно. Ваше возвращение произошло благодаря сильной магии… И стало… большой неожиданностью. — О чем вы? …       Аллегра почувствовала, как её снова начало переполнять возмущение, она уже хотела попросить вампиршу уйти, но та не позволила и, взяв её за руку, повела коридором: — Вас насторожили книги, что ж, а как на счет уборной? Внимательно осмотритесь — она завела её в ближайший санузел. — Да, помнится в 1900-тых годах уже был проложен трубопровод. Но подобной сантехники не было и подавно. К тому же, обратите внимание — вампирша нажала на кнопку и комнату наполнил гулкий шум. Девушка испуганно зажмурилась. София же продолжила: — Не бойтесь. Это всего лишь сушилка для рук. К слову, не самое удачное изобретение, но все же. Пройдемте далее, — они прошли узким коридором, входя в небольшую гостиную на втором этаже. — Что вы видите? — Стол, стулья, книжные полки… — Нет, милая, вон прямо на стене… — … это… к… картина. — тихо ответила девушка. — Нет, это плазменный телевизор. Но, кстати, картины на нем тоже можно лицезреть, но куда чаще… — вампирша нажала на крайний уголок плазмы и та спустя мгновение ожила, каким-то новостным каналом. — … различные телепрограммы.       София не увидела, скорее почувствовала, девушку охватил неподдельный страх и участилось дыхание. — Все хорошо. Понимаю, все это шокирует, но вы не одни и…       София не успела договорить, Аллегра, словно загнанный в клетку зверь, испуганно попятилась и побежала ступеньками вниз. Разумеется, вампирша могла бы без труда её догнать, но не стала преследовать девушку, понимая, что Виктор не позволит ей убежать из дома. ***       Номер испанского князя, появившийся на экране смартфона, не сулил мужчине спокойного окончания дня: — Слушаю, — ответил Ван Арт. — Доброго времени суток, — голос испанца был с небольшой хрипотцой, что указывало на обилие недавних дискуссий, — надеюсь, не побеспокоил.       Данные фразы хоть и были не более чем формальностью, но даже их наличие свидетельствовало о том, что речь пойдет о его ходатайствах на счет суда для Амадора Форе и Яна Лонарда. — Чем обязан? — поторопил его Виктор. — Со мной связались князья, которым вы предъявили обвинение. Они готовы явиться для собрания… — Суда! — зло рявкнул Ван Арт, не желая пускать ситуацию на самотек. — Хм… Виктор, будьте благоразумны, у них огромное влияние, к тому же… — Они чуть не убили невинных людей! — Не совсем людей. Один из них был и вовсе оборотнем и убил Забински. К слову, многие бессмертные настаивают на том, чтобы он ответил за содеянное… — Содеянное?       Тон Виктора угрожающе опустился и испанец это мгновенно считал. — Понимаю, он защищался. Тут я на вашей стороне. Но Виктор, не стоит начинать все разбирательство из конфронтации… Нам теперь предстоят выборы польского правителя… — Очень любопытно, — не удержался от презрения Ван Арт, — И что же вы предлагаете? Пригласить их на бренди с сигарой? — Вы слишком категоричны, Виктор. Не хотел вам напоминать, но видимо придётся — вам есть что скрывать. — Как и вам, — тут же ощетинился Ван Арт. — …       Тяжелую тишину никто не решался прервать, но в итоге сдался Анхель Мора. — Да. Нам обоим. Именно потому предлагаю действовать осторожно, с холодным рассудком. Они хотят собрать заседание. Завтра в полночь в Барселоне. Присутствовать будут все Европейские и Азиатские князья и их свита. Выскажете свои претензии. Ваши люди уже передали мне все имеющиеся улики, но если кто-то мог бы дать показания лично, было бы лучше. Уверяю вас, если все обстоит так, как вы говорили — их осудят, какое бы название не носила наша встреча. — Завтра? К чему такая спешка? Еще недавно они всеми силами оттягивали заседание, — резонно осведомился Виктор, смутно ощущая подвох. Испанец нехотя вздохнул и признался: — Полагаю, они заполучили какие-то доказательства проведенного ритуала. Потому настоятельно рекомендую вам, мистер Ван Арт, выстроить сильную линию обвинений, иначе придётся работать над линией защиты, а в этом случае я вам… — Помню. Ничем не сможете помочь. Я вас понял. Завтра ночью, я и мои люди будут на заседании.       К счастью, вампир вовремя окончил разговор и без труда смог уловить торопливые шаги беглянки. Встречая и преграждая ей путь к двери, он мягко остановил её за хрупкие, взволнованно-вздымающие плечи. — Нет. Отпустите! — она забилась раненой птицей, пытаясь прервать это безумие, уйти, убежать.       Лишь холод и деликатная робость его рук, вызвали у неё смутно-меланхоличную волну дежавю, заставляя одуматься и остановиться. — Я хочу уйти. Отпустите меня. Зачем вы… Что вы задумали? — измучено выдохнула она, еле сдерживая отчаянные всхлипы и слезы. Но встретив его спокойный темно-карий взгляд, девушка ощутила, как тревога в душе начинает плавно отступать словно волна во время отлива. — Не бойтесь. Если хотите выйти из дома и прогуляться, я буду рад составить вам компанию. Вы не против? — участливо спросил он, понимая, что его тонкое внушение не позволит ей отказаться. Получив её утвердительный кивок, он снял с вешалки свой пиджак и попросил: — Там вечереет. Набросьте на плечи. Подхватить простуду сейчас будет очень не кстати. Затем галантно открыв дверь, он пропустил даму вперед. *** Португалия. Лиссабон. Резиденция Амадора Форе.       Хозяин дома сидел в мягком, глубоком кресле, нервно сжимая подлокотники с тонкой изысканной резьбой. Напротив него сидела стройная девушка с равнодушно-угрюмым выражением лица. Они молча буравили друг друга взглядом, словно чего-то ожидая. И спустя несколько тягостных минут их терпение было вознаграждено — дверь гостиной отворилась и широким шагом туда вошел Ян Лонард. Пройдя стремительно через всю комнату, он громко отодвинул стул и, призывно глядя на девушку, отчитался: — Я сделал, как вы велели, инициировал собрание совета. Теперь потрудитесь объяснить, на кой черт мы так рискуем? Какой такой невероятной информацией вы обладаете? И, главное, откуда? — О, уверяю, информация, и вправду, бесценна. Но начну, пожалуй, с вашего последнего вопроса, откуда? — интригующе начала Лори де Йонг. — В моем распоряжении одна из самых больших государственных прослушивающих систем. Заполучить её было не просто, но когда долго живешь — обрастаешь нужными знакомствами, вам ли этого не знать? Мне удалось перепрограммировать её таким образом, что каждое сказанное слово в сети или по телефону, которое касается Ван Арта, Мии или близких им людей, записывается и попадает ко мне. Без приуменьшений скажу, что это титанический труд… — Все это, конечно, очень любопытно…- хотел перебить её Форе, но тут же осекся об презрительный взор девушки. — Немного терпения… князь. Я как раз пыталась рассказать, что мне удалось прослушать несколько часов назад, — жестко осадила его Лори. — Из полицейского участка Ричмонда был совершен один любопытный звонок. Некий мужчина утверждал, что пострадал от Мии Ван Арт, в девичестве Девис, которая сейчас находиться за этим адресом. — Блондинка протянула мужчинам листок с точными координатами.       Князья безмолвно обменялись взглядами. Риск давлеющий над ними, сдерживал мужчин, особенно после недавних событий и смерти соратника. — Мы уже обожглись на попытке устранить девку. Они будут на чеку, — озвучил свои резонные опасения Лонард. — Тогда с вами не было меня, — лукаво улыбнулась Лори. — При всем нашем уважении, — начал Форе, но девушка, даже не посмотрев на него, продолжила: — У меня есть еще кое-какие важные сведения. Получив этот адрес, я первым делом попыталась проверить информацию и прослушать его. — И что? — нетерпеливо осведомился Лонард. — Ни-че-го, — медленно отчеканила девушка и, видя непонимание на лицах собеседников, объяснила. — Сперва я и сама не поняла. Как это возможно в 21 веке? Полное эфирное молчание! Но немного архивных данных расставили все по своим местам. Это небольшая деревня, которая принадлежит религиозной общине, которая банально не пользуется мобильной и интернет связью. И, надо отдать должное Ван Арту, это гениально. Спрятать жену там, где физически её никто не должен был сдать и обнаружить. — И что же вы хотите? Повторить нападение? Нам итак за это грозит суд, если довести дело до конца — уже будет не отвертеться, — констатировал Амадор Форе. — Ох, мужчины всегда такие грубые и недальновидные. Для вас уничтожение лежит лишь в физической плоскости. Грустно, очень грустно быть на одной стороне с такими «дровосеками», — не без издевки изрекла Лори, картинно прикрывая глаза. — Тогда, какое ваше предложение? — начал терять самообладание Лонард. — Уничтожить её руками совета. Дело в том, что в перехваченном сообщении говорится, что девушка беременна. Помню, вы рассказывали, что желаете смерти Стражу именно из-за проведенного ритуала, связанного с продолжением рода, и не обращаетесь к вампирскому сообществу из-за отсутствия улик… — Умно, но как доказать, что ребенок Ван Арта? Они будут тянуть время и скрываться, за это время нас могут уже казнить, — огрызнулся Форе. — Мыслите шире, господа, как убедить совет, что ребенок от вампира? Что необходимо вампирам? Без чего наше существование невозможно? — Кровь… — понимая ход её мыслей, выдохнул португалец. — Бинго. Нам не надо убивать девушку. Достаточно наведаться в деревню и покуролесить, а тогда, преисполненными ужаса, явиться на собрание и заявить, что она безжалостно порешила бедных жителей в глуши из-за ужасного монстра, растущего в ней. Станет ли суд в таком случае откладывать решение? Слова влиятельных князей против своевольной девчонки, преступившей закон, и её обезумевшего от магии мужа-вампира. В качестве доказательств копии дневника, раздобытого еще Хотарой Ямой с описанием обряда «Хладных сердец». Практически Древнегреческая драма выходит… Только затягивать нельзя. Отправляться надо сейчас. Успешен тот, кто успел.       После этих слов девушка поднялась, ожидая решения мужчин, но ответ уже ясно читался в их взгляде. Неслыханная, счастливая, продуманная случайность.