Ритуал отчаянных надежд

Наше время. Поселок «Годлоу»       В ту ночь жители деревни так и не сомкнули глаз. Суматоха и паника, вызванная арестом Преподобного; обилие полицейских, опрашивающих всех присутствующих — посеяли панику и недовольство. Мия постаралась самоустранится. Слишком сильно все происходящее напоминало ей события из её прошлого. Захотелось спрятаться ото всех, убежать.       Лесли к тому моменту пришла в себя и уже на подходе к дому журналистки сказала: — Не уверенна, что стоит упоминать это в своем отчете. Но я придумаю, как все обставить и прежде, чем отправить прокурору, дам тебе прочесть. — Дорога назад не близкая, еще и после бессонной ночи. Можешь остаться сегодня у меня и спокойно уехать завтра, — предложила Мия. — О нет, думаю будет лучше, если я… Словом, ну ты понимаешь, — засуетилась Лесли. — Конечно, — кивнула журналистка. Глупо было винить или упрекать молодую девушку за то, что она не привыкла к подобному роду происшествиям.       Благодаря острому зрению, Мия уже издалека заподозрила неладное, но не стала раньше времени волновать Лесли, наивно надеясь на ошибку. Но когда они подошли — отпираться стало бессмысленно.       Возле желтого внедорожника Макса валялась банка с краской, а на бампере виднелись безобразные красные разводы. Но все это оказалось досадной мелочью, по сравнению со спущенными колесами джипа. Лесли в ужасе разинула рот, не находя слов для своего возмущения, а Мия тут же поняла. — Кто-то очень недоволен поимкой Пастыря и, наверное, испугался, что ты можешь меня увезти… — Ты знаешь, кто это сделал? И что теперь? Надо сообщить в полицию… — растерялась девушка. Мия, медленно оценив ситуацию, заявила: — Не поможет. К тому же, не хочу, чтобы нас связывали с арестом и обысками. Я могу позвонить, если выберусь на соседний холм, и сообщить об этом Максу или Виктору. Но помощи в любом случае придется подождать. Лучше я попрошу отца, у него друг механик. Они смогут заменить колеса, но это все позже. А сейчас… сейчас следует поспать. Мы обе выбились из сил. — И что? Нам остается только ждать? — раздосадованно возмутилась Лесли. — Останешься у меня. Понимаю твое недовольство, но нам, действительно, следует отдохнуть после бессонной ночи. А потом я придумаю, как все уладить.       Пройдя в дом, Мия увидела обеспокоенных родителей. Они явно уже были в курсе всего произошедшего, но предвосхищая их расспросы, объявила: — Не сейчас. Я очень устала. Мне нужно несколько часов сна, а все объяснения после. Переодеваясь в мягкую футболку для сна, Мия выложила из кармана многострадальный, украденный тест. Прикипев к нему взглядом, она застыла, словно что-то взвешивая. «Нет. Не сейчас. Перелимит эмоций. Сначала отдых», — решила девушка и без колебаний нырнула под одеяло. Наше время. Бельгия.       Внушение князя начало развеивается, а с ним и все мнимое успокоение Аллегры. Почувствовав участившиеся удары её сердца и торопливое дыхание, Виктор заботливо взял девушку под локоть, не позволяя выйти к шумной дороге и сворачивая на уединенную тропинку, ведущую через сад к ручью. Было настолько странно находиться тут вместе с ней. Виктор ощутил себя безнадежно затерявшимся в своих сюрреалистических снах.       Как часто, как долго, сколь горько он представлял себе когда-то подобную прогулку. В его сознании невольно рождались вопросы, на которые он не знал ответа. Нет, которые он даже не хотел себе задавать. И тем не менее, они появлялись и терзали его своей неоднозначностью: если бы это все произошло до его знакомства с Мией или если бы журналистка отвергла его ухаживания на зоре их отношений? Чувствовал бы он себя в сложившейся ситуации столь подавлено? Увидел бы, вспомнил бы он в этом хрупкой молоденькой девочке любовь всей его жизни? Прошлой жизни…       Одно он знал наверняка — будь он свободен, забота об Аллегре не лежала бы таким непомерным грузом на его совести. Чувство долга не омрачало бы смутное ощущение предательства. Он прекрасно понимал, что несмотря на все свои недавние уверения и обещания данные супруге, он опять поставил на кон самое дорогое. Мию.       Не разрешая себе утонуть в самобичевании, он скосил взгляд на спутницу. Тихая, вечерняя прохлада и живописное место похоже подействовали благоприятно на её самочувствие. Острые плечи девушки перестали испуганно вздрагивать, а слезы уступили любопытству и решительности.       Аллегра внимательно рассматривала витиеватые растения и восхищалась мягко загорающимися вечерними фонарями. И все же надолго это занять её не могло. Виктор чувствовал, как молчание начинает довлеть над ними, и тут же осознал, что повинуясь старым устоям, она просто не осмеливается первой начать разговор. — Аллегра, — нарушил тишину мужчина. — Понимаю, вы обескуражены и напуганы, но прошу вас сейчас и впредь свободно обращаться ко мне. Когда бы и что бы вам не понадобилось. Время, когда женщины должны были соблюдать смиренное молчание — давно прошло.       Девушка, не поднимая взгляд, спокойно ответила: — Благодарю.        Дурак. Как можно было подумать, что стоит ему озвучить что-то и девушка сразу послушается и примет это, словно за её поведением и мыслями не стояло воспитание прошлого века и представления о мире, которого в сущности уже не существовало. Словно отвечая на свои мысли, он добавил: — Разумеется, вам потребуется время, чтобы свыкнуться с новым мироощущением. Я буду рад помочь вам оправиться и восстановить пробелы. Девушка прикрыла веки, словно собираясь с мыслями и, наконец, выдохнула: — Книги, в моей спальне. Даты издательств… Они из будущего. Я решила, вы специально это подстроили… Виктор не стал винить её за эти отчаянные попытки найти объяснения. — И как по вашему? Зачем это мне? — без злобы, а лишь для того, чтобы побудить её к рассуждениям, спросил вампир. Она заметно смутилась, засмущалась, и к его первоначальному удивлению присоединилось замешательство. Не понимая природу её бурной реакции, он почувствовал себя безоружным, не зная, как смягчить ситуацию или помочь. Отчаянно спасая только зарождающийся диалог, он вголос рассудил: — Как видите, мы в моем фамильном поместье, будь я брачным аферистом, обманывающим знатные семьи ради приданного, мне пришлось бы спрятаться куда лучше. — Ни в чем подобном я вас и не подозревала, — тихо призналась Аллегра на этот раз бледнея.       Виктор подождал объяснений, но тут же осознал, что кто-то из них вынужден действовать прямолинейно, ведь все его обходные пути провалились и, пока что, лишь усугубляли её состояние. — Тогда что? Аллегра, уверяю, со мной вы можете быть откровенной, да и в сущности совсем не важно, каковы были ваши предположения, ведь…       Мужчина не успел закончить мысль, едва различимый шепот Аллегры его остановил и, если бы не вампирический слух, вряд ли бы он выцепил сказанное. После этого стало абсолютно понятно её состояние. — Я полагала, вы разочаровались во мне и решили так наказать.       Виктор, не ожидавший подобного признания, замолчал. Как смешно было сейчас обсуждать это. Спустя столько лет, после столь ошеломительных событий и её воскрешения… Но в этом и состояла самая большая загвоздка — пред ним сидела молодая девушка, не осознающая масштабов всего произошедшего и до сих пор считающая, что их главная проблема — это их тайная добрачная связь.       И что тут можно было ответить? Что это все неважно? Что даже сто лет назад, подобное случалось повсеместно? Что все его нутро напротив пыталось вытеснить те воспоминания, оценивая сейчас её как заблудившегося ребенка, а не как молодою привлекательную девушку? Разумеется, нет. Любое из этих утверждений несомненно бы обесценило её волнения и ранило и без того уязвимые чувства. Благо, девушка была настолько смущена, что похоже не ждала от него каких-либо заверений и, стараясь побыстрее сменить тему, уже громче добавила: — Но потом София… Она показывала мне все те странные вещи. И я запуталась. Это же какое-то безумие.       Вампир мысленно облегченно вздохнул. Об этом он мог говорить. Да что там, сейчас ему казалось, что он мог бы спокойно рассуждать о всем, что касалось: магии, упущенных десятилетиях, боли внезапной потери всех родных и близких… Это хотя бы получалось облачить в слова. Главное - было обойти тему их личных взаимоотношений, ведь тогда бы пришлось омрачить её и без того сложный период адаптации еще и сердечными переживаниями. Не пытаясь её переубедить, мужчина галантно указал на скамью и, когда они оба присели, сказал: — Так и есть. Все происходящее абсолютно безумно, но, мучаясь отсутствием ответов, мы себе не поможем. Аллегра, крайне важно, чтоб вы осознали и приняли действительность. Сейчас 2023 год… Мир изменился. Взаимоотношения между людьми тоже потерпели внушительные трансформации. За это время человечество пережило две мировые войны. Глобальные, чудовищные и кровопролитные. Он сделал небольшую остановку, оценивая её состояние. Затем, убедившись, что девушка в норме и внимательно слушает, продолжил: — Признаюсь, некоторые политологи утверждают, и я склонен им верить, что человечество стоит на пороге третьей мировой. Но об этом, с вашего позволения, мы лучше подумаем позже. Куда важнее для вас сосредоточиться на упущенных моментах прошлого. За это время рождались и умирали коммунистические, фашистские и другие тоталитарные режимы. Государства создавались, объединялись и распадались. Я могу часами говорить вам об истории и методично рассказывать о всех витиеватых перипетиях человеческих судьб, технологическом прогрессе, медицине, искусстве и прочем, но для этого у нас будет еще предостаточно времени. Сейчас важно, чтобы вы осознали, как бы горько это не звучало, что ваших родных и близких, практически всех, кого вы знали и любили — на этом свете больше нет. Виктор специально умолк, снова прислушиваясь к её переживаниям. К счастью, девушка не впала в истерику, наоборот, в её взгляде проскользнула тень презрения, суть которого он уловил, когда Аллегра констатировала: — Видимо, вы обо мне совсем невысокого мнения. — С чего вы…? — Вампир осекся, наконец, встречаясь с несвойственно-серьёзным, светло-голубым взглядом. — Считаете эти все мысли не посетили меня, как только София начала водить меня по дому? — объяснилась она.       Ничто не порадовало Виктора в тот вечер больше, чем её горделивое пренебрежение к озвученным ним истинам. Как знать, возможно то, что он считал самой большой проблемой (её возраст), станет для них спасительной нитью? Её подростковый ум, помимо эмоциональности и максимализма обладал еще и очень ценным умением адаптации. Но мимолетная радость тут же разбилась об понимание истиной причины её беспокойства. Аллегра совсем не случайно изначально затронула столь деликатную тему, переступая через свои робость и стыд. Девушка ему доверяла и, осознав свое положение, сейчас пыталась понять, что же изменилось прежде всего между ними. Не исчезла ли главная составляющая из их уравнения? Но как уже ранее определил для себя Виктор, к личным объяснениям он был пока не готов. — Прошу прощения, и в мыслях не было оскорбить вас своими предположениями. Данный факт скорее дискредитирует мои аналитические способность, ежели ваши. — Это абсолютно лишнее, — смущенно выдохнула она. — Нет, я настаиваю. Я полагал, что стресс от всего происходящего мог затмить ваш острый ум — это было весьма опрометчиво. Я рад, что мы это уяснили. Во избежание других недоразумений, хочу с вами поделиться нашими планами… Виктор на секунду замялся, ему не понравилось, как прозвучало словосочетание «наши планы», но исправлять себя или менять конструкцию речи было бы странно, да и поздно уже, потому он продолжил: — Я намерен вернуться в Америку. В данный момент я занимаю там должность князя Нового Света. Разумеется, оставить вас тут одну немыслимо. Ваши документы будут готовы уже завтра, к счастью, у бессмертных налажена система консульств и администраций. Так же завтра я вынужден отбыть на важное заседание и позже вы с Софией прибудете в аэропорт, где я вас и встречу.       Девушка поняла лишь часть сказанного, но то, что он посвятил её в свои планы, воодушевляло. Возвратившись в замок, Аллегра поднялась к себе. Её, конечно, смущала чрезвычайная холодность супруга; ни нежных прикосновений, ни поцелуя украдкой. И хотя это легко объяснялось его чрезвычайной заботой о ней, на душе было не спокойно. Поняв, что не сможет мириться с подобной неопределённостью, девушка решила в его отсутствие обыскать дом и, в частности, его комнату. Это, определенно, должно было помочь развеять её сомнения. С этими мыслями она отправилась отдыхать. *** Наше время, Барселона. Саграда Фамилия.       Возле остроконечного, неоготического храма собралось не менее сотни машин. Район Эшампле, являющийся обычно наиболее оживленным и многолюдным — этой ночью был перекрыт. И чтоб понять «почему», дедукции не требовалось. Все сильные и великие мира сего, ну или все, кто себя к ним причислял, собрались в ту ночь в Барселоне. Про себя Ван Арт отметил, что эффектности Анхелю Мора было не занимать. Хотя официально их встреча носила название «заседания», по возбужденно-кровожадному настроению всех присутствующих ощущалось преддверие суда или даже казней. Виктор одел свой смокинг еще когда его самолет заходил на посадку, но, оказавшись на месте и проанализировав размах события, понял, что недооценил уровень мероприятия и слегка пренебрёг этикетом. Впрочем, в отведенной ему роли нападающего — это было не существенно. Тут и там с ним пытались переброситься словом, но сейчас он искал лишь… — Вот ты где, — послышалось в паре шагов от него. — Ты опоздал, — беззлобно констатировал Артур, поднимая руку и подзывая со стороны Стива и Ноэля. — Отец? — удивленно приподнимая бровь, кивнул Виктор. Мужчины пожали руки и Ноэль объяснил: — Я узнал о желательном преимуществе в силе и решил поддержать тебя на заседании. — Я польщен, но не стоило. Кто же тогда остался в Нью-Йорке? — вампир почувствовал себя не комфортно, оголив все главные фланги. — Марк… — попытался оправдаться Артур. — Оборотень? Чудесно друг, — не без сарказма парировал Ван Арт, но помощник без смущения заверил: — Ты забываешь еще о восьми миллионах людей и нескольких сотен твоих бессмертных-подчиненных в городе. Это лишь на одни сутки. Дома спокойно. Тут нет. Если Лонард и Форе выдвинут встречные обвинения и начнется бойня…       Виктор еле заметно отрицательно качнул головой, давая понять, что обсуждать подобный исход не время и не место. И так почти все внимание они собрали на себе и приватность их беседы всецело зависела от громкости окружающих их дискуссий. Из раздумий его вывел якобы невзначай заданный вопрос отца: — Ты тут гм… один? Виктор не удержался от мимолетной усмешки, понимая, о чем он. — Да. София осталась в Бельгии. Есть причина. — Не поделишься? — прямо спросил Ноэль. — Признаюсь, удивлен, не думал, что между вами еще остались какие-то тайны. Ноэль стойко выдержал колкость и Виктор, ощущая стыд за подобное ребячество, извинился: — Прости, это не мое дело. — Нет, отчего же? Можем обсудить. — Пожалуй, в более располагающей обстановке, — решил Ван Арт.       Вообще, вампиры не первый раз выбирали для своих заседаний или приемов соборы, но в этот раз все готовилось в спешке, свидетельством того было обилие неспрятанных икон. Обычно бессмертные их либо снимали либо завешивали на время мероприятия. Но не сегодня. Кресла для ответчиков и обвинителя были по разные стороны возвышения. Высокий бархатный стул Мора по центру вместо алтаря. Когда до заседания осталось меньше пяти минут все сели на места. Виктор занял свое кресло по правую сторону, буравя взглядом пустующие стулья ответчиков. «Какая неслыханная дерзость опаздывать на собственное слушание», — презренно пронеслось в уме у Ван Арта. Минуты шли и после некоторого ожидания Анхель Мора все-таки сказал вступительное слово, объяснив присутствующим суть препираний. Затем предложил Виктору рассказать свою версию событий.       Без лишней эмоциональности, Ван Арт изложил факты о нападении князей на девушку и ликантропа и предоставил запись со своего автоответчика с угрозами от Забински в качестве доказательств, подкрепленную несколькими видеокадрами бессмертной троицы с места преступления. Затем выступил Артур, как непосредственный свидетель, подтвердив, что князья метили на Мию Ван Арт и лишь по воле случая пленили ничего неподозревающую девушку. В конце Виктор закончил: -… Как вы понимаете, дынные особы не только посягнули на жизнь моей супруги, тем самым разрушая хрупкий мир, достигнутый нашим сообществом после смерти Бодженга, они еще и раскрыли себя перед человеком и попали на камеры видеонаблюдения, ставя на кон тайну нашего существования. А это непростительный проступок для каждого вампира, не говоря уже о персонах с титулом. Ведь главная наша задача - следить за сокрытием тайны. Но все это пока что слова в никуда. При всем уважении господа, если вы только не собираетесь вынести приговор ДО прибытия обвиняемых, то какой прок от нашего разбирательства без их участия? Что это за игры? Зачем инициировать разбирательства, созывая главных оппонентов и не… — Виктор в ужасе умолк на полуслове. Затем быстро сорвался на ноги, выхватывая телефон. Поселок «Годлоув», наше время.       Словно дальний рокот лавины или беснующийся за окном прибой — именно так трансформировало сознание Рожденной Луной шум доносящийся с улицы. Но как только сон начал растворяться, она расслышала «посланница Люцифера», «пропащая» и особенно полюбившееся ей с первой минуты «мстивая бестия». Мия тут же спохватилась с кровати, понимая, о ком идет речь и что лишь острый слух предупредил её о надвигающейся к её дому толпе. Сбежав вниз, она обнаружила встревоженных родителей и растерянную Лесли на крыльце у их дома. — Уезжай прямо сейчас! — скомандовал отец. — Почему? Из-за того, что изгнала работорговца и сутенера из деревни? — огрызнулась она, хотя уже через минуту пожалела о своей дерзости, увидев масштабы происходящего. Казалось, что на митинг вышла, без малого, вся деревня. Девушка подумала, что, добавь им несколько вил и факелов, было бы точь в точь средневековая охота на ведьм. Когда толпа ввалилась во двор, она вышла, опасаясь от них очередного вандализма по отношению к дому или родителям. — Признаюсь, не помню, чтобы приглашала вас всех на вечеринку… — Ты! — злобно шипя ткнул в неё пальцем местный врач, — Лгунья, убийца, адское отродье! Мало того, что свою душу покалечила, еще и нас захотела проклясть. Под его безумные обвинения толпа одобрительно загалдела. Мия хотела опять огрызнуться, но с удивлением услышала из-за спины. — Убирайтесь. Полиция разберется в чем дело. Если ложь — его отпустят. Голос отца был непривычно сорван. Девушка не выдержала и бросила не него украдкой взгляд, а он продолжил: — Только все вы знаете, что не отпустят. Виноват он! Боитесь лишь, чтоб вас не потянули. Но виноваты все мы: за каждый сигнал без внимания, за каждое отвергнутое сомнение. И я был слеп когда-то… Мия не верила своим ушам, но сказать хоть что-то или выразить признательность за заступничество не успела, толпа опять взорвалась возмущением: — Да что ты несешь? Сбрендил от горя, что дочь твоя одержима дьяволом. Хватайте её! — скомандовал фельдшер. Но Мия первая шагнула на встречу им и предупредила: — Только тронь… — Что вам от неё нужно?! — впадая в истерику, выкрикнула мать Мии. — Доказать, что она одержима! Прислужник Мелл, прочтет над ней Псалмы! И мы все будем там, чтобы свершить правосудия. — Если честно, я лучше подожду, пока меня Бог накажет, — Не удержавшись, съязвила журналистка. Но чувствуя, насколько они все взвинчены, примирительно предложила. — Хорошо, я пойду в храм, вы прочтете надо мной все, что хотите, но затем отпустите и дадите полиции делать свою работу. Идет?       Этот вариант на первый взгляд устроил почти всех. Прислужник Пастыря, Мелл Хатинк, хотел было взять её за плечо, но девушка мысленно велела не прикасаться к ней и гордо пошла сквозь толпу прямо в церковь. Лесли пришлось идти вместе с ней, видимо, опасались, что она поможет Мие сбежать. Рожденная Луной хотела зайти в храм, но её остановили, указывая на церковный подвал. — Я туда не пойду. Хотите молиться, делайте это тут или в храме, — возмутилась девушка. Тут кто-то из толпы не выдержал и, метнувшись к ней, окотил её, по-видимому, святой водой.       Мия неприятно поежилась от холодно-приставшей к телу блузки и неприятно прилепившимся к лицу волосам. Она хотела опять что-то парировать, но внезапно почувствовала, как в голову ударила слабость, а в месте, где было мокрое пятно, еле-уловимо зажгло. «Черт», — пронеслось тут же на задворках её сознания, запоздало осознавая, что «святая вода» являет собой по сути раствор серебра, которое опасно для вампиров и, следовательно, для неё… Девушка сразу вспомнила то адское состояние, когда похитивший её Дейв накачал серебром.       К несчастью, кто-то заметил, как она побледнела. Не слушая больше никаких возражений, её вместе с Лесли уже почти затолкали в подвал, когда девушка услышала приближающийся звук мотоциклов.       В душе шевельнулось не доброе предчувствие. Казалось, что хуже ситуация уже стань не может, но никто из её друзей и близких не пользовался подобным средством передвижения, да и полиция предпочитала автомобили. Затем страшным осознанием на журналистку обрушился крик узнавшей своих обидчиков Лесли: — Мия! Это они! Уроды, похитившие меня и Макса! И девушка, которая помогала им сбежать! Я узнала её мотоцикл! Мия, они будут здесь через минуту! Ты слышишь?! Мия?! Что делать?!       Толпа не понимая истерику психолога вопросительно уставилась на Рожденную Луной. Девушка, собрав всю свою силу воли, используя Луну, громко велела: — Все в церковь! Закройтесь на все замки и заслоны, — затем она повернулась к стоящим неподалеку родителям и затараторила: — Надо сообщить обо всем Виктору. — Кто такой Виктор? — удивленно спросила её мама. Но так как Мия просчитывала варианты дальнейших действий, ответила ей Лесли. — Её муж. Мия машинально поправила: — Бывший муж. — Ты замужем? — Ты разведена? Одновременно изумились родные. — Нет и почти, — быстро кивнула им девушка, затем достала телефон из кармана и обратилась к маме, — Вот держи. Пойдете с отцом через лес, я задержу их.       Маленькие гудящие точки уже получили человеческие очертания, подтвердив догадки Лесли, Мия, поворачиваясь к ней, велела: — Иди по домам, где горит свет. Там почти везде дети. Их надо спрятать. Девушка испуганно задрожала, отрицательно мотая головой. — Нет, Лесли! Послушай! Больше помочь не кому. Я без тебя не справлюсь. Я отвлеку их. Но не знаю, насколько…       Она не успела договорить: четыре байка с грохотом въехали на площадь.        Началась неразбериха, основная часть людей ломанулась в церковь, кто-то решил бежать домой. Лесли, не теряя времени, лишь утвердительно кивнула и скрылась в толпе, а Мия ступила вперед, наблюдая, как всадники снимают шлемы. Лонард. Форе. Какая-то девушка, энергетику которой Мия безошибочно считала, узнав в ней напавшую на неё когда-то в редакции, и оборотень. Незнакомый. Явно наемник, для пущего эффекта. Видимо Макс в прошлый раз их знатно потрепал, раз решили перестраховаться. — Вступление затянулось, — крикнула Мия и, напрягаясь до заложенности в ушах и кровоизлияниях в глазах, окатила их ментальной волной.