Метод Чу

"Как жертвой не стать? В стае держаться надо."(Сериал "Метод") Чу отпил из бокала любимое вино и, надев очки, поднял глаза на экран компьютера. "Пекинский монстр", как прозвали чудовище, перерезающее горло молодым девушкам, явно вошёл во вкус и останавливаться не собирался. А стоило бы. Каждая фотография с места преступления добавляла в психологический портрет убийцы новые штрихи. Новая жертва. Милая девушка двадцати пяти лет. Если бы полицейские были чуть менее упрямыми и гордыми, если бы сразу обратились к нему, возможно, ей бы не пришлось умирать. Что ОН в них видит? Что ОН должен забрать себе? Ваньнин взял телефон, быстро находя нужный номер. – Здравствуй, Чу Ваньнин. Я ждал твоего звонка. Увидел что-нибудь? – ответил глава пекинской полиции. – Да. Вы ищете мужчину чуть старше тридцати. Мужчины младше обычно слишком импульсивны, а тут всё просчитано. Я отметил на карте все места, в которых найдены тела. Довольно большой разброс, но все районы трудно назвать благополучными. Скорее всего, убивает вдали от дома и места работы. Несмотря на то, что убийства "грязные", он к ним готовится. Улики так же старается убрать, насколько это возможно, но для него важно, чтобы о нём знали. Он нарцисс. Пытается самоутвердиться за счёт убийств. Орудие убийства и его сценарий всегда одинаковые. Почти классический, организованный, асоциальный убийца. На жертвах нет нижнего белья. Он фетишист. Очень высока вероятность, что ранее привлекался за подглядывания, либо попытки изнасилования. Дома наверняка есть тайник с "трофеями" – нижним бельём жертв. Все убийства совершены в будни. Значит, на выходных совершать преступления возможности нет. Скорее всего, выходные с семьёй проводит, а по будням "всегда задерживается на работе". – Прекрасно. Я передам другим следователям по этому делу. И, Ваньнин, возвращайся. Ты же знаешь, что видеть труп и смотреть на его фото – не одно и то же. Ли Фенг каждый раз заводил эту тему. Будто это могло что-то изменить. – Именно поэтому я остаюсь... Ваньнин прервался, не закончив фразу, и снова окинул взглядом фотографии на мониторе. – Ваньнин? – Я идиот. Слепой идиот. Их туфли. Причина, по которой нападает именно на них. Почему нападает со спины? Их лицо, взгляд. Это всё неважно. Главное для него – обувь. – Обувь? Но она разная. Есть босоножки, туфли с открытым носком, с закрытым, на плоской подошве, на каблуке. Её цвет тоже разный. – Поясок. На всех парах есть поясок. Он либо обвивает лодыжку, либо идёт по подъёму. Ну ты меня понял. Но если решите пускать приманок по городу, девушкам скажи, чтобы были начеку. Он с ними не церемонится. Сразу режет по горлу, чтобы не кричали. Но он точно за ними следит какое-то время. – Хорошо. Я всё передам. Ваньнин, раньше ты такую деталь сразу бы заметил. Даже если ты отрицаешь, тебе это нужно. – Это нужно вам. Не мне. Чу Ваньнин сбросил звонок, он знал, что старый друг не обидится. Конечно, он понимал, что в словах Ли Фенга есть доля правды. В этом было что-то захватывающее – ловить монстров, видеть их насквозь. Но каждый раз, погружаясь в разум убийцы, Чу боялся не вынырнуть. У него была семья. Она помогала оставаться на плаву, и этого было достаточно. Они понимали его. Но теперь ему хотелось попробовать выплыть из этого грязного, кишащего чудовищами всех мастей океана. Для этого нужен был кто-то на берегу нормальности, чтобы не дать заплыть слишком далеко и вытащить, когда это нужно. *** Фаза агрессии к Чу Ваньнину прошла на удивление быстро. Первое время Мо Жань не мог успокоиться. Вещи, забытые омегой, улетали в окна и мусорку. Весь дом, как назло, будто пропитался запахом кислых яблок. Или это Вэйюю так казалось? Через две недели Вэйюй начал приходить в себя. Злость отпустила, и Мо Жань понял, что вёл себя, будто щенок, что пытался привлечь внимание хозяина. Альфа часто прокручивал в голове их последний разговор. Мо Жань часто проходил через расставания, но в этот раз всё было абсолютно не так, как обычно. Мужчина привык к истерикам и скандалам, что устраивали омеги, чтобы удержать его, но слушать эти спектакли он ненавидел, как и видеть их заплаканные лица. Пара слов, и вот они уже чужие люди. А эти жалкие попытки заставить его ревновать? Ну до чего же смешно. Каждый из них упорно считал себя особенным и думал, что ему всё простят. Стоило омеге один раз выкинуть подобное, и незамедлительно следовало расставание. Конечно, были и те, с кем расставались по обоюдному согласию, без эмоций. Ну надоели друг другу. С кем не бывает? Их глаза. Красные от слёз, злые, шокированные, равнодушные. Они уже не имели значения для Мо Жаня. Какой смысл думать о бывших? На то они и бывшие, чтобы не помнить. Но Ваньнин... Таких глаз Мо Жань ещё никогда не видел. В них не было ненависти или злости. Равнодушия тоже не было. Ваньнин смотрел так печально. У него такие потрясающие, красивые глаза, на дне которых всегда плескалась грусть. В тот день они напоминали небо перед грозой. Ещё немного, и польётся дождь. Обычно они всегда теплели, когда Ваньнин смотрел на него. Будто лучик ненадолго выглядывал из-за туч. Почему Мо Жань вспомнил об этом сейчас? Когда он самозабвенно напивался после тяжёлого рабочего дня. Если бы Чу был здесь, он бы с недовольным видом забрал бутылку у него из рук. Мо Жань почти слышал это кошачье бурчание: "Тебе хватит. Сам же завтра будешь ныть, что тебе плохо." На рабочем столе валялся карандаш. Ваньнин часто собирал волосы, протыкая пучок карандашом. Альфу будто осенило. Мо Жань, как ищейка, начал обнюхивать каждый карандаш в доме, пытаясь взять след. Конечно, в период агрессии он выкинул большую часть вещей, от которых пахло омегой, о чём сейчас почти жалел. Нашёл. На подоконнике валялся. Не удивительно, омега любил на нём сидеть. Действительно, как кот. Пьяная улыбка коснулась губ Мо Жаня, когда он почувствовал аромат яблок от крашеного дерева. Завтра он будет проклинать себя за это, но сейчас его мозг отказывался анализировать решения. И пусть он нарушит одно из своих главных правил, Мо Жань должен узнать, почему его бросили. Альфа не помнил, как взял телефон в руки. Где-то на задворках сознания билась мысль: "Не звони бывшим." Однако она благополучно там и осталась. Какая разница, он всё равно не отв... – Мо Жань? Твою мать. Сбросить? Как? Почему он ответил? Что Мо Жань вообще хотел спросить? – У тебя что-то случилось? Какого хрена Ваньнин разговаривает с ним ТАК? Спокойно, взвешенно, даже дружелюбно. Будто ему правда на него не всё равно. Если ему не наплевать на Мо Жаня, то почему он ушёл? Всё же было так хорошо. – Ничего, – гавкнул альфа. Из трубки послышался тяжёлый, усталый вздох. Чёрт. Это было тяжелее, чем Мо Жань думал. Он был уверен, что снова разозлится, стоит ему услышать голос омеги, но нет. Как можно злиться на человека, который за тебя переживает? Это родило ещё больше непонимания в пьяной голове Мо Жаня. Слова не хотели слетать с губ. Эта тишина была тягучей и неприятной, будто трясина, и уж точно неуютной, но Вэйюй просто не мог её прервать, предпочитая тонуть в болоте. – Тогда пока. – Стой. Я... Ваньнин, почему ты меня бросил? Вообще признаться самому себе, что его бросили, было трудно. Всё же есть разница между тем, когда ты специально спровоцировал человека на истерику, чтобы он сам тебя бросил, и тем, когда с твоей стороны всё было замечательно, а вот со стороны твоей пары – не очень. Однако на пьяную голову принять ситуацию было проще. Да, его бросили. – Мо Жань, ты пьян? – Как ты догадался? Мо Жань прекрасно знал, что идеально скрывает своё состояние. Однажды он в таком состоянии переговоры вёл по телефону, голос его выдать не мог. – В трезвом виде ты бы такое не спросил. Мо Жань не сдержал смеха. Ваньнин знал его как облупленного, а он об омеге, с которым четыре месяца делил кровать, не знал ничего. Вэйюй был свято уверен, что Чу вообще не возьмёт трубку, а тут на тебе. – Это что-то меняет? – Мо Жань, я тебе уже всё объяснил. Просто я понял, что мне нужно другое. У тебя точно всё хорошо? Как? Объясните кто-нибудь: как можно одной фразой вызвать столько эмоций внутри? От обиды до жгучей ревности вперемешку с уважением. Весь этот коктейль неслабо дал в голову. А что Мо Жань хотел от него услышать? "Я замуж хочу, Мо Жань." Эта фраза эхом отдавалась в его сознании. Ваньнин действительно всё ему объяснил. Коротко и понятно. Мо Жань вёл себя, как ребёнок, капризничал, что его оставили. Но что плохого в том, что кто-то захотел двигаться дальше, что кто-то захотел большего, чем просто интрижка? Да ничего плохого не было, но от этого не легче. Ну почему из всех, с кем Мо Жань спал, этим "кто-то" оказался именно Ваньнин? – Всё хорошо. В трубке послышалось копошение и женский голос. Точно, у него же сестра. – Извини, мне спать пора. Спокойной ночи. Видимо, они сейчас всей семьёй готовились ко сну. Мо Жань столько раз видел, какой Ваньнин перед сном, и почему-то именно сейчас эти воспоминания приобрели... ценность. – Спокойной ночи. *** – А-Жань, тебя через неделю ждут на приёме в доме Чу в честь двадцатилетия компании. Приглашение прислал Сюэ Чжэньюн. Оно парное, можешь взять кого-нибудь с собой. Мо Вэйюй вздрогнул, услышав знакомую фамилию, оторвался от бумаг и поднял взгляд на Сун Цютун. Компания Чу являлась одной из самых дорогих компаний не только в Китае, но и в мире. Смартфоны, производимые этой компанией, стали самыми продаваемыми за всю историю Китая. Даже телефон Сун Цютун был от этой компании. Забавный факт. Фамилия Чу достаточно распространена в Китае. Помнится, когда он на одном из первых свиданий подшутил над Чу Ваньнином, тот лишь со свойственной ему немногословностью опустил взгляд. Сюэ Чжэньюн учился с нынешним главой компании "Чу" в университете, и с тех пор они остались хорошими друзьями. Видимо, он решил, что его племяннику и сыну будет полезно подобное знакомство. – Хорошо, я пойду. – А-Жань, если тебе не с кем пойти, может меня возьмёшь? Это ведь те самые "Чу". Посмотреть на таких людей возможность выпадает нечасто, а тут познакомиться. Пожалуйста. Сун Цютун была секретаршей Мо Жаня и по совместительству бывшей. С тех пор она, видимо, забыла слово "субординация". Именно из-за неё у альфы появилось ещё одно правило – не нанимай бывших. Её он бы уже уволил, но искать замену так муторно. – Там будет мой дядя. Пойду один, – отрезал Мо Жань. Мо Вэйюй побывал на многих встречах и мог понять, куда можно привести таких, как Сун Цютун, а куда нельзя. Встреча в доме семьи Чу, учитывая всё, что рассказывал ему дядя о Чу Веймине, будет больше похожа на семейный праздник. Вульгарности там не место, а Сун Цютун была воплощением этого понятия. В голову невольно лезла мысль, что Ваньнина он бы взял с собой. *** Дом семьи Чу производил странное впечатление. Он был огромный и, вне всякого сомнения, богатый, но богатство было не кричащим, оно читалось в мелочах. К дизайну зала, где находились гости, явно приложил руку талантливый дизайнер, но всё, в первую очередь, было направленно на удобство и комфорт. Всё было в светлых и кофейных тонах. Уютно. Гостей было меньше, чем ожидал Мо Жань. Видимо, пригласили только близких друзей, партнёров и их семьи. – Дорогие гости, я очень рад видеть здесь каждого из вас. Я счастлив от того, что могу разделить этот миг с самыми близкими мне людьми и их семьями. И, конечно, с моими детьми. Стоит отметить, что я не слишком хорош в организации подобных мероприятий, поэтому попросил моих сыновей и дочь мне помочь, – закончив речь, Веймин с яркой улыбкой посмотрел налево и протянул руку. Мо Жань поперхнулся виски. К мужчине вышла та самая девушка, которую он видел в кафе с Ваньнином. Омега сказал, что это его сестра, тогда выходит... Нет. Бред. Это просто невозможно. Девушка просто похожа, вот и всё. Дрожь удалось унять, но, с другой стороны, сомнения остались. Мо Жань по сути о Ваньнине ничего не знал, так почему он не может оказаться сыном миллиардера? Чисто теоретически. – Где Лей и Ваньнин? – прошептал на ухо дочери глава семьи. Голос его звучал по-детски обиженно. Конечно, он не мог всерьёз злиться на своих детей, сам по молодости опаздывал везде, но всё же ему так не терпелось похвастаться всеми своими детьми. Они ведь у него самые лучшие. Веймин мог понять, почему им не хотелось слишком светиться в прессе и на встречах, поэтому и не настаивал на их появлении. Но один разочек ведь можно? – Пап, ты ведь их знаешь. Уверена, они появятся с минуты на... А вот и они. Дверь в зал негромко скрипнула и приоткрылась, впуская омегу и альфу. – А вот и мои сыновья. Знаете этих мальчишек, вечно везде опаздывают. Прошу любить и жаловать – Чу Лей и Чу Ваньнин. Все гости улыбнулись, соглашаясь с хозяином вечера. Один Мо Жань не смог выдавить из себя улыбку. В его груди сильно и тяжело билось сердце, удары которого эхом отдавались в голове. Он что, в дешевой дораме? Такого не бывает. Не бывает и всё. Он же чувствовал, что с Чу Ваньнином что-то не так, что больно он отстранён от всех мирских проблем. Но не настолько же, твою мать! И что ему теперь делать? Просто подойти и сделать вид, что впервые его видит? А если его семья в курсе? Нет. Ваньнин точно бы не стал рассказывать семье о том, с кем спал. Или стал бы? Мо Жань уже ни в чём не был уверен. Мо Вэйюй впервые оказался в таком положении. Альфа вновь поднял взгляд на омегу. Своего бывшего омегу. Он переговаривался с отцом и братом. Ваньнин смеялся? – Как всегда, косячим мы вдвоём, а отчитывают только меня. – Лей, потому что без тебя Ваньнин бы не опоздал. – Вот что значит исчерпать кредит доверия, – произнёс Ваньнин. – Я тебе покажу "кредит доверия". Лей потрепал омегу за щёку, как маленького котёнка за шкирку. Поговорить придётся в любом случае. Его дядя и отец омеги всё же лучшие друзья. Твою мать. Отец Чу Ваньнина владеет половиной Китая. Эта мысль никак не хотела вписываться в картину мировоззрения альфы, но его никто не спрашивал. Мо Жань тяжело вздохнул и допил виски. Ничего страшного ведь не произошло. Он шокирован, но они с Ваньнином расстались достаточно мирно. Да и омега явно был не из тех, кто будет мстить из-за такого. Ну кто бы мог подумать... – Эй, Мо Жань, пойдём поздороваемся, стоять в стороне невежливо, – сказал Сюэ Мэн, чуть толкнув брата. Сюэ с удивлением взглянул на Вэйюя: тот обычно заводился от всего на свете, а тут стоял какой-то... потерянный. – Чу Веймин, давно мы с тобой не виделись, – протягивая руку, произнёс Сюэ Чжэнъюн. Хозяин вечера с улыбкой ответил на рукопожатие. Чем-то они были похожи. Аура у них была такая тёплая... отцовская. – Наконец-то я увидел твоего Сюэ Мена, а это, должно быть, твой племянник Мо Жань. Наслышан о ваших успехах. – Кто бы говорил. Твои дети вечно где угодно, но только не в Китае. Мо Жань не слушал их разговор, он не мог отвести взгляд от Чу Ваньнина, омега смотрел на него спокойно, но не свысока. Сейчас альфа мог хорошо его рассмотреть. Господи, какой он красивый. Мо Жань всегда это знал, но сейчас Ваньнин выглядел раскованнее, непринуждённее... свободнее. Омега, словно зверь на своей территории, расслабился, улыбался, запрокидывая голову, обнажая беззащитную шею. Эта шея... Как приятно было целовать эту тёмную родинку, сейчас чуть выглядывающую из-под воротника чёрной рубашки. Ваньнин знал, что здесь в безопасности. – Давно мы с тобой по душам не разговаривали. Здесь шумно, пойдём на балкон, –предложил старший Сюэ. – Да, конечно. Оставим детишек развлекаться. Не скучайте, – ответил глава семьи Чу, уходя вместе с другом. Надо бы что-то сказать, но слова застряли у Мо Жаня в горле. Если он сейчас попробует что-то произнести, получится лишь бессвязный лепет. – Чу Ваньнин, я все ваши статьи прочитал. Я так рад с вами познакомиться. Отец сказал, что вы будете преподавать криминальную психологию у него в университете. Это правда так? Мо Жань посмотрел на брата, тот смотрел на омегу, будто верующий на небожителя. Так он всё же преподаёт. Почему-то от этого факта внутри всё разжалось. Мо Вейюй всё же о Ваньнине что-то знал. У них было что-то общее. Они были вместе. – Да. Со следующей недели начну. Такая тяга к знаниям – это хорошо. Хотя не всё, что я пишу, достойно внимания. *** Мо Жань стоял на улице, в душе всё более менее улеглось, но внутри было как-то не так. Будто пиявка присосалась и продолжала пить кровь. Вроде не опасно, но неприятно. – Каково это, водить меня за нос? – зло прошипел Мо Жань, но этого было достаточно, чтобы его услышали. – Я не водил. Конечно, альфа это знал и понимал, но злость всё же хотелось выпустить. Какой же он слепой идиот. Почему не заметил ничего? Или не хотел ничего видеть? Почему Мо Жань злится именно сейчас? Они расстались, разошлись, как в море корабли. Как бывало у Вэйюя много раз до этого. Они друг другу чужие люди. – Почему не рассказывал ничего? – А ты спрашивал? Спокойный тон Чу Ваньнина действовал сейчас на альфу, как красная тряпка на быка. – То есть я виноват? Ты обо мне тоже нихрена не знаешь. Приятно было спать с человеком, о котором ни черта не знаешь? В голосе слышалась попытка оправдать себя и спихнуть вину на Чу, но психологические приёмы перестают действовать, когда знаешь, как именно они работают. Запах яблок стал кислее, будто его обладатель желал оттолкнуть от себя. Мо Жань поднял взгляд на Ваньнина и тут же пожалел об этом. В глазах омеги виднелась обида и непонимание. Чёрт. Альфа не этого хотел. – Всё, что мне нужно, я знал. Я жил с тобой четыре месяца. Не слепой. Я не спрашивал, потому что и так всё знал, а ты не спрашивал, потому что тебе это не было нужно. Есть разница. Чу Ваньнин скрестил руки на груди, тяжело вздохнул и ушёл обратно в дом. Как же сложно и больно.