Метод Чу

"Невозможность определить, что ты чувствуешь, не означает отсутствие чувств." (Сериал: "Мыслить как преступник") Ужин проходил в удивительно тёплой обстановке. Старшее поколение заняло одну половину огромного стола, их дети заняли другую. Чу Ваньнин постоянно поглядывал на свою маму. Было видно, что он очень соскучился, но отсаживаться от брата с сестрой не стал. Мо Жаню это показалось очень милым. Обычно мужчины стесняются лишний раз проявлять любовь и нежность, особенно к матерям, считая это проявлением слабости. Однако Чу Ваньнин думал абсолютно иначе. Мо Жань невольно отметил в голове, что её мнение при знакомстве с будущим мужем, может, и не будет решающим, но обязательно будет учтено. Да и все дети семьи Чу хоть и могли устало вздохнуть на очередную сумасбродную идею своего отца, в их высказываниях не было и толики неуважения. Обычно в богатых семьях та ещё грызня. Мо Жань порой слышал от партнёров, какими неблагодарными выросли их дети. – Профессор Чу, я знаю, что Вы не можете разглашать подробности. Однако можно общие детали? То убийство женщины в частном доме, – осторожно задал вопрос Сюэ Мэн. Он старался спрашивать тихо, однако многие обернулись, и парень почувствовал себя неловко. – Вы про то убийство, о котором говорили сегодня в новостях? Чу Ваньнин, ты помогаешь его расследовать? – удивлённо спросила мадам Ван. – Это не самая подходящая для стола тема. Постараюсь без подробностей, – ответил Ваньнин, поняв, что он привлёк много внимания. – Да. Меня привлекли. Обычно первые, кого подозревают в подобного рода преступлениях, – это сектанты, поэтому, как правило, вызывают эксперта по сектам. Но тут Ли Фенг сразу понял, что действовал один человек, и привлекли меня. Пока трудно что-то сказать. Сегодня мы лишь собирали общую информацию. Единственное, что понятно, – действовал мужчина средних лет или чуть старше. Пока это всё. Предстоит ещё много работы. – А как ты понял, что это мужчина, и определил возраст? – произнесла мама Сюэ Мэна. – Сила ударов и их направление. Удары были нанесены сверху вниз, что чаще всего говорит о том, что убийца выше. Также ран было мало, но наверняка они были очень глубокими. Это, в свою очередь, говорит о силе нападавшего. Также не стоит недооценивать материнский инстинкт. Даже среди женщин-убийц очень маленький процент готов поднять руку на беременную женщину. Я права? – к удивлению всех, ответила Ван Мейли. – Всё так, мама. Могу только добавить, что убийца правша. Несколько ударов были нанесены не точно по центру, а немного правее. Также об этом говорит почерк убийцы. А возраст идёт из количества ударов. Молодые зачастую наносят много ран, но они боятся, что не добьют, а слишком старый человек просто бы не нанёс удар с такой силой. Да и вряд ли бы он выбрал столь недоступную жертву. Пожалуй, это пока всё, – с хитрой улыбкой добавил Ваньнин. Эти двое явно были на какой-то своей волне, которую другим было не поймать. Для них это была какая-то игра, они смотрели друг на друга с несерьёзным вызовом. У Чу Ваньнина снова были эта хитрая, самоуверенная улыбка и наглый взгляд, от которого у Мо Жаня внизу всё потяжелело. Такой Ваньнин бы не умолял: "Прошу. Ещё". Такой Ваньнин бы сказал: "И это всё?" Мо Жаню нужно остудиться. Здесь всё пропахло Ваньнином. Держать себя в руках просто невероятно трудно. А учитывая запах Ши Мэя, который остался на омеге более явным мазком, и подавно. *** – Он тебе всё рассказал, да? – задал риторический вопрос Чу Лей. Ужин подходил к завершению, и две семьи переместились в уютную гостиную, чтобы выпить чая. Чу Ваньнин разговаривал с Ван Мейли и Сюэ Мэном, который был от них в восторге. А вот Мо Жаня сразу оккупировали Чу Лей и Ю Линг. – Да. Рассказал. То, что с ним случилось, – это ужасно. Чу Лей хоть и продолжал держаться не слишком дружелюбно, всё же перестал источать по отношению к Мо Жаню агрессию. Он теперь был просто молчалив. – Это отвратительно. Хорошо, что с ним был Бейдоу, – сказала Ю Линг. – Кот выжил? – спросил Мо Жань. Конечно, Чу Ваньнин не акцентировал на этом внимание. Но Мо Вэйюй почему-то решил, что кот тоже погиб. Ю Линг несколько удивлённо посмотрела на альфу. Видимо, пытаясь понять, насколько подробно Чу Ваньнин рассказал свою историю. Однако сам факт того, что Чу Ваньнин доверился Мо Жаню, играл для неё большую роль. Их троих будто роднило это знание. Лей тоже, видимо, почувствовал эту связь. – Их нашли вместе. Бейдоу прожил вместе с Ваньнином ещё много лет. Думаю, это помогло ему. Ведь всегда проще переживать что-то вместе, – произнёс тихо альфа, и его взгляд упал на сестру. Та немного грустно улыбнулась и взяла старшего брата за руку. – Да. Никто не знает, что с ними было и что они пережили за тот месяц. Если честно, я даже представить боюсь. Ваньнин даже первое время не разговаривал с нами. Только с Бейдоу перешёптывался. Мо Жань тяжело вздохнул. Его возлюбленный столько пережил. Целый месяц он... Стойте, какой месяц? – А где он был? Вы о чём? У Мо Вэйюя было очень плохое предчувствие. Но что могло быть хуже убийства родителей? Что могло быть хуже? Лей и Линг переглянулись с недоверием. Стоит ли ему рассказывать? С другой стороны, Мо Жань потом мог болезненными вопросами причинить страдания Ваньнину. А судя по тому, что тот уже посвятил Мо Жаня в одну часть своей трагедии, мог посвятить и в другую рано или поздно. – Эм... После убийства Он забрал А-Нина и Бейдоу с собой. Они прожили у него как минимум месяц. Никто не знает, что с ним там делали, – тихо сказала Ю Линг. – Явно ничего хорошего. Ясно одно: Он точно пытался посеять в голове Ваньнина свои идеи. Тут и думать не нужно какие. Ты, главное, не спрашивай у него об этом, – продолжил Чу Лей. "Внутри я отвратительный, грязный." Вот где был корень этих слов. Месяц. Он прожил с чудовищем под одной крышей целый месяц. В голове Мо Жаня мелькали образы один хуже другого. Как маленький Ваньнин плачет, зажимается в углу и обнимает маленький белый пушистый комочек, пытаясь спрятаться от монстра. Единственное, что у него осталось, единственное, что дарило надежду. Ваньнин... Как же такое могло произойти? О Боже, его же наверняка били, а если... Если, Господи, насиловали? Комок встал в горле Мо Жаня. Нет. У Чу Ваньнина в постели проблем не было. Конечно, в первый раз омега вёл себя весьма зажато, однако стоило ему распробовать такое приятное занятие, как секс, зажатость сменилась приятным ожиданием и лёгким смущением. Совсем не то, что происходит с жертвами изнасилования. Мо Жань буквально въелся взглядом в Ваньнина, который мило беседовал с Сюэ Мэном, что-то разъясняя. Так свободно, непринуждённо, чуть улыбаясь буквально самыми кончиками губ. Сколько же ушло труда, чтобы добиться этого? Причём не только у Ваньнина, а у всей его семьи. Только сейчас Мо Жань в полной мере осознал, насколько была крепка связь между всеми Чу. Видимо, прочитав вопрос в его глазах, Чу Лей ответил: – Сексуального насилия не было, но было рукоприкладство. Когда его нашли, на коже обнаружили бледные синяки и небольшие ссадины. Насилие в основном было психологическим. Я рассказываю это тебе, чтобы ты не спрашивал у него. Сейчас ты знаешь абсолютно всё. Чу Ваньнин тебе доверился... – Я никогда не причиню ему боли, – перебил Мо Жань. – Конечно. А иначе мы сотрём тебя в порошок. Просто предупреждаем, – добавила Ю Линг. Её слова не слишком испугали Мо Жаня. Если он ещё хоть раз причинит боль Ваньнину, то сам спрыгнет с небоскрёба, в котором работает. Мо Вэйюй просто не сможет жить, если станет причиной страданий любимого человека, который пережил такое. – Уже так поздно, нам, наверное, пора, – сказал Сюэ Чжэнъюн. – Может, останетесь? – предложила Ван Мейли. – Мы можем поспать втроём, – произнесла А-Линг, игриво подойдя к Чу Ваньнину и взяв его под локоть. – Не выдумывай. Дом большой, комнат много. У нас есть большая комната для гостей и две небольшие наверху. Их могут занять Сюэ Мэн и Мо Жань. Оставайтесь, – разъяснила госпожа Чу. Сопротивлялись гости недолго. Когда Чу Веймин сказал, что комнаты Сюэ Мэна и Мо Жаня недалеко от комнаты Ваньнина, и попросил омегу показать их гостям, сердце Мо Жаня забилось быстрее. Спальня Ваньнина... Какая она? Мо Жань знал, что омега неряшлив, однако в доме Чу работало не мало обслуги, и в комнатах жильцов убирались. Наверняка там много книг. – Чу Ваньнин, Вы рассказывали мне про труды Ломброзо Чезаре. Помните? – спросил Сюэ Мэн. Ему всё ещё было неловко обращаться к столь уважаемому человеку просто по имени. Да и если говорить прямо, Чу Ваньнин профессором не был. Студенты так называли его в знак уважения. Однако за ужином это обращение стало ещё более неуместным. Поэтому Ваньнин попросил называть его по имени. – Да. У меня есть кое-что. Тогда зайдём ко мне. Мо Жань мысленно похвалил брата. В спальне омеги, как и ожидалось, прекрасно пахло. Так по-родному, что альфа на несколько секунд прикрыл глаза. Внутри было странно. Мо Вэйюй даже сначала не понял почему. Большая двуспальная кровать, которую обычно ставят по центру, стояла боком к стене. У дверей шкафа стоял стул, прижимающий их своей спинкой. Альфа не уверен, что ему удалось скрыть печаль на своём лице, когда он это увидел. В спальне также было очень много всякого рода осветительных приборов. Помимо светильников на потолке, было несколько бра. На рабочем столе лежал небольшой фонарик и стояло несколько свечей. На фонарик Мо Жань особого внимания не обратил, но вот свечи... Они даже открыты не были, стояли в упаковочной плёнке. Создавалось впечатление, что они там стояли просто потому, что могут. На тумбочке возле кровати лежала жёлтая объёмная звёздочка, альфа сначала принял её за игрушку, но потом понял, что это ночник. Сердце снова больно кольнуло. После всего случившегося Ваньнин наверняка боялся темноты. Вэйюю захотелось прижать любимого к себе и прошептать, что рядом с ним Ваньнин в безопасности. С ним он всегда спал хорошо. – Вот она. "Человек преступный", – протягивая книгу, сказал Чу Ваньнин. – Спасибо Вам. Комнаты для гостей находились по соседству со спальней Ваньнина. Мо Жань, стараясь не выдать своих намерений, аккуратно и незаметно занял комнату, находившуюся за стенкой, к которой прилегала кровать Чу Ваньнина. У Мо Жаня чуть сердце не остановилось, когда он увидел, что его одноместная кровать тоже прилегает к стене. Если бы не стена... Ночью их будет разделять всего несколько сантиметров. Они будут спать почти в одной кровати. Да, это были жалкие мысли влюблённого до одури человека. Ничтожные мысли альфы, мечтающего ещё хоть раз разделить постель с любимым омегой. Ещё хоть раз ощутить его сонное, горячее дыхание на своей коже, почувствовать, как возлюбленный закидывает ногу на своего мужчину во сне. Пусть глупо, но Мо Жань был счастлив, ловя такие моменты. Мо Жань уже переоделся в любезно предоставленные Чу Леем футболку и шорты и готовился ко сну. Быстрые шаги, почти бег, разнеслись по коридору. – А-Нин, ты не спишь? – спросила Ю Линг. – Нет. А-Линг, ты зачем подушку принесла? Нет, не сегодня, – видимо, омега пытался выгнать сестру из комнаты. Это звучало забавно, учитывая то, что Ваньнину почти тридцать, а его сестра ненамного младше. После недолгих уговоров А-Нин сдался. Дверь в комнату вновь хлопнула, и Мо Жань понял, что стены в доме достаточно тонкие. Конечно, если не прислушиваться, полные фразы сложно услышать, но Мо Жань лежал впритык к стене и невольно улавливал окончания фраз. – А-Нин, как у тебя дела с Ши Мэем? – Нормально. Почему ты спрашиваешь? Мо Жань не хотел подслушивать, но слух, будто назло, обострился. – Не обманывай. Он тебя поцеловал, да? Ты можешь обмануть кого угодно, но не меня. – Да. Мы работали над делом, и... он меня поцеловал. Мо Жань тяжело выдохнул. Его грудь будто сжали тисками, не позволяя вдохнуть полноценно. Альфа внутри рвал и метал. Ревность разъедала душу, как кислота. Он знал, что рано или поздно что-то такое случится. Но не ожидал, что так скоро. Однако Мо Жань обещал... Если Чу Ваньнину действительно... мозг будто отключился на долю секунды, отказываясь принимать информацию... Если Чу Ваньнину действительно хорошо с Ши Мэем, то он не имеет права им мешать. – И что ты почувствовал? – Тепло, мягко и приятно. Это было недолго. Больше ничего, наверное. Возможно, Мо Жань надумал лишнего, но голос Ваньнина звучал слишком ровно. Конечно, это лишь домыслы и нежелание принимать правду. Или нет? – Мо Жань так на тебя смотрел сегодня, как будто хотел прям там на столе взять. Услышав своё имя, Мо Жань против своего желания прижался к стене сильнее. Мо Вэйюй взял с самого себя обещание, что никогда не обмолвится о том, что услышал сегодня. – Ты преувеличиваешь. Смотрел как обычно. – Эх, мой наивный братик, твоя сестра – та ещё шлюшка. Я такие вещи хорошо чую. Он так на тебя смотрел, будто ты – единственный смысл его бренного существования и любовь всей его жизни, – не унималась Ю Линг. – Тебе ведь он не нравился? – как-то мрачно ответил Ваньнин. – Он изменился. Мо Жань слушал, затаив дыхание. Что ответит Ваньнин? – Я знаю, что изменился. И что это меняет? У Мо Жаня в груди словно воздух закончился. – А-Нин... – Меня ведь в начале тоже всё устраивало. Я начал чувствовать что-то потом. Я должен был с ним поговорить, сказать, что мне больно. Но я этого не сделал и просто сбежал. Да, я знаю, что он... такой. Но что мне мешало просто открыть рот и сказать о том, что я чувствую? Каждый раз, когда я пытался, будто оцепенение наступало. Всё так сложно. Ваньнин слегка повысил голос, поэтому Мо Жань неплохо всё расслышал. Хотя лучше бы не услышал ничего. Ваньнин винил себя в том, что с ними случилось. Но всё было не так. Это альфа, как более опытный, должен был сразу всё прояснить. Это первые отношения Чу Ваньнина. Разумеется, он не знал, что происходит и почему так больно. Мо Жань должен был заметить, что Ваньнин стал более дёрганым, заметить его ревность. Да даже если бы Мо Жань его потом не полюбил. Это ведь так жестоко – держать рядом человека, которому ты небезразличен, пользуясь его неопытностью и незнанием. Просто Мо Жань слишком привык к омегам, для которых расставание с ним уже не первое и не последнее. – А-Нин, ты полюбил его. Боялся потерять, поэтому и молчал. Ваньнин что? Ваньнин полюбил его? Ваньнин любил его. Конечно, Мо Жань понимал, что омега что-то начал к нему испытывать, но это могло быть что угодно. Глубокая симпатия, привязанность, влюблённость. Но любовь... Подумать только: у него была любовь Ваньнина. Мо Жань, ты похерил всё. – Как думаешь, кто из них лучше в постели? – спросила Ю Линг, сводя весь разговор со скользкой некомфортной дорожки на тропинку несерьёзности и юмора. – Откуда мне знать?! От громкости этой фразы вздрогнул даже Мо Жань. – А кто это должен знать? Я что ли? Дорогой мой, ты абсолютно недооцениваешь важность сексуальной совместимости. Мой тебе совет: прежде, чем выбирать, переспи с обоими. Мо Жань прижал ладонь ко рту так крепко, что не издать ни звука. Это было очень трудно. – А с Мо Жанем то зачем? – Освежить воспоминания. А-Нин, они влюблены в тебя по самое не балуй. Ну воспользуйся ты этим. Покрути хвостом, пофлиртуй. – А-Линг, я не ты. – Я знаю, в тебе спит настоящая пантера. Надо только её разбудить. – Возможно. А-Линг, уже очень поздно. Надо ложиться спать. *** Мо Жань не мог уснуть. Он лежал, прижав руку к стене. Всего в нескольких сантиметрах от него спала его любовь. Как тут уснёшь? Альфа водил по стене, представляя вместо неё шёлк волос, тепло нежной, золотистой в свете ночника кожи. Мо Жань должен перестать об этом думать. Он обещал оберегать и уважать своё сокровище. Ваньнин всегда, когда спал один, засыпал, свернувшись клубочком, будто стараясь спрятаться. Как такое очаровательное, нежное существо могло полюбить его? Что Ваньнин в нём нашёл? Ох, если бы всё сложилось чуть иначе. Мо Жань бы мог сейчас лежать с ним вместе, они бы целовались перед сном. Вэйюй мог бы целовать его так нежно, глубоко и долго. Его руки, кажущиеся огромными на фоне тонкой талии омеги, прижали бы Ваньнина крепче к горячему, пышущему желанием телу. Его омега такой нежный, такой страстный. Самый желанный и любимый. Глаза Чу Ваньнина всегда слезятся от возбуждения, он стонет так сладко. Чёрт... Это невыносимо. Возбуждение уже накрыло с головой. Ведомый страстью он прикоснулся к стене губами. Она такая холодная, но от осознания того, кто за ней спит, губам горячо. – Ваньнин... Мо Жань неосознанно позвал в полный голос. – Мо Жань, что-то случилось? Голос сонный, очаровательный, восхитительный. Тело двигалось на автомате, и вот Чу Ваньнин перед ним. Глазами, в которых плещется сон, омега удивлённо глядит на него. – К чёрту. Хочу тебя, – произносит Мо Жань, подхватывая разморенное сном и неспособное сопротивляться тело на руки. Мо Жань стонет в поцелуй, когда находит губы любимого. Боже, как хорошо. Альфа аккуратно опускает омегу обратно на кровать. Рука Ваньнина тянется к нему, чтобы погладить по щеке. Вэйюй перехватывает её и целует центр ладони, зажмуриваясь от удовольствия. – Мо Жань... – всё ещё сонно шепчет Ваньнин. От одного взгляда на него у Мо Жаня перехватывает дыхание. Какой же он красивый. – Я люблю тебя. Омега в ответ обнимает его за шею и притягивает для поцелуя. Так хорошо, так приятно. *** Мо Жань уже слишком взрослый для влажных снов, но когда спишь под одной крышей с любовью всей своей жизни, произойти может что угодно. Осталось лишь найти для Чу Лея адекватное объяснение тому, почему Мо Жаню пришлось постирать его шорты.