Метод Чу

"Я обещала тебе держать тебя за руку. Вот я и держу. Ты чувствуешь? Я тебя люблю..." (Сериал: "Метод") – У нас назревает очень важная сделка. Уверен, все присутствующие понимают, какие последствия для нашей компании от неё будут, – произнёс Мо Жань. Совещание шло полным ходом, когда телефон альфы зазвонил. Мо Вэйюй всегда ставил его на беззвучный режим на время совещаний. Однако смартфон лежал экраном вверх, и Мо Жань увидел имя звонившего. "Чу Лей" Случилось явно что-то серьёзное. Он ещё ни разу не звонил Мо Жаню. Альфа, извинившись, вышел из зала для совещаний. Через несколько минут он уже нёсся в больницу. Лей, как и обещал, предусмотрительно внёс его имя в список для посещения. Альфу быстро пропустили. "Никого из нашей семьи сейчас нет в стране. Ты – единственный, кого он к себе сейчас подпустит." Не так Мо Жань хотел услышать эти слова. Сердце альфы тяжело стучало в груди. Хоть бы всё было хорошо. С ними обоими. Мо Жань уже видел Ваньнина в состоянии стресса. Сейчас он один, и, учитывая обстоятельства, ему гораздо хуже, чем тогда. Вчера Чу Лей вместе с отцом улетел в США, а Ван Мэйли вернулась в Италию. Они будут здесь самое быстрое завтра. У Ваньнина сейчас никого нет. Даже Ши Мэй... Чёрт его подери. Как это всё не вовремя. Как будто кто-то подгадал. Лей боялся, что с ним может что-то случиться или, не дай бог, он с собой что-то сделает. Тяжёлые шаги альфы эхом отражались от светлых больничных стен. Сердце Мо Жаня упало куда-то вниз, когда он заметил Ваньнина, сидящего на полу, обнимающего свои колени. Издалека он напоминал чёрного котёнка, брошенного на обочине дороги. Такого дрожащего и одинокого. Мо Жань медленно, стараясь не спугнуть, подошёл ближе. Ваньнин, почувствовав запах альфы, поднял взгляд. Мо Жань чуть сам не расплакался. Лицо Ваньнина стало бледным, почти белым, и краснота вокруг глаз казалась от этого ещё ярче. Слёзы стояли у омеги в глазах, но он из последних сил их сдерживал. Он даже не сказал уже ставшее привычным: "Что ты здесь делаешь?" – Лей попросил приехать. Он с твоим отцом прилетит так быстро, как только сможет, твоя мама будет здесь завтра. Как Ю Линг? Как ты? – рассказал Мо Жань, присаживаясь рядом. Впритык, чтобы Ваньнин мог почувствовать его тепло и запах. Глупый, конечно, вопрос, но сейчас нельзя позволить Чу замкнуться в себе. – В неё выстрелили. Сначала сбили, а потом выстрелили. Если бы пуля прошла чуть левее, она бы... Почему она? Потому что она моя сестра? Ваньнин опять уткнулся в свои колени, чтобы спрятать лицо, и всё-таки расплакался. Он не хотел этого делать, сейчас нужно быть сильным, как никогда. Но стоило ему узнать, что сестра в реанимации в тяжёлом состоянии, внутри что-то треснуло, а рядом не оказалось никого, кто бы взял за руку. С кем можно было бы быть сильным вместе. А-Линг может умереть. Как ни гнал Чу Ваньнин эти мысли, они всё равно давили на плечи омеги, освежая боль прошлого. Он опять... опять не смог ничего сделать. Сейчас с ним Мо Жань. Зачем он здесь? Его всё это не касается. Но именно он сейчас рядом, и от него исходит такое тепло, что животный страх чуточку, на один шажок, но отступает. Теперь Чу Ваньнин мог хотя бы дышать. Хочется прижаться к нему и, зарывшись в шею, спрятаться от всего. Почему именно с ним Ваньнин чувствует себя в безопасности? Ну почему? "Я просто хочу быть рядом." И он был. Тогда, когда нужен был больше всего, Мо Жань правда оказался рядом. – Я не хочу снова потерять члена своей семьи. Я не справлюсь. Я не переживу. Эти слова, будто острые ножи в плоть, вошли в сознание Мо Жаня. Альфа не мог слушать такое из уст своего возлюбленного. Ваньнин... Его любимый. Всегда такой собранный и сильный. Насколько же ему больно. Если бы он мог хоть что-то сделать. Но всё, что Мо Вэйюй сейчас мог, – это.... Чу Ваньнин замер, оказавшись в тёплых, тяжёлых, крепких объятьях. Запах альфы – такой терпкий, родной – так близко. Мо Жань аккуратно положил одну ладонь на затылок омеги, прижимая к своей шее, давая ощутить свой аромат, ощутить себя в безопасности. – Не говори так. Всё будет хорошо. Она сильная. Я останусь с тобой, пока это не закончится. Не нужно от меня прятаться. Мо Жань сначала ощутил влагу на своей шее. Слеза медленно скатилась по бледной с покраснениями щеке омеги, обжигая кожу Вэйюя. По коридорам разнеслись душераздирающие звуки рыданий. Раздирающие душу Мо Жаня. Ваньнин рыдал навзрыд, цепляясь за Мо Жаня, как за тоненькую ниточку, ведущую к выходу из этого кошмара. Всё, чего омега хотел сейчас, – это остаться так навсегда. Остаться в безопасности, не оставаться одному. Всё, что угодно. Пусть Мо Жань не уходит. – Прошу, не оставляй меня. Не отдавай меня. Умоляю, не уходи... Мо Жань крепче прижал Ваньнина к себе. Он трясся в объятьях Вэйюя, словно запуганный воробушек. Он пытался вжать любимого в своё тело, окутать теплом. – Не уйду. Я обещаю, что останусь с тобой, – пообещал Мо Жань и поцеловал влажный горячий лоб любимого. Голова гудела, все мысли смешались в единый, тёмный, мрачный поток, и единственный свет в конце – это тепло объятий Мо Жаня. Он держал его так крепко, но нежно, словно что-то очень хрупкое и ценное. Его так обнимал папа после ночных кошмаров. Чу Ваньнин не знал, сколько провёл вот так, но он очень устал, голос охрип, горло саднило, внутри ощущалась приятная пустота. Он расслабился в руках альфы. Просто повис на нём. Альфа медленно и аккуратно поглаживал его по голове, приглаживая растрёпанные волосы. Ладонь Мо Жаня такая большая и тёплая. Ласковые прикосновения усыпляли. Чу Ваньнин про себя начал считать эти поглаживания. Раз... Два... Три... Ваньнин медленно проваливался в сон, сон беспокойный, но необходимый. Сквозь пелену сонливости омега услышал шёпот Мо Жаня и подбежавшей медсестры. – Он заснул. Не нужно успокоительных, – произнёс альфа, и его дыхание коснулось макушки Ваньнина. Половина фраз не долетала до сознания омеги, он слишком устал, чтобы что-то анализировать. Ваньнин просто доверился Мо Жаню, пусть только тот не уходит. Медсестра что-то сказала, Чу Ваньнин не расслышал. Да ему и не было важно. Вот только Мо Жань зашевелился с явными намерениями встать. Нет. Чу Ваньнин протестующе замычал и вцепился в альфу ещё крепче. – Тише. Чшш, – сказал Мо Жань на ушко Ваньнину, подхватывая его на руки, давая понять, что он унесёт омегу с собой. Он успокаивал его, как маленького. Будь Ваньнин в своём обычном состоянии, он бы невероятно смутился и вряд ли бы позволил что-то подобное. Но сейчас усталость накрыла его, и возмущаться не было ни сил, ни желания. И на руках Мо Жаня так уютно, его запах такой приятный, и так здорово уткнуться в его рубашку носом и просто дышать. Омега действительно поверил в то, что всё будет хорошо. С сестрой, со всеми. Мо Жань правда остался с ним, останется ещё и будет рядом. Мо Вэйюй его любит. Ваньнин чувствовал это. Мо Жань испытывал смешанные чувства. Его любовь так к нему прижималась, что сдержать вздох, полный вожделения, было невозможно. Как же жаль, что причины у такого поведения были совсем не те, что хотел бы Мо Жань. То, как трогательно любимый уткнулся в его рубашку, заставило влюблённое сердце сладко и мучительно заныть. Но альфа ни на секунду не забывал о состоянии Чу Ваньнина. Мо Жань медленно и аккуратно лёг на диван и уложил Ваньнина на себя, стараясь не разбудить. Диван, слишком маленький, не подходил крупному альфе по длине, да и по ширине тоже. Мо Жань мог бы положить Ваньнина одного, вот только тот слишком за него держался, да и альфа не горел желанием выпускать любимого из объятий. Конечно, тело Мо Жаня начало неприятно ныть, но это не так важно. Всё, что сейчас важно для Мо Жаня, спит на нём. Через несколько часов убаюканный дыханием Ваньнина альфа тоже заснул. Мо Жань проснулся первым. Всё тело ломило, но это самое приятное пробуждение за последние несколько месяцев. Ваньнин ещё спал, горячо дыша ему в грудь, изредка потираясь носом о ткань рубашки. Мо Жань бы всё отдал, чтобы просыпаться так каждое утро. Альфа, несмотря на боль в теле, старался не шевелиться. Ваньнин... Он уже и забыл, насколько восхитительно просыпаться рядом с ним. Правда, краснота вокруг глаз омеги и причина её возникновения не давали сполна насладиться этим утром. Мо Жань хотел бы увидеть подобную картину лишь тогда, когда омега будет плакать от наслаждения из-за его ласк. Чу Ваньнин забавно поморщил носик и открыл глаза. Мо Жань перестал дышать, когда омега поднял на него расфокусированный взгляд. Ваньнин так близко, и так хочется поцеловать его. Мо Жань внутри ругал себя за то, что не целовал его каждое утро, когда была возможность. Если бы Чу дал ему ещё один шанс, альфа бы ни за что не упустил его. – Извини, – произнёс Чу Ваньнин и попытался встать. – Не спеши так. Всё хорошо, – сказал Мо Жань и положил ладонь на макушку Ваньнина. Этот жест он подглядел у Чу Лея. Ваньнина прикосновения к голове быстро успокаивали. Он вообще много всего начал подмечать. От нелюбви омеги к холоду до таблеток во внутреннем, почти незаметном кармане его портфеля. Последнее он увидел абсолютно случайно, когда стал свидетелем спешных сборов омеги на работу. И это породило немало вопросов. Конечно, Мо Вэйюй узнал, что это за препарат. Альфа хотел дать понять, что не нужно от него убегать, что-то скрывать. – Врач заходил, пока ты спал. Состояние Ю Линг удалось стабилизировать, но она пока не очнулась, – продолжил Мо Жань. – К ней можно? Ваньнин подавил смущение и расслабился. Его так гладили в детстве родители, а потом сестра с братом. Сестра... Слова Мо Жаня будто вернули внутренние весы Чу Ваньнина в равновесие. Омегу слегка напугало то, насколько Мо Жань его изучил. Причём он знал далеко не только те вещи, что можно прочесть в документах. Но с другой стороны это было приятно. – Сказали, пока нет. Возможно, к вечеру или завтра утром пустят. Чу Ваньнин обеспокоенно вздохнул. Конечно, новость о том, что жизни любимой сестры ничего не угрожает, была великолепной, с плеч омеги будто груз сняли. Но увидеть её живой было важно для профайлера. Хотя, возможно, отчасти это было к лучшему. Сегодня должна приехать мама. Ему будет легче, если кто-то из семьи пойдёт с ним. – Хорошо. Зазвонил телефон Чу Ваньнина. Омега полез в карман пальто. Звонил Ли Фенг. – Здравствуй. Да, я это понимаю. Сейчас я не помощник. Я в этом не сомневаюсь. Да. До свидания. – Что он сказал? – спросил Мо Жань, вдохнув запах Чу Ваньнина. Как хорошо, что омега пока не вспомнил о своём желании встать. Вот так лежать вместе – это так приятно, комфортно, правильно. – Заверил, что привлечёт для расследования дела А-Линг лучших сотрудников. Меня попросил не вмешиваться. Дело слишком личное. Как бы я ни хотел это отрицать, я буду лишь под ногами путаться. Возможно, после того, как сестра очнётся, я смогу что-нибудь сделать, но сейчас я могу напортачить, – признал Чу, сжимая в руке ткань футболки Мо Жаня, потом отпуская и снова сжимая. Омега нашёл какое-то успокоение в монотонности и бесполезности процесса. Пусть ему и стало лучше, но чувство общей усталости никуда не делось. Хотелось свернуться клубком и уснуть до тех пор, пока семья не вернётся и Ю Линг не очнётся. Желательно свернуться вокруг Мо Жаня, от него очень приятно и успокаивающе пахло. Да, он – омега, падкий на заботу и ласку. И что в этом плохого? О Ши Мэе сейчас не хотелось думать. Не в том он состоянии, чтобы возвращаться к расследованию. Ему нужно несколько дней, чтобы прийти в себя. Потом омега позвонит коллегам и временно передаст свое дело кому-нибудь. Конечно, Чу Ваньнин понимал насколько это нежелательно и даже опасно, однако если из-за усталости и плохого состояния он наделает ошибок, это может стоить Ши Мэю жизни. Чу Ваньнин чуть не заснул снова, впрочем, как и альфа. – Тебе же на работу надо. Мо Жань! Чу Ваньнин всё же поднялся с Мо Вэйюя. Альфа тут же недовольно замычал, лишившись источника тепла. – Я останусь с тобой. – Я не маленький. Сейчас всё хорошо. Если это такой предлог, чтобы не идти на работу, то он неудачный. Ты же начальство. Мо Жань встал и сладко зевнул. Альфа улыбнулся, разглядывая недовольно смотрящего на него Ваньнина. Такое настроение омеги нравилось альфе гораздо больше. Мо Вэйюй вспомнил, как омега провожал его на работу раньше. Поцелуем. Но отчего-то нынешние причитания Ваньнина ощущались чувственнее, правдивее. Будто тогда омега следовал каким-то правилам, которые услышал от других или прочитал в книжке, а сейчас делал всё искренне. – Не хочу оставлять тебя одного, – понимая, насколько интимно и смущающе это может звучать, альфа добавил, – Чу Лей мне голову открутит, если с твоей головы хоть волос упадёт. А зная всю вашу семейку, мой труп даже не найдут, и дело замнут. – Её откручу я, если ты на работу не пойдёшь, – Чу Ваньнин собрал весь холод и злость, что были в его уставшем теле, чтобы сказать эту фразу. Вообще, если быть честным, гнать альфу совсем не хотелось. Но Мо Жань уже второй раз так с работы из-за него сбегает. Как сын бизнесмена, Чу Ваньнин понимал, чем может грозить отсутствие начальника на рабочем месте. Конечно, его отец каким-то магическим образом нашёл баланс между семьёй и работой, но детьми чаще всего занималась мать. Да и Чу Ваньнин не член семьи Мо Жаня, чтобы он шёл на такие жертвы. Грустно, но это так. Чу Ваньнин не хотел злоупотреблять и уж тем более привыкать к такого рода заботе. Мо Жань никогда не замечал за собой мазохистских замашек. Если речь заходила о такого рода играх, он всегда видел себя в доминирующей позиции и только. Но вот уже несколько раз он ловил себя на мысли, что с Ваньнином всё неточно. То Вэйюю хотелось крепко сжать его в объятьях и пометить каждый сантиметр его тела, то он уже представлял себя с поводком на шее. Да и эта фраза, пусть и звучала несколько устрашающе, больше напоминала фразу омеги, выгоняющего нерадивого супруга на работу. – Так не хочешь меня видеть? Конечно, Мо Жань понимал, что это не так. Чу Ваньнин потихоньку начинал ему доверять. Это доказывало его поведение. Это была очевидная манипуляция. Омега выглядел действительно более здоровым, да и опасность для жизни Ю Линг миновала. Но альфа сомневался, действительно ли стоит уйти. Не погрузится ли Ваньнин обратно в губительные для себя мысли? – Это не так. Просто в этом нет смысла. Я останусь здесь, буду ждать, пока Ю Линг не очнётся. Чу Ваньнин понял, что сказал ровно так, как хотел Мо Жань. То есть признал то, что хочет его видеть. Однако сейчас омега был в таком состоянии, что что бы у него ни спросили, он ответил бы чистую правду. Сил изгаляться, смущаться, отмалчиваться не было. Да и что такого в том, что альфа захотел услышать что-то приятное? – Хорошо. Я вернусь вечером. Если что, обязательно звони, – согласился Мо Жань. Ваньнин слегка рассеяно кивнул. Его глаза широко открылись от удивления, когда он ощутил на щеках горячие ладони Вэйюя. Альфа глядел ему в глаза удивительно серьёзно. – Ты точно в порядке? Если тебе нужно, я останусь. Они смотрели друг на друга несколько секунд. В том, как Мо Жань смотрел на Чу Ваньнина, было что-то магическое. Ваньнин не знал, что на него могут так смотреть. Особенно после всего, что альфа узнал о нём. Беспокойство, волнение, нежность были в глазах альфы. Если бы нужно было закрыть Чу Ваньнина от пули, Мо Жань бы без раздумий словил её грудью. Чу Ваньнин не понимал почему. Чем он заслужил такой взгляд в свою сторону?