Метод Чу

"Всякий, кто лишает человека жизни, должен быть предан смерти. Любой, кто лишает жизни чьё-то животное, должен возместить ущерб. Перелом за перелом, око за око, зуб за зуб." (Сериал "Мышь") В голове вакуум. Ваньнин не слышит, что ему говорит подбежавшая мадам Ван, не слышит голос брата, не слышит плач Сюэ Мэна. Ваньнин лишь завороженно смотрит на их двигающиеся губы, пытающиеся донести до него что-то. Что-то очень важное. В голове одно: шум крови и тоненький, высокий, пищащий звук. Он негромкий, но такой жуткий. Он знает, что это, но не может вспомнить. Что же так жутко пищит? Этот звук, он заполняет собой всё. — А-Нин, всё будет хорошо. Слышишь? Я рядом. Ты справишься, — шепчет Лей. Справится с чем? Выключите кто-нибудь этот звук! Реальность жестоко проникает в сознание вместе с этим противным писком. В поле зрения попадает монитор. На чёрном экране яркая линия. Кто-то умер? — Ваньнин, прежде чем Мо Жаня отвезут в морг, с ним можно попрощаться, — произнёс Лей, поглаживая Ваньнина по голове. Куда? Кого? — Нет, — сказано так тихо, что даже писк монитора в силах перебить омегу. Дыхание учащается, кровь по-прежнему пульсирует в висках. — Ваньнин, прошу тебя. Тебе нельзя так реагировать. Но слова явно сказаны поздно. Один взгляд неосторожно цепляется за человека на кровати. Точнее тело. Мо Жань. — Мо Жань! *** — Мо Жань! — Ваньнин, проснись. Всё хорошо. Слышишь меня? Я здесь, — шептал мужчина, прижимая к себе Ваньнина. — Тише... Тише. Всё хорошо. Это просто сон. Ваньнин вцепился в футболку Мо Жаня, стараясь прижаться как можно сильнее. Сердце до сих пор стучало в ушах, сводя с ума. Перед глазами всё ещё стояла та ужасная картина. Мо Жань. Его лицо белое, как у манекена. Под ласковыми прикосновениями к чуть влажным от пота волосам омега расслабился, и его дыхание пришло в норму. Но Ваньнин всё ещё не мог заставить себя хоть на миллиметр отстраниться от Мо Жаня. — Я здесь, — снова прошептал альфа, целуя любимого в макушку. — Мне приснилось, что тогда ты не выжил... Всё было так реально. Я чуть с ума не сошёл, — ответил Ваньнин. Поделиться этим почему-то казалось жизненно необходимым. Будто если он не расскажет, сон станет реальностью. — Я это понял. Но всё обошлось, — лёгкий поцелуй во влажный лоб. — Мне нужно в душ, — прикрывая глаза, ответил Ваньнин, подставляясь под ласковые поглаживания и осторожные поцелуи. — Иди. Я принесу тебе сменную пижаму. Мо Жань медленно разжал объятия, выпуская возлюбленного. Мужчина задумчиво смотрел на явно ещё находящегося в прострации Ваньнина. Альфа понимал, что события в университете не могли не отразиться на них. Мо Жань тоже был в ужасе от всего произошедшего, но всё же это его выбор. Возможно, этот факт его психика использовала для защиты. Но Ваньнин... Он снова чуть не потерял любимого человека. Сначала казалось, что всё обошлось. Омега вёл себя вполне нормально. Но было глупо надеяться, что весь тот ужас не оставит следа. Ему буквально пришлось заново пережить кошмар из детства. Возможно, им действительно стоит обратиться к специалисту. Такой сон мог быть сигналом, говорящим о не очень хороших вещах. *** — Лита. Неожиданный визит. Что ты здесь делаешь? — спросил Ваньнин, отпивая кофе из чашки. Он и Мо Жань решили остаться погостить на пару дней в доме семьи Чу. Ваньнин слишком соскучился по сестре и хотел побыть с ней подольше перед тем, как она опять уедет. — Прости, что побеспокоила тебя и твою семью. Я бы хотела поговорить с Ю Линг, пока она ещё здесь. Боюсь, это важно и другой возможности уже не будет. Мо Жаню странно видеть эту уверенную в себе, порой агрессивно настроенную женщину неловко переминающейся с ноги на ногу. — Хорошо. Проходи, не стой на пороге. Я её позову, — сказал Ваньнин, уходя. Мо Жань и Лита, оставшись наедине, не знали, с чего можно начать разговор друг с другом. Альфа, помня предыдущий опыт общения с этой женщиной, понимал, насколько ей трудно даже просто стоять рядом с ним. Так почему же она пришла? Неужели поговорить по телефону с Ю Линг нельзя? — Как ты? Я знаю о том, что произошло, — неожиданно спросила Лита. — Всё обошлось, слава богу. Да, обошлось... Мо Жань неоднозначно вздохнул в конце. Для него, такого грубого и толстокожего, может, действительно всё обошлось, но Ваньнин... Омега теперь относился к альфе, как к хрустальному, боясь напрягать по любым мелочам. Разумеется, забота возлюбленного приятна, но не тогда, когда она чрезмерна и явно идёт ему же во вред. Мо Жань видел, как это изматывает, и уже чувствовал это сам. Их отношения из равных, партнёрских за пару месяцев превратились в непонятное удушающее нечто. Ваньнин возвёл безопасность Мо Жаня на пьедестал, а самого альфу будто решил запереть в вакууме. Подальше от всех проблем и чувств. Возможно, раньше такое поведение можно было прикрыть реальным процессом восстановления Мо Жаня, но то, что происходило теперь, вряд ли можно назвать нормальным. Даже в постели Чу Ваньнин следил за тем, чтобы возлюбленный не перенапрягался и не получал раны. Он не царапался, не кусался, не позволял брать себя на весу. Мо Жань прекрасно знал, как его омеге всё это нравится. Мо Жань подумал, что после разговора о детях, после того, как Ваньнин так открылся перед ним, всё пройдёт. Но вчерашняя ночь доказала обратное. Мужчина не знал, с кем можно об этом поговорить, кому можно доверить столь интимную проблему. Ваньнину говорить страшно, да и Мо Жань не знал, как точно сформулировать, в чём конкретно проблема. На них обоих многое навалилось. Может, стоит дать им ещё немного времени? — Судя по твоему выражению лица, всё-таки не до конца обошлось, — неожиданно встряла в его поток мыслей Лита. Мо Жань не знал, что сказать. Лита явно не тот человек, с которым хотелось бы делиться подобными проблемами. — У тебя на лице всё написано. Пусть по мне и не скажешь, но я дипломированный психолог и у меня дополнительное образование в сфере сексологии. В моей профессии это образование явно не стало лишним, — продолжила женщина. — Судя по тому, как ты переживаешь и вздыхаешь, проблема касается не только тебя, но и Ваньнина. Стоило ей произнести имя любимого, как Мо Жань строго посмотрел Лите в глаза. Обсуждать омегу за его спиной он не собирался. — Расслабься. Ваньнин — мой очень близкий друг. А помогая тебе, я помогу и ему. Хоть я и занимаюсь специфическим видом деятельности, в первую очередь я профессионал. Стоило Лите договорить, как в гостиную вернулся Ваньнин, держа за ручки коляску Ю Линг. Девушка ослепительно улыбнулась Лите, в ответ женщина смущённо приподняла уголки губ и подошла ближе к Линг. — Золотце, ты не заметил, что Лита немного странная? Я имею в виду, когда дело касается Ю Линг, — тихо прошептал Мо Жань на ухо Ваньнину. Тот в ответ нежно улыбнулся. — Знаешь, если есть трагичные истории о любви, то одна из них перед тобой. Лита уже очень много лет любит А-Линг. Удивлён? Пара вышла из гостиной, оставляя девушек наедине. — Ю Линг знает о чувствах Литы? — спросил Мо Жань, прикрывая дверь в спальню. — Если бы знала, она бы мне рассказала. Но я думаю, что она догадывается, — ответил Ваньнин, подходя к шкафу с книгами. — А почему Лита не расскажет ей? Я понимаю, что страшно, но можно же попробовать. Тем более это длится уже долго. Чу Ваньнин печально улыбнулся и взглянул на Мо Жаня. Сердце мужчины болезненно кольнуло от этого взгляда. — По той же причине, по которой я отталкивал тебя сначала. Я и Лита... мы уже никогда не сможем смотреть на мир людей так, как это делают все. Слишком много времени прошло, чтобы перестать видеть мир чёрным, а людей в нём злыми. С нами постоянно что-то... не так. Мо Жань собрал все силы, чтобы не перебить Чу Ваньнина. Для него омега идеальный. Мо Жань готов решать его проблемы, помогать бороться со страхами. Их наличие не делает Ваньнина хуже. Он пытался донести эту простую истину до омеги, но, видимо, пока безуспешно. Ничего, у него есть вся жизнь для этого. — Ю Линг юна и беспечна. Лита не хочет обременять её собой. По крайней мере, таков ход её мыслей. И я его понимаю, — закончил Ваньнин, отводя взгляд от Мо Жаня и возвращая его к книжным полкам. Омега прикусил губу. Он оказался слабее, чем Лита, поддался, не смог долго без него. Без его рук, в которых нашёл защиту и спасение, без его глаз, в которых видел себя нужным и таким любимым. Ваньнин пытался, видит Бог, он знал, что не создан для таких чувств. Однако, слушая слова о любви в дождливую ночь, омега не сдержался, поверил, что сможет уберечь, защитить. Но нет, его снова не просто опустили на землю, а распластали, разбили об неё. Из-за него Мо Жань чуть не умер. Сможет ли он когда-нибудь простить себя? Нет. Потому что без него уже невозможно. Уже поздно пытаться отпустить. Он эгоист и ненавидит себя. Вэйюй несколько секунд молчал, стараясь совладать с цунами из собственных чувств, что накрывало, не жалея, волна за волной. Странно. Больно и хорошо одновременно. Все действия Ваньнина с самого начала направлены на то, чтобы защитить Мо Жаня, его чувства, его жизнь от себя. Всё ради его блага. Но нужно ли ему такое "благо"? Нет. Он знал, что не будет просто, но ни разу не пожалел. Даже на грани смерти всё, о чём он мог думать, — это его любовь. — Ваньнин... — начал Мо Жань, но замолчал, услышав тихий всхлип. — Прости меня. Если бы не я, с тобой бы этого не случилось. Прости меня. Ваньнин отвёл глаза, полные слёз. Мо Жань пострадал, так почему плачет Ваньнин? Он снова оказался слабее, слабее, чем нужно, и за это так стыдно. Стыд кислотой разъедал его изнутри. — Я должен отпустить тебя, но уже не смогу. Без тебя не смогу. Прости меня. Сердце мужчины содрогалось от вида возлюбленного, его слов. Неправильных слов. Не он выстрелил, не он устроил весь этот кошмар, вымарывая мир в чёрный. Щёки Ваньнина, обожжённые слезами, покраснели, а горло саднило от рвущихся на волю рыданий. Ему плохо и больно от собственной никчёмности. Он держался до недавнего времени, заставлял себя держаться, знал, что его слёзы ранят Мо Жаня. Но сегодня, видя Литу, видя, как он должен был заставить себя поступить... Это была последняя капля. — Будто я бы позволил тебе так просто избавиться от меня. Почему ты всегда думаешь, что всё зависит от тебя? Я бы никогда не отказался от тебя. Даже если бы это значило получить ещё одну пулю. Всё, что ты должен, — это просто любить меня. Впервые Мо Жань повысил голос на Ваньнина, впервые на него злился. Но альфа понимал, что иначе достучаться не выйдет. Омега стоял перед ним, смотрел своими огромными заплаканными глазами и, как никогда до этого, был похож на напуганного ребёнка. Это остудило Мо Жаня, но от своих слов он не отказался. — Я тебя никогда не отпущу. Даже если вырываться начнёшь, не отпущу. Ты уже согласился стать моим мужем. Если надо будет, кольцо на клей посажу. Не отпустит. Не после того, как узнал вкус любви и счастья, не после того, как наконец обрёл то, что люди ищут всю жизнь и не находят. Это уже не влюблённость, даже не любовь, а что-то неземное, чему ещё не придумали название. До Ваньнина он не знал, что так бывает. А что будет после него, знать не хотел. Просто не допустит, чтобы это время наступило. И отпустить это... Нет. Никогда. Они оба эгоисты, не желающие отпускать друг друга. Мо Жань крепко сжимал в объятиях ослабшего омегу, зная: вырываться не будет. Он всегда слабый в его руках, нужный и нежный. — Ты мне нужен. Прошу, больше никогда не говори такие вещи. Я не выдерживаю, — прошептал на самое ушко, согревая дыханием. — Не буду, — коротко ответил Ваньнин, шмыгнув носом и зарываясь в футболку Мо Жаня. Его запах обволакивал, даря чувство защищённости, укрывая от всех бед. Уже поздно пытаться разделить. Пока они вместе, всё будет хорошо. Что бы дальше ни случилось, им нужно быть рядом. *** — Ваньнин, что думаешь? — спросил Ли Фенг. — Он в городе. Максимум в одном из небольших городов по соседству с Пекином, — уверенно ответил Ваньнин, очерчивая на карте территорию. — Почему ты так уверен? Не слишком ли опасно оставаться сейчас в городе? Его лицо известно всей стране, весь Пекин стоит на ушах, полицейские проверяют каждый угол, — возразил полицейский, эмоционально жестикулируя. Все на взводе. Делом заинтересовались люди из высших эшелонов власти, давление общественности и политиков на полицию огромно. С экранов телевизоров, телефонов и планшетов журналисты сыпят обвинениями в некомпетентности. Требуют найти виновного и отдать под суд. Один из главных университетов страны был захвачен террористами. Они просто пришли и ушли. Куча полицейских, спецназ окружили здание, но главному преступнику удалось улизнуть. Гнев общественности вполне понятен. — Он долго искал возможность поговорить со мной. Хуа Бинань устроил всё это не для того, чтобы потом сбежать. Это бы не имело никакого смысла. Он где-то прячется. И скоро ударит снова. Я должен найти его до того, как это произойдёт, — пояснил Ваньнин, покручивая на пальце обручальное кольцо. *** — Те, кого вы поймали. Захват университета должен был стать проверкой для них. Все думали, что есть план отступления. Хуа Бинань говорил им, что это проверка на верность, и всех деталей не выдавал. О подготовке знали лишь те, кто непосредственно участвовал в захвате. По итогу он их там бросил, как видишь, — отпивая кофе, произнесла Лита. — Когда всё всплыло, другие не возмутились тому, что их товарищей там бросили? — спросил Ваньнин. — Он сказал, что они не прошли проверку. Особенно возмущаться никто не стал. Мозги промыты у всех, — на последней фразе девушка тяжело вздохнула. Чу Ваньнин понимал: быть шпионом в секте серийных убийц — тяжкое бремя, поэтому был очень благодарен подруге. Хуа Бинань — осторожный сукин сын. Всей информацией ни с кем не делится, никому не доверяет, даже своим преданным змеям. — Есть предположения, где он может быть? Вопрос бесполезный, но задать всё же стоит. — Никто не знает, где он. Вся информация приходит в виде смс с одноразового телефона. Это затишье перед бурей. Все залегли на дно и ждут команды. Ваньнин, про то, что я общаюсь с тобой, он, очевидно, знает. Я, конечно, ему сказала, что на его стороне, но он же не полный идиот. За всё то время, что я у него, он не отдавал мне приказов. Видео других убийств присылает, но не более. Не знаю, чего он ждёт, но у меня мороз по коже, — ответила Лита, сложив руки в замок. — Ждёт, пока ты сломаешься. Знает, что убийство с дулом у виска — не то же самое, что убийство для себя. Если он тебя заставит, это всё равно будет его убийство, пусть и совершённое твоими руками. Если же ты сама решишь убить, это окончательно повяжет тебя с ними. Будь осторожна, — произнёс Ваньнин, сжимая запястье девушки крепче. Омега взглянул на часы. Пора собираться. У них с Мо Жанем сегодня совместный визит к психологу. От услуг Литы пришлось отказаться, Вэйюй никак не мог абстрагироваться от воспоминаний об их первой встрече, но девушка посоветовала свою очень хорошую знакомую. *** — Может, всё же не стоит? Ваньнин чувствовал себя странно со связанными запястьями. Так беззащитно. До этого во время занятий любовью его ладони всегда свободно гуляли по телу Мо Жаня, сейчас же он едва способен двигать запястьями, связанными специальной верёвкой. Красный материал выглядел вызывающе на бледных тонких руках, и Ваньнин против воли сглотнул слюну то ли от предвкушения, то ли от лёгкого страха. Его тело реагировало непонятно. Знакомые волны возбуждения вперемешку со смущением тяжёлым, тёплым комком оседали в груди, буквально придавливая к постели. — Не волнуйся. Всё будет хорошо. Я пока не буду завязывать глаза. Только когда ты привыкнешь. Ты ведь знаешь, что я никогда не сделаю тебе больно или неприятно, — ответил Мо Жань, целуя небольшой синяк на колене любимого, сразу же замечая, как очаровательно покраснели щёки Ваньнина. Да, его омега мог смело скакать на нём сверху, но вот таких милых маленьких жестов стеснялся. Губы продолжили ласкать пострадавшее на тренировке колено, заставляя Ваньнина зажмурить глаза от смущения, но от ощущений не скроешься. Щекотно, горячо и приятно. Руки сжал в кулаки, крутил запястьями, натягивая завязанную на совесть верёвку. Это не первая их попытка попробовать ограничить движения Ваньнина в постели. Психолог сказала, что омеге необходимо перестать всё контролировать. Связывание бы отлично этому поспособствовало. Вот только Мо Жань впервые сделал всё в неправильном порядке. Сначала решил завязать глаза. Омега сперва беспокойно крутился, но держался. Однако стоило связать руки, как Мо Жань понял, что Ваньнину действительно некомфортно. Тогда пришлось остановиться. Но, впрочем, от обычного секса альфа и омега не отказались. Сейчас Мо Жань более подготовлен. Руки не стал привязывать к кровати, а просто связал запястья, предоставляя небольшую свободу действий. На своём любимом оставил рубашку, не обнажая его полностью. Всё будет постепенно. Главное — довести Ваньнина до точки, когда тот уже будет согласен на всё. — Не бойся. От колена губы опустились ниже, на нежную кожу внутренней стороны бедра к обожаемой крохотной родинке. — Я не боюсь... Ах,— подавившись стоном, произнёс Ваньнин. Омега кожей почувствовал улыбку любимого, который даже не думал отрываться от его бедра, обжигая своим дыханием. Длинные пальцы аккуратно прикасались к нежной чувствительной коже под коленом, слегка надавливая, массируя. — Я люблю тебя, — сказал, выдыхая в кожу, заставляя Ваньнина поёжиться и попытаться свести колени вместе. Альфа мягко удержал омегу от ненужного действия. Чу Ваньнин судорожно выдохнул, заставляя себя расслабиться и довериться любимым рукам. Но это трудно, когда эти руки, прекрасно осведомлённые о всех чувствительных зонах тела преподавателя, ласкают так правильно. Длинная рубашка внизу уже натянулась, выдавая возбуждение омеги. От нижнего белья его избавили ещё вначале. Заставили снять в приказном порядке. — Ваньнин, не закрывайся от меня, — полуприказ слетел с губ, стоило мужчине увидеть, как Ваньнин пытается закрыть лицо связанными руками. Сейчас ему необходимо видеть реакцию любимого на все его действия, чтобы, если что, вовремя остановиться. Длинную, изящную ногу Ваньнина положил себе на плечо, снова целуя колено, при этом глядя ему в глаза. Убедившись, что на него внимательно смотрят, не удержался и провёл языком по коже. Ваньнин просто неземной сейчас. Такой открытый, беззащитный, потрясающий. Не удержался от резкого движения, наклонился и поцеловал в губы. Сладко и долго вылизывал рот, чувствовал, как омега стонет прямо в поцелуй, недовольно мычит из-за отсутствия возможности обнять за шею. Мо Жань отстранился и закинул связанные руки себе на шею, ныряя между ними, возобновил поцелуй. Горячо. Пытался выпить свою любовь через поцелуй, чувствуя, как его омега дрожит от не меньшего желания. Ваньнин. Имя мягко легло на язык, обволакивая, словно те молочные конфеты, что так любит сам омега. Одно имя, и сердце защемило от обожания. Сильные руки, надавливая, прошлись по талии, слегка сминая собственную рубашку на теле Чу. Ваньнин прогнулся в пояснице, пытаясь быть ближе. Мо Жань на секунду отстранился и расфокусированным взглядом посмотрел на преподавателя. Ниточка слюны развратно протянулась от его губ к губам его сокровища. Необдуманное движение языка, и она порвалась. Лёгкий поцелуй в уголок губ успокоил ненадолго. — Мо Жань! — вскрикнул Ваньнин, когда его, такого разморённого долгим поцелуем, расслабленного, сильные руки резко подняли с кровати. Руками не ухватиться за своего мужчину. Омега беспомощно крутил запястьями, но под пальцами был лишь холодный воздух. Мо Жань явно перестарался. — Тише... — слово поцелуем легло на кожу щеки. От щеки ниже и ниже. К пульсу спустился. Вэйюй провёл языком по чувствительной коже у линии челюсти, заставляя откинуть голову. Рукой убрал длинные, чуть спутанные волосы с плеча Ваньнина. Нежный, ласковый и полностью его, насколько это возможно. — Я хочу, чтобы ты говорил о том, что чувствуешь. Ты ведь сделаешь это? Для меня, — попросил Мо Жань, покрывая покрасневшее ушко поцелуями, проводя языком по самому краю раковины. Сил не было говорить, просто кивнул. Пальцы на ногах поджались от новой волны удовольствия. — Ты должен сказать это, иначе я остановлюсь. Издевается? Нет. Просто просит быть честнее. Важнее честности ничего в постели нет. — Хорошо... Только не оставляй меня, — попросил, тыкаясь губами в уголок губ напротив. Мо Жань, поворачивая голову, углубил поцелуй. Не оставит. Никогда. Рука Мо Жаня медленно, пуговка за пуговкой расстёгивала рубашку на любимом теле. Кожей на шее чувствовал тяжёлый, судорожный вздох. Ваньнин уткнулся туда и просто дышал, вдыхая запах альфы. Мужчина улыбнулся, видя, как возбуждён его любимый. Против воли облизался. Но сразу там не ласкал. Изводил и себя, и Ваньнина. Почти грубо провёл по соскам. — Мм... Ах... — простонал Чу, не в силах даже приоткрыть слезящиеся глаза. — Нравится? — спрашивает, и так зная ответ. Мо Жань вновь медленно провёл языком по шее Ваньнина. — Да. Очень... Подтвердил свои слова мягкими благодарными поцелуями у ключиц. Но мягкость и неторопливость резко сменились на нетерпеливость и почти грубость. Ваньнин прижался к Мо Жаню, притянул его к себе связанными руками. — Медленнее. Слишком быстро, — выстанывал омега, чувствуя руку на своём члене. Он уже давно был возбуждён, и резкое, неожиданное касание выбило его из колеи, заставляя ронять слёзы от слишком сильных ощущений. — Тебе неприятно? Мо Жань замедлил движения и опустил глаза вниз, жадно наблюдая, как под его ладонью Ваньнин возбуждается ещё сильнее. Ласкал по чувствительной головке большим пальцем. — Ааа... — простонал омега, прогибаясь в спине, но отстраниться у него не вышло. Руки со связанными запястьями всё ещё на шее у Мо Жаня. — Ответь на мой вопрос, — почти приказ Мо Жань завершил поцелуем между ключицами. — Мне приятно. Очень приятно. Ты ведь это знаешь, — ответил Ваньнин, смотря взглядом, полным наслаждения, на своего будущего мужа. — Знаю. Но хочу услышать это от тебя. Мне нравится тебя слушать. Как ты зовёшь меня, когда тебе слишком хорошо, какие звуки ты издаёшь на грани оргазма, — произнёс Мо Жань и провёл языком по обожаемым губам. Альфа опрокинул преподавателя обратно на постель, втягивая в тягучий поцелуй. Движения внизу резче, быстрее. — Не могу больше... Ну пожалуйста... Мо Жань слизал с виска омеги каплю пота, наслаждаясь звуками, которые издавал его возлюбленный. — Я люблю тебя, — в самое ушко, как всегда тихо произнёс Вэйюй, продолжая ласкать Ваньнина внизу. — Я тоже... тоже люблю тебя... Боже, как же сильно я люблю тебя, — тыкаясь губами, куда может достать, выстанывал Ваньнин, пока ладонь Мо Жаня подталкивала его к оргазму. Мо Жань прорычал от услышанных слов и сжал член любимого чуть сильнее. Упорно игнорировал болезненно упирающийся в брюки собственный член. Желание бросить все эти игры и просто заняться любовью с будущим мужем было велико, но мужчина не планировал отступать от плана. Мягко надавил на головку. Ваньнин, прикрыв глаза, не сдержал стоны. Это слишком. Слишком много и сильно. — Ах.. Ааа, — простонал, запрокинув голову и окунаясь в наслаждение. Мо Жань посмотрел вниз, лениво продолжая двигать рукой, собирая сперму. — Ваньнин, моë золотце... Мо Жань наклонился, прикасаясь своим лбом ко лбу любимого. Считал его рваное, горячее, тяжëлое после испытанного удовольствия дыхание. Мо Жань с ума каждый раз сходил. Этот человек, переживший немыслимые ужасы и разучившийся после этого доверять людям, так близко его подпустил. Позволял доставлять себе удовольствие, но дарил не меньше в ответ. — Мо Жань... — позвал Ваньнин, приоткрывая глаза, — поцелуй... Попросил так, будто Вэйюй мог отказать. Связанными руками вновь потянул на себя. Поцелуй мягкий, накрыл будто одеяло. Так хорошо... Чу закрыл глаза, расслабляясь. Недовольно простонал, когда родные губы отстранились. На глаза легла шëлковая широкая лента. — Я здесь. Ничего не бойся, — прошептал Мо Жань, в последний раз пройдясь языком по губам Ваньнина. Омега явно напрягся, потеряв зрение, но всë же попытался расслабиться. Щëлкнула пряжка ремня. Мо Жань наконец-то прикоснулся к себе, издав еле слышный стон. Он уже давно был возбуждëн. Под рукой влажно и скользко. Вновь глазами ласкал Ваньнина. Со связанными руками, завязанными глазами, в его рубашке он выглядел таким... его. Щелчок крышки от флакона со смазкой заставил Ваньнина вздрогнуть. — Тише... — вновь поцелуй в колено. — Раздвинь ноги чуть шире. Со стороны Ваньнина послышалось смущëнное поскуливание, но просьбу он выполнил. Омега сразу ощутил длинные пальцы Мо Жаня, чуть надавливающие на колечко мышц. Руки альфы были обильно вымазаны в смазке, он не хотел, чтобы Ваньнин чувствовал даже минимальный дискомфорт сейчас. — Почему ты всегда такой узкий? Я мало тебя трахаю, или это потому что ты такой маленький? Мне нужно растягивать тебя каждый день, да, малыш? Чувствительный после недавнего оргазма Ваньнин каждое слово воспринимал так остро. Ваньнин крупнее среднестатистического омеги, но на фоне большого даже по меркам альф Мо Жаня действительно выглядел маленьким. Мой малыш... Ему нравилось, как это звучит. Нравилось быть хрупким у Вэйюя в руках. — Мо Жань... Замолчи... Я не могу это слушать... Ах... Ваньнин прикусил губу, ощутив в себе палец Вэйюя. — Правда? Мне кажется, тебе очень нравится, потому что я прекрасно вижу, что ты снова возбуждëн. Скажи мне правду, — произнёс Мо Жань, целуя ключицы Ваньнина. — Мо Жань... я люблю тебя, — буквально проскулил, не оставляя сомнений в том, что скрывается за этим ответом. Прямо говорить не хотел, знал, что и так поймут. — Хитрый, — с улыбкой произнёс Мо Жань, целуя уже в губы. Ваньнина растягивали уже два пальца. У Мо Жаня голова кругом шла от желания почувствовать эту тесноту. Чу Ваньнин с ума сходил. Не видел Мо Жаня, но так остро его чувствовал. Конечно, страх темноты удалось побороть, но сейчас вперемешку с волнением и ощущением беззащитности из-за связанных рук всë это ударяло по нервам. Но Вэйюй с ним говорил, его голос звучал так приятно, что мыслям о плохом не осталось места. — Ещë... Мгх... Глубже, — просил Ваньнин, насаживаясь сильнее. Пальцев уже было недостаточно. Хотелось выть от желания. — Видел бы ты себя, малыш. Так хочется, да? Язык Мо Жаня прошёлся по ореолу соска. Вэйюй сам не знал, откуда в нëм столько терпения, но мучить Ваньнина лаской оказалось удивительно приятно. — Мгх... Любимый, я хочу тебя... Внутри. Запрещëнный прием. — Блять. Любимый... От этого обращения Мо Жань озверел. Подхватил под коленями и подтянул Ваньнина к себе ближе. Омега почувствовал, как крупная головка растягивает его. — Мо Жань... Ах.. Мгх... Вэйюй наклонился, жарко целуя губы Ваньнина, проникая языком в горячий рот. Чу обхватил талию мужчины ногами, насаживаясь глубже на член. Терпеть уже было невозможно, в голове пусто. Из-за отсутствия возможности видеть тело с ума сходило от яркости ощущений. — В тебе так хорошо, моë золотце, — произнёс Мо Жань, проводя языком по щеке Ваньнина. — Мгх... Ах...— задушенный стон вышел из горла преподавателя. Так приятно... Слëзы и пот пропитали повязку на глазах, но Ваньнин не замечал этого, утопая в удовольствии. Мо Жань удерживал связанные руки Ваньнина над его головой, ускоряя темп. Он закатил глаза, чувствуя, как тело любимого сжимает его. Внутри так горячо, тесно, влажно. Вновь опустился к губам. Поцелуев всегда будет мало. Толчки ускорились, заставляя Ваньнина стонать в поцелуй. Альфа отстранился, провёл кончиком языка по уголку губ любимого и вновь утянул в поцелуй, продолжая втрахивать его в постель. — Ещë... Пожалуйста... Ещë, — произнёс Ваньнин, когда Мо Жань в очередной раз отстранился, на мгновение переставая терзать его рот. — Я буду любить тебя каждый день, золотце. Никогда больше не говори, что должен оставить меня. Я тебя не отпущу, — Мо Жань буквально прорычал слова в губы любимого. Ваньнин с упоением простонал. — Скажи, что больше не будешь так говорить. Я ведь с ума сойду. Повязка на глазах, и так завязанная некрепко, от частых толчков почти слетела с глаз. Мо Жань медленно стянул еë. Господи... Глаза Ваньнина — его личный наркотик. Он не хотел завязывать ему глаза, но так надо. Омега заново учился не бояться, учился доверять. — Я больше не буду.... Ах... Только... Ещë... Мне нужно ещë... Наконец-то снова получив возможность видеть, Ваньнин оказался не в силах отвести взгляд от лица Мо Жаня, на котором отражалось наслаждение, что омега ему дарил. Ну почему с ним так хорошо? Один поцелуй, и внутри всë загоралось, хотелось быть ближе. Ваньнин руками пытался ухватиться за простынь, закатил глаза, ощущая жаркие поцелуи и укусы на шее. Останутся следы, но удовольствие от этого лишь ярче. Ваньнину нравилось принадлежать Мо Жаню. — Ты мой.. Мгх... Золотце... Мо Жань держал руки Ваньнина над его головой и, смотря в глаза, трахал резче, глубже. Он на грани. Так хочется, но... — В меня... Пожалуйста, кончи в меня... Ах... Ммм... Аа, — просил Ваньнин, сильнее прижимаясь к мужчине. Мо Жань на секунду замер. Оба знали, что забеременеть вне течки очень сложно, но сам факт того, что Ваньнин хочет этого, окрылял. Мо Жань поцеловал омегу в переносицу, ускоряя движения внутри. Вэйюй зажмурился, шипя от удовольствия. Альфа грубо вколачивался в тело Ваньнина, скулящего под ним от частых и сильных движений внутри своего тела. Слëзы наслаждения текли из его глаз, их тут же слизывал Мо Жань. — Люблю тебя... Мгх... — произнёс мужчина, замирая внутри любимого тела. Ваньнина оргазм накрыл следом. Так хорошо чувствовать всë внутри... Преподаватель чувствовал, как его руки развязали. Тело налилось приятной тяжестью, Ваньнин просто расслабился в сильных руках. Лëгкая улыбка расцвела на губах Ваньнина, когда он ощутил лёгкие поцелуи на каждом из своих запястий.