Глава 2
Убежище долго искать не пришлось. В его качестве сгодилось гигантское корневище одного из могучих деревьев. Корни этих исполинов образовали в некоторых местах самые настоящие каркасы для небольших (для меня, в нынешней ипостаси) убежищ. Сверху только оторванные ветви положить, да засыпать получившееся дело листвой и вырванной из земли травой. Собственно, что я и сделала, изрядно наглотавшись земли, пока копалась среди корней и вырывала траву. Но зато теперь у меня есть хоть и маленькое, но убежище. Причём близко к реке, что радовало. Ушло у меня на всё это дело неприлично много времени, так что я успела изрядно проголодаться. Я вернулась к речке, тихо поругиваясь. Крылья были гораздо тяжелее, чем могло показаться и на их постоянное таскание требовалась целая уйма энергии. Из этого и исходило моё негодование. Ну, как поем, так и разберусь с ними. Один вопрос только, как мне рыбку-то ловить? Хвостом? Ну-ка… Я дождалась, когда подомной проплывёт рыба и со всей силой врезала хвостом по воде! Эффект превзошёл любые мои ожидания! От столь мощного удара меня окатило целой волной! Рыбка вылетела на берег вместе с водой. Оглушенная. Рядом с ней кстати лежала ещё одна, но помельче. Чтож, теперь я знаю как мне добывать пропитание. Рыбу я «ловила» ещё минут пятнадцать, промокнув до чешуйки, но зато оставшись в итоге с целой горкой неплохих рыбин. Была у меня мысль сначала их приготовить, но потом я резко вспомнила, что в плазму не умею. В общем, понадеявшись на драконий организм, я с лёгким отвращением взяла одну рыбину в рот. На удивление её вкус и склизкость отвращения не вызвало. Наоборот, у меня буквально потекли слюнки! И я не думая принялась жевать сию вкуснятину. Бритвенно острые клыки с поражающей лёгкостью перемалывали рыбьи тушки. К слову, вроде ночные фурии умеют их втягивать. Надо будет и мне научиться, но это всё потом. Сейчас — еда! Рыба закончилась непростительно быстро. Я даже не заметила, как вместо очередной вкуснятины вцепилась зубами в не слишком вкусную землю. Я… не наелась. Видимо такое количество рыбы (от которого я бы лопнула в своём родном мире) для меня в ипостаси дракона на один зубок. Ну ничего. Ловить её не так уж и сложно, особенно с таким сильным телом и в особенности, хвостом! Несколько ударов хвостом, несколько громких хлопков и на суше уже валяются пяток рыбин. Повторить ещё несколько раз и можно приступать к трапезе.***
Вот теперь я точно наелась. Я лежала словно наевшийся сметаны кот. Здоровый такой, с крыльями. Лежала на спине, раскинув в стороны крылья и наслаждаясь заходящим солнцем. На обустройство укрытия, добычу и хавчик ушло много времени (конечно больше всего заняло именно убежище), так что день постепенно сменялся ночью, потихоньку пряча солнце за горизонт. И на меня это сказалось самым невероятным образом. Словно второе дыхание открылось. С каждой минутой я практически чувствовала как перекатывающиеся под шкурой могучие мышцы наливаются силой. Слух, зрение и обоняние, и без того невероятные, каждую минуту усиливались ещё сильнее, и это пьянило, создавая ощущение всемогущества! Просто невероятные ощущения! Под наплывом непонятной энергии я перевернулась на пузо и потянулась, словно кошка, зажмурившись и издав протяжные полу-рык. По телу прошла приятная дрожь. Кажется, даже крылья пришли в движение, вытягиваясь во всю свою длину! Но только показалось. На деле же, они лишь слегка приподнялись, что на самом деле радости моей не убавило. На мои мысленные усилия новые конечности лишь немного двигались, но с каждым разом двигать ими становилось всё легче и легче. Этим незамысловатым упражнением я и занималась пол ночи. Прекратить сие занятие меня побудил раздавшийся грохот. Только сейчас я поняла, что всё небо затянули свинцовые тучи, скрывая за собой звёзды и луну. Где-то не так далеко блестели молнии. Снова громыхнуло. На последок я в последний раз размяла новые конечности и поплелась в свой «домик». Крылья уже не волочились по земле, словно подолы плаща, а преспокойно висели над спиной, как у Беззубика. Пока приходилось уделять внимание на то, чтобы держать их в воздухе, но со временем это должно войти в привычку. Надеюсь. Начало грозы я встретила сидя под крышей своего убежища. Редкие капельки всё же просачивались через крышу, падая на моё тело и неприятными ручейками скатываясь по матово чёрной чешуе. Я поёжилась. На полу укрытия лежать было, откровенно говоря холодно. Неприятно, хотя терпимо. Нужно было натаскать сюда… хм, допустим мха. Так бы и мягче было и теплее. Эх, если бы я плазмой плеваться умела, подогрела бы землю, как это делал мой беззубый ночной собрат в мультфильме… Лило как из ведра и конца этому не было. Небо, насколько было видно из входа в моё укрытие, было затянуто хмурыми тучами на сколько хватало обзора. А с моим новым зрением видела я очень далеко. Молнии сверкали (что странно, мои чувствительные глаза не испытывали дискомфорта от этого), гром громыхал, причём настолько громко и близко, что мне пришлось опустить мои «ушки», чтобы не оглохнуть. Снова сверкнула молния, но уже совсем близко. Я бы и не обратила внимания на неё, если бы не мелкая точка высветившаяся во вспышке молнии. Она была настолько высоко, что даже моё зрение не давала точного ответа, кто это. Впрочем кем оно может быть, как не драконом? Кстати, что странно, это первый дракон которого я увидела в этом мире. Странно, что на этом острове даже жуткие жути мне не встречались. Хотя оно и не мудрено, учитывая, что я тусуюсь только у этой речки. Как только разберусь с крыльями и плазмой, начну исследовать остров. Помнится Хель говорила, что закинет меня в знакомое место.***
Следующие два часа ничего интересного не происходило. Из входа в укрытие я просто пялилась в небо, ожидая когда ливень, в который превратился дождь, утихнет. И дождалась. Небо всё так же было затянуто тучами, но вода с него больше не лилась. Я с притворным кряхтением выбралась из своего убежища и потянулась, разминая затёкшее тело и прогоняя по мышцам свежую кровь. Надоело валяться на одном месте, так что первым же делом вновь принялась за свои новые части тела (исключая той, что в основании хвоста, с ней потом разберусь). И была приятно удивлена. Даже не так. Я была ПРИЯТНО удивлена. Хвост чувствовался как родной, будто я всю жизнь его имела! Даже крылья словно обросли новыми нервами и теперь ощущались мной не как что-то стороннее, чужеродное, но как вторая пара рук! Не знаю, что со мной происходит, но мне это чертовски нравится! От наплывшей эйфории хотелось бегать и прыгать, и сдерживать себя я не стала! Стороннему наблюдателю сейчас бы предстала странная картина: ночная фурия, размахивающая хвостом и счастливо урчащая, носилась по всей опушке, порой перепрыгивая довольно-таки широкую речку. Pov 3 лицо И всё же сторонний наблюдатель был. Точнее была. Самка злобного змеевика. Дракониху, попавшую в засаду грозы спас выплывший из-за горизонта остров, на который она и спустилась, предварительно облетев его несколько раз. Грозу злобный змеевик переждала и уже хотела было лететь дальше, но расслышав радостное урчание ещё одного дракона решила проверить. Змеевики вообще славились своей любознательностью и эта особь исключением не была. Она тихо пробралась на опушку леса, с которой и было слышно урчание и суета. И с непониманием уставилась на бегающую и суетливую ночную фурию. Сам факт того, что такой редкий дракон находился на столь неприметном острове вызывал лёгкое смятение. И страх. В глазах большинства драконов, ночные фурии были одними из страшнейших противников от которых лучше сразу уматывать, подальше и потише, не привлекая внимания. Сейчас же змеевик не знала куда ей деваться. Если попытается уйти или улететь, её точно заметят. Если так и продолжит наблюдать, то тоже заметят. В своей нерешительности она потеряла слишком много времени. Ночная фурия, до этого беззаботно веселящаяся и прыгающая на опушке резко дёрнулась и замерла, устремив взгляд пронзительных серых глаз на прячущуюся за стволами могучих деревьев дракониху, что могло означать только одно — её уже заметили. — Эй, ты, выходи, я тебя заметила! — Прорычала фурия, вставая в более удобную для драки позу. — «Это самка.» — Проговорила про себя змеевик и медленно вышла из-за ствола дерева, выходя на открытую местность. Она не взъерошивала шипы на своём хвосту и не пыталась сбежать. И то, и то было бесполезно. Ночные фурии быстры на столько же, насколько и смертоносны. — Афигеть… — Фурия проурчала что-то непонятно и отступила на шаг. — Стоять! — Она снова вернула себе уверенный вид и повелительным тоном приказала остановиться, что и выполнила дракониха. — Кто ты и что делаешь на этом острове? Змеевик растерянно помялась, старательно отводя взгляд, пряча его в густой траве. — Я… пережидала грозу… , не знала, что это ваш остров, позвольте мне улететь… пожалуйста. Я не хотела нарушать ваш покой. — Урчание змеевика было прерывистым. Было видно, что она тщательно подбирала слова. Но нотки волнения и трепета тоже были слышны. Фурия аккуратно обошла змеевика, внимательно осматривая дракона, будто видя его впервые. Её движения были грациозными, было видно как тугие канаты мышц перекатывались под чешуёй ночной охотницы с каждым её движением, показывая крайнюю степень напряжения порождения смерти. Она задержалась сзади, уделяя пристальное внимание шипастому хвосту змеевика, и двинулась дальше. Наконец она снова встала перед змеевиком, уже в более расслабленной позе. — Хорошо… — Фурия не закончила фразу. Она подскочила и за озиралась по сторонам, выискивая что-то. Или кого-то. — Что…? — Хозяйка острова перестала суетится и застыла, словно статуя. Всё это время злобный змеевик не двигался, с лёгким беспокойством наблюдая за метаниями ночной фурии. Она была крайне странной. Начиная от необычных слов и заканчивая ещё более необычным поведением. — Как, сейчас? Но… но я не могу! — Ночная охотница махнула головой и растерянно заурчала. Внутренние чутьё змеевика зашевелилось. Она не понимала, что происходит, но всё это точно было не к лучшему. Тем не менее она оставалась на месте, с тревогой наблюдая за фурией. — Стой, погоди…! — Внезапно глаза испуганной фурии подёрнулись мутной плёнкой и она застыла, словно каменное изваяние. Спустя пару секунд ночная охотница снова зашевелилась. Пелена, покрывшая её глаза моментом ранее, рассосалась, являя миру антрацитово чёрные глаза. Змеевик забеспокоилась, отступив от расслабленной фурии. Манера её движений изменилась. Теперь она двигалась словно… нет слов, чтобы описать то, насколько она изменилась, не внешне, но внутренне. Её взгляд уже не только видел на сквозь, он взывал к самим инстинктам, заставляя преклонится перед столь сильным существом. — Ты самка? — Голос фурии не изменился, но обрёл повелительный тон. Змеевик настороженно кивнула. Аура царившая вокруг ночной фурии подавляла. — Это очень хорошо. — Голос дракона звучал тихо, но в тоже время прорезал ночную тишину, словно гром. — Сейчас ты получишь великий дар. Отказаться ты не можешь, иначе тебя ждёт смерть. — Слова звучали сколько торжественно, столько и угрожающе. — Развернись! До сих пор не понимая происходящего, но опасаясь странной фурии, самка развернулась. — Зачем вам… — Порывалась спросить змеевик, впрочем сразу же осознав, что лучше ей хранить молчание. — Тихо! — Грозный рык заставил её заткнуться, не закончив фразы. — Я разрешала тебе говорить?! Дракониха мотнула головой, не решаясь отвечать вслух. — Подними хвост, и чтобы без шуток. На кону твоя жизнь! — Повелительный рык самки не давал усомниться в её словах и подавлял любые задатки сопротивления на корню. Дракониха чуть присела и оттопырила хвост, обнажая свою половую щель. Видимо именно она интересовала фурию, поскольку та сразу же подошла к змеевику и принюхалась к промежности самки. — Идеально~ На свой страх и риск змеевик мельком обернулась, но так и застыла, уставившись на фурию. Точнее на то, что виднелось из-под её живота. Оттуда выглядывал заострённый тёмно-розовый кончик, поразительно напоминавший головку члена. С него на землю капала едва заметная прозрачная жидкость, а сам он время от времени подпрыгивал. Но ведь фурия — самка, как такое возможно? Или всё же самец? Нет, по всему выходит, что самка, но как объяснить наличие у неё полового члена присущего только самцам? Пока змеевик откровенно говоря «зависла», ночная охотница зря времени не теряла. Насладившись сладким запахом самки, она внезапно вскочила, прижимая ту к земле. Дракониха лишь пискнула, когда почувствовала напротив своего влагалища невероятный жар, исходящий от длинны фурии. Последняя всё медлила, будто наслаждаясь беспомощностью пойманной жертвы. Она томно провела языком вдоль уязвимой шеи змеевика, временами чуть прикусывая ту. Клыки ночного дракона с лёгкостью прокусывали крепкую чешую когтевика, из-за чего последний испуганно замирал, не решаясь сопротивляться. В её голове роились мысли. Весь абсурд происходящего не давал ей полностью понять своё положение. Самка ночной фурии, обладающая членом намеревалась спариться с ней против её воли! Звучит невероятно абсурдно, но и выглядит также! Неожиданно змеевик почувствовала, как горячая длинна фурии приблизилась ещё ближе к ней, коснувшись своим нестерпимо горячим, влажным кончиком её. Змеевик застыла как вкопанная, отчаянно думая, что ей делать. Её глаза метались в поисках выхода. Наконец фурия начала действовать. Резким движением она вошла в самку почти на всю свою немалую длину, ударив по шейке драконьей матки! Змеевик болезненно взвыла, но неожиданно на её шее сомкнулись острейшие клыки ночной охотницы. Издавая предостерегающий, злобный рык, фурия слегка вышла из драконихи и снова подалась вперёд! Горячие внутренности змеевика плотно облегали инструмент самки, пытаясь не допустить его проникновения, но это лишь распаляло огонь возбуждения фурии ещё ярче. Ещё один рывок! Змеевик зажмурилась, когда получила ещё один удар об измученную шейку матки. Фурия же издала тихий, наполненный чистейшим блаженством, стон. Она начала медленно двигаться. Нет, не ради удобства змеевика, а ради собственного удовольствия. Обтекаемый член фурии раз за разом проталкивался в глубину когтевика, зарываясь в её нежной плоти. Каждое её движение неминуемо заканчивалось ударом головки по священному для каждого дракона месту, заставляя то слегка приоткрыть завесу. Фурия ускорялась, уже не урча от удовольствия, но рыча! Её движения становились всё более размашистыми. На глазах змеевика уже виднелась влага. Первая слеза упала на землю, когда фурия совершила особенно сильный рывок, протаранив матку драконихи и войдя в неё кончиком своего ствола. Что-то наподобие узла ударилось о её вход, а в следующую секунду его хозяйка навалилась всем телом на несчастного змеевика. Когтевик болезненно застонал, роняя слёзы на густой ковёр травы. Узел ночной фурии с громким шлепком проник в змеевика, а её член ещё дальше вошёл в её матку. — Д-да! Прими мой дар! Понеси моих детёнышей! — Фурия взревела, отпуская шею змеевика и прижалась к ней так сильно, насколько могла. Фурия конвульсивно дёрнулась. Когтевик чувствовала вибрацию длинны фурии, чувствовала как она расширяется. Наконец грянул первый выстрел. Обжигающе горячая струя, нет, поток хлынул в её самое сокровенное месте, сопровождаясь оргазмичискими спазмами её хозяйки. С каждым подёргиванием члена, она чувствовала как её наполняет всё большее и большее количество драконьего семени. Чувствовала как оно всё прибывает, заставляя её матку вспухнуть. Благодаря своей анатомии, драконьи матки невероятно эластичны, всё благодаря тому, что яйца растут именно там, а так как они не маленькие, и растут сразу по несколько штук, то можно было не опасаться повреждений из-за чрезмерного (даже по меркам драконов) количества спермы. С каждой фрикцией фурии, с каждым движением её члена было слышно, как она изливается в змеевика. Но это было не пресловутое чавканье или шлепки тел. Было слышно как она изливает свою семя в неё. Звук был похож на глотки, и был настолько громким, что его было слышно и змеевику и фурии. Первая надеялась, что всё уже закончилось, и что её отпустят. А вторая, довольная успешным оплодотворением, просто грелась в блаженной неге. Внедрённая в тело реакция на успешное осеменение действовала и на сущность, занявшую тело фурии, благодаря чему та пребывала на пике сладкой эйфории. Она расслабленно навалилась на змеевика, иногда напрягаясь и взрыкивая, посылая в матку дракона дополнительную порцию спермы. Время медленно тянулось, но фурия так и продолжала наполнять когтевика, чей животик уже значительно округлился, создавая впечатление, что она вынашивает уже целый выводок. Что впрочем было недалеко от истины. Наконец фурия с довольным урчанием подалась назад, с громким шлепком выдёргивая луковицу узла из многострадальной киски змеевика и не проронив больше ни слова, проследовала куда-то, между корней деревьев, оставляя наполненного змеевика на опушке, на последок бросив: — Улетай, ты мне больше не нужна~ Последняя встала на трясущиеся ноги и не взирая на временами постреливающую боль, и взмыла в воздух. Из её влагалища всё ещё сочилась сперма ночной охотницы, но змеевика это волновало мало. Главным сейчас было улететь с этого треклятого острова, как можно скорее.