Альтерация

" - С тобой столько хлопот! - Я знаю… Но я того стою!" "Кот в сапогах" Шарль Перро - Я чувствую конфликт внутри тебя, юный Скайуокер, - поприветствовал, появившегося Бена, невысокий человечек, сидящий в позе Сиддхасана на его террасе. Ну просто проходной двор. Возможно, в будущем стоило подумать над тем, чтобы защитить заклятиями и её, но в данный момент времени колдун был рад увидеть мудрейшего алхимика их теневой реальности. Тот, кого мир знал, как Фулканелли, спокойно медитировал на фоне одного из известнейших готических соборов, тайны которого он и раскрыл в своей знаменитой книге. - Магистр Йода, намасте! - Складывая ладони и делая наклон головой, весело поздоровался Бен. Парень не стал спрашивать, почему алхимик здесь. Ответ уже был дан. Видимо, конфликт в нем был так силен, что нарушал какие-то законы природы и тревожил баланс. В этом был недостаток очень сильных магов – их эмоции и нестабильность могли разрушать все вокруг. Потому в такие моменты являлась инквизиция. Нейтральность. Алхимики. Пока с желанием помочь. Не без труда стащив Джорданы, Бен опустился на колени, принимая позу Вирасана. Да, он как и все, предпочитал Сиддхасана – не зря она считалась самой лучшей и совершенной асаной. Юный колдун любил шутить – или это не шутка – что освоив эту позу, остальные восемьдесят четыре тысячи асан изучать не нужно, но в последнее время контактировал с Силой через проклятую, неудобную позу героя. Потому что с её помощью ум должен был прийти в равновесие и наступить ясность мыслей. Которая покинула его. Потому послушно, опуская подбородок и выпрямляя ноющую спину, Бен положил перепачканные грязью ладони на колени, выполняя ими Прана Мудру. - Я люблю тебя… я – твоя… - Нет эмоций – есть покой, - он чуть потянул плечи назад, чтобы раскрыть грудную клетку. Ему стало больно. Не физически, нет. Тело его ощущало себя просто прекрасно, когда он делал все правильно, но тот шепот в голове. Уже не видение и больше не зов. Воспоминание. Напоминание. Вспышка памяти. Укол ревности. Вот, что сбивало его. Уничтожало. Стрига умела любить. Она кому-то принадлежала. Ненависть, разрушая тщательно выстроенный контроль, хлынула, как вода из прорвавшейся плотины. Бен, захлебнувшись, закашлял, теряя и покой, и равновесие, и самого себя. Смытый потоком ярости, он слабо застонал, а через секунду уже прижимался лбом к полу. Дракон на его спине недовольно заворочался. - Юный Скайуокер, не в балансе ты. – Чуть жестче повторил магистр Йода. – Себя отыщи. Глубже дыши. - Нет хаоса – есть гармония, нет хаоса… нет… - он с трудом поднялся назад. Нет хуже проигрыша, чем самому себе. День за днем, час за часом, Бен вот в таких медитациях заканчивал тем, что, погрузившись в собственный мир, умирал, скрутившись в позе эмбриона, совершенно не похожий ни на какого героя. – Нет хаоса. Нет. Нет страстей – есть ясность мысли. Он дрожал, опираясь кулаками о пол. Пресс и косые мышцы живота напряглись. Бен словно делал какое-то невероятно сложное упражнение, и все внутри у него горело, словно вместо крови ему удалось пустить огонь в себя. - Бен… - Нет хаоса… есть гармония…. – парень дернул штангу во рту, и ток, силу которого Бен увеличил, прошел сквозь него. Причиняя боль. Собравшись с силами, колдун цокнул серьгой о зубы ещё раз. - Ты – хороший человек, Бен Соло. Хороший…человек… Её голос, взывающий к нему из венского концерта Гаррета, заглушал ненависть, и на губах Бена появилась слабая улыбка. Делая равномерные, глубокие вдохи, он шептал уже уверенней свое «нет хаоса», поскольку гармония накрыла его, и он смог расслабиться. Надолго ли? - Ты Хаос притягивать стал, - наблюдая за ним, сообщил магистр Йода. – Пожирает тебя огонь твой же. Саламандры в беспокойство пришли, пылает планета потихоньку. Сто пятьдесят тысяч гектаров леса в районе Караоза, в Калифорнии смерчи из пепла и углей. Большая сила – это большая ответственность, юный Скайуокер. Должен ты взять стихию свою под контроль! Бен посмотрел на мастера. Они оба помнили, чем закончился его первый и единственный силовой срыв некое время назад. Сильно пострадавший в битвах с Хаосом, он разорвал на некое время связь с Силой, чтобы восстановиться, и в результате едва не сгорела вся Австралия. Спровоцировав самые разрушительные пожары за всю историю страны, Бен пытался вернуть контроль, но саламандры, чующие его физическую слабость, не подчинялись. В результате всем магам воды, включая самого Бена, рожденного под знаком этой стихии, пришлось объединяться для создания того, что затем прозвали чудом и ливнем столетия, который закончился грандиозным наводнением. И пока люди на всемирных конференциях снова и снова обсуждали глобальное потепление, Совет единогласно голосовал за то, чтобы лишить юного Скайуокера Силы Огня, но саламандры, коих Бен снова контролировал, больше не желали никому подчиняться. Восемнадцать миллионов гектаров леса не превысили пользу, принесенную колдуном за последние десять лет, и он не был наказан, а даже оправдан тем, что едва не умер, выполняя приказ Совета, ведь Призрак был единственным, кто не отступил, а потом получил столь много травм. Но сейчас-то он сражался лишь с собой. - Магистр Йода, я – болен. – Открывая глаза, признался Бен. Скрестил руки и выдержал взгляд алхимика. Он бы ни за что не заявил о своей слабости, но на кону уже были люди, а ради баланса колдун сражался всю жизнь. Их жизни были важнее гордости. На них держалось равновесие. – Я не могу совладать с собой. Меня словно раздирает на части. Тьма во мне сильнее, чем когда-либо. Другая тьма. Не моя. Она… животная. - Кто ненависти твоей источник? - Лишь я сам, - спокойно солгал колдун. Протянул руку и погладил воздух. Одна из сильфид, что шла за Йодой, тут же стала ластиться. Величайший парадокс. Ему подчинялся огонь, его любили воздух и земля, и лишь вода – его истинная стихия – отвергала Бена. Прозванный Левиафаном, он принимал это прозвище за насмешку, ведь даже толком не умел плавать, о чем, естественно, мало кто знал. Все просто думали, что дракону угодно дышать огнем, не более. – Конфликт лишь во мне. Он снова клацнул языком. Больно и сладко. Потому что всегда напоминало о Рей. Его расслабленное тело тут же отозвалось на желание провести языком по холодной коже, которая бы остудила его пожар. Провести и услышать, как она судорожно хватает ртом воздух. А может и не только воздух… он бы всем её вздохам нашел применение, чтобы ни один из них не был сделан напрасно. «Прекрати» - одернул себя парень, не понимая, как пирсинг во рту, который должен был его немного тормозить служил лишь источником…самовозгорания. Взяв себя в руки, Бен продолжал лгать, потому что нельзя было поведать магистру о том, как сильно он связан с Рей. Охота Кайло Рена всегда была величайшей тайной. Никто не должен знать, что он вот аж настолько бунтарь и продолжает дело Дарта Вейдера. Рей в глазах совета или инквизиции в виде нейтрального алхимика – лишь каприз избалованного мальчика. Мальчишка. Так она его звала. Мальчишкой. - Контролируй, контролируй, ты должен научиться контролировать! – Строго сказал Магистр, но его приказ разрушил голос Рей. Всегда возвращающийся к нему. Замыкающий круг. Собирающий воедино все. - Я люблю тебя… «Я тоже. Тоже. Ебать, да. Я тоже люблю тебя», - устав отрицать, признался Бен, стиснув кулаки так, что искры брызнули во все стороны. Он выдирал из сердца нелепость, отдавая свой секрет воспоминанию из видения. Мысленно пересекал реверс, говорил слова той, которая любила другого. Той, которую нужно было убить, а он лишь полюбил. Полюбил ещё до того… да, блядь, до того, как увидел вживую. Часами слушая её лекции. Издали наблюдая. Узнавая новые подробности – от любви к украшениям Van Cleef & Arpels до привычки останавливаться в Хилтоне. Полюбил и едва не сгорел от ненависти при первой встрече, которая ещё больше все усложнила. - Я НЕ МОГУ! – Вдруг заорал Бен, подпрыгивая и оказываясь снова на ногах. К черту медитации. К черту контроль. К черту инквизиторов. – Не могу, Вы понимаете?! Не! МОГУ! Я никогда не смогу! Его крик заглушил перезвон колоколов, неумолимый, как рок судьбы. Напоминающий – он сможет. Не контролировать, нет. Не об этом орал от боли колдун. Он знал, что не сможет убить Рей. И лишь это разрушало его. Бен не знал придумал он себе её голос в своей голове или им не повезло, и девушка тоже что-то чувствовала, но представить себе день, когда он лично перережет этот шепот было невозможно. Бен знал, что люди разрушали храмы. Ничто не было вечно, каким бы величественным не казалось, но… нет, он не сможет. Должен и не сможет. Или сможет? Он помнил свою клятву верности в юности. Помнил, как стоял на коленях в лаборатории их разрушенного семейного замка в землях Гессена, где дедушка сделал укрытие и шептал: - Направь меня, покажи силу Тьмы, и тогда я смету все преграды. Направь своего внука, и я завершу то, что ты начал… Предать деда было хуже, чем даже пойти против себя. Но и уничтожить Рей было немыслимым преступлением против природы. - Магистр Йода, что мне делать? – Растерянно спросил Бен, устало опускаясь на колени. Больше не в позе героя, лишь поверженного, уставшего, запутавшегося мальчишки. - Нужно природу ненависти постигнуть твоей. Для этого кровь нужна. Согласишься ли ты? Бен тут же кивнул и протянул руку. Он бы и жизнь отдал, лишь бы ему объяснили. Отдал бы жизнь… чтобы не отнимать. - Но это долго, - пробормотал парень, пока алхимик делал над ним манипуляции, а Бен был не уверен, что в крови его можно обнаружить хоть что-то необычное. Дело было в его Силе. – Вам нужно время, а мне нужно немного заглушить это. Я пробовал зелья, которые успокаивают – они не помогли, хоть я добавлял в них онгаонга. - В количестве таком, что Австралию едва дерева крапивного не лишил! Уважать ресурсы должен ты, юный Скайуокер! – Строго напомнил магистр Йода, а затем, порывшись в многочисленных карманах, достал небольшую, прозрачную баночку с зеленой – как абсент, блядь – жидкостью, на которую Бен уставился с надеждой. Алхимик же посмотрел на волдыри на ладонях. – Беречь себя тоже. Колдун одернул руку. Огромная крапива была ни при чем. Его не жалило ничего, кроме жажды быть в Рей. А он-то думал, что шутка о мозолях была только шуткой. - Зелье здесь способно ненависть на время заглушить в тебе. – Сообщил магистр, и Бен, позабыв о своей трагедии, тут же воспрял духом. Подобрав ноги, посмотрел на пузырек с большим уважением. Может, алхимик не предлагал ему спиться? – Мощное оно и опасное. Ведь Силу свою черпаешь ты из Тьмы, а потому слабеть будешь, выпивая. Подумай хорошенько, чего желаешь ты – беспомощным быть иль яростным? Бен тут же одернулся. Ебать. Почему сплошные выборы? Либо любовь – либо убийство. Либо ненависть – либо слабость. - А как надолго эффект? - От дозировки все зависит и… Бен резко насторожился. Он услышал… нет, не крик и не зов. Ничего. Ничего не услышал. Но ощутил – с Рей происходит что-то нехорошее. Впервые ощутил себя совершенно не так, как рассчитывал, но от грозящей ей опасности у него аж волоски встали дыбом на руках. Схватив пузырек с зельям и не уточнив ничего, парень, быстро попрощавшись с алхимиком, ринулся куда-то туда, где его сердце билось там, где биться не могло. Куда-то вглубь трансильванских Карпат, где осень накрыла мир запахом прелых листьев и влажной, умытой дождем, хвои. Туда, где он, как верный ликантроп, учуял нечто нехорошее. Бесшумно появившись среди невероятной красоты пейзажа, Бен огляделся и осторожно, не цепляя вековые корни, торчащие из земли причудливым рисунком, пошел туда, где чуял звук борьбы. Не срываясь на бег, чтобы не утратить эффект неожиданности. Выдержка всегда брала в нем верх в такие моменты. Рей выглядела потрясающе органично на фоне приглушенной зелени леса, но Бену было не до того. И даже не до серых тайтсов, которые не скрывали от него ни одного соблазна. Его волновал лишь меч в её руках да семь фигур в красных плащах. Кому-то девочка перешла дорогу, раз на нее натравили наемников Сноука. Преторианские гвардейцы были элитными убийцами, и поскольку Бен не нанимал их, то ярость подожгла кровь. Кто-то посмел напасть на Рей и нарушить её неприкосновенность, тем самым ослушавшись очень простого и четкого приказа рыцарей Рен. - Рей, - Силой отталкивая в сторону одного из гвардейцев, крикнул Бен, пробиваясь к девушке. Та, из-за него пропустившая удар, застонала: - О, нет. Как будто у меня мало неприятностей. Её охватило разочарование. На нее, слабую от голода, напала банда головорезов во время традиционной утренней прогулки, так теперь ещё и этот трикстер примчался. У него что – маячок какой-то на неё стоял? Невзирая на сложность ситуации, Рей вдруг фыркнула. Знала она какой маячок у него стоял. - Я разберусь, - гаркнул Кайло, быстро объединяя руны кано и гебо, что заставило загореться воздух, а не лес. Хватит с планеты и тех гектаров в Турции, что пылали. – Разберусь. Уходи быстрее. Пользуясь тем, что их сквозь кольцо пламени было не видно, Бен повернулся к девушке и понял: она собиралась сражаться. Чертыхаясь от её упрямства, парень активизировал свой меч. Рей отпрянула и едва не упала в огонь. - Ты что, блядь, священник? Ты за кого играешь, мальчик? – Она приложила к плечу ладонь, замораживая боль ранения. Бен, держащий гарду перед собой крестом, вскинул бровь (1). – Серьезно? Кто тебя научил меч держать? - Успокойся, моя прекрасная леди, все будет хорошо, - ухмыльнулся колдун, потихоньку рассеивая пламя и поворачиваясь к Рей спиной. Если она хотела драться, то только так, чтобы он чувствовал её. Парень знал, что всегда держал меч неправильно, не позволяя гарде защищать руки и всегда подвергаясь опасности пораниться самому, но такой стиль боя ему нравился больше и стимулировал сильнее, потому гарда обжигала его, пока он не научился в совершенстве контролировать её. Уроки болью всегда были самыми эффектными, пусть после них он и носил с детства шрамы на запястьях. Напоминание о слабости и силе духа. Когда огонь рассеялся, гвардейцы напали на них. Бен, отбивая и атакуя, ощущал себя неправильно. Так, будто девушка за спиной, чье движение лопатками он порой угадывал, была камнем на шее. Он привык сражаться за цель, за баланс, за глобальное, но не за человека, которого могли ранить или убить. Не зная способна ли Рей достаточно хорошо защитить себя, Бен нервничал, и это рассеивало его внимание. Кроме гвардейцев, он в поле чувств держал девушку, которая неожиданно неплохо нападала, а не только блокировала. - Со мной занимался Недо Нади, - бросила Рей, - стоять. Стоять. Вот так. Молодец. Она умудрялась соединять искусство боя и гипноз, на время останавливая того или иного противника. Бен бы признал, что это выглядело завораживающе, но его внимание было поглощено множеством деталей. Каждое движение преторианских гвардейцев было подсказкой. - Будь осторожна, - попросил колдун, растворяясь в воздухе, чтобы через секунду появиться за спинами четверых гвардейцев и оттянуть их внимание на себя. Двое остались на Рей, одного Бен уже успел уничтожить. Разрешая себя окружить, колдун, смешивая пламя со своей скоростью и ловкостью, затягивал противников в бой на своих условиях. Пользуясь зельями и мечом, он сумел убить ещё двоих, когда увидел, как Рей оседает, получив удар чем-то похожим на электрбисэнто. Погасив свой меч, Бен рванул к девушке, вытесняя того, кто её ранил и старательно поворачиваясь спиной к лесу. Хоть ублюдок прекрасно владел Эчани, Бен, из любопытства лично бравший уроки у Cноука, знал все блоки. - Рей. Как ты, как? – Опускаясь на колени и параллельно снова создавая стену из огня, зашептал он. Девушка, чья ветровка в трех местах промокла от крови и прилипла к телу, моргнула и быстро вскочила на ноги. И тут же пошатнулась. Бен так и остался на коленях. Не преклоняясь, а как бы принимая асан Вирасана, чтобы контролировать врага похуже гвардейцев – самого себя. Вокруг пылал мир, а он, сгорающий от собственной ненависти к ней, вдруг смог себя удержать. Отравленный, но использующий силу иных чувств, он смотрел на девушку снизу-вверх. Поймав её за руку, внимательно посмотрел в глаза. - Я не смогу защитить тебя, если ты будешь подвергать себя опасности! Бен знал, что не сможет её защищать, потому что главной опасностью был сам, и огонь мог сжечь его так, что он в любую секунду мог проиграть и начать загонять её вместе с гвардейцами, ведь она – лишь зверушка, просто стрига, жертва. Никто в этой истории. Он должен был сделать из носферату никого для будущего, но… нет, для него она сейчас была всем. «Не для меня, не для меня, ты не никто», - быстро билось у него в голове, но рука, стискивающая меч, дрожала. Его накрывало так не вовремя. Он смотрел на прекрасное и жаждал только убить, зная, что потом придется сделать то же и с собой. - Бен… - вдруг услышал он, и сейчас это было материально, а значит – в сто крат сильнее. Пронизывающе. Ослабленная девушка присела рядом и на секунду прижалась к нему, словно ломая то, что в нем зрело. – Спасибо, Бен. - Уходи, - прорычал он, - быстро. Твоя увертюра была прекрасна, но, пожалуйста, не затягивай её и освободи сцену профессионалу, чтобы он сотворил каданс не хуже. Бен выражался привычно - с мальчишеским пафосом, но звучало хорошо. Как-то успокаивающе звучало. Латающе раны. - Береги себя, - прошептала Рей, растворяясь. Сейчас, когда темный маг отвлекал гвардейцев, те не могли пойти за ней следом, и значит можно было переместиться в свой замок. Бен застонал. От облегчения. Оглушающая ненависть схлынула, и он снова видел мир ясно. Поднявшись с колен, он резким движением погасил огонь и ублюдочно усмехнулся: - А теперь сыграем по моим правилам. Вы тронули мое, придется ответить. – Его глаза страшно вспыхнули. Преторианские гвардейцы были хороши, но разозленный Призрак – в разы лучше. Мир захлебнулся от огня, и Бен, ощущая свою стихию, уничтожал врагов, превращая их в послание. Раз часть теневых существ не услышала приказ рыцарей Рен, то теперь они узнают, что нельзя трогать девушку, которую любил Бен Скайуокер. По крайней мере, заявлял об этом на Совете. Поэтому Бен сражался, не жалея себя. Чтобы ответ был не только жестким, но и жестоким. Темные маги, защищая то, что дорого, не ведали жалости или правил. Но в какой-то момент он услышал у себя в голове такой пронзительный крик Рей, что пропустил два удара. Настолько сокрушительных, что мир перед глазами потемнел, и внезапно боль, которую колдун давно перестал чувствовать, вернулась к нему. Но Бен, привыкший в пылу боя не обращать внимания на свои травмы, продолжил атаковать. Ни один из этих долбанных гвардейцев не уйдет. Спустя двадцать минут все было закончено. Бен, качнувшись, осел на землю, сплевывая кровь. Лес шумел и двоился. Колдун тяжело дышал. - Давай. Поднимайся. Рей грозит опасность. Давай же. 1 - о да-да. наш милый мальчик в фильме держит гарду эффектно, но, увы, неправильно. Видимо, правда, мечтал сыграть священника))) *** Рей лежала на полу одного из огромных залов своего пустого замка. Скрутившись, она слабо дышала в луже из собственной крови. Материализовавшийся Бен не стал тратить время на изучение старинной обстановки самого защищенного места во всем мире, которое нашел, просто ориентируясь на её крик в своей голове. Раньше он не умел вот так кого-то ощущать, но девушка была словно уголек в сердце, нагревающийся по мере приближения. Защитные заклинания Рей для колдуна его уровня - даже раненого - были ерундой, потому он легко проник в обитель Дракулы и тут же оказался рядом. При этом не выключая меч. Возможно, тот, кто на нее напал был ещё рядом. А, может, это просто болели её полученные в бою раны? Он не обратил внимание, что на ней аж столько порезов, из которых неравномерными толчками проливалась на ледяной, покрытый трещинами пол, кровь, на которую Бен посмотрел почти со священным ужасом. Для большинства потеря крови была неприятностью, для вампира же - смертельной опасностью. Она могла просто умереть у него на руках. “Разве ты не этого хочешь, а? Дай ей умереть, Кайло, пусть сдохнет худшей для носферату участью. Пусть окажется обескровлена, как и все жертвы”, - думал он, замирая. Рей, лежащая без сознания, даже не знала, что опасность уже здесь. Опасность, которой сама указала путь. Обессиленная и теряющая кровь, она лежала там, куда смогла дойти, прежде чем волна незнакомой боли накрыла её. Зная, что помощи ждать неоткуда, девушка попыталась встать, но что-то невидимое сбило Рей с ног, и она отключилась. Затем, чтобы дать Бену шанс убить её, не запачкав руки. Бен медленно, удерживая расстояние, опустился на колени. Он должен был прочитать привычную мантру, но, закрыв глаза, зашептал то, во что верить не разрешалось. То запрещенное, что пробуждать не стоило, и что однажды Бен уже звал. Вростая пальцами в камень, он зарычал: - Ашаджонту котсвинот итсу нуйак (1) Замок, в котором было холодно даже ему, недовольно заворчал, как живое существо. Бен пробуждал слишком древнюю магию. Позабыв о медитативных позах и правильно сложенных пальцах, колдун продолжил ворошить законы баланса: - Вонокш Кьясик нун (2), - продолжил он. Адреналин и вкус победы, соединенные с древней магией, и, правда, слегка действовали, заглушая чужие голоса. Шепотом огня, лижущего камень, служили лучшей мантрой. Продолжая шептать “Вонокш Кьясик нун”, Бен осторожно приблизился к Рей и уложил её голову себе на колени. Она была прекрасна. В эту секунду колдун, как никогда, понимал тех принцев из сказок, что целовали почти умерших принцесс. Его принцесса была мертва от рождения, но он спасал её жизнь. Хоть не был принцем. И не мог подарить истинной любви, поскольку сгорал от ненависти, как от лихорадки. - Все пройдет, Рей. Боль пройдет, - тихо, нараспев протянул он, осторожно расстегивая ветровку и фокусируясь на ранах, а не на мыслях, которые путались. Одна часть него завыла от похоти, потому что раздеть её было частью удовольствия, вторая - от жажды убить. Свернуть шею было бы просто. Но Бен старательно игнорировал, положив ладонь на одну из царапин. - Вонокш Кьясик нун. Вонокш Кьясик нун. Он шептал мантру, дающую ему уверенность - колдун, не обладающий даром целительства, может разорвать оковы привычного и хотя бы остановить кровь. Бен ведь ради этого пробуждал древнее к жизни. Чтобы остановить потерю драгоценного. - Нвул таш. Дзвол шасот'кун. Его голос звучал страшно, а страсть, сжигающая колдуна, работала на Рей. Естественно, края раны стянуть слова не могли, в Бене ведь не было ни капли светлой магии, но кровь перестала покидать тело, а рука Рей вдруг накрыла его ладонь. - Бен? - Приоткрыв глаза, простонала девушка. - Ты оставишь меня в покое или нет? Рей, зная насколько уязвима, не желала рядом никого. Его - особенно. Потому вместо благодарности сорвалось нечто нелюбезное. Парень не обратил внимания. Ей было больно - он понимал это, как и то, что перед лицом боли героев не было, только желание - чтобы та побыстрее кончилась. Увы, снимать это ощущение он не умел. Но догадывался, как ей помочь. Отыскав в кармане один из многочисленных осколков лунного камня, Бен полоснул себя по запястью и, придерживая голову Рей, протянул руку поближе. - Сейчас станет лучше. Пей. Рей даже глаза не нужно было открывать - кровь она чуяла безошибочно. Кровь, что своим неповторимым ароматом, защекотала ноздри и её обессиленная и такая голодная сущность рванулась бы к источнику, если бы девушка не запомнила: у этого колдуна высокие расценки. Она питалась кровью, он - чужой слабостью и унижениями. Как бы сильно есть ни хотелось, девушка отвернулась. Чувствуя как один из клыков пробил ей язык. - Ну же, Рей. - Почему ты так себя ведешь? - С трудом принимая вертикальное положение, спросила Рей. Мир качнулся, но устоял. Какой бы слабой она ни была, носферату не умирали быстро. Они были крепче других. - Будто я твой питомец, и ты решаешь когда покормить меня. Что в фразе “оставь меня” тебе было не понятно, человек? Бен растерянно опустил руку, и его кровь стала капать на пол, просачиваясь в трещины и оставляя легкий дымок вокруг. Рей усилием воли отвела взгляд. Колдун же нахмурился. Человек. Наверное таково ей было слышать стрига, зная, что ты - носферату. Колдун не мог быть человеком. - Но… - Мне не нужна была твоя помощь…или защита…или кровь. Мне. Нужен. Лишь. Покой. - Покой - это ложь, - автоматически ответил Бен, и глаза Рей вдруг покраснели. Колдун, в прошлый раз увидевший в момент трансформации лишь чудовище, застыл, потому что было… красиво. А внутри все уже кричало “убей её”. Он посильнее стиснул кулаки. - Не смей осквернять мой дом древней магией! Хотя, - она посмотрела на горящий кое где пол и покачала головой, - ты это уже сделал. Ну что ты за… мальчишка. Несешь лишь сор. Ладно. - Рей заметила, что он тоже порядком ранен. В конце концов, Бен оказался верен обещанию, данному на Совете. Тяжело вздохнув, протянула руку и кончиками пальцев провела по порезам на предплечье, ране на ключице и глубоким царапинам на лице. Колдун в эту секунду забыл как дышать. Спасительная прохлада проникла под кожу, а в нос ударил впервые не безумный абсент, а легкий аромат вербены и лаванды, которым, наверное, пах какой-то её крем для тела. Успокаивающий запах которого убаюкивал. - Ты был бы осторожней. Я не дама в беде. Меня не нужно спасать. - Конечно. Ты - моя прекрасная леди, - широко улыбнулся Бен, который не знал чего хочет больше: вот так сидеть и ничего не делать, испепелить или просто вжать в пол, пропитанный кровью, и заняться животным сексом. Наверное, впервые радовался, что потратил силу, и в результате ничего не происходило. - И это пустяки, лишь царапины. Рей скептично хмыкнула. Как все мальчишки, он был полон бравады. Её пару ран, полученных в бою, вспыхнули отложенной болью по возвращению в замок, значит, там мог быть яд. Бен не мог его не ощущать, потому просто кичился. Трикстер, одним словом. - Надеюсь, этого достаточно в благодарность за помощь? - Рей убрала руку, и колдун потрясенно провел по лицу пальцами. Проклятие! Ни одного пореза. Но…но как это было возможно? В стриге был свет?! Подобное же было абсолютно нереально. - Или мне нужно переспать с тобой вот здесь? Хочешь на крышу поднимемся? Бен, находящийся в шоке, никак не отреагировал на полные обидой слова, потому и упускал удачный момент для извинения за свое абсолютно отвратительное поведение. А может, дело было не в удивлении - лишь в том, что частично Рей была права. Потрахаться со стригой было именно тем, чего часть него жаждала. - Ты умеешь исцелять? - Только других, - пожала плечами Рей, рассматривая свои руки и материализуя бинты с антисептиком. - Ты не знал, что вампир, не убивший человека из-за жажды, сохраняет свой свет, а потому владеет даром? Но, увы, мы все же проклятые, потому нам не позволено природой спасать себя. Целительство доступно во благо другим. - Дурацкие законы, - выругался Бен, а потом до него дошло. - Ты никогда не выпивала человека полностью?! - Ты никогда не научишься вежливости, правда? - Устало спросила девушка, снимая с себя ветровку, но вот прямо сейчас Бену было не до того, что она осталась лишь в тайтсах да топе. Запачканная кровью и землей, никогда ещё вампир не казался колдуну чище и возвышенней. Она не убивала людей. Никогда. Так за что её приговорили к смерти? - Часто на тебя нападают? - Вдруг спросил Бен, поскольку заметил это ещё в лесу. Отсутствие удивления на красивом лице. Если бы ей не приходилось отбиваться, Рей бы не умела так хорошо драться. Просто гвардейцы были слишком сильны для одной хрупкой носферату. - Бен, я живу больше двухсот лет, меня пытались убить столько раз, что я сбилась со счета в первые пятьдесят. – Девушка стала равнодушно вытирать рану на руке. Возможно, раньше это обижало и вызывало недоумение, но спустя много лет она привыкла, что ей желали зла, даже когда Дракула утратили свой статус и влияние. – Когда ты нежить, а особенно именитая, тебя ненавидят все на свете. Для кого-то мое существование – оскорбление против природы, потому быть осторожной - часть привычки. Хорошо ещё, что я не жила в Средневековье, когда о вампирах знал каждый крестьянин, и на нас охотились люди. Хотя мне не повезло быть в одно время с Вейдером. Однажды он поймал меня и пытал полгода – голодом, солнцем и инквизиторскими штучками. Экспериментировал, как долго вампиры горят от огня, какой яд на них как действует, и порезы от чего заживают дольше. Доктор Менгеле, уверена, обзавидовался бы, если бы уже не был мертв к тому моменту. Бен сел рядом, протянув руку. - Я помогу. Давай. Вот так лучше, правда? – Он бережно стал стирать кровь. Нахмурился. Дедушка никогда не рассказывал ему, что ловил её. Что-то внутри натянулось. Эти слова. За ними скрывалось много всего. Энакин с нежитью не церемонился. Как глубока была боль, и как громко она кричала? Неужели это не разбило ему сердце? – Сейчас помажем и даже следа не будет. - Худшие раны мы носим под кожей. – Она невесело улыбнулась, наблюдая за тем, как парень достает какие-то свои склянки. – Там яд, да? Ты отравишь мою кровь? - Что? - Ты хочешь убить меня, я знаю. - Абсолютно спокойно сказала Рей. - Другой причины нет. Ты сказал на Совете, что влюблен, и я поверила. Вы, люди, такие импульсивные, страстные. Вам, правда, свойственно из-за любви творить и глупости, и чудеса одновременно. – Она мягко освободила ладонь и приложила её к своему не бьющемуся сердце, баюкая рану свободной рукой. – Я подумала, что ты немного чокнут, но поверила. Но за последние дни ты наделал вещи, которые несовместимы со словами. Каждый твой поступок унижал меня. Когда влюблены, люди чисты. Они не пытаются взять силой то, чего не могут добиться, они не бьют словами, не ставят на колени, насмехаясь. Это даже не влюбленность и не страсть. В тебе столько злости на меня. Поэтому повторюсь. Ты собираешься убить меня. Ты один из рыцарей Рен, да? Кто ты? Может, Кардо? Или Кайло? - Или идиот? - Добавил Бен. В эту секунду он ни капли не был Кайло. Лишь тем, кем хотел быть. Мальчишкой. Трикстером. Беном Соло. - Да, я вел себя катастрофично, но лишь потому что не мог смириться с тем, что… ничего не работает. Я так сильно жаждал завоевать тебя и получить хоть что-то, что позабыл напрочь о достоинстве. Мне нужно было набраться храбрости и извиниться раньше, но мне проще спасать даму в беде, чем… вот это все. Мне искренне жаль. Давай мы поступим следующим образом. Я не буду больше преследовать тебя, понял уже, что и шансов нет, и делаю только хуже, но разреши защищать тебя. Он был настоящим в эту секунду и знал, что поступает правильно. Делает шаг назад, чтобы защитить от себя. Бен не знал, как объяснить все деду, но… с другой стороны, тому тоже было за что оправдаться. Что за связь была между кланом Дракулы и Вейдером, раз тот пытал Рей столь долго. - И, знаешь, мое изобретение - оно по-настоящему работает и может помочь людям. Я отдаю патент тебе. Оно мне не нужно. С его помощью я хотел привлечь твое внимание и понравиться. И в этой мази яда нет. Потому что я - колдун, а не охотник. Знаешь, во мне есть честь, и я бы не стал убивать столь достойное создание. Просто влюбленный идиот, не справившийся с тем, что очарование не сработало. Бен оставил мазь собственного приготовления, что не раз спасала, и хотел подняться. Рей внимательно наблюдала за ним и вдруг протянула руку. Колдун вопросительно посмотрел на носферату: - Послушай, я не смогу ответить взаимностью на то, что ты сказал. Не потому что ты… не очарователен, - она тихо рассмеялась, потому что когда Бен не был скотиной, он был слишком даже очарователен. - Я не связываюсь с людьми. Ваш век так короток. Прости. Но могу предложить тебе дружбу, если твое самолюбие это переживет. Знаешь, мне бы не помешал друг. По правде, у меня их немного. Она как бы окинула взглядом пустой замок, уже забывший о том, как здесь жил кто-то кроме нее, хоть тени прошлых балов и приемов все ещё лежали по углам. У нее, в принципе, не было друзей, и порой одиночество съедало заживо. Замок, расположенный в паре километров от небольшого селения, порой казался Рей построенным где-то на точке Немо - такой отсюда далекой казалась обычная жизнь. Бен же был… таким ярким, таким безумным. И красивым, да. Очень-очень красивым. - Ты не одинока, - касаясь её руки, почти смущенно улыбнулся Бен. Рей задержала дыхание. Прикосновение было каким-то непривычным. Настолько странным, что даже слезы покатились из глаз. - Как и ты, - ответила она, сжимая его пальцы. Также улыбнулась в ответ, хоть знала - все он лжет. Бен точно один из охотников. Но может...если дать шанс ему увидеть себя, то мальчишка поймет - она не чудовище, а тоже заслужила жизнь, просто родилась не таким путем, как все. Покажет свой мир, и он изменит мнение. Не захочет убивать. Спасет себя. И её заодно. Ведь даже будучи мертвой, Рей хотела жить. И продолжала верить в людей и то, что их возможно поменять. В колдуне была тьма, но отсутствовало зло - это она отлично чувствовала, потому могла осторожно рискнуть. - Ладно, сейчас если ты не отпустишь руку, то я испорчу дружбу, которая даже не началась, - Колдун с трудом разжал пальцы и сделал шаг назад. Порывшись в карманах, он протянул девушке небольшой пузырек. - Это в качестве извинения за скотское поведение. Он растворился быстрее, чем Рей успела отреагировать. Не потому что переживал за отказ. Просто был не уверен в себе и правильности поступка - додуматься отдать стриге свою кровь было низостью, слабостью и глупостью, но… ебать, Рей потеряла столько крови. Девушка же с минуту настороженно смотрела в пустоту, вертя пузырек - ещё теплый, черт - в пальцах. Открутила пробку и понюхала. Железо и Пало Санто. Дым и огонь. Жизнь. Ослабевшая Рей поставила кровь на пол - предварительно очень плотно закрутив крышку - после чего подошла к окну. Была уверена, что это - какая-то унизительная шутка со стороны колдуна. Он вернется через пару минут и посмеяться. С другой стороны, кровь была даром, который нельзя отвергать. Плюнув на все, девушка резким движением вернула склянку в руки и осторожно капнула на язык сладковатую, пряную, пульсирующую жидкость. Прекрасная, как дорогое кюве, которое нужно было смаковать маленькими глоточками, но слишком голодная Рей, отдаваясь животному инстинкту к выживанию, выпила все. Странно, но двадцать миллилитров подействовали на нее так, как полноценный прием… пищи от донора. Умиротворенная, уставшая и, наконец, не голодная, Рей добралась до спальни и провалилась в глубокий, длинный и очень спокойный сон, где впервые за жизнь ей что-то снилось. Кто-то. - Бен… - наконец по-настоящему сорвалось с её губ. Колдун, пытающийся медитировать у себя в доме, развернулся, поскольку шепотом был первый раз не в голове, а как бы за спиной. Улыбнулся. - Я чувствую тебя. Знаю, что ты рядом, потому альтерация во мне уже началась. Вопреки…мне самому. Это была последняя вспышка ясного сознания перед тем, как юный колдун поддался сдерживаемой ненависти. Переоделся в темную форму и отправился в развалины Гессенского замка, где, листая Корактор и готовя зелье, с помощью которого можно было уничтожить парочку тануки, на которых Бен собрался поохотиться, задумался, здесь ли, в этом ли подвале, целых полгода его любимый дед пытал Рей. Её ли отчаяние оставило вот те длинные, всегда волнующие его царапины на старинных стенах? Любопытный…граттаж. Обновленная техника. Жутковатая гравюра человеческого - точнее, нечеловеческого - ужаса. А потом понял, что мучит его не ответ на вопрос “где?”. А лишь “почему?”. Почему он ни разу не рассказал об этом ему, не просто своему дорогому внуку, но и тому, кто был наследником великих деяний? И чего ещё он не договорил ему? Нарушая правило не столько повиновения, сколько доверия, Бен вдруг зашептал чары поиска. В этот раз Совета вокруг не было и он не паясничал. Не делал вид, что машет волшебной палочкой и не говорил “Акцио”. Шутовство уступило место неловкости. Будто он делал что-то не так, когда рылся там, куда направляли чары, но ведь все было в порядке. Дедушка разрешал ему изучать старые бумаги. Возможно, потому что знал - его внук к ним не очень пылает интересом. Найдя то, что нужно, колдун быстро заскользил взглядом по аккуратному почерку Энакина, а спустя два часа он осел на пол и опустил голову на колени. Часть его души - та самая, воспитанная Энакином и подвластная чему-то темному - торжествовала, но то человечное, что ещё было не чуждо и не умерло, ощущало злость. На себя. Потому что двадцати миллилитров крови клана Скайуокеров было ничто мало по сравнению с тем, сколько с неё взял дедушка. Точнее, брал. Без лишней деликатности. А потом возвращал. То наполненную серебром, что отравляло Рей заново и причиняло - судя по сухим записям - невыносимую боль. То смешанную с разными зельями. Нюрнбергский кодекс сгорел бы со стыда, так как такого чудовищного обращения с научной целью со временем Аушвица, Бухенвальда да Равенсбрюка мир не знал. - Она не человек. Не человек. На нее не распространяется ебанный кодекс, - забормотал Бен, - Теневая реальность вообще по другим законам живет, приди в себя. Распустил сопли, потому что слюни подобрать не можешь. Она просто стрига. Стрига, которую Совет не защитил, когда она попросила. Нелюдь, да. Всего лишь нелюдь. Зверушка. Что невзирая на случившееся, сама лично воспользовалась результатами пыток и добровольно сдала кровь алхимикам на то, чтобы они усовершенствовали зелье против анемии ликантропов. Теперь понятно почему волки так преданно служили ей. Непонятно только откуда в её сердце - оно же не билось - столько великодушия. Как законспектировал возмущенный дедушка, брукса просто-таки украла результат его трудов, чтобы предстать не просто жертвой, а практически святой в глазах их теневого мира, говоря что-то “то, что со мной случилось должно принести хоть какую-то пользу”. Сколько же нужно было иметь света в себе, чтобы боль обратить в пользу. Света и... отчаянного одиночества. Материализуя бутылку абсента, Бен сделал пару жадных глотков и откинул голову, слегка ударившись о неровные стены. Те самые. Покрытые глубокими, отчаянными царапинами. Закрыл глаза. Так и не понял, как Рей сбежала. Почему дед не убил теперь было очевидно. Её кровь была любопытным ресурсом. Проклятием. Проклятием для Рей. Не для мира. Ни в какой из реальностей, она никому не угрожала. Была… блядь, она была человеком. Чистым и честным. Человеком, которого ему хотелось спрятать в своих руках от всего мира, но ему лучше держаться от нее подальше, ведь эти же руки с удовольствием выдрали бы сердце из её груди. - Бедная ты девочка, бедная-бедная…и такая сильная в своем благородстве. Я что-то придумаю, Рей. Я что-то обязательно придумаю. 1 - С победой мои оковы рвутся (ну, вдруг вы забыли ситхский) 2 - Сила освободит меня *** Вообще, нужно, наверное, попищать от того, что Бен начинает бороться ощутимее (хоть меня пугает его шатания), но мне бы хотелось отложить это в сторону, взять в руки чашку с латте и сказать вам всем спасибо. Потому что вот уже два года у меня есть дорогие читатели, а значит - стимул творить. Два года невероятных приключений рука, которые вы поддерживаете и даете им жизнь. Спасибо за то, что вы всегда здесь. Что приходите, комментируете, ругаете, хвалите, спорите, а главное - любите их, моих персонажей. Спасибо, что благодаря вам сбои фикбука никогда не ощущаются, ведь вы терпеливо переписываете то, что хотели донести. Спасибо тем, кто со мной с первого дня и кто присоединился только вчера. Тем, кто пишет целый анализы на персонажей и тем, кто преодолевая стеснение, осторожно творит первые отзывы. Спасибо чокнутой бете, которая не жалеет своего времени никогда. Спасибо. Автор может быть невероятно талантлив, но без аудитории он - не автор.