"То, что ты хороший, не значит, что с тобой случится что-то хорошее"
Румпельштильцхен "Однажды в сказке"
Капли соленой воды, отдающие током от молний, падали на лицо Бена. Очутившись на палубе корабля, охваченного бледно-зеленым пламенем, он вдруг ощутил полнейший покой. Вокруг бушевал, пенился от ярости, океан. Бесновались небеса. - Приветствую, капитан Ван дер Деккен, - шутливо поклонившись, прикрикнул в непогоду колдун. У него было всего десять минут. Ровно столько нужно проклятому кораблю, чтобы добраться от мистической точки Немо до Мыса Доброй Надежды, где «Летучего Голландца» и постигло проклятие, а затем – вернуться обратно, чтобы лечь на дно. На кладбище космических – именно так! – кораблей НАССА, где следующие семь лет призраки, под толщей воды, будут мечтать о новой ночи и десяти минутах ходьбы под небом. - Убирайся, незнакомец, - капитан, чье тщеславие навлекло на всю команду вечное наказание, говорил издевательски. Зная, что не отпустит. Такие самонадеянные глупцы были лучшим развлечением для всех них, потому моряки обнажили свое оружие. Бен, зажигая меч, криво усмехнулся. Призрак против призраков. Шансы у него весьма велики. Если бы…не знал, что капитан Ван дер Деккен неуязвим. Сильный при жизни, в этой новой вечности он был ещё более мощным. Так работало проклятие. Его невозможно было победить, разве что перехитрить, но… Колдун опустил оружие. Закрыл глаза. Слышал, как кракен – чудовищный, огромный, темный Спрут – опутывает борт корабля. Обычно ему скармливали незнакомцев, но Бену было плевать. В ушах у него звучала та самая тема The Kraken от Ханса Циммера, под которую он любил сражаться. Идеально подходящая сейчас для колдуна она вдруг показалась пророчеством, а не трубами Гавриила, призывающими к бою. Впервые находясь среди воды – почти в воде – он ощущал себя практически дома. Современная музыка одного немца путалась с токкатой и фугой ре-минор Баха, органная музыка, как и капли дождя, стучала по коже. Время утекало сквозь мокрую одежду, а колдун не шевелился. Нужно было спешить, а Бенджамин, ощутив вкус вечности, просто стоял и разрешал грозе проходить сквозь себя. Призрачное место сулило избавление от мук. У него больше не было дел земных. Имя его было так же проклято, как и имя капитана Ван дер Деккена. Покрывший себя позором, потерявший самых близких, колдун не хотел на берег. Пусть «Голландец» примет его, пусть воды сомкнутся, пусть тело пожрет кракен, а душа срастется с кораблем. Может, поэтому с детства вода пыталась затащить его на дно? Тянула к его судьбе, сюда? - Бенджамин, что ты делаешь?! – Вдруг раздался крик, ровно в момент, когда он, загипнотизированный воем ветра, как песней сирены, выпустил из рук меч и уже собрался пасть ниц перед капитаном, чтобы принести присягу вечной верности. Среди тринадцати призрачных фигур появилась ещё одна. Материальная. В белом платье, облепливающем тело. С горящими от ярости глазами. – Подними свое оружие, Скайуокер, подними и сражайся! - Рей, - позабыв обо всем, он прошептал едва слышно её имя. Рей, Рей, Рей. Была здесь. Рассерженная, как морской дьявол. Рванув вперед, девушка очутилась рядом и влепила колдуну пощечину. Её магия смерти позволяла находиться ей даже на таком проклятом месте без ущерба. Команда не могла причинить вред. - Не смей! НЕ СМЕЙ трусливо бежать! Я не буду Сентой, прыгающей со скалы за тобой, мы не в опере Вагнера! Если останешься ты – останусь и я! Навсегда здесь. Ты такую вечность для нас хочешь?! О таком «люблю навсегда» обещал? Бенджамин, я не пила зелье! И все ещё люблю тебя и буду любить пока мир не рухнет. Даже под водой. Даже под проклятием. Даже отказавшись от рода Дракона! Она впилась ногтями в его плечи, будто пытаясь удержать их обоих, а затем поцеловала. В спину Бена летели стрелы команды, ощущающей в нем перемену и желание сражаться, но он не обращал внимание на боль. Любовь Рей защищала его от чего-то более глобального и страшного. Целуясь, одаривая друг друга тем самым поцелуем истинной любви, в месте, которое отрицало все прекрасное, они оба сияли, словно перерождаясь. - Не сдавайся. Ради меня не сдавайся. – Дрожа от страха за него, просила Рей. Если моряки «Голландца» ощущали в нем жажду драться, то носферату улавливала, что мыслями колдун уже не принадлежал этому миру. Он нашел свое место. Не в её сердце. Здесь. – Мы пойдем на дно вместе. Я люблю тебя! ЛЮБЛЮ! Бен, слыша только её слова, ощущая сейчас лишь сладковый вкус поцелуя, менялся. Его глаза становились желтыми, места ударов покрывала чешуя, силуэт парня обхватил огонь, что не вредил, однако, Рей. Рыча, он развернулся, пряча девушку за своей спиной, и меч снова горел красным у него в руке, которая заканчивалась острыми когтями. Носферату задохнулась от восторга. Вот теперь это был не бред, не сон и не мираж. Дракон. Пробужденный любовью и проклятием «Голландца». Яростный. Вдыхая дождь и выдыхая огонь, он легко отражал атаки и даже капитан Ван дер Деккен не смел стоять у него на пути. Бен был полон желания выполнить задание, но Рей положила руку на плечо, ощущая успокаивающее тепло чешуи, защищающей колдуна. Напоминая, что нельзя уносить проклятые вещи с корабля. Это было такой же глупостью, что открывать гробницы фараонов. - Что ж, - протянул капитан «Голландца», понимая, что присяга на верность не состоится, - да будет Так! Именно такой формулировкой когда-то давно ответило небо тщеславному капитану, который поклялся, что никто из команды не сойдёт на берег до тех пор, пока они не обогнут мыс Доброй Надежды, даже если потребуется вечность. Три слова, звучащие приговором. - Я люблю тебя, Рей, - её ладонь на плече была горячей. Напоминающей, что там, за спиной, была жизнь. Такая настоящая. Самая реальная. И жар девушки, противоестественный для вампиров, лишь напоминал о всех тех страстных минутах, проведенных раньше. Понимая, что не может лишиться этого, он произнес заветные слова и вдруг все вокруг вспыхнуло ослепительным светом. О корабле-призраке существовало много легенд. Одна из них – так любимая писателями и одним гениальным композитором – гласила, что «Голландец» станет свободен лишь если земная женщина полюбит капитана, а вот вторая, менее известная, повествовала о каких-то магических словах, что успокоят корабль. И, кажется, они были древними, как мир. Поцелуй истинной любви и «люблю» снимало любые проклятия. Поскольку корабль растворялся в воздухе, будто сдуваемый ветром, и команда моряков обратилась на пепел, Бен и Рей очутились в воде. Но неожиданно колдун не стал тонуть. Словно полностью приняв лишь огненную часть натуры, он упал в соленную бездну и та стала гореть так, будто было разлито топливо. А поскольку в своей стихии Бен ощущал себя уверенней, ему хватило сил переместиться домой. Так, мокрые и кашляющие, они очутились среди гостиной. И тут же отлетели друг от друга. Горящий дракон и шипящая Носферату. От нежности не осталось и следа. Лишь потрясенная ярость из-за запоздалого страха потерять самое ценное. Один – второго. - Ты…ты…ты… - Рей хватала воздух, пытаясь подобрать слова. Она не верила до сих пор в то, что ощутила на «Голландце». В желание Бена остаться там! – ТЫ! Да о чем ты думал? Тебе что, голова дана огнем дышать?! Девушка поднялась с четверенек. Красивая, как морская пена. Да она, как Русалочка, чуть ею и не стала. Не потому что принц полюбил другую, а потому что её королевич оказался идиотом. - Нет, ещё чтобы куни делать! О тебе я, ебать, думал, - проревел Бен и стекла в окнах жалобно задрожали. Сейчас, в своей злости и разочаровании, он был таким…огнедышащим. Чешуя все ещё была на нем и проступала сквозь мокрую футболку, а там, внутри, клокотало пламя. Но, кажется, колдун не обращал внимания на перемены в себе. Он. Злился. Услышавший зов вечного покоя, ненавидел то, что остался. Зачарованный, очарованный… пришебленный. - Похоже, привычным для себя местом, - рявкнула девушка, не пытаясь сдерживаться. – Идиот! Так ты решил проблему? Знаешь, ты ни капельки не изменился. Как был эгоистом, так и остался, иначе не могу объяснить твою тупость! Непроходимую и непробиваемую! Если бы ты любил меня, ты бы… - Я бы что? Не хотел бы освободить тебя от себя? От необходимости волноваться за меня! Меня трясет, когда я вижу твою грусть в глазах. – Заложив руки за спину, он стал расхаживать по огромному пространству. Его тень полыхала, обернувшись на ящера с крыльями. Дракон проявил себя. А им обоим было плевать. Они просто распадались. - Я ненавижу себя. Ненавижу. И хочу, чтобы ты жила дальше! Ты… ты просто больна, заражена проклятием. Я пытаюсь помочь, а ты даже зелье не выпила! Чихать ты хотела на мои усилия! - Да, на такие тупые и бессмысленные. Вместо того, чтобы не отталкивать меня, ты наслаждаешься, ковыряешься в своей беде. Нет, чтобы придумать как вылечить мою рану на щиколотке – ты себе такую же сделал. Ну кому, кому, сука, легче! – Всегда сдержанная Рей уже не могла удержать себя. Там, на «Голландце» увидела кровь на палубе, а потом задранную штанину. Масштабы самобичевания и глупости потрясли всю её. До корней мокрых волос. – Если ты не начнешь вести себя нормально и наталкиваться на самоубийственные миссии, я просто… просто возьму и выпью тебя досуха, раз жизнь не нужна! А ещё лучше оберну в вампира и будет тебе, блядь, вечность, которую ты хотел получить на корабле! Такая подойдет! От её ледяных слов по всем панорамным окнам поползли жуткие, угрожающие трещины. Глаза Рей поалели, клыки заострились. Казалась – ещё секунду и она просто броситься на него, чтобы растерзать. Бен же, не капли не разозлившись, вдруг дернул себя за футболку, обнажая горло. Там, где не было защиты и чешуи. - Вперед. Моя жизнь все равно принадлежит только тебе. Убьешь – твое право, обернешь – я буду служить тебе и твоему роду до конца. Я приму все. Все, что скажешь. Внезапно Рей застонала и хлопнула в ладоши. Даже тень Бенджамина сложила крылья, смиренно прижимая голову. Он был безнадежен и бесполезен в своей вине. Позабыв о своих желаниях, хотел просто…просто быть полезным. Надеясь время от времени тыкаться носом в её колени. - Я так больше не могу, Бен, не могу. Знаешь, я пыталась. Пыталась любить дальше, пыталась простить, пыталась сойтись, но ты слишком часто оставлял меня за бортом. Живи сам со своей виной и делай, что знаешь. Хоть пойди и самосожгись в кольце огня или утопись в луже! Плевать на тебя! Я не могу вытащить человека, который сам махнул на себя рукой и прячет трусость нести ответственность за виной! - Я не боюсь!!! Он так гаркнул, что многострадальные стекла таки вылетели, осыпав обоих дождем со стекла. Рей, вытирая кровь от царапины на щеке, подумала, что они с Беном тоже как осколки. Рассыпались и застряли друг в друге. Могли прорасти, как цветы, а по факту только ранили и нарывали. Наливали раны болью. Проклятая любовь. Бесполезная. Страшная. Любовь, потопившая «Летучий Голландец». - Боишься. Боишься даже принять мысль, что жить с твоим грехом можно. Куда проще опоить меня зельем и… аааа, да все равно, знаешь. С этой минуты все равно. Счастливо тебе тут оставаться. У тебя вон много работы. Пленочкой окна забить, чтобы снег, обещанный завтра, не задул и дети не померзли. И фыркнув, Рей растворилась, оставляя Бена в одиночестве. Таком абсолютном. Какого ещё никого не было. Безнадежном и черном, несмотря на то, что в квартиру лился свет ночной Вены. Оцепенев, парень, сбрасывая с себя чары «Голландца», ощущал только пустоту. Он был лишь силуэтом. Будто очертить – очертили, а разрисовать, наполнить – забыли. Она унесла все. Краски и тепло. Унесла, чтобы оставить что-то себе. Унесла, чтобы не вернуться. В эту секунду Бен очень остро, будто порезавшись, сообразил – больше попыток Рей не будет. В борьбе за молекулу их любви девушка окончательно сдалась, не видя смысла стараться. Это как в медицине. Они оба знали. От лекарства было много процентов успеха, но, если пациент не желал жить…что ж, он умирал даже от насморка. И Рей больше не видела смысла инвестировать в то, что уже мертво. Из них двоих не живым оказался он. Спохватившись,Бен, растворяясь, бросился по следу, чуя её по запаху. Впервые чуя. Не по абсенту, а по осколкам хрупких надежд. Гордая носферату оставила целый шлейф несбывшихся мечт и каждая из них имела особый оттенок тепла и аромата. Там была целая история – их история! Та, будущая – из пепла. Где они не встретили Новый Год, где не доцеловались, где недолюбили. История, которую можно ещё было спасти, превратив их любовь в Феникса. Возродив все. И пусть из ничего родится нечто хрупкое и неловкое. Они все вернут назад. Обретут. Если Рей готова была попробовать забыть, ему тоже следовало перестать хромать. В образном смысле. Он очутился среди шумного бара, видя свою носферату за столиком. Рей потягивала вино и ни на кого не смотрела. Просто сидела и курила. В жизни это не было так эротично, как в запретных снах, где он снимал дым с её алых губ. Грусть. Сцена была пропитана грустью, потому что его прекрасной леди не хватало огня. Сигаретами пыталась согреть себя изнутри. Когда к Рей подошел какой-то молодой человек, Бен дернулся. Услышав фразу «вы – свободны?» тут же рыкнул: - Нет, она занята, - не думая ни минуты. Не позволяя даже взглядом её коснуться, а когда человек возмущенно развернулся, говоря «аллё, я первым заметил эту красотку, шел бы ты лесом, парень», Бен ударом в нос сломал весь пыл незадачливого ухажера. Рей даже бровью не повела. Просто сидела и смотрела. Полное равнодушие в центре хаоса. Точка баланса. Очень разбалансированная точка, но целая орбита для Бена. - Вот значит, как. Привлечь твой пыл можно просто сняв человека в баре, - протянула она очень устало. - Рей. Вейла моя. Пойдем домой. - У меня нет дома, - пожала плечами она. – Мой замок сожжен, малыш. Я пыталась наладить мосты, потому сожгла старые. Из своего ты слишком часто прогонял меня. Мне некуда идти. Я, кажется, пришла. В тупик. И ткнулась в него лбом. Хорошо, знаешь? Хорошо просто стоять и никуда не двигаться. - Я, Рей, я буду твоим домом. Надежным. Таким, куда ты можешь прийти в любое время. Уставшей. Счастливой. Заплаканной. Злой. Прийти и знать, что тебя любят, обнимут и не выпустят из рук. Я буду защищать тебя от ветра, холода и солнца. Рей. Давай. Пойдем. И не слушая особо больше, он подошел и обнял. Обжег таки губы поцелуем, а потом, как во всякой хорошей сказке дракон утащил принцессу в свое логово. И сделал то, о чем детские истории не рассказывали. Стащил мокрое платье и уложил в постель. Сбросил – на радость крысятам – свою влажную одежду на пол. Не занимался сексом, но обнял, касаясь горячими руками везде. Ощупывая. Прижимаясь обнаженным телом к обнаженному телу. Узнавая и вспоминая. - Хочу, хочу, хочу. Хочу всю твою бессмертную душу - пряча молчаливую девушку в собственную любовь, бормотал он. Впервые заменяя желание секса, чем-то большим. Фундаментальным. Обессиленная Рей без слов забралась под руку, уложив голову на плечо. Ощущая тепло чешуи. Выдыхая. Расслабляясь. Засыпая. Без единого опасения или страха. Веря, что этот фундамент выдержит их. В этот раз точно выдержит. Не просядет под виной и болью. У них не было выхода. Иначе они будут обречены жить с проклятием Бена, как с гемофилией, которая была худшей болезнью по мнению вампира. Истекая кровью из разбитых сердец, пока не упали бы замертво. Ведь даже вечные погибали от тоски. А Бенджамин что-то бормотал, лепетал, едва ощутимо дышал. Его обрывки “люблю”, “скучал”, “простипростипрости меня” звучали далеким шелестом. Шумом ветра, каплями дождя по крыше, тихим рокотом утраченного счастья. Рей не стала останавливать. И потому что ему это было нужно, и потому что ей так было уютнее. Рядом. *** Где-то между 1992 и 1995 годами - Бенджи! Бенджи! Бенджи, иди сюда, - невысокая женщина в голубом платье звала темноволосого мальчика, который босиком бежал по песку и звонко смеялся, оглушая вечерний воздух своим детским восторгом. – Сколько раз я просила не убегать? Мы с дедушкой Хайденом волнуемся. - Я хотел собрать камешки, - в звонком голосе ребенка не слышалось раскаяния. Он вытянул ладонь, показывая женщине свои сокровища. – Завтра же приедет крестный и мы вместе будем бросать их в воду. Энакин, сидящий на скамье, с легкой улыбкой наблюдал за своей феей. Кто-то сказал бы, что Асока – теперь её звали Эшли – постарела, для него же не было морщин или выцветших волос. Лишь ясные бездонные глаза. Потирая запястье и наблюдая, как женщина угощает мальчика синими желейными червячками, он подумал, что теперь вот в её жизни есть ещё один источник бесконечной радости – внук. Который не был его. Лишь её и того мужчины. Хайдена. А он был все так же одинок. Бесконечное количество лет, на протяжении которых запрещал себе слишком часто наблюдать за своей феей. После исцеления, которое приписывалось всему на свете – разве что лурдское чудо не заподозрили – Энакин слишком увлекся. Так часто и пристально наблюдал, что узнал даже – Эшли на завтрак любит вафли, а муж и их сын – яичницу с беконом. Её жизнь стала его жизнью. Оправдывая себя тем, что завтра не придет, а сегодня лишь посмотрит, чтобы убедиться – она идет на поправку, мужчина прожил так чуть больше года. Каждую минуту ощущая боль от того, что теперь фея не была его. Порой в толпе попадаясь ей на глаза, страстно жаждал увидеть, как на лице мелькнет узнавание и всякий раз разочаровывался. Дошел до того, что начал видеть знамения даже в том, что её новое имя начинается на ту же букву, что и у него. Фея не помнила его, но видимо там, на уровне рефлексов, что-то жило. Какая-то память о прошлом, что стерлось. Энакину хотелось в это верить. В конце концов, это единственное, что у него было. Не так и мало. Но понимая, что начинает слишком фанатично влазить, попробовал отпустить. Выходило настолько плохо, что он впервые попробовал новые отношения. С простой, обычной женщиной. Не знающей о магии. Просто женщиной. Которая верно готовила ужины, на которые ему не хотелось никогда идти. Которая застилала хрустящие простыни в постель, в которую он заставлял себя ложиться. Которая любила и которую не полюбил он. Этот опыт был неудачным, потому больше колдун никого не искал. Эшли позволял видеть себе раз в семь лет. Всего час. Один час на семь лет. Остальное время блуждал по жизни в одиночестве, как проклятый капитан «Летучего Голландца». Только без шанса на счастливый исход, ведь знал две вещи. Первая – никогда ему нельзя будет прикоснуться к своей фее, никогда-никогда. Вторая… однажды он появится на острове, а там никого не будет. Земная жизнь Эшли закончиться и ему останется лишь снова оплакивать её. Такое пугало Энакина и потому всякий раз видя фею, он был невероятно счастлив. Как и сейчас. Когда она светилась от счастья гулять с лопоухим ребенком, в котором ничего не было от ласковой Асоки. Наоборот, присматриваясь к нему, Энакин чуял лишь тьму. Не ту, порожденную Хаосом и дающую Силу, а обычную, человеческую тьму. Ребенка не ждало счастье. Он был рожден уже с каким-то изломом и, наверное, потому так много смеялся. Словно пытаясь высмеять весь выданный судьбой лимит. Эшли, как всегда прошла мимо, а вот мальчик неожиданно остановился. С минуту смотрел на него не моргая. С недетской пристальностью. Ничего не спрашивая. Стоял, жуя червяка, что торчал изо-рта и смотрел. Без испуга. - Бенжи, пойдем, мы уже опаздываем, - женщине пришлось вернуться и Энакин встрепенулся. Эшли же на секунду нахмурилась. Лицо человека… лицо на миг показалось знакомым, как будто она видела его. В обрывках снов, что никогда не запоминала. Тряхнул головой, она улыбнулась, отгоняя странные мысли. – Простите, мой внук любопытен к новым людям. Бенжи, это не вежливо. - Бенжи – это сокращенно? – Почему-то спросил Энакин, не зная, что больше сказать. Мальчик покачал головой. - Его зовут Бен. Имя прозвучало раскатом грома. Таким громким, что заставило взрогнуться мир на уровне тектонических плит. Короткое, лаконичное, принадлежащее темноволосому мальцу, а все же, было в нем что-то такое. Титаническое. Будто разламывающее земные недра и выпускающее наружу войну. А ребенок жевал синего червя и не подозревал о своей миссии. Грел ладошками камешки для какого-то крестного и молчал. Но едва Энакин решил что-то сказать – нечто нейтральное, в стиле «хорошая погода» - как Бенжи ожил и побежал куда-то, пытаясь поймать то ли ветер, то ли уходящий день. Эшли, на прощание улыбнувшись, пошла за ним. Подаривший ему этот миг ребенок, так же резко счастье и оборвал. Спустя несколько лет, когда в Кольце Огня, на Яве, дочь показала ему сморщенный, орущий комочек, кажется, слегка дышащий дымом, он ощутил, как сердце сладко сжимается. Кругом грохотали вулканы, но Энакина оглушала лишь любовь. Наполнялся ею, прижимая маленького дракона к себе. - Бенджамин, назовите его Бенджамин, - попросил он свое самое заветное желание. Лея устало посмотрела на отца. Три поколения Скайуокеров под крылом Дракона, который только попискивал на руках. – Сокращенно, это Бен. Красиво имя. - Красивое, - согласилась дочь, кивая. Энакин благодарно улыбнулся. Это была такая маленькая слабость – взять что-то в эту жизнь от его Асоки. Имя, которое могло бы быть у их внука. Имя, которое было у ее внука. Имя, которое теперь будет и у его внука. Бен. Бенджамин Скайуокер. Ребенок, который пришел в мир, чтобы перевернуть жизнь Энакина. Наполнить её давно забытым ощущением счастья. Конечно, он немного ощущал себя Румпельштильцхеном, хоть не крал ничьих первенцов да и к тому же давал внуку имя мальчика, обреченного блуждать во тьме, однако это все было не важно... У него был внук. С чудесным именем. Что могло пойти не так? *** Рей любила ежегодное собрание команды, когда она выступала как перед сотрудниками главного офиса, так и перед теми, кто работал в представительствах компании, разбросанных по всему миру. Обычно в её словах очерчивалась стратегия на ближайший маркетинговый год, она говорила о лонче новых препаратов и благодарила за работу во имя здоровья. Речь этого года не была исключением. Правда, привычно строгая - до шипов на эполетах, надетых поверх белоснежной рубашки - внутри девушка ощущала удивительное счастье, которое и излучала. Вдохновляя своих сотрудников - от бизнес-юнитов до медицинских представителей - Рей была вдохновлена сама. Впервые с начала января, видела перспективу. Не только для своего детища, но и для себя самой. Эта ночь, когда они с Беном сняли все лишнее - от мокрой одежды до обид - была, как очищающий огонь. Им просто необходимо было вот так провести её. Касаясь телом тела. Сплетаясь пальцами. Дыша в унисон. Все его “пожалуйста, прости” запутались в её волосах, куда он их шептал. От нежных поглаживаний затянулись раны. Не вот те кровоточащие, а те, что глубже и страшнее, под кожей. Ночь, полная исцеления. И надежды на будущее. Хотя бы потому, что когда она проснулась, мальчишка не стал панически метаться по комнате, как тогда, когда спал на коленях у нее всю ночь, а утром не знал, что делать - то ли стонать от боли в затекших мышцах, то ли прятать глаза. Нет, он лишь приоткрыл глаза, поцеловал в запястье и пожелал “удачного дня, моя саламандра”. Причем последнее слово прозвучало как “салааааамандрааааа”, поскольку Бенджамин едва челюсть себе не вывихнул, зевая. Добавив “покорми детей”, он накрыл голову одеялом и снова отключился. Уходя, ей пришлось одеяло слегка содрать. В противопожарных целях. А ну как он дыхнет огнем. Себя-то ладно, не сожжет - наверное, а вот крысяток, которые облепили своего горячего - ох, во всех, мать его смыслах - папочку, было бы жаль. Колдун протестующе протянул “ну, Рееей, ну холодно же”, после чего пришлось поцеловать его. В ответ он едва не затащил её в постель, но девушка лихо миновала ловушки. - Жестокая, бессердечная женщина, - жалобно бросил ей вслед мальчишка, пряча голову под подушку, - вот заболею, будешь знать…. Жестокая, бессердечная женщина, вправляющая рубашку в юбку с завышенной талией вздрогнула. Даже в страшном сне не хотелось бы болеющего Бена. Она уже слышала эти “не, пастилки сосать не буду, это несолидно, а капли в нос тоже не хочу, они жгут”. Все эти сопли с искрами во время чихания, подожженные кончики простыней и это кто знает, не стала бы линять чешуя. Она даже задумалась, глядя на гладкую спину Бена, с которой исчезла, ввиду ненужности защита, есть ли какая-то мазь для рептилий, которую нужно втирать в период линьки. Визуализировала градусник, разлетающийся под действием температуры. Интересно, Бену его нужно было, как человеку, ставить в рот, что его бы позабавило или… ну, дракон все-таки животное… Стараясь удержаться от смеха, она тихо вышла, оставив Бена нежиться в своих мечтах. А теперь в облаках витала она. Эта легкость внутри вместо пустоты окрыляла. Особенно, в контраст с ощущением, что сегодня оба, проклятые, могли сидеть на дне Точки Немо, прикованные к тринадцати призракам и переругиваться, что вот там им страдать вечность, обвиняя друг друга в излишней, драматичной жертвенности. Когда Рей заканчивала речь - она всегда читала без заготовленных бумажек, в помещении сработала пожарная сигнализация. Люди, слушающие её, стали оборачиваться. Оператор, что отвечал за трансляцию на другие страны, нахмурился. Вот всегда случалась какая-то такая херь в прямом эфире. Он же предлагал сделать все нормально: записать девушку на фоне хромакея, подставить красивый фон да выслать хорошо смонтированный ролик, но нет же. И вот результат - все заглушил звон сирен. Или писк. Звук, в любом случае, отвратительный. Рей подняла глаза. Когда запахло дымом и поднялась легкая паника, только усмехнулась. Как за молниями шел Тор, так за огнем… о да, она хорошо знала, что могло явиться из невидимого пламени и ощутила, как у нее даже пальцы на ногах поджимаются от нетерпения. Он попробовал проскользнуть в зал незаметно и у него бы получилось, ведь люди переглядывались, но Рей ощутила Бенджамина сразу. Нашла взглядом и вцепилась в свою трибуну, за которой стояла, покрепче. Это был он, её мальчишка. От лихой улыбки до футболки, на которой был изображен черный мультяшный дракончик Беззубик из нашумевшего мультика от DreamWorks Animation. Весьма контрастировала с кожаной косухой, но что поделать - таков был уровень крутости Бена, который вызывал желание, одевшись во что попало. Пока он искал себе свободный стул, она успела оценить и шлем от мотоцикла в руках, и новые, оранжевые, как пламя, джорданы, и заново выбритые виски. Зато забыл побриться и щетина придавала ему крутости. Загадочно поблескивала металлическая чешуя, которая слегка забралась на шею и выступала на пальцах - Рей был уверена, что он нарочно её проявляет именно так, чтобы она залюбовалась. Но главный сюрприз ожидал её тогда, когда парень вскинул голову и она увидела… ох, ей даже пришлось сглотнуть, когда поняла, что на губе у него красуется кольцо. Он услышал её полушутливый совет в ту ночь и пробил ровно там, где касались пальцы. Ещё одна серьга появилась над бровью. Там, где вчера Бенджамин получил единственную травму, его слегка ранил призрачный меч капитана Ван дер Деккена. Поймав её взгляд, Бен провел языком по губе, цепляя колечко. Рей, дождавшись, когда сигнализацию выключат, продолжила. Сокращая свою речь. А Бен, забавляясь, продолжил играться новой игрушкой. Девушка тоже. Мысленно. Представляя, какие там перспективы-то, у этого колечка. Судя по лукаво поблескивающим глазам дракона, очень скоро она сможет оценить в полной мере все прелести пирсинга. У нее побежала мурашки. По затылку. По рукам. По спине. Она говорила и не могла отвести от него взгляд. Вроде возрожденный мальчишка. Почти такой же, каким он явился в этот офис впервые. Но вот эта чешуя. Металл пах не огнем. Вечностью. Переливающейся. И такой манящей, которой ей хотелось коснуться. Впервые Рей закончила собрание раньше, чем было заявлено в тайминге. Впервые Бенджамин не кривился из-за её работы. Это были маленькие шажки навстречу друг другу, которые показывали - мы меняемся. Колдун демонстрировал готовность принимать то, что его раздражало - тотальную занятость своей прекрасной леди, носферату давала обещание стараться порой уделять больше внимания. Маленький манифест. План на ближайший маркетинговый год. Заявка на лучший лонч. Маленькие шажки. И большие. Широкие. Размашистые. Навстречу. Когда девушка закончила с речью и направилась к своему дракону, а он - к ней. - Рей, я бы хотел уточнить… - медицинский директор следовал за ней по пятам, но девушка вежливо отмахнулась. - Прости, у меня сейчас встреча со специалистом по пожарной безопасности. У нас тут что-то горит, - она демонстративно принюхалась и кивнула Бену в сторону выхода. - У тебя новый медицинский директор? - Довольно спросил мальчишка, очутившись рядом и стараясь побыстрее выбраться из скопления людей, поскольку по глазам своей вейлы видел: он приглашен на личную аудиенцию - наконец-то - в конференц-зал напротив. Очень хорошо знакомый ему конференц-зал. Тот, где вживую впервые увидел Рей и вопреки всему влюбился, как в сказках, с первого взгляда. Точнее понял, что глупо отрицать притяжение. Тот, из которого она прогнала его затем. Место их персональных взлетов и падений. - У меня зато все-тот же парень, разве не это тебя должно волновать? - Беззаботно огрызнулась Рей. Поставив подпись на документе, который ассистентка с утра за ней носила, она выдохнула и сообщив, что у нее “важная встреча, час не беспокоить”, наконец, вошла в нужное помещение и попала в кольцо рук. Под прицел горячих губ, шепчущих “часа мне мало. Вечность, как минимум”. - Жадный мальчишка, - рассмеялась девушка, которую Бен целовал то в висок, то в щеки, то в собранные волосы, то в краешки глаз и кончик носа. Параллельно он начертил запирающую руну на двери, а затем вместо “хочу побыстрее и подольше” прошептал звукоизолирующее заклинание. - Не очень правильно, если твои сотрудники будут слышать, как громко ты стонешь и просишь “ещё, малыш, пожалуйста, ещё”. Ты же все-таки здесь босс, - расстегивая её блузку, бормотал Бенджамин, - проклятие, ну что за блядское белье, ты просто хочешь чтобы я кончил сразу, да? Какая же ты порочная. Он на секунду беспомощно уткнулся носом в ключицу, изучая грудь в почти прозрачном белом кружеве, что смотрелось отчего-то очень вызывающе. Может, потому что параллельно Рей тихо постанывала совсем не возвышенное, но заводящее его до рыка “трахни меня”, оттягивая немного футболку и заглядываясь на чешую. Потом дернулась и провела по ней языком. Терпкая, как винтажное вино. Теплая, как раскаленные камни. Твердая, как самый прочный металл. Вот, значит, какова неуязвимость на вкус. - Я здесь босс, да, - вдруг вспомнила девушка и посмотрела на своего мальчишку затуманенным взглядом. Как же она соскучилась по нему, как же невероятно соскучилась. Просто до дрожи в ногах и шума желания в ушах. Именно по такому: порывистому, обжигающему, чокнутому, дерзкому. Такому, который уже засунул ладонь между коленей, пытаясь задрать юбку. - Хочу, Бен, хочу узнать побольше о твоем…новом…проекте, - она провела пальцами по его нижней губе. Наклонилась и прикусила ту, посасывая колечко и мгновенно ощущая, как член Бена потирается сквозь джинсы и ткань юбки о её бедро. Он застонал. Его слегка заколотило. Колдун подтолкнул свою саламандру в сторону стола, возмущенно чертыхаясь “почему у тебя здесь нет дивана, я бы имел тебя на нем”. Его заводила идея трахать её именно в этом зале. Месте, где Рей всегда была такой властной и неприступной, а теперь отдавалась. Но девушка неожиданно не пошевелилась. - Нет-нет, малыш, не так быстро. Это мой офис, моя компания и никто над столом нагибать меня не будет. Давай, мой хороший, на пол. - Её поалевшие глаза блеснули ехидством. Она стащила с него футболку и задохнулась в который раз. Чешуя с плеч спускалась на грудь и тонкой полоской - ровно по линии роста волос - аж до паха. Рей задумчиво посмотрела на джинсы, скрывающие то, что дальше. - А член ею тоже теперь покрыт? - Не удержавшись, пошутила она. - Теперь нам не нужны те устрашающие презервативы? Бен вдруг рассмеялся, фыркая искрами. Он сам не мог забыть те презервативы с усиками и шипами для дополнительной стимуляции, которых Рей даже испугалась, сомневаясь что т-а-ко-е в нее способно влезть. Так они выяснили, что женское влагалище весьма… объемно, и что щекотка изнутри никак ничего не стимулирует. Тот секс они провалили под громкий хохот. Не отвечая, парень послушно сел на пол, упираясь спиной об стул. Наверное, тот самый, за которым он просидел однажды, пока мерзкий По в мыслях дрочил на его прекрасную леди. Рей же поставила на него ногу, таким образом открывая Бену прекрасный… обзор и даруя полную власть. Любуясь тем, как она сама задирает юбку в неком нетерпении, он медленно вел пальцем от щиколотки все выше. Рисуя узоры на коленях. Поглаживая чулки. Изучая белье, но не касаясь его. - Бенджамин…. - протянула Рей нетерпеливо, словно спрашивая “какого черта ты ждешь?”. - О, я думал, что ты, как босс, сначала должна подписать приказ, а после я могу приступить к своим…противопожарным обязанностям. Нет? Даже инструктажа по техники безопасности не будет? - У тебя испытательный срок, - отмахнулась Рей, - если будешь умничкой и пройдешь его хорошо, подпишем, как деловые люди, договор, обсудим условия и… ох… Бен обожал перебивать её и сейчас с удовольствием это делал. Разводя языком влажные - ему очень польстило - губы и дразня клитор. Делая так, чтобы его зацепила ещё и серьга, специально охлажденная магией. Выходил такой контраст температур, что Рей больше не язвила. Не зная куда себя деть, она к огромному удовольствию Бена, стала ласкать собственную грудь, чуть приспуская лифчик. Он же своими ладонями стискивал ягодицы, упиваясь тем, что вот все это - от рыжих волос, хриплых стонов до кончика острого каблука, который опасно расположился между ног - принадлежит ему. И это все его обожает до “Бенджамииииин…!!!”. Посасывая клитор, он нарочно не касался Рей пальцами. Его целью было зажечь, а не закончить все сразу. Возбудить и возбудиться. Насладиться. С удивлением констатировать, что её любовь на вкус стала пряней. Сбросив туфлю, Рей переместила ногу со стула ему на плечо. Раскрываясь сильнее. Ощущая под ступней раскаленность драконьей чешуи. В момент, когда язык Бена проникал внутрь, делая ритмичные движения и пробивая остатки отчужденности, девушке казалось, что она и сама может выдохнуть дым - такой костер пылал у нее внизу живота. Саламандры словно присутствовали в их близости, превращая секс в магическую оргию. Хотя на самом деле все вокруг звенело от того, что их Диада сплеталась вместе. Сила текла в воздухе, рисуя собственные узоры. Проникала в кожу и под чешую. Для нее не было преград. Они были пронзенные собственной магией и это было куда лучше, чем зов вечности на проклятом корабле. Пока Рей держала баланс только благодаря рукам на ягодицах, сам Бен находился в идеальном равновесии. На вершине мира, сидя на полу. Наслаждаясь тем, как любовь, которую он не успел поймать кончиком языка, зацепилась об его кольцо. Нехотя отстранившись, Бен облизнул металл. Любил бы губами её долго, но тело девушки пронизывала дрожь, а значит стоило остановиться. Кончить она должна глядя в глаза. Ощущая его глубоко-глубоко внутри себя. Это было максимально верным решением. Ему нужно было снова поймать её волну. Довольно облизываясь, он приложил ухо к запястью Рей. Пульс девушки оглушал. Их любовь творила чудеса. Дарила жизнь в прямом смысле. - Я люблю тебя, - прошептала девушка, опуская ногу, но мир не стал устойчивее, ведь подламывались колени. Бен, забравшись на свой стул, притянул её к себе, усаживая. Целуя в шею. - Прошу, никогда не говори этих слов, они нас обоих бросают в подвал, когда я заставлял тебя их произносить. Я чувствую, чувствую каждой клеточкой твою любовь, но никогда не смогу слышать о ней, ведь отравил эти слова. - Он вздрогнул. Рей, оправив юбку, но не застегивая рубашку, прижалась к теплому торсу. Нашла пальцами точки на запястье Бена, которыми поклялась быть его вечно. Понимала. Все понимала. С её уст его стараниями “люблю” звучало мукой. Но что ж ей теперь никогда не произносить того, что томительно разрывало на молекулы? - Какие мы ранимые. - Она рассмеялась мальчишке в ухо, отчего у него аж чешуя потемнела, а после слезла коленями на пол. Вскинула голову. Бен слегка наклонился и их лица стали на одном уровне. Пальцы Рей, расстегивая ширинку, работали очень быстро. - Это ты тоже просил делать меня в подвале и что теперь? Минет ты тоже не сможешь принять до конца жизни? Хорошо, малыш… хотя, наверное, нельзя тебя так называть, правда? Она довольно ухмыльнулась, поскольку на фоне его члена, ладонь, о которую он терся, выглядела по-особому хрупкой. Не переставая ухмыляться, Рей сжала пальцы. Выражение Бена было трагично-драматичным. Когда и хотелось, а вроде нельзя. - И никакой тебе чешуи. Какое разочарование. - Я тебе что Bad Dragon? - Прохрипел парень, вспоминая все те фиолетово-голубые фаллосы устрашающих размеров в форме драконьих хвостов да рогов единорога. Оба ухмыльнулись. Рей, словно насмехаясь над его страхом воды однажды забавлялась у него на глазах игрушкой выполненной в виде щупальцы с присосками, что-то грязно постанывая о своей тайной любви к тентакли. Она была почти похожа на жену рыбака с гравюры Хокусая в тот момент. В ту ночь Бенджамин ликовал. Его Рей была той ещё плохой девочкой со своими темными страстями. Ликовал и слегка завидовал, думая, что быть каким-то осьминогом, в принципе, идеально, ведь можно одновременно иметь свою девушку сразу во все возможные отверстия. У него в голове даже мелькнула формула какого-то хитрого, анимагического - в стиле Роулинг - заклинания, которое он так и не довел до конца. Теперь, правда, после приключения с кракеном, им обоим явно не захочется никаких намеков на щупальца да спрутов. - Хм, дракон ты у меня определенно, а вот насколько ты плохой… давай проверим? Раз минет - это болезненно, сделай мне иррумацию, Бенджамин… - она игриво потерлась щекой о головку члена, на котором выступило пару капель предэякулята, выдавая конфликт мозга и банального желания толкнуться этой самой головкой внутрь рта. О внутреннюю часть щеки, а не игриво ощущать только внешнюю. Колдун понятия не имел что такое та долбанная, загадочная иррумация, знал лишь то, что лучше бы прикусил язык и получил бы то, чего желал. Что ему снилось. То, что просто обожал. Жаркую-жаркую прелюдию. - Рей, а может… может ну… давай минет, а потом я сделаю все, что ты захочешь, любую эту твою иррумацию или что ты ещё придумаешь. Сделай его. Хочу тебя так. От меня сейчас пепел останется. Девушка, внутри трясясь от смеха, старалась выглядеть строго и серьезно, доигрывая роль до конца. Строго покачала головой, наслаждаясь нотками наивного разочарования в темных глазах. - Ну нет, она была номером один в моем списке, так хочется попробовать. - Рей облизнула головку, а потом сделала умоляющие глаза. - Бен. Пожалуйста. Ммм? Колдун тяжело вздохнул, ожидая, что Рей ему сейчас в красках изобразит, но получив его кивок, девушка обхватила член губами и послушно замерла. Так прошла минута. Мальчишка стал закипать, девушка сердиться. - Ну, - разжав губы, протянула она, - будем так вечность сидеть или потолкаешься для разнообразия? Бен, ты же вечно норовил потрахаться так, что с тобой? Вдруг до него с запозданием дошло, что же имела в виду Рей. Хитрая, коварная саламандра просто поменяла слова, оставив по факту все тот же оральный секс только с некими для него самого привилегиями. Наверное, минет - это вот то нежное и когда девушка сама, а иррумация - его полная власть и инициатива. Какая же она была умная, эта носферату. - Ты - бесподобна, - хмыкнул он, поднимаясь. Зарывшись пальцами в медные волосы, контролируя голову Рей, стал неспешно, размеренно толкаться в её рот, наслаждаясь тем, как плотно она стискивает губы. Иррумация. Какое волшебное слово. Иррумация. Когда можно все и даже немного больше. А, главное, оно обоим нравилось. Рей, позволяющей ему все это и… о нем и комментировать было глупо. Он с радостью просто иррумировал, аккуратно наращивая темп и ощущая, как заводится все сильнее. Все окна в конференц зале запотели от того, насколько поднялась температура. Странно, как не вспыхнул пожар от восторженного мальчишки, дорвавшегося до любимых забав. Полное, мать его, наслаждение. Абсолютное. Закрыв глаза и запрокинув голову, мальчишка дышал огнем. Чувствуя как головка касается то внутренней щеки, то гланд, то проскальзывает дальше в горло. Раньше так глубоко не доставал. У его Рей определенно было много талантов. Девушка же была рада стараться, ощущая, как внутри нее Бен напряжен. Скользнула языком, чувствуя как на его… самолюбии вздулись вены. Он бы имел её так ещё долго, но не воспользоваться всем, чем одарила Рей природа было бы глупым транжирством. Мальчишка был мальчишкой. Жадным. Предпочитающим все, потому помог ей подняться с колен, чтобы все же зажать её между столом и собой. - Может ты здесь и босс, но… - Ой, да давай уже трахаться, ну, - расхохоталась Рей. Мальчишка на секунду прижал ладони к ткани рубашки. Не снимая, а дематериализуя ту. Сначала девушка не сообразила в чем смысл, а затем поняла - он оставил эполеты. Кожаные, покрытые шипами они продолжали украшать её плечи, даруя ему шикарный вид обнаженной спины и агрессии. Бедный мальчик аж задышал тяжелее. Юбку, к слову, оставил. Видимо, точно хотел понимать - он таки добрался куда захотел. Отымел гордую, строгую СЕО в месте абсолютной её власти. Рей с удовольствием подыгрывала, опираясь локтями о до зеркального блеска отполированную поверхность стола. Закидывая ногу и прогибаясь, пожалела, что напротив нет зеркала. Потому что зрелище даже ей казалось невероятно горячим. Как магма. Бен вошел в нее без привычных нежностей. Они уже достаточно ласкали и дразнили, и теперь обоим до хрипа хотелось ощутить друг друга. Рей довольно царапнула столнешницу когтями, на память об этой близости оставляя длинные следы, которые ей всегда будут напоминать как они здесь развлекались. Колдун, крепко держа носферату за талию, вбивался в нее резкими толчками, а Рей только подзадоривала, вскидывая голову. Ему приходилось наклоняться, чтобы целовать её в затылок, а потом прикусывать шею. В момент, когда зубы оставляли следы на коже Рей, он замедлялся, давая девушке ощутить полностью размер. Ударяясь бедрами о ягодицы. Заставляя её быть такой беспомощной в этом сладком наслаждении. А потом он резко отстранялся и снова наращивал безумный темп, от которого у обоих вылетало сердце. От чувства, что она занимается сексом с драконом у Рей между лопаток бежали мурашки и Бенджамин слизывал их кончиком языка, нарочно выдыхая в этот момент дым, заволакивающий все вокруг. Девушка хотела ещё. В какой-то момент - когда они падали с высоты темпа в томную страсть, когда время замедлялось - Бен не наклонился за очередным дразнящим укусом, а девушка ощутила его пальцы повыше того места, где он дарил ей удовольствие. Ухмыльнулась. Вот паршивец. Хотел отыметь её полностью и именно здесь. Слышала как он забормотал непонятные слова - та самая анестезирующая магия - проталкиваясь пальцем внутрь. Ощущение ей нравилось. Жаль, палец был коротковат. Но она понимала - это его проба, попытка уловить настроение. Рей поерзала, постанывая. Показывая, что не против. Знала, что он сделал ее слишком мокрой и удовольствие притупилось, а вот так оно могло заиграть новыми красками. Сердце взорвалось от предвкушения. - Надеюсь, ты там не превратился в осьминога со щупальцами и двойное проникновение ограничится членом и пальцами, - шутливо поддела она его, нетерпеливо ерзая. Он не был бы первым в этом опыте, к чему эти церемонии. - Бенджамин, блядь, поменяй их местами. Пальцы твои будут уместней в другом месте. Он гортанно рассмеялся. - Я точно доработаю то заклинание и смогу одновременно быть везде, - пообещал он стаскивая её со стола. Разворачивая. Жадно целуя в губы. Кусая их. Подхватывая ее на руки, чтобы своими длинными ногами обняла всего его. - В тебе тоже есть что-то от осьминожки, - не удержался он, опуская её лопатками на все тот же стол и любуясь всем, что получил. Его всегда - он не говорил, но Рей знала - заводил вот этот первый жест, когда она в начале секса или при смене позы послушно разводила ноги. Ему это было нужно. Девушка была такой гордой, что это дарило особое ощущение. Рей, сузив глаза, привычно, устраиваясь в любимой позе закинула ногу на его плечо. А вот это нравилось ей. Бен, лаская клитор пальцами, с наслаждением толкнулся туда, где тугие мышцы не спешили его принимать, а когда впустили, сжались вокруг него так сильно, что он едва не кончил. - Нет, тебе определенно надо что-то придумать, чтобы я получала двойное удовольствие, - когда он, наклонившись и дразня грудь, задвигался внутри, застонала Рей. Анальный секс не входил в категорию тех, по которым она сходила с ума, но сейчас ей и этого было мало. Ей нужно было все. Выгибаясь, хотела принять больше, чем они оба имели. Мальчишка немного сердился, не понимая, почему имеет её куда хочет и все равно ощущает дичайший голод. Видя отражение подобного во взгляде Рей, он опустил пальцы ниже, толкаясь ними во влагалище девушки. - Ты должна помочь себе сама, - добавил он. Извернувшись, поцеловал в колено. Рей, дразняще лаская себя пальчиками, наконец, закрыла глаза, отдаваясь моменту. Вот теперь все было идеально. Он был внутри нее. Ему было узко, ей глубоко, а значит идеально. Они стонали в унисон, наслаждаясь всем этим проникновением. Бен ощущал, что этот секс сносит ему крышу, превращает в безумное животное, но к счастью Рей стонала только от удовольствия. - Бенджамин, я хочу не так кончить, - слабо протянула Рей, обессиленно выдыхая. От безумного, бешенного темпа она устала. Её тело нуждалось теперь в ласке. Мальчишка, находящийся почти на грани, жалобно застонал. - А… - Ладно, ладно, - протянула она, позволяя Бену свести её колени и притянуть к себе максимально. Так ему было ещё туже и он расплылся в блаженной улыбке. Ну кому бы не захотелось кончить в нее в такую минуту? Он же не был полным идиотом. Потому пользовался возможностью. А Рей коленом ощущала, как нагревается у него на грудной клетке чешуя. Подобного она не видела. Когда Бен зарычал, наполняя её, ей показалось, что мир сошел с рельс. Будто стоял на трех черепахах и они, испугавшись дракона, разбежались, уронив Землю. - Какой славный дракончик. Просто загляденье, - дразняще улыбаясь, протянула она. Бен, вытирая мокрый лоб, на секунду ткнулся ним ей в колено. Переводя дыхание. Потом присел, видя результаты там, куда Рей его до этого не пускала. Желая напоследок услышать, как она постанывает, забыв о своей властности, он заканчивал так, с чего их секс начался. Дразня клитор и любуясь тем, как его страсть скапывает с расслабленных мышц. Правда, прямо ему на джинсы, ну да плевать. У Рей не осталось сил даже стонать. Просто откинула голову и наслаждалась его умелым языком, который терзал нервные окончания. Девушка просто царапала ногтями стол, вырезая там какие-то любовные руны без особой осознанности. Ей нравилось, что он делал. Нравилось, как от его таланта её тело пронзила дрожь, она словно вознеслась, стала легче, а потом растворилась. Осталось лишь его имя на губах. И оглушительный звон в ушах. Кажется, от её стона таки какое-то стекло вылетело. Но это было приятнее, чем когда они разбивались от криков отчаяния. Так было правильнее. - Идеальная. Ты - идеальная. Трахался бы с тобой вечно. - Признался Бен, привстав и навалившись на нее сверху. У него тоже не было сил. Не продолжать, нет, для секса он был всегда готов. Не было сил отойти от нее. Оставить в покое. Потому уложил свой острый подбородок на её грудную клетку заглядывая в глаза. - В следующий раз кончу таки на это личико. Буду сидеть вот в том твоем кресле большого босса и… - В следующий раз, мой Арракс, я сяду в то кресло, обопрусь ногами о твои плечи и будешь ты ублажать меня, пока мне не надоест. И тогда, может быть, мы таки подпишем какой-то деловой договор. А теперь… теперь почини окна и забери меня домой. Плевать на работу. Забери меня домой и уложи спать. Я очень сильно устала. Очень. Она лениво перебирала волосы Бена. Гладила его между лопаток, наслаждаясь какова чешуя на ощупь. Улыбалась, так как знала - её усталость не остановят соскучившегося Бенджамина. Стоит им очутиться в постели, мальчишка со своим максимализмом вывалит на нее снова свой бесконечный список желаний. И, видит Хаос, Рей ко всем ним была готова. *** Вжух. Вот как оно бывает))) Но оставим их наедине. Пусть...упиваються.