Спать с тобой

      Когда Тэхен просыпается, он не сразу понимает отчего проснулся, и лежит в прострации около минуты, рассматривая потолок, обклеенный плакатами каких-то неизвестных ему групп, освещенный тусклым красным светом. Тэхен сверяется с биологическими часами, по ощущениям — глубокая ночь. До рассвета еще очень далеко. В комнате душно, дышать сложно. У Тэхена закладывает уши, и он совсем не понимает, что происходит. Такой странной реакции от своего тела омега не ожидал. А потом откуда-то сбоку слышится тихий-тихий не то скулеж, не то всхлип. Тэхен реагирует на него не сразу, как-то отстраненно, будто бы это все происходит не с ним, но когда звук повторяется, уже чуть громче и более жалостливо, Ким понимает, кто и почему издает эти звуки. Чонгук течет. Теперь становится понятно, отчего он проснулся. Наверное, почувствовал Чонгука. Почувствовал, что Гуку нужна его помощь. Чон лежит совсем рядом, между ними чуть меньше полуметра. Тэхен видит его спину, такую хрупкую, содрогающуюся, обтянутую черной футболкой. И непонятно, спит он или нет. Тэхен аккуратно подползает ближе, прижимается со спины, обнимает одной рукой поперек живота, а носом зарывается в волосы на затылке. Они чуть влажные от пота, но невероятно ароматные. Запах, который исходит от Чонгука, просто нереально яркий. Такой насыщенный, такой концентрированный, от него кружится голова, рот переполняется слюной, ноги инстинктивно сводятся в коленях. Природный запах не душит, он не терпкий, как у альф, он мягко обволакивает, создает иллюзию защищенности, дарит умиротворение. Ким понятия не имеет, что делать дальше, что делать, чтобы облегчить Чонгуку течку. Он просто замирает, прислушиваясь к шумному дыханию и тихому скулежу, поглаживает чужой напряженный живот через ткань футболки. Чонгук очень горячий, Тэхену кажется, что у него поднялась температура. Тэ думает, что надо бы сходить и поискать жаропонижающее, но отойти хоть на секунду от Чона он не в силах. А вдруг что-то случится в его отсутствие? Вдруг Чонгук проснется и напугается того, что Тэхена, его пары, нет рядом? От одних только мыслей, сердце заходится в бешенном стуке. Стучит: «Чонгук-Чонгук-Чонгук». — Хей, Чонгук-и, — шепотом зовет омега, поглаживая живот и поднимаясь выше к груди. Мышцы каменные, напряженные и неподатливые. — Проснись, пожалуйста, кажется, у тебя температура, нужно выпить таблетки… Чонгук не реагирует какое-то время, продолжает лежать, чуть сжимаясь, напрягаясь еще больше. Но когда Тэхен зовет его чуть настойчивее, прикусывая кожу на задней стороне шеи и сразу же целуя ее, Чонгук отзывается сонным мычанием, втягивает живот, который заботливо поглаживал Ким. — Не нужно таблеток, Тэ, — тихо говорит Чонгук, накрывая ладонь Тэхена своей. Его рука такая же горячая, как и все тело. У Тэхена пробегаются мурашки по спине от того, насколько приятно ощущать горячие прикосновения любимой омеги. — Тэ, пожалуйста… — на выдохе вылетает из Чона, когда он подцепляет пальцы Кима своими, и тащит вниз. — Тэ, мне так нужно… Чонгук не говорит, что конкретно ему нужно, но Тэхен понимает все практически сразу. По его частому дыханию, тихому скулежу, горячим влажным пальцам, сжимающих его собственные. Тэхен действительно все понимает. Чон ведет их сцепленные руки все ниже и ниже, пока не добирается до паха, а потом прижимает ладонь Тэхена к влажному белью. Ким прерывисто выдыхает Чонгуку в затылок, когда тот несильно толкается тазом навстречу прикосновениям, оттопыривает попу, и начинает с оттяжкой двигаться вперед-назад. Он загорается, вспыхивает ярко от желания быть ближе, кожа к коже, чувствовать друг друга душой и телом. И жмется так доверчиво, так откровенно, так отчаянно, что Тэхен просто не выдерживает, и тоже пару раз толкается навстречу. Тэхен гулко сглатывает, ощущая жар, расползающийся по всему телу. Тепло исходит из груди, плавно растекаясь по всем конечностям и оседая в паху. Запах Чонгука, действия Чонгука — весь Чонгук заставляет естество Кима загореться и возжелать его так же сильно, как Чонгук сам желает. Тэхену неловко. Он густо краснеет, но руку не отнимает, трется пахом о ягодицы Чона, слыша непонятный гул в ушах, частое сиплое дыхание Чонгука, его протяжное мычание. С Чонгуком приятно. С Чонгуком кружится голова от любого прикосновения, даже не имеющего пошлого подтекста. Но то, что происходит сейчас… Это заставляет Тэхена сходить с ума, с прикрытыми глазами представлять, как на них совсем не остается одежды, и вот они, откровенно прижимаются к друг другу, открыты перед друг другом, жаждут прикосновений, и вместе сходят с ума. От близости, от чувств, друг от друга.Тэхен готов разделить с Чонгуком даже самые интимные вещи, ведь он так сильно влюблен в него. До потери памяти, до остановки сердца. Через пару минут, Чонгук прекращает двигаться, нерасторопно поворачивается на другой бок, и пристально смотрит Тэхену в глаза. У Тэхена зрачки нереально огромные, но осознанные, а губы растянуты в нежной, счастливой улыбке. Он невероятно счастлив быть здесь, с Чонгуком, смотреть на него, улыбаться ему, касаться его, любить его. А у Чонгука глаза туманные, заволоченные дымкой необузданного, животного желания. Но он смотрит абсолютно влюблено, с каплей дурмана в улыбке. Чонгук с трудом отличает реальность от сна, в котором Тэхен смотрит на него точно так же, касаясь так сладко и желанно. Но он точно понимает, что их желание обоюдно, и поддается чуть вперед, мягко целуя омегу в губы. Он действует безо всякой цели, наслаждаясь процессом, самозабвенно сминая в поцелуе губы Тэхена, облизывая то верхнюю, то нижнюю, улыбаясь от какого-то неописуемо приятного чувства (от бабочек в животе). С Тэхеном приятно и спокойно. Его руки такие нежные, аккуратные, оглаживают грудь и плечи во время поцелуя, а губы бархатные и такие родные, давно изученные. Чонгук не представляет, что способен получать такое наслаждение от простого поцелуя с кем-то, кроме Тэхена. По правде, Чонгук и не желает целовать кого-то, кроме Тэхена, ведь он до потери сознания в него влюблен. В него такого прекрасного, доброго, кроткого, обаятельного, домашнего и уютного… Тэхен, ощущая голым бедром возбуждение Чонгука, целует слегка настойчивее, несильно толкает омегу в плечо, переворачивая его на спину и усаживаясь верхом. Чонгук восторженно ахает, тут же перемещая руки на бедра и ягодицы Тэхена, начиная их оглаживать и сжимать пальцами. У него крышу сносит от того, как его милый Тэ искрит от чувств и желания быть с ним, от того, как он несмело берет в свои руки бразды правления.Тэхен в ответ на сжимающие его филейные части руки, целует в щеку, челюсть и шею, звучно выстанывая, когда Чон забирается проворными пальцами под белье и нетерпеливо тянет его вниз, но не снимает, а лишь приспускает, чтобы ощупать нежную кожу еще больше. Это их не первый, не второй и даже не третий секс, так что Тэхен уже знает, что нужно сделать, чтобы Чонгуку было еще приятнее. Он слегка кусается, зная, что это нравится Чону, что это заводит его. Но разница в том, что прежде у Чонгука не было течки, и Тэхен знал, как удовлетворить омегу. Но омега в течке, наверняка нуждается гораздо сильнее в ласке и гораздо сильнее хочет, чтобы ее удовлетворили. Поэтому, Тэхен, немного стопорится, останавливая ласки, чем вызывается снизу недовольный вздох. Он боится не справиться. Он — омега, не альфа, в его природе не заложены инстинкты, которые подсказали бы, как обращаться с омегой в течке. Но он сам — омега, и как бы постыдно не было это признавать, Тэхен знает, чего хочет Чонгук. Он знает, насколько сильно хочет Чонгук. — Гуки, скажи, что мне сделать для тебя? — сжимая в руках футболку на груди Чонгука, шепчет Тэхен. Чонгук несколько раз коротко стонет и поддается бедрами вверх, потому что Тэхен, ожидая внятного ответа от омеги, ерзает на его паху. Тело сводит судорогами, и Чонгуку кажется, что вот-вот, еще чуть-чуть, и он так ярко кончит, лишь от того, насколько приятно ощущается Тэхен верхом. От того, как он неосознанно трется задницей об его текущий член, заставляя течь сзади еще обильнее. Чонгук жмурит глаза до белых мушек под закрытыми веками, быстро облизывает губы, чтобы остановить подступающий оргазм, а потом находит руку тэхена на своей груди. Ухватив его за запястье, Чон медленно размыкает дрожащие ресницы, расфокусировано смотрит ему в лицо, а когда наталкивается на выжидающий и такой обжигающий взгляд, блеет, сводя колени вместе: — Трахни меня, членом, вибратором, языком, пальцами, чем угодно, Тэ, я так сильно хочу тебя, — он смачно прикусывает блестящую от слюны нижнюю губы, и смотрит на Тэхена так голодно, так зазывающе, но при этом, так тепло, так, как умеет только он. Потому что к Тэхену он не испытывает похоти. К Тэхену он испытывает искреннюю любовь. У Тэхена на секунду перехватывает дух, слова тормозят где-то в глотке, все никак не желая рождаться. Чонгук всегда был откровенен в своих желаниях. Смело говорил о том, чего хочет и о том, чего не хочет. И он всегда уверен в том, чего хочет, от своих слов он еще ни разу не отказывался. — Хорошо, — Тэхен кивает словам Чонгука. Ему вроде как дали подробную инструкцию к дальнейшим действиям. Он может начинать в любую секунду. — Но давай сперва разденем тебя? — он сдвигается с паха вниз, давит руками на бедра, пригвождая их к мягкому матрасу, а потом садится сбоку. Он гладит острую коленку омеги кончиками пальцем, заставляя его рвано выдыхать и чуть заметно подрагивать. Затем он жестом просит Чона согнуть ноги, и устраивается прямо перед ним, цепляет пальцами промокшие черные боксеры и быстрым движением снимает их, не обращая внимания на то, что ткань прилипла к коже. Чонгук тихо и облегченно выдыхает, вызывая у Тэхена мягкую и довольную ухмылку. Чонгук такой прекрасный,такой нежный, такой податливый, ручной… Тэхен с ума сходит от этого нереального чувства. Оно настолько реальное и яркое, что затмевает собой природное стеснение Тэхена, заставляет забыть о нем, как о ненужной вещи. Сейчас ему нет места. Сейчас есть место только их общей любви. Примерно в тот момент, когда Тэхен задирает футболку Чона до подбородка, оставляя на груди и животе влажные поцелуи и маленькие засосы, которые совсем не причиняют боли, он понимает, что Чонгук умеет быть покорным. Умеет не только отдавать любовь и ласку, как бывает всегда, но и принимать. Он так красиво выгибается в спине, подставляясь под новые поцелуи, так красиво и сбито дышит, так мягко сжимает в руках волосы на макушке Тэхена. Когда футболка была снята и отброшена куда-то в сторону подушек, они снова сливаются в поцелуе. Целуются глубоко, влажно и медленно. Им некуда спешить. Тэхен гладит Чонгука по внутренней стороне бедра, собирает пальцами жидкую маслянистую смазку и втирает ее в чувствительную кожу. Чонгук очень мокрый. И такой пластичный, как мягкая глина. Из него можно слепить все что угодно, он на все согласен. Тэхен и сам уже возбужден, кажется, до предела. Наверное,он и сам уже потек, но не так сильно как Гук. Напряжение в паху хочется сбросить. Но он не делает ничего, не трогает себя, даже не спешит снять белье. Он сосредоточен только на Чонгуке. На его сочный бедрах, его текущем члене, его манящей влажной дырочке, на его втянутом животе, на тягучих стонах, на прикрытых глазах и растрепавшихся черных волосах. Этот момент Тэхен хочет сохранить у себя в памяти. Лицо Чонгука, прикусившего губу, нахмурившего брови. Жесты его тела. Тэхен хочет помнить это так долго, как только сможет. Тэхен так сильно хочет растянуть этот миг на целую вечность, так хочет, чтобы тело и душа Чонгука принадлежали только ему одному, так хочет сам ему принадлежать… Это все так сильно кружит голову, что Тэхен и не понимает, как начинает оставлять засосы внизу живота, а потом перебирается на такие прекрасные бедра. Внутренняя сторона бедер вся в смазке. Тэхен без стеснения их кусает, целует, вылизывает и всасывает кожу. Чонгук такой вкусный и так приятно пахнет. Так сочно и приторно, что в животе сводит. Чонгук весь дрожит от возбуждения. Он бесконтрольно толкается бедрами навстречу, и тихо скулит. Чонгуку так мало Тэхена, так хочется больше, сильнее, глубже, быстрее, ярче, чтобы пальцы на ногах поджимались, чтобы пальцы на руках переплетались с пальцами любимой омеги, чтобы глаза в экстазе закатывались, чтобы с губ имя Тэхена срывалось. — Тэ, в нижнем ящике комода, — говорит он, чуть отодвигая от себя Тэхена, чтобы посмотреть ему в лицо. У Тэхена подбородок и губы перемазаны в его смазке, которая стекла по бедрам. Он беззастенчиво облизывается и утирает влагу с лица тыльной стороной ладони. А потом лезет целоваться. Нежно и долго, влажно и чувственно. Через пару минут, Тэхен отстраняется и по подсказке идет к комоду. Под ногами мягкий ковер, приятно щекочущий голые ступни. Когда Ким подходит к комоду, он беспрепятственно открывает нижний ящик и долго изучает его содержимое. Там стоят перегородки, отделяющие нижнее белье по цвету, модели и ткани, из которой они изготовлены. У Чонгука есть кружевное белье, не только боксеры и слипы. Милые розовые, белые, голубые и черные трусики, к которым Тэхен едва прикасается, чтобы почувствовать мягкость изделия. А в дальнем углу, стоит неприметная белая обувная коробка, к которой Тэхен тянется. Он вытаскивает ее к себе на колени и открывает. В коробке находятся интим-игрушки. Небольшой резиновый член, пара вибраторов, три анальных пробки, разных по размеру, железные анальные шарики, и еще несколько предметов, названия и назначения которых Тэхену неизвестны. Ким рассматривает содержимое коробки, немного смущаясь того, насколько это сокровенно. Это все принадлежит Чонгуку, а он вот так в открытую делится самым интимным с Тэхеном, как страшной тайной. Тэхен резко прерывает поток мыслей и через несколько секунд, его взгляд останавливается на одном из вибраторов. Он притягивает взгляд и омега тянется к нему руками. На ощупь — гладкий и сделан из какого-то приятного материала. Он продолговатый, но небольшой по длине и не широкий, хоть и утолщен ближе к концу. На ручке три кнопки, Тэхен сразу смекает, что этими кнопками можно настроить скорость и режимы. Он пробует нажать на первую, сжимая вибратор по всей длине: ощущается приятная, ненавязчивая, дразнящая вибрация. Затем Тэхен пробует вторую кнопку — вибрации усиливается и Киму кажется, что он ощущает ее даже в плече. А на третьей кнопке вибратор в руках оживает, не прекращая вибрировать. Он двигается по кругу, но с небольшой амплитудой. Тэхен заворожено наблюдает за работой игрушки, как вдруг слышит совсем не тихий стон Чонгука. Тэ оборачивается и в тусклом красном свете лавовых ламп видит, как Чонгук изогнувшись в спине красивой дугой, растягивает себя пальцами. Тэхен подвисает, рассматривая омегу, чувствуя, как новая волна жара окатывает тело. Чонгук, он, такой… Ну, нереально притягательный. Тэхен быстро поднимается на ноги и идет к постели. Вблизи он замечает, как дрожит рука Чонгука, как весь он содрогается от наслаждения, пронизывающее тело. Тэхен бросает игрушку на кровать недалеко от себя, и наконец-то стягивает с себя белье. Пару секунд он наслаждается свободой, а потом нависает над Чонгуком, начинает расцеловывать его лопатки, а руками гладить ягодицы. Чонгук мгновенно отзывается стоном, пытается схватить Кима за руку, крутит головой, пытаясь увидеть омегу из-под спадающей на глаза влажной челки. Но он сдается примерно в тот момент, когда Тэхен начинает спускаться поцелуями ниже. К пояснице, а потом к ягодицам, целуя и чуть прикусывая. Чонгуку очень жарко.Но он не горит, огонь не пронзает его тело как иглы. Он плавится и коптится. Это настолько приятно, что Гук и не замечает, как Тэхен начинает параллельно поцелуям и легким укусам проталкивать в него сразу два пальца, настойчиво растягивая податливые мягкие стеночки. И Чонгук почти что теряет связь с реальностью — настолько божественны эти ощущения. Пальцы у Тэхена длинные, тонкие и изящные, беспрепятственно проникают глубоко и нарочно не касаются простаты. Дразнят и исследуют. А потом пальцев становится больше. Они начинают толкаться быстро и немного грубо, но не приносят никакого дискомфорта. Лишь доставляют неимоверное наслаждение и толику облегчения. — Тэ, Тэ, Тэ, — как в бреду начинает пищать Чонгук, ужом извиваясь под Тэхеном и пытаясь слезть с пальцев. — Хватит, прошу, иначе я кончу прямо сейчас, — предупреждает он, пытаясь ухватить Кима за запястье. — Так кончай, я ведь этого и добиваюсь, — улыбаясь, отвечает омега, и давит подушечками пальцев на простату. Чонгук обрывисто мычит, поддаваясь пальцам навстречу, а потом с протяжным стоном, содрогаясь, кончает. Выплескивает струю семени себе на живот и чуть-чуть на одеяло. Он падает на кровать, загнанно дыша, крупно дрожа и сжимаясь вокруг пальцев Тэхена, все еще двигающихся в нем, продлевающих удовольствие. Глаза застилает белая пелена, в ушах звон, перемешанный с мягким голосом Тэхена, который шепчет слова похвалы. Когда звон в ушах и дрожь в теле утихает, Чонгук облегченно вздыхает, а пальцы Тэхена покидают его тело, Чон садится на кровать лицом к Тэхену и притягивает его за щеки для поцелуя. Они целуются медленно, просто лаская друг друга, даже не используя язык. — Ты все еще хочешь его использовать? — спрашивает Тэхен между поцелуем, кивая на вибратор, лежащий недалеко от них. — Нет, — Чонгук дурашливо мотает головой, задевая своим носом нос Тэхена, чуть хихикая, ярко и сыто улыбаясь, вызывая и у Кима улыбку. Улыбка у Чонгука заразная. Как самый опасный вирус. — Твои пальцы намного приятнее этой бездушной штучки, — он обнимает омегу за шею, мурлыча от тепла чужого тела. А потом он опрокидывает Тэхена на матрас, нажимая на плечи и голую грудь, и устраивается на нем верхом. Тэхен немного удивленно ахает, и тут же прикусывает губу, глядя вниз, туда, где вновь возбужденный член Чонгука соприкасается с его животом. У Чонгука плутоватая улыбка на лице: игривая и озорная. Член Тэхена трется о влажные бедра Гука, едва соскальзывая в ложбинку меж ягодиц от каждого движения. — Ты так и не кончил, Тэ, — припоминает Чон, закусывая губу. — Боже, я так хочу тебя объездить! Он продолжает давить Тэхену на грудь левой рукой, чуть царапая ее короткими ноготками, а правую заводит себе за спину, направляет его член, а потом одним плавным движением насаживается во всю длину. Тэхен наблюдает очень внимательно за тем, как Чонгук умильно хмурит брови, как приоткрывает рот в немом стоне и фотографирует все что видит глазами. Чтобы долго-долго (вечно) хранить у себя в памяти эти мгновенья. Чонгук делает плавные движения вперед-назад, пьяно улыбаясь, Тэхен переплетает их пальцы на правой руке. Они утопают в любви.