Как любят покойники

      В кафе даже в будний день и в обеденное время было не слишком много посетителей. И это при том, что вокруг было достаточно много офисов и контор, но и кафе с ресторанами тоже хватало, и найти то заведение, где был бы свободный столик у окна, не составило такого уж большого труда.       О том, что им нужно место потише, Игорь с Петей решили даже не сговариваясь. – Значит так, смотри, – сев боком и закинув ногу на ногу, сказал Хазин, не отрываясь от своего телефона, на котором были открыты заметки. – Нужно встать на учёт в питерском отделении Центра… – А разве при устройстве на работу не отсылают автоматически твои документы туда? – спросил Гром, отвлёкшись от своего бизнес-ланча – ему-то нужно было питаться, а с возвращением Петьки просто перекусить шавермой на ходу уже было нельзя.       Как сказал сам Петя, он сублимировал: раз сам вкусно есть не мог, заставлял правильно и вкусно питаться Грома. – Наверное, – нахмурившись, Хазин задумчиво почесал щёку. – Надо будет у Прокопенко узнать. Ладно, этот пункт пока вычеркнем… Как тебе рыбацкий суп, кстати? – Уха и уха, – пожал плечами Игорь и, подняв взгляд на Петю, фыркнул: – ну что ты на меня смотришь? Ну реально же! – Варвар, – вздохнул Петя и покачал головой. – Так, ладно. Дальше по списку: съездить в банк и восстановить свои счета и карты, купить шмоток… – А на какие шиши ты собираешься покупать шмотки, если карты тебе восстанавливать будут пару недель? – поинтересовался Гром, отодвигая тарелку из-под пафосной испанской «ухи» на край столика, чтобы официант мог забрать её. – На твои, конечно, – спокойно ответил Хазин, продолжая что-то печатать на телефоне. – В каком это смысле – на мои? – удивлённо вскинул бровь Игорь. – Я на такое не соглашался, вообще-то! – Ой, ещё скажи, что ты за те два года, что я дрых в могиле, умудрился всё накопленное спустить на выпивку и проституток, – поморщился Петя и, не отрываясь от телефона, протянул руку через стол. – Давай сюда. Пин-код тот же?       Игорь переводил взгляд с протянутой руки на самого Хазина и обратно. Поражённый такой незамутнённой наглостью и самоуверенностью, Гром даже не мог толком на него разозлиться.       Вот что с ним было делать? Не отказывать же теперь.       Да, они всё ещё не спали в одной кровати, изредка разве что обнимались и иногда Петя мог расщедриться на поцелуй в щёку.       Происходящее в последние дни между ними не слишком было похоже на отношения – не только прежние, но и вообще, но отчего-то Игоря не покидало ощущение, что это они и есть. Отношения.       И что Петя, как истинный хищник, просто ждёт, пока бдительность Грома окончательно заснёт…       Тяжело вздохнув, майор достал из внутреннего кармана куртки портмоне и протянул Хазину карточку. – Пин-код тот же. Только постарайся не спустить всё в первый же день, ладно? Это единственная финансовая подушка, которая у нас есть. – Не волнуйся, Игорёк, я просто куплю немного одежды. Я похудел, а вернуть прежнюю форму вряд ли получится, – с усмешкой ответил Петя и убрал карточку под чехол телефона. – На мне же половина шмоток висит, как на швабре. Сам говорил, что я выгляжу в этом как подросток, помешанный на оверсайзе. Причём на неправильном оверсайзе, деревенском. – Если бы я знал, что честность влетит мне в копеечку, я бы молчал, – покачал головой Гром и взял вилку. – Такое ты чудо, – умилённо улыбнулся Хазин и кивнул на стейк из сёмги. – Давай, кушай, потом расскажешь, как оно. – Сегодня же только среда. Почему у меня в среду рыбный день? – проворчал Игорь, но явно для вида, на деле его такое меню вполне себе устраивало. – Чтоб ты спросил, конечно. Я выбирал на свой вкус. – И тебе хочется рыбы? – Мне хочется посмотреть, как ты будешь есть рыбу. Короче! – встрепенувшись, Хазин снова вернулся к своим планам на день. – После торгового центра я поеду в гараж Прокопенко, заберу тачку и отгоню на техосмотр, плюс надо её переобуть, тут со дня на день морозы ударят, говорят. О, и кстати, на вечер ничего не планируй, мы идём на ужин к Фёдору Иванычу и тёть Лене. – Прям-таки на ужин? – не скрывая скепсиса в голосе, спросил Игорь. – Представь себе, – не моргнув глазом, отозвался Петя. – Если я кого и смущу своей пустой тарелкой, то явно тебя. – Петь, ну чего ты начинаешь… – Все, Игорёш, не манди, – отмахнулся Петя. – Я тебе это до конца жизни припоминать буду. Твоей, да. Не отвертишься. – Это тебя Фёдор Иваныч сам пригласил, что ли? – Угу. Ты тогда умотал ловить и калечить своих жуликов, а я в управлении скучал. Ну и так получилось, что пошли мы с Прокопенко вместе кофе попить… – И ты пил? – Игорь, я тебе въебу сейчас, честное слово!       Подошедший, чтобы забрать тарелку, официант прервал так и не начавшийся акт домашнего насилия, хотя Хазин уже потянулся за чайной ложкой, чтобы дать Игорю по лбу. – Вы ещё не определились с заказом? Может, я могу вам чем-то помочь? – спросил официант, глядя на Петю, перед которым до сих пор лежало открытое меню – видимо, это его и сбило с толку. – О, милый, только если у вас тут не подают свежих мозгов и сырого мяса – увы, помочь ты мне ничем не сможешь, – ослепительно улыбнувшись, ответил Петя, оторвавшись от телефона. – Дохлый душнила, – тихо проворчал Игорь, глядя в след официанту, которого как ветром сдуло, когда до него дошло. – Дохлый, но слух у меня прекрасный, – фыркнул Хазин и откинулся на спинку диванчика, наблюдая за тем, как Гром ест. – Между прочим, твоих карманников я нашёл, оформил и уже посадил. Делов-то…       Игорь с таких новостей подавился стейком и закашлялся под сочувствующе-торжествующий взгляд Пети. – Как? Так быстро? Дня три прошло, как ты взялся, наконец, работать, а не просто приставать ко мне, мешая мне работать! – Понятия не имею, как работаете вы, следаки, – гордо вскинув нос, сказал Хазин, – но мы, в ГУНКе, привыкли ловить на живца. Что проще было чекнуть все места и время, где происходили кражи, изучить тип жертв – а потом прийти в нужное место в нужное время? Серьёзно, два дня – и я словил всю банду. Буквально за руку. Благо, я всё ещё выгляжу, как мажор, так что проще?       Гром только покачал головой. Он как-то и не думал даже, что Петя вообще возьмётся за такую работу, и даже пожалел, когда на эмоциях всучил ему это дурацкое дело с карманными кражами.       Только потом подумал, что Хазин и вовсе мог воспринять это как оскорбление и смертельно обидеться.       В его случае в прямом смысле смертельно.       Но нет, Петя, психанув, всё же вернулся с перекура спокойным и каким-то даже познавшим дзэн. Гром тогда никакого подвоха не почуял, просто обрадовался, что буря прошла мимо, так и не разразившись. – Ладно. Уделал меня, – усмехнулся Игорь. – Уважаю. Так это ты теперь бездельничаешь, получается? – Увы, зай, повесить на меня очередное дебильное дело о застрявших на дереве котятах не выйдет, потому что через пять минут приедет мой убер, – довольно улыбнулся Хазин, помахав телефоном, на экране которого как раз было открыто приложение убера. – Давай-ка я оплачу твой обед и побегу по делам. Слушай, узнаешь заодно у Прокопенко, отправил он мои доки или нет? Чтобы я знал, нужно мне бежать лично в отделение Центра или нет.       Жестом подозвав официанта – тот, кажется, к столику возвращался очень неохотно, но Пете было уже плевать, – Петя расплатился по счёту и поднялся, накидывая пальто. – Хорошо, скину тебе смску, – кивнул Игорь, заранее смирившись почти с любой хернёй. – Петь, только не все деньги трать, ладно? И тоже держи в курсе, где ты и что ты. – Да помню я, помню! Всё, майор зая, я побежал, – наклонившись к Грому, Хазин поцеловал его в щёку и вышел из кафе.       Игорь, проводив его взглядом, пока Петя не сел в такси, не смог сдержать улыбки.       Вернувшись после обеда в управление, Игорь не стал терять времени и сразу поднялся к Прокопенко, чтобы выяснить, что там нужно было Хазину. А то ведь займётся сейчас делами, работой, забудет, что ему было поручено, а Петя его потом натурально с потрохами сожрёт. – Фёдор Иванович, можно? – постучав в дверь, спросил Игорь, заглянув в кабинет.       Не так уж часто он тут бывал по собственной инициативе. Чаще Прокопенко его сюда вызывал, чтобы как следует на него наорать – по делу, конечно, – и повоспитывать.       Всё-таки Игорь предпочитал больше времени взаимодействовать с дядь Федей, и поменьше – с полковником Прокопенко. – Можно, можно, – рассеянно кивнул Прокопенко, погружённый в чтение каких-то документов. – Надеюсь, ты не с повинной, что пришиб кого-то на задержании, а с заявлением на увольнение? – Очень смешно. Что за день такой, все меня кругом пытаются подъебать, – фыркнул Гром, садясь в кресло. – Дай угадаю, все – это я и Хазин? – усмехнулся в усы Фёдор Иваныч, подняв взгляд на Игоря. – Как он поживает? Вчера принёс мне закрытое дело. Довольный, светился как начищенный пятак. – Да нормально он. Чего ему сделается? Теперь-то... – отмахнулся Гром. – Ты мне это брось! – пригрозил пальцем Прокопенко. – Тебе бы бога благодарить, что дал тебе и Хазину второй шанс, а не нос воротить! Ты у нас и так… особенный… Бабу не нашёл, так хоть полудохлый москвич о тебе заботится. Всяко лучше, чем одному! – Блин, ну Фёдор Иваныч, ну чего вы начинаете? – проворчал Игорь, чувствуя, как от этих разговоров отчаянно краснеет.       А он же, чёрт возьми, просто пришёл про документы спросить, и всё!       Видимо, день у Грома сегодня и впрямь – так себе. Не его день. Ну хоть Петя носился счастливый, а вечером, вернув себе тачку и обзаведясь новой одеждой, и вовсе будет на седьмом небе от счастья. – Я же вообще не за тем пришёл… Меня Петя попросил узнать у вас на счёт документов каких-то, мол, раз он официально работу нашёл, надо ли ему куда-то что-то нести? – А чего Петя твой сам не пришёл? У него выходной, вроде как. – Петя уехал на шоппинг, – вздохнул Гром, понимая, что сам себя зарывает ещё глубже, и что Прокопенко ему это тоже обязательно припомнит. – Хорошо устроился. Мне б такого вот, чтобы гонять всюду, пока я на рыбалке, – мечтательно вздохнул Прокопенко. – Ладно, можешь передать своему Хазину, что отдел кадров всё, что надо, куда надо переправляет. – Спасибо, – кивнул Игорь и поднялся, но остановился, взявшись рукой за спинку кресла. – Фёдор Иваныч, а про ужин сегодня – это серьёзно, да? – А почему нет? – спросил Прокопенко, отвлёкшись от своих бумажек, и по его уставшему виду Гром понял – пора бы и честь знать. – Ну, я как-то не думал, что вы тёть Лене расскажете, что Петя, ну, вернулся… – неловко помявшись, ответил Игорь.       Фёдор Иванович одарил Игоря таким долгим и таким красноречивым взглядом, что никаких слов не нужно было даже добавлять к этому молчанию. – Сообразил, какую херню сморозил? – вкрадчиво поинтересовался Прокопенко. – Понял, – смиренно согласился Гром и почесал ухо, и впрямь чувствуя себя слегка по-идиотски. – Разрешите идти? – Разрешаю, – усмехнулся Фёдор Иваныч. – Иди уже отсюда, сам не работаешь – и мне мешаешь!       По пути к своему рабочему месту Гром отписал смску Пете, что он может спокойно отправляться сразу в магазин, потому что отдел кадров о его документах позаботится сам.       В ответ на это сообщение Хазин прислал селфи из торгового центра, что было более чем красноречиво.       Усмехнувшись и полюбовавшись на эту серьёзную морду с пафосно поднятым кулаком – ей-богу, только огромных дорогих часов на запястье не хватало, но что-то подсказывало, что в скором времени они там появятся, – Игорь подумал, что в тёплом освещении торгового центра Петя выглядел на удивление живым.       И с тем же ужасом он осознал, что просто забыл, как Хазин выглядел два года назад. Вот ведь всё как есть: тёмные, почти черные глаза, пусть даже это просто линзы, да и тональник он наносил всё профессиональнее. Даже официант сегодня не распознал с первого взгляда в нём человека с синдромом частичной смерти, а это о многом говорит.       А что дома он довольно быстро забил на маскировку и ходил, что называется, о натюрель, так и с этим Игорь смирился. И даже уже не шарахался от него по вечерам, когда вставал в туалет, а Хазин ещё не ложился, и непременно натыкался на него, курящего, по пути.       Всё-таки нервы у Грома были крепкие, и даже вид буквально трупа, курящего в темноте и залипающего в тик-ток, быстро перестал его шокировать. На четвёртый раз так точно.       Поддавшись какому-то порыву, Игорь поставил эту фотографию на заставку телефона и быстро отложил его, как будто кто-то мог это увидеть и пристыдить его за такой отвратительный сентиментализм.       Впрочем, погрузиться в работу майору Грому сегодня всё равно не было суждено. Он только-только выписал в блокнотик номера телефонов свидетелей по делу, которое вёл, чтобы всех их обзвонить, когда на горизонте появилась фурия.       Она же Юля Пчёлкина.       Вопрос, кто пропустил сюда, в отдел, самую известную журналистку и блогерку, которая ради добычи информации не гнушалась ничем, можно было не задавать. Игорь как-то попытался – ответа так и не получил.       И как бы Гром ни попытался прикинуться ветошью, пусть даже надвинул кепку пониже и постарался спрятаться за монитором компьютера, Пчёлкина, словно крейсер, стремительно приближалась именно к нему.       На ходу цапнув стул от соседнего, Петиного, стола, Юля уселась прямо напротив Грома, и не дала ему ни шанса даже открыть рот: – Ну привет, Игорёк. Может быть, ты мне поведаешь, какого чёрта любопытнейшие инсайды, что к тебе вернулся твой бывше-мёртвый бывший, я узнаю не от тебя, а совсем от третьих лиц? Я думала, что мы с тобой друзья, и этот момент обговаривали! Хотя бы в последний раз, когда ты припёрся ко мне пьяный и только и делал, что трещал про своего этого Петю… – Боже, Юль, ну ты можешь потише? – тут же вскинулся Игорь, подняв на неё взгляд. – Вот скажи, как ты себе это представляешь? Что я тебе просто позвоню и такой: «знаешь, Юляш, тут ко мне заявился труп Пети Хазина», так, что ли? – Ну ты и ксенофобная скотина, Игорь, – покачала головой Пчёлкина. – К тебе не «труп», а сам Хазин заявился.       Раздражённо цокнув, Гром обвёл взглядом пространство вокруг, но, к счастью, в разгар рабочего дня в отделе почти не было людей: все, видимо, работали в полях.       К своим обязанностям вернуться под суровым взглядом Юли было просто невозможно, и Игорь, захлопнув папку и свой блокнот, поднялся из-за стола. – Пойдём, выпьем кофе. Или ты спешишь и залетела сюда только для того, чтобы я чувствовал себя виноватым? – Всенепременно, но я не спешу. А ты всё ещё не выглядишь виноватым, так что над этим ещё работать и работать. Но кофе я с тобой попью, – благосклонно согласилась Пчёлкина и поднялась со стула, закинув сумочку на плечо. – На самом деле я к тебе по делу, просто оно перекликается с моими возмущениями.       В кармане у Игоря завибрировал входящим сообщением телефон, но он не обратил на это внимания, и повёл Юлю к автомату с кофе. – Ну? Рассказывай, что там у тебя на этот раз. – Пока что ничего, просто сбор информации. Хочу сделать видео про людей с СЧС, – ответила Пчёлкина. – А тут, как по заказу, ты со своим Петей. Ну как я могла упустить такой эксклюзивный материал?       Чуйка Грома подсказывала, что ни к чему хорошему все эти намёки Юли на интервью с ним не приведут, но и выхода у него никакого не было.       За то время, что они были знакомы – как раз около пары лет, – Игорь понял, что если уж Пчёлкиной что-то взбрело в голову – она этого добьётся любыми путями и способами. Так она в самом начале их знакомства добыла у него, например, далеко не самыми честными путями информацию по Чумному Доктору. И хотя их знакомство началось далеко не с правильной ноты, привело оно в конечном итоге к дружбе.       Была даже попытка сойтись, но с самого же начала она была обречена на провал. Это произошло тогда, когда со смерти Пети прошло почти пять месяцев, и Гром просто не смог.       Можно было бы сказать, что он чувствовал себя так, словно предаёт его память и их отношения, и это было бы почти правдой, разбавленной нежеланием портить дружбу и сомнениями, что у Игоря вообще встанет на девушку после его отношений с Хазиным. Из задумчивости Грома вывел снова завибрировавший телефон. – Так ты хочешь интервью у меня взять? – спросил напрямую Игорь и достал из автомата первый стаканчик с кофе, вручив его Юле. – Типа, как у человека, который живёт с восставшим? – Как приятно, что тебе ничего не нужно объяснять, – улыбнулась Пчёлкина. – Да, именно так. И ты не отвертишься. Имей в виду, Игорёк, у меня сейчас очень забитый график, поэтому либо ты мне уделяешь сейчас пятнадцать минут, либо… – Либо потом придётся мучиться твоими расспросами весь вечер, я понял, – вздохнул Игорь и забрал свой кофе. – Пойдём обратно, короче, задашь свои вопросы. Это точно будет пятнадцать минут? – Честное пионерское, – кивнула Пчёлкина, явно довольная собой, и сделала глоток кофе на ходу.       Можно было бы остаться и в зоне отдыха, но туда всегда могли прийти посторонние, а делиться чем бы то ни было личным Игорь был согласен только с Юлей. В отделе сейчас и то было тише, спокойнее и меньше лишних любопытных ушей. – Итак, начнём, – открыв диктофон на телефоне, Юля положила его на середину стола между ними и подняла взгляд на Грома. – Сколько вы были вместе до смерти Пети? – Ну… где-то год. Плюс-минус, – прикинув в уме, ответил Игорь и вздохнул: простой вопрос, но расслабляться не стоило, просто по старой дружбе самые жёсткие вопросы она задаст в конце. – Ты был на его похоронах? И где они были: в Москве или в Питере? – Да, был. В качестве его друга и коллеги. И этот вопрос не обсуждался, родители решили похоронить его в Москве, – пожал плечами Игорь и сделал глоток кофе. Телефон в кармане снова коротко завибрировал. – Отлично. Что ты испытывал, когда Хазин вернулся? – Я… – выдохнув, Гром потёр лоб ладонью. – Я не знаю. Смятение? Неверие? Я не знал, что тогда думать. Я не воспринимал его как, ну, того Петю… – Сколько прошло времени, как он вернулся? – Пять дней. – И сейчас, получается, ты уже воспринимаешь именно как того Петю? – спросила Юля, испытующе глядя на Игоря.       А Игорь невольно вспомнил фотографию Хазина из торгового центра, которую сам же и поставил на заставку телефона. – Да. Сейчас уже да, – вздохнул он. – А чем он пахнет? И какой он на ощупь?       Гром на такие вопросы только удивлённо вскинул бровь. Сговорились они, что ли? Петю, вон, тоже очень интересовал вопрос, чем он пах. – Да ничем не пахнет. Ну, то есть, никаких там… запахов разложения, если ты про это. Самим собой он пахнет. Как купил любимый шампунь, гель для душа и парфюм, так совсем как раньше стал. А на ощупь просто очень холодный. – Всегда? Даже если обнять или держать его руки в своих? – Нет, – покачал головой Игорь. – Если обнять… ну, нагревается. Сам он разницы не чувствует. Он не чувствует холода и тепла, только сильный жар. Поэтому пока обходимся без бытовых ожогов. – О чём ты? – Ну, Петя любит для меня готовить. И постоянно сидит рядом, когда я ем. Говорит, ему нравится наблюдать за процессом, – с усмешкой ответил Гром и глотнул кофе, скрыв за стаканчиком небольшое смущение.       Казалось, что он посвящает Юлю – и ладно бы Юлю, ей он доверял, но и остальных людей, когда выйдет её видео или статья – в очень личные вещи.       Понятно, что имена все будут ею изменены, и профессии тоже, если вдруг что, но всё-таки… – Очень мило, он прямо душка, – явно с сарказмом улыбнулась Пчёлкина и тоже сделала глоток кофе. – Так, хорошо, а что на счёт близости? Способны ли восставшие испытывать сексуальное возбуждение? И если да, как дела обстоят с сексом?       На этом вопросе Игорь окончательно подвис и только хлопал глазами, пока к нему не вернулся дар речи. – У нас… у нас не было ничего. Понятия не имею, что у него там и как, – нахмурился Гром. – Ну вы хотя бы целовались? Каково, в таком случае, целоваться с восставшим? – И не целовались! – вдруг разозлился Гром, но не на Пчёлкину с её дурацкими вопросами и привычкой лезть во все дыры без мыла, а почему-то на самого себя и на Хазина. – Только в щёку. Поэтому понятия не имею и вообще…       Игорь прервал свою эмоциональную речь, со злостью потянувшись за телефоном, который в очередной раз оповестил о сообщении.       Видимо, что-то такое отразилось на лице Игоря, когда он посмотрел на экран, потому что даже Пчёлкина притихла и потянулась осторожно к своему телефону, выключая диктофон – интервью явно было окончено. – Что-то случилось? – спросила Юля. – Я могу помочь? – Хазин потратил с моей карты сто двадцать пять тысяч, – ровным голосом сообщил Гром. – Я убью его. Заново. И окончательно. – Ого. А можешь рассказать, откуда у майора полиции такие деньги? – с интересом спросила Пчёлкина и подалась вперёд, перейдя на шёпот. – Ты начал брать взятки? Мне можешь сказать. Я – могила. Ты же мой друг. – Я мало ем и не трачусь на одежду, – на автомате проворчал Игорь и резко поднялся, хватая куртку со спинки стула. – Ты извини, Юль, но мне надо бежать, пока этот дохлый шопоголик не промотал все накопленные за года премии. – Да ладно, я понимаю, – улыбнулась Пчёлкина и тоже поднялась со стула. – Подбросить тебя? Я на машине.       Эпохального знакомства Пчёлкиной и Пети в этот раз не случилось. Юля и впрямь спешила и, подбросив Игоря до торгового центра, распрощалась и смылась по своим наверняка очень важным журналистским делам.       Вся злость и праведный гнев Грома сдулись почти сразу, стоило увидеть Петю, который был весь нагружен пакетами: он был такой счастливый, весь будто светящийся изнутри и такой красивый, что у Игоря просто рука не поднялась начинать скандал и заставлять возвращать половину этих, без сомнения, очень важных вещей, без которых Хазин наверняка тут же лёг бы и умер обратно.       В итоге, просто сделав пару-тройку дыхательных упражнений, Игорь согласился зайти с Петей ещё в пару магазинов, а потом отправиться на такси к гаражу Прокопенко за машиной, чтобы отогнать её в сервис.       Один чёрт на работу возвращаться смысла уже не было никакого.       Завтра придётся остаться в управлении допоздна, но это ведь будет завтра, а сегодня… Сегодня можно было и расслабиться.       К вечеру все необходимые дела были сделаны. Машину оставили в сервисе, заехали домой, чтобы оставить обновки и дать возможность Пете, конечно же, переодеться для ужина в новое.       Как оказалось, он несколько вещей и Грому прикупил: новые джинсы, тёплый свитер к зиме и даже шарф. От шарфа Игорь долго отказывался, потому что помнил, как детстве они вечно кололись и неприятно душили, но уже по пути к дому Прокопенко понял, что подаренный Петей шарф мягкий, не колется и отлично защищает от пронизывающих питерских ветров. – С кем ты там переписываешься? – подозрительно спросил Гром, мельком глянув на Хазина, который почти уткнулся в телефон и как-то очень кровожадно улыбался. – А тебе всё расскажи, – рассмеялся Петя и следом за Игорем зашёл в лифт, нажимая на кнопку нужного этажа. – Да не обращай внимания. Восстановил странички в соцсетях, один чувак из прошлой жизни написал. С Москвы. Не парься, короче. Игорь, кивнув, почти сразу выкинул это из головы. Он и раньше полностью доверял Пете, а сейчас так и подавно.       Тем более, всё его внимание занимал предстоящий ужин.       Гром, ничерта не жравший с самого обеда, ужасно проголодался, и грезил теперь о чём угодно горячем и вкусном.       А уж у кого, а у тёть Лены всегда всё было очень вкусным.       Встречали их уже в прихожей, что называется, всем миром, и когда тёть Лена первым делом кинулась обнимать Петю, Игорь невольно испытал не слишком приятное чувство вины, вспомнив, как сам встретил в первый раз Хазина.       Нихрена не дружелюбно и с табельным стволом в руках.       Хотелось самому себе прописать в ебало за свою тупорылость.       Даже удивительно, как Петя смог быстро об этом забыть и даже не затаить обиды. Хотя он, кажется, сам тогда, едва выбравшись из Центра, был малость не в себе, и только в родной и привычной обстановке начал приходить в себя. – Ну вы даёте, ребята, вы сегодня даже раньше, чем жаркое, – рассмеялась тёть Лена. – Подождёте немного? – Да куда мы денемся? Разве что Игорёк от голода умрёт, – улыбнулся Петя. – Да вот ещё, – фыркнул Гром, снимая куртку и разуваясь. – Нам и одного трупа хватает. – Не-не, всё нормально, правда, – смеясь, отмахнулся Хазин, когда увидел, как на Игоря – как на врага народа – смотрит чета Прокопенко. – Я же знаю, что он шутит, ну!       Фёдор Иваныч только покачал головой с явным осуждением, но всё же перевёл взгляд на Хазина. – Что, под дождь попали, да? – усмехнулся Прокопенко.       Петя, вскинув бровь, глянул на себя в зеркало и тут же поморщился. – Ну, чёрт, а говорили, водостойкий… Нихера подобного, – фыркнул он и провёл пальцем по щеке, оставляя след от тональника. – Так не беда! Пойдём, Петь, подправим тебе это недоразумение. И научу паре фокусов, как избежать такого, – улыбнулась тёть Лена и взяла Хазина под локоть, уводя вглубь квартиры.       Гром, проводив их взглядом, был полностью спокоен. И уже заранее смирился с тем, что теперь в графу расходов впишутся и различные косметические штуки.       К счастью, скоро Пете разблокируют его счета, карты и кредитки, и у них снова всё станет нормально в плане бюджета.       В том, что Хазин достаточно быстро сможет зарекомендовать себя, чтобы вернуть прежнее место, сомневаться не приходилось.       В конце концов, работали же в полиции те, кому тоже было необходимо постоянно принимать лекарства. Диабетики, например, или даже те, у кого проблемы с сердцем… И им никто ничего не говорил.       Вряд ли Петя сильно отличался от них.       Но понимать это Игорь начал только сейчас. – Что, Игорёк, по коньячку? – с готовностью предложил Фёдор Иваныч. – Конечно, дядь Федь, – улыбнулся Гром, окончательно расслабляясь в домашней и уютной обстановке. – По коньячку.       Домой вернулись к полуночи. Игорь не знал, как там Петя, но сам он был сытый, немного пьяный и очень довольный проведённым у Прокопенко временем.       Ужин и впрямь прошёл просто отлично. Хазин вёл себя точно так же, как и два года назад, когда они точно так же собирались на семейные вечера, разве что не ел и не пил, хоть и поднимал рюмку со всеми вместе на тостах.       Фёдор Иванович, чуть поднакатив, шутил, что у них теперь есть посмертно трезвый водитель на все корпоративы и мероприятия.       Возвращались домой в молчании, но в уютном, когда оба за вечер наговорились вдоволь и теперь просто отдыхали. Петя почти сразу взял Игоря под локоть и прижался к его боку, но Игорь против этого совсем не был.       Дома времени терять совсем не стали. Обоим нужно было завтра вставать на работу рано утром, и пока Гром со слипающимися от желания завалиться в кровать глазами принимал душ, Хазин поставил себе инъекцию. Ему уже не нужны были даже будильники на телефоне, он сам понимал, что вот сейчас пора сделать инъекцию лекарства. – Спокойной ночи, Петька, – сказал Игорь и, по пути в спальню, обнял Петю и легко поцеловал в затылок.       Хазин, в этот момент раздевавшийся, чтобы тоже принять душ, на мгновение замер, удивлённый, но промолчал, глянув в след Грому.       Дверь в спальню была приоткрыта, хотя раньше Игорь её плотно закрывал. Зная Игоря и его характер, это не было намёком – это было последствиями дегустации коньячка с дядь Федей и домашних настоек, но не воспользоваться таким шансом Петя просто не мог.       Гром уже начал задрёмывать, когда услышал тихие шаги, а потом кровать рядом, справа, промялась от улёгшегося рядом Пети.       Вот только устраивать выяснение отношений Игорю было откровенно лень. – Ты холодный, фу, – только и смог он сонно проговорить. – Так ты нагрей меня, и я не буду холодным, – проворчал Хазин и совершенно бессовестно прижал ледяные ступни к ногам Игоря, заставив его тихо зашипеть. – Пиздец ты, конечно, продумал всё, – фыркнул Гром и всё же придвинулся ближе, обнимая Петю и покрепче укутывая в одеяло. – Совесть умерла с тобой, но ты оставил её в могиле? – А она у меня была? – спросил Петя, и хотя в спальне было темно, улыбку Игорь слышал буквально в его голосе. – Твоя правда, – вздохнул майор и закрыл глаза. – Всё, спи. Сам завтра будешь ныть, что не выспался и хочешь обратно на тот свет. – Врут, кстати, я там так и не выспался, – зевнул Хазин и удобно положил голову на грудь Грома. – Всё, сладких снов.       Ответа Петя уже не дождался – Игорь, уставший, замотавшийся и малость напившийся, уснул посреди разговора.       Но для Хазина лучшей колыбельной был стук его живого сердца.       Как Игорь и предполагал, на следующий день ему пришлось упахаться как следует, и остаться после окончания рабочего дня, чтобы подчистить все хвосты.       Из Пети стажёр был просто ужасный. Во-первых, слишком самостоятельный и вольнодумающий – он, и без того опытный мент, прекрасно знал, что, куда и когда, и просто нагло выбирал из стопки на краю стола Игоря интересные для себя дела.       Во-вторых, он был отчасти таким же «волком-одиночкой», и предпочитал разбираться со всем сам.       В-третьих, он просто-напросто не желал брать на себя обязанности Грома.       И Гром понемногу начинал скучать по Диме Дубину. Точнее, по тем временам, когда Дима был его стажёром.       Вот и сегодня Петя, закончив со всеми делами, нагло свинтил домой ровно в шесть, невинно похлопав длиннющими ресницами и заявив, дескать, ему для Игоря ещё ужин готовить.       И вообще, он не жена декабриста, чтобы тут его ждать. Нехрен было срываться вчера и ехать контролировать его в торговый центр.       Хазин, в целом, был прав. Держать его тут просто так не имело никакого смысла.       Остаток вечера Игорь жил только предвкушением вкусного ужина, который наверняка сделает для него Петя, и предвкушением отдыха. Впереди были выходные, оставалось только до них дожить…       Вот выгонит Хазина с его ледяными ногами обратно на диван – и будет кайфовать снова один.       Хотя это были уже, конечно, просто мечты.       Едва открыв дверь и войдя в прихожую, Гром удивлённо замер: Петя орал и явно с кем-то ругался. Судя по всему, по телефону. Его оппонента слышно не было.       Прикрыв дверь и разувшись, Игорь прошёл вперёд, чтобы выглянуть из-за угла и оценить обстановку. – Да ты на кого бычить собрался, а?! Тебе, блять, напомнить, кто мой отец? Прикинь, он моим отцом и остался, несмотря на то, что я умер, блять! И кому за это спасибо надо сказать? Только попробуй, уёбок, мне ещё что-то написать или выйти на меня, я тебя обратно закопаю, усёк?! Уже так легко не отделаешься у меня! Говна пожуй, слышь, уёбок!       Речь у Пети была слегка невнятна из-за того, что он сжимал зубами фильтр сигареты, но весьма экспрессивна. Он, лохматый, в растянутой домашней футболке – Игоревой, между прочим – и трениках, ещё и экспрессивно размахивал инъекторным пистолетом, зажатым в свободной руке.       Дав отбой и со злостью откинув телефон на диван, Хазин с явным наслаждением затянулся сигаретой. – Это ты с кем так? – спросил, наконец, Гром. – Да так, – отмахнулся Петя, усаживаясь на диван и закидывая ногу на ногу. – Горюнов Илья Львович, блять, позвонил.