Торговец смертью

Патриция подвела легонько губы своей любимой красной помадой, подаренной тетей Мэй, и вопросительно уставилась в свое отражение в зеркале. Через несколько минут подъедет машина, и ее судьба изменится навсегда. Она готовилась к этой работе, точнее, поставленной задаче уже несколько лет. Создание универсальной сыворотки, что может подстраиваться под любой организм с целью исцеления. Благодаря записям своего отца, у нее получилось составить и протестировать ее, и она оказалась успешной. Впереди только презентация разработки и всемирное признание. А на сердце беспокойно. Столько лет неустанно работать до глубоких ночей, а на конец осталось только одно желание — убежать далеко-далеко и закрыться. Прекрасно осознавая, что в неправильных руках ее разработка может нанести огромный вред и использоваться во смерть, она тщательно отбирала тех, кого можно посвятить в эту работу. Таковых было немного, но они были лучшие, и самое главное, с высокими моральными принципами. Некоторых она знала почти с самого рождения, как например Нэда, отличного биофизика, а других узнавала постепенно, бдительно всматриваясь в их сущности. Посвященных всего было четверо. Нэд, Мишель, Гарри и Мэри. Эти имена прочно отпечатались за несколько лет в ее голове. Привлечь больше людей означало поставить независимость проекта под прямую угрозу. Но это не мешало ей поручать наемным людям простые, но важные задачи, каждый раз придумывая новые причины на вопросы: «А зачем?». И у нее все получилось. Паркер была рада работать над этим проектом, однозначно, и струсить в последний миг означало подвести всех, но в первую очередь себя и отца. Хоть моральных сил у нее почти не оставалось, она могла лишь вдохнуть поглубже и проговорить несколько подбадривающих фраз вслух. Жалко, что испуганный блеск ее глаз нельзя ничем скрыть. Крепко зажмурившись, она стряхнула невидимые пылинки со своей шубы и резко отошла от зеркала. Чем больше надумает, тем более легче будет все провалить. А провал в таком деле означал полных крах многолетней работе. Патриция закрыла дверь квартиры на ключ, подергала ручку и только тогда нажала на кнопку вызова лифта. Голубое свечение от цифр едва мозолило глаза, пока она ехала к первому этажу. В запасе у нее было несколько часов, а в руках лишь маленький кейс с самым важным. Остальное ее команда подготовила в конференц-зале. По задумке, они выпустят немногословное, но емкое видео с самым важным и объявят кому будет доступна сыворотка. А дальше. А дальше будет, что будет. Оставалось только надеяться на то, что государство примет это без лишних проблем. Но, это, конечно же, было только в идеале. Патриция вдохнула морозный воздух, пока глаза щипал прохладный ветер. Черный мерседес блестел богатством среди изобилия серых машин в округе. Внимательно осматривая улицу, ее цепкий взгляд подмечал все детали, и пока что все было нормально. Как обычно. Но разве в такой день все может быть обычно? Она недовольно мотнула головой в ответ на свой же вопрос. И пошла к машине. Те номера, что и были обговорены, тот водитель, что нужно. Мазнув взглядом по его лицу во время того, как он открывал для нее двери, она осталась довольна. Никаких внешних признаков неадекватного состояния. Машина неощутимо тронулась с места. И вот уже некоторый час они плыли по городу, иначе это назвать никак нельзя. Автомобиль был идеально сделан для того, чтобы с удобством рассекать по улицам и едва уловимо объезжать возможные препятствия. На удивление в Вашингтоне были маленькие пробки. Патриция еще раз взглянула на наручные часы, что показывали пол-пятого вечера. Шея кольнула пару раз, и ей пришлось облокотиться головой на спинку сиденье и посмотреть в потолок. А в голове была тысяча мыслей. Они роились, перебивали друг друга и создавали полнейший хаос. Ей оставалось только быть невольным заложником ситуации. Кажется, это называется легкой паникой перед важным событием, а впрочем, ей все равно. Она просто делает то, что нужно, и то, что может. Точнее, что могла. Нельзя было обвинить себя ни в чем, Паркер работала все свое свободное от учебы время и выкладывалась на сто процентов. На душе, тем не менее, было гадко. Как будто она вместо этого бездельничала и все время кричала на других. Спустя некоторое время, Мерседес остановился аккурат подле бордюра возле высоченного здания в центре города. Патриция посмотрела влево, на вход, где большими буквами было написано «Верхний Манхэттен». А после перевела взгляд вперед, и столкнулась взглядом с водителем. Он посмотрел на нее несколько секунд, а после легонько улыбнулся. — Не знаю, нужно ли Вам мое утешение, мисс, — он внезапно заговорил, разрезая глухую тишину в авто, — но всех, кого я сюда подвозил всегда возвращались довольные и счастливые. Патриция выдавила из себя обворожительную улыбку, улыбаясь одними губами, ей все же пришлось подобрать ответ. — Надеюсь, что я тоже выйду оттуда довольной и счастливой, — подсознательно понимая, что это вполне может быть. В следующую секунду дверца с ее стороны открылась, позволяя ей выйти из кромешной тишины автомобиля и оказаться в шуме бурлящего города. С сожалением она посмотрела на свое место, где только что сидела, и в следующий миг ее глаза изменились. Тут нельзя давать слабину, пока она не окажется в кругу людей, ставшими ей ближе, чем просто напарники или друзья. Она легонько кивнула швейцару, что помог ей выбраться из салона и крепко держа кейс в руках последовала по дорожке к входу в эту махину. Сейчас она казалась совершенно другой, чем днями ранее, когда они готовились ко всему. Другая атмосфера. Патриция не могла понять, что именно изменилось, но однозначно все было не так, как прежде. А может, она чувствует все иначе, ведь день особенный. Другой швейцар открыл ей двери и ее мир снова окутало тишиной. Легкий стук чьих-то каблуков и шорохи одежды — это все, что слышалось внутри. Как будто она была где-то за городом. В любом случае, кейс ей пришлось отправить на проверку и самой пройти через своеобразный сканер. Насчет кейса она не волновалась, все было сделано безупречно и ничего не могло пойти не по плану. Ей благоприятно вернули его и она пошла к лифту. Камеры повернулись к ней, несколько секунд просканировав ее, и по-видимому, все было хорошо, раз они повернулись обратно к наблюдению за холлом. Зайдя в лифт еще с несколькими людьми, она спокойно нажала на тридцатый этаж, боковым зрением наблюдая за ситуацией. Обычные люди, кто-то замотанно стоит и уже предвещает возвращение домой, а кто-то только пришел, и думает о предстоящей ночи. Ведь все знают, что такие бизнес центры как этот никогда не спят. Тут всегда движение и сделки, и еще раз сделки. От малых до самых что ни есть многомиллиардных. Только она тут лишняя. Лишний пассажир, временный. Который никогда не желал тут быть, но временно заставил себя ради будущего. Своего и людей всего мира. Зашло и вышло несколько людей до того, как она оказалась на нужном этаже. Он был пуст, созданный исключительно для проведения одной конференции, свою роль он отлично исполнял. Тут было тихо, можно было легко настроиться на нужный лад и объявить нужную новость многим людям. Но сейчас эта тишина казалась излишней. Паркер с радостью бы сейчас оказалась в шуме родной забегаловки. Но отступать нельзя. Она доведет все до конца. До победного финала. Вот она стоит перед долгожданной дверью. Обратного пути нет. Она легонько прислоняется к двери, едва ощутимо надавливая, чтобы открыть и оказывается во мраке. За считанные секунды мозг успевает переварить множество вариантов и причин этому, но только одно яркой красной надписью мигает у нее перед глазами «Опасность». Какая дурочка. Бежать обратно нельзя, лифт не успеет приехать, а получить пулю в лоб дело одного мгновения. Патриция судорожно сжимает кейс в руках, понимая, что это единственно-рабочая версия и она находиться только у нее. Насчет Нэда, Мишель и остальных не думает, страшно думать. Сердце стучит, казалось, в самой голове. Она вглядывается в силуэты, что очерчивает тьма. А в следующую секунду загорается ослепительный свет откуда-то сверху и ей приходится зажмуриться, прикрывая глаза свободной рукой. Когда к ней возвращается способность видеть, она разглядывает группу людей, стоящую вокруг нее на расстоянии нескольких метров. И среди них нет ее друзей. Большинство — мужчины, одетые в костюмы, но Паркер видит очертания других вещей под ними. Это и оружие, и наверняка, бронежилеты. Какая ирония, прийти на безобидную женщину толпой с оружием. Все складывалось более чем «утешительно». Они находятся в середине огромного здания, где все оббито звуконепроницаемой тканью. И самое главное, она здесь одна. Мозг успевает придумать различные варианты того, как можно выпутаться из этой ситуации, но как не пугающе осознавать, она тут одна. И сделать с ней могут все, что угодно. А что именно, даже думать плохо. Они все смотрят на нее, по-видимому, не ожидая от нее ничего сверхотличного от обычной девушки. И они правы. Оружия она не брала никакого, да и что она сможет сделать им? Убьет одного-двух, а остальные? Безвыходная ситуация. Один человек отличается от них, это видно только если пристально вглядываться и уметь наблюдать. Его стан, телосложение и издаваемое настроение резонирует с остальными. Похоже, их глава. Он стоит к ней лицом, пристально всматриваясь в ее глаза. На террориста уж точно не похож. Но и не полиция. Стала бы полиция, засланная государством, себя бы так вести? Нет. Скорее, скрутить и доставить без возражений. Они все чего-то ждут, однако Патриция не собирается ничего говорить первой. Оставаясь в напряженном стоячем положении, она только надеется, что ключ в кармане сумеет достать вовремя, чтобы уничтожить кейс. Ох, как бы ей этого не хотелось делать, но если придется, это лучшее, чем обречь невинных людей на верную смерть. — Патриция Паркер, — словно шипение разносится от него, а сам он стает подобен хищнику, — тот путь, по которому ты приняла решение идти — ошибочный. Ты поймешь это потом, и даже скажешь спасибо, пусть и сейчас это кажется тебе концом. Ей хочется только иронично хмыкнуть и ответить резко, но головой понимая, что шуткам тут не место, тем более детской инфантильности. Она крутит перед собой варианты ответа, и на язык ничего не падает. Он не тот, с кем стоит шутить или медлить. Такие любят только факты и правду. Скажет что-то не то, считай, ее жизнь уже и не ее вовсе. Но похоже, никакого ответа от нее и не ждали. — Ты сейчас молча делаешь вид, что все в порядке, спускаешься на первый этаж в сопровождении моих ребят и после садишься в нужную машину, — он говорит это твердо, тоном, не терпящим возражений, в конце концов хмурится, — я не сомневаюсь, что ты поведешь себя разумно, принцесса. Ей остается лишь слегка наклонить голову в знак того, что она все поняла. На лице мужчины мелькает отблеск, похожий на намек на улыбку, и вновь пропадает. Он разворачивается спиной к ней, вновь становясь мрачным. К ней подходят наверняка ранее оговоренные люди и кивком говорят ей развернуться. Что она и делает. Они идут вновь к лифту, и она нажимает на кнопку лифта слегка дрожащими руками и быстро хватается вновь за кейс. За ней сейчас стоят опасные люди, которые могут сделать с ней все, что только может прийти на голову и они поедут куда-то, где наверняка, будет намного хуже, чем здесь. Патриция надеется на то, что лифт сломается, не приедет, словом, хочет чтобы ничего не пошло по их плану. Но все работает словно швейцарские часы. Несколько долгих секунд, сопровождаемых гулкими ударами сердца и они оказываются в лифте. Там оказывается пару человек, и ей приходится только вновь натянуть улыбку и нажать на нужный этаж. Первый. Они все едут в тишине, она играет отведенную роль — дамочка с парой охранников, наверняка, люди думают, что она жена какого-то уважаемого политика или бизнесмена. Ей хочется лишь засмеяться в ответ. Представить себе такую развилку событий означало обречь себя на стопроцентный провал, и она откидывала плохие мысли раз за разом. А готовиться нужно было к худшему. С другой стороны, не встретили бы здесь, нашли бы в другом месте. Она облизывает губы, кусает их и понимает, что это возможно последний ее день в живых. Отдавать так просто сыворотку она не будет, а это значит одно — смерть. Они выходят на первом этаже, неспешно направляясь к выходу. Швейцар вновь галантно открывает ей стеклянные двери, не задавая никаких вопросов. Лишь по глазам видит вопрос, но улыбается, давая понять, что все в порядке. И старается убедить себя в этом. Наверное, сейчас она чувствует себя именно так, как чувствуют себя звери, отбитые от стада, видящие макушки хищников. В нескольких метрах стоит похожий мерседес на тот, в котором она сегодня ехала, она с замиранием сердца вглядывается в номера — не те. А рядом других нет. Ее водитель вместе с машиной сейчас находится если не на паркинге, то в каком-то кафе. Она садится назад, кейс покоится на ее коленях. Они стоят несколько минут, пока дверь противоположная от нее не открывается и она не видит уже знакомое лицо их лидера. Сзади подъезжает еще одна машина, черный кроссовер, вероятно, от той же марки, детальней разглядеть не получается. Внутри все сжимается. Это все очень и очень плохо. Куда ее повезут? Что будут делать? Сердце колотится еще сильнее, хотя казалось, что оно начало успокаиваться, смиряясь с уготованной участью. Он сидит ровно, не смотря на нее, печатая что-то в телефоне, после чего достает из кармана своеобразную рацию и говорит пару фраз, что сложно разобрать. Вероятно, какой-то свой диалект или заученные фразы. Машина трогается с места. — Я знаю, что сейчас происходит у тебя в голове и я прошу тебя, ни о чем не волнуйся, — он начинает разговор в совсем другой манере, чем раньше, говоря негромко, но явно искренне. Патриции хочется по-прежнему смеяться. — Мы сейчас поедем в центр нашей организации, и прежде чем ты начнешь выстраивать в своей голове разные логические цепочки, я предлагаю тебе начать учиться смотреть на все иначе. Его последние слова сбили Паркер с толку. Что они означали? Он становится все менее похожим на обычного террориста. Либо же ее представления о них ранее были ошибочными. В любом случае, она не будет делать поспешных выводов, легче всего это сделать, он прав. Но так же легко говорить об этом абстрактно, сложнее всего применить это на практике. — Какой тебе толк от этого? — ее голос звучит хрипло, будто она не разговаривала уже уйму времени, она слышит саму себя отдаленно, будто сквозь шар воды. — Ты же умная девочка, сложи два и два, — он тихо смеется, и его смех отдается у нее глубоко в груди, — намного эффективнее иметь такой гениальный ум у себя под боком, чем лишиться его. Огромное расточительство. — Как ты можешь знать, что я буду у тебя под боком? — эти слова вырываются из нее быстрее, чем она может предотвратить это. Он смотрит в ее глаза, чуть с прищуром вглядываясь, казалось, в самую душу. Что он хочет там найти? Патриция ощущает смешанные чувства, у нее появляется фантомное ощущение того, что так уже было и это не простая иллюзия метающегося в агонии мозга. Это невольно успокаивает ее, но вместе и с этим, вызывает несколько быстро уходящих вопросов. У него глубокие карие глаза, совсем не похожие на глаза убийцы, она бы с легкостью сказала, что такие глаза имеет обычный папа. Такого не может быть, ей остается только мысленно потрясти головой, чтобы выбить непрошенные выводы своего мозга. — Ты дерзишь, потому что боишься, а бояться не стоит. Отвечаю на твой вопрос: когда ты увидишь другую сторону жизни и то, что ранее проходило у тебя под носом — ты сама изменишь свое мышление и уже не сможешь жить так, как раньше. Это и поставило своеобразную точку в их странном диалоге. У мужчины были свои дела, которые не терпели промедления, а у нее было время подумать и успокоить саму себя. Никогда беспокойство и метания не приносили хорошего плода. Это она уяснила давно. Другое дело, пытаться успокоиться, находясь в таких условиях. Если верить ему, ей ничего не угрожает. Не угрожает. Можно ли ему верить? Это может быть игрой. Разумеется, ввести ее в заблуждение и заставить по своей воле исполнять преступные указания. Так было бы легче всего. Она украдкой посмотрела в его сторону. Он не боялся показывать свое лицо и вел себя спокойно, слишком спокойно, как для того, кого могут убить в любую секунду. Похоже, он доверял своим людям. Как и Патриция доверяла своим. На его руках много крови, и ей было отвратно думать о том, что с ее друзьями. Сейчас она все равно ничего не узнает, нужно выждать некоторое время и постараться ненавязчиво уточнить. Через полчаса машину начало слегка потряхивать от качества дорожного покрытия. Она проморгалась, всматриваясь в верхушки высоких деревьев. Понять где именно они находились было практически невозможно. Штат Вашингтон был полон контрастов, начиная от долин и заканчивая горными хребтами. И сейчас они двигались куда-то, где виднелись макушки гор. Паркер опустила взгляд на свои руки, которые все так же сжимали кейс. Только сейчас — скорее по привычке, чем от необходимости. Они уже не тряслись, лишь были видны тонкие прожилки вен. Мужчина негромко говорил что-то по рации, видимо, отдавая какие-то указания по случаю своего приезда. Таким образом, через несколько минут они свернули на какую-то узенькую дорожку и прибыли в пункт назначения. Когда машина остановилась у входа в здание, своей формой напоминающее ангар, к ним подошли несколько человек. Скорее, просто для формальности. Ведь только завидев знак, который им показал водитель, они молча слегка наклонили голову и отошли обратно на свои позиции. Патриции было не по себе от такого количества людей в военной форме и оружия. Следом за ним, вышла и она из автомобиля. Они были у подножья горы на сравнительно большой бетонной площадке. С виду кажется что ангар заброшен, но при более детальном всматривании, было видно стены обшитые огромными кусками металла. Все походило скорее на какой-то фильм, чем на реальность. Патриция неловко продолжала стоять подле машины, не зная, куда податься. Знакомых, кроме этого мужчины, у нее не было. А спрашивать у него было слишком унизительным. Вероятно, он заметил ее внутреннюю борьбу, и тихо, чтобы только она услышала, произнес, подойдя немного поближе: — Иди за мной. — Он хотел что-то добавить, однако, усмехнувшись, все же продолжил молчать. Они шли по направлению в ангар. Паркер держалась не некотором расстоянии сзади, стараясь не терять бдительности. За ними уже на значительном отдалении шли другие люди, что вышли из оставшихся машин. Ей было очень неуютно, но ничего поделать она с этим не могла. Ей наверняка нужно будет провести здесь какое-то время, и начинать свое знакомство с этим местом с плохой ноты она не желала. Хотя куда уже хуже. Одна, без никого из своих вокруг, с очень ценным грузом в руках. Она никому бы не пожелала находиться в такой ситуации. Раздумывая над ситуацией в авто, она склонялась к выводу, что это одна из форм абстрагирования от творящегося вокруг. Иначе свою спокойную (так или иначе) реакцию, Патриция объяснить не могла. Стук каблуков практически полностью поглощался посторонним шумом. Но этот стук давал ей своеобразный якорь того, что она еще жива. Несмотря ни на что. Это давало ей слабую надежду на то, что это сможет благоприятно для нее разрешиться. После того, как закончился этот своеобразный коридор, они вышли на большую круглую площадку с большим пустым пространством посередине. Сверху что-то гудело, и она догадалась, что это были воздушные фильтры. Но какой в них был смысл в горах? Что-то не складывалось. Вероятно, есть что-то более недосягаемое и за пределами ее понимания. Продолжая осматривать помещение дальше, она заметила несколько входов на верхнем этаже, но они были наглухо закрыты. Скорее всего, аналог гермоворот. Было бы глупо полагать, что они бы не построили себе пути отступления. На этом же уровне и находились некоторые пункты управления. Сейчас они заходили в кабинку, напоминающую кабинку подъемника, и она тоже контролировалась сверху. Не совсем практично, по ее мнению, но не ей судить. — Сейчас мы спустимся на первый уровень и пойдем в сектор А2, — он вздохнул и начал растирать свой лоб правой рукой, — не люблю повторяться, но надеюсь на твою благоразумность, не делай поспешных выводов. Что это означало, она не знала. В любом случае делать поспешные выводы означало бы полностью исказить мир и возможно нарушить с кем-то взаимоотношения. Ее насторожил его осторожный тон. Как будто он к чему-то ее готовил. Какая-то мысль скреблась на затворках сознания Патриции, но она не могла за нее ухватиться, и в конце концов, раздраженно вздохнула, понимая, что она вновь бессильна. Не слишком ли много разочарований за день? Их кабинка грузно остановилась аккурат у площадки первого уровня. Он пропустил ее вперед, однако после вновь оказался спереди. Повсюду сновали люди. Они явно отличались от тех, которых она видела раньше. Они выглядели обычными. Если убрать (постараться убрать) события сегодняшнего дня, это походило скорее на обычный штаб какого-то сектора правоохранительных органов, чем на базу группировки. Это немного сбивало с толку. Люди были занятые, почти у каждого из них не было времени даже мельком взглянуть на нее, однако, не похоже на то, чтобы ни были запуганными или подвергались нечеловеческому обращению. Патриция вздрогнула. Все было слишком странно и одновременно слишком правильно. Глаза тех людей, что все же пересекались с ней, были наполнены уверенностью и надеждой. Они были действительно рады тому, что делали. Но эту мысль она не хотела развивать дальше, предполагая, что это заведет ее саму туда, куда она бы не хотела. В ней боролся интерес вперемешку со страхом. Ее папа любил повторять одну фразу: «Совершенная любовь изгоняет страх». И так и было, она чувствовала любовь отца практически всегда и это давало ей силы проходить сквозь все препятствия. Сейчас она старалась повторять сквозь себя эти фразы и держать в голове образ отца. Если бы он сейчас был бы здесь, он бы не терял возможности узнать об этом месте все возможное. В первую очередь, он был таким же исследователем-инженером, как и она. Они остановились перед огромными воротами, на которых была яркая белая надпись в желтом обрамлении «А2». Выглядело это внушающе. Чувствовалась собственная мизерность. Может, именно и поэтому остальные были так заняты, чтобы избегать этого чувства. Мужчина отделился от нее и подошел к выемке в стене. Он приложил туда свою руку, и ей на секунду показалось, что там было задействовано что-то более сильное, чем просто технологии. Какое-то смутное ощущение в груди было этому прямое подтверждение. И с каждой секундой она убеждалась в том, что здесь творилось что-то по-настоящему странное. В конце концов, огромные врата за считаные секунды, абсолютно бесшумно отворились и они последовали далее. Бесшумность вполне можно было объяснить встроенными датчиками шумопоглощения, но скорость. Возникали вопросы. Повсюду были люди в белых халатах, и прозрачные стекла. Все напоминало ее родную лабораторию. От этого понимания кольнуло в груди, но Патриция спешила отогнать от себя это сравнение. Сейчас не время и не место. Хотя так хотелось снова в ней оказаться. Там произошло столько всего, и плохого, и хорошего. Она бы с радостью прожила это все снова много-много раз. От этого понимания на ее лице мелькнула улыбка, которую, к счастью, никто не заметил. Разобрать что именно тут происходило она не могла, но если сказать «на глаз», то это было исследованием каких-то материалов. Паркер ожидала тут увидеть испытания всяких вирусов и изобретений на людях, но такого не было. Все больше это становилось сюрреалистичным в ее голове. О какой только глупости она думает. Патриция покачала головой и посмотрела на свою грудную клетку, стремясь успокоить вновь быстро забившееся сердце. Они остановились у стекла, что разграничивал разные зоны. Непонимающе уставившись на стекло, девушка посмотрела на мужчину и не найдя ответа на его лице вновь перевела взгляд на стекло. Там было несколько человек. Они горбатились над столом и что-то очень сосредоточенно делали. С такого расстояния было невозможно разобрать что именно. Она оглядела этих людей. Два мужчины средних лет, нормального телосложения и одна девушка. Несколько секунд задержавшись на ее образе, Патриция чувствовала, как шестеренки в голове активно начали крутиться. Знакомые очертания. — Мишель? — она с неверием прошептала, еще более пристально всматриваясь в образ той девушки. Ошибки быть не могло. Другой бы человек никак не смог этого понять, но проведя столько времени в ее обществе, Паркер научилась различать едва уловимые повадки и характерность телодвижений, что выстраивались в общую картину. — Да, это она, — немного помедлив, наблюдая за реакцией девушки, ответил глава организации, все так же твердо смотря сквозь стекло, — я сейчас ее позову, и думаю, она поможет тебе легче осознать и принять то, что происходит вокруг. Однако, когда у тебя возникнут вопросы, на которые у нее не будет ответов, я буду рядом, чтобы ответить на них, Патриция. Это был второй раз, когда он назвал ее имя. Он и в первый раз сделал это по-особенному, не так, как другие, но тогда, в шуме своих переживаний, она не акцентировала на этом внимание. А сейчас, она немного удивленно осознала это. Никто и никогда кроме папы не использовал такие интонации и тон. Ласковые, со своеобразным придыханием, очень интимно. Она вновь сосредоточилась на испытываемых чувствах. Злость, недоверие, отрицание, какая-то обреченность и радость. Так или иначе, увидев родного человека, ей стало чуточку легче. Это не отменяло рой вопросов, но как и сказал этот мужчина, именно она всегда умела отлично донести нужную мысль нужному человеку. Мишель и в правду удивительная. Но как она оказалась здесь? Ее нахождение по ту сторону баррикады, означает, что именно она причина тому, что они узнали во сколько часов и что именно они собираются сделать. И смогли ее увезти. Но это вновь не имело никакого смысла. С тем количеством информации, с такими новыми технологиями, как здесь, они бы смогли собственноручно разработать эту сыворотку. На душе стало не по себе. Кейс в руке вмиг стал камнем. Это означало, что каждый, зная направление, рано или поздно дошел бы до этого. Однако направление это информация, а эту информацию очень сложно заполучить. Дело ее отца было так же открыто лишь немногим из компании. Она шумно выдохнула, собираясь с силами. Мужчина что-то сказал по рации и Мишель оторвалась от работы, выходя из маленького замкнутого пространства, снимая средства защиты. Патриция была уверена, что она избегает ее взгляда. Джонс всегда была прямой, когда нечего было скрывать, а даже если и было, она умело это маскировала. Разумеется, это не было обычным в понимании морали преступлением. И оно наверняка имело множество подводных камней, с которыми ей предстояло познакомиться. — Добрый день, мистер Старк, — когда она подошла, Патриция почувствовала родной запах духов, что мимолетно долетел до нее, — пойдем, Патриция. Я постараюсь тебе все объяснить. Она подошла ближе к девушке, и Патриция слегка кивнула, позволяя второй взять ее под руку, как раньше и повести обратно на выход. Как только они отошли от мужчины, что-то все же заставило ее обернуться, чтобы увидеть немигающий взгляд главы организации. «Мистер Старк» отлично звучало в ее голове. Это было подходящее обращение к нему, хоть и логически подумав, оно было совершенно неподходящее. Взгляд карих глаз не обжигал, но и не был холоден, как лед. Он просто был теплым. Хотя на долю секунду, ей почудились черные блики образов внутри них. Паркер поспешно отвернулась, но понимала, что с этим мужчиной все далеко не так просто, как казалось на первый взгляд. Они вышли из этого сектора через главных вход, но Мишель повела ее не к кабинке подъемника, а куда-то в сторону. Тут располагалась своеобразная лестница. Никаких подходящих слов, чтобы описать ее не было. Просто, одним словом — новые технологии. Все это время их хождение сопровождалось нерушимой тишиной и остальными звуками этого так называемого бункера. При спуске на второй уровень, она заметила некую разницу в царящей атмосфере. Если выше она была густая и напряженная, сопровождаемая легкой суетой, то тут все было наоборот. Легко было догадаться, что это был своеобразный спальный уровень. Сейчас это место начинало постепенно наполняться людьми. Паркер с интересом рассматривала все то, что они успели обустроить и наладить, и все это было одним единым механизмом. Везде она чувствовала порядок, но в нем была капелька хаоса. Трудно поверить, что это было обычной базой. Скорее огромный улей. Они проходили все вглубь, и Паркер только с сожалением вглядывалась в спину подруги. Причин ей сделать такое было множество, но чтобы подпустить к себе шпиона настолько близко. Как глупа была Патриция. Поджав губы, она все продолжала идти, несмотря на начавшуюся боль в области ног. Когда они проходили через какую-то секцию, ей послышались глухие звуки, напоминающие стрельбу и это привело ее в ужас. — Там находится стрельбище и оружейная, — Мишель не оборачиваясь произнесла это немного виновато, не сбавляя темпа, — не надумывай себе ничего. «Не надумывай! Действительно, они все говорят мне одно и то же. Как будто я всерьез собиралась подумать о таком!» — обиженно твердила некая часть внутри нее, что успешно заглушалась логической частью. Пока все шло гладко. Совсем не то, на что она надеялась. У нее все еще было множество сомнений, но она была благодарна уже за то, что даже если и умрет, то не внезапно. Так, у нее хотя бы будет иллюзия выбора, как бы грустно это не звучало. Мишель провела ладонью над какой-то вставкой над дверью, у которой они остановились, и в результате чего они отворились. Двери были не очень массивные, серые, но она не сомневалась, что они были сделаны из какого-то высокопрочного сплава. Они очутились в средней по размерам комнате, что медленно перетекала в кухню. Джонс пошла по направлению к кофеварке и пригласила Патрицию сесть за барную стойку. Разговор предстоял долгий и наверняка не простой. Как только Патриция села на стул, она поняла насколько устала за эти несколько часов. Время на часах показывало чуть более того времени, на которое было назначено выпуск видео в сеть. Это заставило ее разочарованно выдохнуть. В шубе вмиг стало слишком жарко, так что она полетела на спинку дивана. Оставаясь в теплом зеленом платье, она облокотилась локтями о барную стойку и закрыла лицо руками. Слишком много всего на сегодня. А день еще не заканчивался. Мишель не спешила начинать разговор, сосредоточенно наполняя кофеварку и после ожидая того момента, как наполняться чашки. В атмосфере витала неопределенность и явная недосказанность. Она как-то за раз ссутулилась и стала казаться меньше. Патриции было ее даже жаль. Но разве было у нее право жалеть подругу после того, что она сделала? Благодаря ее поступку, сейчас она не празднует все это в близкой компании, а находится под глубоким слоем земли неведомо где. В Паркер метались две сущности, где одна требовала тотчас разорвать все связи и пойти совершить убийство, а вторая только жалостно смотрела на первую и разводила руками. Патриция Паркер очнулась от своих размышлений только тогда, когда перед ее носом оказалась ароматно пахнущая чашка. Она притянула ее поближе к себе, и отпустила, боясь обжечься. — Ты, наверно, сейчас, думаешь, как же я могла предать наше дело, — неловко начала Мишель, отводя глаза, — я не забыла того, что было раньше. Не забыла твои слова о том, почему важно то, что ты набирала к себе только тем, в ком была уверена на все сто процентов. Не забыла о том, сколько всего мы прошли вместе. Я не могу сказать, что мне надо было рассказать тебе об этом раньше, Пат, ты бы ничего не поняла и посчитала меня за сумасшедшую. Паркер внимательно слушала, немного отпивая кофе. — Но сейчас я понимаю, что все сложилось именно так, как нужно, — Мишель посмотрела на нее, — я знала, что тебя придется так забрать с того момента, как познакомилась с мистером Старком. Не смотри на меня так, ты все поймешь, когда он расскажет тебе. Как ты уже поняла, это не совсем обычная нелегальная группировка. Это нечто большее, я бы сказала, за гранью обычного людского мира. Запомни мои слова сейчас, и как бы не повторяться, ты все поймешь после. Это все — не просто какая-то миссия, цель или задача которой убить людей. Или свернуть власть. Наоборот. Мишель перевела дух, облизывая губы и на несколько секунд у нее в глазах мелькнули слезы. — Ты сейчас совсем как я, не понимаешь ничего, что происходит и это нормально. Каждый, почти каждый, кто тут был и есть были такими же. Блуждающими во тьме слепыми овцами, которые только думали о том, что что-то имеют и что-то представляют из себя, но на самом деле — правда страшней. Все, что тебе рассказывали и учили до этого, состоит из лжи. И эта ложь не просто на уровне властей, тут замешаны иные сущности. Я боюсь, что не смогу рассказать тебе всего, но я дам тебе возможность подумать и начать самой разбираться в этом, иначе, ты можешь съехать с ума, несмотря на то, что ты в разы умнее меня. Это и опасно. — То, что сейчас у тебя в руках действительно является большим оружием. Но им нужно не это. Сейчас и в будущем будет происходить война на более тонком уровне, чем ты думаешь. Ядерные бомбы и любой вид привычного оружие остался в прошлом. Твоя сыворотка будет просто прикрытием для по-настоящему злых дел, о которых населения даже не задумывается. Ты спросишь меня, как я могу быть уверена в том, что мы не одни из «таких»? Ответ прост. Они, в большинстве, даже они, живут в системе, которая заставляет их действовать так, в то время как мы узнали о чем-то таком, что скрывают на протяжении веков. Патриция прервала подругу, мысли судорожно метались у нее в голове после осознания того, что она говорит это на полном серьезе и это звучит очень убедительно: — Хорошо, тогда, если это, — она потрясла кейсом, — всего лишь «прикрытие», какова моя роль в этом всем? Не легче меня просто убить и не беспокоиться? Даже если все то, о чем ты говоришь — правда, сомневаюсь, что я это когда либо пойму и встану на вашу сторону. Я на стороне закона. — Хорошо, Пат, а если я тебе скажу, что закона не существует? — Как это не существует? Все же работает, подчиняется, если нет — то суд решает кто прав, а кто нет. — Патриция с недоверием смотрела на нее, все больше убеждаясь в том, что ее подруга уже давно не та, которую она знала. — Тогда как ты объяснишь то, что некоторые люди избегают этого? Что суд работает неправильно? Что невиновных людей садят за решетку? Что человеческие права, которые были от самой природы, нарушаются? — Мишель долго смотрела на нее и не видела отклика узнавания и понимания, она поджала губы, все же продолжая дальше, — ты не видела обратной стороны монеты. Все знают, что так быть не должно, но так происходит. Потому что во многом стерлись рамки, и людей поставили за рабов, которые ничего не имеют и они стали безвольными игрушками. Как ты думаешь, почему постоянно вскользь идут шутки об этом, но сказать прямо не могут? Потому что все намного глубже, чем кажется. — Я просто понимаю, что ты столько не знаешь и понимаю, что объяснить всего не смогу. Тебе нужно время, и видеть это на реальных примерах, а не абстракции. Тогда ты все поймешь. В любом случае, я стала одной из них, потому что все так сложилось. Действительно у каждого, кто здесь сейчас есть, невообразимо сошлись все карты так, что они сейчас здесь. В какой-то момент я поняла, что мое мнение и наблюдения совпадают с их. И я поняла, что есть другая сторона. Это тот путь, на которой ступив однажды, выйти уже не сможешь. Тебя не пустит совесть и здравый смысл. Джонс расправила плечи, отпивая свой кофе и правой рукой начала растирать шею. Они говорили уже некоторое время и тело начало постепенно уставать, но они продолжили говорить. Точнее, продолжила говорить Мишель, а Паркер лишь иногда выдавала свое негодование. Или задавала уточняющие вопросы. — Я надеюсь, ты смогла уяснить то, что это все направлено на благо людей. Наша задача вывести как можно больше людей из сна. А вид преступной организации на нас напустило государство, чтобы отвести подозрения. Ну, как обычно. Неугодных обозвать как-то и вызвать необоснованную злость, посеять вражду. Разделяй и властвуй. Мы выглядим так, потому что нас заставили и так вынуждают обстоятельства. Напрямую мы действовать не можем, а оружие это средство защиты от обычных людей, которых держат за овец. Ведь те, кто выше, понимают, что сделать ничего нам они не могут. — Мишель, я сейчас понимаю от того, что ты говоришь, наверно, процентов двадцать, мне это кажется полнейшим бредом, — Патриция прямо посмотрела на Мишель, — но я вижу, что это нашло отклик в твоем сердце и твоя вера начинает передаваться мне. Мне нужно время для того, чтобы обработать информацию. — Я все понимаю, солнце, я понимаю, — Мишель допила свой кофе и взяла кружку подруги, чтобы помыть их, — я знаю, что ты очень благоразумна, но тут такие правила, что у только приезжих забирают их технику и выдают нашу. Чтобы ты не совершила ошибок. Наша техника имеет большую степень защиты и благодаря нашим техникам, в особенности, лидеру, мы практически неуловимы. — Ты сказала, благодаря лидеру? — уточнила Паркер. — Да, он действительно гений практически во всем, — усмехнулась Джонс, — все, что ты видишь, создал он, и он руководил всем этим. Эта организация досталась ему от отца, но он ее практически полностью видоизменил. Он собрал всех нас, и ты поймешь, как ему это удалось и какая твоя роль в этом всем. Отдыхай, завтра будет новый день, и многое предстоит. Чтобы ты не мучалась, Нэд, Гарри и Мэрри в порядке. Они думают, что все идет по твоему плану. Мне удалось их убедить в этом, но придет время, и объяснять уже будешь ты. — Хорошо, Мишель, — Патриция встала из-за стола, — тогда доброй ночи. Не уверена, что смогу сегодня заснуть, но тем не менее. Мишель подошла поближе и протянула свои руки к Паркер, несмело обвивая ее в свой кокон. Патриция очень скучала по этому, за сегодняшний день столько всего произошло и она уже совсем потеряла надежду на спасительный круг, как он вновь замаячил возле нее. Мишель всегда была ближе всех ей. Они были и есть довольно близкие подруги, было бы очень грустно и жаль терять такого напарника, который ранее разделял все ее взгляды. Осталось ли это так же? Никто не знает. Но у нее будет время узнать. А пока она просто продолжала стоять в крепких объятьях, вдыхая родной аромат своего человека и не хотела, чтобы это все заканчивалось. Конечно, Патриция хотела, чтобы все было как раньше, но это невозможно. Но с другом рядом, ей будет намного легче пройти сквозь это. Независимо от того, какой финал ее ждет, она четко уверена, что выстоит до конца и даже если умрет, не подведет себя. Паркер отстранилась первая. Мишель понимающе хмыкнула и достала из сумки, что лежала возле ее шубы несколько вещей и положила на прикроватную тумбочку. — Тут все самое необходимое: телефон, ноутбук, пару инструкций ко всему, что ты видишь и самое главное — вот две пластинки. Они настроены на мою частоту и частоту босса. Как ими пользоваться, ты узнаешь после того, как прочитаешь инструкцию. Договорив это, она поправила свои распущенные длинные волосы и вышла из ее новых апартаментов, кротко пожелав доброй ночи. Паркер обессилено опустилась на приятную гладкость дивана и поджала под себя ноги, облокачиваясь на левую руку. Не могло все быть настолько просто. Не могло все так идеально слаживаться. Глупая идеалистка, которая сама оказалась в какой ситуации. Патриция старательно пыталась убеждать себя в том, что все могло быть намного хуже и она ведь действительно давным давно уже могла лежать где-то безвести пропавшей. А тут, к ней обращаются как к человеку, тут есть Мишель, и остальные, ее ребята, они думают, что все в порядке. Это и пугало, и заставляло испытывать удовлетворение. Ей же на самом деле не очень плохо. У нее есть еда, крыша над головой, своеобразная защита и кейс все еще в хороших руках. Она рассеяно посмотрела на него. Он мирно лежал на диване, и чтобы удалить свою паранойю, она ввела код и открыла защитный шар. Достала колбу и покрутила ее в своих руках. Из-за такой маленькой вещички может происходить столько всего, сколько на ум не может прийти. А все из-за людской натуры. Холодный сплав покалыванием отдавался у подушечек пальцев, пока она то сжимала его, то разжимала. В голове вертелись тысячи мыслей. Ее роль во всем этом пока еще непредопределена. Не сказать, что она бесстрашно смотрит вперед, но бояться по сути нечего. Что они могут ей сделать? Убить тело. А душу не смогут, ее можно только продать. Продать своим увлечениям, продать каким-то значимым для людей вещам, но абсолютно пустяковым для Бога. В суете дня ее главной ошибкой было потерять Его в качестве своего ориентира. Она обретала спокойствие и мир только с Ним. Неизвестно, что будет дальше, но пока ее роль не закончится здесь, она так просто не умрет. Такими же словами говорил ее отец, и сейчас она понимает его. Патриция коротко помолилась, изливая душу Тому, кто мог понять ее, все переживания и заметила, как ей стало лучше. Вот теперь она была спокойной. На душе царил мир. Все, что она сегодня пережила, наверняка, к лучшему. Своего рода испытания, чтобы сделать ее сильнее. Да, радикально, но разве можно научить человека чему-то мягко? Разве что какому-то рисованию. Да и там нужно постоянно подчинять свой гнев, переделывать, иметь терпение. Везде нужно усилие и радикальный настрой. Она расстегнула замочек ботильонов, и с радостью отставила их. Поразминала пальцы ног, и пошла к двери, которая ее интересовала. И это оказалось тем, в чем она нуждалась больше всего сейчас. Кровать. Большая, мягкая и абсолютная темнота. Где никто не сможет ее потревожить, ни шум города, ни странные соседи, никто. Она с легкостью стянула с себя платье, оставаясь в легкой футболке и нижнем белье. Аккуратно отвернула одеяло и забралась в кровать. Все именно так, как она хотела. Но при каких обстоятельствах, конечно... Патриция думала, что не сможет долго уснуть, но как только ее голова упала на подушку, она поняла, что означало выражение: "спать без задних ног". Свет на кухне автоматически погас, это она увидела сквозь щель неплотно закрытой двери. Идеально. Температура в спальне была идеальной, и кровать тоже, все тут таким было. Мистер Старк действительно знает, что делает. С этой мыслью она и уснула, не заметив, как именно. Если бы утреннее солнце могло проникать на территорию базы, это утро заслуженно бы получило звание "Одно из лучших". Паркер проснулась по своей воле, никто ее не будил и даже отсутствие привычных звуков не смогло испортить ее пробуждение. Она открыла глаза, смотря куда-то потолок и медленно к ней возвращалось осознание вещей. Тело, на удивление, чувствовалось просто отлично. Может, пока и рано говорить, но отдохнувшей она себя точно ощущала. Вытянув руки из под одеяла, она потерла свои глаза, чтобы потом приподняв его, принять сидячее положение. Удивительно, насколько может поменяться жизнь за такое маленькое количество времени. Вроде вчера она просыпалась в родной постели, а сейчас находится неизвестно где. С такими мыслями у нее началось утро. День обещал быть определенно долгим и интересным. Впереди у нее чтение этой своеобразной инструкции и наверно дальше, ей скажут, что с ней будет и что ей предстоит делать. Вчера Мишель не выглядела так, будто ей плохо. Наоборот, подруга посвежела на лице и в глазах появился свойственный блеск. Возможно, Патриция действительно слишком сильно хотела все закончить быстрее, что не замечала того, какую нагрузку дает другим людям. Прежде чем направиться в ванную комнату, она проверила холодильник. Открыв его, она приметила себе йогурт и фрукты. Там была и другая еда, но после такого стресса, нужно дать организму выдохнуть, а не нагружать его еще больше. Да... к ее приезду подготовились. Но радует то, что хотя бы еда была. Вот и все кажется чуть-чуть радостнее, чем раньше. Мазнув взглядом по кейсу, она удовлетворительно хмыкнула: он был ровно там же, где и вчера. У нее была фотографическая память, которая всегда выручала. И сейчас она подсказывала, что кейс был нетронут. Патриция с какой-то обреченностью подумала о том, что даже если бы и был, то что она бы сделала? Ничего. От этого понимания засосало под ложечкой. Она поспешила в ванную комнату. Вся утренняя волокита у Паркер прошла без проблем. Полотенца, белье и одежда лежала на тумбочке близ раковины. Обычная одежда с намеком на тактичность: узкие темные штаны, такая же футболка и легкая кофта. Странно, что она такая легкая. Вчера ей было вполне комфортно в шубе, может, из-за шокированного состояния?.. Все может быть. У нее по сути не было выбора, кроме того, в котором ей предусмотрено переодеться в новую одежду. Повернувшись к зеркалу, на нее смотрела все та же девушка. Все те же глаза, те же длинные волосы, но что-то поменялось в ее образе. В такой одежде она стала казаться взрослее, чем есть и более собранной. Как-то неуловимо заострились черты лица. И это ведь не последние изменения. Кто знает, сколько всего ей предстоит и как она успеет поменяться? Патриция приступила к осмотру вещей и чтению только после завтрака. Немного сумбурный, быстрый - но какой есть. Сейчас вся ее жизнь такая. Грех жаловаться. Она открыла инструкцию, и сразу же перелистнула на самый конец, читая оглавление. На редкость, оглавление было составлено очень четко, понятно и без лишней воды. В общей сложности, ей предстоит прочитать не много, не мало - около двухсот страниц. И насколько она поняла, это была не простая инструкция к использованию вещей, что ей дали. Паркер потянулась к тумбочке и покрутила странный телефон в руках, через некоторое время опустив его на прежнее место, она принялась читать. Девушка удивилась на моменте, в котором автор книги оказался Энтони Говард Старк. Нетрудно было догадаться, что этот некий мужчина и есть лидер их организации. Он очень четко описывал цели, причины и устрой в прямом смысле всего. Начиная от самой базы, заканчивая иерархией и путями отступления в случае чего. Эта книга в чьих-то неправильных руках действительно могла быть опасной. Но даже зная книгу наизусть, без практики эти знания очень трудно было бы применить против этих людей. У них уже опыт и навыки. Она качнула головой, признавая, что каким бы плохим это не было местом (в голову начинали закрадываться червячки сомнения насчет того, насколько это место такое уже и плохое), оно было сделано действительно с умом. На чтение этой книги у нее ушло чуть более часа, и это при очень детальном чтении. Некоторые моменты нужно было перечитывать несколько раз, чтобы понять, о чем именно говорится и как говорится. Вещи, что лежали возле нее оказались своего рода навигаторами и "помогаторами". Они предназначались для таких, как она. Где все было четко показано и рассказано. Некоторые, казалось бы, маленькие приборы, служили для очень обширных целей. И практически вся информация с них считывалась с помощью этого "Старкфона". Это был очень усовершенствованный телефон со множеством функций, о которых она даже не представляла, но поразмышляв над этим, она пришла к выводу, что эти функции были очень полезными. Одна из них была такой, что помогала понять степень загрязнения воздуха и оценить радиационный фон. Разумеется, для обычных людей эти функции не всегда бы были полезными. Но опираясь на информацию, которую она вычитала и услышала от Мишель - все приобретало свой смысл. Да, пока она не полностью осознавала масштабы и многие моменты были скрыты во тьме, но разумное зерно в этом всем было. Включив телефон, она старалась действовать по инструкции, проверяя все его возможности. Это была действительно удивительная игрушка. И очень опасная. У нее было два контакта - Мишель и мистер Старк. Что в целом было логично, но вызывало иронический смех. Патриция вздрогнула, не ожидав вибрационного сигнала своего телефона. Открыв мессенджер, ей в которой раз напомнили о том, что все очень зашифровано и попросили нажать "ОК". Она нажала "ОК". Ей высветилось сообщение от мистера Старка. "Чего?.." - было ее первой мыслью. Ее состояние из расслабленного мгновенно перешло в напряженное. Она села ровно, полностью сосредоточившись на нем. Сообщение было немногословным. Хотя и сам мужчина казался таким же, исключая их вчерашние разговоры; она понимала, что с другими он может быть другим.

"На верхнем этаже. В 10:30. Быть всем"

Сообщение несколько секунд повисело у нее ярким бельмом на экране и стерлось. Она неопределенно тряхнула плечами, одевая предложенные ботинки. Через десять минут ей нужно было быть там. Кто знает, что там будет. На этой мысли она откинулась на диван и закрыла глаза. Будет ли это связано с ней? И вообще обязательно ли ей идти? Но выбора похоже не было. А не прийти... будет выглядеть совсем отстой. Они же знали, кому этот телефон принадлежать будет. И все равно отправили смс-ку. Открыв глаза и посмотрев в сторону кейса, Патриция решила оставить его здесь. Брать его туда не имело никакого смысла. Сюда ведь по инструкции кроме нее и мистера Старка никто не может зайти. А если и может, то только по прямому приказу с определенной закодированной вещью. Механизм на самом деле был сложный, и кодировка была просто обозначением чего-то по-настоящему большего. Это был целый ряд действий, который продолжал работать даже в экстремальных условиях: без электропитания, в условиях затопления и еще неизвестно чего. Тут было продумано все. Патриция встала настолько быстро, что у нее успело потемнеть в глазах. Через пару секунд все прошло. "Старкфон" был надежно помещен во внутренний карман кофты, а навигатор зафиксирован в руках. Она была готова. Взглянув на наручные часы, девушка поспешила к двери. Через пару минут ей нужно быть там, так что буквально вылетев из своих апартаментов, она направилась в центр базы. На удивление, кроме нее по различным освещенным коридорам шли еще несколько человек. Остальные, вероятно, были уже на месте. Ей это понравилось. Она тоже не любила опаздывать. Сверяясь с навигатором, через несколько минут она успешно очутилась возле гермоворот, которые преграждали свободный вход и выход с уровня. Так что ей пришлось подождать кого-то более опытного в этих вопросах, притворившись, что она просто копается в "Старкфоне". Не зная, насколько ее представление было успешным, так или иначе, она прошла сквозь них. Парень, что шел впереди нее ориентировался в этом довольно хорошо, и следуя за ним, она дошла даже быстрее, чем ожидалось. Наверное, секрет фирмы. Иначе объяснить как именно они так быстро сюда дошли, она не могла. Вчера же с Мишель они шли приличное время... Нужно будет потом подумать. Когда они пришли в своеобразный зал совета, там уже было множество людей и похоже, они успели к самому началу. Протиснувшись сквозь парочку высоких мужчин, Паркер выхватила себе более-менее свободное пространство с видом, который ей никто не заграждал. Мистер Старк начал говорить. - В первую очередь хотел бы поблагодарить всех, кто так быстро откликнулся, - он обвел всех своим взглядом, на секунду и она почувствовала глубокий отпечаток его взора, - вы все знаете, что этот месяц очень непростой для нас, так как начались конкретные нападки на наших людей. Для всех здравомыслящих людей так же очевидны причины столь яростных и участившихся обысков и задержаний. Попытки расправиться с нами, в особенностью, с координаторами в разных областях тоже продиктованы одной-единственной целью: ввести в заблуждение легко уязвимое стадо и настроить их против нас. Вы знаете, что в каждом из нас сила, дарованная нам свыше. И эта сила сильнее за них. Сейчас наша борьба перешла на новый уровень, и нам нужно быть к этому готовыми. Он говорил это не спеша, сохраняя твердость в голосе и своим статным обликом дополняя негласно свои слова. Он был уверен в хорошем исходе. Она на секунду отвлеклась от его слов, и обвела взглядом людей. Они все смотрели на него прямо, у каждого была своя личная непоколебимость. Нельзя было сказать, что они слепо верили ему и шли за ним. Тут было что-то намного глубокое и пока что неведомое ей. - Лишенные практически всех нравственных принципов, вседозволенность и отсутствие рамок дает им полную свободу действий. Они избирают клевету как один из наиболее легких и удобных способов социальной расправы. Все мы видели, как они пишут про нас и что именно. Все мы знаем, что это ложь, направленная на неустойчивых людей. Они бы не имели успеха, даже используя все слабости и ухищерения, если бы люди не были ведомы слабой человеческой природой, - он затих, и тишина на несколько секунд обезоружила Паркер, - каждый из нас был таким же. И каждый из таких людей имеет шанс и право выбраться из этого. Я собрал вас всех здесь сегодня, чтобы поддержать каждого из вас, даже если я не имею возможности сделать это лично. Помните, почему вы начали это делать. Помните, что судьба нашей страны зависит от каждого из нас. Знайте, что вы идете не за мной; я не ваш пастырь, а вы не овцы. Каждый из вас сам для себя лидер, вы идете только за собой. У нас нет лидеров, у нас есть только координаторы. Я - основатель, но я не главный. Он улыбнулся, гордо смотря на нас. - Насколько бы сильна не была система, даже она когда-то падет. Мы все служим на благо нашей страны, наших детей и будущего. Будущего, в которое не страшно смотреть. Каждого обнимаю. Дальнейшие наши цели и планы будут оглашены позднее. Сейчас попрошу остаться тех, кто работает в секторах: А3, А4, а так же тех, кто имеет отношение к Реакторному уровню для координации дальнейших действий. Патриция замялась, не зная, что ей делать. Отношение ко всему этому она не имела, но по книге было понятно, что сектор А3 был своего рода центром радистов и связистов в купе с командированием, а А4 был сектором, в котором испытывался какой-то новый проект. Реакторный уровень в свою очередь имел несколько другое название, однако это же было принято в обиход как более простое. Логично, что питание всей этой башни должно было обеспечиваться большими заводами или станциями. Чтобы упростить эту задачу, они создали реактор внутри горы. Таким образом они убили множество зайцев одним махом. У Паркер были сомнения насчет безопасности. Ведь такая махина под собой требовала тщательного ухода и специалистов. Но и эти вопросы ушли по мере чтения. У них все было продумано. Гул со всех сторон на несколько секунд обезоружил ее. Чуть позднее, осознав, что гул идет с одной стороны, она немного успокоилась. Это даже вызвало у нее улыбку. Большая платформа поднималась с нижних этажей, и на ней, по-видимому, было то, что нужно Энтони. Он продолжал стоять лицом к платформе. Таким образом, из-за пыли, она не могла точно отследить направление его взгляда, но он был направлен куда-то в ее сторону. Стоило ли ей подойти? Наверное, нет, иначе бы позвал. Он не из тех, кто заставляет делать невыполнимые задания из серии "прочитай мои мысли". Полы его черного пиджака начали колыхаться под воздействием возникшего ветра, в то время как его самого окутал слой пыли. Он закрыл глаза, и его лицо приобрело совершенно неожиданные оттенки в ее голове. Из сосредточенно-напряженного, оно преобразилось до неузнаваемости. За несколько метров от себя она увидела не лидера, не гения, а простого человека со своими проблемами. Патриция знала, что он сам знал о том, на что шел, но все же ничего не могла поделать со своей жалостью, и чтобы никак не проявить этого снаружи, резко отвернула голову от нее. Такая сцена была очень личной, и она чувствовала себя двояко, подглядывав за таким. Платформа остановилась аккурат у порогов этажа. Удивительная точность. Мистер Старк подошел ближе, негромко здороваясь с теми, кто был на ней. Вслед за мужчиной так же подошли несколько человек, по-видимому, из его близкого окружения. Все люди, подходящие под определение "ботан", стояли поодаль, не вмешиваясь и тихо переговариваясь. Патриция в замешательстве осмотрела то, что было на платформе. Это были какие-то аналоги оружия, очень видоизмененного и современного. Чуть дальше стендов с ними, стояли машины. Разумеется, они тоже были очень необычными. Она никогда в жизни еще не видела такого странного соединения безопасности и эффективности. Весь корпус был обтекаемым, без каких-то особых резких выделений, но аккуратные швы на стыках пластин подсказывали ей о том, что это были не обычные пластины. Скорее всего они играли роль защиты для того, что было спрятано под ними. Сам по себе металл был очень крепким на вид, не такой, как у обычных автомобилей. Он не блестел на свету, и не был окрашенным. Однако если не всматриваться, не было четко понятно, что это не обычный металл. Всего машин было четыре. Все они были высокими, с большим клиренсом, и такими же огромными колесами. - Патриция, подойди сюда, - мистер Старк вывел ее из раздумий. Она посмотрела в его сторону и увидела его машущую руку, что подзывала ее. Ей ничего не оставалось, кроме как подойти. Благодаря рифленой подошве, звук от ее шагов был очень тих, почти неслышимым. Так или иначе, провожаемая взглядами тех, кто слышал это обращение к ней, она подошла ближе, остановившись за метр от двух мужчин. Энтони и вероятно, своеобразный командир процессии с машинами. К взгляду лидера она уже немного привыкла, но у второго командира он был очень ощущаемым. Она не смотрела ему в глаза, оглядывая его так же, как и он ее. Мужчина до пятидесяти, брутальной типичной американской наружности. Правую щеку разрезал большой угловатый шрам, что тянулся почти до самой шеи. Волос под беретом было мало, возможно, он был лысым в каких-то местах. В любом случае, Энтони представил их друг другу: - Дмитрий, это Патриция, девушка, разработавшая сыворотку, - в глазах у мужчины мелькнула узнавание и он по-доброму усмехнулся, - Патриция, это Дмитрий, координатор сектора разведки и связистов. Они кивнули друг другу и Патриция отвела взгляд, продолжая рассматривать новинки техники, которые раньше не видела. Очень хотелось подойти и рассмотреть поближе, потрогать и разобрать их, однако это был бы край неуважения. Она продолжала стоять возле них, слушая разговор. - Ты лучше расскажи дальше, что наши птенчики под боком? "Права свободных" и "Наследие" затихли в последнее время. - Да ничего с ними, пытаются играть на два фронта и сеют массу сомнения, - суворо ответил Дмитрий, явно не поддерживая их движения, он понизил голос, оставляя его слышимым для них троих, - говорят, что они хотят присоединиться к нам. Давление со стороны правительства растет, взяли под арест нескольких активистов, над остальными проводятся обыски. - А от нас чего хотят и сами что предлагают? - интересовался мистер Старк, но по его виду я видела, что он явно веселится, не беря даже в голову эту идею. - Хотят направить общие усилия ради одной цели, якобы если будем все вместе, легче будет. Предлагают свои технологии, хотят переместиться сюда и помогать со всем, чем могут. В общем, как я понял, находятся в легкой панике после задержания главного. - А раньше где они были, когда мы так же просили помощи в начале у тех, у кого ресурсов и людей больше было? - мистер Старк внешне оставался спокойным, но голос выдавал его раздражение и агрессию. - Союз нам бы действительно не помешал, - миротворчески произнес Дмитрий, поправляя оружие на поясе, - но не с ними, точно не с ними. Впрочем, тебе решать, мое дело было донести до тебя эти слухи. - И я за это благодарен, - мистер Старк усмехнулся, проходя мимо командира, похлопал его по плечу, - оставляю Патрицию на тебя, покажи ей другую сторону, а мне нужно идти, сам знаешь, что предстоит. Когда образ Энтони растворился во тьме тоннелей, мужчина развернулся к ней полностью, и дал ей знак следовать за собой. Они шли по направлении к стенду с оружием, и он начал говорить первым. - Так ты что же, знаешь Энтони? - его грубый, тихий голос плавно отозвался в ее ушах. - Не сказать, что знаю, - неуверенно протянула она, не смотря на Дмитрия, - просто, так получилось, - спустя время ответила она, не желая погружать незнакомого человека в тайны их взаимоотношений. - Будем знакомы, Патриция, надеюсь, что твое имя тебе дали не случайно, - Дмитрий говорил добрым тоном, но в глазах его виднелась сталь. Когда они подошли к стенду с оружием, у нее разбежались глаза. Их было действительно много. Каждое из них имело свой неповторимый дизайн и разные цели назначения. Они были красивыми в своей опастности. - Я вижу в твоих глазах страх, несмотря на интерес, - где-то позади ей слышался его вкрадчивый голос, - сегодня, ты поедешь с нами на одну встречу, и тебе оно вероятнее всего не понадобится, но, я слышал, ты подруга Мишель, так что я доверил ей задачу провести тебе краткий инструктаж на случай чего. Сама понимаешь, жизнь такая штука... - его голос совсем стих. А потом снова продолжил. - Ну, будем знакомы. Бог даст, свидимся еще. - договорив эти слова, он достал "Старкфон" и кинул кому-то смс-ку, отходя в сторону. Патриция осталась одна в окружении техники. Оружие она не стала трогать, опасаясь нажать на что-то не то, и ее внимание заполучили автомобили. Она подошла поближе к ним, проводя кончиками пальцев по холодному металлу. Ее пальцы скользнули по решетке радиатора, пока она обходила авто, создавая на покрытии своеобразный пыльный узор. Обошла автомобиль с другой стороны так, чтобы оказаться полностью закрытой от чужих взглядов. С той стороны верхний этаж был пуст. Она не брала во внимания камеры, что висели повсюду, ведь они смотрят за порядком и контролируют все угрозы. Паркер похожа на угрозу? Нет. Ей всегда нравилась скорость. В любых обличьях. В то время как мама считала ее увлечение странным, папа поддерживал ее. Водил на гонки, давал садиться за руль с самого детства. С приходом взрослой жизни и работы, некоторые увлечения пришлось на время отложить в сторону, но тяга к ним не прошла. Она никогда не жалела, что пошла в уклон биофизики, мешая с медициной, но иногда у нее в груди было чувство, что что-то она сделала не так. - Я понимаю, что у тебя минутка уединения, но ты хочешь посмотреть мастер-класс от аса? - голос Мишель прозвучал словно гром посреди ясного неба, в который раз пугая ее. Патриция выглянула из-за авто, видя подругу с оружием в руках возле стенда. Она осматривала его и проводила мелкие манипуляции. - Как хорошо снова увидеть тебя, - Паркер выдохнула, - сегодня говорил мистер Старк, и все, что он говорил, как-то откликалось во мне несмотря на то, что я знаю так мало обо всем этом. Я в смятении, Мишель, даже не поехав на эту встречу, я чувствую, что что-то меняется во мне и моих взглядах. Мишель вздрогнула от ее последний слов. - Ты едешь на встречу? - она тихо уточнила, протирая оружие кусочком своей ткани, после чего ложа его обратно и смотря прямо в глаза своей бывшей наставнице. - Да, мне сказали, это поможет взглянуть на происходящее с другой стороны, - неловко начала Патриция, не понимая, чем вызвана такая реакция подруги. - Там может быть действительно опасно, - спустя время ответила Джонс, - даже если они говорят что все будет мирно, никто не знает, какой поворот приобретет ситуация. Там могут быть и провокации, и засланные люди якобы от нас, которые могут начать активные агрессивные действия. Поэтому мне дали возможность провести тебе краткий инструктаж.. Патриция стояла молча. Она прекрасно понимала, что даже самые мирные встречи, акции, протесты могут обернуться во что-то очень непредсказуемое. Это ее не пугало. Пугало другое. То, что это может затронуть обычных людей.. Хотя какие они обычные, если не видят того, что творится в стране и бездействуют. Мишель продолжала проводить какие-то действия с оружием, и Паркер невольно наблюдала за этим, впитывая в себя отточенные действия. - Я так поняла, что ты прекрасно знаешь, что делаешь. Но это ведь какая-то новая техника, откуда у тебя знания? - не могла не задать этот вопрос Паркер. - Это не является секретом, что наш босс проектирует все сам. Под твоим наставничеством я многого нахваталась, но ему не хватало знаний в некоторых очень узких областях, так что.. Спустя время после того, как я примкнула к ним, он попросил меня помогать ему с некоторыми аспектами. Работа не сложная, интересная, - Мишель говорила это с улыбкой, и ее лицо время от времени озарялось разными лучами искусственного света, делая ее особенно милой, - он мастер своего дела. Поработав рядом с ним, я поняла, что такое человек, действительно знающий что делает. В меру экспериментатор, в меру спокойный и авантюрный. Ты похожа на него, но он все же мужчина, такого, что я почувствовала рядом с ним, я с тобой физически ощутить не могла. И Паркер ее прекрасно понимала. Есть вещи, которые остаются за гранью ее понимания, но они все же есть. Особенности восприятия и разница полов все таки сделало свое дело. Ей ли было осуждать подругу? Нет. Она чувствовала похожее только несколько раз, после быстро разочаровываясь. Человек не может быть хорош во всем, и она в этом часто убеждалась за время своей работы и в целом - жизни. И ей становилось все более интереснее узнать лидера поближе, рассмотреть что побуждает его и питает. Узнать, чем он дышит. - В любом случае, удели мне час своего времени, и я покажу тебе то, над чем мы трудились последние месяцы, - подвела итог Мишель, начиная объяснять азы и показывать все наглядно. Действительно, чем больше она слушала и пыталась делать что-то, тем больше она понимала, насколько люди еще далеки. Энтони не растерял способность смотреть на все не так, как другие. Имея отличное от других мышление, он, в купе со своими знаниями делал удивительные вещи. Все в его разработке было уместно и смотрелось органично. И в каждой детали просвечивалась его натура. Сосредоточенная, спокойная, размеренная и прочная, как и он сам. Прошел действительно практически час. За это время, она узнала очень многое, и на практике у нее получалось весьма неплохо. Как говорила Мишель: "В мишени ты попадаешь четко, а с макетами людей у тебя дело похуже. Это пройдет, когда ты почувствуешь реальную угрозу со стороны другого человека". На самом деле, Патриция не хотела причинять кому либо вред, но если такого будут требовать цели и обстоятельства.. Все может поменяться. И это устрашало. Когда все успело так поменяться? Из обычного научного исследователя она превращалась в человека, которому не чуждо держать оружие в руках. А что дальше? А дальше всем участвующим во встрече поступило сообщение в котором указывалось что желательно взять с собой и пару наставлений в стиле Энтони. Все закрутилось слишком быстро. Вот они с Мишель только стоят возле стендов, а в следующую секунду они уже в какой-то из комнат, где подруга дает ей очень плотную ткань, напоминающую термобелье. Сначала не подходит по размеру, висит, словно мешок, но Джонс нажимает на какую-то кнопку на груди и она принимает формы тела. Патриция с удивлением оглядывает себя. Ощупывает ткань, что при нажатии уплотняется, и обращает внимание на ухмыляющуюся подругу. - Это все его технологии, - Мишель подает ей обычную с виду одежду, которую она накидывает на себя и цепляет на внутренние части карманы. В эти карманы быстро помещает уже знакомое ей оружие и на секунду замирает, - будь осторожной. Я хоть и буду рядом, но случится может все, что угодно. И запомни, что мистер Старк своих не бросает. Паркер кивнула, поправляя волосы, заплетенные в косичку. Мишель протянула ей маску. На маске были размещены фильтры и она была с тканью, что закрывала шею. - Случится может все, что угодно, - на незаданный вопрос отвечала подруга, - я буду в ней все время, незачем им знать мое лицо, и советую тебе поступить так же. Девушка посмотрела на маску в своих руках. Оглядела ее со всех сторон. Она слегка мерехтела под белым светом, переливаясь разными оттенками. На ощупь была прохладная, приятная, и выглядела в целом неплохо. Оденет, как только доберется до места назначения. - Хорошо, спасибо, Мишель, - Патриция тяжело вздохнула, и иронично засмеялась, - такое чувство, что мы идем на войну, а не на переговоры с правительством. - А что хуже? - поддержала ее настрой Мишель. Они вышли из этой комнаты. На верхнем этаже было чуть больше людей, все они уже были облачены в свои одеяния. Большинство из них было в масках. Только Дмитрий, и его подручные были без них. Они находились в самом центре колонны, по бокам которой были две машины, одна спереди. Сзади были обычные (на вид) автомобили премиум классов. И вся эта процессия, наверно, стоила больше, чем ее жизнь.. Не похоже, чтобы эти люди ущемляли себя в своих желаниях. Но откуда финансирование? Энтони? Нужно будет просмотреть документы о нем, не может же он быть миллиардером каким-то. Девушки направились к обычным машинам, как и было оговорено раньше. План был прост. Они приезжали в место назначения на обычных автомобилях, отвлекая внимание, в то время как основные автомобили заезжали на место с других входов, более незаметно. Некоторые люди оставались на других автомобилях на параллельных улицах, другие люди занимали позиции на крышах. Ни у кого не было уверенности в том, что правительство будет играть честно. Не в таком положении. Их цель была по возможности договориться об отпуске своих людей. Все понимали, что договариваться нельзя, но не принять "приглашение" имело свои последствия. Неизвестно какие. Они залезли в машины. Паркер сидела посредине, справа от нее была Мишель, а слева еще одна неизвестная девушка. Спереди сидели два мужчины, они выглядели моложе, чем Энтони и Дмитрий, но от этого не становились милее. Цепкие взоры и сосредоточенные тела - вот так бы она их описала. В кругу таких людей страх отступал. Платформа поднялась еще выше, открывая им возможность выбраться наружу. Это был не единственный способ выехать, но самый быстрый. Ангар открыл свои ворота, и она вновь вспомнила, что они находились в горах. Заснеженные верхушки будто насмехались над маленькими людьми. Они горделиво виднелись на протяжении почти всей поездки, куда не посмотреть - только они. Только выехав на трассу, что вела на город, она открыла глаза. Оставалось совсем немного. Они въехали в город с гордо поднятой головой, под вопросительные взгляды прохожих. Наверно, они думают, что едет какая-то мафия, а оказывается, что наоборот. На белое говорят черное, а на черное - белое. Как интересно оказалось жить в современном мире. В салоне авто царила тишина. Сначала легкая и прозрачная, по мере приближения на точку, она загустевала, делая все ощутимее. Патриция слышала стук своего сердца как никогда отчетливо. Было слышно только мерное дыхание каждого сидящего. Мужчины спереди изредка бросали едва слышимые фразы на грани шепота. Они осознавали степень риска, на который шли, принимая участие в этом, и заранее готовились к худшему. Иначе вряд ли бы они стали готовить даже ее к такому. Сердце Патриции сжалось, она чувствовала, как цепенеет от страха. Она слегка повернула голову вправо, смотря на подругу. И сжала ее руки своими. Они были холодные. Как и у нее. Мишель внимательно посмотрела на нее. И в этих глазах Патриция увидела решимость, твердую уверенность в будущем. Непоколебимая уверенность будто с неохотой передавалась ей, страх отступал. Как только машина остановилась, все, не сговариваясь, переглянулись между собой. Что это было - никто не смог сказать бы. Запоминали ли лица друг друга, передавали друг другу молчаливые послания или просто вселяли уверенность? А может, и все вместе. Это может быть их последняя встреча, возможно, последние моменты их спокойствия перед бурей. Каждый искал в лицах других что-то свое. Даже казавшиеся стойкими мужчины, сейчас будто растеряли свой грозный вид, становлясь обычными людьми. Так было до короткого сигнала, прозвучавшего из рации. И все вновь стали холодными, расчетливыми воинами, готовыми отдать жизни за благое дело. Из машины она вышла предпоследней, оглядываясь. Холодный воздух неприятно щекотал ее шею и пытался поцеловать в лицо, но она уклонялась от его пронзящих лучей. Очертания высоток начали темнеть, а через время и словно вовсе грозно стояли над ними, давя своим присутствием. Давая понять, что им здесь не рады. Серые облака окутывали солнце в свой круг, не давая ему ясно светить, давая нужное тепло. Все было мрачно, серо и зловеще. Но похоже, кроме нее на это никто не обратил внимания. Она увидела Дмитрия возле главного входа, он давал им знак идти ближе. Внутри их встретил огромный холл, сродни тому, в котором она уже была. Это было вчера, но казалось, что прошла уже вечность с того момента. Паркер молча шла в кругу своих, нервно поправляя маску на лице. Люди, что были не с ними - другие. Они ничего не понимали. Как и она раньше. Ей хотелось подойти к каждому и рассказать о том, что происходит, но умом она понимала, что их время еще не пришло. Не каждый может это понять и не каждому дано это. Дорогое убранство различных помещений лишь смешило. Перед кем они старались выслужиться? Вмиг все потеряло весь смысл. А они все шли дальше. Их зал располагался на первом этаже практически с другой стороны здания. Они шли, каждый думая о своем. Дмитрий был первым. Его ходьба была четкой, грузной и неспешной. Он четко знал, что нужно делать. С грустью, она подумала, что даже этого железного, казалось, человека с наружи можно было сломить. Она было хотела что-то спросить у Мишель, но внезапно поняла, что не может вымолвить ни слова. Пребывая в смутных переживаниях, они дошли до заветной двери. Стоящий рядом с Дмитрием человек первым заговорил, представляясь и давая охранникам открыть двери. Второй человек был невысокий, с выбритыми висками, он так же был в костюме. Она видела очертания бронижилета под тканями. Патриция перехватила взгляд, которыми они обменялись. Вслух не было произнесено ничего. Второй человек вскользь бросил взгляд на нее, так же быстро отворачиваясь обратно. В зале было приблизительно пятнадцать человек. Они были хохлеными, с горделивыми улыбками, будто говоря: "Вы будете плясать либо по-нашему, либо никак". Эта их самоуверенность в купе с ухмылками вызывало трудно сдерживаемую агрессию в ней. Она буквально ощущала себя животным в их глазах. Рабом. Кем угодно, но не человеком. Зал был не особо большой. Над головой ярко светила хрустальная люстра, давая отблеск на все помещение. Полы были мраморные, без единого изъяна, застеленные красивейшими мягчайшими коврами. Послышалась какая-то возня, негромкие разговоры прекратили тотчас, когда нога первого "сопротивленца" ступила на их территорию. Когда Дмитрий и еще пару человек уселось за большой стол, люди правительства начали говорить первыми. Их голоса были подобны змеюке, тихие, язвящие и очень скользкие, как и они сами. - Дмитрий Евгеневич, мы очень рады, что Ваше руководство решило пойти нам навстречу, приняв наше предложение разрешить возникший конфликт, - это говорил человек, находящийся чуть правее от их главного. У него была лысина, впалые голубые глаза и нестираемая ухмылка с лица, - мы лишь исполняем свой долг, который клялись исполнять перед нашей страной, а правительство велит нам исправить сложившееся недопонимания в кратчайшие сроки. От результатов наших переговоров зависит очень многое, надеюсь, Вы понимаете. Разумеется, он имел в виду не только тех людей, которых они держали в плену. Разумеется, он подразумевал нечто большее, чем чьи-то жизни. Патриция поняла, к чему именно они готовились. Тяжелая атмосфера витала ощутимым комком в воздухе. Она только молилась, чтобы все прошло хорошо и люди Энтони могли подобрать правильные слова. - Чего вы хотите от нас? Хриплый, уставший голос Дмитрия сразу давал понять, что они сюда приехали по делу, а не мусолить известное. Его напряженные лопатки были твердо прижаты к спине. Вся его стать выдавала напряжение. - Вы являетесь лучшими представителями нашего народа, которые не утратили своей возможности думать и видеть, мы можем прекрасно потрудиться на благо нашей страны, - их речи были подобны сладкому меду, но они не осознавали, или же наоборот, прекрасно осознавали то, что никто не верит этому, - короче говоря, правительство предлагает вам последний шанс - сотрудничать с ними, с нами. С этими словами их главарь положил на стол какой-то плакат, то ли пергамент, на котором было много текста. Дмитрий бегло скользнул по нему глазами, и краем глаза, видимо, увидев легкий кивок со стороны Второго, взял его в руки. По мере чтения, Патриция видела, как менялось лицо мужчины. Его черты лица становились резче, сам он уподабливался разъяренному хищнику. - Я правильно понимаю, вы предлагаете нам сдать добровольно Энтони Говарда Старка в Ваши руки, предоставить доступ к нашим разработкам и отдать информацию о всех людях, что числятся в нашей огранизации? - Дмитрий говорил это так, чтобы было слышно каждому стоящему здесь. Патриция с сомнением посмотрела на Мишель, и обвела взглядом других. Они стояли с непроницаемыми глазами, но Паркер видела в них насмешку. Похоже, они приблизительно знали запросы, но услышать их так явно, да и в таком количестве.. Они либо были по-настоящему глупы, либо по-настоящему настроены решительно в их сторону. Обстановка накалялась. - Ну что же Вы, товарищ Дмитрий, - елейно начал другой из их шайки, - посмотрите на ситуацию с другой стороны. Вам больше не нужно будет прятаться, у вас будет всеобщее признание и любовь, больше никто не посмеет говорить о вас плохо. Подумайте, какие перспективы вас ждут. Паркер молча пыталась обуздать свои эмоции. - Другими словами, вы сейчас сознаетесь в том, что все СМИ покорно служат вам в ваших делах, и предлагаете нам становиться соучастниками вашей системы. Политик вздохнул. - Дмитрий Евгеневич, в чем заключается ваша позиция? - Вам стоило бы уяснить, как и вашему правительству, что мы не против людей, даже наоборот. И когда вы уясните это, вы поймете, что мы никогда не сможем пойти на сотрудничество с вами. - Проблема заключается только в этом? - Да. - Вы ведь прекрасно понимаете, что мы тоже стоим на стороне людей, - Патриция закатила глаза, слушая эту чушь, - и вы так же должны прекрасно понимать, что мы обязаны вас убедить принять это сотрудничество. - Ничего не выйдет. - В таком случае, вы сами ухудшаете свое положение, и я надеюсь, что вы не пожалеете о своем выборе. В следующую секунду откуда-то сзади прогремел взрыв, что моментально выбил окна в нашем зале. Люди Энтони отреагировали мгновенно, чеканя заученные короткие фразы в рации. Стрельба началась почти сразу. Кто первым вытащил оружие, было понять сложно. Громкие звуки полились отовсюду. Патриция понимала, что единственный шанс выбраться отсюда - выйти через запасной выход, что находился в конце коридора. Но для этого ей нужно было выйти отсюда. Дрожащими руками, в согнутом положении, она доставала оружие из внутренних карманов. Активируя защитный купол вокруг себя, Патриция в смятении наблюдала за происходящим. - Беги! - это была Мишель, выталкивающая девушку из дверей, жестом указывая ей на лестницу. Поверх головы загрохотали выстрелы. Паркер оглянулась в сторону запасного выхода, откуда шли люди с оружием, явно на стороне правительства. У нее была доля секунды на то, чтобы вглядеться в туннель, который вел к главному ходу. Вокруг была полная неразбериха. Увидев там огонь, пыль и людей с оружием, она приняла решение подчиниться совету Мишель. Виляя, она добежала до раскрытых дверей, ведущих к лестнице. Мишель бежала за ней, изредка отстреливаясь. На лестничной площадке было тихо, но эта была мнимая тишина, в которой кроилась опасность. Они бежали наверх, умом понимая, что шансы выбраться отсюда - малы. Патриция услышала короткий вскрик, и обернулась, Мишель держалась за ногу. Времени на раздумья было мало. Над лестницей висела своеобразная полка для хранения всякого хлама на случай всего, она спустила курок. "Полка" задребезжала и упала на лестницу, давая им несколько минут форы. Патриция за секунды спустилась к подруге, молча подставляя ей свое плечо. Насколько быстро, насколько могли, они пропрыгали еще несколько этажей. Времени было мало. Патриция облизала губы, понимая, что наверх они так просто не доберутся. Был только один выход. Пустить их по ложному следу, а самим забежать на какой-то этаж, переждать некоторое время и побежать на лестницу с обратной стороны. В этом плане было много пробелов, но выбора особо не было. Этаж был пуст. Они эвакуировали людей. "Хотя бы это сделали, сволочи" - с обреченностью думала Паркер. Они дошли до уборной, и Патриция быстро опустила подругу на скамью. Присела на колени. Пуля прошла на вылет. Так как это было почти вплотную, даже ткань Энтони имела недостаток. Никакая ткань не могла выдержать подобной силы почти вплотную. Трясущимися руками, она разрывала ткань своей футболки, накинутой поверх такой же ткани. Сглатывая вязкую слюну, она старалась потуже перемотать наспех промытую рану. Оставалась надежда только на скорую помощь и организм подруги. Лейкоциты должны сделать то, зачем предназначались. Внезапно к гулу выстрелов и их тяжелому дыханию добавились звуки чьих-то шагов. Они посмотрели друг другу в глаза. Мишель смотрела ровно так же испуганно, как и она. Паркер повернулась к выходу, активируя щит, надеясь на то, что хотя бы несколько секунд у них есть. Тяжелые шаги были совсем рядом. И как назло, они прекратились аккурат возле входа в уборную. Девушки все поняли, готовясь. Им несказанно повезло. Вломившийся человек был никем другим, кроме как Вторым. Мужчина суворо обвел их своим немигающим взглядом, держа оружие наготове. - Вам повезло, что это оказался я. Ну и место вы выбрали. В любом случае, мы предполагали, что так будет. Энтони говорил, что в случае чего нам нужно будет добраться на крышу. Идите, я вас прикрою. Патриция помогла подняться подруге. Вместе они с благодарностью обняли своего спасителя, и в темпе начали отходить в сторону второй лестницы. Краем глаза, они увидели, что с той стороны коридора на Второго вышло около десяти человек. Завидев Второго и нас, они что-то передали по своим рациям. Это заставило девушек ускориться. Они бежали так, как могли, изо всех сил. Слышали за спинами голос Второго, призывавшего нападающих одуматься, но те не желали слышать. На глазах у Патриции выступили слезы. Не так все должно быть. Каждый из них стоил как десять человек властей. И терять каждого было очень больно. Снизу, на нижних этажах, слышались выстрелы и негромкие взрывы. Лестничная площадка, на счастье, была пустой, но снизу к ним добирались новые люди. Не известно, чьи. До крыши оставался один пролет. Мишель становилось труднее идти. Дверь была приоткрыта, оттуда слышались громкие разговоры и все те же выстрелы. Это когда-то закончится? Аккуратно выглянув из-за двери, она заметила несколько вещей, которые могли бы послужить укрытием. Жестом указала на них Мишель. Та кивнула. Им практически на хвост наступали тяжелые ботинки правительства. Ботинки не простые, а с шипами. Адреналин зашкаливал, давая им второе дыхание. Они одним махом выбежали на открытое пространство, чудом, в никого из них не попал снаряд. Спрятавшись за одной из баррикад, Патриция выглянула, понимая, что к ним направляется один чужой. Посмотрела на оружие в своих руках. Вспомнила слова подруги. Этот человек идет к ним с одной единственной целью, убить. Если она не сделает того, что нужно, умрет и она, и Мишель. Этого нельзя допустить. Дрожащими руками она повторяла то, что показывала ей ранее Мишель. Оно было готово. Взрыв на крыше дал ей отличную возможность использовать его. В пыле, криках и огне, она направила дуло на дезориентированного человека. На долю секунду она увидела испуг в его глазах. Медлить было нельзя. Прозвучал выстрел. По сути, выстрелом это было не назвать, но факт - фактом. Только что живой человек упал на землю. Это произошло тихо, но звук его падения у нее отпечатался в голове навсегда. Как тускнел его взгляд, как твердело его тело, камнем падая. Патриция отвернулась, зажмуриваясь на несколько секунд. Больше было нельзя. Сердце билось с бешенной скоростью. Все ее тело ощутимо тряслось, но истерика сейчас была явно не тем, что нужно. Отовсюду слышался дикий шум, громыхали выстрелы. Раздавалось эхо взрывов, сопровождаемые огромным количеством пыли, становилось труднее дышать. Серого неба практически не было видно. Повсюду была тьма. И словно марево, она увидела чуть поодаль нос вертолета. Его винты грузно разгоняли пыль и тьму. Это был Энтони. Знак, что гордо виднелся на боку, давал ясно понять, что это он. Он не бросил их. Из вертолета за считанные секунды выпрыгнуло несколько людей, вооруженных до зубов и в броне, явно отличавшейся от их. Они четкими выстрелами убирали противников, помогая своим. Мишель завозилась, поднимаясь на ноги, и махая своим. К ним отделилось двое. Они подбежали к девушке, помогая ей подняться и сопровождая к вертолету. Патриция бежала вместе с ними. Она ощущала пролетавшие мимо пули, ощущала повисшую опасность в воздухе. Четко понимала, что ей несказанно везет. Подруге ведь повезло меньше. Время будто замедлилось. Последние несколько метров ей далось особенно тяжело. Энтони смотрел на нее. Сейчас его глаза были полностью черными. Они с тревогой смотрели на нее. Мужчина был так же полностью облачен в броню. "Что он тут забыл?" - эта мысль проскакивала у нее в голове множество раз за секунды. Сердце пропустило несколько ударов. Энтони тянул ей свою руку. Винты вертолета опаляли ее своим разгоряченным воздухом. Если она примет руку, это означает, что она принимает их сторону. Если нет - она против.