Я уже не знаю, где счастье

Ступни и кончики пальцев кололо, и они начинали онемевать. Холодящая пятки стена перестала ощущаться, когда кровь окончательно отлила от ног. Голова начинала побаливать, а разум заволокло сонной дымкой. Но не смотря на это, Тарталья с упорством глупого хиличурла продолжал вести счёт падающих капель. От скуки он закинул клинок в угол, где падала тень и как-то сидел Архонт. Оказалось, что там есть щель. Клинок по итогу превратился в воду, и наверху была явная лужа. Точное число, что он успел насчитать, он не помнил, но что поделать. Почесав живот, на котором покоилась рука, Тарталья ничего не ощутил из-за натянувшейся кожи. Это было ужасно странное ощущение, что по какой-то причине жутко будоражило его разум. Будто ты и вовсе не до своей плоти дотрагиваешься. При этом сами пальцы ощущались, но не так как должно, словно живот отморозило, или он онемел, подобно его ступням, и теперь чувствительность в этом месте была минимальной. Когда-то давно в Снежной во время шумной битвы, он видел как у его соратников, да и у врагов случалось обморожение. Пострадавшие конечности плохо функционировали, но люди в пылу сражения не замечали этого, как и пронзающих их стрел. Они ещё долго могли сражаться, и их выносливости позавидовали бы самые здоровые бойцы. Такие люди были жутко упрямыми и шли к победе напролом не щадя себя. Вот только не смотря на всю их ценность в битве помогать таким калекам по итогу никто не собирался. Тарталья опустил ноги и согнул их, отодвигаясь от стены. Голова продолжала лежать на полу, поэтому проехаться по нему было не особо приятно. А капли воды так и продолжали капать, только уже на нервы. Поджав ноги, огромное пузо стало визуально ещё больше. Ужас, говоря откровенно, просто ужас. У него вместо живота теперь пузырь. Хотя если вспоминать свою матушку, когда она была беременна, то можно смело заявлять что у него ещё живот маленький по сравнению с ней. Раздался шум со стороны входа. Чайльд вскинул голову в ту сторону и свет тут же резанул по глазам. Закрыв глаза, он не видел как Чжун Ли заходил в пещеру. — Снова на полу лежишь, - работник бюро Ваншен однозначно сказал это осуждающим тоном, каким обладают нудные преподаватели, но на Аякса это не подействовало так как нужно. — Как видишь, - с зевком ответил ему Аякс, перекатываясь на бок. Холодный поток воздуха прошёлся по полу, достигая Тарталью. Чжун Ли подошёл к своему спальному месту, скатал матрас и одеяло на подобие трубочки. После он достал верёвку из кармана плаща и перевязал ею образовавшийся кулёк. Тоже самое брюнет проделал и с его вещами. Чайльд, лениво наблюдая за этим, молчал и сдерживал зевки. Голубые глаза, которые будто заволокло дымкой, неотрывно следили за действиями Архонта. — Что ты делаешь? Чжун Ли остановился. В руках у него были две миски из-под еды, внутри одной из них была другая, а в ней пара чашек и палочки. Пара из них была перемотана резинкой. К такой идеи они пришли сравнительно недавно, дабы Тарталья наконец-то научился пользоваться ими как взрослый человек, а не годовалый ребёнок. — Тарталья, - Чжун Ли встал прямо напротив него, приосанившись, так словно собирался выступать перед целым городом с важной речью. И даже посуда в его руках не смотрелась нелепо. — Мы переезжаем, поэтому я собираю вещи, что нам понадобится не только в пути, но и в первые дни проживания на новом месте. Чайльд широко распахнул глаза и вскочил, опираясь о стену. — Серьёзно? Так скоро, - последнее он уже прошептал. Тарталья не ожидал, что Архонт так быстро исполнит своё обещание, да и исполнит ли он его вообще. — Погоди, так это значит... Голубые глаза устремились выше и зацепились за рога. Вернее он обратил внимание на их отсутствие. Вместо двух рогов, что ему успели полюбиться, была обычная чистая голова и волосы, что как всегда в превосходном состоянии. Нигде не торчали сбившеися пряди, волосы не магнитились и не блестели от жира. Всё было более чем идеально. — Я отдал своё Сердце Бога, - вынес вердикт Чжун Ли. Они продолжали смотреть друг на друга, не двигаясь с места. Глаза Моракса, подобно Кор Ляпису, светились своим насыщенным оттенком и прожигали в Предвестнике дыру. А Тарталья подмечал отсутствие теплого хвоста и неприятной на ощупь чешуи, которой легко можно было поцарапаться. Испытывал он при этом смешанные чувства. — Сочувствую? - неуверенно произнес Чайльд, ведь он совершенно не знал, что можно сказать в такой ситуации. Жалеть, злорадствовать или же начать утешать? Ему резко стало интересно, что же люди говорили Архонтам в подобных случаях. И были ли такие люди на свете. Чжун Ли повёл головой в сторону. — Не стоит. Это мой осознанный выбор, при котором я совершенно ничего не потерял. — А Сердце? — А что Сердце? Оно играет не такую уж большую роль в моем понимании. — Ты сейчас самоутешением занимаешься что ли? Тарталью проигнорировали, и Чжун Ли продолжил заниматься своими делами, перетаскивая вещи туда-сюда. Окончательно поднявшись и вернув себе равновесие, Чайльд стал пытаться помочь мужчине. Из пещеры они вышли уже вечером, что Тарталья понял только тогда, когда вышел на улицу. Он опять был замотан в тряпки, словно капуста. Чайльд наслаждался свежим воздухом и брёл за Чжун Ли. На его спине была большая плетеная корзина, в которой находились свёртки с едой и многие другие вещи. Было непривычно видеть его без всех этих драконьих штучек и то, что они сейчас были практически одного роста. Сразу вспоминается, как они ходили в разные заведения в Ли Юэ, а так же как работник Ваншен, страдая старческим маразмом или излишней наглостью, не брал с собой мору. Погрузившийся в ностальгию Тарталья лежал бы сейчас хладным телом на земле, если бы Чжун Ли, когда рыжик надвернулся на скользком выступе перед тропой, которого не было, когда они были здесь впервые, не поймал его за шиворот. — Будь осторожнее, - только это сказал Чжун Ли, перед тем как продолжить путь по заснеженной дороге. Его рука крепко держала ладонь Чайльда. Спускались с горы они довольно долго, а ещё дольше плутали среди незнакомых гор и сосен. Небо было серым, поэтому сказать точно сколько они прошли нельзя. Иногда останавливались и Чжун Ли доставал некоторые заготовки еды, что тут же проглатывались, не дожидаясь, пока она остынет. Разводили костры, дабы погреться. А ещё здесь встречались такие необычные устройства, что работали как печка. Когда они спустились с Драконьего хребта, на свою удачу миновав хиличурлов и прочих обитателей местной фауны, то ещё долго не ощущали тепла и смены климата. Хотя у Тартальи с этим было меньше проблем, всё же он не раз и не два сталкивался с подобными переменами в температуре. Перед ними тут же предстали Песчаные деревья, чья жёлтая листва шуршала от лёгкого ветерка, создавая умиротворяющию мелодию. От места их спуска шла дорога, которая раздваилась и одна уходила куда-то к шахтам, а другая была более протоптаннее и шла прямо, огибая руины. По своим скудным знаниям Аякс всё же мог определить то, что их маршрут идёт не в город. — Где мы будем жить? - спросил Тарталья будничным тоном, какой бывает у людей во время каких-нибудь привычных бесед, по типу разговора двух соседей. Он стягивал с шеи одну из тряпок, разматывая рукава и стараясь спрятать все образовавшиеся куски ткани в складки более открытого наряда. Его рыжие локоны волос переливались на свету, и он становился похожим на пылающие солнце. — Мы будем всё так же находиться в отдаленном от людей месте, но все же ближе, чем в пещере. Я осмелился выбрать дом рядом с некогда заброшенной деревушкой. Там весьма благоприятная местность: холода почти отсутствуют, дожди тоже проходят не часто и довольно солнечно. — Там же наверняка полно похитителей сокровищ. Они любят подобные места, вечно пытаются отыскать позабытые драгоценности, мору или ещё что-нибудь подороже. Разве не логичнее было бы выбрать место более безопаснее, - прокручивая свои слова в голове, сердце Аякса кровью обливалось. Чтобы он, да беспокоился за похитителей сокровищ. Полный абсурд. Для него привычнее разобраться с преступной шайкой, чем сообщать о возможной угрозе от них. — Не стоит беспокоиться об этом, - Чжун Ли немного наклонил голову, собираясь посмотреть на собеседника сверху в низ. Но такое ставшее для него привычным делом действие, привело его к созерцанию земли, а не лица Тартальи, как предполагалось. Чайльд не заметил небольшой заминки Моракса, продолжая ожидать ответа. — У этого места не лучшая слава и даже хиличурлов увидеть там будет редкостью. — Ого, - от удивления брови Тартальи поднялись, выражая его реакцию от этой новости. — Что же там произошло? — Точно не знаю, - неоднозначно ответил Чжун Ли. Они приблизились к ущелью, посреди которого протекал небольшой ручей. Чайльд старался держаться подальше от воды, не хотя мочить ноги. — Кто-то рассказывал одно, кто-то другое. Истина об этих землях стёрлась по прошествии нескольких лет, но одно все знают наверняка: ходить туда, мягко говоря, нежелательно. — Тогда зачем же мы идём туда. Тем более не просто идём, а собираемся поселиться? — Там нет ничего опасного. - совершенно спокойно ответил мужчина, как будто не было тех слов, что он сказал меньше минуты назад. — Но раз там ничего нет, почему же этого места так все опасаются. — Возможно, дурная слава, - Чжун Ли пожал плечами и подошёл к старой лестнице. Она была вся в трещинах и покрыта мхом. Большая её часть находилась под толщей плюща, простилающегося по бокам. Из-за этого орнамент изображённый на ней было невозможно разглядеть. — Я не удивлен, если среди людей это так, но неужели хиличурлы оказались теми ещё сплетниками. — Кто знает, может они намного больше любят всякие небылицы, чем люди, - Чжун Ли обернулся к нему через плечо и, сверкнув янтарными глазами, улыбнулся. Тарталья почувствовал как краска заливает его щёки, и как начинает жечь кончики ушей. Но он стойко старался не обращать на это внимание. — Тогда это полностью объясняет почему однажды они приняли меня за своего! Представляешь, один раз я шёл и болтал сам с собой без умолку. Ты не подумай, я решил потренировать свои ораторские умения. Знаешь для всяких вдохновляющих речей новобранцам нужна какая-никакая подготовка. Выхожу из-за дерева всё так же говоря и встречаю целый лагерь. Я был готов уже достать лук, как заметил, что они даже и не дернулись, хоть и смотрели четко на меня. А потом... К нужному месту они пришли, когда солнце уже было за горизонтом. Пришлось зажечь фонарь и идти с ним, освещая дорогу. За долгое время ходьбы Тарталья чувствовал, что заметно устал и был бы не прочь прилечь. Живот неприятно тянуло, а на мочевой пузырь сильно давило. Но упорство Чайльда, который несколько месяцев назад и не заметил бы что прошёл так много, не давало ему попросить остановиться Чжун Ли и отдохнуть. Поэтому в тот момент когда в дали виднелся потрёпанный жизнью дом, он чуть ли не на месте хотел увалиться спать. Превозмогая себя, он последовал внутрь дома. Обременённый своим состоянием Тарталья не заметил как здание, в которое он зашёл, держалось на тонких досках, и что он должен был обвалиться ещё десяток лет назад. Чжун Ли остановился у самого входа, и оглядел дом, с грозным лицом. Кулак его сжался в тиски, крепко держа в нём лямку. Молчаливо выражая своё недовольство, он скинул багаж только войдя в дом. Тарталья уже разместился у стеночки и, опираясь на неё спиной, прикрыл глаза, держась за живот обеими руками. Чжун Ли постарался убрать мусор перед тем как расстелить два матраса на пол, который усеян дырами и трещинами. Не мешало бы провести генеральную уборку, но он не был уверен, что Тарталья сможет ещё дольше обходиться без отдыха. — Ложись на постель, - мужчина повернулся к Чайльду и, подхватив его под подмышки, перетащил на матрас. Тарталья пролепетал что-то в полудрёме и увалился на бок. Моракс накрыл его одеялом и разместился возле него. Вместо того чтобы последовать примеру Чайльда и отдохнуть, он сверлил взглядом потолок, покрытый паутиной. — Чжун Ли, - в тишине прерываемой лишь звуком ветра раздался тихий голос Тартальи, больше схожий с шёпотом. Он повернул к нему голову, и смотрел на силуэт парня, что расплывался в темноте. — Что будет когда это всё закончится, - вероятно здесь обитали мыши, если судить по скрежету по доскам и шумному перебиранию маленьких ножек, сопровождаемому пищанием. — Царица же не считает меня предателем? — Нет, Чайльд, не считает. — Тогда всё будет в порядке, - совсем тихо произнес Тарталья, больше для себя, чем для ушей Чжун Ли, что лишившись неких привилегий своего тела, не смог этого услышать. Ещё долго они слушали завывание ветра и шум деревьев за окном, так и не погружаясь в сон. При этом ни один из них не издал и звука.