Meet Cute (these dorks)

— Они оба идиоты! Юэ Цинъюань поднял глаза, когда его А-Цзю ворвался в его личные покои, в раздражении вскинув руки. — А-Цзю? — Он отложил документы, которые просматривал, чтобы сосредоточиться на вспышке Шэнь Цинцю. — Байчжаньский варвар вообще не понимает, как себя ведет. И все же он каким-то образом умудряется быть идеальным джентльменом. Как? Не спрашивай меня, я искренне думал, что вся вежливость и хорошее поведение в их семье достались ученице Лю Минъянь, и все же зверь вытаскивает это сейчас?! — сказал Шэнь Цинцю. — А еще есть А-Юань, который понятия не имеет, что зверь проявляет к нему нежность, но все же необъяснимым образом поощряет его! Выплеснув все свое разочарование, Шэнь Цинцю хлопнул обеими руками по столу Юэ Цинъюаня, его грудь вздымалась. — Итак, — требовательно спросил он, — что ты думаешь об этой нелепости? Юэ Цинъюань подавил желание усмехнуться. Он знал, что разочарование А-Цзю вызвано не тем, что он ненавидел Лю Цингэ и хотел, чтобы он держался подальше от Сяо Юаня. Или, по крайней мере, это было не потому, что Шэнь Цинцю хотел, чтобы Лю Цингэ держался подальше от Сяо Юаня. Просто все это слишком быстро. Они только что нашли Сяо Юаня и благополучно вернули его, и даже не обеспечили ему полную безопасность. В конце концов, им все еще приходилось иметь дело с Тяньти. Не говоря уже о том, что если бы они посмотрели на прошлые отношения Лю Цингэ… Что ж, их нет. Они понятия не имели, как Лю Цингэ будет относиться к любовнику. Неудивительно, что А-Цзю был встревожен, разъярен и категорически отвергал то, что происходило между Лю-шиди и Сяо Юанем. Почти наверняка была и некоторая ревность. А-Цзю ни разу не сдавался все эти годы, полагая, что Сяо Юань не умер и все еще где-то жив. Если миссия приводила его к городу, А-Цзю всегда задерживался в трущобах. Он практически стал известен тем, что посещал их, хотя Юэ Цинъюань предпочитал это, чем слух о публичных домах. Честно говоря, Юэ Цинъюань считал, что Сяо Юань не может находиться в трущобах. Он не был уверен, где мальчик, но если он еще жив, то его, должно быть, купили много лет назад. Думая так, Юэ Цинъюань, возможно, уделял больше внимания рабам и слугам в поместьях и дворцах, которые посещал. И, возможно, он был немного более критичным по отношению к тем, кто не обращался со своими рабами правильно, когда думал о Сяо Юане, который мог оказаться в подобной ситуации. Во всяком случае, он не собирался в этом признаваться. Но Юэ Цинъюань не останавливал А-Цзю. Не тогда, когда тот еще не сдался. Не тогда, когда А-Цзю просто потерял всякую надежду, когда он, Юэ Цинъюань, сделал это с ним. Юэ Цинъюань не мог заставить себя остановить его. А потом, внезапно, тем, кто нашел Сяо Юаня и благополучно вернул его, был не А-Цзю. Это был даже не Юэ Цинъюань. Лю Цингэ с неохотой отправился на задание и совершенно случайно нашел Шэнь Юаня. Юэ Цинъюань определенно чувствовал некоторую ревность, может быть, даже немного негодования, по отношению к Лю Цингэ за то, что они оба не смогли сделать, но его облегчение и благодарность полностью затмили любые негативные чувства. И он знал, что А-Цзю чувствовал себя похоже. Даже если тот и ревновал, он не был достаточно мелочным, чтобы цепляться за это по отношению к спасителю своего брата. По крайней мере, в этой жизни. Но, конечно, это совершенно разные вещи. В конце концов, Лю-шиди не просто вернулся с Сяо Юанем, нет, он также вернулся с явным интересом к их младшему брату. И как это могло быть приемлемым? И все же… теперь, когда он подумал об этом… А-Цзю наблюдал за ним, подозрительно сузив глаза. — Цинъюань. О чем ты думаешь? — спросил он. — Ни о чем важном, А-Цзю, — сказал Юэ Цинъюань, взяв одну из рук Шэнь Цинцю и целуя ее. — Я просто подумал, что если Сяо Юань влюбится и в конце концов будет кем-то обманут… — …Нет. Ты не будешь угрожать одному из наших шиди, чтобы он стал партнером А-Юаня. Его А-Цзю иногда слишком хорошо знал его. — Конечно, я бы не стал… — Или давить. — Я не понимаю, в чем проблема, если обе стороны заинтересованы, — пробормотал Юэ Цинъюань. — Но нам было бы трудно определить характер кого-то не из Цанцюн, не так ли? Хотя ты и Лю-шиди не очень хорошо ладите, он, по крайней мере, человек безупречной морали и искренней преданности. Конечно, мы не сможем так легко отдать Сяо Юаня, ммф..! Ах, его А-Цзю снова делает это. Отвлекает поцелуем. Юэ Цинъюань знает, что это уловка, которую А-Цзю любит использовать, когда думает, что он выходит из-под контроля, но он не может ничего с собой поделать. В конце концов, теперь он это знает. Что А-Цзю любит его, всегда любил и будет дарить ему больше, чем просто поцелуи, чтобы он не вышел за рамки и не натворил глупостей. Этого А-Цзю никогда не волновало, что Юэ Цинъюань не стал человеком, которого, как он сам считал, заслуживает А-Цзю, потому что А-Цзю просто хотел его, а не какого-то безупречного бессмертного мастера. Что он был абсолютным идиотом из-за того, что так усердно пытался получить то, что хотел, тогда как ему нужно было стать сильнее с А-Цзю на его стороне. — Цинъюань, — сказал его А-Цзю, отстраняясь со вздохом, — не надо. — Ты, конечно, тоже беспокоишься о будущем Сяо Юаня. — Но я не хочу, чтобы одна из причин, по которой будущий партнер А-Юаня влюбился в него, заключалась в том, что глава школы сказал ему сделать это, — произнес Шэнь Цинцю, а затем, увидев неубежденное выражение лица Юэ Цинъюаня, вздохнул и положил руки ему на затылок, притянул его голову, чтобы поцеловать в лоб. — Разве для меня неправильно хотеть, чтобы он влюбился так же, как мы? — проскулил А-Цзю тем тоном, который он использовал только со своим Цинъюанем. Тот капитулировал. — Хорошо, я понимаю, — произнес он. И действительно понимал. Он знал, что для него неразумно вмешиваться, когда обе стороны еще не осознали своих чувств, не говоря уже о том, чтобы использовать свое положение для давления на одну сторону. Но он должен был озвучить это, выразить словами. Он не мог позволить своим чувствам и желаниям перерасти во что-то уродливое и обидное и в этой жизни. Ему повезло, что на этот раз рядом с ним был А-Цзю, который поддерживал его. Который его выслушивал, а потом целовал убеждал отказаться от плохих идей. Ему так повезло, что у него был шанс добиться успеха в том, что действительно важно. Возможно, поэтому на этот раз судьба и вернула им Сяо Юаня. —…Что ж, я согласен с тобой, что мы не можем облегчить ему задачу, — внезапно сказал А-Цзю, его тон сменился с кокетливого на раздраженный, и Юэ Цинъюань засмеялся. Ему так повезло. *** Шэнь Юань мысленно кричал. Проклятье, проклятый братан Самолет! Раньше все было хорошо, когда он не думал об этом, а теперь..! Одна рука Лю-сяньшэна крепко поддерживала его запястье, а другая мягко лежала на пояснице. Глава пика Байчжань стоял так близко к нему, что Шэнь Юань не мог не осознавать его присутствие. Да, это так. Шэнь Юань был крайне, необычайно, чрезвычайно осведомлен о Лю Цингэ прямо сейчас. Слушайте, у него был типаж, ладно? А может быть братан Самолет попал в цель подобрался слишком близко со своей догадкой. Почему он не знал, что Самолет увидит записи покупателей!? Нет, подождите, дело не в этом. Дело в том, что теперь Шэнь Юань болезненно осознает, что Лю Цингэ — очень «его тип». Не то чтобы он раньше не замечал, что Лю-сяньшэн был офигительно великолепен, и он определенно оценил внешность этого человека, но благодаря тому небольшому разговору с Самолетом… послушайте, просто потому, что кто-то хорошо выглядит, не означает, что вы хотите «покувыркаться с ним», ладно? …Нет, может, кого-то да. …Определенно есть такие люди. В любом случае, Шэнь Юань, по крайней мере, не привык объективировать людей, которые были настоящими, а не за ширмой. Но Самолет заставил его задуматься об этом. О Лю Цингэ и его сексуальных мышцах. И знаете, что? Шэнь Юань просто решил, что ему это не нравится. Такое ощущение, что Самолет каким-то образом нарушил его отношения с Лю-сяньшэном, и это отстой. Потому что Шэнь Юань действительно любит этого парня, понимаете? Не таким образом. Он просто чувствует себя комфортно рядом с ним, как будто он может быть тупым, глупым Шэнь Юанем, и Лю Цингэ не подумал бы о нем хуже. Как будто не имеет значения, облажается он или немного пожалуется, потому что Лю-сяньшэн все равно поддержит его. Шэнь Юань не хочет портить это, будучи извращенцем и обращая внимание там, где это нежелательно. К счастью, похоже, что мысленная ругань с Самолетом очищает его разум... в любом случае, это не похоже на то, что глава пика Байчжань собирается влюбиться в брата Шэнь Цинцю или какую-то святую «деву», которая была заперта в храме всю свою жизнь. Раз уж это так, ему следует перестать думать об этих удивительных предплечьях, точеных бицепсах и этой твердой груди… на которой он, блядь… спал… на… Шэнь Юань покраснел, взглянув на Лю Цингэ. …! Дерьмо, Лю-сяньшэн смотрел прямо на него, нахмурив брови. Он обратил внимание на нечистые мысли Шэнь Юаня? — У тебя проблемы с концентрацией? — спросил Лю Цингэ. — А… — Шэнь Юань покраснел. О боже, Лю-сяньшэн заметил… Проклятье, Самолет, это все твоя вина, никчемный извращенец! Шэнь Юань подавлен. Здесь был Лю-сяньшэн, не торопясь учить (ну, скорее как избивать) своих учеников, чтобы научить его владеть мечом, а Шэнь Юань — такой мусор, зря тратит время, отвлекаясь на то, насколько горяч Бог войны Байчжаня... — Тц. Я прогоню их, — мрачно сказал Лю Цингэ. …А? Шэнь Юань тупо смотрел, как тот повернулся к окружающим деревьям и кустарникам и крикнул: — Все вы, сотня кругов вокруг пика! Двадцать внутренних учеников Байчжана с испуганным криком выпали из листвы, откуда они прятались. …Они идиоты? Их только что избил шицзунь в качестве «теста», и у них все еще хватило смелости подслушивать? Хотя Шэнь Юань думал, что они просто просят об этом, ему было немного жаль. В конце концов, они были подростками… ну, некоторые из них были постарше, но все они уже были забиты до полусмерти раньше. Это заставило Шэнь Юань задаться вопросом, почему они все еще рискуют своими шкурами, чтобы шпионить за своим шицзунем, обучающим музыканта (и танцора) держать меч. Несмотря на это, Шэнь Юань решил смилостивиться над всеми учениками с шаткими конечностями, покрытыми синяками. — Лю-сяньшэн, — быстро сказал он, — они меня не беспокоят. Это… это мои волосы, они мешают! Успех. Шэнь Юань поспешно собрал волосы в хвост, думая, что ему действительно нужно сосредоточиться и перестать отвлекаться хотя бы ради бедных учеников, прежде чем он понял: 1) утром его брат сделал ему прическу, и там была корона для волос, завязки и всякие непонятные вещи и 2) ему нечем было убрать волосы. Пока он возился с ними, не зная, что делать, Лю Цингэ только хмуро посмотрел на учеников, которые замерли в надежде, что младший брат Шэнь-шибо действительно вызовет некоторую жалость в их жестоком и строгом шицзуне. Во всяком случае, если слухи были правдой. — Даже в этом случае они не должны шпионить, — сказал Лю Цингэ и повторил свое требование. — Разве это не потому, что они хотят видеть, как ты преподаешь? — спросил Шэнь Юань. — Разве ты не говорил, что Байчжань — это изучение и воровство техник наблюдения и борьбы с другими? Я думаю, что наблюдение за тем, как их шицзунь обучает другого, тоже находится в этих рамках. — Я учу тебя основам, — сказал Лю-сяньшэн, недоуменно изогнув бровь, — они внутренние ученики. Они ничему не могут научиться из этого, чему я тебя обучаю. — Основы важны, не так ли? — отбил Шэнь Юань. — Это то, на чем построены техники. Если фундамент будет слабым, остальное тоже рассыпется. Я всегда считал важным периодически пересматривать основы, чтобы поддерживать новый рост и укреплять основы. Лю Цингэ на мгновение нахмурился, размышляя. В конце концов, он взглянул на своих учеников и резко сказал: — Свободны. Ученики Байчжаня почувствовали, что только что произошло чудо. Они переглянулись, чувствуя себя немного виноватыми. Все они были здесь не потому, что хотели улучшить свои основы. Они просто хотели узнать, правдивы ли слухи о том, что шицзунь мил с младшим братом Шэнь-шибо! Но после того, как младший брат Шэнь-шибо сказал все это... …Это действительно имело смысл? Они когда-нибудь видели, как Бог Войны Байчжаня демонстрирует основы? Внезапно все они очень внимательно наблюдали за тем, как их шицзунь учит младшего брата Шэнь-шибо, помогая с его стойкой и исправляя его позу и хватку. Многие из них даже стали повторять движения за ними. И если они также увидят, как шицзунь смахнул волосы брата Шэнь-шибо с покрасневшими ушами, прежде чем аккуратно уложить их и завязать обратно, хорошо. Они не жаловались, что им есть чем похвастаться перед Аньдином.