Некий гаремный реванш: девятая муза

Мисака не стала наряжаться в совсем уж сексуальную Санту — как-никак на публике будет. Но на длинную юбку с чулками решилась, и сейчас краснела, стараясь шагать по улице как можно незаметнее. Хотя никто особо не обращал внимания. Официальная церемония открытия переходила в неофициальную вечеринку с концертом, многие успели переодеться под стать. Были и такие, что решались на куда более откровенные эксперименты с образом, вверяя безопасность в руки себя, своих спутников и по-прежнему наблюдавших за обстановкой сотрудников Анти-Навыка. И Правосудия — Мисака тут ходила как его представитель, даже бело-зелёную повязку нацепила. Их в какой-то момент предлагали убрать либо сделать цифровыми, но большинством решили не трогать, повязка давно стала символом Правосудия. К слову о символах… — Куроко? — она остановилась перед обернувшейся на голос подругой. Куроко тоже нарядилась, но презрела рождественскую тематику: фиолетовое платье открывало плечи и нисходило до щиколоток, слегка блестя серебряным в районе пояса. — Привет, сестрица, — её взгляд скользнул по чулкам, но этим и ограничился. — Гуляешь или дежуришь? — Всё сразу, раз уж тебя освободили, — Мисака продемонстрировала повязку. — Куда-то собираешься? — Да, прости, сестрица, — Куроко слегка отвернулась; её повязка отсутствовала, но Мисака не сомневалась, что подруга нацепит её в любой момент. — У меня тут назначена встреча. — Встреча? — Мисака изумилась, а затем с хитрой ухмылкой склонилась к ней. — Ты решила походить на свидания, Куроко? Нашла себе кого-то по душе? — Сестрица! — Куроко заметно занервничала, даже покраснела. — Это не свидание, мне просто надо обсудить кое-что. По работе! — Да-да, — промурлыкала Мисака. — По работе, для которой одевают такое элегантное платье. — Сестрица, не позорь… — Эээ, Ширай-сан? — спросили рядом; Мисака мгновенно повернулась и приоткрыла рот от изумления. — Мусуджиме? — не сразу узнала она. Рыжеволосая девушка оделась в белое платье с отворотами, делающими её похожей на снежинку. — Мисака-сан, — а вот Мусуджиме узнала и поклонилась. — Здравствуйте. Вы тоже пришли поговорить? — Поговорить, э… — Мисака и Мусуджиме уставились на опустившую взгляд Куроко, затем вновь друг на друга. — О, нет-нет! — Мисака сообразила первой. — Я просто проходила мимо! Прошу вас, продолжайте, что вы хотели! Я уже ухожу! И она рванула вниз по улице, едва не влетев в появившуюся на дороге толпу снеговиков. Куроко тяжело вздохнула и посмотрела на ничего не понимающую Мусуджиме. — Пойдём, — буркнула она. — Тут неподалёку крытое кафе, надеюсь, никто не побеспокоит там. Мисака, отшатнувшись от снеговиков, едва не врезалась в воркующую парочку и лишь тогда остановилась. Уф, ну Куроко… неожиданно даже. Неожиданно — и приятно. Мисака после всех этих ночей давно снизила планку приемлемого, но всё-таки хотела видеть Куроко только подругой. И если та тоже решилась… удачи ей и счастья. Куда бы уйти так, чтобы опять не помешать даже случайно… — Микото-тян! Этот голос пронзил ледяным ужасом — а затем на неё набросились, обхватили всю целиком, зажав так, что и не высвободиться. Мисаке даже пришлось напрячь мускулы и прохрипеть: — Мама, отпусти. — Не отпущу! — Мисака Мисузу обхватила дочь ещё крепче. — Я так давно не видела мою маленькую Микото-тян, что уже никуда не отпущу! Рождество семейный праздник, так устроим посиделки на весь день! Завтрашний тоже, — взглянула она на дирижабль, время на котором приближалось к полуночи. — Тем более родители Томы-тяна тоже тут! Устроим тусовку поколений! Нам ведь всё равно есть о чём поболтать, а, Микото-тян? — подмигнула она полузадушенной дочери. — Кажется, нам указали сюда, — Камидзе Тойя внимательно посмотрел на дверь без номера. — Третья по коридору, так? Он кашлянул и толкнул мгновенно открывшуюся дверь, после чего шагнул в номер. — Тома! — позвал он. — Это мы! Устраиваем тебе сюрп… ох ты ж! Он мгновенно развернулся и схватил за плечи обеих спутниц, после чего решительно потащил их к выходу из номера. — Тойя! — Камидзе Шиина едва не запнулась и возмущённо уставилась на мужа. — Что это значит? — Нам лучше подождать немного… — пробормотал тот, заливаясь краской. — Скажем, полчаса… или час… или лучше пойти погулять, пока не… — Мам? Пап? — Тома вылетел из номера, на ходу заправляя джинсы под свитер. Шиина смерила его взглядом и нахмурилась. — Тома, — чуть угрожающе спросила она. — Что происходит? — Да я это… — парень махнул было в сторону номера, но тут вторая девушка врезалась в него и резко обхватила. — Братик, ты узнаешь меня?! — скорее потребовала она, чем спросила, и Тома вгляделся. Нет, он не узнавал эту миниатюрную коротковолосую брюнетку, но раз она прибыла с его родителями, то… — Отохиме? — неуверенно произнёс он, и двоюродная сестра просияла. — Братик! — она вновь обхватила его. — С Рождеством тебя, братик! Желаю тебе всего-всего-всего! — И тебя с Рождеством, — Тома посмотрел на родителей. — Давайте это… пойдёмте в какое-нибудь кафе, там посидим… — Да, давайте пойдём отсюда в какое-нибудь кафе, — подхватил Тойя и даже начал было шагать по коридору, но Шиина ласково сказала: — Тойя-сан. Тома. Вы ничего не хотите мне рассказать? Оба сглотнули, а Отохиме нахмурилась и приподнялась на носках, внимательно всматриваясь в лицо двоюродного брата. Тяжёлое молчание могло бы длиться долго, но тут Шокухо сама распахнула дверь. За это время она тоже успела влезть в джинсы, накинув поверх белый свитер. И сейчас вежливо улыбалась, стараясь выглядеть как можно скромнее. — Здравствуйте, Камидзе-сан… Камидзе-сан, — отца Томы она не сразу заметила. — И, э… Отохиме, по-прежнему цепляющаяся за Тому, заставила её нахмуриться. Та же уставилась на обтянутую свитером грудь с таким видом, словно получила смертельное оскорбление. — Здравствуйте, — Шиина тоже внимательно осмотрела девушку. — Вы и есть Шокухо Мисаки-сан? Девушка моего сына? — Да, я… — Мисаки поклонилась и оттого пропустила быстрое движение, с которым Шиина взяла её за локоть. — В таком случае, думаю, нам найдётся о чём побеседовать, — совсем ласково сказала она. — Отохиме, пойдёшь с нами? — Мы ещё увидимся, братик, — с этими словами Отохиме отпустила Тому и вцепилась в свободную руку Шокухо. Та попыталась освободиться, но обе потащили её по коридору как палачи приговорённого к казни. — Да уж, — кашлянул Тойя, тоже успевший посмотреть на свитер Шокухо. — Я нисколько тебя не осуждаю, Тома, заценить такие, эээ, особенно если у вас до такого дошло, что прям… — Ещё одно слово, пап, и я тебя не знаю, — ровно ответил Тома, зашагав по коридору вслед за девушками. — Э, подожди, Тома! — Тойя суетливо бросился следом. — Извини! И у тебя ширинка расстёгнута! Крытым кафе оказалось лишь наполовину — все столики вытащили наружу, где на их блестящих поверхностях засверкала разноцветная иллюминация возвышающейся на площади ёлки. Свободный столик удалось выцепить лишь потому, что Куроко переместилась на стул прямо под носом нацелившихся сесть девушек, мгновенно скрестила руки и уставилась с вызовом. — Тихо точно не будет, — заметила Мусуджиме, усаживаясь напротив. Девушки решили не устраивать скандал и отправились гулять дальше, но за остальными столиками весело болтали и хохотали, радуясь мирному Рождеству. — Осилим, — Куроко шум нисколько не беспокоил, она расслабилась и откинулась на стуле. — Лично мне не мешает. — Мне тоже, — Мусуджиме слегка лукавила, за всё время она привыкла к относительной тишине и сейчас чувствовала себя неуютно. Но не совсем неуютно, бывало хуже. — Что заказывать будем? Я бы не прочь попить чего-нибудь. — Алкоголь не продают, это кафе присоединилось к акции «Эсперы за трезвенность», — Куроко указала на знак над входом, демонстрирующий человека, отодвигающего чашу с сакэ всеми четырьмя руками. — Зато других напитков тьма. Если пойдёшь, принеси мне гранатовый сок. — Он же кислый… — Сладостей и так сегодня полно будет, — Куроко махнула в сторону ёлки. — Меня в общежитии целый торт ждёт, так что обойдусь. — Ну хорошо… — Мусуджиме тоже ждал торт, да и шоколадный подарок от Гунхи не стоит хранить долго. Однако она после изучения меню выбрала кофейную газировку. Свет светом, музыка музыкой, а по времени уже ночь, организм давно уже хотел баиньки. Куроко на её выбор никак не отреагировала, и где-то с минуту они просто пили. В небе тем временем расцветали фейерверки в облике самых невероятных фигур и символов. — Слушай, — Куроко проводила взглядом жёлтую спираль ДНК, рассыпавшуюся множеством ярких звёзд. — У тебя ведь какие-то проблемы с телепортацией? Мусуджиме вздрогнула, совершенно не ожидая такого вопроса. Откровенничать уже сейчас… — А что, тебе кажется, что есть проблемы? — она попыталась не звучать агрессивно, но Куроко всё равно нахмурилась. — Ты очень долго перемещалась, — она отпила сока и скривилась. — Там, на горе. Ребят быстро перекинула, а сама словно каждый раз к смерти готовилась. И внизу долго в себя приходила, мы задержались дольше нужного. Этого громилу еле успели довезти. — С ним всё в порядке, — теперь и Мусуджиме буркнула, пытаясь скрыть недовольство за газировкой. — Сейчас да, а потом? Просто… — Куроко выдохнула. — Я помочь могу. — За этим сегодня и позвала? — а со стороны выглядит как свидание. То есть, Мусуджиме не смотрела на это как на свидание, но… — Телепортёров мало, — Куроко отпила ещё, окрасившись в малиновый от совсем яркого фейерверка. — А четвёртых уровней только мы двое. И если ты тоже служишь городу, но у тебя какие-то проблемы, то я могу поделиться своими методиками. Сама ведь не сразу всему научилась. Мусуджиме захлопала глазами. Поделиться методиками? Звучит интересно, конечно, но дело-то совсем не в методиках. И не расскажешь об этом сейчас, под меняющимся цветом фейерверков и посреди оживлённой толпы. — Например? — но сравнить опыт всё равно не помешает. Площадка для танцев была устроена почти под самой ёлкой, и множество пар уже катались на тонком льду. Многие ошибались, врезались друг в друга и падали, но не обижался никто, особенно когда падали друг на друга парни с девушками. Многие, словно договорившись, оделись в серебристые наряды и теперь скользили очаровательными снежинками. — Я даже не верю, что вижу это, — вполголоса сказал Тойя, встав рядом с Томой и рассматривая каток. — Помню кадры в первые дни после, ну, ты наверняка видел, как вертолёт пролетает над тем, что осталось. Я с кем не говорил после этого — никто не думал, что Академия-сити в принципе способна восстановиться, многие хотели забирать детей по домам и прикидывали, как теперь поступить с их сверхсилами. Но две недели прошло, и всё как прежде, даже этот шрам по всей Европе замазывают активно. Так скоро совсем забудем… Тома никак не отвечал, и Тойя смущённо кашлянул. Но затем куда твёрже сказал: — Тома, я хотел бы поговорить с тобой об этом. Тогда, по телефону, я больше запутался, чем узнал. — Говори, пап, — Тома повернулся к нему; Тойя посмотрел по сторонам — вроде бы никто из наблюдающих за танцами не подслушивал их — понизил голос и спросил: — Ты ведь был там? В Лондоне? В самом эпицентре? — Пап, — Тома отвернулся. — Коронзон уничтожали сильнейшие эсперы Академия-сити. Я что, к ним отношусь как-то? — Ну сейчас-то ты этот… консорт, получается, — Тойя смущённо почесал в затылке. — Элита городская. Но я про то, что слухи ходят, и ко мне люди подходят. Никто ведь в точности не знает, что именно там произошло, но многие говорят, что видели тебя в Лондоне после этого. И что ты присутствовал или даже участвовал во всём этом. Честно говоря, до меня в последнее время доходит столько слухов… Тойя посмотрел на спину сына, отметив слабый металлический блеск на шее. Ответа по-прежнему не было. — Ты стал взрослым в этом городе, Тома, — тихо сказал он. — И теперь можешь обходиться без нашей поддержки. Я всегда переживал за тебя, но я знал, что однажды ты сможешь добиться успеха даже вопреки этой неестественной неудаче. Я просто… не уверен, что хочу для тебя именно такой жизни, со всеми этими демонами, и… девушками, которые… — Спасибо, пап, — Тома ответил тихо. — Спасибо за всё и тебе, и маме. За то, что помогали мне всё это время. Я не знаю, как моя неудача допустила вас, но спасибо, что никогда не отказывались от меня. И если вы считаете меня взрослым, то… должны понимать, что не всегда можно выбрать ту жизнь, что хочешь. — Тома… — Тойя аккуратно положил руку ему на плечо. — Если тебе надо выговориться, или пожаловаться, или отдохнуть, мы всегда готовы тебя принять и выслушать. Если хочешь, приезжай со своей девушкой… любой из или даже всеми. Мы отлично вместе посидим как семья. — Да… спасибо, пап. Когда-нибудь, но сейчас… — Тома повернулся и постарался широко улыбнуться. — Сейчас, думаю, пока обойдёмся без этого. В ресторане звуки снаружи приглушались, словно понимая, что даже в Рождество захочется отдохнуть от бесконечного шума. Громкость не прибавилась и когда дверь открылась, позволяя Шиине с Отохиме и Шокухо зайти внутрь. — Девочки, мы тут! — весело замахала им Мисузу. Она и Мисака уже сидели за полностью сервированным столом напротив окна, и троица сразу присоединилась к ним. Похоже, встреча была запланирована заранее, так что Шокухо и Мисака обменялись понимающими взглядами. — Ну, поздравляю всех с Рождеством! — Мисузу подняла бокал, и все последовали её примеру. — Желаю нам всем наконец разобраться с заботами и получать удовольствие от жизни! А теперь давайте есть и пить, я тут всё чуть глазами не сожрала! И Мисузу сразу после бокального перезвона приступила к еде. Шокухо осторожно понюхала напиток — морс, не алкоголь — и тоже слегка отпила. — А где парни? — спросила Мисузу, наливая себе второй. — Я думала, мы все придём и посидим. — Они решили немного прогуляться, — Шиина отпила совсем немного, после чего посмотрела на тарелку с кальмарами. — Поговорить о своём, о мужском. — А мы успеем поговорить о женском! — Мисузу придвинула к себе салат, обнаружила, что он полностью овощной, и нахмурилась. Мисака подтащила к себе пирожки, Отохиме тоже нацелилась на них, и только Шокухо предпочитала медленно пить. — Значит, вы обе встречаетесь с Томой-тян? — Мам, — проворчала Мисака. — Мы же тогда говорили… — Мы говорили, Микото-тян, и я повторяю, что совершенно не в претензии! Я просто… — Мисузу как-то резко поблекла, даже отставила бокал. — Когда мы говорили, речь шла о куда большем числе девушек… Мисака нахмурилась, как и Шокухо. Шиина пока молча слушала, а чем-то недовольная Отохиме просто жевала булочку. — Я могу ошибаться, — Мисузу тем временем повернулась к дочери и прямо уставилась на неё. — Но в Лондоне во время сражения с этим… как его… демоном многие девочки погибли. Так, Микото-тян? — Так, — Мисака не стала уточнять, что погибли они, сражаясь на стороне этого самого демона. — Но я не… — Просто я понимаю, каково тебе, Микото-тян. Ты всегда выступала за справедливость, за искоренение преступности, за счастье для всех людей. И то, что сразу много твоих подруг так вот, совершая благое дело… — Я не уверена, что мы были подругами. Мисака аж вздрогнула и вместе со всеми уставилась на сказавшую это Шокухо. Та немного смутилась и отпила из бокала, но продолжила ровно: — Вы не знаете, как всё происходило, и я предпочла бы оставить это в секрете, но мы не успели сблизиться так, чтобы горевать настолько сильно. Мы жили вместе, вместе работали на благо города и… многое вместе. Но связывал нас только Тома. Я и Микото действительно подруги, у нас и до этого были связи, — Мисака подтвердила эти слова лёгким кивком. — Но вот со всеми остальными так не было. С некоторыми были разногласия и без Томы. Так что простите за честность, но… — Шокухо выдохнула. — Я хочу, чтобы они остались живы. Не радуюсь тому, что их нет. Но и психологической помощи не требую. — Честно говоря, почти то же самое, мам, — Мисака не дала взрослым перехватить инициативу. — Нас объединял только Тома, и мы просто не успели нормально сблизиться друг с другом. В плане, как друзья. Было всякое, и я тоже никогда не хотела, чтобы они умирали, многое отдала бы за то, чтобы их вернуть… но я тоже предпочитаю жить дальше. Прости, мама, если ты думала обо мне иначе. — Ну что ты, Микото-тян… — пробормотала та, наливая себе ещё. — Я точно не желаю, чтобы ты жила в депрессии… — Я тоже не хочу, — улыбнулась Мисака. — А я не имею права, — отпила ещё Шокухо. Шиина всё молчала, смеряя её взглядом; Отохиме и вовсе прожигала, но пока не решалась открыть рот и вместо этого терзала булочки. — Тома точно так же думает? — Мисузу больше не решалась затронуть тему, так что Шиина всё-таки перехватила инициативу. — Тома их знает куда лучше, — теперь Шокухо погрустнела. — Но он держится. — Мы ему помогаем, чем можем, — кивнула Мисака. — Да, я уже поняла… После этой реплики атмосфера за столом совсем сгустилась. Никто не знал, как комментировать сказанное. — Не будем об этом, — Мисузу наконец попыталась разрядить обстановку и вымученно расхохоталась. — Рождество ведь, счастье, праздник! Давайте лучше выпьем!