Некий гаремный реванш: девятая муза

— Хорошо, — сказала Шокухо и только сейчас отняла трубку от уха. Чем дальше, тем хуже. Вслед за Лос-Анджелесом последовали сообщения из России, где первыми заметили вспыхнувшее в воздухе сражение. Мало того — засняли его, и несколько снимков отправили непосредственно Шокухо. Висящая в воздухе клон, стреляющая рейлганом куда-то вверх. Невидимая площадка, чьи треугольные очертания высвечивались другими рейлганами. Вертолёты с клонами на подхвате. И прочее вкупе с гневными вопросами и требованиями объясниться. Если подытоживать: Сёстры вторглись на территорию другого государства, причём совершенно незаметно для всех его систем защиты, там расстреляли столь же незаметный Шершень рейлганами, аккуратно захватили оставшиеся от него обломки, не менее аккуратно посадили поднявшиеся на перехват самолёты и улетели, не попрощавшись. И сейчас русские вполне справедливо спрашивали, что за нафиг и не следует ли воспринимать это как объявление войны. Шокухо сама не знала, что за нафиг. Но уже чуяла неприятности: сам факт того, что созданные Академия-сити клоны могут спокойно шастать в чужие воздушные пространства, всполошит весь мир. Те же США обязательно что-то раздуют, и что Шокухо им ответит? Что она не контролирует клонов? Так станет ещё хуже. И это если ещё Тома победит. Камера отключилась после того, как он бросился в песчаную бурю, и Шокухо уже вся была на нервах, засунула в рот целых три леденца, не сразу этого осознав. Вот в такое время надо Шестому приходить. Когда перспектива свалить все заботы на чужие плечи кажется блестящим вариантом. А ещё блестящим вариантом будет наладить связь с клонами. Или хотя бы с Акселератором. На крайний случай с Кайкине. Надо прямо сейчас позвонить Микото и как следует потрясти её по этому вопросу. Если потребуется — настаивать. Может, она и не была готова взять на себя столь огромную ответственность. Но раз уж взялась, то надо соответствовать, и прекратить терять время. Куроёри приземлилась на покрытую снегом площадку столь изящно, что даже не поскользнулась. Она даже усмехнулась, выпрямилась, откинула капюшон и осмотрелась. Небольшую стоянку на окраине города давно уже никто не посещал, даже оставленные здесь машины оказались никому не нужны. Так что ITEM облюбовали её как тренировочную площадку, давно отпугнув непрошеных гостей. Куроёри была здесь одна, а вновь поднявшаяся метель и странно беззвучные вспышки в небе лишь усугубляли ощущение исчезнувшего куда-то мира. Девушка быстро встряхнулась и вновь натянула капюшон, повернувшись к возвышающемуся перед ней автобусу. — Слушай, а ты явно суперприбавила! — восхищённо сказали позади неё. Куроёри резко повернулась, биомеханические руки вырвались из-под её плаща — и лишь закачались, обнаружив Кинухату. — Не, суперсерьёзно, — та показала большой палец. — Я помню, как ты едва не сваливалась от пары прыжков, а сейчас прямо суперакробатка. Суперуважаю. — Слушай, — Куроёри лишь натянула капюшон обратно. — Что ты здесь забыла? С Хамазурой и Такицубо же всё время бегаешь. — Хамазура опять показал себя суперпридурком, и я на него в обиде. А ты сюда не суперразбитое сердце лечить пришла? — Кинухата расплылась в улыбке, и Куроёри отвернулась. — Нет у меня разбитого сердца, — руки постепенно начали втягиваться под плащ. — Хамазура мне неинтересен. — Вот как? — Кинухата продолжала улыбаться. — Совсем супернеинтересен? Прям даже не хочется оказаться в его суперкрепких мужских объятьях? — Это тебе хочется! — Куроёри резко повернулась к ней. — Ты всё время за ним бегаешь, хочешь в постель залезть! — Мне? — Кинухата словно бы оскорбилась. — К нему? Ты суперсдурела? — А разве нет? Разве не для этого ты за ним хвостиком вьёшься, оставить в покое не можешь? — Он мой друг, дура, — Кинухата заговорила неожиданно тихо, и Куроёри поперхнулась от её взгляда. На неё смотрели как на пустое место. — Супердруг. И я помогаю ему с Такицубо не скучать, потому что супер их поддерживаю. А ты… — она покачала головой. — А что насчёт секса, то у меня есть знакомые, что создали суперкуклу в полностью рабочем состоянии. Включаешь, ложишься, и она сама супердвигается. Или садишься сверху. Или раком встаёшь. Там можно очень суперизвертеться! Хочешь попробовать? — Чччччто ты… — Куроёри аж за щёки схватилась, будто надеясь прикрыть выступивший румянец. — Совсем того! — Зато суперпарней не отбиваю. Бывай, — и Кинухата, развернувшись, потопала в сторону выхода, насвистывая на ходу; Куроёри лишь смотрела ей вслед. — Помни, что она — зло, — сказал тихий голос в её голове. — Я никогда не забывала, — губы девушки шевельнулись в такт с непроизнесёнными словами. — Хорошо. Ты будешь продолжать тренировку? — Сегодня уже нет. Она испортила весь настрой. — Ты всё равно хорошо поработала. Молодец, Умидори. Завтра продолжишь с новыми силами. — В какое время? — В какое пожелаешь. Ты теперь можешь сама создавать своё расписание и свою жизнь, Умидори. А мне, к сожалению, в последнее время слишком многим требуется помогать… — Всё в порядке. Я справлюсь сама. — Молодец, Умидори. Но если что, то не стесняйся обращаться ко мне. Я помогу абсолютно во всем. Куроёри лишь улыбнулась. Да… наконец-то кто-то относится к ней как к человеку. Подумать только, она едва не прибила Шестого, когда вернулась домой и увидела его стоящим в углу. Как хорошо, что рискнула и приняла его предложение. Перестала страдать по Хамазуре, перестала злиться, даже какой-то вкус к жизни почувствовала. В комнате наконец прибралась, плюшевых дельфинов начала собирать для компании Мистера Плавника. Скоро она уйдёт из ITEM. И тогда начнётся настоящая жизнь. Кайкине из окна наблюдал как за отлётом клонов, так и за их возвращением. И за тем, как Акселератор вышел встречать их вместе со своей богиней-некроманткой. Кайби уже спала. Она старалась соблюдать режим дня, чтобы даже с утра выглядеть замечательно. Кайкине понимал, что это не ради него — у них задолго до его болезни был откровенный разговор — а ради себя и собственного достоинства. В былое время он бы мигом синтезировал в себе вещество, запах которого подарит Кайби приятные сны, но сейчас любое применение силы грозило бедой. Кагун перестал даже пытаться лечить его, сосредоточился на наблюдении и уговорил Кайкине погрузить в себя несколько датчиков. Мысль о том, что он может оказаться философским камнем и принести счастье человечеству, волновала. Чем больше Кайкине её обдумывал, тем больше осознавал собственный потенциал и тяжесть потерянного времени. Надо было не думать о помощи только Академия-сити, а сразу выходить на мировой уровень. В его силах обеспечить достаток абсолютно любых ресурсов, включая еду. Очистить воду, почву и воздух всей планеты. Можно даже летать в атмосфере, отслеживать все преступления и отправлять своих клонов восстанавливать справедливость. Можно… многое можно. Кайкине надеялся на Кайби в таких вопросах, она сможет точнее сказать, как именно организовать помощь миру. Они уже обсуждали это, но в его состоянии ничто не уйдёт дальше слов. Скорее бы стать камнем. Божественный Хирург открыл дверь и замер на несколько мгновений, его седые брови сузились подобно встревоженным гусеницам. Однако Мина повернулась и успокаивающе произнесла: — Всё в порядке. И со мной, и с Акико. Хирург прикрыл дверь и сделал несколько шагов вперёд, остановившись у невидимой границы. Мина выпрямилась и посмотрела на него. — Я думала, вы доверяете девочке, — сказала она. — Я полностью ей доверяю, — ответил Хирург. — Но я был уверен, что она погибла в Буйстве Коронзон и что я вижу привидение. Или дослужился до галлюцинаций. — Для этого я и здесь, доктор, — улыбнулась Мина. — Заверяю, что это не призрак и не галлюцинация. — В таком случае будем надеяться, что это ничем не отзовётся в наши тяжёлые времена. На этот раз Мина ничего не ответила и также посмотрела на игровую площадку. Акико сидела на небольшой скамейке и как раз кинула мячик к противоположной скамейке, где его подхватила фиолетоволосая девочка в белых одеяниях. Фройляйн Кройтун, ярко улыбаясь, кинула мячик обратно Изначальному Дитя и приготовилась ловить следующий бросок. Даррис бежал по пустым коридорам, совершенно не разбирая дороги. Ниже, ниже, как можно ниже, как можно дальше… чтобы никто не нашёл… Он ничего не понимал. Всё прошло как надо: Камидзе Тома прибыл в Лос-Анджелес и отправился прямиком в здание небоскрёба. Даррис подождал, пока он вышел, и атаковал Мазерса, которого рекомендовали сразу превратить в песок. Затем обездвижил Камидзе Тому, выполнив все инструкции о правой руке. А затем девушка, указанная как безобидная, едва не поджарила его молниями и вытащила наружу спиритический предмет. Даррис лишился всей подаренной силы и вынужден был бежать. Бежать… хотя стоило остановиться. Он ещё не проиграл. Сначала удалить видео Мелизабет. Если повезёт, то найти её саму и позаботиться о том, чтобы больше никто не нашёл. Затем с достоинством встретить тех, кто явится за ним. Он вице-президент, даже Роберто не сможет так просто лишить этого звания. Ему предоставят слово, и люди поверят его слову, а не подростку из стана врагов и предательнице-учёной. И это он сместит Роберто, продолжив дело Блюшейк. Америка наконец-то лишится мягкотелого лидера и будет разговаривать с Академия-сити на своих условиях. Даррис улыбнулся и остановился. Он неизвестно где, но сейчас, когда уверенность вернулась, это не имеет значения. Всего-то добраться до ближайшего лифта… Кто-то шевельнулся во тьме коридора; Даррис вздрогнул, но тут же взял себя в руки. Если удача привела к нему Мелизабет… Однако девушка, выступившая из темноты, не была ею. И нагляднее всего это демонстрировало копьё, почти трезубец, мигом оказавшийся у его горла. Даррис сглотнул, попытался что-то прохрипеть, но за спиной раздался металлический лязг. Он покосился назад и увидел ещё одну девушку, тоже с копьём, только наконечник походил на сжимавшую пальцы руку. А ещё у девушки дрожал мигом приковавший внимание золотой хвостик, напоминавший дьявольский. — Кто? — спросил он, и сразу был перебит девушкой с трезубцем. — Молчи, мерзавец. Слова застряли у Дарриса в горле, а вот позади хихикнули. — Здесь нет ничего смешного, Лессар, — резко сказала девушка. — Ой, да брось, Ицува, — вновь хихикнула Лессар. — Не только о серьёзном же, до жути надоело. — Надоело, — копьё Ицувы не опускалось ни на миллиметр. Ещё немного — и его наконечник вонзится в горло Даррису. — Но пока всё серьёзно, то нельзя расслабляться. — Слушай, — теперь Лессар заговорила не столь весело. — Я сама грущу, но что поделаешь? Тома сказал бы, что я имею полное право веселиться, когда захочу. — Да не в этом дело, — Ицува нахмурилась. — Долго они там? — Простите, девочки, уже идём! — раздался позади неё довольный голос, и ещё несколько девушек вышло из темноты. Одна из них обогнула Ицуву, отодвинула её копьё и схватила Дарриса за подбородок. — Вот и ты, несостоявшийся президент, — блондинка в розовом одеянии, похожем одновременно на платье и на монастырскую рясу, держала его очень нежно, но взгляд её глаз лишал Дарриса воли. Там горело пламя. Столь жаркое и тёмное пламя, что он почти чувствовал его. Почти чувствовал, как нечто пробирается в его мозг, лишая последней надежды на сопротивление. — Благодарю тебя за помощь, — голос блондинки был столь же нежен. — А теперь ты сослужишь последнюю службу. Обещай, что не будешь сопротивляться. Даррис не мог сопротивляться и не хотел. Он хотел лишь вечно смотреть в эти глаза, на это пламя и на девушку, чьи пальцы всё сильнее сдавливали ему подбородок. Он даже не удивился, когда другая девушка вложила в его свободную руку пистолет, сразу понял, что именно должен сделать. И поднёс оружие к виску со счастливой улыбкой. Северный Вулидж и в мирное время не хвастался многолюдием, но сейчас уличная тишина завораживала. Волна разрушений не докатилась досюда, так что ряды потрескавшихся трёхэтажных домиков уцелели и выглядели респектабельно в сравнении с центром столицы. Индекс и Марк стояли напротив одного из таких домиков и внимательно смотрели на полностью опустевшую улицу. Лилит лежала в руках девочки и посасывала молоко из небольшой бутылочки. Все трое молчали, молчал и слегка шевеливший их волосы ветер. Молчание было столь спёртым, что наконец прозвучавшие слова поднялись свежим дуновением из только открытой форточки: — Отпустите Индекс. Сейчас же. — А вот и нет, — Лилит вынула бутылочку изо рта. — Мы специально встали так, чтобы ты в любом случае её задел. И да, мы знаем, кто ты. Ритуал поиска сообщил лишь косвенные сведения, но мне этого хватило. Голос промолчал, но что-то скользнуло над головами троицы. Раздался смех, весёлый и задорный, но какой-то неестественный, будто записанный на плёнку для шоу. Клипа Пазл 545 пролетела над ними, скаля зубы и размахивая длинным тонким хвостом, высовывающимся из-под платья. То имело столь же неопределённый цвет, что и кожа демона, только оттенки казались потемнее. Клипа приземлилась прямо на фонарь и вновь расхохоталась, но уже через несколько секунд хохот перешёл в рыдания. Из узких глаз демона даже побежали слёзы, а когтистые лапы начали утирать их и стряхивать на мостовую. — Ты реально думаешь, что мы пришли к хозяину Клипы и не подготовили защиту от её чар? — Лилит говорила абсолютно спокойно. — Дай мне несколько минут, и я смогу её увидеть. Дай мне пару часов, и я заберу её контракт. А попробуешь уйти — с Индекс случится что-то очень плохое. Ни Индекс, ни Марк не отреагировали на эти слова — а вот темнота зарычала и зашипела. Пламя вспыхнуло из ниоткуда, побежало по асфальту и окружило их кольцом, но Лилит лишь агукнула и отпила ещё молока. Через минуту пламя утихло, а Клипа прекратила рыдания и вновь захихикала, взлетела, перекувырнулась в воздухе. Высокая фигура вышла из мрака и остановилась в нескольких метрах от них. — Ещё раз повторяю, — красноволосый священник еле сдерживал себя от ярости. — Уберите руки от Индекс! — И тебе привет, Стейл Магнус, — улыбнулась Лилит. — Значит, у папочки всё получилось. Камисато Какеру в последнее время не знал, что делать со своей жизнью. Хотя жизнь была всем на зависть. Он покачивался на надувном матрасе далеко от края бассейна, нацепив лишь шорты. Эльза на соседнем матрасе не озаботилась и этим, подставив спину идеально яркому и тёплому солнцу. Девушки сделали всё для того, чтобы их карманное измерение было раем. Идеальным местожительством для одного парня и сотни его подруг. Камисато изо всех сил старался наслаждаться и миром, и девушками, но в подобные моменты тишины не мог избавиться от съедающих мыслей. Он не стал помогать Академия-сити, сославшись на то, что ничто не связывает его с городом. Он солгал родителям, что отправляется на учёбу в университет. Те поверили — не без помощи девушек — и это была ложь во благо, но она оставалась ложью. А самым главным были слова, прозвучавшие в голове Камисато там, при сражении с демоном. «Ты ничего не хочешь и никого не любишь». Эти слова возмущали его. Они казались чушью. Все сложности из-за Сотворения Мира появились лишь потому, что он хотел счастья девушкам, ибо любил их. Именно так. И никак иначе. Камисато отгонял эти слова от себя, но затем возился со своим робокостюмом, учился рисовать масляными красками, обнимал прижавшихся к нему девушек — и слова возвращались. — Камисато-сан, — Эльза повернулась к нему, но её сразу же заслонила вынырнувшая из глубин Саломея. Эта хотя бы носила купальник, даже дразнить им не собиралась. — Братик Камисато, — оперлась она на его матрас. — Мне надо с тобой поговорить наедине. И заработала обутыми в ласты ногами, отпихивая матрас подальше от Эльзы. Та смотрела недовольно, но встревать не стала: все уяснили, что спорить с Саломеей бесполезно. — Мы уже достаточно наедине, — заметил Камисато через минуту; бассейн по объёму занимал целое море. Какие-то игры с пространством, он не встревал. — А вдруг какая-то из твоих тебя подслушивает! — Саломея подтянулась и уселась прямо ему на ноги. — Хотя ладно, они в любом случае тебя подслушают. Братик Камисато, мне нужно вернуться на Землю. — Так попроси… — Не-не, не тупо сгонять проветриться. Там что-то происходит, братик. Я ещё никогда не чуяла такой вони лучшего мира. — После всего… — Братик Камисато, — Саломея покачала головой. А ведь она полностью серьёзна, это он умел определять. — Там было совсем другое. Тогда воняло от множества людей, и аромат был слабым, но многослойным. А сейчас воняет от нескольких, но очень сильно. Думаю, я ощущала что-то подобное до этого… Буйства Коронзон. — Они что, могут его повторить там? — Камисато аж сел на матрасе так, что едва не опрокинулся, Саломея даже замахала руками. — Не знаю, — она сумела удержаться. — Братик Камисато, я бы хотела вернуться на Землю и как следует всё разузнать, но чтобы ты с твоими девушками приглядывал за мной. Так, чтобы и вытащить моментально, и вломить тем, кто осмелится обидеть твою прелестную сестрёнку. Сможешь? Ну вот как её не любить. — Кис-кис-кис! — Майка подозвала Сфинкса, однако бело-рыжий кот посмотрел на протягиваемую миску с презрением. — Ну что ты? Это ведь одобренная всеми учёными кошачья еда! — Учёными, не котами, — захихикала Мария, выходя с балкона. — Я же говорю, Индекс его бифштексами кормила. — Меня бы кто бифштексами покормил, — буркнула Майка. — Сфинкс, ну пожалуйста, ну не строй такую морду, в самом-то деле. Эх, и почему «Правила обращения с домашними животными» лишь в следующем семестре… — Может, поступить радикально? — Мария строго уставилась на Сфинкса; кот этим ничуть не впечатлился. — Положить еду и уйти. Проголодается — съест за милую душу. — А потом Индекс нас съест за плохое обращение с котом, — захихикала Майка. Мария лишь развела руками. В следующую секунду обе девочки вместе с котом подпрыгнули от звонка в дверь. Мария посмотрела на камеру, но та демонстрировала лишь пустой коридор. Девочки быстро посовещались, после чего Мария очень осторожно открыла дверь и уставилась на пол. Там лежала небольшая камера. Девочка огляделась — в коридоре по-прежнему никого — и втащила её внутрь, захлопнув дверь. — Эй! — вздрогнула Майка, когда увидела камеру. — Надо было Анти-Навык вызвать! Вдруг там бомба какая! — А зачем нам бомбу подбрасывать? — не поняла Мария. — Может, не нам, — Майка тыкнула в стену, за которой пока что пустовала комната Томы. — Может, им. — Бомба в камере? — Мария с сомнением посмотрела на неё, и едва не уронила, когда та сама собой включилась. Не уронила лишь потому, что включилась та на уже сделанной фотографии. И Мария сразу узнала изображённого на ней человека. — Очень любопытно, — Анна Шпренегль посмотрела на неподвижно застывшую белоснежную фигуру. — Для тебя так точно, Айвасс? Тот не пошевелился, и слова полились тихим шелестом отсутствующего воздуха: — Я был уверен, что именно это произойдёт. И был бы очень разочарован, не сумей Алистер Кроули восстать из мёртвых. — Иногда даже великие разочаровывают, — Анна прижала розу к губам. — Особенно те, кого преследует неудача. — Пока всё идёт как положено, — отозвался Айвасс. — Камидзе Тома доберётся сюда быстрее, чем должен. — А я очень на это рассчитываю! — Анна даже расхохоталась. Она вновь посмотрела на планету и улыбнулась. От этой улыбки роза сорвалась и полетела вниз, словно капля крови. — Игра становится всё сложнее, — прошептала она. — Появляются новые фишки, и некоторые из них мнят себя игроками. Какие-то фишки уходят, какие-то возвращаются. Но любая игра однажды закончится, даже если сразу начнётся другая. Ещё один цветок сорвался с её губ. — Я жду тебя, Камидзе Тома. Не подведи меня, и тогда игра станет незабываемой.