Некий гаремный реванш: девятая муза

Хэлкалию Сатен быстро уговорила пойти с ними — да девочка и не возражала. Всю поездку она лишь стояла, опустив голову, и пару раз всхлипнула. Этого Томе хватило для того, чтобы настроиться как следует на разговор с магом, ожидавшим их — пусть он и не знал, кто именно их ждёт. Анна Шпренгель, вероятно, но не факт. Лифт ехал сам, рванул с места как только все зашли, без нажатий на кнопки. Он мог везти в никуда, но Тома не сомневался, что их ждут, и потому лифт остановится. Лифт остановился. Двери раздвинулись — Тома с Мазерсом едва не столкнулись в них, рванув одновременно. Маг отпрянул первым, даже повёл рукой, приглашая выходить вперёд, и Тома вышел. Прямо на крышу, где не изменилось ничего. Песчаные вихри всё так же окружали небоскрёб, холод пронизывал до костей, а хруст перемалываемых костей становился всё омерзительнее. Тома внимательно огляделся, но никого не увидел и не услышал. — Нас провели! — Мазерс аж стукнул ногой. — Втянули в игру, поиздевались как над дурачками наспех выдуманными загадками и всё! Кто знает, что могло произойти, пока мы там гуляли… Неприятное ощущение пронзило сильнее холода — а ведь Мазерс прав. С чего он, Тома, решил, что маг обязательно встретится с ними? Потому что Алистер Кроули так сделал? Но ведь Алистер Кроули — это не портрет типичного мага, совсем наоборот… — Я была уверена, что полоса препятствий к чему-то приведёт… — бормотала внутри Сен-Жермен. — Маг не может создать полосу препятствий без награды в конце… Такой себе аргумент, но действительно, для простого отвлечения внимания слишком сложно… разве что отвлекать требовалось надолго, но тогда… В воздухе послышался гул, выбивающийся из бесконечного треска — и прямо в чистое пространство вывалился вертолёт, тот же самый, что привёз их сюда. Он быстро опустился на крышу, не заглушая лопасти, и Роберто выбрался из него вместе с Розэлин и Даррисом. — Какие-то успехи есть?! — президент старался перекричать песчаную бурю, и Мазерс направился к нему. — Мы установили, кто за этим стоит! — тоже закричал он. — Компания R&C Occultics организовала атаку на Лос-Анджелес с помощью гигантского небесного корабля! И хочет атаковать так города по всему миру! Внутри небоскрёба на каждом компьютере есть видео с доказательствами! — Только внутри небоскрёба? — Роберто подошёл к нему вплотную. — Вне города не распространилось? Вопрос показался Томе очень странным — и он рванул вперёд ещё до того, как Розэлин вытянула вперёд руку с зажатым пистолетом, а Аю крикнула: — У них нет мыслей! Это не люди! Выстрел — и Мазерса просто захлестнуло песчаной волной, пришедшей из ниоткуда. Она же мгновенно поглотила прилетевшую троицу, вертолёт — и рванула к ним, грозя точно так же поглотить и превратить в себя… Над головой Томы что-то просвистело — белый кулак пронёсся рядом с ним и врезался в песчаную массу. А затем ещё и ещё: десятки кулаков пробили надвигающуюся на них стену, заставив ту разлетаться крохотными фонтанчиками, задрожать и замереть на месте. Нару моментально распустила бумажное платье, оставшись в одном намёке на нижнее бельё, и продолжила молотить по песку кулаками, каким-то образом сдерживая его. Тома сжал свои кулаки, не надеясь даже на Разрушитель Барьеров, Сатен рядом замахнулась битой, Хэлкалия вытащила электрошокер и только Аю осталась без оружия — хотя морщилась так, будто всё-таки что-то пыталась сделать. От Мазерса не осталось и следа. Он не появился даже когда песок неожиданно схлынул, замерев двумя образующими острый угол стенами. Внутри угла стоял… почти на четвереньках стоял человек. Всё его тело сковал какой-то доспех, сливающийся с окружающим песком и выделяющийся лишь тёмными полосами, кажущимися сетчатым узором. Чёрным выделялась и маска, смахивающая на противогаз, но очень вытянутый у рта в подобие клюва, усиливающееся выступающими вверх крыльями. Цепь от маски тянулась вниз — и хотя не имела груза, но человек тянулся вслед за нею. В обрамлении жуткого песка он казался неким египетским богом, с животной головой на теле человека. — Имя мне Цитринитас, — сказал человек с таким треском, словно сама буря заговорила с ними. — Я третья стадия того, что станет для вас грядущим. — Что тебе надо? — крикнул Тома, пытаясь оценить ситуацию. Пока выходило, что если удастся подобраться к нему… — Видеозапись внутри небоскрёба? — Цитринитас резко двинулся вперёд и тут же остановился. Маска прикрывала ему глаза и уши, но Тома уже понимал, что тот почти наверняка ориентируется с помощью своего песка. — И вы её просмотрели? Тогда нет смысла говорить. Нельзя оставлять свидетелей. Конус схлопнулся, скрыв его за пеленой песка, и Тома шагнул вперёд. Он уже понимал, что песок направляется магией, а раз так, то ему можно отбиваться. У Нару тоже как-то получается, а вот Сатен и Аю… Сзади послышался вскрик — Тома мигом повернулся так, чтобы и не отводить взгляд от песка, и взглянуть на уронившую биту Сатен. Девушка корчилась от боли, обхватив голову руками, и лишь стонала. Хэлкалия склонилась над ней, пытаясь помочь, а Аю подобрала биту и встала над обеими, готовая защищаться хотя бы так. — Я могу вас прикрыть, — Нару тоже посмотрела на них. — Но тогда меньше на кулаки останется. — Следи за мной, — сказал Тома, отворачиваясь от Сатен. Непонятно, что с ней произошло, сам он ничего не чувствовал, да и все остальные тоже. Помочь возможности тоже не было, только посочувствовать на ходу. — Если песок разлетится от моих прикосновений, то прикрой их. — А если не разлетится? — полюбопытствовала Нару, и сообразила промолчать, когда не получила ответа. Отвечать было нечего, Тома лишь передал ей Отинус (не обращая внимания на возмущение богини) и сосредоточился на Цитринитасе. Песок пока не атаковал и ходил волнами, постепенно набухая над зданием огромным зонтиком. Край зонтика уже навис над ними, грозя зайти в тыл. Цитринитас определённо будет атаковать со всех направлений. И если хоть сколько-то сообразителен, то помимо больших ударов нацелит и маленькие, еле заметные, но очень опасные. Отхватит ногу незаметным лезвием, и это ещё будет неплохо, ибо точно так же может отхватить голову. Хорошо бы догадался отрезать правую руку… но почти наверняка понимает, что так подарит Томе победу. Лучшая защита — нападение. Стоит надеяться, что с такой цепью Цитринитас будет непоровотлив, и Тома запомнил, где именно тот стоял. Один рывок может решить всю битву. Почти наверняка часть песка атакует девушек, но тех защитит Нару, так что будет немного легче. Всё, не время прикидывать далее. Он сорвался с места ещё до того, как песок в самом деле выстрелил множеством тонких щупалец. Часть из них сорвалась с закрывшего неба зонтика, пытаясь пронзить девушек, часть ударила ему навстречу. Тома выставил правую руку как кавалерийское копьё, и часть щупалец действительно разлетелись от прикосновения, запорошив его песком; хоть глаза успел вовремя закрыть. Придётся ориентироваться исключительно по ощущениям, что нелегко, когда вокруг такой злобный треск… Что-то точно задело бок, на мгновение обожгло болью, и Тома сжал зубы. Он приоткрыл глаза, стараясь защитить их левой рукой и продолжая размахивать правой; песок от контакта с ней мгновенно разлетался и опадал на крышу целыми дюнами, но тут же собирался вновь. Зазвенела цепь, совсем несильно, но звон отчётливо выделялся в заполнившем уши шуршании. Цитринитас всё-таки переместился, но совсем недалеко, и Тома может атаковать его прямо сейчас… В грудь словно молотом заехало. Тома отмахнулся от пучка назойливых струй песка, открылся — и огромная масса врезалась в него, сбив с ног. Он попытался встать, но песок мигом поглотил его и затвердел, полностью обездвижив. Правая рука высовывалась наружу, но оказалась сдавлена в плече так, что даже пошевелить собой не позволяла. Цитринитас быстро выбежал и завис над ним, вблизи похожий на какое-то исковерканное насекомое. Стало так холодно, что у Томы мгновенно застучали зубы. — Меня предупредили о том, что вы хозяин артефакта, разрушающего магию, — благо хоть противник не пах, с него сталось бы. — И вашу правую руку ни за что нельзя отрывать. — Вы устроили всё это состязание? — спросил Тома, пытаясь придумать хоть что-то. Цитринитас навис над ним, клюв маски едва не касался его лба. — Состязание? — голос звучал глухо, а шум песка начал постепенно стихать. — Какое состязание? Хм. Тома и так подозревал неладное — управляющий песком маг никак до этого не использовал песок — но сейчас даже заинтересовался. Кто же тогда стоит за всем их путешествием? И чего он добивался? — Какое состязание? — Цитринитас тем временем решил не оставлять вопрос висящим в воздухе. — Что вы делали в небоскрёбе так долго? Почему… Он резко дёрнулся, даже стукнув Тому по щеке цепью, и вгляделся куда-то — похоже, в сторону девушек. Затем столь же резко отпрыгнул — и два луча пронзили то место, где он только что был. Холод сменился жаром, глазам стало больно, и Тома рефлекторно зажмурился. Треск песка начал резко уходить, но сменился другим треском, более знакомым… даже слишком знакомым… Тома открыл глаза — и увидел Сатен, прошедшую мимо него. Девушка была окружена полупрозрачным щитом, по которому то и дело пробегали молнии, выстреливая во вновь закрутившиеся хоботы песка. Тот почти завывал, но на этот раз противник оказался не по зубам. Молнии не просто атаковали, они обволакивали смерч и выдирали его из общей массы подобно хищникам, вырывающим куски из ещё живой жертвы. В электрических контурах песок переставал сопротивляться, висел мёртвым грузом, и с каждой секундой контуров становилось всё больше… Из глаз Сатен выстрелили ещё пара рейлганов, что прорвали и без того истерзанную бурю, едва не зацепив Цитринитаса. Тот ушёл лишь каким-то ловким перекатом и вновь попытался закрыться песком, но теперь Сатен не дала и шанса. Новые молнии скользнули от неё, вонзившись в мигом заверещавшего человека, но словно бы не причинили ему никакого вреда, ибо тот попытался уйти ещё одним кувырком. Молнии пробежали по сковывающему Тому песку, и тот мигом обрушился послушным ручейком. Тома вскочил, отряхнувшись едва ли не как собака, и сжал кулаки, однако соваться вперёд пока не рискнул. Сатен продолжала осыпать Цитринитаса молниями, а тот уворачивался и верещал. Тома рискнул обернуться — Аю с Хэлкалией и вернувшей себе платье Нару просто стояли, в ответ на немой вопрос лишь развели руками. Зонтик давно исчез, так и не добившись успеха, но смерчи по-прежнему окружали небоскрёб, и Томе показалось, что он видит тянущуюся от них тоненькую полоску… Цитринитас заверещал особенно сильно: Сатен всё-таки поймала его в электрический захват, приковав к крыше. Молнии выпрямили человека, били прямо ему в грудь и что-то тащили наружу. Тома приставил ладонь к глазам и всмотрелся туда: казалось, что это сердце, но затем сияние резко пропало, приоткрыв нечто размером с кулак, зависшее между Сатен и Цитринитасом. Птица. Или что-то похожее на птицу. Чёрное оперение и… кровь? Кровь впитывалась в окружавшее крохотное тельце прозрачное нечто, напоминающее ярко-разноцветное желе, что Индекс любит вместе с кучей других сладостей… — Тома, — это не было голосом Сатен. Казалось, что слова сами состоят из разрядов молний. — Уничтожь это. Лучше бездумно подчиниться — и Тома рванул вперёд, выставив правую руку. Цитринитас заверещал совсем истерично, оставшийся песок попытался рвануться наперерез, но запутался в бесконечно ветвящихся молниях. Рука легла на птицу — и та мгновенно исчезла. Исчез песок. Исчез костюм, оставив дрожащего человека в очках. Даррис. Американский вице-президент, сейчас сжавшийся клубочком и словно поскуливающий. И смерчи исчезли — но не моментально, просто словно бы осели, втянулись в улицы, открыв яркое звёздное небо. А через несколько секунд треск песка сменился совсем другим шумом — многоголосым гомоном, криками, волнением и непониманием. — Мама… — прошептала Хэлкалия; Аю лишь улыбнулась и сказала: — Думаю, теперь она не оставит тебя. Тома посмотрел на Сатен, и та смотрела в ответ. Взгляд не был пустым, он был… Тогда, во время битвы с Коронзон, Мисака явилась им в светящемся облике, который так и не смогла объяснить. Тома видел её взгляд тогда и видел этот же взгляд сейчас, словно… Словно что-то невероятно чуждое смотрит с огромным любопытством… — Спасибо, — Сатен закрыла глаза. И в следующую секунду свалилась — Тома еле успел подбежать и подхватить её. Девушка лишилась сознания, но в остальном вроде была в порядке. Мазерс поднялся с крыши неподалёку от них. Он посмотрел на Тому с таким видом, словно хотел сплюнуть, но вместо этого сказал: — Радуйтесь, Тома Камидзе. Вы оказались правы. Можете себя похвалить. — Мне не нужна похвала, — устало ответил Тома. — Мне нужно… мне нужно врача… Бок вновь болел, и Тома прямо чувствовал, как тот начал кровоточить. И не только бок, всё тело начало гореть. Только не… умереть от потери крови прямо тут… Даррис вскочил и бросился к ещё ожидавшему лифту — столь резко, что Мазерс не успел среагировать, а бумага Нару не долетела до цели. Его словно бы втянуло в мгновенно закрывшиеся двери, и лифт загудел. — Он же… попробует удалить видео… — Тома еле держался на ногах и держал Сатен, хотя чувствовал, что вот-вот упадёт, Аю уже подошла к нему с явным беспокойством на лице… Гул вертолёта возник как из ниоткуда, и когда Тома поднял голову, то увидел огромную — шире самого небоскрёба — машину, зависшую над ними. В открывающемся проёме стояли три девушки — абсолютно одинаковые, одетые в абсолютно одинаковые тёмные костюмы, подставившие звёздному небу одинаково короткие светло-каштановые волосы. Одна из Сестёр спрыгнула вниз, на половине пути выпустив из себя молнии и замедлив падение, затем сразу подбежала к Томе. — Мисакам не удалось стать спасительной кавалерией, топнула ногой в разочаровании Мисака десять тысяч тридцать два. Но зато Мисаки послужат отличной командой сопровождения и лечения, уже приготовили костюмы медсестёр Мисаки. — Даррис убежал в небоскрёб, он может удалить доказательства, — Тома попытался сосредоточиться на важных вещах. — А Шершни в небесах, их двадцать штук точно… — Шершень остался только один, и он уже в руках Мисак, блестяще провели спецоперацию Мисаки. С Даррисом Мисаки тоже разберутся, клятвенно пообещала Мисака. Братику Томе пока же лучше лечь на кровать для оказания первой помощи, настойчиво порекомендовала Мисака. Для этого братика Тому придётся раздеть, облизнулась от воспоминаний Мисака. С вертолёта уже спускались две лежанки и ещё шесть фигур, так что оставалось лишь смириться. — Сестрёнка Мисака, — только и спросил он, очень тихо, чтобы не услышал никто. — Мне многого не нужно знать, не так ли? — Мисака действительно не может сказать братику Томе ничего конкретного, сама недовольна ситуацией Мисака. Однако Мисака клятвенно обещает, что однажды она всё-всё-всё расскажет братику Томе. И на том спасибо. Тем более что времени разговаривать уже не было, в воздухе застрекотали новые вертолёты, почти наверняка настоящий Роберто уже несётся сюда, и не хотелось бы с ним сейчас общаться. Ни с ним, ни с кем-то ещё. — Хорошо, что это был не мой ноутбук, — тихо сказала Уихару. — Хотя что мне теперь в объяснительной писать… Гунха, державший её всё это время, наконец разомкнул объятья, не отрывая взгляда от дымящегося остова ноутбука и падающей на диван Мисаки. Та тоже посмотрела на них и покачала головой. — Не спрашивайте, — хрипло произнесла она. — Сама не понимаю… Гунха кивнул, хотя тоже не понимал, что произошло. Просто Мисака в момент, когда экран заполонила песчаная буря, схватилась за ноутбук и заискрила так, что он выдернул Уихару в угол комнаты и прикрыл собой. Расплавленным ноутбуком, к счастью, дело и ограничилось.