Даже если летишь в пропасть, не зажмуривайся от страха, а гляди в оба — вдруг удаться за что-нибудь ухватиться.
Амстердам, Голландия (3 месяца спустя).
Амстердам встретил девушку серостью и промозглостью европейской зимы. Ветер казался пронизывающе холодным, а небо потемнело от тяжёлых валиков туч. Снег почти растаял. Везде были лужи и грязь. «Ненавижу слякоть…» — недовольно фыркнула Мия. Столица Голландии манит туристов неброской красотой своей разноликой архитектуры. Своими горбатыми мостами с резными или каменными перилами. Своими многочисленными каналами, которые пронизывают город, словно вены в теле, которые ежедневно шлифуют неповоротливые баржи. Своим воздухом, наполненным сладковато-терпким запахом цветов, ароматом кофейных зёрен и свежестью утренней прохлады. «Именно таким я его и запомнила… И именно с дождём, с обширной сетью каналов и сортом голубых тюльпанов, названных моим именем, ассоциируется у меня этот город… Жаль, что цель моего приезда сюда, отнюдь не туризм.» Бесцветных искусанных губ едва коснулась бледная тень улыбки. Как ни странно, воспоминания о европейских приключениях не ввергали её в печаль или даже в грусть. Напротив, это были воспоминания, которые просто грели израненную душу каким-то особым, приятным теплом. Ведь в каждом из них сквозил образ Виктора. Именно под его невидимой, но надёжной защитой она прилетела сюда полтора года назад. По его просьбе ей оказали радушный приём. Выделили самый лучший номер в отеле. А давний друг Ван Арта, Ксандр, бросив все дела, устраивал незабываемые экскурсии в музеях Ван Гога, Анны Франк или в коридорах узких улиц среди домиков, похожих на имбирные пряники. «В этот раз меня никто не встретил в аэропорту. В этот раз меня не удостоили этой чести. Указали на моё место в обществе древних аристократов. Среди них я так и осталась чужой. Плевать, сама доберусь!» Выгоревшие ресницы Бэггинс обречённо дрогнули. Тяжело вздохнув, она поспешила покинуть здание аэропорта. Снаружи ветер шипел и завывал. Снова закапал дождь и, всё усиливаясь, превратился в ливень. Набросив на голову капюшон бесформенной толстовки, затянула её завязки потуже. Мия зябко поёжилась. Неприятный холод пробежал между лопаток, и девушка инстинктивно передернула плечами, чтобы стряхнуть с себя это колючее ощущение. Налетевший порыв ветра едва не сбил с ног. Бэггинс неуклюже качнулась. Закружилась голова, изнутри черепной коробки что-то резко сдавило виски. «Что за чёрт? Наверное, акклиматизация…» Перепрыгивая через лужи и стараясь не попасть под брызги от колес, проезжающих мимо автомобилей, она принялась ловить такси.***
Девушка ехала сквозь город к отелю вампиров. Автостраду в центре почему-то закрыли и пришлось пробираться в объезд. Шоссе было до отказа нашпиговано гудящими машинами. Стрелка спидометра подрагивала между двадцатью и тридцатью километрами в час. Седой водитель досадливо морщился, давил на клаксон и бессильно ругался себе под нос по-голландски. Он спешил доставить пассажирку к месту назначения. Но девушку мало волновала многокилометровая пробка и время, затраченное на дорогу. Её, вообще, мало, что теперь волновало. Ни одна эмоция не тронула восковое лицо брюнетки, когда она смотрела в окно автомобиля на мелькающий колорит местной архитектуры, размываемый струйками стекающей по стеклу воды. День давно перевалил за половину. Солнце, время от времени кокетливо пытавшееся высунуться из лохмотьев туч, уставших от дождя, наконец, оставило попытки и скрылось окончательно. Сразу стало серо и сумрачно. Вечер уверенно выталкивал день, наступая на город своими мягкими лапами. Всюду загорались фонари: матовые, тусклые, недовольно подмигивающие сквозь зимнюю морось. Из-за очередного поворота, слева от дороги, нарастающей тёмной асимметричной коробкой показался отель. Водитель сбросил скорость и ввёл машину прямо ко входу. Мрачное здание отеля находилось на углу улицы, облепленное по бокам такими же мрачными строениями. — Мефрау, вам точно сюда? — на ломаном английском поинтересовался водитель. Он внимательно посмотрел на бледную, словно мертвец, пассажирку. Лицо девушки было стёртым. Невыразительным. Её внешний вид вызвал в нём тревогу. — Не сомневайтесь, — искусанные до кровавых ранок губы, расклеились рассечённым шрамом. С шелестом выудив из кошелька пару купюр евро, перевела на собеседника онемевший взгляд. — Спасибо, здесь живут мои друзья. Не беспокойтесь. Мужчина кивнул. Мия выскользнула из машины. На улице по-прежнему носился ветер, который едва не украл с головы широкий капюшон. Лил без остановки дождь. Звуки городского движения глушила стекающая в водостоках вода. Призрачные одинокие деревья бросали по сторонам лысые тени, переплетающиеся между собой. Где-то совсем близко мелодией колокольчиков зазвенели часы. Настолько тихо, чтобы заблудившийся в тёмных каменных коридорах смертный не догадался, что это отсчитывались минуты, которые ему осталось жить, замешкайся он здесь. Двухэтажное здание, в котором располагался отель, равнодушно смотрело на девушку потухшими глазницами окон. Его лестница и вход скрывались в тени стен. Казалось, что внутри он пуст. «Ни одной живой души… Ни света в окнах, ни случайных посетителей… Добро пожаловать в отель настоящих аристократов, которые любят кровь, вместо вина! Ночь, вместо дня…» — язвила про себя девушка. Двойная стеклянная дверь оказалась запертой. Противно заорал дверной звонок, пугая и выдёргивая из раздумий. Долго ждать не пришлось. Неизвестный, открывший дверь, слился с сумраком прихожей. — Мия Бэггинс. Брюнетка не увидела, скорее по движению воздуха поняла, что от прохода отошли, позволяя ей войти. «Пароль принят?» Хмыкнув про себя, она вошла внутрь, распространяя запах отсыревшего города. Девушка скинула капюшон, рассыпая вокруг прозрачный веер дождевых капель. «Я думала, что хотя бы здесь меня встретит Ксандр или Артур…» Открывший дверь человек, по-видимому, был портье этого заведения, поскольку сразу направился к стойке и, заняв привычное рабочее место, стал что-то искать. «Зарабатывает обращение…» — едва успела подумать Мия. Обнаружив искомое, он угрюмо взглянул на незваную гостью и протянул ей конверт. — Спасибо. Портье кивнул, но выражение симпатичного лица не сменил. После уличной темноты свет у стойки врезался в глаза едкой желтизной. Девушка, оставив багаж, прошла в знакомый зал, отделанный дорогим деревом и кожей. Мия присела у большого камина. Свет его пламени разгонял по углам унылые серые тени, которые так и норовили прикоснуться к брюнетке. В воздухе витал запах сигарет, крепкого кофе и, кажется, рома. За большим столом в дальнем углу четверо играли в карты. Поначалу они с подозрением разглядывали девушку, но потом, потеряв к ней всякий интерес, вернулись к игре. Отталкивающего вида вампирша окинула Мию наглым и презрительным взглядом. На ней было роскошное, шёлковое, тёмно-фиолетовое платье с поясом, усыпанным драгоценными камнями. Она курила сигарету, держа длинными тонкими пальцами мундштук. Отвернувшись, наконец, от брюнетки, вампирша что-то зашептала на ухо стоявшему рядом блондину с довольно красивым, но порочным лицом. Тот, пожав плечами, повернулся к столу и стал наблюдать за игрой. Бэггинс развернула конверт. «Добро пожаловать снова. Располагайся и отдыхай с дороги. Ужин заказан в номер. До встречи завтра. Ксандр.» «Лаконично. В стиле Ксандра. Без лишней суеты…» Мия вернулась к стойке. Портье исподлобья глянул на неё и принялся усердно скрипеть в гостевом журнале шариковой ручкой. Деловито поставив в конце своей писанины точку, он достал ключ и протянул девушке. — Комната номер шесть, второй этаж, — но быстро о чём-то вспомнив, опустил руку. — Я провожу, — голос молодого человека был противно скрипящим, низким, словно водили острой стороной мела по школьной доске. Маска угрюмого выражения раскрошилась, обнажив фальшивую любезность. Он уставился куда-то сквозь холл и, подхватив чемодан, направился к лестнице. Мия семенила следом. Они поднялись на второй этаж и прошли до её номера. Портье открыл дверь, поставил в проёме чемодан, и, поклонившись, ушёл, пожелав приятного отдыха. «Очень интересный персонаж, даже не запросил чаевых! Наверное, в этом отеле не принято или не положено принимать деньги от постояльцев. В прошлый раз до номера меня провожал Ксандр, поэтому порядок мне неизвестен.» Девушка нащупала выключатель. Пара небольших позолоченных бра немного высветлили сумрак в небольшом пространстве с добротной кроватью, на которую было наброшено покрывало из красивого серебристого меха. Цвет дорогих обоев добавлял маленькому помещению глубину. Узкое панорамное окно, прикрытое плотными шторами, выводило на балкончик. Интерьер номера был зажат полуголыми стенами. Разнообразие мебели дополняла прикроватная тумба, небольшой столик, стул и приземистый шкаф. Прохлада и теснота отбирали у этого номера уют. Подхватив плед, Мия вышла на балкончик. Захотелось пространства и воздуха. Дождь, наконец, прекратился. Скорее от того, что начало стремительно холодать. Отовсюду наползал густой туман. Теперь видно было не дальше вытянутой руки. Впрочем, вытягивать её не было никакого желания — ладонь мгновенно одевалась в холод. Девушка сильнее закуталась в плед и попрыгала на месте, пытаясь согреться и справиться с пронизывающим холодом. Внутри шевельнулся ребёнок, потревоженный внезапной активностью матери. Мия поморщилась, словно от боли. Вынужденное соседство всё чаще напоминало о себе. Она снова переступила с ноги на ногу. Одежда шуршала едва различимо, но в слабом шелесте складок ей почудился металлический лязг. Мягкая податливость ткани таила в себе не защиту от холода и уют, а ловушку. Ту самую ловушку, которая росла и зрела у неё внутри. Полотно её бесформенных одежд служило утаивающей скорлупой. Брюнетка глубоко вздохнула. На мгновение ей показалось, что в тумане она слышит голос Виктора и ощущает его прикосновение. Ощущение длилось недолго, всего секунду. Оно пропало также быстро, как и появилось. Унеслось вслед за ветром. Слезы потекли сами собой. Лавиной накатило отчетливое понимание, что сейчас она одна, отвергнутая всеми. Застывшие мысли нехотя зашевелись в гудящей голове, подкидывая воспоминания.***
Перед глазами предстал дом Ван Арта. Она вспомнила, как зажмурилась и тряхнула головой, испытывая острое желание немедленно покинуть его стены и никогда, никогда больше не вспоминать о том, что тут произошло! Она чувствовала себя грязной, и что самое ужасное, грязной внутри, в душе. В памяти совершенно отсутствовал момент, когда и как она оказалась у Триши. Как будто кто-то небрежно разрезал и склеил киноплёнку. Где придётся. Вне всякой логики. Сознание девушки отчаянно пыталось защитить вымотанную психику. Мия скрывалась у подруги. Забилась в её квартире и дышала через раз. Жизнь превратилась в прогулку по луне. Осела на тёмной стороне, обратной её части. Там, куда не попадает свет солнца. Она потеряла его, а вместе с ним и себя. Рана на душе с каждым днём увеличивалась, и боль эту было не унять. Девушка металась внутри себя. Слёзы уже не умещались у неё внутри. Появилось стойкое ощущение, что теперь она жила, подпитываемая исключительно болью. «Почему моё сердце до сих пор бьётся? Оно устало биться просто так…» Любовь была убита, разобрана по кусочкам и похоронена. Она даже не успела сделать к ней полноценный шаг, как осталась без ног. Больше идти она не могла. Не хотела жить. Единственное, чего она хотела — потерять память. Забыть всё, вырвать всё из подкорки с корнями и не вспоминать. «Может, тогда было бы лучше?»