Я найду тебя, Вилли Вонка

      Июнь — это тепло и ярко. Сегодня суд. Вилли сидит рядом с этим хлыщем, Итаном, его адвокатом. Ему странно было увидеть себя опять в этом здании. Ничего не поменялось, нет возможно скамейки для зрителей более вытерты, хотя нет, они такими и были. А, понял, судья другой, моложе и немного выше. Он не чувствует почти ничего, всё давно отболело, отгорело пламенем, и остался лишь седой пепел, тот, который в его волосах. Ди осматривает тату на руке, ту с Гудзонским ястребом, ему тогда так понравился этот рисунок в блокноте Майка, что он вытерпел эту наколку. Он не слушает что говорит адвокат, потом не слишком слушает даже судью. Всё как в тумане, сквозь который мужчина понимает только одно — это совершенно неважно. Важно только то, что через всего лишь какой-то час, он выйдет отсюда свободным человеком.       Адвокат принёс ему костюм для суда, опять странно что-то надеть, имеющее манжеты, накладные карманы, туфли немного жали, ну так новые, даже бирки ещё были не срезаны, когда он их мерил. Когда он это примерял казалось, что он украл эту одежду или снял с кого-то, так непривычно и неудобно было её надеть. Тюремная роба совсем раскрепостила его. Иногда ему казалось, что до тюрьмы его и не было, кем бы он ни был, но теперь, того загадочного человека нет, есть Ди. Этот угрюмый, подозрительный человек, готовый дать в глаз и выбить зубы, он умеет ремонтировать машины, умеет готовить, а ещё может, наверное, всё что угодно. Его предел уже давно не имеет такового. В памяти всплыли побои и мучения первых лет, как он боялся поначалу, как попадал в мед блок раз за разом, пока его душа не переплавилась в железо, нет в особый сплав стали — «титан», лёгкий, прочный и несгибаемый.       Стук молотка судьи вернул его из его страны кошмаров в сегодня. Приговор был обжалован, ему назначили компенсацию за годы тюрьмы по ложному обвинению, хорошую, почти четыреста тысяч, и полное оправдание, также предложили пройти лечение в больнице. Ди или теперь Уильям, стоял в опустевшем зале суда и не мог поверить во всё это. Главный вопрос был в другом, а что дальше? Всё не правильно, ну просто не правильно, и от того где-то глубоко на дне его сердца темно и страшно.       Адвокат тронул его за плечо и они пошли к выходу.       Перед зданием суда стоит чёрная большая машина с красиво одетым водителем, как в тех фильмах, что им показывали по выходным. Попасть туда было огромной привилегией, как награда, Ди бывал там часто за последние шесть лет. Итан сел вместе с ним, это всё было частью сделки, скоро он увидит своего таинственного покровителя. Дорога к аэропорту спокойная и не долгая, они подъехали к трапу на частный самолёт. Уильям Бейли пытается ассоциировать себя с этим именем. Ди ведь преступник, а он нет, но за последние годы Уильям им стал, он крал лекарства из мед блока, он обманывал, ради выгоды, и он даже убил, хоть это и было самозащитой и вина была не совсем его. Один из нападавших упал поскользнувшись и виском ударился о выступ в бетоне в душе, но это не меняло того факта, что он причастен. Ди занимался жарким сексом с Алексом, в конце-концов. Кто такой Бейли, мужчина не знал и не помнил, а вот почти двенадцать лет в аду не помнить невозможно. Он потер пальцем татуировку на руке, как будто хотел стереть это пятно, но она была на месте.       Поднявшись по ступенькам трапа он решительно вошёл вовнутрь, адвокат стоял сзади, перекрыв выход.       И не сбежать, — подумал мужчина. — Что ж, всё самое страшное уже случилось.       В этот момент кресло в самолёте шевельнулось, и на него посмотрел в упор странный человек в старинном пиджаке и цилиндре, рядом лежала красивая декоративная трость. Холодный взгляд и словно приклеенная улыбка маньяка, на руках перчатки.       Уильям или Ди, он пока не определился, посмотрел на это непонятное ему создание и опередил этого человека из сказок, сказав:       — Позвольте узнать, уважаемый, кто вы и нахрена вам бывший зэк, не первой свежести? Как вижу, вы тут и так не бедствуете, вам зверюшек в личном зоопарке не хватает для забав? — сказав это, он нагло улыбнулся.       Мужчина перед ним резко встал и вытянулся. Что-то было в его глазах, что-то не вяжущееся с этим маскарадом и холодной улыбкой. Странный мужчина неопределённого возраста и похожий на сказочного сумасшедшего Шляпника, смотрел на него и не мог ответить сразу. Потом сказал с интересом разглядывавшему их адвокату, полностью игнорируя Ди:       — Вот то, о чем мы договаривались, — и протянул конверт Итану. — Никто не должен знать. На этом мы прощаемся.       — Конечно, Мистер Вонка, я выполнил все условия нашего контракта. Хорошо, надеюсь мои услуги вам больше не понадобятся. С вами приятно иметь дело, но слишком много тайн у вас, Мистер Вонка.       Адвокат растворился, как будто его и не было, вернее так показалось Ди. Он так и стоял возле «Вилли Вонки» и буравил его глазами. Тот только повернулся к нему и опять смотрел изучающе и даже жадно.       — Я не пойму, что вам от меня надо?       — Присядьте, пожалуйста. Самолёт сейчас должен взлетать.       Ди сел в кресло и смотрел на то, как преображается лицо следящего рядом мужчины. Появились эмоции, блеск в глазах и какое-то любопытство. Мужчина в странном костюме заговорил уже с ним.       — У вас наверное много вопросов. Думаю я смогу ответить на них в полной мере. Во-первых, вы не Уильям Бейли.       Мужчина вопросительно посмотрел на этого клоуна в недоумении. Он уже смирился с тем, что он не Джонни Ди. Кто ж он тогда?       — И, кто тогда?       — Эта информация вас шокирует, но вы это я. Вы — Вилли Вонка. Вернее, вы хозяин фабрики, я на самом деле ваш ученик, Чарли Бакет. Но начну с самого начала. Думаю это надолго и разговор будет непростым. Начну с того, что вы, кондитер с мировым именем, пропали на долгие годы. Двенадцать лет назад вы уехали на конференцию кондитеров в Швейцарию. Потом с одним из своих давних знакомых, который пообещал вам сотрудничество, вылетели в Штаты, а через четыре дня купили билет в Бомбей. А далее идёт огромный пробел, этот билет был сдан в день вылета, но покупал и сдавал его не Вилли Вонка, а Уильям Бейли. Как оказалось, у вас никогда не было документов на Вилли Вонку. Вы, мне вскользь рассказали об этом, я был мелким. И я не помнил этого, мне было всего двенадцать и маленькие дети не особо внимательны. Я искал вас по всему миру, но фабрика осталась без хозяина, и мне пришлось занять ваше место на долгих одиннадцать, почти двенадцать уже лет. Первые пару лет я верил, что Вилли вернётся, что ему просто надоело всё и он скрылся от всех. Поймите, вы всегда были непредсказуемым человеком. Мы искали Вилли Вонку, и только пять лет назад нашли похожего на вас человека, но по некоторым приметам это были не вы. Я не знал, что делать и продолжал этот фарс. Если бы хоть кто-то узнал о моём обмане, я бы сел. Я очень рад, что вы живы. Но что теперь делать, увы, не знаю. Вы не помните ничего, не помните меня, не помните фабрику, ваше детище. Мои надежды разбиты, не знаю, как вернуть вас, личность Вилли, — и уже тише, почти под нос добавил. — Моего Вилли.       Одинокая слезинка сорвалась с уголка правого глаза и побежала по щеке.       — Это не моё лицо, не моя жизнь, мне было девятнадцать, всего, а теперь за тридцать! Я забыл, кто такой Чарли, точно также как не помните его вы. Я надеялся на ответы, но их нет!!!       Под конец речи сидящий напротив Ди непонятный мужчина сорвался на крик.       Ди отстегнул ремень безопасности, самолёт летел ровно и ему казалось, что они стоят на месте. Он сам недавно пережил нервный срыв. Всё было знакомо, как помочь этому Чарли, мужчина не знал. Этот человек чем-то напоминал Алекса. Захотелось успокоить его. Где-то глубоко в памяти хранится мальчик Чарли. Сколько времени нужно будет, чтобы вспомнить о нём, или хоть что-то вспомнить. Ди налил в стакан воды, которая была в бутылке на столике рядом и подал Чарли. Тот выпил и успокоился. Мужчина молчал, просто информация была сложной и непонятной. Память где-то шевельнулась, но это были какие-то мало связанные картинки, какой-то толстый мальчик, жрущий шоколад, потом заносчивая девочка с высоким мужчиной, девочка жующая как корова жвачку и совершенно противный ребенок, который все время кричал «не бывает» и тому подобное. Но все это было как-будто не с ним. Через минуту это уйдёт и ещё долго никак не будет в его сознании. Просто всплыло, но не пробудило память.       — Ну почему ты молчишь?! — Уже в сердцах сказал Чарли. Это было невыносимо, он берег фабрику, берег умпа-лумпов. Берег дело человека, которого любил все эти годы. И чего ради? Ради того, чтобы узнать, что настоящего Вилли, того яркого, ироничного с массой идей, нет. Горечь осознания этого ранила больше всего. Всё пропало, главное пропала надежда. Сейчас он понимал, что память может не вернуться к его любимому мужчине никогда, раз этого не случилось за все эти годы.       — Послушай парень, я тебе ничего не должен, вот совсем. Ты вытащил меня из тюрьмы чуть раньше, и спасибо тебе за это. Вот даже денег мне выплатит штат Мэн. Я читал о фабрике в газетах и твою физию там видел, но с чего ты взял, что мне нужна фабрика и всё то, о чем ты говоришь? Пойми, я сидел на одном месте годы, и мне совсем не хочется терять время на какой-то шоколад и человечков. Сейчас мне хочется только одного — свободы. Вот кто тебя заставлял жить моей жизнью, вернее жизнью этого клоуна, которым ты стал?       — Но…но… Я думал, я хотел… Я не знал как мне быть. Когда твой учитель и человек, на которого хотелось равнялся исчез, что делать? Твой народец нуждался в хозяине, они же живут на фабрике. Управлять ей непросто.       — Даже если я искал наследника, то я его нашёл. Ты прекрасно справился и без меня.       — Да, но чего мне это стоило, я не ты, не гений, знающий миллион всего.       — Пойми, ты не я, и не можешь мной быть, я разрешаю тебе похоронить Вилли Вонку. Потому, что он не вернётся. Подумай о моей смерти, объяви о ней миру и успокойся, можешь оплакать меня, я разрешаю. Потом живи дальше, послушай человека, у которого жизнь была страшна последние годы. Меня посадили, а ты сел сам. Кто знает зачем.       Чарли отвернулся от этого человека. Да что он о себе возомнил?! Он не Вилли, его нет. Это всё просто убило его. Но Чарли нашёл в себе силы продолжить.       — Хорошо, я принимаю твою волю, Уильям, но пообещай, прошу, что хотя бы попробуешь пожить там. Вдруг это твоё счастье и есть шанс, что память вернётся, и вернётся Вилли.       — Я не обещаю, но попробую, думаю, что у нас ничего не выйдет. Я подумаю обо всём.       Он замолчал, молчал и Чарли. Каждый пытался смириться с тем, что жизнь изменчива. Остаток полёта прошел в тишине. Ди смотрел на проплывающие мимо облака, и что-то было детское в его едва заметной улыбке. Чарли любовался им, пусть это не его Вилли, но он жив и, возможно, однажды он узнаёт его.