Ты так смешон...

Ночь. Глубокая ночь. И лишь блеклая луна могла освещать фигуру молодого человека по имени Меркуцио. Что-то вынудило юношу покинуть свои покои и пройтись по улицам ночной Вероны, где хотя бы ночью вражда затухает и нет места кровопролитию. Быть может, именно этого спокойствия ему и не хватало, будучи весьма активной личностью, что готова лезть в любые авантюры, а что самое главное — в словесные перепалки. И действительно, красноречия и умения язвить у Меркуцио было не отнять, все жаркие споры лишь доставляли ему удовольствие, а впоследствии и вовсе добавляли азарта, который не давал юноше успокоиться и побуждал к ещё более активным действиям. Немалое количество врагов или, по крайней мере, неприятелей было плодом его подобного поведения. Но есть ли Меркуцио до этого дело? Конечно — нет. Задор его никогда не покинет и будет движить им, пожалуй, до конца его дней. Всё же, он создан природой себе на посмеяние. Такой ярлык он приобрёл среди жителей этого городка. Слыл он шутом, если говорить простым языком. Однако, как было сказано ранее, все это и вовсе не колышало его. Он тот, кто он есть, и этим все сказано. Подстраиваться под ожидания остальных он не собирался и презирал покорность. Свою поддержку юноша находил в лице своих друзей — Бенволио и Ромео, что были оба из семьи Монтекки, являющейся главным врагом семьи Капулетти. Находясь в компании этих двоих, Меркуцио, конечно, всегда вставал на сторону Монтекки и был ввязан во многие пылкие споры двух враждующих семей. Герцога Эскала, что является родственником Меркуцио, могло лишь огорчать нахождение его племянника в такой компании, ввиду большого риска, который юноше лишь приходился по нраву. А опасаться действительно стоило бы... Как минимум, Тибальта. Да, двоюродного брата Джульетты Капулетти, или, как прозвал его сам Меркуцио, Кошачьего царя. Не менее вспыльчивый и экспрессивный молодой человек никогда не отказывался от того, чтобы потягаться с Меркуцио. Не мог Тибальт сдержать своего гнева от извечных колких словечек "слуги" королевы Маб в его сторону и всегда реагировал на провокации того несносного юноши, которого Тибальт ненавидел всем сердцем и душой, если они вообще у него были... Все эти мысли ураганом проносились в голове Меркуцио. Сейчас он был наедине с собой, своими мыслями и тишиной в ночи, которая, кажется, начинала "давить" на племянника герцога. Непривычная тихая обстановка — вот, что угнетало его. Но недолго длилось полное отсутствие шума. Из мыслей его вытащил звук шпаги, которую достали из ножен. Неужто Тибальт точит на него зуб, да ещё и в такой час? Что ж, вполне даже логично, не зря прозван он Кошачьим царём, а кошки по своей природе — ночные животные. Догадки были подтверждены, стоило Меркуцио лишь обернуться. Два злейших врага стояли друг перед другом. Кажется, никто из них, на удивление, не собирался резко затевать бой, только очередная едкая фраза сошла с уст неугомонного Меркуцио: — Кого я вижу... — ухмыльнулся парень, — одинокой кошкой расхаживаешь по "своим" владениям средь тьмы, Тибальт? Жертва насмешек Меркуцио заметно напряглась и стала наступать, при этом попутно говоря следующее: — Способен ли ты хоть перед своим поражением закрыть свой рот, мерзавец? — Тибальт продолжал идти медленными, но решительными шагами, крепко сжав в руках обнаженную шпагу. Меркуцио сам толком не понимал, что сейчас конкретно происходило. На совпадение это было мало похоже, но и мысль о том, что Тибальт намеренно преследовал его, он тоже исключал. Как бы племянник князя ни недолюбливал Тибальта, он не считал, что его врагу захочется сражаться настолько нечестно, чтоб загонять Меркуцио "в угол", когда он безоружен. Но, как бы то ни было, сбегать Меркуцио уж точно не собирался, не из робкого десятка он был, но и выбирать тактику "лучшая защита - это нападение" парень был не намерен, так как у Тибальта объективно было преимущество. В это же время Меркуцио было замечено в походке Тибальта нечто несвойственное тому. Она была уверенной, но при том то и дело сбивалась с намеченной траектории. Виной тому мог быть лишь рядом находящийся трактир. Признаться, Меркуцио был частым гостем в этом заведении, но не в этот раз. Похоже, сегодня Капулетти и "слуга" королевы Маб решили поменяться ролями, и теперь перед Меркуцио расхаживает кот под воздействием кошачьей мяты. Ну, если уж возвращаться к человеческим реалиям, то просто-навсего хмельной Тибальт, что был настроен решительно против своего ненавистного врага. Никому не было известно, чего же ожидать от человека, который был в состоянии алкогольного опьянения. Думается, даже сам Тибальт не знал, что он может сотворить, а Меркуцио такая неопределенность со стороны врага в какой-то степени пугала. Но что страшнее — то и веселее, верно? А потому племянник князя даже не подавал виду, что его сердце стало биться более учащенно, чем прежде. Раскинув руки в стороны, словно зовя в объятия, Меркуцио стоял с хитрой улыбкой на все лицо, ожидая дальнейших действий от противника. Именно от этих действий и будет зависеть последующая стратегия главного шута Вероны. И в ту же секунду после некого вызова Меркуцио, к нему подлетает двоюродный брат Джульетты, направив шпагу перпендикулярно к груди Меркуцио. Ловко уклонившись от удара Тибальта, Меркуцио просто осознал, что его врага хватит ненадолго, учитывая его состояние и нетрезвый ум, а поэтому было принято решение просто вымотать Кошачьего царя, но его гнев, лишь благодаря которому Тибальт все еще был на ногах, нужно было подпитывать. У задорного юноши это всегда получалось на ура, и сейчас он не собирался сдавать позиции: — Ха-ха, ну что, сударь, неужели теряете свою хватку, м? — развесёлый Меркуцио вскинул бровью и сделал небольшой шаг вперед навстречу Тибальту. — Да что ты смеешь говорить против меня, нахал?! — очередная молниеносная атака от лица Тибальта и все та же неуловимость Меркуцио. Они оба словно играли в кошки-мышки. И уже без лишних слов Тибальт просто пытался все резче и резче атаковать противника, который, к слову, тоже уже был вымотан не меньше своего оппонента. Очередной удар. Осечка Меркуцио. Он ранен. Клинок шпаги был немного окровавлен. Было задето плечо Меркуцио, но это лишь неглубокая царапина, из-за которой раненый даже не вздрогнул, а, значит, продолжению схватки быть. Теперь нужно было идти через хитрость, а потому Меркуцио начал толкать свои слащавые речи, в качестве отвлекающего маневра, как только оказался на приличном расстоянии от соперника: — Тибальт, прервем же нашу дуэль. Я сдаюсь, действительно сдаюсь, — юноша поднял руки вверх и в таком же положении сделал шаг влево наискось, — Я даже безоружен, как ты можешь видеть, ну а слепая злоба пусть канет в бездну, где ей и самое место... — осторожные шаги приближали Меркуцио прямо к цели, пока его жертва стояла в полном непонимании и оцепенении. Рука Тибальта еще крепче начинала сжимать холодное оружие, насколько это было возможно при состоянии Кошачьего царя, по мере продвижения Меркуцио. Ничего лучше не придумав, Тибальт принял положение со шпагой, которая теперь была направлена острием вниз с небольшим наклоном от самого обладателя оружия в сторону Меркуцио. Неплохой шанс выбить шпагу у противника, чем шут Вероны поспешил воспользоваться в соответствии со своим планом. Каким бы ни был резким Тибальт, подшофе он не успел бы даже понять, что именно стряслось, а происходило следующее: быстро сократив расстояние между друг другом до предела, при этом чуть сбоку от Тибальта, чтоб не быть задетым лезвием вновь, Меркуцио своей ногой замахнулся прямо по кисти оппонента, тем самым ослабив хватку того и заставив Капулетти даже скрипнуть зубами. И пока что Меркуцио лишь косвенно овладел оружием Тибальта. Нужно было добить его до конца. В тот же миг удара по кисти, он отталкивает кузена Джульетты своим локтем, попадая прямо в солнечное сплетение. Почти победа. Осталось лишь взять шпагу практически без усилий. Пока Тибальт пытался балансировать, Меркуцио выхватил холодное оружие из его руки, чему Кошачий царь уж и не сопротивлялся, ведь был потерян, будто находился в какой-то прострации. Как бы Меркуцио ни ликовал в душе, он сменился в лице и прежде чем уйти, взглянул прямо своему врагу в глаза, стоя буквального в полметре от него: — Тибальт, сегодня стало ясно, что понятие чести тебе, кажется, не знакомо. Подлый трус, готовый напасть на тех, с кем у тебя на первый взгляд не равные силы... Ты жалок! — Меркуцио не мог оставить это просто так, отчего он плюнул чуть ли не на ботинок злейшего врага, и одарил его последним на сегодня злостным взглядом и сразу поспешил удалиться с трофеем произошедшей схватки, при этом придерживая пораненное плечо, которое в конечном итоге дало о себе знать. После такого проницательного взгляда Меркуцио, взгляд самого Тибальта прояснился. Хотелось бы ему теперь догнать того мерзавца, главного шута Вероны, но ноги Капулетти подводили его, а эта речь Меркуцио, которая была произнесена с целью пристыдить противника, то и дело звенела в ушах, побуждая к реваншу. Сил хватило лишь на разъяренный крик: — Меркуцио! Тебе не жить! — негодующий Тибальт лишь схватился за голову и опустился на колени, почти обессиленный, но всё же в какой-то степени осознавая правдивость слов злейшего врага. Всё это отрезвило Капулетти. Крик Тибальта эхом пронесся по улицам ночной Вероны, конечно, добравшись и до удалившегося Меркуцио, который, в свою очередь, тоже переосмысливал случившееся. Тибальт окончательно пал в его глазах, но и выигрыш этой дуэли не мог не тешить самолюбие племянника князя. Полный диссонанс... Дело набирает обороты, и каждому было, над чем стоит задуматься. Луна — свидетель.