Тот, кто не ищет счастья

      Мик искоса следил за входящими в главный зал, боясь пропустить своего человека.       Одна добрая женщина на кухне угостила его яблоками и имбирным печеньем, и теперь Мик чувствовал себя намного лучше. Во рту до сих пор стоял пряный привкус сладостей, а пальцы были липкие от сока. Чуть позднее Мик нашел накидку, вероятно, подготовленную для разыгрывания одной из рождественских сценок, и забрал ее. В нее он сейчас и кутался, стараясь скрыть свое лицо, но при этом не пропустить ни одного человека.       Он сидел на самом последнем ряду, с краю, и некоторые люди приветствовали его, принимая за сгорбленного старика. Мик никому не отвечал, но его живое сердце трогало это неожиданное внимание к себе. Когда ты постоянно невидим и неслышим, такие вещи нельзя не оценить.       Мик затаил дыхание и ниже надвинул на глаза капюшон. На пороге показался долговязый, щуплый парень, вечно выглядевший больным из-за бледной кожи, темных кругов под глазами и недовольного лица. На нем была праздничная рубашка с криво повязанным галстуком, мятые брюки и тесный пиджак. Он зашел в зал, его голубые, точно стеклянные, глаза оглядели обстановку, и он резко выдохнул сквозь стиснутые зубы.       Джек Ронтер знал, что он будет здесь лишним.       Мик цепко следил за каждым его движением, точно мать, которая давно не видела своего сына и теперь наблюдала за ним, отмечая каждую деталь, каждое изменение. Джек не мог стать кем-то другим за эти сутки, что Мик не был с ним, но сейчас он не мог отвести от него взгляд, изо всех сил надеясь, что его человек не допустит ошибку, что он окажется рядом с ним, но больше всего — что он не увидит лица Мика. Если он встретит своего двойника, то вряд ли хоть что-то сможет спасти непутевого ангела.       Из-за спины Джека неслышно выскользнула Эрин и встала рядом. На ней тоже было праздничное платье: скромное, но с милой кружевной вышивкой по краю подола и вязаным воротничком. Густые волосы она убрала назад и повязала длинной лентой. Она коснулась руки Джека и что-то сказала ему на ухо, слегка приподнявшись на носочках. Джек кивнул, не глядя на нее, и последовал следом к рядам деревянных лавок.       Мик ниже опустил голову, стараясь снова стать невидимкой, исчезнуть, чтобы никто не обратил на него внимания. Парочка устроилась в противоположном ряду, неловко отсев друг от друга на расстоянии трех футов. Мик по привычке поискал взглядом Фисифу, но быстро напомнил себе, что не сможет увидеть или услышать ее. Но даже мысль, что его подруга здесь, согрела душу и придала ему храбрости. Она смогла два раза поговорить с ним устами своего человека, значит, и он сумеет заговорить с Джеком.       Приподняв свой балахон, Мик одним быстрым движением перенес свое тело на соседнюю лавку, сразу за спинами Эрин и Джека. Замер, но подростки не заметили его присутствия, и тогда Мик осторожно, медленно протянул руку и кончиками пальцев дотронулся до плеча Джека.       Его даже прошибла дрожь от этого прикосновения. Впервые он в самом деле чувствовал своего человека, и это было настолько непривычно, настолько неправильно, что Мик уже не знал, чему можно верить, а чему нет. Ронтер кинул на него взгляд поверх плеча, и Мик ниже опустил голову, боясь встретиться с ним взглядом. Он боялся заговорить, хотя должен был, и теперь молча сидел позади своего человека.       — Чего вам? — буркнул Джек.       Эрин мельком оглянулась назад, но не стала задерживать на Мике свой взгляд. Только вдруг зашевелилась, приподнялась и шепнула своему спутнику:       — Я сейчас приду…       Она неслышно ушла, и Мик не понял, было это ее личное желание или ее увела Фисифа.       Как бы то ни было, у него появился шанс поговорить с Джеком без свидетелей.       — С Рождеством, — пробормотал он, стараясь говорить ниже, хрипло — как угодно, только чтобы Джек не услышал знакомый тон. — Сегодня великий праздник.       — Угу, — промычал Ронтер, снова отвернувшись от него.       Мик знал его как никто другой и видел, что его человек не хотел сейчас ни с кем говорить, никого слушать, да и быть здесь ему тоже не хотелось. Поэтому у него было так мало времени.       — Я надеюсь, ты чувствуешь это. Любовь.       Не оборачиваясь к нему, Джек раздраженно передернул плечами, и Мик испугался, что он вот-вот уйдет от него.       — Ага, как же… Если вы про девушку, то это просто одноклассница.       — Нет. Я про тебя.       Джек снова покосился на него, но в этот раз посмотрел дольше, изучающее. Мик почти пополам согнулся, боясь, что он разглядит знакомые линии лица, взгляд или даже поза покажется ему подозрительной.       — Ты думаешь, что не достоин любви, — продолжил Мик, пока Джек не ушел, — но правда в том, что ее достоин каждый. И ты тоже. И если сейчас тебе кажется, что тебя не любят все окружающие — хотя это не так, — то ты всегда можешь полюбить себя сам. Ты просто никогда не думал об этом.       Ронтер хмыкнул и приподнялся, высматривая Эрин.       — А с чего вы взяли? — проворчал он и снова опустился на свое место. — Может, у меня самооценка раздута до небес.       — По тебе этого не скажешь.       Мик старался говорить мягко, чтобы не обидеть его, но понимал, что должен говорить искренне, чтобы Ронтер прислушался к нему. Он должен дать ему понять, что Джек достоин любви — чтобы он хотя бы просто подумал над этим, Мик надеялся, что ему не потребуется большего. Ему бы только сделать все как надо и вернуть себе крылья, большего он не просил!       — Просто прислушайся к моим словам, Джек, это очень важно…       Мик неожиданно осекся. Не потому что назвал своего воспитанника по имени. До него только сейчас, наконец-то дошел смысл, который ему пыталась втолковать Фисифа.       Все дело в его связи.       С того самого момента, как он зашел в этот чертов лес Мик думал лишь о своих крыльях, которым хотел вернуть белоснежный цвет. Затем к этому прибавились мысли о том, как вернуть себе нимб и тунику. Но за все это время, за весь этот бесконечный день он едва ли подумал о том, чтобы вернуть себе человека.       Даже сейчас, совершая невозможное — напрямую разговаривая со своим воспитанником — Мик желал лишь одного: чтобы Джек в кои-то веки прислушался к нему и поступил так, как ему говорят. Сделал хоть что-то правильное, чтобы Мик вернулся к привычному облику.       Но он не подумал о том, чего бы хотел сам Джек. Не подумал о том, как он хотел бы вернуться к нему — своему человеку, которого должен был любить больше всего в этом мире.       Мик как обычно ничего не понял. Может, Небо справедливо наказало его?       — Хотя знаешь, — медленно начал он, тщательно подбирая слова, — забудь все, что я сказал. Ты сам лучше знаешь и себя, и то, что должен делать. Когда все говорят «нет», ты все равно делаешь так, как считаешь нужным, не подстраиваешься под этот дурацкий город с его дурацкими устоями. Главное, чтобы это действительно было верным решением…       Он замолчал, когда понял, что Джек уже с минуту изучает его, не сводя глаз. Посетителей в зале прибавлялось, рядом с Джеком садились люди, но Ронтер уже не обращал на них внимания. В этот момент Мик понял, что его человек действительно слушает его. Возможно, впервые в жизни.       — Я просто хотел сказать, чтобы ты не забывал о том, кто ты, — тихо закончил он. — И держался за это до самого конца.       Он замер и затаил дыхание, когда Джек взялся на спинку своей скамьи. Поколебавшись, он медленно протянул руку и слегка коснулся плеча Мика. По всему телу хранителя пробежала мелкая дрожь. Его человек его слышал, его человек его видел, его человек его чувствовал!       — Не знаю, кто ты, — едва слышно произнес Джек, — но спасибо за добрые слова. С тех пор, как мои родители… никто не говорил мне ничего подобного. С Рождеством.       Мик едва восстановил дыхание, когда Джек отвернулся от него, а в следующую секунду к нему вернулась Эрин. Ангел продолжал ощущать прикосновение к своему плечу, и уже более не скрываясь под капюшоном, смотрел на спину Ронтера и чувствовал небывалый прилив любви к нему. У них действительно больше никого не осталось: родители погибли, близких друзей не было. И если Мик привык к тому, что за ним всегда стоял Джек, которого стоило прикрывать, то Ронтер об этом не догадывался и чувствовал себя очень одиноко. Мик об этом знал, но не думал, как ему может быть тяжело. Он надеялся, что теперь, даже раз Джек продолжал не знать о нем, он чувствовал себя цельнее, сильнее и защищеннее.       — У тебя получилось.       Мик медленно отвел взгляд от Ронтера и посмотрел в сторону. Рядом с ним сидела копия Эрин Гэмфрил. Только с крыльями и золотым кольцом над головой.       — Поверить не могу, что у тебя получилось, — прошептала Фисифа и улыбнулась. — И ты едва успел, до полуночи осталось не так много.       Мик осторожно потянулся к плечу и почти с удивлением нащупал мягкие перья за спиной. Поднял руку и пальцами коснулся теплого нимба. Получилось… Получилось! Он снова стал ангелом!       — Самому не верится, — признался он, с любовью трогая свои крылья и любуясь на их чистый, белоснежный цвет. — Думал, так и останусь в этом неудобном обличие. Ох, Фис, если бы не ты, я не знаю…       Подруга слегка толкнула его локтем, продолжая улыбаться.       — Я вообще ни при чем. Это все Рождество, церковь и твой человек. Ты сам понял, что нужно делать. Вы оба намного умнее и сильнее, чем думаете.       Мик не успел ответить ей, потому что к ним обернулся Джек.       Хранители замерли, пока подросток обводил взглядом пустую скамью. Мик заметил, как Ронтер привычно поджал губы, и его глаза слегка потухли, как случалось каждый раз, когда он сталкивался с неудачей. Но он также знал, что успел сказать ему главное. И Джек этого не забудет.       Несмотря ни на что, ангел Мик не жалел о том, что прогулялся в проклятом Лесу. Он ощутил и узнал то, что навсегда осталось бы скрыто для него как для бесплотного духа. Он был благодарен каждому человеку, который повстречался за этот день — даже Дейву Дуку. И сейчас, сидя за спиной своего человека, как обычно, присматривая за ним и ясно слыша его мысли, он понимал, что повторил эту прогулку, если бы возникла такая необходимость.       И дело здесь вовсе не в цвете крыльев.