Тот, кто не ищет счастья

      Кофе был горький, пряный и вкусный одновременно. Понятие «вкусный» само собой пришло в голову Мика, как будто он всегда знал, каково это. Он пил кофе мелкими глотками и уже не обжигался, но напиток приятно согревал его изнутри.       Что за причудливая форма получения удовольствия — сначала жутко замерзнуть, а затем медленно согреться.       Но Мик не желал иметь возможность испытывать это снова и снова. За один день он должен вернуть связь с Джеком и снова стать ангелом. И с тех пор он — ни ногой в Лес или еще куда!       Сейчас у него были только эти тихие, теплые минуты в квартире Гэмфрил, и Мик пытался придумать, как совершить невозможное — помириться со своим человеком, который не должен был знать об его существовании. Он не видел, но подозревал, что и Фисифа сейчас тоже ломала голову, как помочь ему, хотя не была обязана это делать.       — А как ты проведешь Рождество? — решил спросить у Эрин Мик. Он надеялся, что разговорами о празднике отвлечет ее от той странной ситуации, в которой она оказалась.       — Ничего особенного, — отмахнулась она. — У меня же нет родственников в этом городе, поэтому буду только я и мама. Мы сходим в церковь, я сыграю там на пианино, а потом, может быть…       Мик не услышал, о чем она говорила дальше. Его ангельская сущность ухватилась за единственный символ, в котором должно было быть спасение. В котором было спасение всегда и для всех.       Церковь. В прошлом, католический священник даже дал ему совет, как избавиться от демонессы. А сейчас это могло быть единственное место, где он поговорит с Джеком напрямую. Ведь где еще люди могли соприкоснуться с потусторонним, как не в храме?       — Эрин, — перебил он ее, — а ты пойдешь в церковь сегодня?       Завтра будет уже слишком поздно, и сам лично он не мог позвать ее туда…       — Вечером — конечно. — Она даже улыбнулась, смотря на него, и Мик смутился и отвел взгляд. — Почему ты спрашиваешь? Джек, ты такой странный сегодня, даже не знаешь, что от тебя можно ожидать!       Он нервно сглотнул, неожиданно подавился и еще пару минут хрипел и кашлял, всерьез испугавшись, что вот-вот отбросит коньки.       Нет, он точно не дотянет до вечера.       — Я бы хотел пойти с тобой, — наконец просипел он, потирая грудь, — если ты не против.       — Нет, что ты, это было бы чудесно!..       — Тогда ты можешь пригласить меня?       Только сказав это вслух, он понял, до чего странно звучит. Да и Гэмфрил посмотрела на него озадаченно.       — То есть, ты можешь прислать мне приглашение? По телефону?       — Но ты же и так сейчас здесь...       — Нет... то есть, да. Но ты можешь пригласить меня еще раз? Чтобы... чтобы моя тетка об этом узнала, а то никуда не отпустит. Эрин, пожалуйста!       И хотя девчонка выглядела озадаченной, она согласилась — наверняка не без подсказки от Фисифы. Мик уточнил, в какой именно церкви она будет, еще раз спросил про время и узнав, что служение начнется в пять часов вечера, призадумался. Это еще целый день, долгий, опасный день в шкуре человека. Он не мог отсидеться в доме Эрин, но и пойти ему было некуда.       Мик выпил еще одну чашку кофе, и решил, что пора знать честь и оставить Гэмфрил в покое. Тем более что скоро должна была вернуться ее матушка. Она и Джек еще не были знакомы лично, и Мику меньше всего на свете хотелось портить впечатление о своем человеке через это знакомство, которое стало бы самым неловким знакомством в мире. О нет, пусть сам Ронтер с этим разбирается.       — Но как же ты пойдешь в таком виде? — спросила его Эрин, когда он уже направился к входной двери.       Мик сам с сожалением посмотрел на тонкую рубашку, в которой оказался. Но что он мог попросить у Эрин? У нее не было ни отца, ни брата.       — Я быстро, добегу до дома, — солгал он, посмотрев ей в глаза.       Он знал, что Фисифу ему было не обмануть, и гадал, сделает ли она что-нибудь, чтобы как-то помочь ему. Она не была обязана, конечно…       — Подожди, — остановила его Гэмфрил и убежала в другую комнату.       Мик обвел взглядом место, где она только что стояла, и тихо произнес:       — Спасибо, Фисифа. За все.       Мик покинул квартиру Гэмфрил, закутанный в бабский платок. Эрин сообщила, что ничего другого она предложить ему не может, но Мик обрадовался и этому. И плевать, как он выглядит со стороны: он привык быть невидимкой и не обращать на людей внимания.       Он планировал добраться до церкви, о которой ему сказала Эрин, и просидеть там до начала праздничной службы. Это был наименее опасный и сложный вариант из всех, которые он перебрал в голове.       Самое главное было то, чтобы его дуралей согласился прийти. О, до чего странно и глупо будет, если он будет не в настроении и решит отказаться! Какой же дурой тогда почувствует себя Эрин! Если бы только Мик был рядом со своим человеком и смог проконтролировать его...       Так он шел, уповая на вещи, которые от него не зависели, когда его в спину ударил ледяной, твердый снежок.       — Эй, Ронтер!       Мик обернулся, готовясь к новым неприятностям.       Перед ним стоял одноклассник, Дейв Дук. Не очень высокий, крепкий как пень, с железными кулаками и фортуной, которая витала над ним вторым хранителем. Дейв и прежде недолюбливал новичка-Джека, заимев привычку проверять на прочность его ребра. Но после того как в начале этого месяца Ронтер и Мик, нежданно-негаданно «увели» у Дука Эрин, каждая встреча с этим парнем грозила для Джека стать последней.       — Ты куда это собрался в таком виде? — рявкнул Дейв, щеря белоснежные зубы. — Тебя из дома наконец-то выставили?       Мик молчал, по привычке обшаривая взглядом пространство вокруг человека. Ангел Кэл должен быть где-то здесь. Вот ему было скучно, что не на кого поорать и побить.       Он сначала собирался что-то ответить Дейву, но потом понял, что так сделает только хуже и для себя сейчас, и для Джека в будущем, поэтому молча развернулся и пошел дальше.       Второй снежок прилетел ему в затылок, и Мик заскрипел зубами от злости и боли. Чтоб этот придурок навернулся с облака и сломал себе все крылья!..       — Ронтер, я ж не отстану!       Мик обернулся и сразу получил снежком в лицо. Он точно не сможет просто развернуться и уйти. Смахивая подтаявший снег с щек и глаз, он думал, что можно было сделать против Дейва, но так, чтобы не лезть в драку.       Что ж, придется пойти напролом, и будь что будет!       — Завтра Рождество, Дук! — крикнул он, отряхивая руки.       — И что, мне извиниться перед тобой теперь?..       — На землю спустились ангелы. И твой в том числе!       — Что ты несешь, идиот?..       — У каждого человека есть хранитель! — теперь Мик выпрямился и смотрел Дейву прямо в глаза, не моргая. — Даже у тебя. Верно я говорю, Кэл?       Он выкрикнул вопрос в тишину, и Дук нервно оглянулся. Мик мог только представлять, о чем сейчас думал его хранитель. Но он явно озадачился, может, даже чуть испугался, и его состояние передалось человеку. Это хотя бы сбило его с толку, хотя бы на первое время.       — И только моего ангела здесь нет! — Мик развел руками и широко улыбнулся. — А значит, никто меня не остановит.       Он неторопливо направился к Дейву, продолжая держать руки разведенными в стороны, как будто собирался обнять его. Платок, который дала ему Эрин, развязался, и его треугольные концы хлопали у него за спиной как маленькие крылья.       Дейв напряженно следил за ним, больше не ругаясь и не швыряясь снежками. Мик воображал, как Кэл сейчас кружил вокруг них, пытаясь докричаться до Мика, пытаясь понять, кто перед ним: человек или ангел во плоти, и его волнение, беспокойство ощущал и сам Дук. Ощущал и не понимал, почему ему так не по себе от слов одноклассника.       — Ангелы следят за своими подопечными, всегда, — Мик почти дошел до Дейва, и тот невольно отступил от него на шаг назад. — Подумай над этим. Сколько забот ты создаешь для хранителя. Того и гляди, у него скоро нимб потухнет, и крылья почернеют.       Дейв рывком набрал полную грудь воздуха и обиженно рявкнул:       — Ты просто псих, Ронтер! Совсем того! — он сделал характерный жест у виска, а затем махнул рукой. — Даже связываться с тобой неохота — еще покусаешь! Вали к черту, ты…       Он даже вздрогнул, когда Мик вскинул руку, предостерегающе подняв указательный палец.       — А-а. Призыв к темным силам — как тебе не стыдно? — И Мик резко повысил голос и спросил: — Кэл, ты почему совсем не следишь за ним?       Дейв ругнулся, с опаской следя за одноклассником.       — Почему ты думаешь, что его зовут Кэл? — он неуверенно обернулся через плечо, но вряд ли кого-то увидел там. — Почему ты вообще говоришь об этом? Это даже для тебя странно.       — Тебе кажется это странным, потому что это правда. — Мик снова улыбнулся. — Кэл, если ты меня слышишь, то пусть твой человек шагнет вправо, и я от вас отстану.       Дейв замер настороженно косясь по сторонам, но ничего не произошло, и он слегка расслабился.       — Ты окончательно…       Он не договорил, потому что вдруг резко переступил вправо, словно его толкнули в бок. Челюсть Дука отвисла, он закрутился на месте, пытаясь понять, кто его тронул, и Мик скрыл ухмылку. Хоть один единственный раз ему удалось поставить эту парочку на место.       — С Рождеством, придурки, — прошипел он и быстрым шагом пошел прочь, пока Дейв не пришел в себя и не решил отомстить ему по своему любимому методу.       Через час Мику все же удалось отыскать церковь, о которой говорила Эрин. Он жил в этом городе вместе с Джеком уже полгода, но гораздо лучше знал его с воздуха. Петлять по улицам, оглядываясь на номера и читая вывески — неблагодарное дело для крылатого хранителя.       На самом деле, если бы Мик не нашел к тому времени нужное здание, он бы зашел в первый попавшийся дом, потому что снова ужасно замерз. Шаль Гэмфрил больше не согревала, разве что только воспоминания о самой девочке. Вдобавок у него разболелся живот, и там все урчало, и Мик догадывался, что это из-за того, что его новое тело проголодалось. Как он вообще дотянет до вечера?..       К счастью, это была протестантская церковь — в католических Мика смущало обилие икон, статуй и, самое главное, крестов. Здесь он чувствовал себя намного лучше. Он пробрался внутрь и спрятался в углу, под лестницей на второй этаж. Не хотелось сразу привлекать к себе внимание и пытаться составить более-менее правдоподобный рассказ о том, кто он такой и что ему здесь надо. Сейчас он и при всем желании не смог бы рассказать хоть что-нибудь. Его зубы сами собой выбивали чечетку, и Мик до боли напрягал челюсть, чтобы хотя бы отчасти скрыть это.       Он свернулся в углу прямо на полу, радуясь тому, что пол был деревянный и не очень холодный. Сейчас он немного согреется, а потом уже сочинит какую-нибудь басню и покажется людям.       Но едва Мик уложил свое слабое, человеческое тело, как тут же провалился в глубокий сон.       — Я никогда не хотел себе такого ангела, как ты!       Лицо Джека перекосило от обиды и злости, он дышал часто и шумно как паровоз, а его кулаки слегка дрожали. Мик съежился перед ним, стараясь исчезнуть, снова стать невидимым. Но чем больше он горбился и втягивал голову в плечи, тем казался заметнее, больше, уже почти нависая над своим человеком и остальными людьми, которые собрались вокруг них.       — Как ты можешь заботиться обо мне, если сам постоянно попадаешь в неприятности? — с болью продолжал кричать Джек, и каждое его слово громом ударяло по ушам Мика.       Он пытался что-то пробормотать в свое оправдание, но зубы продолжали стучать от холода, и он не мог вымолвить ни слова. В груди все леденело от боли, что его человек так его ненавидит.       — Уж лучше я буду жить вовсе без хранителя, чем с тобой!       Джек вдруг быстро подошел к нему, резко схватил за плечо и принялся с силой трясти. Мик задергался, стараясь отодвинуться от него, но Ронтер наклонился к нему ниже и рявкнул в самое ухо:       — Джек! Просыпайся!       Второй раз за этот день ангел очнулся от непривычного забытья и в первые секунды не смог понять, где он и что с ним. Он искал взглядом Джека, не понимая, куда он так быстро ушел, не помня, когда успел встретиться с ним вообще. Там, где у людей билось сердце, все ныло и сжималось, как будто его ударили туда кулаком.       Но тут он разглядел над собой знакомое лицо, и удивительно быстро пришел в себя.       Над ним высилась тетушка Мэри.       Мэри Фабстон приходилось старшей сестрой матери Джека, но никогда не относилась к нему как к своей семье. А уж после смерти родителей, когда тетка стала его опекуном, она вовсе возненавидела подростка. И чтобы подчеркнуть свою независимость от него, она даже требовала называть себя не тетушкой, а…       — Мисс Мэри! — Мик вовремя вставил нужное имя вместо «Лилиан», как величали хранительницу этой дамы. — Что вы здесь делаете?       Он задал вопрос с тем невинным выражением на лице, словно это он обнаружил тетку под лестницей в какой-то церкви.       Мэри медленно уперла руки в бока, и Мик понял свою ошибку.       — А что насчет вас, молодой человек? — Мэри поджала морщинистые губы и свела тонкие брови к своим раскосым глазкам. — Ты же остался дома, тогда что ты тут забыл, да и еще в таком виде? Посмотри на меня? Ты пьян?       Мик начал подниматься, но ноги затекли от неудобного положения и подгибались, разъезжались в стороны, так что вряд ли Мэри требовался ответ на последний вопрос. Она брезгливо подобрала подол длинной юбки, наблюдая за ним.       — Я просто решил прийти сюда… — начал Мик, не смотря в лицо тетки, как она схватила его за плечо своей когтистой лапой и дернула, заставив поднять голову. — Я не знал, что вы тоже здесь…       — Я оставила тебя дома пару часов назад, что с тобой случилось за это время? Где твое пальто? — Пересилив брезгливость, она наклонила к нему голову и быстро, резко вдохнула воздух. — Алкоголем от тебя не тянет, тогда что, черт побери, с тобой опять не так?!       Мик попытался вспомнить, что он хотел придумать в свое оправдание, но в голове было кристально чисто и ясно. Не нужно окончательно запутывать Джека во лжи, с него же потом все спросят. И, может, даже сегодня вечером. Это будет катастрофа, которая разрушит все равновесие людей и хранителей!..       — Ронтер, что молчишь? — рявкнула Мэри, потеряв терпение.       Мик дернулся, освобождаясь от ее хищной хватки, и залепетал несчастным голосом:       — Мисс Мэри, я решил тоже сходить в церковь перед Рождеством, я не знал, что вы тоже сюда направляетесь! Вы же никогда не говорите, куда уходите. А по дороге мальчишки отобрали у меня пальто, я ужасно замерз, а еще я очень голоден!..       — Замолкни! — Мэри зажала ладонями уши, и Мик порадовался, что его тактика возымела нужный эффект. Вряд ли она разобрала и половину из его речи. — А если ты хочешь есть, то нужно было сначала пообедать перед тем, как бежать сюда в одной рубахе!       Мик виновато опустил голову, выслушивая ее упреки, а сам в это время пытался понять, здесь ли была Лилиан и поняла ли она, что случилось с Миком? Она вряд ли бы смогла передать свое волнение Мэри, как это случилось с Дейвом и Кэлом, но зато могла умело поговорить с ним через своего человека, чтобы узнать, что случилось. И лучше бы ей ни о чем не знать.       — Отправляйся на кухню, может, тебе там что-нибудь перепадет, — наконец распорядилась тетка и дернула платок, срывая его с его плеч. — И что это за уродская шаль на тебе?       Мик все же вернул платок себе обратно, попрощался с теткой и поспешил убраться долой с ее глаз. Он не знал, где была кухня, не знал, как можно будет завалиться туда и попросить еду, но понимал, что если не поест хоть что-нибудь в самое ближайшее время, то умрет с голоду. И тогда Джек точно останется без хранителя.       В церкви все было украшено к Рождеству: горели свечи, в вазах стояли букеты из тонких еловых веточек, слегка качались разноцветные бумажные гирлянды и флажки. В плетеных корзинках лежали коробочки и свертки, обтянутые красочной бумагой, словно это были настоящие подарки.       Вокруг сновало много людей, в основном только взрослые, занятые подготовкой к празднику. Но Мик шел через них, словно опять был ангелом, и никто не обращал на него внимания.       В большом зале он увидел украшенную елку и подошел посмотреть. Ель словно светилась изнутри, на ее ветках трепыхали крошечные огоньки в стеклянных лампочках электрической гирлянды, их свет отражали игрушки из стекла и фольги. От елки шел густой аромат, и Мик, раньше не встречавший подобного, подошел поближе.       Он увидел свое отражение в крупном темно-синем шаре. Бледное лицо с черными кругами вокруг глаз. Нелепый фиолетовый платок, намотанный на плечи. Волосы, иголками торчащие в стороны. Неудивительно, что его вид всех приводит в замешательство.       Мик задержался взглядом на фигурке ангела на елке, прежде чем уйти.       Он вернет себе нимб и крылья, даже если ради этого придется показаться своему человеку на глаза.