Друг

Дружишь ты с человеком, дружишь. И кажется, ничего не может это поменять. Вы ведь знакомы с самого первого класса, вы столько пережили вместе. Ссорились, мирились. Не разговаривали неделями, а потом не могли заткнуться, собравшись у кого-то из вас дома. Пытались делать уроки вместе, а в итоге дружно получали двойки. Искали лишний повод встретиться, чтобы просто поговорить. Чтобы выговориться. Рассказывали о первой любви, скандалах с родителями, делились секретами. И никому никогда их не выдавали. Гордились, что имеете такого талантливого и умного друга, когда в начальной школе один из вас получал похвалу от учителя. А несколькими годами позже вместе прятались от тех же учителей за забором школы, делились жвачками, чтобы отбить ненужные запахи подростковой жизни. Скучали друг по другу, хоть никогда в этом не признавались. Ревновали друг друга, когда у кого-то появлялась девушка или, что еще хуже, новые друзья. Вместе ходили на вечеринки, а домой возвращались всегда по отдельности. И были уверены, что, сколько бы ссор ни случилось, вы все равно помиритесь. Ведь это он, твой лучший друг. И ничто, уж тем более никто, не сможет его у тебя забрать. И, знаете, я тоже был уверен. Я точно знал, что моего лучшего друга, моего Касси, ничто не способно у меня отнять. Может быть, сам я был не самым лучшим товарищем, не всегда выручал, иногда обманывал и все такое… честно сказать, мне из-за этого бывает так плохо, что хочется кричать. Но это никто и никогда не узнает. Но, несмотря на все свои «неидеальности», он оставался со мной. В каком бы дерьме я ни был. А этого в моей жизни хватало. Чисто для примера, меня арестовывали трижды. Несколько раз мама кричала, что жалеет о моем рождении. Дважды отец выставлял меня за дверь. Сотни раз я мечтал это прекратить, сотни раз я почти что сдался. Почти что, потому что у меня был Кас. Ладно, чтобы вы не считали меня совсем уж уродом моральным, Кас тоже не был ангелом. Хотя, правда, я и называл его так. Но это уже чисто мои заморочки. Бывало, он пропадал на неделю, и никто не знал, где он. Его родители – законченные хиппи, живущие в своем собственном мире, не интересовались парнем вообще, а его телефон отключался. А потом, вернувшись через несколько дней, он, как ни в чем не бывало, садился возле меня в начале урока, спрашивал, что он пропустил. Он никогда точно не говорил мне, куда пропадает, но я все и так знал. Да не будь я Дином Винчестером, если бы не выследил его и не проходил за ним тенью несколько дней, когда он опять исчез. А он просто покупал билет на первый попавшийся автобус и ехал неизвестно куда. Позже я узнал, что он побывал почти во всех городках штата. Кас любил маленькие деревушки, любил спокойную жизнь. Но здесь, в Нью Йорке, она была попросту невозможной. Поэтому я его не трогал и позволял наслаждаться своим безумием. Еще Кас платил учителям за свои оценки. Он вообще много кому платил, чтобы получить желаемое. Я упоминал его родителей, но не сказал, что они были гребанными миллионерами. Хиппи-миллионеры! Как вам такое сочетание? Скажу как постоянный наблюдатель со стороны, оно просто убийственное. Да, мы познакомились еще в первом классе, но дружить стали не сразу. Он бесил меня до крику, честно сказать. Весь такой невозмутимый, спокойный и уравновешенный. Боже, да я макал его голову в унитаз первые пару лет знакомства. А потом все изменилось. Не знаю, у меня глаза будто открылись. А началось все со Звездных Войн. Я спорил с каким-то парнем, он еще тем придурком оказался, кстати, как назывался второй фильм. Он упрямо мне доказывал, что «Империя наносит последний удар», когда я был уверен – удар-то был решающий. Так мы и прокричали с ним всю перемену, привлекая внимание всех на коридоре. А Кас тогда еще посмотрел на нас как на идиотов, и спокойненько так заявил: «ответный удар». Понимаете, всего два слова, а мое мнение о нем в корне поменялось? Потому что тот, кто любит Звездные Войны, не может быть безнадежным. А потом нас поставили в пару на физике, а потом мы не расставались. Звучит, как тупая история любви, но так и было. Мы действительно нашли друг друга, как бы глупо это не звучало. Я нашел того, с кем мог быть собой. Мог не притворяться. Мог часами рассуждать о новом фильме Звездных Войн. И он мог быть собой со мной тоже, я уверен. Иногда он садился на пол своей комнаты и просто начинал думать вслух. Он размышлял, почему наша планета именно третья от Солнца, почему она названа Землей и как так получилось, что мы, настолько маленькие в сравнении с Вселенной, можем изменить так много. Он думал, почему улицы Нью Йорка расположены именно так, а не иначе. Он считал фонарные столбы и плитки на дороге. А потом смотрел на меня своими синими-синими глазами и говорил, что я, наверное, считаю его сумасшедшим. А я с трудом возвращался к реальности после его слов, потому что он действительно заставлял меня задуматься, и просто махал головой. Нет, я не считал его сумасшедшим. Я считал его особенным. Знаете, Кас никогда не был силен по части общения с девушками. Они бежали от него как от огня, что греха таить! Ну, правда, сначала он был им интересен, а как только он считал, что можно открыться чуть-чуть больше, они не хотели иметь с ним ничего общего. Они боялись этого странного парня. Они все были тупыми дурами. Кас расстраивался поначалу, называл себя неудачником. Сбегал в соседние городки и возвращался через неделю – небритый, грязный, в помятой рубашке. Но, как он клялся и божился, с порядком в голове. И я не был против, тем более, что первое место, куда он заходил, вернувшись, был мой дом. Моя комната. И я. А значит, я для него что-то значил. Много чего, вообще-то, и это было ужасно приятно. Мне нравится такое постоянство наших отношений. Уверенность друг в друге. Доверие и все такое. Никому я еще не рассказывал столько, сколько Касу, никто не знает обо мне больше его. И знаете, что самое классное? Даже зная обо мне все, он остается со мной. А это сейчас большая редкость, это очень ценно. И я говорю как баба не просто так. Меня воспитал мой дед. Да, не папа и мама, как это обычно бывает. Они, видите ли, были слишком заняты вечными разъездами и прочей херней, чтобы обратить на меня внимание. А дед всегда был рядом. Он научил меня понимать, что важно, а что нет, за что стоит бороться, а что стоит отпустить. Но он умер, когда мне не было и двенадцати. И тогда все пошло к черту. А отец спохватился слишком поздно, и его действия были слишком кардинальными. Да ладно, он действовал, как тупой баран, но я этого не говорил. Ну правда, кто выставит сына из дому только потому, что у него с кармана выпала пачка сигарет? Они называли меня ошибкой и неудачником, говорили, что не хотят иметь такого сына. А я должен был идти с этим всем в школу и делать вид обычного парня без каких-либо проблем. Ибо репутация. А потом Кас выталкивал меня с кабинета, уверенно вел за собой на школьный двор, садился под деревом и смотрел. Смотрел. Смотрел. Черт, это было жутковато. Но это помогало. Чаще всего я со вздохом садился возле него и начинал болтать. А он слушал. Кстати, он был отличным слушателем, никогда не перебивал меня. Потом я заканчивал и поджигал сигарету. А Кас брал ее у меня из рук и тоже затягивался. «Дерьмо» - говорил он, стряхивая пепел. «Дерьмо» - соглашался я, попадая окурком по мусорке. Мы вставали и возвращались в школу, и мне не приходилось больше чувствовать себя так отстойно. На нас каждый день наваливается миллиард проблем: школа, друзья, родители. Мы же подростки, мать его. И со всем невозможно справится в одиночку. Но, видимо, Кас решил, что одного человека возле тебя – недостаточно. И поэтому этот учебный год, выпускной, кстати, стал для меня сущим адом.