История о чувствах, рождённых на небесах.

      Айдзима Сесиль пребывал в самом радужном расположении своего духа, несмотря на то, что никогда не отличался особой пессимистичностью. Лёгкий ветерок обдувал лицо, шелестели листья на дереве, где он сидел, погода радовала теплом и солнцем. А к тому же, певец был совершенно уверен, что наконец разгадал главную тайну Самаэля Слэмма, и теперь с нетерпением ожидал развития событий, особенно, разумеется, не думая в них вмешиваться. Хотя судя по всеобщему возбуждению, найдётся и масса других дел, так как "SLMI" гудел, точно улей. И пока Сесиль предавался разным приятным мыслям и нежился в блаженном бездельи, прячась на дереве от неугомонного Курусу, его нашли Сацуки и Самаэль. - Айдзима, есть разговор. Лицо последнего, не ожидавшего никакого подвоха, выразило ужас, а через мгновение, не совладавший с веткой, он уже лежал на траве и обиженно потирал затылок, где обещала вскочить здоровенная шишка. В последнее время его стала удручать частота, с которой он получал всевозможные травмы по вине других певцов. - Если ты о чём-то успел догадаться по поводу Самаэль, то тебе нужно немедленно это забыть. Никто больше не должен знать, кто он на самом деле такой. Надеюсь, понятно? - Ты такой грубый, совсем не такой, как Нацуки. И я вовсе не хотел ни во что вмешиваться. - Тогда держись подальше от мыслей столкнуть Куросаки и её. Кстати, тебя ищет Сё, так кто прекращай отлынивать от работы.       Ей же, главной виновнице этого разговора, никто и не дал вставить слово. Хотя и особенной нужды в этом не было. Она лишь посмотрела сверху вниз на Синомию, который уже снова куда-то её тянул. - У тебя и без него хватит забот. - ответил он на вопрошающий взгляд, - А нам нужно навестить Курусу и Харуку. Им наверняка нужна помощь.       Слова эти оказались чистой правдой. Курусу бегал по Штабу, внезапно обросшему кипами бумаг и разных эскизов; тут же в некотором удалении сидел Аи, и судя по выражению лица, что-то сосредоточенно искал во всемирной сети; Харука совещалась с Масато, показывая ему несколько исписанных нотных листов. Помимо них в толпе незнакомых людей стоял Отоя в совершенно новом сценическом костюме, отчего и было главное ощущение шума и балагана.       Первым заметил вошедших Сё, и с радостным возгласом "Нацуки" (хотя и прекрасно понимал, что это не совсем он), поспешил через комнату. А в следующее мгновение толпа молоденьких девушек, окружавшая до этого Отою, уже отхлынула и кинулась к Синомии. - Я предложил твоим фанаткам нам помочь! - радостно выпалил Курусу, протискиваясь через них. - Помочь? Это они помогают? - Разумеется, я же им всем обещал твои автографы и фотографии с каждой... Самаэль прыснула в кулак, стараясь выдать это за кашель, глядя на обречённо-недовольное лицо Сацуки. К этому моменту она уже знала почти что биографию этого певца, а в частности, про две его личности. - Вообще вы тут тоже нужны. У Хару-тян есть несколько вариантов музыки, но нет слов, и она не знает, кто ими займётся. - Мы и займёмся, а сейчас убери этих девиц отсюда, - и Сацуки двинулся к разговаривающей композитору и Масато. Самаэль последовала за ним.       Буквально за несколько минут, силами сразу четверых людей были выдвинуты главные составляющие новой песни. А конкретно, было решено, что она должна быть исключительно о любви, и что петь её должны все, но с делением, будто все парни группы - это один лирический герой, а Нанами - героиня. И она тоже будет петь.       Идейно, это должна быть песня о том, как парень и девушка признаются друг другу в любви, находясь далеко друг от друга, но кроме песни это должна быть целая постановка, где не только бы в словах, но и в самом действии отражалось происходящее. У Масато на этот счёт уже был план, и он в деталях расписывал, как это должно выглядеть. К этому моменту к ним подошли Токия, Камус и Рейдзи, слушая идею и пытаясь представить, как это будет выглядеть. Неподалёку давал комментарии Отоя. Сё разговаривал по телефону и разыскивал Рена. В общем, шла усиленная созидательная работа.       Однако кроме этого излучали неподдельную заинтересованность тёмные глаза Самаэль. Её мысли были довольно далеки от самой песни, но в голове вертелись довольно навязчивые, хотя привлекательные мысли и образы, которые она бы могла воплотить в этой песне на свой страх и риск. Но вряд ли бы действительно решилась.

***

      За этим совещанием через камеру в Штабе наблюдал Саотомэ. Его чрезвычайно заинтересовала предложенная идея исполнения песни, но он хотел немного перенаправить её русло. Ведь песня такого великолепного собрания певцов должна быть просто блистательной, и чтобы быть таковой, ей нужна особенная изюминка... Изюминка, которая добавит пикантности и приведёт всех, кто увидит или услышит это, в шок и восторг.       Глаза за стёклами чёрных очков Шайнинга Саотомэ сверкали, он был невероятно доволен тем, что придумал.