Все теперь без меня

- Роман Валерьянович, хочу поблагодарить вас за превосходную работу, - сказал главком. – Вы первоклассный аналитик, ваши сводки – именно то, чего я прежде ни от кого не мог добиться, поэтому делал сам. И лучших результатов я не мог бы пожелать себе самому. Я прошу вас сосредоточить внимание именно на этой части работы. Хлудов, судя по лицу, пытался понять, в чем подвох. «Вероятно, Врангель имел обыкновение подсластить пилюлю, предваряя комплиментом какую-нибудь гадость», - предположил Фрунзе и добавил: - Вы очень хорошо умеете думать. Это качество я ценю превыше всего. Спасибо! - Пожалуйста, - вежливо, но настороженно ответил Хлудов. «В тот день, когда он скажет ‟Служу трудовому народу”, небо упадет на землю», - усмехнулся про себя главком. - Пожалуйста, подготовьте подробную сводку данных о войсках Мустафы Кемаля. Выводы – тоже подробно. Все необходимые сведения будут вам предоставлены, включая данные стратегической разведки. Хлудов поднял брови: - У вас и такая есть? - У нас, Роман Валерьянович, у нас. Мы давно уже не лаптем щи хлебаем. Вы не могли не заметить, что Юшунь брала другая армия, нежели та, которую вы в начале двадцатого расколотили в Северной Таврии. - Действительно. Под Каховкой я впервые увидал красную пехоту, которая не бежала от конницы Барбовича. - Отложите пока другие задания. Кемаль – это срочно. - Могу я узнать, чем вызвана срочность? - Разумеется. Махно разбит и бежал за границу, можно отныне считать его политическим трупом. Малая война на Юге России «в осях» закончена, а я еду послом к Кемалю. Это займет несколько месяцев, может быть, полгода. Такое выражение лица собеседника Михаил наблюдал дважды – когда вернул медальон и когда сообщил о своем решении добиваться амнистии. - В Турцию? Это что, шутка?! - Нет. - Вы что, бессмертный, что ли, или головой ударились? В Турции Врангель. - Вот я и постараюсь руками Кемаль-паши убрать его оттуда, подальше от наших границ, - хладнокровно ответил Фрунзе. – Если вы предполагаете, что он попробует организовать на меня покушение, - нет, не думаю. Барону невыгодно ссориться с Кемалем. - Там много озлобленных, отчаявшихся людей, которые ищут виноватых в том, что их жизни разрушены. Им достаточно прочитать о вашей миссии в газетах. - Роман Валерьянович, Кемаль важен для нас, и никто, кроме меня, с ним не сладит. Он, зараза, не только крут, но и хитер, - тут нужен военный такого же ранга, и притом человек, знающий Восток и мусульман. Другого Кемаль переиграет, восточное коварство для европейца непостижимо. - Когда вы убеждали ваше правительство… - Наше, наше правительство. Хотя часть его я бы охотно подарил кому-нибудь - тем же полякам, в порядке диверсии. - Словом, когда вы убеждали их продлить мое бренное существование, вы употребили такое слово, как «расточительно». Именно оно сейчас пришло мне на ум. У них есть в запасе еще дюжина des maréchaux qui ne connaissent pas les défaites?* Или они без мозгов там вообще? - Да как везде, кто-то с мозгами, кто-то без, - пожал плечами Фрунзе. – Роман Валерьянович, есть задача, которую нужно решить, есть человек, подходящий для решения этой задачи, и этот человек – я. Больше не о чем говорить. - Прошу меня извинить, - помолчав, проговорил Хлудов, - я, кажется, был непозволительно резок. - Разве? Я не заметил. - И все равно подвергать вас риску ради сомнительного союза с Кемаль-пашой – плохая идея. Боеспособность армии для государства важнее, чем дипломатия. Я возмущен, что там этого не понимают. - Я знаю, я знаю. Так подготовьте, пожалуйста, сводку, она мне нужна. - Слушаюсь. – Бывший генерал подошел к двери, но вдруг резко повернулся: - Послу полагается свита. Включите меня в число сопровождающих лиц. Я поеду с вами. - Зачем? - Михаил Васильевич, - Хлудов крайне редко называл главкома по имени-отчеству, в основном обращаясь к нему просто на «вы», - вы знаете мусульман, а я знаю своих бывших комбатантов. Готов ехать и рядовым конвоя, и ординарцем. Разве я уж так бесполезен? «Да почему бы и нет», - подумал Фрунзе, которому, положа руку на сердце, не хотелось его здесь оставлять. Главкому было нетрудно приказать своим подчиненным быть вежливыми с новоиспеченным военспецом на службе, но перестать ненавидеть не прикажешь. А спутники в дороге как-то обвыкаются друг с другом, трудно считать исчадием ада того, с кем обменивался мелкими услугами, без которых не обходится путешествие. - Хорошо, вы едете со мной, не ординарцем, конечно, а военным советником. Ваше общество меня никак не обременит. Заодно продолжите знакомство с моей семьей: с нами едет мой старший брат Константин, очень опытный земский врач. *маршалов, не знающих поражений (фр.)