6
Баки неподвижно сидел в кресле, безучастно глядя перед собой, когда дверь приоткрылась, и в гостиную деловито шагнул пожилой мужчина. Он по-хозяйски поставил на стол небольшой саквояжик. Вынул из ниши метелку из перьев, натянул белые перчатки и принялся стряхивать со стоящих в комнате кувшинов, статуэток, и прочих декоративных украшений, пыль, а столы и зеркала протирать бархатной тряпочкой. Добравшись до кресла с Баки, он развернулся к нему лицом, и, наконец, заметив его вздрогнул. Баки продолжал сидеть не двигаясь, и мужчина растерянно замялся на месте, потом шагнул ближе, и близоруко сощурившись, всмотрелся в него повнимательнее. — Ай шуд ту клин ин виз рум! — произнес он по-английски с жутким акцентом,обводя рукой помещение. Баки продолжал совершенно неподвижно сидеть, равнодушно глядя перед собой и даже не моргая. Мужчина робко шагнул еще чуть ближе, склонился к его лицу, хмуря брови и пытаясь что-то там разглядеть, потом отодвинулся, что-то прокряхтел, пожал плечами и продолжил уборку. Пройдясь по всему помещению, он вновь вернулся к Барнсу и снова некоторое время растерянно смотрел на него, потом кое-как протер спинку кресла, рядом с его головой, чуть поразмыслил и легонько махнул метелкой по его лицу. Баки резко перевел взгляд на него и мужчина вздрогнув, охнул и отпрянул. Смежная дверь отворилась, и внутрь, небрежным шагом вошел Земо в длинном бархатном халате. — Джеймс, я бы… — начал он, но заметив пожилого человека, смолк и замер. — Господин! — радостно улыбнувшись, обернулся к нему тот. — Я пришел прибраться… — Эзник, я совсем забыл…. Поздоровайся с нашим гостем, мистером Барнсом! — улыбнулся барон, подходя ближе. — Я подумал, что он мертвый… — фыркнул Эзник, махнув в сторону Баки метелкой. Земо негромко рассмеялся. — Нет, он просто очень задумчивый. — Я уже закончил, господин. Приготовить вам ванну? — Да, благодарю, — Земо подошел совсем близко и похлопал старого дворецкого по плечу. — Как раз хотел сам попросить. — Сейчас все сделаю, господин! — улыбнулся мужчина, двигаясь к проему, из которого только что вышел Земо. — Принести вам потом шампанского туда? — Нет. Шампанское принесет мне он, — глядя в сторону Баки произнес с улыбкой Земо. — Вы уверены? — ревниво поглядывая на Барнса, прокряхтел старик. — Да, Эзник. — Боюсь, как бы он не перебил все бокалы фамильного сервиза, — проворчал тот, все еще недовольно поглядывая на Баки. — Не перебьет, — улыбнулся Земо, беря с секретера бутылку и разглядывая этикетку. — Ведь верно же, Джеймс? Произнеся это, барон небрежно подбросил бутылку в сторону Барнса. Эзник судорожно охнул. Баки не глядя, мгновенно выставив руку, поймал бутылку и снова замер. Земо победно и гордо улыбнулся, оборачиваясь к слуге, но тут Баки разжал пальцы, и бутылка, шмякнувшись на пол, разлетелась на куски, залив пол шипящей жидкостью. Эзник ахнул и схватился за сердце, а потом яростно закричал: — Что ты творишь, паскудник?! — Нет, все нормально, — выставил ладонь Земо, глядя на Барнса, который продолжил сидеть с непроницаемым видом, не глядя на них обоих. — Это же коллекционное, со дня вашей свадьбы, господин! — возмущенно выдохнул Эзник. — Нет, я сам виноват. Забыл отдать ему приказ… — подойдя чуть ближе, мрачно выдавил Земо. — Приготовь мне ванну, а потом прибери тут, хорошо? — произнес Барон и, еще раз взглянув на Баки укоризненным взглядом, быстро пошел прочь. — Паскудник! — проворчал Эзник, идя за бароном и косясь с неодобрением на Барнса. --- Пожилой дворецкий согнувшись кряхтя, сгреб на совок осколки и выбросил их в мусорное ведро. Потом еще некоторое время тщательно сметал мусор в кучку, опять кряхтя, нагнулся, сгреб все на совок, повернулся, выбросил и эту порцию в мусор. Взял швабру и, развернувшись, принялся промокать и ею влагу. Проведя шваброй далеко вперед, он внезапно наткнулся ею на чьи-то ноги, которых тут не было минуту назад, и растерянно замер. Снова кряхтя, выпрямился и, недовольно глянув в непроницаемое лицо Барнса, отдернул швабру к себе. — Вернулся… — проворчал он, брезгливо морщась и, отставив швабру, пошел к шкафу. Баки медленно пошел за ним. Эзник вынул из шкафа два хрустальных бокала с посеребренными ножками, поставил на стол, порылся еще и вынул серебряный поднос, положил его тоже на стол, рядом с ведерком в котором уже охлаждалось шампанское. Развернувшись к Барнсу, он неприязненно глянув на него, решительно взял его за руку и приподнял ее ладонью вверх, потом цапнул за вторую и, вскрикнув от неожиданности, резко отдернул пальцы, так, словно внезапно схватился за змею. Баки, не обращая на все это внимания, неподвижно застыл с согнутыми в локтях руками, глядя куда-то в стену. Эзник некоторое время пялился на его вибраниумную кисть, потом медленно перевел взгляд на лицо, развернулся и, взяв поднос, положил его Барнсу на руки. — Держи! — проворчал он. Затем откупорил шампанское, наполнил два бокала и аккуратно поставил их на поднос. Снова взглянул в непроницаемое лицо Баки и повернулся, чтобы закрыть дверцы шкафчика. — Отнеси господину. И не перебей все по дороге!!! — произнес он раздраженно, оборачиваясь и тут же, удивленно вздрогнул и огляделся по сторонам. В комнате никого не было. — Черт глазастый! — проворчал Эзник, вновь беря швабру в руки.***
Земо расположился в ванне наполненной густой пеной и, снова держа в руке томик Бодлера, аккуратно перелистывал желтоватые страницы. Когда внезапно дверь, которую открыли с ноги, с грохотом распахнулась, и внутрь вошел Баки, держа поднос с двумя бокалами и глядя отрешенным взглядом перед собой. Земо вздрогнув от звука и уставившись в его сторону, недовольно покачал головой: — Поаккуратнее с дверью, пожалуйста! Она здесь с тысяча восьмисотого года. Лицо Барнса продолжало оставаться неподвижной каменной маской, а равнодушный взгляд сверлил стену напротив. Барон тяжко вздохнул, захлопнул книгу и отложил ее на полку позади себя. — Думаешь, какова природа того, что люди стесняются своей наготы? Ну, помимо социальных правил и рамок поведения в приличном обществе… Люди боятся выдать всю правду о себе. Никто не хочет, чтобы хоть кто-то знал абсолютно всю подноготную. Потому что абсолютно у каждого есть свои секретики и тайны, грязные мыслишки, мутные желания… Дети не стесняются наготы, до какого-то момента им все равно. Это естественное положение для них, но как только они начинают взрослеть…. Сразу же появляется это желание скрыть все о себе. Ведь когда ты обнажен, то уже нельзя спрятать ничего за одеждой. Ни свою лень и нежелание следить за своей физической формой, ни свои недостатки, ни свою нечистоплотность, а главное, ничем не скрыть свою принадлежность к животному миру. Все напоказ! Ни за чем не спрячешься. Никого не обманешь. Ни чем не приукрасишь… С этими словами он медленно поднялся и встал в полный рост напротив Барнса. Тот продолжал равнодушно и демонстративно пялиться в стену. Земо хмыкнул, взял оба бокала, и медленно погрузился обратно в воду. Сделал глоток и кивнул на противоположную от себя часть ванной. — Присоединяйся ко мне! Баки немного помедлил, потом швырнул поднос на пол и, переступив бортик, забрался ванну прямо в одежде и обуви. Земо судорожно подтянул к себе ноги и приподнял бокалы выше, чтобы плескающаяся волнами пена вместе с водой не попала в шампанское. Усевшись, Баки равнодушно глядя, облокотился о край ванны и положил ни них руки. Земо сперва растерянно глядел на проглядывающие под водой ботинки, потом поджал губы, тяжко вздохнул и хмыкнул. — Теперь ты решил понимать все буквально? — он снова вздохнул и чуть помедлив, протянул один бокал Барнсу. — Возьми. Вижу, ты по прежнему мне не доверяешь… Баки иронично фыркнул в сторону, помедлил и, протянув руку, с недовольным видом взял бокал. — Расскажи мне о Пегги Картер, — сделав еще один глоток, выдал Земо. — Она была девушкой Стива, а не моей. Нечего рассказывать! — огрызнулся Баки. — Но вы ведь встречались, общались, она тебя знала, — Земо глотнул еще пенного напитка. — Как она к тебе относилась? — Никак! — фыркнул Баки. — Как к пустому месту. — Тебя это задевало? — Нет, — слишком рьяно выдал Баки. — Я не страдал комплексом неполноценности! — Такой красавчик, сержант с очаровательной улыбкой, в безупречно сидящей форме, сердцеед и ловелас, сводивший с ума одним взглядом, и тут красивая девушка, которая относится к тебе как пустому месту…. Мне кажется, ты лукавишь, Джеймс, — мягко улыбнувшись, пристально посмотрел ему в глаза Хельмут. — Отвечай, пожалуйста, честно. Баки тоже посмотрел ему в глаза и процедил: — Задевало, но не сильно. Девушка моего друга - табу для меня. Тем более, Стив заслуживал этого. У него долгое время не складывались отношения с дамами. — А потом так удачно сложились! — хмыкнул Земо. — А его отношение к лучшему другу осталось прежним? Баки стиснул зубы и отвернулся в сторону. — Джеймс! — мягко повторил Земо. — Мы были на войне! — резко обернувшись к нему, произнес Баки. — Стив командовал нашим отрядом. Для нас все поменялось! Для нас обоих! И мы вели себя в соответствии с ситуацией. — Значит, не осталось, — кивнул Земо. — Он променял тебя на нее… Баки стиснул зубы до скрипа и дернулся, чтобы выбраться из ванны, но сам себя остановил. — Стив оставался мне другом до конца… — произнес он тихо, но голос его дрожал от напряжения. — У нас не было времени, чтобы нормально пообщаться. Сплошные задания, отправка, бой! Мы еле успевали перевести дух, как нам снова нужно было отправляться в бой! А потом опять и, опять, и опять! А потом я… — Баки внезапно смолк и сжал кулак. — Потом ты…? — повторил Земо. — Потом я сорвался в пропасть и больше мы не виделись. — А потом снова встретились, и он снова променял тебя на нее… — закончил Земо. Баки прожег его ненавидящим взглядом, и, швырнув бокал в стену резко вскочил. — Я не отпускал тебя! — холодно произнес Земо. Баки замер и яростно закусил губу до крови. — Но можешь идти. Переоденься в сухое, и ложись в кровать, — мягко добавил барон, пристально следя за ним глазами. Баки резко выбрался из ванны, расплёскивая вокруг себя воду и пену, и решительно пошел прочь. — Спокойной ночи, Джеймс! — произнес ему в спину Земо, отсалютовав бокалом, и, задумчиво глядя перед собой, допил шампанское. --- Дворецкий кряхтя, орудовал шваброй в коридоре, когда из соседней двери резко выскочил Барнс, и, хлюпая водой в ботинках быстро зашагал прочь, разбрызгивая воду и пену по полу. Эзник раздраженно смотрел на мокрые следы и потеки от его ног по всему коридору и яростно стискивал в руках черенок от швабры. — Паскудник! — прошипел он ему вслед, возмущено и гневно.***
Барон задумчиво разглядывал маленькую черно-белую фотографию с улыбающимся сержантом, пока Эзник расстилал его постель. — Как думаешь, убить мне этого человека?.. — задумчиво произнес барон, не глядя на слугу. — Убейте! — тут же развернулся к нему тот. — Хотите, я его убью? Перережу глотку во сне! И он, кровожадно ухмыльнувшись, мазанул костлявой, морщинистой рукой себе по горлу. Земо тихо рассмеялся. — Я думаю, он вряд ли столь крепко спит. Может, даже не спит вообще… — Я подсыплю ему снотворного в еду! А потом, перережу глотку! — вновь яростно произнес Эзник. Земо снова рассмеялся, но потом уголки его губ медленно опустились. — А если серьезно? — Он вам навредил, господин? — вновь обернулся Эзник, держа одеяло в руках. — Нет, скорее уж я ему, — задумчиво произнес Земо. — Но он из этих, как их… Из «Мучителей»? — Нет, он не «Мститель». Скорее наоборот. Он был по другую сторону, — вновь качнул головой Хельмут. — Все равно, лучше убейте его, — понизил тон голоса слуга. — Или он сам вас убьет. Вы видели его глаза? Земо хмыкнув, убрал фотокарточку в ящик стола. — Я видел его глаза, — произнес он, вставая с кресла. — Они полны боли… — Они полны ненависти! — раздраженно махнул рукой Эзник. — Холодной и лютой ненависти. Это ведь тот парень, которого вы искали шесть лет назад? Тот, «полукиборг» из России? — Да, это он, — кивнул Земо. — Господин, — поправив подушку, шагнул к барону Эзник. — Не играйтесь с ним, он не поймет ни ваших стремлений, ни вашего благородства, ни милосердия. Он ничего этого не поймет! Он просто убьет вас, когда вы его отпустите. Он ничего вам не простит. Он не знает что это такое — прощение! Земо задумчиво смотрел в пол, лицо его было немного печальным. — Посмотрим, — наконец выдавил он, и, скинув свой бархатный халат, повесил его на спинку кресла, оставшись в пижаме. — Спасибо Эзник, ты можешь идти. Пожилой слуга помедлил, глядя на своего господина, тяжко вздохнул и чуть поклонившись, побрел к выходу. — Эзник, — окликнул его у самой двери Барон. Тот замер и с готовностью обернулся. — Да господин? — Не обижай мою игрушку! — мягко улыбнувшись, произнес Земо, но глаза его смотрели серьезно. Эзник недовольно что-то проворчал и, кивнув, снова развернулся к двери, приоткрывая ее. — Эзник! — вновь окликнул его Земо. — Что бы ни происходило. Что бы ни случилось. Это моя игра! Мои счеты. Я сам разберусь и решу, как мне быть. Даже пальцем его не трогай. Он мой.***
Земо осторожно приоткрыл дверь и бесшумно вошел внутрь комнаты. Его шаги гасил мягкий, толстый ворс ковра на полу, он медленно подошел к темному очертанию кровати, держа что-то в руке. Чуть помялся стоя рядом, потом шагнул в сторону и, взявшись за длинный тонкий шнур с бакелитовым шариком на конце, свисающий вдоль стены, дернул за него. В комнате вспыхнул приглушенный свет, осветив кровать с высокой спинкой и лежащего на ней, поверх одеяла человека, полностью одетого и неподвижным взглядом, пристально глядящего прямо на Земо. Барон некоторое время молча смотрел на Баки в ответ, потом шагнул ближе и слегка улыбнулся, протягивая ему стакан. — Принес тебе теплого молока на ночь! — произнес он вкрадчиво, приближаясь вплотную к постели. — Это помогает расслабиться и крепко спать… Взгляд Барнса продолжал сверлить Барона не моргая, но в нем появилось такое выражение, которое обещало, что — теплое молоко окажется на лице или голове барона, если тот рискнет попытаться заставить его выпить. Барон не рискнул. Чуть помявшись и глядя в стакан, он хмыкнул и отставил молоко на комод. — Я же сказал тебе раздеться и лечь спать! — произнес он с мягким укором. — Ты сказал: переодеться в сухое и лечь, — процедил сквозь зубы Баки саркастично фыркнув. Барон снова задумчиво помолчал. — И в самом деле… Ладно… — произнес он все также задумчиво, и перевел взгляд куда-то на стену. Туда, где висела картина с изображением нескольких охотничьих собак. — Знаешь… Это комната моего сына. Он останавливался здесь, когда мы приезжали сю… — Эта дрянь, которую ты мне колешь, — перебил его Баки, закатывая рукав. — Вколи мне ее уже, а то сил нет слушать твое буржуйское нытье с претензией на доморощенную философию! Земо поджал губы, глядя на Барнса и потирая пальцы левой руки, в которой недавно был стакан. В глубине его темных глаз мелькнуло что-то зловещее. — Хочешь уколоться? — произнес он чуть насмешливо и зло. — Ну, хорошо… И он стремительно вылетел из комнаты. Вернувшись довольно быстро обратно с небольшой шкатулкой в руке, он порывисто сел на кровать рядом с Барнсом. Открыл шкатулку и, вынув оттуда жгут, грубо и резко обвязал его предплечье. Баки равнодушно смотрел в стену и насмешливо ухмылялся, свободно позволяя все эти манипуляции с собой. Земо глядя в его лицо сильно затянул жгут и, взяв в руки шприц, снял колпачок с иглы, несколько раз щелкнул по шприцу пальцем, чтобы выгнать пузырьки воздуха. Нажал поршень, выпустив тонкую струйку препарата в воздух, и резко всадил его во вздувшуюся вену. Баки даже не дрогнул, продолжая смотреть перед собой. Земо ввел весь до остатка препарат, одновременно сдергивая жгут и выдернул иглу. Глаза Барнса чуть прикрылись, а голова расслабленно завалилась назад на подушку. Земо грубо схватил его за подбородок и развернул лицом к себе, некоторое время смотрел на его расфокусированный взгляд, потом дотянулся до стакана и всучил его Баки. — Пей! — процедил он яростно сквозь зубы. Баки некоторое время смотрел на него пытаясь, обработать поступившую информацию, рассредоточенным разумом. Потом медленно приподнялся, и, взяв стакан, послушно принялся пить. Допив до конца, он протянул стакан обратно. Земо забрал его и резко поставил на комод. Развернулся и некоторое время смотрел на него. Баки рассеянно смотрел сквозь него, расслабленным взглядом. Рот его был слегка приоткрыт, на нижней губе осталась капелька молока. Земо опустил туда взгляд, протянул руку и грубо смахнул ее большим пальцем, сминая мягкие ткани, небрежно деформируя его рот. А потом дернул его за ворот к себе и сам подался навстречу, вжимаясь в этот рот своими тонкими губами. Ощущая привкус молока, тепло и расслабленную мягкость, которые заставили его немного притушить свою ярость и агрессию. Он закрыл глаза и медленно вжался в этот рот, ловя ощущения, пытаясь прочувствовать все, что вспыхивало внутри него в этот момент. Судорожно вдохнув и замерев на секунду, он приоткрыл глаза и отодвинулся, глядя в пустые и равнодушные глаза Барнса. А затем снова подался вперед, подставляя губы. — Целуй меня! — приказал он, и обхватил его затылок. Баки двинулся навстречу, приоткрывая рот, прихватывая чужие губы. Земо засопев, придвинулся еще ближе и плотнее, и Баки, не удержавшись под его напором, завалился обратно на постель. Хельмут надвинулся на него сверху и еще какое-то время продолжал неспешно целовать, исследуя, изучая, познавая новые для себя ощущения, а потом судорожно и шумно вдохнув, резко отстранился. — Стой! — выдохнул он, когда Баки вновь попытался подняться, чтобы продолжать. — Хватит, — тихо произнес Земо, и отодвинулся, глядя в его расфокусированные и рассредоточенные глаза. — Просто хотел попробовать, насколько они мягкие… — словно в оправдание, выдавил Земо. И еще немного помолчав, встал. — Этим и впрямь можно увлечься… — задумчиво проронил он, ни к кому не обращаясь и вновь взглянул на Баки. — Спи. Сладких снов, Солдат…