Хочешь, я расскажу тебе сказку?

      Как маленький ребёнок делает первый шаг, так и мы учимся любви. Неуверенно, спотыкаясь и падая, два человека начинают свою совместную жизнь.       На время отсутствия Вилли на работе Дина заменила его на встречах и провела два важных мероприятия. Естественно, Вилли помогал ей, всё больше ругая себя. Как он мог так подставить своё солнышко? Чарли пока только начал вникать в те дела, которые для него стали прошлым. Он помогал Дине подготовить встречу, удивляясь, как за эти годы выросла его любимая сестрёнка. В ней сочеталась кротость, серьёзность, склонность к импровизации и заразное сумасбродство Вонки. Она оставалась молчаливой, как и раньше, но в деле была красноречивой и знающей о чём сказать где и как. Вилли растил свою замену, и какой-то неясный укол ревности шпилькой пронзал душу парня. Было впечатление, что кондитер не ждал его обратно или не верил в его возвращение.       Чарли иногда думал о своём бывшем парне. Он учил его скорее сексу, но не любви. Хотя, если задуматься, то окажется, что и любви в том числе. Джи-Джи много хорошего показал ему. Он был старше Чарли на четыре года и многое знал о тонкостях однополой любви. Помог понять некоторые вещи и разобраться в себе и своих чувствах. Главное — он заботился о нём, как о младшем, был нежен и приносил удовольствие. Они расстались лишь потому, что Чарли не смог его полюбить, и Джи это почувствовал. Также была другая особенность: парень не смог стать пассивом. Он честно пробовал, но или не с тем человеком, или просто не его, как говорится. Месяцы, когда он был любим, навсегда останутся в памяти. Теперь ему хочется перенести заботу и любовь на человека, которого любит, которого желал видеть рядом и быть с ним каждый день. В своих мечтах он до дрожи в пальцах хотел своего мистера Вонку. От одних мыслей, ему было сложно сдержаться, и в штанах становилось тесно. В отличие от своих детских фантазий, сейчас он точно знал, чего хочет. Также озадачило то, что у Вилли не было опыта в подобных отношениях, и парень был в этом практически уверен. Для себя он решил, что будет очень деликатен со своим партнёром. Вилли был так желанен и так сладко было находиться даже с ним рядом.       Чарли лежал в кровати и не мог понять, как правильно теперь вести себя с Вилли.       Многое изменилось с того времени, как он был подростком и, бунтуя, набросился буквально на своего взрослого друга с поцелуем. Сейчас он понимал, что сделал огромную глупость. Осознать это было совсем непросто. Завтра они останутся одни, а сейчас в его голове был один из вечеров, когда он смог остаться с Вилли и попытался открыть ему интимные стороны их отношений.       Как-то вечером он пришёл в палату к Вилли, тот сидел на постели в больничной пижаме и пытался читать одну из своих любимых книг о гибридах растений. У него была хорошая идея скрестить арбуз с крыжовником, чтобы получать из него сок для нового летнего напитка. Врач запретил ему напрягать себя, вот только Вонка выпросил у Чарли хоть книжку. Тот незаметно пронес её вместе с очками в массивной оправе и его рабочим блокнотом. Увидев своего любимого мужчину в напряжённой позе за чтением, он подошёл к нему и уверенно забрал книгу. Вилли обиженно посмотрел на него.       — Ну сколько можно? Уже шесть, а ты не отдыхал, — он кивнул на коричневый блокнот с записями, — ты же обещал, что немного почитаешь. А сам что творишь?       — Мне скучно, тут не возможно просто, и эти уколы. Всё болит, — Вилли вздохнул и отложил свои записи.       — Сам виноват! Теперь лечиться надо, — Чарли сел на кровать рядом с Вилли. Тот протянул к нему руку и, закусив щёку, выдал:       — Я устал, здесь просто невозможно, Чарли. Девять дней бездействия. Забери меня отсюда! — он вздохнул и провёл рукой по волосам, — ну хоть у себя в комнате, запах больницы не выношу, у меня на него аллергия с детства.       — Ты так не любишь лечиться?       — Меня однажды столкнули с лестницы, и я сломал руку, — глаза мужчины были такими при этом, что Чарли наклонился к нему и обнял, — меня там никто не навещал, даже отец. Пришёл один раз и потом, когда уже выписали.       — Бедный мой мистер Вонка. Ты вообще не болел никогда. Иногда я думал, что ты инопланетянин. Ты никогда не брал больничных и выходных.       — Да болел я, — мужчина обречённо махнул рукой, — мне просто некогда валяться было. В те дни я просто работал в кабинете, пил таблетки и больше нагружал помощников. Руководить правильно непросто, мой мальчик.       Чарли погладил мужчину по спине. Какой же он сильный и в тоже время не знающий элементарной заботы. Дина старается, но она девочка и не совсем понимает все особенности мужской природы. Появилось странное желание вот так просто взять и поцеловать его. Они ещё мало проявляли физических контактов, и Чарли помнил, как Вилли раньше не любил их. Он терпел прикосновения других людей, но их с Диной часто касался сам. Они были частью его жизни в то удивительное время его необыкновенного детства. Было стыдно за каждое сказанное в гневе слово в адрес Вилли. Взгляд опекуна, полный горечи в тот день на кухне, сейчас разрывал сердце. Сколько боли он причинил близкому человеку. Это ничем не исправишь, только смириться и, перевернув страницы книги жизни, попробовать начать сначала.       Чарли наклонил голову так близко, как только мог, и коснулся губами лба мужчины, потом невесомо щеки и осторожно, словно пробуя на вкус, его мягких и нежных, совсем не мужских губ. Поцелуй был недолгим, но Вилли издал едва слышный стон. Чарли отстранился и посмотрел на залитые слабым румянцем щёки желанного мужчины, а потом его притянули к себе и поцеловали в ответ.       Вилли заговорил с ним через пару минут неловких поцелуев и взаимного объятия. Он смотрел на Чарли каким-то расфокусированным взглядом и говорил совсем тихо, как всегда, когда волновался.       — Мне всё кажется таким нереальным. Ты здесь, а я не могу в это поверить. Мне казалось, что тебе нет дела до какой-то фабрики и моих шоколадок. Чарли, я не стою этого. Вот не могу так взять и украсть твою мечту. В детстве я мечтал о том, что попробую все сладости на свете и изобрету лучший вкус.       — Ты как-то рассказал об этом, я помню.       — Да, из-за этого я убежал из дома и не вернулся, и я думал… — он грустно посмотрел на Чарли, подбирая слова, но его опередили.       — Я не убегал, ну, может немного, но не за мечтой, а из-за тебя. Ты так тогда скрылся от меня и уехал.       — Это совпадение, честно, Чарли. И я очень хотел тебя вернуть. Ах да, тот альбом. Я вкладывал в него фото, что ты присылал Дине.       Чарли, ласково улыбнувшись, погладил его по руке и обеспокоился опять побледневшим видом мужчины. Было заметно, что тому ещё далеко до нормального состояния.       — Давай ты нормально ляжешь. Ты далеко не в порядке.       — Хорошо, думаю, я и вправду устал.       Вилли лёг под тонкое больничное одеяло и прикрыл глаза.       — Ну вот, сидел, зная, что доктор сказал больше лежать. Ты так не выздоровеешь, а рвёшься куда-то. Лежи спокойно, я научился полезному способу расслабиться, хорошо помогает.       — Я не хочу уснуть, пока ты рядом, — в голосе Вилли были нотки грусти.       — Тогда тебе придётся вообще не спать.       Чарли опять улыбнулся ему и начал массировать: сначала центр головы, потом за ушами, виски и переносицу, его руки перешли на плечи, дыхание Вилли стало ровным, и ещё через пару минут он уже почти задремал. Парень смотрел на него и думал, как мало надо его любимому мужчине, чтобы почувствовать себя лучше. Захотелось взять его болезнь и прогнать, как что-то лишнее для них. Он вспомнил Арнольда и Итана, сейчас они были опять в отъезде. В голове были мысли о том, что ещё тогда, на озере, он знал своё предпочтение в отношениях. Как-будто услышав его мысли, Вилли спросил его сонно:       — Когда? Когда ты узнал, что тебе нравится свой пол?       — Давно, я ещё был ребёнком, когда понял это. Тот случай на озере был важен, — при упоминании этого, мужчину передёрнуло, ему даже вспоминать было страшно тот день, — я тогда увидел кое-что и многое понял. Но в тебя я влюбился намного раньше, просто ещё не понимал этого. Когда я увидел статью в дорогом журнале, что покупала Джоззи.       — А, это та женщина. Ты говорил, она купила тебе ту шоколадку с билетом, — Вилли улыбнулся, — я бы хотел поблагодарить её, этот так замечательно.       — Тогда поблагодари ещё и Тима. Вот уж кто помог так помог. Я ему зуб, кажется, выбил, — Вилли не сдержал смешок от этих слов.       — Ты всегда был таким, рвался в бой. В школе собирал всех вокруг себя. Я гордился тобой, Чарли. И тобой, и Диной. Вы были такими замечательными, и я так боялся за вас. Каждый день волновался.       — Знаешь, ты никогда не говорил об этом, — глаза Чарли стали грустными, — ты казался мне невероятно крутым, и эти твои цилиндры.       — Это всего лишь бренд, ну должен я чем-то выделяться. Публичность — это непросто, нужно соответствовать, — он поправил пижамную куртку и потрогал небритое лицо, хоть и росли у него только усы, — вот сейчас никто не узнает во мне знаменитого кондитера.       — Я узнаю, для меня ты Вилли Вонка, даже если ты будешь в женском платье и с бородой.       — Ну что ты выдумываешь, я всё-таки мужчина, — Вилли смутился.       — Прости, — Чарли сжал его руку, — я когда обижался, фантазировал много. Мне ты нравишься таким, всегда нравился.       — Чарли, я так переживаю, я… у меня… как тяжело это всё.       — Я знаю, не беспокойся.       Вилли повернулся набок и подложил руку под щёку. Чарли погладил его по отросшим волосам и понял, что на этот раз его любимый гений отключился.

***

      Вилли выписали из медблока в субботу. Он ещё не оправился до конца. Бледность и синева под глазами выдавали с головой его состояние. Но валяться там не было сил. Чарли приходил к нему каждый день, и они заново, шаг за шагом, узнавали друг друга. Вилли тяжело принял тот факт, что Чарли бросил всё ради него, ведь лучших учёных брали на космическую станцию. Он бы и сам хотел там побывать. Но ему ясно дали понять, что больше нет смысла бежать от себя. Его Чарли здесь ради того, что он сам когда-то отверг.       Сейчас он ждал того, ради кого его сердце продолжало качать кровь и от одного присутствия становилось легче.       Он задумался о том, что его дочь выбрала совсем не того парня. Не такого странного человека ему хотелось видеть рядом с Диной. Что-то неправильное и скользкое было в нём. Кроме внешнего сходства с Чарли, в этом Робине не было ничего хорошего. Разве хороший парень будет вместо учёбы на юридическом праздно шататься по улицам и работать в магазине неполную смену? Ещё его замашки панибратские. Американец, одним словом. Чарли не такой совсем, он жил в Америке, но остался каким-то своим, родным. Наверное, Англия остаётся в человеке, есть что-то особенное в этом острове. Он сокрушённо вздохнул. Не о том что-то думает, не о том. Послышались знакомые шаги, сейчас он уйдёт отсюда.       Чарли пришёл в палату Вилли и улыбнулся, вспоминая их откровенный разговор пару дней назад. Поговорить ещё о личном им так и не удалось. Дел было много, и Чарли всё время был с Диной. Они виделись пару раз, но не были одни, вечно кто-то тревожил их.       Вилли обрадовался Чарли и возможности сменить больничную одежду на любую другую, так ему всё надоело. Переодевшись в чёрные джинсы, рубашку и пиджак, он уже почувствовал себя лучше. Чарли отметил, что от больничной жизни и изоляции Вилли немного похудел. Одежда немного была велика. Он обращал внимание, что мужчина плохо ел и жаловался на отсутствие аппетита. Чарли протянул руку, за которую кондитер взялся с благодарностью в глазах. От долгого лежания голова кружилась. Ему тут же постыдно захотелось лечь обратно.       Матильда строго сказала ему, что по утрам надо делать укол, а капельницу она поставит у него в апартаментах вечером. Доктор Гросс, кардиолог, тоже пришёл переговорить со своим нерадивым пациентом. Он запретил Вонке вести хоть какую-либо активную деятельность и попросил их временно пожить на фабрике, боясь рецидива. Вилли злился, но понимал, что ему и так очень повезло. Главное — его Чарли здесь. Он понимал, Чарли уже не мальчик, а сильный, молодой и полный энергии мужчина. Что может предложить ему сорокалетняя развалина, у которой нет сил даже самому дойти до лифта. Тёплая рука, за которую он держался, говорила ему об обратном. Вилли чувствовал, что в его жизни начинается что-то новое, но определённо это стоит принять, как и свой новый образ. Ему нравилось быть таким, каким его любит Чарли. Они проехали на жилой этаж и, пройдя по коридору, вошли в их старый дом. Чарли давно здесь не был, Дина ночевала в комнатах рядом, а одежду для Вилли он забрал из дома. Тут мало что изменилось, а главное — панорамное окно было на месте.       Чарли помог Вилли снять пиджак и усадил на диван, а сам с наслаждением потыкал кнопки на лифте, и через минуту получил его любимый завтрак, овсянку и горячий шоколад. Для Вилли взял ромашковый чай и бисквит с ягодами. Кондитер с удивлением смотрел на него. Было чувство, что он никогда не расставался с Чарли, так уютно ему сейчас было здесь с ним. Он откинулся на спинку дивана и прикрыл глаза. Вдруг его обняли и притянули к себе сильные руки, ухо опалило тёплое дыхание и мочку уха прикусили зубами. Он почувствовал, что от яркого ощущения кружится голова. Его губы накрыл уверенный поцелуй. Это было хорошо и правильно, больше не надо прятаться от себя, он позволил этому быть. Любовь приходит не каждому, и пусть в ней что-то не совсем соответствует его стандартам, но будь проклят этот мир, если он упустит шанс быть счастливым. Всё-таки где-то в глубине души был страх, и Вилли, немного отстранившись от жарких губ, высказал его, как утопающий хватается за соломинку:       — Я боюсь что-то сделать не так, мой мальчик.       — А… а давай бояться вместе, — тихо на ухо сказал влюблённый до неприличия парень.       — Ты знаешь, что делать дальше?       — Конечно, мистер Вонка. У меня в этом есть некоторый опыт. Пойдём к тебе в комнату, там нам будет удобнее, но я прошу тебя не напрягаться. В первый раз я всё сделаю сам. Завтрак подождёт немного, — Чарли задорно улыбнулся в предвкушении чего-то запретного и сладкого. Слаще всего, что есть в этом мире.       Они легли на кровать совершенно одетые и медленно целовались. Это было как волшебство. Чарли думал, что вернулся домой, вернее, не просто вернулся, а обрёл свою первую любовь. Он бежал от своего Вилли, бежал со всех ног, чтобы вернуться. Он был глупцом, юным глупым мальчиком, не разгадавшим главный секрет. Его сердце здесь, с этим невозможным человеком. Он нежно обнимал своё счастье, боясь отпустить. Вилли прижался к нему и так вот просто лежал близко-близко. Ему казалось, что эти четыре года без Чарли были вечностью. Он боялся тех странных чувств, что не понимал. Если бы не этот чёртов приступ, он никогда бы не понял себя и не принял таким. Дина не зря оставила их тогда одних в палате. Как хорошо, как легко признать свои чувства и не бояться их. Стало жаль тех лет, что он жил без Чарли и терял себя, отвергая предложенную любовь. От этого жгло в груди. В свои почти сорок пять он пережил сердечный приступ. А если бы он его не пережил, то его мальчик так и остался бы в Штатах. Ведь он был в одном шаге от того, чтобы пойти работать в НАСА и не возвращаться. Теперь же он вернулся к нему и написал куратору, что не вернётся и будет удалённо работать над своей теорией. Вилли чувствовал вину. Как конфеты могут встать с этим в один ряд?! Но Чарли крепко обнимал его сейчас и ни за что не хотел отпускать.       Все мысли вдруг вылетели из головы, он чувствовал, что его любят, и уже расстёгнута рубашка. Потом уверенно летят в сторону джинсы, и он лежит на кровати, а рядом его Чарли, такой же обнажённый. Одежда незаметно словно растворилась на нём. Губы и руки нежно ласкают и обнимают его, движения все чёткие и уверенные. Ревность где-то просыпается внутри Вилли, но жаркий поцелуй сметает всё на своём пути. Нет пути назад. Сейчас будет нечто. Слова лишние. Вилли отвечает слабо, сил почти нет, жар от близости с молодым телом пульсирует и разливается по всему телу. Сейчас ему просто хорошо и ради этого чувства хочется жить. Чарли не занялся полноценным сексом, он понимал, что Вилли элементарно на это не хватит сил. Поэтому умело, но не спеша, довёл их обоих до сладкой разрядки, вкладывая всю свою любовь в каждое прикосновение.       Добившись желаемого эффекта, он лёг рядом, обняв своего любимого мужчину. Потом встал и сходил в ванную, прибрал следы страсти и, вытащив из комода плед, укрыл их обоих. Вилли отключился мгновенно, он и так очень устал, пока дошёл сюда, но почувствовал, как его нежно обняли и прижали к тёплой груди. Такого он ещё не испытывал, всё происходящее стало правильным в один миг. Когда часы пробили десять, Чарли вспомнил, что Дина сегодня придёт в полдень после своих занятий в студии, и им нужно провести собрание акционеров. Вставать не хотелось, он посмотрел на мирно спящего Вилли, и сердце сладко защемило. Хотелось всё отменить и устроить им выходной, но это было важно. У них ещё будет завтра и послезавтра и ещё целая жизнь. Вилли проснулся и, повернувшись, обнял его. От этого жеста хотелось взлететь, но он просто поцеловал его.       Чарли встал и, не одеваясь, сходил за свежей порцией еды. Мужчина не мог отвести взгляда от великолепно сложенной фигуры и залюбовался им. Чарли положил всё на специальный столик, и они завтракали прям в кровати, в уютной тишине. Вилли казалось, что он всё-таки умер и попал в свой персональный рай, а его Чарли стал ангелом. Парень заметил этот странный взгляд и ущипнул его. Мужчина скривился и потёр предплечье. Чарли отнёс тарелки в лифт и ещё ненадолго прилёг рядом. Чарли смотрел на Вилли, как на сокровище, и понимал, что совершил бы самую большую глупость, если бы не вернулся. Выбрав заботу о любимом человеке, он получил даже больше, чем ожидал.