The Men Among Monsters / Люди среди чудовищ

      Хотя земля под их ногами все еще была зыбкой, как бы то ни было, в последующие дни все стало медленно меняться. Шаг за шагом, мгновение за мгновением, прогресс не был большим, но стабильным. Воздух вокруг настойчиво менялся, наполняясь вместо страха сомнением, а затем и чем-то похожим на спокойную уверенность.       Час за часом проходил безмятежно, дни без пушки или каких-либо заметных волнений, и Гермиона чувствовала, что проваливается в эту ровную схему, жертвой которой, как она и предвидела, легко можно стать. Будучи запертыми в безопасности их защитных чар, это было заманчиво притвориться, будто они и не участвуют в Голодных Играх. Вообразить, что они просто двое незнакомцев, ставшие знакомыми, даже больше — но не совсем друзьями, — которые просто вместе отправились в поход.       Они вместе ели, вместе тренировались, вместе охотились, и все это время Гермиона чувствовала, как ростки доверия из ничего вырастают в нечто почти осязаемое, нечто, что она почти могла охватить руками и почувствовать.       Когда через защитный барьер они заметили Пятинога, Драко быстро встал перед ней и снес тому голову. Потом Гермиона видела, как он возился с охранными чарами, вероятно, укрепляя их, и про себя улыбнулась, когда он ничего не сказал об этом.       После того, как девушка убедила его рискнуть выйти за пределы лагеря, «только вокруг периметра», как он сказал, она застрелила и приготовила обед для них обоих.       В этом не было ничего показного, просто маленькие жесты, чтобы показать, что они могут быть опорой, в которой каждый из них нуждался.       За окклюменционными стенами Гермиона усмиряла свой гнев и держала его в узде, напоминая себе каждый раз, как чувствовала, что он волнуется, что его нужно направить в уверенность. В силу, которая сможет помочь двигаться вперед в надежде на день, когда она попадет в безопасное место, как можно дальше от арены и любого большого города.       Глаза Гермионы часто останавливались на кольце Драко, каждый раз желая уловить те же знаки, что она видела в ту ночь, но оно крепко сидело на его пальце, и Драко ничего не говорил, как будто того вечера никогда и не было.       Через какое-то время она точно поняла, что он держит его под чарами невидимости, но воздержалась от вопросов, вспомнив страх в его глазах, когда он говорил ей, что больше ничего не может рассказать.       Она подозревала, что это было не только для его собственной безопасности, но и для ее тоже, теперь, когда она каким-то образом впуталась в секреты, которые Драко хранил.       Дни проходили друг за другом монотонно, часы солнечного света сокращались, в то время, как время темноты росло. Гермиона не могла делать ничего, кроме как думать о кольце, думать о том, чтобы просто выпалить все вопросы, которые проносились у нее в голове при виде кольца. И чтобы молчать ей потребовалось больше силы воли, чем она готова была признать.       Но это все еще ее беспокоило, покалывало кожу словно жук, которого она не могла отогнать.       Кольцо могло ничего и не значить, но, вероятно, означало все.       И девушка испытывала странное ощущение близкого знакомства, когда видела его на руке парня.       Знакомство, которое тянулось за пределы их защитного барьера, к другим рукам, к пальцам других людей.       Осознание, что Гермиона, вероятно, не заметила кольцо, подобное этому, на чьей-то руке, мучило ее. Это не давало ей спать по ночам из-за адреналина, который она едва в себе сдерживала.       Пока однажды Гермионе не пришла в голову идея.       — Я сойду с ума, если буду вот так сидеть взаперти, — сказала она как-то днем, после того, как они закончили тренироваться с мишенями и оба были мокрые от пота под палящим солнцем. Девушка вспомнила, что в Регнуме сейчас был конец октября, и как бы далеко ни находилась арена, солнце было слишком жарким для этого времени года.       — Не уверен, что я могу предложить, — сказал Драко, изображая неведение, потому как знал, чего она пыталась добиться. Это будет не первый раз, когда Гермиона поднимает этот вопрос, и не первый раз, когда он отказывается.       — Но ты знаешь, что я собираюсь сказать.       Он остановился и вздохнул.       — Почему ты так сильно хочешь выйти за пределы защитных чар?       Она еще не говорила ему. Гермиона хотела доказать, что ее теория верна, прежде чем вовлекать Драко. Но первым шагом ко всему этому был выход из лагеря.       — Как мы будем двигаться вперед? Как мы продвинемся в Играх? — строго спросила девушка, надеясь, что он клюнул на удочку.       — Просто, — сказал он. — Мы позволим остальным убить друг друга первыми.       Легкость, с которой слова сорвались с его языка, вызвали у Гермионы мурашки на спине, но она заставила себя проигнорировать это.       — А что потом?       — Там разберемся.       Они вернулись к своей организации оружия, возвращая его на место в тщательно подобранную систему, которой пользовались с тех пор, как Гермиона придумала ее и научила Драко. Тишина между ними была приятной, чего нельзя было сказать о мыслях Гермионы. Они кружились в пределах ее разума и сопровождали каждый ее вздох и каждый шаг.       Ей пришлось использовать свой план.       — Я не могу, — сказала она наконец, плюхнувшись на кресло возле костра и впиваясь взглядом в его лицо. Неровный выдох вырвался из легких девушки, а тон ее внезапно стал мягким, когда она приготовилась к тому, о чем собиралась попросить его. — Я не могу прятаться здесь все время. Это неправильно.       — Знаешь, что неправильно, Грейнджер? Это, — выпалил Драко, обводя лагерь руками. Сев на кресло рядом с ней, он серьезно посмотрел ей в глаза. — Все это. Игры, сталкивающие людей друг с другом, предлагающие людям, которым едва исполнилось восемнадцать, убивать друг друга, вот что неправильно.       Гермиона фыркнула на его упрямство, понимая, что ей нужно просто взять и сказать это.       — Я хочу навестить другого трибута.       Его ответ вырвался в то же мгновение, как она закончила говорить.       — Что? Нет. Зачем?       — Потому что, — сказала Гермиона. — Это то, чего я хочу.       — Зачем? — прошипел Драко, — Я спросил тебя зачем. И кого?       Она расправила плечи и наполнила легкие воздухом.       — Ты просто должен мне доверять, Малфой.       Он смотрел на девушку так, словно был готов на все, кроме этого.       — Я хочу пойти к Гарри, трибуту из Дистрикта…       — Я знаю, кто такой Гарри, — выплюнул парень. — Чего я не понимаю, так это какого черта ты хочешь увидеться с ним!       — Тебе просто нужно мне довериться.       — Ты делаешь это на самом деле сложной задачей, поскольку не говоришь мне зачем, — Малфой вскочил на ноги, выражение его лица было совершенно диким, когда он возвышался над девушкой.       Гермиона ожидала от него реакции, но не конфликта. Впрочем, в эту игру могут играть и двое.       Она вскочила и приблизила свое лицо к его, гнев волнами проходил по ее телу.       — Я не могу сказать! — прошипела она. — По той же причине, по какой и ты не мог! Драко отступил от нее, выражение его лица внезапно померкло.       — Я не могу сказать, хорошо? — она вздохнула. — Просто пожалуйста, Малфой, поверь мне.       Похоже, он еще не был готов сдаться. Челюсть его и плечи были крайне напряжены.       — Зачем тебе нужно увидеться с ним? Что тебя не устраивает в этом лагере?       — Дело не в этом.       — Тогда в чем?       — Потому что, — прорычала Гермиона, чувствуя как от слов учащается сердцебиение. — Если бы не он, меня бы даже не было здесь с тобой!       Она расставила акценты в словах, и на них навалилась тишина.       Во взгляде парня промелькнуло нечто, словно его предали, и у Гермионы пробежали мурашки по коже. На мгновение его глаза расширились, и в них бушевала серая буря и засасывала ее, но затем они снова застыли и лицо превратилось в пустую маску. Драко снова опустился в кресло. Неожиданная грусть отразилась в чертах его лица, когда он опустил взгляд на свои колени.       Именно тогда Гермиона поняла, почему.       Догадка, которая ранее уже засела в ее голове, и которую она упорно пыталась отвергнуть, снова вклинилась в ее разум.       Вероятно, это была та самая причина, по которой он не решался покидать безопасность лагеря, рискуя выйти за пределы охранных чар, установленных вокруг них, и даже подумать о других трибутах в лесу, все еще сражающихся на Играх.       Комфорт лагеря был не для него.       Он был для них.       Второй лежак, который уже был в палатке, когда она пришла, изобилие оружия, которого было больше, чем могло когда либо понадобиться одному человеку, и еда, которая всегда была доступна в двойном количестве.       Может быть в какой-то момент это и было только для него, но больше нет.       Это было для них.       Две половинки, два человека, два воина на одной стороне.       Потребность знать почему, как, по какой причине, терзала Гермиону, но сейчас было не время.       Иногда дело было не в том, что или почему, а в существовании самого факта. Причина существовала, и этого было достаточно.       — Я говорила с Гарри, прежде чем решила найти тебя, — сказала она мягко, садясь на подлокотник его кресла. — Я знаю о нем не много, но он хороший человек. Он тоже кое с кем объединился. Он дал тот толчок, необходимый мне, чтобы принять твое предложение.       Драко не отрывал взгляда от колен, даже когда ее плечо коснулось его, но Гермиона увидела легкую дрожь в напряженных мышцах его шеи.       — Я бы хотела, чтобы мы вместе встретились с ним.       — За охранным барьером опасно, — сказал он, поднимая глаза, чтобы посмотреть ей в лицо.       — Я знаю.       — Весь смысл этого лагеря в том, чтобы иметь безопасное место на арене. Он практически непроницаем.       — Я знаю.       — Я не думаю, что это хорошая идея.       — Я рада, что мы можем поговорить об этом как напарники, — Гермиона заставила себя улыбнуться. — Но я думаю, что нам стоит пойти, Малфой.       Драко вздохнул, выпуская воздух из носа, словно заявление. Когда он заговорил, голос его был смирившимся.       — Ладно, Грейнджер. Ладно, мы пойдем. Но мы найдем его и затем сразу же вернемся в лагерь, — он провел дрожащими руками по штанам. — И если мы встретим какую-либо опасность, то повернем назад.       — Хорошо.       — А также, — он поднялся на ноги, напряжение спадало с каждой секундой, — раз уж мы собираемся покинуть лагерь, я хотел бы найти те бум-ягоды, о которых ты все время говоришь во сне.       — Я не говорю о них во сне, — засмеялась Гермиона. — Но ладно.       К вечеру они вместе разработали план, который удовлетворил их обоих. Они уйдут следующим утром, достаточно рано, чтобы солнце не взошло полностью, но уже было не на столько темно, чтобы это мешало их путешествию. Гермиона убедила Драко, что они не могут прийти с пустыми руками, и что они будут охотиться по пути, а то, что поймают, принесут Гарри и Луне.       Хотя он настойчиво просил путешествовать на метле, она отказалась.       — Я боюсь высоты, — сказала она ему. — И все еще не простила тебя за твою метлу в тот раз.       Вечером они точили инструменты, упаковывали припасы и прибирались в лагере. Драко вел себя тише, чем обычно, ограничивая свои ответы несколькими словами, но Гермиона быстро поняла, что это не от того, что он злился.       Он вел себя так, потому что нервничал.       Драко возился с чехлом своих метательных звезд, ходил взад-вперед, когда она останавливалась, чтобы завязать шнурки, и запускал пальцы в волосы так часто, что они торчали во все стороны, словно он пережил торнадо.       — Не мог бы ты расслабиться?       — Я расслаблен, — усмехнулся парень.       Гермиона положила свои руки на его, чтобы остановить их безумные движения, и они мгновенно замерли под ее теплым прикосновением.       — Нет, не правда, — она провела большим пальцем по его коже и Драко проследил за движением ее руки. — Все будет хорошо.       Они стояли так, и он смотрел на их руки, а она смотрела в его лицо, затем Драко встретился с ней взглядом и заставил губы растянуться в вымученной улыбке.       После того, как они закончили свои приготовления к утру, они вместе вошли в свою палатку. Гермиона все время чувствовала на себе взгляд Драко, но когда она поворачивалась, чтобы встретить его, он отворачивался. Драко тихо пожелал ей спокойной ночи и смотрел на нее на мгновение дольше, чем обычно, после чего задул свечу и погрузил их спальное место в темноту.       Гермиона ворочалась в постели около часа, а то и больше, пока, наконец, не села, разочарованно фыркнув. Ее взгляд остановился на втором лежаке в палатке — тот был пуст. Девушка обернула свой спальный мешок вокруг себя, поднялась на ноги и выглянула наружу.       Уже давно наступила ночь, открывая большую луну и небо, усыпанное сверкающими звездами. Гермиона заметила Драко, сидящего в одном из кресел возле потухшего костра. Она подошла к нему босиком и присела в кресло рядом.       — Что ты здесь делаешь? — тихо спросила девушка.       Драко не сводил глаз с неба.       — Наверное, то же самое, что и ты. Не могу уснуть.       Гермиона подняла свое лицо к звездам, и ее захлестнуло размытое воспоминание о точно таком же ночном небе, воспоминание, в котором она смутно помнила Драко, но у нее не было объяснения, почему. Небо было прекрасным, даже ошеломительным, поскольку темно-синий балдахин простирался так далеко в ночь, и повсюду была россыпь мерцающих звезд.       — Что-то в этом кажется знакомым.       Гермиона продолжала осматривать пространство над ними, наблюдая скопления звезд, образующих формы, которые девушка узнавала. Затем она взглянула на профиль Драко и заметила лукавую улыбку на его губах.       — Потому что так оно и есть, — он позволил себе улыбнуться. — Ты, наверное, этого не помнишь, но раньше мы с тобой уже наблюдали за звездами вот так.       — Правда?       — Правда. В ночь перед началом Игр, на крыше тренировочного центра. Полагаю, ты думала, что я не знал, что ты была там.       — Я действительно не помню, — Гермиона почувствовала, как нахмурились ее брови, поскольку мозг изо всех сил пытался ухватиться за это воспоминание. Казалось, оно было там, но было расплывчато, спутано. Подобным образом она чувствовала себя после нескольких бокалов вина рядом с Муди.       — Потому что я наслал на тебя Конфундус.       — Что ты сделал?! — девушка вскочила на ноги.       Драко вскинул руки, защищаясь, когда Гермиона нависла над его креслом, оказавшись между коленями парня.       — Я могу объяснить, — засмеялся он.       — Тебе лучше начать, — с устрашающим видом она стала нащупывать свою палочку, хотя знала, что та осталась в палатке.       — Ты не знала, что я знаю, что ты там, и когда я собрался уходить, ты спала прямо на крыше. Я не знал, что может с тобой случиться, если я оставлю тебя там, поэтому я зачаровал тебя и левитировал в твою комнату.       — Ты был в моей комнате? — ахнула девушка.       Драко закатил глаза.       — Какая разница? Мы сейчас спим в одной палатке.       Она слегка пнула его ногу своей.       — Нет, — проворчал он, — я не был в твоей комнате. Ты проснулась, пока я тебя левитировал, и побежала на свой этаж. Я даже не знал, какая из комнат твоя, но я последовал за тобой, а ты отмахивалась от меня, потому что я был, цитирую, белоголовым инопланетянином.       — Ты врешь! — взвизгнула Гермиона, не в силах сдержать вырвавшееся у нее хихиканье.       — Нет! — он снова засмеялся. — Ты заперлась в, как я понадеялся, своей комнате, и после этого я ушел.       — Но я помню, как мне снились созвездия и… падающие звезды! Я думала, что все это сон!       Смущенное выражение появилось на лице парня.       — Да, это все было частью заклинания. Там были созвездия, и я помню, что видел падающую звезду.       — Ты придурок, — вздохнула Гермиона, но в ее тоне не было угрозы.       — Не плохо было бы сказать «спасибо», — усмехнулся он. — Я спас тебя уже тогда!       — Только не снова!       — Ты недостаточно говоришь «спасибо».       — А ты делаешь вещи, слишком сомнительные, чтобы благодарить за них.       — Туше, — Драко подмигнул ей, откидываясь на спинку кресла. — Ту-ше.       Гермиона не была уверена, была ли беззаботность их разговора следствием переживаний из-за того, что ждало их на следующий день, но она не стала бы на это жаловаться. Она чувствовала, что шаг за шагом, мгновение за мгновением, прогресс между ними был медленным, но неуклонным. Но она примет каждый маленький кусочек, за который сможет удержаться, потому что каждый маленький кусочек придает ей уверенности в своем решении. Каждая капля чего-то хорошего заставляла расти в ней семя надежды на выживание.       Этой ночью они заснули в своих креслах, под звездами, при знакомых обстоятельствах. Когда Гермиона позволила своим глазам сомкнуться, прислушиваясь к ровному дыханию Драко рядом, она не сомневалась, что это будет воспоминание, которое она запомнит легко.       Утром они поели, оделись и собрали свои вещи. Солнце только начало пересекать горизонт, когда они миновали границу защитных чар. Гермиона отступила, пока Драко едва слышно бормотал себе под нос заклинания, чтобы запечатать барьер, и наблюдала, как он восстанавливается, образуя толстую стену из деревьев. Они подождали несколько мгновений, чтобы убедиться, что чары держатся крепко, а затем отправились в путь.       Несмотря на ожидания девушки, Драко знал эту территорию лучше, чем она. Он шел впереди через местность, где их атаковали дементоры, и Гермиона осознала, что это именно то место, только когда они оба вздрогнули от холодка пробежавшего по их спинам. Они встретились взглядами и не сговариваясь ускорили шаг.       Они быстро прошли это место, и с их губ сорвались вздохи облегчения, когда тревожное чувство опасности отступило. Сразу после этого, Гермиона пошла впереди.       Она прослеживала путь туда, откуда пришла, вспоминая необычные деревья или ямки в земле, и следуя по тропинке по мере их появления. Они шли молча, с палочками в руках и оружием наготове. Прошло не так много времени, когда Гермиона увидела вдали очертания своего дерева.       — Мы можем остановиться здесь, — сказала девушка, когда они, наконец, добрались до него. Драко кивнул и плюхнулся на землю возле ствола. — Я вернусь.       — Куда ты идешь? — он вскочил и посмотрел на нее.       — Я принесу тебе ягоды бум, как ты и просил, — Гермиона улыбнулась и наложила на себя чары невидимости. Она ждала, что он сделает то же самое, но кажется, он использовал какое-то модифицированное заклинание, которое все еще позволяло ей видеть очертания его тела.       Ягодный куст Гермиона нашла быстро, наполнив банку так сильно, как только это оказалось возможным и в процессе перекусив несколькими горстями. Когда она вернулась к Драко, он посмотрел на банку с жадностью. Девушка опустилась на землю рядом с ним, и они оба занялись ягодами. Они поняли, что все съели, только когда обе руки одновременно залезли в банку и не нашли ничего, кроме стекла и пальцев друг друга.       Гермиона быстро выдернула руку, краснея, а Драко только пожал плечами. Чтобы избежать неловкости, она побежала собирать еще. Когда девушка вернулась, они оба согласились, что были сыты. Плотно закрутив крышку банки, она положила ее в сумку Малфоя, когда тот поднялся на ноги.       Она снова пошла впереди, точно зная куда нужно идти, чтобы найти лагерь Гарри, но прошла всего несколько шагов, прежде чем поняла, что Драко не идет за ней. Гермиона повернулась и увидела, что он стоит на краю свободного пространства под ее деревом. Взгляд его блуждал с этого дерева на стоящее рядом с ним, и на остатки обгоревшего куста. Он следовал глазами по этим трем точкам снова и снова, словно по устойчивой траектории, подчиняясь шестеренкам в его голове.       Затем его глаза скользнули по выжженной в земле линии, начиная не совсем с того места, где стоял он, но находя четкий путь к тому месту, где тогда стояла Гермиона. Это была линия, выжженная в траве заклинанием, которым она отвлекла соплохвостов.       Гермиона вернулась назад, встав рядом с Драко. Его брови нахмурились а взгляд впился в то месте, где, как она знала, она начала свое заклинание. Она внимательно следила за его глазами, как они последовательно перемещались по этому рисунку, чтобы снова вернуться к открытому пространству. Не резкими линиями, а одним плавным движением. Скользили по кругу пепла, которого уже почти не было, остались лишь фрагменты доказательства, в память о ее столкновении со смертью.       Внезапно он остановился и повернулся к ней, его взгляд упал на ее булавку. Зная то, что она знала сейчас, девушка не отпрянула и вместо этого позволила ему смотреть на нее. Через мгновение Драко кивнул Гермионе, чтобы она снова шла вперед.       По пути они подстрелили двух уток и он нес их обеих, поскольку она знала, что они приближаются. Деревья изменились и Гермиона не сводила взгляд с волнения пространства, которое, как она знала, было спрятано здесь у всех на виду.       Она обнаружила ту же самую иллюзию, что и в первый раз, едва уловив слабое мерцание на солнце.       — Ты уверена, что это оно? — серьезно прошептал Драко ей на ухо.       — Уверена.       Гермиона бормотала себе под нос заклинания, чары сползали медленнее, чем в первый раз. Второй слой замерцал под первым, и прежде чем наконец исчез третий слой, девушка схватила Драко за запястье. Она крепко сжала его руку, чувствуя как косточка выступает по кожей. Когда снятая иллюзия открыла такое же, как и в тот раз отверстие сквозь защитный барьер, она увидела ту же большую поляну. Глаза Драко и Гермионы медленно привыкали к яркой зелени и солнечному свету в лагере, когда в поле их зрения появилось лицо в очках.       Гермиона улыбнулась, проведя взглядом по его растрепанным темным волосам, по вытащенной палочке, которую он сложил в нагрудную кобуру при виде девушки, и по мерцанию света в металле кольца на его указательном пальце.       — Привет, Гарри, — улыбнулась она.