Ненависть/Любовь?

Тэхен караулит Джина возле его аудитории. Как только звенит звонок об окончании пары, Тэ спрыгивает с подоконника, что находится напротив двери, которую он сверлил взглядом последние девяносто минут. И готовится к предстоящему разговору. Из аудитории выходят молодые люди шумно переговариваясь между собой, среди них Тэ ищет того единственного, бесявого, идеального, Ким Сокджина, который не вылезает из головы последние недели. Заприметив знакомую макушку, Тэхен подрывается с места и бежит догонять старшего, ещё одну пару он не выдержит. Ему нужно поговорить с ним, сейчас, немедленно, сию минуту. — Сокджин хён! — окликает Тэ, уже завернувшего за угол Джина. Старший выглядывает из-за угла, смотрит на застывшего парня, задумчиво мажет взглядом вверх-вниз по нему, хмыкает, кивает сам себе, вытягивает правую руку сжатую в кулак, оттопыривает кривоватый, но от этого более очаровательный, средний палец, обнажает идеально ровный ряд зубов в улыбке, разворачивается и исчезает за углом коридора. Тэхен завис на мгновение. Какой же ты красивый, Ким Сокджин, даже показывая неприличный жест, остаёшься безбожно идеальным. Тэ проморгавшись пару раз, выругался за неуместные мысли, ему так-то на минуточку фак показали, а он готов язык высунуть и поскуливать от умиления, глядя на Джина. — Ну, хееен! — захныкал Тэ, догоняя старшего. — Ого, с каких пор я тебе хеном стал? — резко остановился Джин и развернулся к чуть не упавшему Тэхену. — Может с тех пор, как кончал от моего члена в себе? — шипит Тэ, как же его бесит этот Сокджин! Нормально поговорить никак? Надо обязательно язвить? — Тебе другую сторону лица разукрасить? Ты за этим пришёл? — начинает закипать старший. — Всё, всё, — Тэ выставил ладони вперед, в примирительном жесте. — Я просто хотел поговорить. — Да ты что? — ахнул Сокджин, — А письмо написать? Или ручка кончилась? — дразнится старший. — Да хватит! Я просто хочу извиниться! — повышает голос Тэхен, нет, ну сколько можно? — Хорошо, — опустив подбородок к груди, тихо произнес Джин, — ты тоже извини, за это.. — машет рукой старший, указывая на небольшой синяк на лице Тэ. Тот улыбнулся в ответ и кивнул. Сокджин выдавил из себя подобие улыбки и развернувшись спиной к младшему, продолжил идти. Для Джина разговор окончен, они извинились друг перед другом на этом все. Он не собирается более общаться и пересекаться с Тэхеном, ему до сих пор обидно за те слова, что младший наговорил ему, да и вообще, как он повел себя после секса. Джин больше не хочет обжигаться. Достаточно. Поэтому, он искренне удивляется, когда на его плечи деликатно опускается теплая ладонь Тэ. — Джин хен, может в знак примирения, сходим куда-нибудь? — нервно кусая губы, спрашивает младший. — А может ты на хуй сходишь? — Сокджин не злопамятный, но не пошел бы этот пиздюк куда подальше? — Если только на твой, — играя бровями, шепчет на ушко Тэ. Джин отпрянул от него, как от огня и еле успевал хватать ртом воздух от такой наглости. — Придурок! — выкрикивает Джин, не найдя ничего лучше, чем просто обозвать младшего и быстрым шагом удаляется от назойливого собеседника. Тэхен смотрит вслед Джину и улыбка расплывется на его лице, он заметил как ушки хёна окрасились в красный, засмущал. Какой же он миленький в своем смущении. Даже практически не бесит, а это, уже прогресс! Чимин, Чонгук и Джин сидят в столовой университета. Сокджин лениво ковыряет вилкой, уже остывшее рагу, Чонгук уплетает порцию Чимина, потому что свою доел ещё десять минут назад, а блондин пристально смотрит на хёна. — А чё этот козлина от тебя хотел? — Чимин, видел как Тэ бежал за Джином, и сейчас, с неприкрытым интересом, спрашивает об этом. — Забей, — отмахивается старший. — Хён, я всё равно могу дать за тебя в морду, — с набитым ртом говорит Чонгук, — но предупреждаю, не строй ложных надежд на счёт нас. — показывая указательным пальцем на себя и Сокджина, добавляет младший. Джин закатил глаза, а Чим не мог сдержать смешок. На стол опускается поднос с едой. Джин поднимает голову в недоумении глядя на наглеца, что так бесцеремонно занимает место рядом с ним. И, конечно же, это Ким Тэхен. Молодой человек, улыбаясь, достает из рюкзака три помятых ромашки, и Джин готов поклясться, что похожие растут на клумбе во дворе университета, из кармана куртки достаёт пластиковый стаканчик и суёт бедные цветы в него. Ставит импровизированную вазу на середину стола. Чимин распахнул глаза и смотрит, то на погнувшиеся ромашки в стаканчике, то на хёна, краснеющего со скоростью света, а через секунду валится со стула, сотрясаясь от смеха. Чонгук прыскает в кулак, светя кроличьей улыбкой, а Джин готов сквозь землю провалиться. — Ты не хочешь со мной никуда идти, поэтому я решил сам прийти к тебе, — садясь рядом с Сокджином, говорит Тэхен. — Аппетит пропал, — взяв себя в руки, ровным голосом произнес Джин, встал со стула, что с неприятным звуком заскользил по кафелю, взял свой недоеденный обед и вышел из-за стола. — Ну, хён! Я же с хорошими намерениями! — кричит в спину Джина Тэ, Сокджин не оборачивается, потому что не хватало этому пиздюку знать, что румянец на щеках и улыбка на пухлых губах, вызваны его чертовски глупыми и одновременно с этим милыми действиями. — Ох, ребята, как же меня бесит, этот Ким Сокджин! — вздыхает младший, смотря в сторону ушедшего Джина. — За языком следи, — фыркнул Чимин. — Я могу и по роже съездить, — прищурился Чонгук. — Кстати, а кто тебя так? — указывая на синяк, спросил младший. Тэхен улыбнулся загадочно, но ничего не ответил.