Memories of you

      Он чувствует, что задыхается. Широко распахивает глаза, бегает взглядом, пытаясь понять, где находится, и с ужасом осознаёт, что рядом с ним, помимо воды и тёмной глубины, нет абсолютно ничего. Не может поверить своим глазам, но по тому, как кислород продолжает оставлять его лёгкие, а маленькие пузырьки выходят из рта, делая еще хуже, чётко даёт понять, что всё реальность, что он действительно тонет. Юноша в панике снова оглядывается, поднимает голову, чтобы увидеть поверхность, и не сдерживает облегчённой улыбки, когда в глаза бросается яркий солнечный свет.       Он начинает усердно плыть до поверхности, чтобы выбраться, потому что ощущает сильное желание вдохнуть свежего воздуха. Пытается грести руками и ногами, но у него, к его огромному сожалению, ничего не получается, словно что-то удерживает его тело крепкими цепями. Он в непонятках осматривается, чувствует жжение в глазах, но ему не хочется останавливаться и дать жестокому морю забрать его, поэтому ещё усерднее размахивает руками, лишь бы понять, что хоть на минуту смог преодолеть это адское расстояние, что кажется длиною в тысяча километров.       Для него остаётся загадкой, сколько времени он так продолжал грести. В мыслях вспышками появляются улыбающиеся родители, что смотрят на него счастливыми глазами, Чонгук, сидящий в их саду, с нежностью в глазах глядя на цветы, которые они недавно покупали у дядюшки Чхве, встав одним ранним утром, когда даже петухи ещё спокойно спали. Эти воспоминания чередуются между собой, поселяют в его сердце прекрасные разноцветные цветы, пахнущими, словно рай, хотя он даже и не знает, как там пахнет.       Ему всем сердцем хочется к ним, но к его большому страху, чем больше он старается доплыть, тем сильнее кажется, что ни на сантиметр не сдвинулся со своего места. Это настолько сильно пугает, что слёзы невольно застилают глаза, паутинкой обволакивая и мешая взору.       Юноша чувствует, что жизнь медленно покидает его. Перед глазами самые незабываемые воспоминания, где родители в первый раз везут его на море, которое сразу же показывает, что будет с его кожей, если солнце её коснётся, ставя в его жизни печать, клеймо; тот день, когда он впервые встречается с Чонгуком, ещё и не предполагая, что не сможет больше представлять свою жизнь без него; миг, когда твои губы впервые касаются его, когда твои нежные руки прижимают к себе, крепко стискивают в объятиях, когда твой горящий влюблённый взгляд зарождает в хрупком сердце такие сильные чувства, что кажется, ему по силу свернуть горы. Эти тёплые воспоминания проносятся перед его глазами кадрами, отчего он позволяет нежной улыбке тронуть губы, потому что понимает, что таких моментов больше никогда не будет.       Юношеское тело, устав от неудачных попыток выбраться от воды, что держит его в своих цепях, расслабляется, руки опускаются, не имея сил и желание продолжать бороться, а непонятное чувство спокойствие пронзает его точно стрелой. И он даже не понимает, что медленно закрывает веки, проваливаясь в небытие.

💟

      — Тэхён, солнышко, просыпайся, — нежный папин голос пробуждает парня ото сна, и он недовольно открывает глаза, встречаясь с добрым взглядом напротив, что разом убирает его негативные эмоции, заставляя сонной улыбке появится на лице. — Петухи скоро повредят связки, пока попытаются разбудить тебя, — он негромко смеётся, целует его в лоб, даря чувство защищённости.       — Почему ты зовёшь меня солнышком, если мы с ним враги? — отчего-то спрашивает омега, лениво потирая кулаком глаз, чтобы убрать остатки сна.       Папа снова смеётся заливистым смехом, сгребает его в объятия и звонко чмокает в висок, после укладывая подбородок ему на плечо.       — Для нас с отцом ты наше самое яркое солнышко, которое не сравнится с тем шаром, что находится на небе, — он на несколько миллиметров отстраняется от Тэхёна только для того, чтобы улыбнуться своей доброй улыбкой, так похожей на ангельскую. — Солнце не твой враг, оно просто боится твоей яркости, понимая, что и рядом не стоит с тобой, потому что одна твоя лучезарная улыбка затмевает её.       Тэхён пару секунд сидит в молчании, и его взор случайно падает на окно, которое полностью закрыто, не давая и одной слабой лучи пробраться к нему в комнату. Понимает, что папа всеми силами старается делать всё, что угодно, лишь бы видеть на его лице улыбку. Они с отцом слишком сильно волнуются за него и опекают, не разрешая те элементарные вещи, которые для других кажутся обыденностью, но он вовсе не показывает своё недовольство, хоть иногда и хочется наплевать на все дурацкие правила и выбежать на улицу, когда солнце высоко стоит на небе, обнимая всё окружающее теплым пледом…       — Солнышко, ты наконец освободился от этой боли, — слышится вдруг отдаляющийся голос папы, на что омега недоуменно переводит глаза в его сторону и замечает, что тот уже стоит в нескольких метрах от него около открытой двери.       На его лице на несколько секунд появляется слабая улыбка, что сразу же меркнет, а её место занимают жгучие прозрачные слёзы, влажной дорожкой спускаясь к подбородку и дальше. Тэхён не понимает такой резкой смены настроение, протягивает к нему руку, чтобы он взял его за неё и вновь обнял своими нежными ладонями, но тот не шевелится, будто его ноги приросли к земле.       — Папа… — голос юноши едва слышится, утонув в волнении и непонимании происходящего.       — Ты свободен. Теперь расправь крылья и будь вольной птицей, — папа позволяет дрогнувшей улыбке на мгновение окрасить его красивое лицо, не портящееся даже горькими слезами, прежде чем в последний раз посмотреть на него с безграничной любовью и нежностью и резко закрыть за собой дверь, громко хлопнув ею.       Тэхён непонимающе хмурится, пытается встать с кровати и догнать родителя, но вдруг комната начинает трястись, словно находится в центре землетрясение: все вещи глухо падают, разбиваются, мебель сам по себе движется, бьётся друг о друга, разнося ужасные громкие звуки по помещению, которую захватывает мощное крушение.       Он надрывно кричит, вжимается в изголовье кровати, сжимая в кулаки ладони и впиваясь о нежную кожу ногтями, оставляющими после себя глубокие следы. Страх, словно вторым сердцем, бьётся в груди, отражается на его лице, пока слёзы начинают усердно покрывать впалые щёки. Омега ничего не понимает, и ему ужасно страшно, когда по комнате, которая едва остаётся целой, вихрем проносятся жуткие звуки, вызывающие в нём настоящий животный страх…       — Эй, ангел, — чей-то посторонний хрипловатый голос вытаскивает его из кошмара, отчего он резко распахивает глаза и принимает сидячее положение, через рот громко дыша и сжимая руку около груди, где сердце со всего размаху бьётся о клетку, пытаясь выбраться.       — Успокойся, маленький, всё хорошо. Ты в безопасности, — чья-то мягкая ладонь опускается на его голову и принимается поглаживать, на что юноша пока не обращает внимание, видя перед глазами разноцветные пятна.       Когда ему удаётся успокоить бешено бьющееся сердце, Тэхён поднимает глаза, едва ли не врезаясь в кого-то, сидящего на корточках перед ним, на что в страхе отползает назад, бегая взволнованным и напуганным взглядом по окружающему и пытаясь понять, где находится.       — Ангел, — хриплый голос, обладателя которого теперь омега видит хорошо, сожалеющий и нежный, внушающий доверия, хоть он и боится пока доверять кому-то здесь.       — Где…где я?.. — Тэхён недоуменно всматривается в незнакомые лица, ища в них ответы.       Те некоторое время молчат, окутывают парня в тишину, обрываемую разными звуками, которые, к удивлению, чуть-чуть успокаивают его. Он снова осматривается, с каждой секундой входя в состояние шока, когда замечает недалеко от себя разных размеров летающие объекты, похожие на острова, где виднеются зелёная трава, бабочки с разноцветными крыльями, порхающие над такими же цветами, не похожими на те, с которыми он знаком, большие толстые деревья, но также в некоторых видит уже постройки и башни, а таже маленькие дома, гармонично сливающиеся с окружающим.       Увиденное, мягко говоря, очень сильно удивляет Тэхёна, потому что это место не похоже на тот мир, в котором он жил, что наталкивает на мысль, что он находится в совершенно ином мире, кардинально отличающимся от того, где существуют обычные люди. До его сознания прокрадывается пугающая мысль, что заставляет кровь стынуть в жилах, а отчаяние наперекор с детским интересом зародиться в его сердце. Он невольно вспоминает свой последний миг, проведённый рядом с родителями и Чонгуком, когда жизнь медленно оставляла его, а они все смотрели на него с такой любовью, что слёзы наворачивались на глазах, но юноша упорно давил их в себе, не разрешая себе показать свой страх и боль, чтобы им всем не было настолько тяжело.       Всё верно сходится к одному…       — Ты на небесах, Тэхён, — парень возвращает взгляд назад на него, таращась на чужие большие и чёрные крылья за его спиной, которые он раньше не заметил. Не может быть.       — Это шутка такая? — нервно смеётся он, стараясь убедить себя в этом, но лица напротив остаются всё также серьёзными и опечаленными.       — Нет, — отвечает, чем придавливает его жестокой реальностью, в которую ему не хотелось верить.       Тэхён и подумать не мог, что после смерти люди попадают в это место.       Он в неверии вновь пробегает взглядом по разным сторонам, лишь бы дать себе надежду на то, что ему это кажется, но всё остаётся на своих местах, показывая, что нет, он действительно находится на небесах. Это звучит настолько глупо, что ему хочется лишь засмеяться, да вот только из него выходит нервный смешок, словно едва стоит за гранью того, чтобы не впасть в истерику. Зарывается в свои волосы, сжимая их у корней, поджимает ноги к груди, до крови закусывая нижнюю губу, и сам не замечает, как начинает шататься, безмолвно плача.       — Маленький, — второй, кто стоял рядом с сидящим перед ним, — он даже не знает, как их называть, — осторожно подходит к нему, присаживается и обнимает за подрагивающие плечи, укрывая его, словно кокон. — Пожалуйста, не плачь.       Тэхён распахивает глаза, видя чёрные крылья так близко, что дух захватывает, а желание коснуться их тут же вспыхивает, даже несмотря на то, что его всё ещё пугает всё происходящее сейчас. Чужие нежные ладони аккуратно прижимают к себе, гладят по спине, стараясь хоть как-то успокоить, и это действительно помогает омеге справиться с нахлынувшими эмоциями.       — Кто вы? — задаёт тот вопрос, что мучает его уже на протяжении нескольких минут, оторвав любопытный взгляд от чужих восхитительно прекрасных крыльев.       — Пак Чимин и Мин Юнги — небесные ангелы-наставники. Приятно, наконец, познакомиться с тобой лично, Ким Тэхён, — улыбается по-доброму подошедший Мин Юнги, садясь рядом с Чимином.       — Откуда вы знаете моё имя? — всё больше удивляется, хлопая густыми ресницами.       — К таким, как вы, ангелы присматривают с самой первой секунды вашей жизни, — спокойным тоном отвечает Пак, выпустив парня из своих тёплых объятий, в которых, к удивлению, ему было хорошо, хотя с незнакомцами он чаще не мог находить общий язык, теряясь и не зная, что сказать и какой вопрос задать.       — К таким, как я? — в который раз спрашивает, не понимая смысл чужих слов.       — К тем, у кого жизнь отбирают с помощью болезни, не дав им сполна насладиться ею, не мучаясь с болью, — в голосе Мина проскальзывает сожаление, как и в его серых глазах.       Тэхён застывает на несколько секунд, беспрерывно глядит в их лица, украшенные добрыми улыбками, стараясь успокоить и дать понять, что всё в порядке, что он может им довериться, а звуки птиц и другие незнакомые окружают его, создавая ощущение, будто он находится в самом центре природы, что не отталкивает от себя.       Юноше всё ещё трудно поверить в происходящее, ведь он никогда не думал, что жизнь после смерти будет на небесах. То есть это и есть рай или же это просто грань между раем и адом и его поезд, прости Господи, остановили здесь, чтобы понять, в каком месте он заслуживает быть? Тэхён совсем ничего не понимает, а мысли только спутываются в клубок нитки, ничего не разнеся.       — И с какой целью я здесь?       — Для начала, давай ты поднимешься с земли, — Чимин подходит ближе, протягивает руку, и Тэхён, несколько секунд замешкавшись, всё же хватается за неё, вставая с места. — Не желаешь пройтись?       Ким с сомнением вглядывается в даль, где никаких живых существ не видно, хоть их звуки никак не умолкают, поначалу собирается отказать, потому что ещё не до конца понимает цель своего нахождения здесь, но любопытство и дикий интерес захлёстывают его с головой, побеждая страх и сомнения в чаше весов.       — Да, хорошо, — он коротко кивает, на что те только улыбаются в ответ.       — Ты знаешь, Тэхён, что у каждого человека есть свой ангел-хранитель? — спрашивает Юнги, засунув руки в карманы тёмных брюк и начав медленной походкой двигаться в одну сторону вместе с Чимином, подталкивая парня делать шаги.       — Я на самом деле верю во многое, так что да, существования ангелов-хранителей не вызывает никакого удивления, — спокойно отвечает, с интересом бегая взглядом по окружающему его месту.       — Так вот, ангелами-хранителями для людей становятся те, кто лишился жизни из-за болезни, кому не посчастливилось познать свободную жизнь без никаких оков, сдерживающих их желания и мечты…       — Почему именно они? — совсем не понимает.       — Потому что для них их жизнь имеет ценность. Потому что они ценят и дорожат каждой секундой, проведённой рядом с близкими и родными, — голос Юнги пропитан теплотой и нежностью. — Они понимают, насколько важна жизнь, они радуются любым мелочам, которые другие, к сожалению, не всегда замечают, они счастливы видеть солнце над головой, просыпаться по утрам, понимая, что им дали ещё день прожить эту жизнь, есть любимую пищу, смотреть на полную луну ночами и тому подобное. Такие люди, как ты, принимают жизнь во всех её красках, ценят то, что имеют, в отличие от тех, кто свободно делает глоток воздуха, но совсем не обращает ни на кого внимания, словно кто-то ему должен, словно солнце должно светить в его сторону, а вода утолять его жажду. Понимаешь, о чём я?       Тэхёну остаётся лишь кивнуть в ответ, хоть и его мысли всё ещё беспорядочно разбросаны по голове, не понимая ещё некоторые конкретные вопросы, касающиеся всего этого.       — Значит, они становятся ангелами-хранителями, чтобы помогать другим идти верным путём? Не отмахиваться от близких и нуждающихся в помощи? Ценит свою жизнь и жизнь других?       — Подхватываешь на лету, маленький, — проговаривает Пак, неожиданно потрепав его по волосам, что вызывает у него за всё время нахождения здесь слабую улыбку на потрескавшихся губах.       — Но разве люди, покинувшие мир живых, не становятся звёздами? — задаёт интересующий вопрос, ведь до сих пор помнит слова отца.       Чимин и Юнги на пару секунд замирают в удивлении, остановившийся на месте, но их губ снова трогает улыбка.       — Верно. После ухода человека из того мира, на небе загорается одна звезда, — отвечает на вопрос уже Чимин, принимаясь дальше объяснять. — Она позволяет частичке человека быть там, где он любил и его любили, чтобы сохранить эту связь.       — И у меня теперь есть такая звезда?       — Конечно. Она у тебя, я уверен, самая яркая, — подхватывает Юнги, широко улыбается и весело подмигивает, чем вызывает в нём смущённую улыбку. — Твои близкие сразу найдут её, не сомневайся, — продолжает, и эти слова окутывают юношу ледяной водой.       Улыбка слетает с губ, когда в его воспоминаниях тут же всплывают родители с Чонгуком. Нижняя губа начинает мелко дрожать, и ему приходится сильно прикусить её, чтобы остановить желание заплакать. Тэхён так чётко помнит их лица перед тем, как навсегда закрыть глаза, как в последний раз Чонгук поцеловал его, крепко стискивал в своих тёплых объятиях, тихо плача ему в волосы и вдыхая запах, что уже давно дополнился частичками его собственного. Омега повторял слова любви, бережно сжимая его ладонь в своей, обещал, что если они вновь, когда-нибудь заново обретут жизнь, то он обязательно найдёт его, даже если омега будет уже жить на другой части света, и Тэхён беспрекословно верил ему, потому что не мог иначе. Он знал, что его Гу на это будет способен, потому что, казалось, их любовь сможет пройти не одно поколение.       Родители же стояли рядом с его кроватью, папа, уткнувшись в грудь отца, тихонько плакал, едва шмыгая носом, чтобы их единственный и любимый сын ничего не заметил, но для него и так уже всё было ясно по тому, как его плечи подрагивали, пока отец гладил его по спине, зарывшись лицом о его волосы, чтобы скрыть свои слёзы.       Больнее было даже не из-за того, что жизнь медленно покидала Тэхёна, а из-за того, что, как он думает, по его вине близкие ему люди чувствовали такую сильную, душераздирающую боль, от которой сердце обливалось кровью, а слёзы нескончаемо скатывались по щекам.       — Всё хорошо? — взволнованно спрашивает Юнги, остановившись напротив парня и, кажется, заметив его слёзы.       — Это… это так тяжело, — полушёпотом говорит, закрывая лицо руками, чтобы дать слезам волю выйти наружу, тем самым надеясь, что ему удастся хотя бы на чуть-чуть утихомирить эту боль в области груди. — Я знал… знал, что моя смерть близка ко мне и дышит в затылок, но… видеть их лица было так больно. Понимать, что никогда больше не увижу их, не коснусь, не обниму, ощущая их теплоту, не скажу, что люблю их больше всего… — горячие слезы обжигают кожу, чувствуются солёным вкусом на губах, но Тэхён совсем не обращает на это внимание, позволяя боли покинуть сердце с помощью них.       — Ох, ангел, — Мин подходит к омеге вплотную, обнимает, словно хочет забрать эту боль себе. — Мне так жаль.       Тэхён не сдерживается, обнимает его в ответ и пускает слёзы на чужое плечо, ощущая сильную боль в сердце, будто кто-то хочет придавить её к холодной земле, пачкая всё кровью.       — Тише, тише, ангел, — продолжает успокаивать альфа, поглаживая юношу по волосам.       Омега так и стоит в его объятиях в течении нескольких коротких минут, справляясь со слезами и заталкивая их обратно глубоко, пока не чувствует на своей ноге что-то мягкое, будто кто-то трётся о неё. Сначала ничего не понимает, думая, что ему показалось, но когда осторожно и боязливо опускает одну руку вниз, чтобы удостовериться в этом, его пальцы неожиданно сталкиваются с чем-то или кем-то.       Он опускается взглядом вниз, натыкается на прижимающегося к нему животного, чей рост почти достигал его груди, отчего резко отскакивает в сторону, в ужасе широко открыв глаза. Прямо перед ним, в нескольких жалких метрах стоит никто иной, как огромный лев с большими пушистыми крыльями, такой же белоснежной гривой, светло-голубыми глазами, смотрящими на него с интересом, а его мускулистое тело в нескольких местах покрыто белыми перьями, хотя большая часть светло-коричневого цвета напоминает тех львов в обычном мире, которых омега когда-то мечтал увидеть вблизи.       Тэхён шокировано наблюдает за спокойным львом с, чёрт возьми, крыльями, забывая напрочь дышать. Он в страхе переводит взгляд то на Чимина, то на Юнги, надеясь на их помощь, но те не предпринимает никаких попыток что-нибудь сделать, что ещё больше наводит на него ужас. Лев, с одной стороны, пугает до чёртиков, ведь его размер действительно впечатляет, и ему не составить никакого труда попросту придавить его, но с другой стороны, красота перед ним завораживает, восхищает, подталкивает ближе подойти и запустить пальцы в эту густую гриву, чтобы понять, что он настоящий.       — Выдохни, Тэхён, — весело улыбается Чимин и ближе подходит к льву, всё так же смотрящего только на омегу, которого так напугал и восхитил. — Он очень добрый и ласковый, да, мой малыш? — альфа нежно гладит животного по спине, привлекая его внимание, и быстро целует в нос.       Тэхён, всё ещё не веря глазам, осторожно делает несколько шагов вперёд, прикусывает губу, чтобы скрыть то, как она дрожит, и встречается взглядом с Юнги, который только подталкивает его не боятся, на что он вновь переводит внимание на величественного льва и испуганно протягивает руку к нему, сам не понимая, как на это решился.       Лев вдруг громко зевает, обнажая длинные клыки, что ещё сильнее пугает и так еле дышащего Тэхёна, и сам нарушает оставшееся расстояние между ними, потираясь мордой о его живот. Его рука замирает над ним, когда он ощущает тёплое дыхание около своего пупка, и несколько секунд бездействует, пока лев спокойно обнюхивает его, ласково прижимаясь к нему.       — Хороший… очень хороший, — шепчет, пряча глубоко страх, и аккуратно запускает пальцы в белоснежную шевелюру, поражаясь тому, насколько она мягкая и шелковистая. — Как тебя зовут, прелесть?       — Линус, — представляет Юнги, радуясь тому, что омега не упал в обморок от страха.       Обычно те, кто впервые видят крылатого льва, кричат, бегут, сами не зная куда, громко орут, действительно теряют сознание и боятся сделать лишний вдох, чтобы не спровоцировать животное, думая, что он их съесть.       Линус же по своей природе очень ласковый и добрый, не умеющий быть злым и агрессивным. Он очень сильно привязан к ангелам, появляется в тот момент, когда кому-то нужна поддержка, чтобы облизать всё лицо и позволить обнять себя, как плюшевую игрушку, отпуская свою боль. Ему нравится встречать новых ангелов, в душе веселится с их испуганного вида, а после ловит на себе восхищённые взгляды, направленные только на него. Линусу это очень льстит.       — Какое прекрасное имя, — произносит Тэхён, смакуя её на вкус. — Линус, — он блестящими глазами пробегается по животному, особое внимание уделяет глазам, практически похожими на его собственные, и медленно обходит льва, смотря на его необычные крылья и осторожно поглаживая их.       Линус на чужое детское любопытство и интерес только спокойно наблюдает за ним, впервые за много времени встречаясь с тем, кто так смело касается его и анализирует, не крича и не оглушая его.       — Он очень сильно чувствует чужие эмоции. Поэтому, как только ты начал плакать, примчался к тебе, чтобы отвлечь и успокоить, — говорит Чимин, с теплотой глядя на них.       — Можно я задам один вопрос? — спрашивает Тэхён, на секунду оторвав взгляд от животного.       — Конечно, спрашивай что угодно.       — Почему, когда вы оба обняли меня, я практически сразу же успокаивался и боль ушла? — отгоняя стеснение, задаёт интересующий его вопрос, потому что действительно остро почувствовал тогда ощущение спокойствие и умиротворение, хоть и на некоторое время.       — У ангелов есть такая особенность, — начинает Мин минуту спустя. — Наши объятия как лекарство от негативных эмоций. Проще говоря, когда мы обнимаем кого-то кто чувствует боль, отчаяние, страх, тревогу, их плохие эмоции на некоторое время заталкиваются глубоко, чтобы в порыве нахлынувших эмоций не натворить то, о чём потом будут жалеть.       Тэхён в которой раз за всё время, что он находится здесь, вновь впадает в шок. Этот мир, построенный на небесах, — ему всё ещё сложно поверить в это, — с каждым заданным вопросом и полученным ответом всё больше удивляет и поражает. Мало того, что вся природа и цивилизация находятся на каких-то летающих островах, откуда земли не видно, так ещё тут, оказывается, есть крылатые львы и, он почему-то уверен, другие мифические животные, отличающиеся от земных такими особенностями, а также ангелы, у которых, что странно, чёрные крылья, ведь Тэхён всегда думал, что у ангелов белые, а у демонов, наоборот, чёрные.       Неужели все те рассказы бабушки про небеса, ангелов и демонов оказались частично выдумкой?       — А ещё мы умеем мысли читать, — вытаскивает омегу из мыслей Чимин, с прищуром глядя на него и ожидая чужой реакции, которая не даёт себя ждать.       Тэхён вновь замирает, словно каменная статуя, когда слышит чужие слова. Как это читают мысли? То есть эти двое всё время читали его, буквально, как открытую книгу? Без препятствий, ковырялись в его голове и слышали всё, о чём он думает и что говорит?.. Это же нарушение личного пространства!       — Чимин-и шутит, нам не дозволено ковыряться в чужой голове, — успокаивает Мин, когда видит, какими глазами смотрит на них юноша. — Лучше давайте больше не будем тянуть время и отвезём тебя к архангелу, — поняв, что они слишком задержались, предлагает Мин.       — К кому? — не понимает Тэхён.       — К Ким Намджуну — главному архангелу, который нас прибьёт, если мы не будем у него через три минуты. Я уже сейчас слышу его голос, — тяжело вздыхает и поджимает губы, смотря куда-то в другую сторону.       Тэхён в страхе распахивает глаза, когда замечает внезапную смену настроения. Неужели этот Ким Намджун такой страшный?..       — Нет, Тэхён, он не страшный и не злой. Просто Юнги с ним слегка не ладит, — произносит Чимин, чем шокирует омегу перед собой.       — Как? — они всё же читают мысли?       — Я не слышу твои мысли. По твоему виду всё было и так понятно, — объясняет, пару раз размахивает крыльями, от которых у Тэхёна восхищённо сверкают глаза, и подлетает к концу острова, где уже ничего не было. — Не против, если тебя Линус подвезёт? Что?..       — Что? — едва ли не заикаясь, выдавливает из себя непонимающе.       — К Намджуну нам придётся прилететь, а так как у тебя крыльев нет, то Линус, как хороший малыш, предоставить тебе свою спину, да? — с улыбкой на губах договаривает, глядя на всё так же спокойного льва, кого это совсем не удивляет.       — А ему не будет больно? — нервно закусывая губу, шепчет.       — Ангел, он с легкостью может поднять этот остров вместе с нами, так что не переживай о нём, — говорит Юнги, прежде чем несколько раз взмахнуть крыльями и подняться с травянистой земли.       Тэхён несколько секунд поражённо наблюдает за двумя альфами, которые около него не так высоко летают, ожидая, когда он решится, а после возвращает взгляд на льва, сжимая в кулаках подол своей белой рубашки. Тот сам подходит к нему, сгибает мощные лапы и укладывается на землю, давая своё согласие, чтобы парню было легче взобраться на него.       — Давай смелее, — подталкивают альфы, кружа над ними.       Он вздыхает, понимает, что они, как и сам лев настроены очень серьёзно, поэтому осторожно приближается к зверю, кладёт руки ему на крепкую спину и, сильно закусив губу, взбирается на него, в страхе обнимая его за шею, которую едва ли получается охватить ладонями, чтобы ненароком не упасть.       Лев негромко рычит, аккуратно поднимается на лапы, слыша над ухом тихий писк, и взмахивает своими огромными восхитительными крыльями, поражая Тэхёна всё больше и больше, и сразу же высоко летит, чем пугает омегу до невозможности.       — Боже, чёрт, чёрт, — в ужасе кричит Тэхён, цепляется за льва изо всех сил, боясь упасть, и невольно опускает взгляд вниз, видя, что они уже достаточно поднялись с земли.       — Линус, будь аккуратен, — просит Чимин, равняясь со зверем.       Лев неохотно слушается, спускается чуть ниже и медленно летит, чтобы парню было легче осмотреться, словно почуяв, что тот вновь будет любопытствовать, чем тот, кстати, и занимается. Сначала несколько секунд в страхе прижимается к животному, ощущая чужой сладковатый запах, который никак не отталкивает, но после интерес берёт над ним верх, и он начинается осторожно осматриваться, теперь хорошо видя всё вокруг.       Острова огромные, заполнены до краёв природой, большими крупными деревьями с разновидными спелыми фруктами, от которых слюна скапливается во рту, зелёной травой, чистый запах которых слышится и вдалеке, разными насекомыми, что, увидев льва, в страхе улетают в другие места, подальше от него, чем слегка удивляют Тэхёна, ведь он был уверен, что насекомые тоже будут размером с ним, что казалось для него личным кошмаром.       Всё выглядит так, будто природа сполна берёт своё место, но также уступает домам, высоким башням, большими дворцами с причудливыми формами и разными цветами, в которых, кажется, и живут ангелы. Тэхён с большим удовольствием засматривается на цветы, кардинально отличающиеся от земных, мысленно подмечая, что ему нужно будет как-нибудь рассмотреть их поближе, а после в глаза бросаются несколько ангелов, которые пролетают мимо них и мельком смотрят на него с добрыми улыбками на лице, но чёрными крыльями. Он всё ещё понять не может, почему у них не белые, но решает потом спросить у Пака с Мином об этом, потому что не успокоится, пока не разузнает всё.       Они добираются до нужного места уже тогда, когда Тэхён, больше не трясясь в страхе восхищённо наблюдает за всем, держась за Линуса не так сильно, чему тот очень радуется и рычит, посылая громкие звуки по окружению и пугая некоторых ангелов, кому до сих пор не удалось найти с ним общий язык.       Лев приземляется рядом с одним зданием, похожим на особняк, весь белого цвета, и опускается, чтобы омега слезь с него. Тэхён в благодарность, поборов свой страх, что не собирается так быстро потухать перед таким необычайно красивом и опасном льве, осторожно приближается к его морде и нежно целует в нос, вдыхая чужой расслабляющий запах. Линус в ответ высовывает язык и влажно проходится по его щеке, что вызывает у него чистый смех, что распространяется по округе.       — Я рад, что тебе хорошо, — полушёпотом говорит Чимин, равняясь с ним.       — Линус в этом мне помогает, — в ответ проговаривает омега, с нежностью глядя на животное.       — Если бы он ещё помог мне избежать встречи с Намджуном, — в который раз вздыхает альфа, чем смешит Чимина.       — Ты не можешь вечно избегать его.       — Я был бы рад, — бросает Юнги.       — Да ладно тебе, детка. Не хмурься так, а лучше веди нас, — Пак вплотную подходит к альфе, срывает с его губ короткий поцелуй, пока Тэхён смотрит на них шокированными глазами.       — Оу… вы пара? — смущаясь от того, что увидел такую сцену, интересуется, привлекая к себе внимание.       — У нас любовь, да, детка? — облизывает губы и подмигивает Чимин, на что тот уверенно кивает, хотя Тэхён замечает на его скулах едва заметный румянец.       — Рад за вас, — искренне шепчет, пока свежие воспоминания полыхают в его сердце.       Чонгук также смотрел на него влюблёнными глазами, каждый день признавался в любви, срывал нежные поцелуи, руками исследуя чувствительное к прикосновениям тело, и обещал всегда быть рядом. Он своё обещание сдержал, но не Тэхён.       А то, что они оба альфы его совсем не смущает. Он ведь тоже влюбился в омегу.       Юнги подходит к высоким вратам, рядом с которым стояли два ангела, следящие за тем, кто и зачем проходит внутрь, мельком устремляет на них взгляд, и те быстро и молча открывают двери, с интересом глядя на Тэхёна. Тот их взгляды не замечает, пробегается любопытными глазами по большому двору, тропинкой, ведущей к дверям, и двумя фонтанами в форме драконов. Он с восхищением изучает всё окружающее, впитывает в себя, как губка, пока Чимин с Юнги провожают льва, решившего пойти перекусить.       — Тэхён, Линус собирается на обед, — отвлекает его Юнги, на что тот, когда слышит об уходе льва, разворачивается к ним, потеряв интерес к пейзажу спереди.       — Уходит? — грустно шепчет, вновь приближаясь ко льву.       Он уже успел привыкнуть к нему и полюбить.       — Всё равно Намджун бы не пустил его внутрь. Линус каждый раз, находясь у него, нарочно ломает все вещи, чтобы позлить его, — посмеивается альфа, вспомнив злое выражение Кима, когда лев уронил его любимую картину. — Что ж поделать, он так же как и я не ладит с ним.       Тэхён понимающе кивает, обнимает животное за шею, не желая прощаться с ним, даже если на некоторое время, пока тот послушно принимает чужие объятия и сам ластится к нему, не почуяв страха.       — Я буду скучать, — тихо признаётся и спешно целует льва в нос.       — Хорошо, тогда идёмте в обитель зла, — Юнги поворачивается к дому и направляется к закрытым дверям.       — Юнги! Ты пугаешь Тэхёна, — ругает Пак, с лёгким недовольством смотря на альфу.       — Ладно, ладно, я молчу.       — То-то же. Пошли, маленький, познакомишься с Намджуном лично, — Чимин бережно обхватывает чужую ладонь и идёт вслед за Мином, который ходит медленно, будто растягивает время. — Не волнуйся. Он на самом деле очень хороший. Только строгий немножко, но без этого здесь нельзя.       Тэхён молча кивает и просто идёт за ними, осматриваясь и чувствуя волнение. Омега не знает, что его ждёт, будет ли он ангелам-хранителям для кого-то и сможет ли унять свою боль навсегда попрощавшись с родителями и Чонгуком. У него осталось много вопросов, касающихся этого место, потому что ему ещё не всё понятно. А захочет ли он вообще стать для живого человека верным путеводителем, указывать ему дорогу, направлять на хорошие мысли и тому подобное? Может быть, ему это вовсе не нужно. Он ведь сам ещё ребёнок. Не успел ничего повидать, а на него уже собираются вешать ответственность за абсолютно чужую жизнь? Это ли утешительная награда для тех, чью жизнь болезнь отняла?..       — Главное, не переживай сильно, — просит Чимин, когда они, преодолев несколько длинных коридоров, на стенах которых были увешаны разные картины, будто там была выставка, наконец-то останавливаются рядом с ещё одной дверью с ручкой в виде головы дракона.       Тэхён в ответ коротко кивает, и Юнги открывает нараспашку двери, смело заходя внутрь, а они следуют за ним. Юноша бегло пробегается взглядом по большому залу в бордовых оттенках, видит кожаный диван, поставленный с правой стороны вместе со стеклянным столом, где стояла ваза каких-то пока незнакомых ему цветов, засматривается на панорамные окна, откуда очень хорошо была видна вся местность, также много картин буквально на всех четырёх стенах и одну огромную статую в центре, наполовину ангела с нимбом и демона с рогом, но с двух сторон половинки чёрных крыльев.       Это наводит на ещё больше вопросов.       — Ким Тэхён, — слышится голос из угла, не освещённого светом, на что омега пугается, подумав, что здесь никого больше них нет. — Как приятно встретится с тобой лично, — силуэт выходит на свет, тепло улыбается, показывая ямочки на щеках, и направляется к застывшему парню.       Он останавливается рядом с ним и только тогда Тэхёну удаётся рассмотреть его. Статный мужчина в тёмном костюме, облегающим тело и показывающим гору мышц, красиво уложенными волосами, с яркой улыбкой и милых ямочках на щеках, а также мощных и чёрных, как ночь, крыльях за своей спиной. Тот самый Намджун совсем не выглядит так, как омега успел уже представить, на что мысленно ругает себя, посчитав его страшным и злым, хотя он полная противоположность. Чертовски красивый, с добрым взглядом и мягкой улыбкой.       — Ким Намджун, рад нашему знакомству, — судя по нежному запаху омега, хотя на первый взгляд и не скажешь, что он не альфа и не бета, протягивает свою руку с целью пожать.       Тэхён неуверенно пожимает чужую крепкую руку и выдавливает из себя улыбку, не зная, как вести себя рядом с главным архангелом.       — Всё в порядке, я не кусаюсь, — мужчина мило улыбается, чем вводит его в смущение. — Юнги и Чимин, — он быстро переводит на них своё внимание, пересекается взглядом с Мином, который откидывает его безразличием в глазах. — Можете оставить нас. Я позову, когда будет необходимо.       Тэхён в волнении кусает губы, когда слышит чужие слова, потому что не хочет, чтобы они уходили, но Чимин, заметив реакцию парня, мягко касается его руки и одними глазами просит не волноваться. После альфа берёт молчаливого Юнги за руку и тащит его к дверям, чтобы в следующую секунду скрыться за ней.       — Прошу, присаживайся, — омега указывает рукой на диван и Тэхён молчаливо опускается на него, теребя сорвавшуюся короткую верёвочку на своей рубашке и бегая взглядом по помещению, пока сам мужчина занимает кресло сбоку от него. — Как тебе здесь? Линус тебя не сильно напугал?       — Нет, совсем нет, он очень хороший, — отвечает, уж скучая и желая встретится со львом.       — Да? Обычно, когда я рядом с ним, он так и норовится откусить мне палец, — усмехается уголками пухлых губ.       — Наверное, Вам стоит покормить его. Еда — лучший подход для животных, — предлагает, никак не переставая кусать губы.       — Вот как? Возможно, так и сделаю, — Намджун кивает самому себе, после чего поднимает на него уже серьёзный взгляд, что был секундами ранее направлен на цветы в вазе. — Тэхён, тебе известно с какой целью ты здесь?       — Юнги с Чимином мельком поведали мне суть, — отвечает омега.       — Я понимаю, что тебе всё ещё тяжело принимать тот факт, что тебе придётся навсегда отказаться от той жизни и жить на небесах, оберегая чью-то жизнь. Но как бы там не было, никто не в силах оспорить решения судьбы, — мужчина смотрит на него сочувственно. — Твоя жизнь должна была закончиться именно в это время, в юности, чтобы навсегда избавить тебя от той боли, которую ты испытывал, каждый раз стоя в шаге от того, чтобы не порезать себе вены или же сидеть в четырёх стенах с утра до ночи, пока на улице был слышен детский смех.       Тэхён удивлённо глядит на спокойного мужчину и поджимает губы, пока боль в груди вновь полыхает, вспоминая тот период, когда он ещё не знал Чонгука и несколько раз пытался покончить с жизнью, потому что было невыносимо проживать дни, недели, месяцы и годы в одной комнате вместе того, чтобы как нормальный подросток выходит на улицу, заводит друзей, устраивать вечеринки, ходит на свидание и целоваться на последних рядах в кинотеатре.       Это было слишком тяжело для него, и если бы Чонгук так и не появился в его жизни, то наверняка он бы попал на небеса намного раньше.       — Так и было предрешено с самого дня твоего рождения, чтобы ты смог появиться в жизни человека, когда ему станет так необходимо чья-то помощь, — проговаривает Намджун, пока за окном уже начинает темнеть.       — Я стану для кем-то ангелам-хранителям? — спрашивает, чувствуя, как волнение снова начинает сосать под ложечкой.       — В этом твоё предназначение.       — Но почему? Разве жизнь после смерти такая? — не понимает.       Намджун по-доброму усмехается, зачёсывает пряди волос назад, а после скрещивает руки в замок, кладя их на своё колено.       — На небесах есть только два вида ангелов, — начинает спустя минуту тишины. — Есть те, кто должен искупить свои грехи, неся за спиной чёрные крылья, и те, кому суждено стать для человека ангелам-хранителям, чтобы оберегать его, советовать, какие решения выбирать, защищать его жизнь и каждый день возвращаться на землю следить за ним, но как тень. То есть, их никто не увидит, — спокойно объясняет, складывая пазл в голове омеги.       — Ангелы с чёрными крыльями грешники? — удивлённый услышанным, задаёт вопрос, но в следующую секунду прикусывает себе язык, когда понимает, что ляпнул, сидя перед таким ангелом. — Простите, я не хотел…       — Нет, не извиняйся, всё в порядке. Это ведь правда, — мужчина мягко улыбается, чтобы дать понять, что всё хорошо. Он не обижается на правду, какой бы она не была. — Люди, которые при жизни занимались чем-то плохим, после смерти обретают чёрные крылья, как метки, и остаются на небесах до тех пор, пока все их грехи не будут прощены.       — Разве для этого не создан ад?       — Ад? — мужчина несколько секунд непонимающе смотрит на него, а после негромко смеётся. — Малыш, ада не существует. Всё это выдумки земных людей, которые надеются на то, что их враги когда-нибудь будут гореть в аду. Страшилки для детей и не более.       — Как? — Тэхён действительно выглядит ошарашенным, услышав данную информацию.       Он всю свою жизнь считал, что есть рай и ад, Бог и Дьявол, но теперь оказывается, что это всё было ложью. Всё, что ему когда-то говорили — выдумка. В это по-настоящему сложно поверить, практически невозможно. Может быть, Намджун так пытается отшутиться?..       — Но есть же те, кому самое место в аду. Неужели их тоже отправляют в рай? Или такое место не существует?       — Рай есть. Это прекрасное место, где ты забываешь о всех своих проблемах, где на душе у тебя всегда спокойствие и умиротворение, где ты получаешь только райское наслаждение и теплоту, — мужчина мечтательно улыбается, летая в своих мыслях, но после вновь берёт себя в руки и переводит взгляд на него. — Те существа, которые при жизни только и делали, что мучили и убивали других после того, как навсегда закрывают глаза, не попадают ни сюда, ни в рай. Они застревают между мирами в небытие, и в конечном итоге от них не остаётся и кончиков волос.       Он останавливается, давая омеге всё переварить, встаёт с кресла и отлучается на пару минут, после возвращаясь с двумя чашками. В одной оказывается горячий чай, чей запах малины тут же врывается в ноздри, а во второй какая-то жидкость с пурпурным лепестком на поверхности, что удивляет юношу.       — Понимаешь, Тэхён, если бы ад существовал на самом деле, то все те конченые придурки рано или поздно отправились бы в рай, потому что их страдания не могли длиться вечность, а после получили бы ещё возможность вернуться на землю уже с другой жизнью, — Намджун ставит обе чашки рядом с Тэхёном и вновь занимает своё место, откидываясь на спинку.       — А те, кто находятся здесь?..       — Нет, они лично не убивали никого. Например, расскажу про себя. Я здесь уже более десятки лет, но прекрасно понимаю, что заслуженно, — мужчина отводит глаза в другую сторону, хмуря густые брови. — При жизни я изготавливал бомбы. В то время была война и мне говорили, что с помощью них будут убивать врагов, которые нападают на невиновных и слабых… — он сухо усмехается, упорно пряча слёзы. — Как позже выяснилось, это было чистой ложью. Обычный народ, кто старался выживать всеми силами, потому что на тот момент была сильная засуха, стал лёгкой мишенью. Урожая без дождя не было, значит, элементарных продуктов тоже. Они в глазах солдат, которые, по их словам, боролись за будущее, казались лишними желудками, требующими, чтобы их заполнили. Поэтому все те бомбы, которые я сделал собственными руками, были брошены в деревне с целью уничтожить всех.       Намджун опускает голову вниз, пряча влажные глаза за пряди волос, впивается ногтями в свою ногу, чтобы успокоиться и не показать слабину. Он никогда ничего не забывал. Постоянно крутил на повторе, какую бы боль эти воспоминания не приносили. Омега понимал, что заслужил все те душевные страдания, что были больнее физических, даже если не сам собственноручно убил всех тех людей. В этом по большей части была его вина, он не досмотрел, не защитил, хотя вряд ли бы его слова были услышаны, не остановил. Он эту тяжёлую ношу носит с собой все эти долгие годы, даже зная, что те люди уже давно в раю, или же на земле с ещё одним шансом на жизнь. Тяжело забыть о таком.       — Это так ужасно, — Тэхён распахивает влажные от слёз глаза, ощущая боль и сожаление, когда понимает, что столько невиновных людей были так жестоко убиты, даже и не подозревая, что те, кто обещал защитить, так бесчувственно расправились над ними, не щадя никого.       — Не плачь, малыш, — просит Намджун, подсаживается к нему на диван и берёт за руку, стараясь успокоить. — Я уверен, что они все сейчас счастливы.       — Как Вы себя чувствовали, когда узнали об этом?       — Стоял на краю обрыва, попытавшись покончить с собой, но судьба распорядилась иначе, и теперь я здесь отбываю наказание, — грустно усмехается и выпускает чужую руку из своей, вновь держа дистанцию.       Юноша, видя чужую слабую улыбку, задумывается, уходя в свои мысли. Оказалось, что жизнь после смерти абсолютно не та, как описывали её другие. Здесь нет демонов, нет дьявола, сатаны и прочей нечисти, нет ада, что даже сложно поверить, ведь он всегда думал о его существовании и как там жестоко искупают свои грехи.       Но есть Намджун, Юнги, Чимин и другие, кто вот так причастен к чьим-то смертям, и теперь им приходится жить десятки лет, не имея право пойти в рай, пока их грехи не будут прощены. Он не знает, как должен относится к ним. Да, если подумать, они лично, собственными руками никого не убивали, но их вины в этом тоже есть и, возможно, намного больше. Если бы Намджун не изготавливал бомбы, то был бы жив тот невиновный народ, или же конечный итог уже был предрешён? Тэхён думает, что нет. Так было уготовано и никому не получилось бы что-то поменять.       Теперь он должен поговорить с Чимином и Юнги на этот счёт. Неужели у них тоже такая печальная история?..       — А кто… кто мой подопечный? Для кого я стану ангелам-хранителям? — спрашивает о том, что интересовало его с того момента, как он узнал, что станет для кого-то хранителем.       — Кстати об этом, — мужчина поднимается с места, идёт в сторону своего стола и хватает оттуда какой-то листок, исписанный чернилами, после чего возвращается.       Тэхён в нетерпении кусает губы, не знает, чего, а точнее кого ожидать, потому что он сам до конца не уверен, что хочет этого и справится ли с этим. Это ведь не про игрушку, а про живого человека со своими чувствами, мыслями, переживаниями, мечтами и желаниями. Сможет ли парень, которому не посчастливилось прожить хотя бы до своего совершеннолетия, быть для кого-то опорой, поддержкой в трудные моменты жизни, советчиком и верным путеводителем? Эта же чья-то жизнь, в которой есть ошибки, падения, сложные выборы, любовь, предательство, дружба и семья. Так ли это легко на самом деле?       — Ким Тэхён, твой подопечный, тот, кого ты обязан впредь оберегать от всего плохого, защищать, помогать справляться с трудностями на пути, быть поддержкой и крепкой стеной, о которой можно опереться в случае падении, — Намджун останавливается на несколько секунд, как и сердце омеги в этот момент. — Чон Чонгук, омега, семнадцать лет, Сеул, Южная Корея.       Время замирает, часы на стене перестают идти, в голове случается большой сбой, а звук разбившегося сердца слышится отовсюду — настолько он громкий.       Тэхёну кажется, что его сердце крошится, втаптывается об асфальт, пачкая всё алой кровью, а после вновь собирается по маленьким кусочкам, склеиваясь обратно. Это кажется чёртовой шуткой вселенной, потому что, а как иначе объяснить это «совпадения», или же случайность? Как объяснить самому себе, что он теперь является ангелам-хранителям того, кого уже и не надеялся когда-нибудь встретить?.. Неужели так всё и было предначертано? Он должен был умереть, чтобы после вернуться к Чонгуку и быть его тенью, тихо помогая ему справляться с той болью, которую они оба чувствуют от разлуки, но не иметь возможности коснуться его руки и дать знать, что он рядом?       Юноша нервно смеётся, прижимая к себе ноги, и старается успокоиться от накативших эмоций, что бьют через край. Возможно, ему всё происходящее здесь чудится и он на самом деле уже давно находится в холодном гробу и ждёт того, когда за ним придут. Но нет, сколько бы он себя не щипал, всё остаётся на своих местах, показывая, что нет, он не сбрендил и это реальность. Тэхён не знает, как на это реагировать: радоваться или же нет? С одной стороны, он вновь будет иметь возможность видеть свою любовь, своего Гу, но с другой, сможет ли легко переживать встречи с ним, видеть его совсем-совсем близко, но не иметь возможности коснуться его, сказать, как сильно любит и скучает, как хочет вновь почувствовать вкус его губ? Это всё так запутано, чёрт возьми.       — Ч-Чонгук… — шёпотом проговаривает, с силой закусив губу, чтобы не расплакаться.       — Ему сейчас как никогда нужна твоя помощь, Тэхён, — мужчина садится рядом с ним, комкая край листочка. — У человека появляется ангел-хранитель, когда они едва стоят на краю, чтобы помочь им справится с трудностями и не дать совершить такой грех…       — Он… он думает о смерти, — с ужасом осознаёт, позволяя одинокой слезе спустится по щеке.       — Нет греха сильнее, чем самоубийство. Мы следили за ним после твоего ухода, и он, честно говоря, в шаге от того, чтобы не сделать с собой что-нибудь, — Намджун обеспокоенно наблюдает за тихо плачущим парнем, самому ощущая самую малую часть его боли. — Теперь ты, его ангел-хранитель должен помочь ему избавиться от таких мыслей.       Тэхён опускает голову вниз, безмолвно плачет, вытирая рукавом слёзы, что продолжают нескончаемо литься, чувствуя, словно задыхается. Не может понять, почему его Гу хочет покончить с собой, ведь он каждый раз говорил ему, как жизнь бесценна, как нужно радоваться каждому дню, любой мелочи, потому что жизнь — это мгновение. Ты никогда не знаешь, что может случиться с тобой завтра или же через час, с кем или с чем тебя столкнёт жизнь, поэтому нужно ценить всё, что тебе дают, пока не поздно. А Чонгук решает свести с ней счёты, покинуть мир в полной мере не познав все прелести жизни. Имеет ли Тэхён права допустить это? Не помешать ему и дать совершить то, о чём его любовь думает? Нет, совсем нет, чёрт возьми.       — У тебя появятся силы, благодаря которым ты можешь вмешиваться в его жизнь и не дать плохому случится, но прежде чем это произойдёт, ты должен выпить кое-что, — старший омега указывает взглядом на чашку с лепестком.       — Что это?       — Это специальный отвар… Он очистит твою память полностью, вычёркивая прошлую жизнь, — с трудом договаривает последние слова, уже зная, какая реакция последует за его словами. Что?       — Что… что это значит?.. — Тэхён шмыгает носом, непонимающе глядя на мужчину.       — Послушай, малыш, — Намджун взволнованно пробегается по его заплаканному лицу тёмными глазами, — ты не сможешь помогать Чонгуку, если будешь помнить всё, что тебя с ним связывало. Это помешает твоей работе, потому что ты начнёшь использовать предоставленную тебе силу во благо себе. Тебе в один день захочется показаться, дать понять, что ты рядом, и этого ни в коем случае нельзя допустить, ведь за таким решением последуют ужасные события. Тебя могут изгнать, а он попросту сойдёт с ума.       — Нет… нет… что… что это за бред, — Тэхён хватается за волосы, сжимает их у корней, едва ли не вырывая, а слёзы по новой заполняют глаза. — Я не могу… не хочу забывать свою прошлую жизнь… Что вы… что вы несёте, — он обнимает себя руками, слабо шатается, словно в бреду говоря одно и то же.       Одна мысль о том, что он забудет родителей и Чонгука, все моменты, проведённые с ними; первые влюблённые взгляды, первые касания, первый поцелуй, первый раз и первое признание — наводит на него страх. Ему никак не хочется забыть всё, через что он прошёл. Даже если его жизнь не была идеальна, в ней были самые любимые им люди — его замечательные родители, которые сделали столько всего для него, что всей благодарности мира было бы недостаточно, его Чонгук, открывший ему новую сторону жизни, показавший любовь, ласку, понимающий его, как никто другой. Он готов вынести всю боль чёртовой вселенной, но только не стереть Чонгука из своего сердца.       — Я обещаю… я обещаю, что никогда не дам ему хоть намёка, что рядом, но пожалуйста… — делает короткие паузы, прерываясь на громкие рыдания. — Пожалуйста, прошу Вас… не делаете этого. Я… я просто не выдержу… я не выдержу этой боли.       — Боже, малыш, — Намджун заключает рыдающего омегу в объятия, утыкается носом ему в волосы, чувствуя чужую дрожь и капельки слёз на своём лице.       Он не может видеть слёзы этого крохотного мальчика.       Тэхён в его руках продолжает плакать, дрожать всем телом, утыкаясь носом ему в ключицу, продолжает умолять не подвергать его такому жестокому наказанию, задыхаясь от нескончаемых слёз. Он боится, что его заставят пойти на этот шаг, заставят забыть всё, что он любит больше всего и это чертовски сильно пугает. Ему не хочется забывать своих родителей и Чонгука. Только не тех, кто придавал его жизни краску и смысл. Этого он не вынесет.       — Пожалуйста, успокойся, я не могу на это смотреть, — у Намджуна сердце кровью обливается при виде него. — Хорошо, хорошо, пусть будет по-твоему. Я сейчас же выброшу этот отвар, только не плачь больше, — он мягко отстраняет Тэхёна от себя, убирает подушечкой больших пальцев чужие слёзы, льющиеся из уже красных глаз.       Мужчина встаёт, хватает чашку с отваром и подходит к мусорному ведру, бросая туда, чтобы наглядно показать и дать понять, что говорит серьёзно. Намджун знает, что не должен был этого делать, но было невыносимо видеть чужие слёзы от боли и страха.       Первый раз, когда омега нарушает правила из-за кого-то, но он попросту не мог иначе. Столько боли и буквально животного страха он не встречал ни у кого. Даже когда все деревня сжигали, его не было рядом, чтобы навсегда сохранить это в воспоминаниях, каждый раз прокручивая в голове, лишь бы не забыть, что случилось по его вине.       — Но ты должен сдержать своё обещание. Никогда не позволить чувствам взять над тобой верх, — предупреждает, на что омега активно кивает в согласии. — Я знаю, будет тяжело, но по-другому нельзя, — договаривает с тяжестью в сердце. — Не я устанавливаю эти правила, малыш.       Тэхён кивает, облегчённо выдыхая, ведь до конца думал, что будет другой исход событий. Да, юноша сам прекрасно знает, что легко точно не будет, но ради родителей, ради Чонгука, ради Намджуна, который становится ему как старший брат и который нарушает правила, он обязан сдержать данное слово. По-другому не может быть.       — Почему же Вы помните свою прошлую жизнь? — успокоившись и придя в себя, любопытно интересуется, не понимая.       Намджун сухо усмехается, услышав вопрос.       — Иногда лучшее наказание — это помнит всё, что ты сделал, — отвечает хриплым голосом. — Нам не дозволено забывать свою прошлую жизнь. В этом по большей части заключается наказание: помнит всё, прокручивать в голове изо дня в день, замучить себя чувством вины и своей беспомощности на тот момент.       Тэхён смотрит на него грустным взглядом. Не может понять, что омега чувствует, помня эти жуткие мгновения. Он бы вряд ли справился с таким тяжёлым грузом вины на своих плечах.       — Мне жаль, — произносит он с горечью.       — Ничего, малыш. Не забивай свою голову этим, — Намджун благодарно улыбается, увидев в чужих глазах беспокойство за него. — Не хочешь узнать, что в этой чашке? — быстро переводит тему.       — Разве это не обычный чай? — Тэхён ещё раз опускает глаза на чашку с жидкостью, очень похожую на малиновый чай.       — Это специальный отвар, — начинает он, и юноша снова в страхе распахивает глаза, слыша уже знакомую фразу. — Не бойся, — мягко улыбается. — Когда ты выпьешь этот отвар, у тебя появятся силы и… крылья.       — Крылья? — Тэхён удивлённо таращится на него, не веря своим ушам. Кажется, что неправильно расслышал.       — Как ты, по-твоему, будешь передвигаться, не имея крыльев за спи… — мужчина не успевает договорить, как дверь с грохотом распахивается, а в зал влетает крылатый лев, с громким рыком опускаясь прямо перед Намджуном и Тэхёном.       У второго перехватывает дыхание от восторга.       — Линус, где твои манеры?! — старший омега окидывает льва строгим взглядом, но тот лишь угрожающе рычит на него, после поворачивается к Тэхёну и нарочито бьёт крылом того по лицу, с довольным видом прижимаясь к ошарашенному омеге.       — Прелесть, — юноша с любовью гладит животного по гриве, обнимая его за мощную шею.       — Простите, он так рванулся, что я не успел остановить его, — посторонний голос слышится рядом с дверью, на что омеги синхронно поворачивают голову на звук, пока лев ластится к юноше, не обращая на альфу никакого внимания, словно не о нём тот говорит.       Тэхён с недоверием скользит по лицу альфы голубыми глазами, сразу же поняв по запаху, кто он. Ничего отталкивающего не видит. Привлекательная внешность, белоснежные крылья за спиной, что удивляют, ведь он впервые видит такие у ангелов, добрая улыбка на полных губах, и застенчивый светло-карий взгляд, обращённый на Намджуна, в ответ смотрящего на него.       Кажется, ещё одна милая пара.       — Сокджин, — Намджун выглядит недовольным тем, что его прервали, и это видно невооружённым взглядом.       Альфа под его холодным взглядом смущается, убирая улыбку с лица.       — Ещё раз прощу прощения, — он опускает ноги на землю, извиняюще кланяется, стараясь поймать чужой взгляд. — Линус перекусывал, но вдруг зарычал и полетел в эту сторону, наверное, почувствовав чьи-то эмоции, — альфа переводит быстрый взгляд на Тэхёна, на несколько секунд позволяя себе улыбнуться тому, тихо наблюдающего за их разговором.       Тэхён смущённо зарывается лицом в пышную гриву льва, чтобы скрыться своё лицо, тем самым удивляя Намджуна и Сокджина, которые до сих пор со страхом подходят к зверью.       — Хорошо, причина помешать мне у него достойная, но ударить меня крылом. Серьёзно?! — взрывается, гневно смотря на довольного собой Линуса.       Намджун уверен, если бы тот был человеком, обязательно показал бы средний палец или же язык.       — Ким Сокджин, приятно познакомиться, — альфа с трудом отводит взгляд от омеги и протягивает руку к юноше, лучезарно улыбаясь.       — Ким Тэхён, взаимно, — губ омеги трогает слабая улыбка.       — Сокджин, он войдёт в твои ряды, — сообщает, на что альфа радостно чуть ли не пищит.       — Это же круто. Но где его крылья? — спрашивает, но когда опускает взгляд, замечая полную чашку, тут же хватает её, протягивая омеге. — Поскорее выпей, уверяю, тебе понравится.       Тэхён быстро переводит глаза на Намджуна, на что тот одобрительно кивает, после берёт чашку из тёплых рук, взволнованно облизывая губы. Он не знает, что сейчас с ним произойдёт, но одна мысль о том, что у него появятся магические силы и крылья, перехватывает дыхание. В это трудно поверить, потому что он до недавнего времени считал магию ничем иным, как сказкой для детей, но теперь оказывается, что она есть. И это волнует и интересует до чёртиков.       Поэтому чуть дрожащими руками покрепче хватается за уже остывший чай или отвар, подносит ко рту и осторожно делает несколько глотков, пока два Кима и лев смотрят на него в ожидании. Когда полностью опустошает чашку, ставит её обратно на стол и медленно поднимается, пока не замечая в себе никаких изменений. Но только на пару коротких минут.       Потом что-то действительно происходит. Сначала чувствуется какая-то странно лёгкость, будто из него высосали все тяжёлые мысли и боль в сердце, облегчив его, но через несколько секунд волна чего-то непонятного прошибает его тело, наполняя до краёв. Он чувствует это каждой своей клеточкой, поэтому прикрывает веки, пока сердце взволнованно бьётся в груди.       На пару секунд снова наступает тишина в его организме, но до тех пор, пока его лопатки не начинают очень сильно жечь, словно находятся в огне. Тэхён от боли открывает рот, нагибается, упираясь рукой на своё колено, и чувствует, как изнутри что-то пытается протолкнуться через кожу и кости. Не понимает своего состояния, поднимает глаза на Намджуна с Сокджином, но не те выглядят встревоженными или напуганными, что наталкивает на мысль, что так и должно быть. Линус подходит к нему, трется о его лицо носом, надеясь как-то облегчить боль, на что юноша лишь слабо улыбается.       Эти непонятные пытки длятся не более десяти минут. Тэхён сползает вниз, упирается ладонями на пол, а потом чувствует тяжёлый взмах крыльев. Его собственных крыльев. Не понимает, как это делает, хотя всё происходит так легко, будто он управляет рукой или ногой. Омега осторожно двигает белоснежными большими крыльями, что почти его собственного роста, поворачивает голову, видя их настолько близко, что замирает в удивлении и восхищении.       — Они прекрасны, — шепчет, аккуратно прикасается к кончикам рукой и ощущает их мягкость, забывая о недавней боли.       До конца поверить не может в реальность происходящего.       — Верно, чертовски прекрасны, — кивает Сокджин, подходит к нему и берёт за руку, помогая подняться. — Попробуй взмахнуть ими, а потом медленно поднимайся с пола, — советует, понимая, как это тяжело в первое время свыкнуться с этим, ведь сам был в такой ситуации.       Тэхён кивает ему, отходит на несколько шагов назад, чтобы случайно ничего не уронить, и медленно двигает крыльями, будто птичка, в первый раз начинающий летать. Сначала несколько минут только осторожно взмахивает ими, не решаясь на важный и пугающий шаг, но потом отталкивает страх и берёт себя в руки, неуклюже взлетая на несколько сантиметров с пола.       — Господи боже, — кричит одновременно от волнения и страха упасть, не веря, что это действительно случается с ним.       Даже не снилось в самых ярких снах.       — Ты молодец, малыш, — Намджун приближается к нему, гордым взглядом смотря на юношу, но не замечая на себе удивлённые светло-карие глаза, впервые услышавшие от холодного омеги такое милое прозвище.       — Делаешь всё правильно, Тэхён, не бойся. Отпусти страх и будь свободной птицей, — говорит Сокджин, с умилением глядя на парня.       Тэхён прикусывает губу, чтобы снова не закричать, по-настоящему парить над полом и не может никак поверить. Некоторое время назад он бы считал это глупостью, детской мечтой и не более, но сейчас вот он, Ким Тэхён, обрёл настоящие крылья и стал ангелом-хранителем для своего Гу.       Мысли об омеге не покидают его голову ни на миг, поэтому, узнав о том, что он сможет защищать и оберегать его, ему становится чуточку легче. Он бы не вынес его смерти, потому что хочет, чтобы тот двигался дальше. Познал все прелести жизни, поступил в университет, нашёл любимую работу и был просто счастлив каждое мгновение своей жизни. Невольно задумывается о человеке, который когда-нибудь будет ходить с Гуком рука об руку, даря ему свою любовь и заботу, и не понимает, как будет на это реагировать. Да, конечно, Чонгук не должен всю жизнь страдать по нему, ведь это будет очень нечестно по отношению к нему и Тэхён точно не одобрить это, потому что омега не должен застрять в прошлом, не давая себе ещё одного шанса. Но именно сейчас, когда любовь в его сердце всё ещё полыхает сильнее любого огня, он не готов к этому…       — Линус! — выкрикивает Намджун, отпуская юношу с мыслей в реальность, на что он быстро переводит взгляд на льва, стремительно приближающегося к нему.       Зверь летит рядом с ним, негромко рычит, радуясь за Тэхёна, который всё больше смелеет, заталкивая страх глубоко. Расправляет руки, ярко улыбается, освещая зал, и кружится около крылатого льва, повторяющегося за ним. Намджун и Джин смотрят на них с теплотой, подмечая, что невинному омеге очень сильно идут белые крылья и лучезарная улыбка на губах.       Тэхён опускается на пол, спешно облизывает губы и буквально теряет дар речи, не зная, как объяснить свои чувства, которые появились, стоило ему подняться и взмахнуть крыльями, летая как птица. Они ему всегда нравились, потому что были свободными ото всех, их не мучали тяжёлые мысли, проблемы, трудности, которые подкидывала судьба, летали практически в разные точки мира, живя в свою удовольствие. Теперь же омега чуть-чуть похож на них.       — Почему наши крылья отличаются? — задаёт интересующий вопрос, потому что юноша всё ещё не понимает этого.       — Вы — чистые ангелы с хорошими намерениями. Посвящать свою дальнейшую жизнь кому-то другому, не уходя в покой, очень благородно и ценно для нас, — Намджун показывает милые ямочки на щеках, отчего сердце одного альфы замирает. — Это достойно уважения.       Тэхён понятливо кивает, пару коротких минут задумчиво глядит на спокойного животного, смотрящего на него в ответ, понимая, что теперь картина происходящего здесь правильно вырисовывается в голове.       — А как пользоваться силой? Заклинание читать или же, не знаю, волшебной палочкой махать?       — Ничего сложного, — вклинивается Сокджин. — Ты будешь способен проникать в мысли человека, если это будет необходимо, предотвращать катастрофы, связанные с ним, советовать при каком-нибудь выборе, если он застрянет и не будет знать, что делать дальше, и давать надежду на то, что всё непременно рано или поздно будет хорошо, — спокойно объясняет альфа. — Конечно же, это совсем не значит, что человек будет для тебя марионеткой, которым ты будешь управлять. Просто иногда наступают моменты, когда человеку необходима чья-то помощь, без которой он сам не справится.       — Для того, чтобы воспользоваться своими силами, тебе нужно будет только подумать о том, что ты хочешь сделать, или же в крайнем случае сделать это своими руками, — продолжает за альфу Намджун. — Например, если ты должен остановить машину, которая на большой скорости приближается к человеку. Ты можешь вмешаться, нажать на газ, повернуть руль в другую сторону или просто слабо оттолкнуть человека в сторону. Он этого даже не заметит, подумает, что на том же месте и стоял.       — А могу я сейчас сделать что-нибудь? — в нетерпении кусает губы.       — Нет, малыш. Твои силы работают только на земле, — произносит мужчина, чувствуя на себе пристальный взгляд Сокджина и еле держась на ногах от чужого умопомрачительного запаха.       — Почему?       — Ангелы не имеют права использовать свою силу там, где этой магии хватает с лихвой. Один неверный шаг, одна неправильная мысль — и всё будет уничтожено в тот же миг. Небеса не одобряют этого.       — Понятно, — Тэхёну даже становится чуточку обидно, потому что ему очень сильно хотелось понять, какой силой он обладает и увидеть всё вживую, но раз здесь такие правила, то ему ничего не остаётся, как согласится.       Этот мир сохраняет равновесие чаше весов, создаёт правила, которые помогают справедливости восторжествовать, думает об обычных людей, отправляя в трудный момент к ним ангелов, которые, несомненно, вытащат их из зыбучих песков, пытающихся всеми силами засосать в тяжёлые мысли и проблемы, яростно показывая, что выхода нет. Они охраняют их как зеницу ока, не думают о том, чтобы уйти на покой, когда их человек ещё ходит по земле, где за каждым поворотом ожидает опасность. Это их долг, который они выполняют с достоинством, и Тэхён теперь один из них.       — Малыш, хотел поделиться… — старший омега прерывается, делая короткую паузу, за время которой в голову омеги начинают лезть всякие нехорошие мысли. — Завтра твои похороны, — нарушает секундное счастье мужчина, сразу же замечая изменения в юношеском лице.       Тэхён застывает с улыбкой, что медленно сходит с губ. На секунду он позволил себе забыть о том, что больше не существует в мире живых, но теперь разные мысли снова заполняют голову, творя там хаос.       — Ох… вот как, — омега взволнованно прикусывает губу.       — Если хочешь, можешь присутствовать там, — предлагает мужчина, уже заранее зная ответ.       — А можно? — даже не подумав, быстро выпаливает, позволяя себе облегчённо выдохнуть.       Он боялся, что не сможет увидеть всё это собственными глазами.       — Да, конечно. Но для начала тебе нужно устроиться в своей комнате и поесть. Я уверен, что ты голодный.       — В своей комнате? — выгибает бровь.       — Ты думал, мы тут в облаках спим? — шутливо интересуется Сокджин, на что омега пожимает плечами, смущённо улыбаясь.       — Твоя комната напротив Сокджина. Он сейчас покажет тебе, — говорит Намджун, мельком кидая взгляд на альфу и ловя чужой на себе.       — Буду рад, — альфа раскрывает крылья и взлетает, на секунду останавливаясь и поворачиваясь к парню. — Полетели.       Линус следует примеру Сокджина, распускает большие крылья, чтобы взлететь, но Намджун останавливает его, строго глядя на недовольного зверя, кому это явно не понравилось.       — Вы идите, Линус останется здесь, чтобы научиться хорошим манерам.       — Что Вы собираетесь с ним сделать? — боясь за льва, спрашивает встревоженно Тэхён, укладывая руку на спину животного.       — За кого ты принимаешь меня, Тэхён? — удивляется Намджун, видя чужие эмоции. — У меня к нему одно дело, ничего страшного.       — Хорошо… простите, — омега кланяется, после чего быстро целует погрустневшего Линуса рядом с ухом и следует за Сокджином, но, вспомнив что-то, замирает, поворачиваясь к мужчине корпусом. — Я хотел спросить…       — Что?       — А мой… мой истинный… Он есть? — задаёт вопрос, крутящийся в глубинах его мыслей.       Ему правда важно знать, что с ним всё хорошо, даже если он не знал об этом человеке ничего и никогда не встречался с ним.       Тэхён не хочет знать, что по его вине пострадал кто-то ещё.       — Он будет счастлив, малыш, — уверяет, грустно смотря на юношу, кого волнует абсолютно незнакомый человек, с кем он ни разу не виделся.       Тэхён несколько секунд молчит, обдумывая что-то, а потом кивает и разворачивается обратно, первым покидая зал, а за ним и Сокджин.       Поначалу становится страшно лететь так высоко и видеть под собой весь маленький мир на небесах, особенно когда уже почти темно, поэтому несколько секунд омега летит медленно, боясь от страха потерять управление и упасть, хотя даже не зная, случится ли с ним что-нибудь. Он ведь уже умер, во второй раз это точно не повторится, да?..       Но всё же, не желая испытывать судьбу, держится ближе к Сокджину, который с уверенностью держит направление в одну сторону, смотря вперёд.       — Сокджин, могу я спросить? — решается на разговор, чтобы отвлечься и постоянно не смотреть вниз.       — Конечно, — тот поворачивает голову и легко улыбается ему.       — А ты помнишь свою прошлую жизнь?       Сокджин пару секунд молчит, а после отрицательно качает головой, то и дело бросая взгляд вперёд, чтобы случайно не врезаться во что-нибудь.       — Я решил, что не хочу помнить что-то, связанное с моим прошлым, — говорит альфа спустя минуты тишины. — Меня там, вероятнее всего, ничто и никто не держал, раз я согласился на это, — его взгляд становится печальным.       Тэхёну становится его жаль. Тяжело понимать, что нет ни одной причины хвататься за жизнь и помнит своё прошлое.       — А ты не смог согласиться на эту жестокость, — вспомнив вопрос Тэхёна, касающегося его истинного, скорее утверждает, чем спрашивает.       — Верно, это было очень тяжело, — кивает Тэхён в согласии. — Значит, ты не помнишь абсолютно ничего?       — В моих воспоминаниях нет даже момента, когда мне предлагают стереть память, поэтому да, я совсем ничего не помню. Словно был рождён здесь.       — А для кого ты ангел-хранитель? — интересуется юноша, в ожидании глядя на старшего альфу.       — Его зовут Субин. Я начал за ним присматривать, когда ему ещё было только несколько месяцев, а сейчас уже почти десять лет, — отвечает Сокджин, с теплотой вспоминая о маленьком бете.       — Неужели он думает о чём-то плохом?       — Нет, конечно. Его родители оставили его в больнице, когда узнали, что он будет инвалидом всю оставшуюся жизнь. Врачи думали, что он не проживёт и неделю, но сейчас ему уже скоро исполнится десять лет, — проговаривает с тяжестью в сердце Сокджин, приземляется рядом с большим зданием с тремя этажами и подходит к железным дверям, открывая их и проходя внутрь.       Тэхён следует за ним, осматриваясь вокруг и слыша какие-то отдалённые разговоры. Он решается больше не затрагивать эту тему, поняв, что тому не особо приятно говорить об этом, поэтому оставшуюся дорогу до его теперь новой комнаты они идут в молчании. Несколько раз на их пути встречаются ангелы с белыми крыльями, что наталкивает на мысль, что здесь живут только ангелы-хранители, которые добродушно улыбаются ему, дальше направляясь своей дорогой.       Тэхён хотел бы знать, забыли ли они все свою прошлую жизнь или же Намджун так же, как и ему, сделал для них исключение. Он думает о том, было ли им тяжело оставить свою жизнь, принять новую и помогать какому-то абсолютно незнакомому человеку. Им ведь никто не помог справиться с болезнью, которая забрала их жизнь, как они могут спокойно принять тот факт, что будут для какого-то хранителями? Может быть, им всем просто хочется возвращаться на землю, может они боятся знать, что находится там, где наступает покой, а потом и другая жизнь? Он понятие не имеет, но решает не зацикливаться на этом, а лучше подумать над тем, что завтра у него будут похороны.       Юноша не знает, как на это будет смотреть. Серьёзно, как спокойно наблюдать за тем, как твоё холодное тело хоронят под землёй, а рядом стоят близкие люди и плачут навзрыд, разрыва сердце в клочья? Как его родители будут прощаться с ребёнком, а Чонгук — со своей любовью, который не был с ним и года?.. Тэхён не знает, но он просто не может по-другому. Ему важно быть там, важно увидеть их всех в сборе, потому что думает, что ему после нельзя будет навещать родителей. Путь к ним навсегда будет закрыть перед омегой, а путь к Чонгуку будет открыть до тех пор, пока он будет дышать.       Это, конечно же, будет очень тяжело, но Тэхён обещает себе справиться с этим. По-другому он не может, по-другому нельзя. Раз юноша осмелился взять на себя эту ответственность, то обязан идти до конца и не испортить всё.       — Мы на месте, — Сокджин останавливается перед закрытой дверью, отчего Тэхён, летающий в своих мыслях, едва ли не врезается в его спину, достаёт ключи из кармана и вручает омеге. — Открой свою новую комнату.       — А твоя?       — Вот, прямо напротив, — альфа указывает через плечо на дверь с табличкой его собственного имени.       Тэхён поднимает голову чуть вверх, замечает на двери своё имя, прикусывает губу и открывает её, осторожно заходя внутрь. В глаза сразу же бросается нежный светло-бежевый тон, которым обустроено вся комната. Кровать стоит с правой стороны с несколькими подушками и маленькой игрушечным мишкой, что удивляет юношу, ведь у него в детстве была точно такая же, письменный стол с разной канцелярией напротив ванная комната, дверь которой была слегка приоткрыта, благодаря чему он бегло осматривает её, шкаф, стоящий напротив кровати, а также, наконец-то обычное окно, по ту стороной которой были хорошо видны первые звёзды на небе.       Тэхёна удивляет то, что даже находясь здесь, звёзды ему всё ещё видны.       — Ты пока располагайся, а я пойду принесу тебе еды, — говорит Сокджин, поняв, что омеге его комната нравится, судя по его счастливому взгляду.       — Подожди… — Тэхён останавливает уже собирающегося уходить альфу.       — Что-то не так?       — Нет, просто, — он выдыхает, взволнованно закусывая нижнюю губу.       — Поделись со мной своими переживаниями, — Сокджин подходит к нему и осторожно прикасается его плеча.       — Я боюсь, — признаётся. — Боюсь, что не справлюсь, — смахивает слёзы с ресниц, норовящие скатиться вниз. — Это на самом деле так сложно. Принять то, что ты находишься на небесах, что ты теперь ангел-хранитель для того, о ком не можешь не думать и несколько минут, что в твоих руках жизнь другого человека… Мне так страшно, — он тщательно растирает руками слёзы, но те продолжают влажной дорожкой покрывать его щёки.       Сокджин молча обнимает его, убаюкивает, словно маленького ребёнка, коим юноша начинает чувствовать себя в чужих тёплых объятий. На несколько минут в комнате воцаряется тишина, прерываемая тихими всхлипываниями и голосом, пытающимся успокоить.       — Ты не заметишь, как привыкнешь к этому месту, как будешь рад каждый день возвращаться на землю, чтобы оберегать своего человека. Это не так страшно, как звучит, честно, — уверяет альфа, отстраняясь от парня. — В первое время тебе будет казаться, что ты делаешь что-то неправильно, но не слушай этот противный голос внутри, — мягко улыбается, что заставляет Тэхёна ответить тем же. — Если будет нужна помощь, ты можешь в любое время обратиться ко мне. Хорошо?       Тэхён слабо кивает, стараясь успокоиться от этих эмоций, что не отпускают ещё в течение всего времени, что он здесь находится, чтобы не отвлечь Линуса от его дел.       — Спасибо, — искренне благодарить.       — Не стоит благодарностей. Постарайся выспаться, завтра важный день.       — А когда мы будем там?       — Я приду за тобой, — отвечает Сокджин, напоследок обнимает его и выходит комнаты, тихо закрывая за собой дверь.       Тэхён заваливается на кровать, устало прикрывая веки, и прижимает к себе мишку, сворачиваясь в клубок.       Завтра он навсегда попрощается с родителями, со своей прошлой жизни, бережно откладывая её в глубинах своих воспоминаний.

💟

      Утро наступает слишком медленно. Тэхён практически всю ночь не смыкает глаз, думает обо всём, что произошло с ним за последний день, прокручивает раз за разом свои собственные похороны, а сну наконец-то удаётся забрать его, когда за окном уже расцветает. Поэтому, когда Сокджин вместе с Юнги и Чимином врываются к нему в комнату, ему еле получается разлепить веки и посмотреть на тех, кто нарушил его сон.       — Доброе утро, ангел, — Юнги первым шагает к нему, внезапно крепко обнимает и целует в лоб.       — Сколько времени? — Тэхён громко зевает, сонно растирает кулаком веко, отгоняя остатки сна.       — Самое время позавтракать и отправится на землю, — отвечает Сокджин, выглядывая из-за спины Чимина.       Сон как рукой снимает. Тэхён вспоминает, что сегодня за день, спешно пытается встать с кровати, но запутывается в одеяле и падает на пол, недовольно мыча что-то.       — Маленький, осторожнее, — Пак подлетает к нему, помогает встать, обеспокоенно осматривая его со всех сторон, пока Юнги на заднем плане открыто смеётся, а Ким прикрывает рот, чтобы не выдать себя. — Ты в порядке?       — Абсолютно, спасибо за беспокойство, — омега в благодарность улыбается и кидает быстрый взгляд на всё также хохочущего Мина вместе с Сокджином.       — Мы узнали, что ты собираешься посетить похороны, — отвлекает его Чимин, недовольно смотря на своего альфу. — Уверен, что хочешь этого?       — Да, мне кажется, я должен быть там, — кивает уверенно.       — Это будет непросто, — предупреждает альфа.       — Я знаю. Я справлюсь, не волнуйтесь.       — Тэхён, ты давай собирайся, а я за завтраком, — говорит Сокджин и оставляет их одних.       На несколько минут в комнате наступает тишина, пока альфы внимательно осматривают новую комнату своего друга, но Тэхён, вспомнив о чём-то, отвлекает их, задавая вопрос, который мучил его со вчерашнего дня.       — Юнги, Чимин, — зовёт он, привлекая к себе внимание, — Намджун объяснил мне, почему у некоторых ангелов крылья чёрные.       Те переглядываются, но ничего не говорят, уже предполагая, о чём тот хочет спросить.       — Какое у вас прошлое? — спрашивает юноша, после быстро добавляя. — Я пойму, если вы не захотите отвечать.       — Всё в порядке, ангел, — Юнги легко улыбается, пряча вмиг появившуюся грусть глубоко в недрах воспоминаний.       — Не против, если я поделюсь нашей историей любви, детка? — Чимин поворачивается к альфе, ожидая ответа, на что тот отрицательно качает головой. — Хорошо, с чего бы начать, — он начинает медленно измерять комнату, расхаживая то в одну сторону, то в другую. — Дело было около тридцати лет назад. Моя семья была прославлена в одном городе в течении нескольких поколений благодаря тому, что имела хороший бизнес. Нас знали все, уважали, старались втереться в доверие, устроиться на работу, чтобы получать неплохие деньги. Всё было хорошо, пока в городе не появилась семья Мин, которой удалось за некоторое время получить расположение народа. И, как обычно происходит в книгах, наши семьи стали конкурентами, пытающимися всеми силами превзойти друг друга… Проблемой ещё стало то, что у обоих был похожий бизнес, — Чимин прерывает свой рассказ, присаживается на стул, пока Тэхён с Юнги занимают кровать.       — Произошло что-то плохое? — спрашивает юноша встревоженно.       — Поначалу всё было почти что спокойно. Неприязнь с обеих сторон был, но открытой вражды нет. И я с Юнги должны были ненавидеть друг друга, ведь наши семьи, мягко говоря, не ладили, но всё вышло с точностью да наоборот. Любовь неожиданно решила появиться друг к другу, что мы пытались игнорировать некоторое время, потому что такие отношения никогда не были приемлемы, но против судьбы не получилось пойти. Тайные встречи, свидания, попытки сгладить отношения двух семей, пока чувства укреплялись всё сильнее и сильнее, говоря, что да, уже поздно отступить… Кто же знал, что из этого выйдет, — Пак горько усмехается, не разрешая себе вновь заплакать из-за своего прошлого, оставившего после себя глубокий уродливый шрам.       — Семьи заподозрили что-то, по их словам, неладное между нами, поэтому нашли омег, чтобы связать нас узами брака, — продолжает Юнги, видя, что альфе уже не просто вспоминать эти события. — Конечно же, никто из нас двоих этого не хотел, и мы уже открыто заявляли о своих отношениях, но кроме гнева эта новость ничего больше не вызвало у них… Всё докатилась до того, что обе стороны в один день устроили кровавую бойню, когда мы спланировали побег.       — О нет, — в шоке распахнув глаза, шепчет Тэхён, пока грудь сдавливает боль от этой печальной истории.       — Я написал Юнги письмо, где говорилось о том, где мы встречаемся, чтобы сбежать и в какой день, но оно каким-то образом попало не в те руки, — Чимин обхватывает себя руками, стараясь успокоить. — Его семья не хотела, чтобы я оторвал их сына от них, поэтому просто пришла в наш дом с ружьями, подумав, что мы собираемся убить Юнги, который в этот момент был в моей комнате, и оставить их без наследника, а моя семья будто этого и ждала, — Мин подходит к нему, в качестве поддержки укладывая руку ему на плечо и несильно сжимая.       — Они могли ведь понять ваши чувства. Зачем идти на такой ужасный шаг? — Тэхёну совсем не понятно.       — Дело даже было уже не в этом. Им нужен был только повод, а наша любовь стала отличной возможностью совершить то, о чём они так долго мечтали. Они все были кровожадными монстрами, думающими лишь о том, как запачкаться чужой кровью и насладится чьей-то смертью, — во взгляде альфы одна сплошная сталь и боль.       Сколько бы лет ни прошло, воспоминания всё так же свежи, как никогда.       — Что случилось дальше?       — Практически весь город был завален трупами, земля была уже красной из-за крови, а мы двое пытались сбежать из того безумия, что произошла на наших глазах, — вспоминает Мин, отводя взгляд в сторону окна. — Мы хотели их остановить, но ничего не вышло. Они жаждали крови врага, даже не замечая, что губят и себя тоже.       — Небеса наказали нас за то, что из-за нас умерло столько людей, но не за смерть тех, кто устроил эту бойню, а за невиновных детей, подростков, стариков, работающих вместе с ними, которые не хотели этой войны, — договаривает хрипловатым голосом Юнги.       — Эта история полна глупых и спешных поступков, упрямости, нежелании пойти на уступки и одной семьи покинуть город, — Чимин поднимается, прижимается к альфе, ища тепло, которое он получает каждый миг своей жизни. — Есть только одно счастье в этом дерьме, — он улыбается Юнги и подносить его руку к себе, прижимаясь губами к мягкой кожи, отчего вызывает у того смущённую улыбку.       Тэхён наблюдает за ними, понимая, что эти двое очень сильны, раз после стольких преград и настоящих ужасов смогли пронести свою любовь, сохранив её столько времени. Эта история, несомненно, пугающая и шокирующая буквально от начала до конца, но есть в ней что-то хорошее — это любовь Чимина и Юнги, которые прошли через столько всего, но не утратили способность улыбаться и быть счастливыми. Это достойно восхищения.       — Я рад, что вы остались вместе, — искренне произносит.       — По-другому и быть не могло, — Чимин напоследок быстро целует альфу в уголок губ, прежде чем дверь открывается.       — Простите за задержку, там закончился апельсиновый сок, поэтому мне пришлось ещё подождать его прибытия, — влетает в комнату Сокджин, держа в руках поднос с едой и тяжело дыша, и спешно осматривает их, почуяв неладное в их внешнем виде. — Что случилось? И почему Тэхён ещё не готов?       — Всё хорошо, — отвечает Чимин, весело подмигивая Тэхёну. — Мы тогда оставим вас, а то у нас дела.       — Ангел, желаю удачи и сил, — альфа ещё раз по-дружески обнимает юношу, понимая, как тому будет тяжело, и вместе с Паком идёт к двери, на секунду останавливаясь на пороге и напоследок бросая: — Чудесные крылья, тебе очень идёт, — и исчезают за стеной, когда получают от омеги благодарную улыбку.       — Я тогда быстренько приведу себя в порядок, — говорит Тэхён и скрывается в ванной, оставляя Сокджина одного, недоумённо смотрящего в след альфам.

💟

      — Так, а как нам оказаться на земле? — задаётся вопросом парень, после того, как сытно позавтракал и привёл себя в хороший вид, найдя в шкафу всё необходимое с его любимым цветом, что его очень его обрадовало.       Правду ведь сказали про то, что подсматривают с первых минут жизни.       — Это очень просто. Тебе всего лишь нужно представить, что ты находишься рядом со своим подопечным и тебя подбросить к нему, — объясняет Сокджин, выходя вместе с омегой из его комнаты и направляясь к выходу. — Сосредоточься и подумай о том, что хочешь оказаться рядом с ним, и где бы он не был, ты за пару секунд будешь рядом с ним. Это работает только с твоим подопечным.       — А как же ты?       — Если хочешь, чтобы с тобой кто-то ещё был, нужно только взять этого ангела за руку и всё.       Они выходят за железные двери, отойдя в более тихое место, чтобы им никто не мешал, скрывшись за большим деревом. Тэхён выдыхает, собирается с мыслями, спешно облизывая губы, и уверенно хватает альфу за руку, переплетая с ним свои дрожащие от волнения пальцы. Тот ничего не говорит, даёт время и тишину, пока сердце неприятно ноет, что не встретился сегодня ещё с Намджуном.       Этот омега, так не похожий ни на кого другого, чертовски сильно нравится ему. Эти его накаченные руки, широкие плечи, мощный торс, крепкие бёдра, а также ямочки на щеках, прекрасная улыбка на полных малиновых губах и хрипловатый голос — просто двойное комбо для Сокджина. Он никогда прежде не встречал таких омег, перед которыми одновременно хочется встать на колени, не смея поднять глаза, и зарыться лицом в упругую задницу, слыша тихие поскуливания. Намджун просто идеал из всех грёбаных идеалов, который заставляет его сердце сбиваться с ритма и мечтать прикоснуться к этим манящим губам уже очень давно.       Но Ким ни в какую не принимает его чувства, ведя себя с ним, как строгий родитель, что упрекает за каждый неправильный шаг, хотя Сокджин уверен на все сто процент, что тот не равнодушен к нему. Это видно по тому, как он пытается, по его мнению, незаметно оказаться ближе, чтобы почувствовать чужой запах, как его взгляд постоянно приковывается к нему, но когда замечает его на себе, тут же отворачивается, хмуря брови и поджимая губы, наверняка, ругая себя за своё поведение.       Они словно играют в игру, кто первым сорвётся, и почему-то Сокджин уверен, что если Намджун и дальше будет вести себя так, то в один прекрасный день он точно завалится к нему в комнату, чтобы всё же уткнуться лицом ему между ягодиц, хотя он почему-то уверен, что омега вряд ли позволить ему доминировать над собой.       Чем больше сдерживаешься, тем сильнее желание вкусить запретный плод.       — Не получается, — отчаянно ноет Тэхён, выдёргивая альфу из мыслей.       — Всё хорошо, не торопись, — Сокджин покрепче сжимает чужую маленькую ладонь, указывая, что делать. — Закрой глаза и представь, что сейчас находишься рядом с ним и видишь его. Не позволяй другим мыслям посетить хаос.       Тэхён закрывает глаза, думает о Чонгуке, о том, где тот находится, о том, что хочет оказаться рядом с ним, и через несколько секунд действительно что-то начинает происходить. Он не открывает глаза, вслушивается в тишину, думая о нём, пока не чувствует внезапный толчок, будто кто-то толкает его вперёд и, не ожидая этого, теряет равновесие, неуклюже повисая на Сокджине.       Приоткрыть веки вынуждают неожиданные посторонние голоса. Тэхён непонимающе осматривается по сторонам, видит бешено льющийся дождь, что его не касается, много, очень много могил, пока взгляд случайно не падает на маленькую толпу, стоящую буквально в нескольких метрах. Его сердце замирает, когда он замечает среди этих людей своих родителей и Чонгука и его мать и отца, стоящих рядом с гробом.       Небольшая кучка людей одета в белую одежду с зонтами в руках, на что омега с силой закусывает губу, отпуская руку Сокджина, ведь хорошо помнит, как попросил родителей, чтобы они провожали его в белом, потому что чёрный цвет никогда ему не нравился. Те стоят под одним зонтом, прижавшись друг к другу, пока папа навзрыд плачет, несмотря на то, что его глаза совсем уже красные и опухшие, а отец — человек со сдержанным характером, молча пускает слёзы, стискивая в объятиях бьющегося в истерике мужа.       Тэхён осторожно шагает вперёд, забывая о Сокджине, а тот грустно смотрит ему в спину, сдерживая собственные слёзы, и забывает напрочь дышат, наблюдая за тем, как они хоронят его тело. Большинства людей он не узнаёт, наверное, они знакомые родителей, что пришли поддержать, но мысленно благодарить их за то, что не оставили одних.       Чонгук, его Гу, на кого он боялся взглянуть, чтобы не разрыдаться в тот же миг, одет в белый костюм, опустив голову вниз, стоя совсем близко к могиле, которую хотят заполнить гробом, пока дождь нещадно бьёт его по плечам, делая его полностью мокрым. Парень не двигается, не плачет, а просто молча смотрит на влажную землю, словно каменная статуя.       Тэхёну становится в разы хуже, когда он смотрит на того, кто хотел сделать каждый его миг жизни счастливым и радостным, даже если нужно было бы свернуть чёртовы горы, кто постоянно улыбался, смешил его, рассказывая смешные шутки, кто ночами сбегал к нему, чтобы обнять его и давать своё тепло, потому что он как-то случайно сказал, что по ночам ему становится холодно даже с одеялом.       Вечно улыбающийся Чонгук сейчас выглядел так, будто готов в любой момент выпустить свою боль, и Тэхёну чертовски жаль, что именно он стёр с его красивого лица улыбку, заменив её печалью и тоской. Он не хотел этого и даже был бы рад, если бы омега всё же не пришёл на его похороны, потому что невыносимо больно смотреть на него такого разбитого и грустного.       Чонгук будто никого не замечает, продолжает стоять на одном месте, даже когда хоронят гроб, когда все люди один за другим подходят к могиле с фотографией Тэхёна, которую они сделали совсем недавно, когда были на пляже в последний раз, чтобы поставить цветы. Он ни на кого не смотрит, даже не двигается, когда отец омеги аккуратно касается его плеча, переводя свой взор на фотографию Тэхёна, который улыбается так искренне и счастливо…       Постепенно людей становится меньше и меньше, пока на кладбище не остаются только родители омеги и Чонгук. Мистер Ким уже успокаивается, больше не кричит о своей боли от потери, стеклянными глазами глядя на могилу сына, но и они вместе с родителями Чонгука через некоторое время с трудом уходят, оставив частичку себя там и не дождавшись никакой реакции от омеги, что был рядом с их сыном последние месяцы его жизни.       Чон поднимает голову, замечая, что никого больше не осталось, и вдруг падает на колени, чем пугает Тэхёна до невозможностей. Он в страхе подбегает к нему, но испуганно замирает рядом с ним, когда слышит истошный крик полный отчаяния и боли, что пригвождает его ноги к мокрой земли.       Чонгук больше не сдерживает себя, освобождает ноющее и тоскующее сердце от скорби слезами, впиваясь ногтями о землю и задыхаясь от слёз, которым позволили освободиться. Он плачет, плачет навзрыд, сжимает ладонью левую грудь, словно хочет вырвать сердце, и не знает, какую невыносимую боль причиняет своему омеге.       Тэхён прикусывает губу, чувствуя солёный вкус, опускается рядом с ним и несмело протягивает руку к плачущему омеге, но вовремя останавливается, желая всем сердцем обнять и дать понять, что он справится с этой болью. Омега больше никого не замечает, даже не видит, как Сокджин покидает его, не имея сил смотреть на это, и только глядит на Чонгука влажными глазами, что пытается отпустить свою боль от потери самого важного человека в его жизни.       — Мне больно, Тэхён-а… так чертовски больно… — Чонгук смотрит на фотографию, будто разговаривает с ним, громко рыдая и пачкая белую одежду в грязь. — Ты говорил, что я справляюсь с этим, но это далеко не так… Я скучаю, очень сильно скучаю, — он кричит, захлёбывается слезами, пока дождь усиленно убирает его слёзы, когда поднимает голову, смотря на тёмное небо, что плачет вместе с ним.       — Чонгук… пожалуйста, — шепчет Тэхён, подходя к нему ближе, даже если тот совсем не слышит его голоса полного сожаления и боли.       — Почему он решил отнять тебя у меня?.. Кто дал ему это чёртово право?! — голос юноши кажется вот-вот сорвётся от криков, но ему совершенно плевать на это.       Погода, несмотря на жаркое лето, ухудшилось, холодный ветер вместе с дождём бьют по лицу, заставляют поёжиться, ожидая того, когда омега заболеет, но он и не думают взять зонт, что оставил ему отец. Сейчас уже ничего не имеет значения, даже если он ляжет с температурой, даже если будет в шаге от смерти, ему это будет только в радость. Так Чонгук сможет оказаться рядом с Тэхёном и вновь почувствовать его запах.       — Пожалуйста, умоляю тебя, вернись… вернись ко мне, мой Тэхён-а, — Чонгук дышит тяжело, будто это даётся ему с трудом, ближе подходит к надгробной плите, касаясь замёрзшими руками фотографии омеги, где он счастливо улыбается, перед этим вытерев испачканную о грязь руку в белую рубашку. — Мне невыносима мысль, что тебя больше нет рядом со мной. Что я буду делать дальше? Как жить в этом мире, что потерял всякий смысл без тебя?       Тэхён с болью в сердце глядит на Чонгука, внезапно, ведомый чем-то, приближается к нему и осторожно прикасается рукой его волос, но пальцы проходят насквозь, принуждая его вернуться в реальность. Он вытирает слёзы, вспоминает, что теперь обладает силой, с помощью которой можно помочь Чонгуку, поэтому решает помочь ему справиться с этой неописуемой болью, прикрывая веки и старательно думая о своём желании.       Через несколько минут Чонгук чуть успокаивается, больше не кричит, не рвёт истерзанное сердце в клочья, а просто молча глядит пустыми глазами на могилу, где похоронена его любовь, его Тэхён, кто за всего несколько ничтожно коротких месяцев сделал его таким счастливым.       Тэхён понимает, что его сила работает, немножко вселив в парня хрупкую надежду и дав понять, что эта мучительная боль быстро пройдёт, хотя родные глаза всё ещё наполнены жгучей болью. И именно в этот момент, когда солнце показывается из-под туч, лаская холодное лицо парня, а радуга появляется вслед за ней, Тэхён обещает себе и Чонгуку, что всегда будет рядом и поможет преодолеть все тяжёлые препятствия в его жизни, не давая боли поглотить его

💟

Девять лет спустя       Это утро не отличается от всех предыдущих. Тэхён лениво плетётся в ванную, осматривает себя в зеркале с повисающей на одной плече растянутой футболке, со спутанными отросшими волосами, цвет которых нужно потом поменять на что-то другое, после начиная чистить зубы и потирая кулаком веко, не выспавшись за несколько часов, потому что улёгся спать ближе к трём часам ночи, вдохновившись и начав рисовать, чего он не делал уже очень долгое время.       Он быстро меняет футболку с шортами на нормальный свитер светло-бежевого цвета и тёмные брюки, после чего выползает из своей комнаты, направляясь в столовую, чтобы позавтракать. По дороге ему встречаются несколько ангелов-хранителей, с некоторым из которых омега уже познакомился и нашёл общий язык. Те весело улыбаются ему, желают доброго утра и предлагают ближе к ночи прийти к ним на маленькую вечеринку, на что он обещает подумать об этом.       Столовая, где есть повара, которые каждый день готовят для всех, находится не так далеко от его дома, поэтому Тэхён приходит туда буквально за пару минут. Он берёт свой поднос еды, куда милая старушка всегда кладёт несколько вкусных булочек, говоря, что парень совсем мало есть, благодарить её и, выискав глазами Юнги вместе с Чимином, которые махают ему, направляется к ним.       — Привет, ангел, — Юнги отодвигает стул рядом с собой, чтобы омега сел, даже спустя девять лет продолжая называть его ангелом, сделав это своей привычкой.       Он это оправдывает тем, что Тэхён в его глазах слишком невинный цветок, поэтому не может не обращаться к нему так.       — Доброе утро, — омега сонно улыбается альфам, которые, в отличие от него, выглядят очень выспавшимися и довольными. — Чего это вы так светитесь?       — Покажу ему, детка, — просит Чимин у Мина, на что тот откладывает палочки и поднимает руку, где на одном пальце поблёскивает кольцо.       — Угадай, кому сделали предложение, — альфы по-доброму усмехаются, видя шокированное лицо юноши.       — Когда?! — Тэхён едва ли не давится соком, сделав секунду назад глоток.       — Вчера ночью Чимин-и устроил ужин при свечах, а потом Линус принёс кольцо, зажав его своими клыками, — говорит Юнги, вспоминая вчерашнюю ночь. — Правда, лев почему-то начал издеваться и мы несколько минут не могли достать кольцо, боясь, что он откусить нам руки. Линус ведь может, если сильно захочет.       — Не может быть, — удивлённо таращится на них, поворачиваясь в сторону окна, откуда был виден лев, играющий с Сокджином, пока Намджун стоит рядом с ними с меткой своего альфы.       Всё же Сокджину удалось пробраться к нему в панцирь, занимая его сердце.       — Но зато было весело, — Чимин прыскает в кулак, ловя на себе влюблённый взгляд Юнги.       — Я очень рад за вас, правда, — Тэхён улыбается искренне им, терпя ноющую боль в груди, что не исчезает ни на минуту. — Когда свадьба?       — Очень скоро. Ты первый получишь приглашения, — говорит Юнги, бросает взгляд на Чимина и переплетает с ним пальцы, счастливо улыбаясь друг другу, пока Тэхён наблюдает за ними, поражаясь тому, как долго любовь этих двоих не угасает и будто крепчает всё сильнее и сильнее. Они действительно любят друг друга по-настоящему.       Оставшееся время они едят в молчании, лишь изредка обмениваясь парой слов, после чего все трое расходятся по своим делам.       Тэхён возвращается к себе в комнату, планируя отправиться на землю. Все эти девять лет он каждый день без перерыва отправлялся в мир живых, чтобы защищать и оберегать своего подопечного, честно выполняя свой долг. Поначалу было очень тяжело наблюдать за тем, как Чонгук пытается вновь собраться себя по маленьким кусочкам, постоянно думая о нём, но потом опускал руки и снова захлёбывался слезами, закрывшись в своей комнате и не пуская никого внутрь.       Парень думал, что не вынесет этой боли, что сойдёт с ума, желая коснуться Чонгука и дать о себе знать, но всё равно останавливал себя, потому что понимал, что не имеет право. Несколько месяцев были напряжёнными и приносили только боль, потому что Чонгук предпринимал много попыток свести счёты с жизнью, даже и не предполагая, какую боль зарождал в сердце Тэхёна.       Он боялся оставлять его, боялся, что в один день не успеет вовремя и увидеть только холодное тело своего Гу, поэтому даже ночами был рядом с ним, когда омега во сне бился в истерике и плакал навзрыд, шепча его имя, словно молитву. Тэхён забыл о себе, о своём состоянии, используя силу каждый раз, когда думал, что Чонгук сделает что-то плохое, пока однажды Намджун не остановил его и не попросил отдохнуть, потому что магия отнимала очень много сил.       Это было очень тяжёлое время, приносящее только боль. Казалось, что Чонгуку так и не получится взять себя в руки, двигаться дальше, отчего Тэхён каждый раз винил себя, потому что именно он был причиной его страданий, пока однажды, спустя полгода родители омеги не переехали в другой город, оставив Чону сад, за которым Тэхён бережно ухаживал, потому что знали, как сильно он имел смысл для них. Тэхёну было грустно расставаться с родителями, ведь он понимал, что больше никогда не увидит их, но он был рад, что они смогли оставить прошлое, сохранив память о сыне в глубинах воспоминаний.       Чонгуку получилось прийти в себя, когда он понял, что сад теперь в его распоряжении. Он начал заботиться о цветах, покупать новые семена, целыми днями проводил в саду, находя своё утешение там, где его омега оставил кусочек себя. Тэхён был чертовски рад этому, потому что было уже невыносимо смотреть на сломленного Чонгука, и после возвращался на землю будучи спокойным за его жизнь.       Так пролетело долгих девять лет. Чонгук окончил университет, устроился на работу с хорошей зарплатой, иногда посещал дядюшку Чхве, который жил на одной улице с ним, стараясь как-то помочь парню, потому что прекрасно знал о его чувствах к Тэхёну. Но омега никогда за эти годы не видел Чонгука с кем-то другим, словно его сердце навсегда закрылось для других. Он много работал, приютил собачку, которая очень сильно понравилась Тэхёну, и продолжал привыкать к жизни без него, но ни разу не смотрел на кого-то другого. Даже когда иногда отправлялся в клуб или бар с коллегами, не позволял себе посмотреть на омегу или кого-то ещё, что поначалу очень сильно удивляло юношу.       Он знал, насколько сильно Чонгук любит его, но и подумать не мог, что любовь в его сердце никогда не угаснет, освещая его жизнь маленьким, но ярким светом. Тэхён, как бы сильно ему не было тяжело, не хотел, чтобы он зациклился на своём прошлом, чтобы старость встретил один, но Чонгук, кажется, уже давно решил для себя этот вопрос, заперев на ключ своё сердце, то место, где воспоминания об омеге были ярче всего…       Тэхён переносится из своей комнаты в кладбище, где и был Чонгук. Он обеспокоенно хмурит брови, сначала не видя его, не понимает, зачем тот решил посетить это место, вызывающее тоску и боль, но спокойно выдыхает, когда в следующую секунду замечает омегу в компании маленького мальчика, что стояли около его могилы. Ему каждый раз с трудом приходится смотреть на своё собственное фото на надгробной плите, поэтому, стараясь не обращать внимание туда, ближе подходит к ним двоим, чтобы услышать их разговор.       Присутствие мальчика совсем не удивляет его. Он собственными глазами наблюдал за тем, как Чонгук поехал в детский приют, как заметил этого мальчика и решился усыновить его. Парень знает, как тот сомневался в этом, думая, что не готов к такой ответственности, но в конечном итоге согласился, хотя Тэхён всё же чуть-чуть подтолкнул его к этому решению. Он понимал, что тому нужна чья-то любовь и забота, понимал, что Чонгуку хочется услышать в своём доме детский смех и топот маленьких ножек.       Сам же Чонгук совсем изменился за эти годы. Он возмужал, превратился в настоящего мужчину, хотя его милые щёчки и чистый взгляд всё ещё были его неотъемлемой частью. Тэхён видел его изменения, мечтал хоть раз коснуться его по-настоящему и почувствовать эту силу в его накаченных руках, ощутить вкус губ, но каждый раз останавливался на полпути, не решаясь дать Чонгуку о себе узнать, чтобы с ним ничего не случилось. Он благодарен тому, что был рядом с ним и шёл бок о бок, отталкивая все опасности и трудности, что преследовали его.       — Ты говорил, что хочешь сделать пирсинг. Я рад, что ты не отступаешь от своих желаний, — шёпотом говорит, будто кто-то ещё может услышать его, замечая на брови и нижней губе маленький круглый металл и подмечая, что тому чертовски идёт.       — Папа, а кто это?       Тэхён возвращает взгляд обратно на ребёнка, с замиранием сердца ожидает ответа, которое, кажется, уже сам прекрасно знает.       — Это Тэхён, моя первая любовь, — отвечает любопытному мальчику Чонгук, с любовью и безграничной нежностью глядя на фото парня.       Тэхён прекрасно замечает этот взгляд, едва сдерживая себя, чтобы не расплакаться.       — Ты мне говорил, что все люди, покинувшие нас, становятся звёздами. Значит, этот мой папа тоже стал звездой? — продолжает расспрашивать Тэгук, отчего сердце Тэхёна сбивается с ритма.       Он никогда никому не рассказывал, но очень сильно хотел малыша, даже если понимал, что не будет иметь сил и возможностей заботиться о нём, и сейчас, когда этот мальчик, что ни разу не встречался с ним лично, признаёт его своим папой, что-то внутри него с треском ломается, как и в Чонгуке. Он чувствует.       — Да, малыш, всё верно. Мой Тэхён-а стал самой яркой звездой из всех, — проговаривает Чонгук, на что Тэхён с силой закусывает губу, когда слышит его любимое «Мой Тэхён-а». Его и ничей больше.       — А ты по нему скучаешь? — в маленьком мальчике парень замечает столько не поддельных, искренних эмоций и переживаний за своего теперь отца, что он понимает: Чонгук сделал правильный выбор.       Этот ангел на земле подарить его омеге счастье и заботу.       — Очень сильно, — признаётся Чонгук и не сдерживается, закрывая лицо ладонями, чтобы ребёнок не заметил его слёз.       Тэхён не чувствует свои слёзы, скатывающиеся с его щёк, обращая внимание только на того, кто спустя столько лет продолжает любить его и раниться об эту любовь, приносящую боль и смысл одновременно. Как же сильно ему хочется подойти к нему, обнять крепко-накрепко и сказать, что рядом, что никогда не оставлял его одного, что ни на миг не переставал думать о нём. Это желание так быстро заполняет всю его голову, что ему приходится с силой прикусить щёку изнутри, чтобы привести себя в чувства.       Этого не должен произойти. Никогда.       Чонгуку будет лучше без него.       — Не плачь, папочка. Я уверен, что самая яркая звезда не хочет видеть тебя грустным.       — Ты прав, — Чонгук садится на корточки перед мальчиком, позволяет ему стереть со своих щёк слёзы, после оставляя там же поцелуй, и крепко стискивает его в объятиях, зарываясь носом о чужие волосы. — Давай возвращаться домой, — он встаёт на ноги, вынимает из кармана маленький конверт и прячет его под искусственными цветами, за которые Тэхён каждый раз благодарен, потому что ему не нравилось то, что люди вырывают настоящие, отнимая у них жизнь.       — А мы ещё придём к папе? — спрашивает Тэгук, с нежностью глядя на портрет омеги, отчего в душе Тэхёна зарождается тепло к этому невинному мальчику.       — Конечно, малыш, — Чонгук берёт мальчика за руку, напоследок смотрит на могилу своего омеги, после чего разворачивается, собираясь идти к выходу.       В какой-то момент Чонгук останавливается и поворачивается обратно, смотря в его сторону. Не именно сквозь него, а прямо ему в глаза, словно прекрасно его видит, пока сердце Тэхёна, как и его дыхание замирают, боясь шелохнуться.       — Что такое, папочка? — Тэгук непонимающе глядит на него и тянет его руку, привлекая внимание.       — Ничего, малыш. Просто показалось, что почувствовал его запах, — отвечает, чем заставляет Тэхёна потерять дар речи от шока и непонимания. — Не бери в голову, — он отходит от темы и спешно направляется к выходу из кладбища, оставляя омегу одного.       Тэхён несколько минут смотрит ему в след, не понимая, что случилось только что, но прекрасно осознаёт, что нужно будет после заглянуть к Намджуну и рассказать ему об этом. Чонгук буквально смотрел на него, смотрел в его сторону, будто он действительно стоял напротив, в нескольких жалких метрах.       Это чертовски запутанно и непонятно.       Парень ещё некоторое время стоит на одном месте, после двигается в том же направлении, куда пошли Чонгук вместе с сыном, потому что его новая жизнь создана именно для омеги, который в первый день знакомства пригласил на танец, когда они были у него дома, хотя омеги должны были танцевать с альфами и наоборот, а потом превратил последние месяцы его жизни в настоящий рай, окутав его любовью, заботой, нежностью, теплотой и лаской. Тем, что не мог подарить ему никто другой…       — Будь счастлив, мой Гу. Твой ангел-хранитель позаботиться о тебе.       Если бы Тэхён мог заглядывать в будущее, он бы знал, что сердце Чонгука всегда будет принадлежать ему, как и его собственное.