***
Люцифер с трудом приходил в себя, очнувшись от очередного кошмара. Одеяло бесформенным комом валялось на полу. Простыня смялась, вызывая дискомфорт. Пентхаус, погружённый во мрак, был странно неуютным. Мужчина чувствовал себя разбитым. С тех пор, как он узнал о некоем тяжком грузе, лежащем на совести Детектива, нормальный сон стал несбыточной мечтой. Вот уже пятую ночь он находил напарницу в Адских Петлях, где она тем или иным способом по ошибке убивала какого-нибудь бедолагу — такой вариант Дьявол считал самым очевидным и практически единственным, учитывая, какой у неё тогда был виноватый вид. Мысль, что она попадёт в мир проклятых, стала навязчивой, не давая нормально дышать. Со временем это чувство только усиливалось — будто огромный питон потихоньку сдавливал рёбра, с каждым выдохом жертвы оставляя всё меньше места в её лёгких. Ещё страшней было осознавать, что после столь долгого отсутствия Ад действительно может оказаться неподконтролен Сатане — и он будет не в силах вызволить Детектива. Однако напарница до сих пор так и не заговорила об этом. А он, вспоминая, насколько уязвимой она тогда выглядела, не решался начать расспросы первым. Люцифер пытался обсудить проблему с Доктором… та сказала, что в подобных вещах давить не стоит. Раз Хлоя пообещала рассказать — расскажет, когда будет готова. Вот только Линда и близко не понимала серьёзности ситуации! Мужчина же чувствовал приближение нервного срыва. Они случались с ним во время правления Преисподней каждые несколько тысячелетий, и как раз ради их предотвращения он давал себе «выходные» на Земле. Но сейчас всё было иначе — ведь переживал он отнюдь не за себя… Если бы несколько месяцев назад кто-то сказал ему, что он в принципе способен так сильно тревожиться о ком бы то ни было — тот бы рассмеялся бурной фантазии собеседника… И тем не менее он, Люцифер Морнингстар, Дьявол, Сатана, Князь Тьмы, и прочая, и прочая, сейчас лежал на кровати и пялился в тёмный потолок, едва держа под контролем плещущуюся внутри панику! Единственный способ не дать Детективу рухнуть в Ад — доказать, что её вина ложна… но для этого нужно как минимум знать, с чем она связана! И ждать с этим дальше попросту нельзя!***
Хлою разбудила острая необходимость сходить в туалет по-маленькому. Телефон, взятый с прикроватной тумбочки, издевательски показывал 2:37. Вылезать из тёплой постели жутко не хотелось… но куда деваться? Справив нужду, женщина решила восполнить водные запасы — и направилась на кухню… из которой вдруг послышалось бормотание, принадлежавшее явно не Трикси. Расслабленность от пребывания на своей территории мгновенно улетучилась. Однако, когда она уже решила направиться в спальню за пистолетом, в невнятной речи отчётливо послышалось «Детектив» с очень знакомыми интонациями. Включив свет, Хлоя обнаружила Люцифера, полусидящего за столом и полулежащего на нём же. Напарник спал — и, судя по мученическим гримасам, снился ему явно не вечер в компании пары Британи. — Прости, Детектив… — смогла разобрать она тихий говор. — Я… я ничего не могу сделать… Почему ты вообще здесь?.. Ты не должна… это неправильно! — последнее было сказано гораздо громче, после чего мужчина распахнул глаза и устремил на неё совершенно дикий взгляд. Затем выпрямился, яростно растёр лицо ладонями и посмотрел уже более осмысленно, хотя всё ещё был далёк от своего обычного весёлого настроя. На самом деле, Сатана уже не первый день вёл себя непривычно: шутил мало и совершенно без «огонька», был рассеян и клевал носом чуть ли каждые десять минут, да плюс Хлоя периодически видела в его глазах какой-то невысказанный тревожный вопрос… но от попыток выяснить, в чём дело, тот просто отмахивался. А теперь вот очередное вторжение, да ещё посреди ночи! На последнее ей было бы в пору разозлиться… однако женщина нашла в себе лишь растущее беспокойство за товарища. — Люцифер, что с тобой творится? — тихо и мягко спросила она. Собеседник нервно сглотнул: — Детектив, я знаю, ты не хочешь говорить об этом… и всё же очень прошу раскрыть мне, в чём так сильно чувствуешь себя виноватой. Женщина напряглась в инстинктивном желании отгородиться от того, о чём вспоминать ужасно не хотелось: — Я ведь пообещала рассказать… В чём срочность? Почему тебя это так интересует? — Да потому, что если вина настолько глубока, как мне показалось, она может привести тебя в чёртов Ад! — горячно прошипел он. — И это является мне каждый раз, стоит сомкнуть глаза: тебя пытают, а я ничем не могу помочь, поскольку отказался от трона! С этим необходимо что-то сделать! Не говоря уж о том, что даже я не могу столько обходиться без полноценного сна! У Хлои от изумления отвисла челюсть. Во-первых, Дьявол настолько за неё переживал, что его преследовали кошмары? Наверное, это не должно было удивлять, учитывая, сколько раз он доказывал самыми разными способами, что печётся о ней… но некоторая её часть до сих пор была от этого в замешательстве — детектив слишком привыкла, что ей приходится заботиться об окружающих, а не наоборот. Так было… да практически со дня гибели папы — только рядом с ним она могла по-настоящему расслабиться. Во-вторых, ироничное сходство содержания теперешних кошмаров напарника с тем, что мучило саму женщину после его достославного выступления с выстрелом себе в грудь из её пистолета: будто вторые были продолжением первых… С одной, но огромной неувязкой — если она тогда боялась Сатаны, утаскивающего её в Ад, то сам Сатана страшился обнаружить её в Аду. Что ж… похоже, ей придётся «вскрыть нарыв» здесь и сейчас. Хлоя всё равно обещала это сделать рано или поздно. Сама виновата — могла бы и не давать туманных намёков… из-за которых у Люцифера теперь затруднения. Судя по всему, бессмертие не означает бесконечной моральной стойкости, а меньше всего ей хотелось причинять ему лишние неудобства. — Хорошо. Ладно, — покивала детектив. Налила себе стакан воды и смочила пересохшее горло, одновременно собираясь с мыслями. Затем, выдвинув стул, села напротив Дьявола, который всё это время внимательно наблюдал за ней. «Будто в допросной, — пронеслось у неё в голове. — Да и тема разговора подходящая». — Примерно два года назад в полицию поступили сведения о неком Волдо Шлоссере, тридцативосьмилетнем мигранте из Германии. Анонимный источник утверждал, что он — эдакий мститель, убивший по меньшей мере девятерых людей, и предоставил несколько косвенных доказательств. Имена были указаны, так что мы забили их в поиск — и действительно обнаружили дела, оставшиеся нераскрытыми. Все жертвы были так или иначе связаны с криминалом. Я долго сомневалась, что это сделал один и тот же человек — уж больно разнообразными были способы убийства, за исключением крайней жестокости: одни были забиты насмерть, другие порезаны чуть ли не на ломтики, третьих расстреливали так, чтобы они оставались живыми как можно дольше… — Люцифер, опять же, нетипично для него, сосредоточенно слушал, не перебивая и даже почти не меняя выражения лица, отчего ей становилось ещё более не по себе. — В нашей базе Волдо Шлоссера не нашлось — он до сих пор был вполне чист перед законом. Тем не менее, аноним порекомендовал проверить его гараж. Мы провели обыск — и обнаружили впечатляющую коллекцию ножей, а также несколько пистолетов. Волдо задержали. Я вела допрос. Он не отрицал, что весь арсенал принадлежит ему, однако уверял, что это просто коллекция и на всё имеются разрешения. В итоге выяснилось, что подозреваемый сказал правду: все документы были в порядке, на самом оружии не обнаружилось ДНК, помимо хозяйской, а, согласно баллистической экспертизе, ни один пистолет не совпадал с пулями, найденными на местах преступлений, где они вообще были. Волдо пришлось отпустить… но моё чутьё сигналило, что с этим типом что-то не так. Может, дело было в излишнем спокойствии, с которым он воспринял задержание и фото убитых, которые ему показывали. Как бы то ни было, инстинкты настойчиво шептали: «Виновен! Опасен!», — Хлоя досадливо покачала головой, вновь переживая ту уверенность. — А на следующий день выяснилось, что один из ножей остался необработан по вине лаборанта-новичка, которого слишком нагрузили работой. Вот на нём-то и обнаружились почти полностью смытые следы крови одной из жертв. Я тут же помчалась арестовывать подозреваемого, прихватив наряд спецназа. Волдо к нашему прибытию почти успел упаковать вещички и свалить в закат — мы примчались буквально в последнюю минуту. Сдаваться он отказался и начал палить в нас из пистолета, крича, что это всё подстава. Во время штурма мне представилась возможность подстрелить его. Я целилась в руку, но Волдо заметил меня, начал движение — и пуля вошла в сердце. Помочь ему не успели. Тем не менее, меня никто не осудил. Даже наоборот, уважать больше стали… — женщина на мгновение замолчала, пытаясь перебороть накатившую горечь, и опустила взгляд на свои переплетённые, почти до боли стиснутые пальцы. — А позже я приводила материалы дела в порядок для архива — и моё внимание привлекла странная деталь в заключении по тому ножу со следами крови: на нём не было больше ничьих отпечатков или других следов. Это совершенно не вписывалось в кучу чистых ножей с отпечатками Волдо… будто его подбросили. В голове тут же всплыли его крики про подставу. Пройдясь по материалам ещё раз, я нашла пару почти незаметных нестыковок — и меня накрыло понимание, что кто-то решил свалить кучу убийств на невиновного, качественно над этим поработав. Ну а я фактически завершила композицию, поддавшись интуиции и ничего не заметив до того, как всадила пулю в подозреваемого! — она прислонилась лбом к столешнице. — Но самое худшее — я малодушно замолчала обнаруженное. Первым порывом было запустить дорасследование… но сначала я решила посоветоваться с Дэном — и тот убедил меня, что подобный промах вполне может поставить крест на моей карьере или даже работе в полиции. А после дожал, заметив: раз мой «радар» сигналил, что «клиент» виновен — значит, что-то он сотворил, даже если часть ему приписали. Попытка узнать правду неофициально, хотя бы для себя, ничего не дала — единственной ниточкой был аноним, предоставивший косвенные улики, но он крайне хорошо шифровался, — она зарылась пальцами в волосы и с силой дёрнула. — Именно поэтому я не пошла на попятную с Пальметто — совесть грызла. А потом пренебрегла чувством, что не всё было ладно в самоубийстве Получчи — решила проигнорировать своё долбаное чутьё, — Хлоя, тяжело вздохнув, подняла голову и грустно улыбнулась. — Вот такой я «чудесный» детектив и «прекрасный» человек, Люцифер. Каково мнение эксперта? Сколько градусов должно быть в моём котле? — Что?.. Каком котле?.. — непонимающе приподнял брови собеседник. Однако секунду спустя его лицо ожесточилось. — Никаких котлов, чёрт побери! У всех есть право на ошибки! — он порывисто накрыл её ладонь своей и аккуратно сжал. — А касаемо твоих сомнений в собственной интуиции… кажется, я знаю, что нужно делать, — Дьявол, очевидно, осенённый очередной безумной идеей, вскочил со стула, в два широких шага оказался у входной двери и исчез за ней. Женщина некоторое время сидела с приоткрытым ртом, в котором замер неозвученный вопрос: что он собирался делать? Что тут в принципе можно сделать? Затем устало покачала головой и, выпив ещё воды, отправилась в постель, зная, что надежда заснуть после всего произошедшего почти тщетна.***
Сатана расположился на диване, держа в правой руке стакан с виски, при этом левой покручивая парящую в воздухе монету-портал, и напряжённо смотрел в огонь, танцующий в камине. То, что он планировал сделать, не было даже отдалённо приятным… но необходимым. Дьяволу предстоял визит в Преисподнюю. Трудно было сказать, насколько «тёплый» приём ждёт его там спустя миллионы лет по местному времени. Демоны наверняка выбрали себе нового лидера посредством всенародной драки — и от того, кем оказался он или она, зависело, насколько трудно будет выполнить поставленную самому себе задачу. Коренные жители Ада уважали силу падшего ангела, но без периодических напоминаний это уважение потихоньку таяло, даже когда он торчал там почти безвылазно. А уж симпатию к Люциферу питали очень и очень немногие, поскольку ему частенько приходилось сдерживать их жестокость и агрессивность по отношению друг к другу и к проклятым душам, не говоря уж о категорическом запрете на посещение Земли (к счастью, с последним демоны настолько свыклись, что даже после его «ухода в отставку» не пытались провернуть подобный фокус). Однако всё это меркло по сравнению с тем, что требовалось для, собственно, начала путешествия. Откровенно говоря, у него было два варианта… Первый из них заключался он в том, чтобы совершить самоубийство одним из клинков Мейз, а назад вернуться с помощью пресловутой монеты. Но это представлялось слишком безрассудным даже для Сатаны — никто, помимо божественных родителей, не знал, что смерть будет означать для ангела. Даже монета, которая наверняка воскресила бы его, не гарантировала, что подобный финт пройдёт для горе-экспериментатора бесследно… Альтернатива же вызывала в бывшем владыке Преисподней торнадо противоречивых эмоций. Почему, папа побери, уже в который раз всё сводится к проклятым крыльям?! Он поморщился и, опорожнив стакан, поставил его на кофейный столик. Вернуть символ служения Богу на законное место казалось равносильным признанию поражения… но глубоко в душе он уже знал, что пойдёт на это ради своего лучшего друга. Друга… да, Люцифер считал Детектива именно другом, хотя и прекратил подталкивать её к признанию этого после нескольких осторожных попыток. И без того было очевидно, что их отношения выходили за рамки коллег или приятелей… что не переставало поражать мужчину каждый раз, стоило ему об этом задуматься. Конечно, не то, чтобы за всю историю не нашлось людей, которые, узнав о его истинной природе, не сбежали с криками — взять того же Шекспира… однако никто никогда не выказывал ему и сотой части доверия, что он получал от Хлои Деккер. Это было, за неимением лучшего определения… окрыляюще, ага. Тут же вспомнилось, как напарница отговорила его от сжигания крыльев, с присущей ей практичностью объявив их всего лишь средством передвижения. И, как во многих других случаях, она была абсолютно права — по сути именно этим являлась его нечеловеческая пара конечностей. Возможно, к ним стоит отнестись, как к полезному инструменту, не придавая слишком большого значения? В конце концов, так он воспринимал свою власть над желаниями, которая (сюрприз-сюрприз!) тоже была получена прямиком от Отца. Да, она уникальна именно для него, тогда как крылья также имели все братья-сёстры… но источника сие обстоятельство не меняло. Истинно своими Дьявол мог считать только силы, развитые самостоятельно — как то «адский огонь» или «гламур» для сокрытия шрамов, полученных при низвержении (вследствие любопытства Детектива на проверку оказавшийся… можно назвать это метаморфингом). Тем не менее, он буквально не мог представить, что откажется от возможности раскрывать чужие страсти в купе с их весьма частым последующим воплощением! В таком случае, почему бы крыльям не стать «автомобилем», которым он распоряжается, как хочет — в том числе, по прямому назначению? Боясь передумать, он, выхватив монету из воздуха и отправив её в карман, решительно поднялся на ноги и почти бегом направился в спальню, по пути прихватив из бара нож. Оказавшись на месте, мужчина поднял и приставил к стене кровать, затем скатал ковёр и, поддев одну из деревянных панелей, откинул в сторону часть пола. В открывшемся полуметровом углублении одно на другом лежали крылья, в тусклом свете пентхауса переливающиеся перламутровым светом. После кражи Сатана решил держать их поближе, чтобы иметь возможность ощущать присутствие своих частей. Раньше по этой же причине они были заперты на складе у чёрта на куличиках — крылья манили хозяина, словно жаждали снова стать с ним единым целым, вызывая легкий, но непрекращающийся зуд в шрамах на спине… однако теперь их сохранность перевесила неудобство. Что же, вот ещё один небольшой аргумент в пользу возвращения — он избавится от мерзкого чувства неполноценности, которое не смог изгнать, несмотря на все усилия… Люцифер вытащил крылья из схрона, вернул на место крышку, ковёр и кровать, после чего взял пару подушек и положил их друг на друга посреди свободного пространства спальни. Затем расположил свои отсечённые придатки так, чтобы места, где те раньше крепились к его телу, оказались на подушках, тем самым направив их срезами вверх. Осмотрев получившуюся инсталляцию, мужчина разделся до пояса, бросив одежду на кровать, сел на пол, откинулся на спину и перенёс свой вес на локти, соприкоснувшись шрамами с плотью на крыльях, что многократно усилило зуд в первых. Падший ангел закрыл глаза, глубоко вдохнул, выдохнул — и мысленно потянулся к крыльям чем-то, похожим на молитву. Результат не заставил себя ждать — пронзившая спину резкая боль, усиливающаяся каждой секундой, заставила зашипеть сквозь зубы. Процесс приращивания оказался почти таким же болезненным, как ампутация! И всё же по сравнению с падением было терпимо… Некоторое время спустя боль стала тупой и пульсирующей, подсказывая, что срастание закончилось. Дьявол осторожно поднялся с пола и, поддерживая руками вновь обретённые конечности, опустился на кровать лицом вниз, расслабив почти каждую мышцу в теле и давая себе привыкнуть чуждой, но одновременно такой привычной тяжести рядом с лопатками. По прошествии получаса неприятные ощущения полностью исчезли — и Сатана решился на дальнейшие действия. Встав с кровати, он для пробы расправил крылья и слегка их встряхнул. Не почувствовав ничего плохого, кроме некоторой неправильности самой возможности работы мышцами, которых у него не было пять лет, Люцифер совершил несколько взмахов посильней, подняв в спальне локальный ураган, заставивший трепетать шторы на окнах. Следующим шагом стала проверка внепространственного полёта — перемещение из спальни в гостиную прошло успешно, за исключением того, что он запнулся о диван и чуть не грохнулся. Пытаясь не обращать внимания на восторг, испытываемый им от вновь обретённой свободы передвижения, мужчина свернул свой «автомобиль», вернулся в спальню, одел рубашку, жилет и пиджак, после прошагал к бару. Насладившись напоследок полным стаканом любимого виски, он опять расправил крылья. Миг спустя пентхаус опустел, и лишь огонь в камине колыхнулся от ветерка.